| Смарагд, архиепископ Рязанский и Зарайский (Крыжановский Александр Петрович) Родился 9 марта 1796 года в селе Великая Березянка Таращанского уезда Киевской губернии в семье местного священника Петра Михайловича Крыжановского и его жены Анны Васильевны. Наречён при крещении Александром, в честь одного из воспоминаемых в день его рождения сорока севастийских мучеников. Семья священника была большая, но обеспеченная. Воспитывая детей в труде, отец заботился и об их образовании. В 1805 году Александр поступил в Киевскую духовную семинарию, а затем и в академию, где проучился до третьего курса, затем был отправлен для продолжения образования в Санкт-Петербургскую духовную академию, которую закончил в 1819 году с присвоением звания магистра богословия (9 августа 1819 года). Как лучший выпускник, он был оставлен в Санкт-Петербургской академии преподавателем богословских наук. 29 августа 1819 года Александр был пострижен в монашество с именем Смарагда в честь одного из сорока севастийских мучеников. В том же году 8 сентября он был рукоположен во иеродиакона, а 20 сентября – во иеромонаха. В Санкт-Петербургской духовной академии Смарагд пробыл до 30 июня 1821 года, а затем был переведён инспектором и преподавателем богословия в Киевскую духовную академию, где в 1823 году был утверждён действительным членом академической конференции. 23 февраля 1824 года, по представлению ректора архимандрита Моисея и по ходатайству академической конференции, Комиссия духовных училищ присвоила иеромонаху Смарагду звание профессора с утверждением его членом Комитета духовной цензуры. Такое продвижение по службе объясняется успешным и быстрым исполнением всех ответственных поручений. Так, например, при ревизии в 1822 году Волынской, Минской и Черниговской семинарий он произвёл всестороннюю и тщательную проверку жизни семинарий и представил обоснованный отчёт о своей ревизии. Видя его усердную работу и бескорыстную службу, Киевский митрополит Евгений (Болховитинов , † 1837) уже в 1823 году ходатайствовал о возведении иеромонаха Смарагда в сан архимандрита. И это ходатайство было одобрено и принято Комиссией духовных училищ и Святейшим Синодом. Но в ожидании награды иеромонаху Смарагду пришлось пережить горькое разочарование. Ему были приписаны противозаконные действия при ревизии им Волынской семинарии. И хотя вскоре выяснилась несостоятельность обвинений, однако какое-то недоверие к его личности осталось на всю жизнь. |
| I. История самарян 1. Различные названия самарянской народности и ее образование. Народность, образовавшаяся в VIII-VI в. до Р. Хр. на территории разрушенного ассирийцами израильского десятиколенного царства, обыкновенно называется именем самарян. Впервые это имя употреблено писателем 4Цар. 17в форме schomronim ( ). У LXX еврейское schomronim передано греч. Σαμαρεται, каковое наименование усвояется жителям средней Палестины у И. Флавия 268 . в Новом Завете ( Иоан. 4:9 , ср. Мф. 10:5 ; Лук. 10:33 ; ед. σαμαρετης) и у церковных писателей 269 . Рассматриваемые наименования народности произошли, очевидно, от названия главного города ее Самарии (евр. schomron, греч. Σαμαρεια), по имени которого называлась также и вся занятая самарянами область 270 . Название же города, по свидетельству 3Цар. 16:24 , возникло оттого, что создатель Самарии, израильский царь Амврий, гору Семерон (евр. schomron), на которой был построен город, купил у некоего Семира 271 ( ). Сами самаряне, в позднейшее время, обычно называли себя „Израилем“, „сынами Израильскими», „сынами Иосифа“, считая себя потомками жителей десятиколенного царства. Но иногда они прилагали к себе и название schomronim, употребляя его в сокращенной форме schomrim и толкуя его в значении блюстителей или стражей (от schainar – хранить) закона вообще и субботы в частности. В письме к Лудольфу от 1672 г. самаряне пишут: „уведомляем вас, братья наши, сыны Израилевы, что мы привязаны к закону Моисея пророка во всей истине, что мы соблюдаем святой закон и что мы называемся самарянами, потому что соблюдаем субботу” 272 . В таком же смысле объясняли название самарянского народа и некоторые церковные учителя. „Слово самаряне», говорит Епифаний, „в переводе значит стражи, и названы они так потому, что в должности стражей поставлены были в земле или действительно были стражами законного Моисеева постановления " 273 . Точно также и бл. Иероним в переводе хроники Евсевия замечает: „Салманассар, царь халдейский, для ограждения страны еврейской послал ассирийских колонистов, которые сделались ревнителями еврейского закона и были названы самарянами, так-как это имя означает стражи» 274 . |
| Закрыть itemscope itemtype="" > День памяти первых жертв красного террора Также сегодня мы вспоминаем государственного деятеля А.Г. Булыгина 05.09.2021 1019 Время на чтение 15 минут Сегодня, в день отдания праздника Успения Пресвятой Богородицы, Святая Церковь чтит память мученика Луппа (ок. 306), сщмч. Иринея, еп. Лионского (202), прпп. Евтихия (ок. 540) и Флорентия (547), свт. Каллиника, патриарха Константинопольского (705), сщмчч. Ефрема, еп. Селенгинского, Иоанна пресвитера и мч. Николая (1918), сщмчч. Павла и Иоанна пресвитеров (1937). Сегодня Русская Православная Церковь вспоминает председателя Читинского отдела Русского Народного Союза имени Михаила Архангела священномученика епископа Селенгинского Ефрема (Кузнецова) и председателя Русского Монархического Союза священномученика протоиерея Иоанна Восторгова, которые приняли мученическую кончину в первый день после объявления большевиками красного террора. Вместе с ними были расстреляны выдающиеся деятели Царской России председатель Государственного Совета Иван Григорьевич Щегловитов, министр внутренних дел Николай Алексеевич Маклаков, министр внутренних дел Алексей Николаевич Хвостов и сенатор Степан Петрович Белецкий. 30 августа 1918 г. эсеры организовали два покушения на своих политических конкурентов – большевистских лидеров. В Петрограде Л.Канегиссер убил председателя местной ЧК Моисея Урицкого, а в Москве Ф.Каплан тяжело ранила Ленина . Через два дня «Красная газета» писала: «За кровь Ленина и Урицкого пусть прольются потоки крови – больше крови, столько, сколько возможно». 5 сентября Совет народных комиссаров издал свой печально знаменитый декрет о «красном» терроре. Большевики начали зверствовать: начались расстрелы «по классовому признаку», вводилась система заложников. Причем, расстреливать начали тех, кто не принимал никакого участия в гражданской войне – русских патриотов-монархистов. Первыми жертвами «красного» террора стали видные деятели Царской России, которые были расстреляны на Братском кладбище. |
| Оптинский старец, скитоначальник, иеросхимонах о. Анатолий (Память 3 июля). В первой четверти прошлого века в селе Боболи, Калужской губернии, жил диакон о. Моисей Кольев, с супругой Анной Сергеевной. Анна Сергеевна была дочерью священника из села Мокрого, где Моисей Петрович был сначала псаломщиком. Родители матушки дьяконицы были люди благочестивые, такими же были и родители Моисея Петровича. Неудивительно поэтому, что о. Моисей и его супруга были люди благоговейные. С малолетства, приученные к храму Божьему, они любили Божий дом. Благочестиво настроенные, они жили скромно и по тому времени с достатком. Только достаток этот они получали лишь через постоянный и упорный труд. Они сами обрабатывали землю. Посещая храм, а у них в селе он был трехпрестольный: в честь святителя Николая и св. великомучеников Георгия Победоносца и Никиты, в воскресные и праздничные дни, они остальное время посвящали сельскому хозяйству. Были они, в то же время, кротки и милостивы к бедным и странникам, бедняк не уходил от дома их без милостыни. Они любили монахов и очень желали, чтобы из их детей были иночествующие. И Господь судил исполниться их доброму желанию. У них было большое семейство: пять дочерей: Мария, Евдокия, Анна, Александра, Татьяна, и сын Алексей. Дети были тоже благочестивы. Дочь Евдокия не пожелала идти замуж и оставалась в девицах, проводя жизнь благочестивую, пекла просфоры и помогала матери и родным в хозяйстве, находя отраду и утешение в молитве в храме, и дома; она скончалась сорока лет. Другая же дочь, Анна, была инокиней. Но во всей полноте их святые думы сбылись на сыне их, которого Господь явил великим в наше время отцом иночествующих. Этот сын и был тем избранником благодати Божией, которого поминают с любовью и благоговением многие и многие, как иночествующие, так и миряне, и который был старцем Оптинским, другом и сподвижником великого Оптинского старца о. Амвросия и его преемником по старчеству, и, вместе с тем, наставником и руководителем инокинь основанной старцем о. Амвросием Шамординой пустыни. Это был о. Анатолий, иеросхимонах. |
| Приложение 6-е Личность Александра Македонского, столь известная на Востоке, не осталась незамеченною и Мухаммедом, который не замедлил записать его имя в число проповедников ислама. Как это ни странно для каждого, хотя мало знакомого с историей, однако же мухаммедане не отказываются от ложного представления Корана. Впрочем, в последнее время и мухаммедане готовы отказаться от веры в такую историческую ошибку Мухаммеда. Когда указываешь мухаммеданину, что Александр Македонский был язычник, то они говорят, что упоминаемый в Коране Александр жил во время Моисея, а не тот, которого знает под этим именем история. Кто этот другой Александр, мухаммедане, очевидно, никогда не скажут, потому что такого лица история не знает. Без всякого сомнения, личностью Александра интересовались современники Мухаммеда. В одном предании рассказывается, что Мухаммеду был предложен вопрос специально, кто был Дву-ль-карнайн? Икрима, Даххак, Катада, Мукатиль и Кальби рассказывают: «Гавриил не тотчас был послан к пророку, как ему люди предложили вопросы о семи спящих, Дзу-ль-карнаейне и святом духе. Он (Мухаммед) сказал при этом случае: я отвечу им завтра, но забыл прибавить: «Если Богу будет угодно». Гавриил не приходил и пророк очень опечалился. Когда же наконец он пришел, Мухаммед сказал: «Почему ты не приходил? Я очень опечалился». Гавриил отвечал: «Я желал придти κ тебе, но я – только слуга и могу приходить только тогда, когда меня пошлют». Поэтому был обнародован 19 гл. 65 ст. Корана». Бяйзави к имени Александра прибавляет прилагательное: «греческий», и называет его царем персидским и греческим. Другие говорят, что он владел Востоком и Западом и потому назван двурогим (Дзу-ль-карнайн), а иные утверждают, что у него самого были два рога 759 . В этом мнении слышится намек на двурогий головной убор жрецов Юпитера Аммона. Редслоб думает, что выражение: «двурогий " было названием, какое иудеи на основании гл. 8, ст. 2. Даниила прилагали к Киру, потому что он владел Мидией и Персией. Это название перешло и к Александру. Это прозвание прилагал к себе также какой-то король Хира 760 . Бяйзави приводит и другие мнения о личности Александра Македонского. Не имея нужды и времени разбирать все эти взгляды, приведем из Шпренгера следующий рассказ: |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 41 голос: 4.3 из 5) В душевную пользу всей братии Так привлекательна, как скромно величава неброская, но преисполненная монашеских и просто человеческих достоинств фигура брата настоятеля Оптиной Пустыни архимандрита Моисея – схиигумена Антония (Путилова)! Один из основателей Скита, скитоначальник, потом временно настоятель Малоярославецкого Николаевского монастыря, и затем уже до кончины насельник Оптиной, умудренный Богом монах, с которым имели совет старцы Леонид и Макарий… Он скрывал свои наставнические дары, но число духовных чад его росло и росло, и все они, как говорится, крепко держались за его монашескую рясу, чтобы не потонуть в бурном житейском море. Он спасал. Для того, чтобы узнать о нем побольше, надо читать его Жизнеписание, написанное монахом Климентом (Зедергольмом), и изданное впервые в 1869 году графом Александром Петровичем Толстым (обер-прокурором Св. Синода) собрание писем преподобного Антония, – замечательных, глубоко духовных, живых по слогу. А здесь мы коснёмся лишь книжных интересов старца, и то не совсем полно. В оптинской библиотеке (в обители и в Скиту) к концу XIX века собралось более тридцати тысяч томов самой разной литературы, – даже советским учреждением «Главнаука», ведавшим в 1918–1921 годах «музеем» Оптиной, эта библиотека была квалифицирована как «научная». Это было очень серьезное собрание. Богословие, аскетика, литература, сельское хозяйство, история, география, духовная и отчасти мирская периодика, богатейший отдел справочников и энциклопедий, очень большое собрание древних и новых рукописей, в том числе рукописных книг, исполненных монахами на высочайшем уровне этого искусства… В нее постоянно вливались монашеские келейные библиотеки. Вообще оптинские монахи много читали, об этом говорят сохранившиеся тетради выдачи книг. Оптина и сама издавала книги, в основном классику православной аскетики (это дело начал старец Макарий). Словом, – культура, просвещение в обители стояли высоко. Начало этой библиотеке положили братья-иноки отцы Моисей и Антоний в 1854 году. Они каждый имели в своей келлии богатые книжные собрания, печатные и рукописные. Они постоянно приобретали книги, особенно во время своих выездов в Москву, Калугу и другие города, где посещали книжные лавки, книжные развалы на базарах, – и там выискивали духовные книги. Оба они следили по печатным каталогам и объявлениям в периодике за выходящей церковной литературой и выписывали в Оптину нужное количество экземпляров, если усматривали что стоящее. |
| Рабгузы в двух местах упоминает о Хызре в рассказе о Моисее и в рассказе об Илии. В Коране же есть собственно одно место, которое Корана относят в Хызру. Это 59–81 стихи 18-й главы Корана. Притом Бяйзави, напр. говорит, что под неизвестным спутником Моисея одни разумеют именно Хызра, другие же – Елисея, а иные – Илию. Рабгузы также приводит несколько мнений о Хызре, из которых видно, что некоторые мухаммеданские ученые считают его только благочестивым мужем, a не пророком, другие же утверждают, что Хызр происходил из народа самой отдаленной, полярной земли и был послан к сынам Израиля 678 . Но как бы там ни было, Хызр пользуется почетом у мухаммедан и вместе с Илией почитается таинственною и могущественною личностью. Хызра мухаммедане считали одним из сорока невидимых людей, покровителей рода человеческого, из которых самый старший носит название: кутбу-ль-актаб, звезда звезд, полярная звезда. Каждое утро эти невидимые покровители мира молятся на гроб Мухаммеда и расходятся потом по земле, чтобы подавать людям помощь в самое время, когда их призывают 679 . В известные дни месяца они находятся в известных странах мира. Хызр жив и в настоящее время, потому что напился живой воды из источника, открытого Александром Македонским, и находится на земле 680 . Самое имя: Хызр значит: зеленый, потому что на том месте, где посидит он, зеленеет земля 681 . Мы думаем, что представление мухаммедан о Хызре, как о лице таинственном и невидимом, возникло под влиянием распостраненного во время Мухаммеда на Востоке рассказа об одном отшельнике, который молил Бога даровать ему знание судеб Божиих и наложил на себя ради этого пост. Бог вложил ему наконец мысль идти и посетить ветхого днями старца, жившего вдали от отшельника, с которым и должен был поговорить пытливый отшельник. Рассказ этот, занесенный в Пролог 682 и Патерик 683 был, очевидно, известен и Мухаммеду, который и приложил его к Моисею. Для доказательства своей мысли сопоставим некоторые места Корана и рассказа Рабгузы с раз- сказом Пролога. |
| I. Нравственность и наука о нравственности Литература вопроса. Паульсен: «Основы этики». – Кирхнер: «Этика». – Гефдинг: «Этика или наука о нравственности». – Мюрхед: «Основные начала морали». – Макензи: «Этика». – Циглер: «Что такое нравственность». – Balch: An introduction to the study of christian ethics. – Smyth: Christian Ethics. В одном из своих сочинений («Что такое искусство?») Л. Н. Толстой, которого не без основания называют писателем-моралистом, выразил свой взгляд на современную науку. «Людям, – пишет он, – надо жить. А для того, чтобы жить, им надо знать, как жить. И все люди всегда – плохо ли, хорошо ли – узнавали это и, сообразно с этим знанием, жили, двигались вперед, и это знание того, как должно жить людям, со времен Моисея, Соломона, Конфуция считалось всегда наукой, самой наукой наук. И только в наше время стало считаться, что наука о том, как жить, есть вовсе не наука, а что настоящая наука есть только наука опытная, начинающаяся математикой и кончающаяся социологией. И выходит странное недоразумение. Простой и разумный рабочий человек по старому, да кроме того и по здравому смыслу, предполагает, что если есть люди, которые всю жизнь учатся и за то, что он их кормить и содержит, думают за него, то, вероятно, эти люди заняты тем, что изучают то, что нужно людям, и он ждет от науки, что она разрешит для него все вопросы, от которых зависит благо его и всех людей. Ожидает он, что наука научит его, как надо жить, как обходиться с семейными, как с ближними, как с иноплеменниками, как бороться со своими страстями, во что надо, во что не надо верить и мн. другое». «Наша наука для того, чтобы сделаться наукой, – делает вывод Толстой, – действительно быть полезной, не вредной человечеству, должна прежде всего отречься от своего опытного метода, по которому она считает своим делом только изучение того, что есть, и вернуться к тому единственно разумному и плодотворному пониманию науки, по которому предмет ее есть изучение того, как должны жить люди. В этом цель и смысл науки; изучение же того, что есть, может быть предметом науки только в той мере, в какой это изучение содействует познанию того, как должны жить люди». |
| В исследованиях о Псалтири, появившихся в последнее время, западными учеными выдвинут на одно из первых мест вопрос «о молящемся Я» (Das betende Ich). Сущность этого вопроса заключается в следующем. В песнях, входящих в состав Псалтири, возносятся разнообразные молитвы, выражаются скорби о постигающих псалмопевца бедствиях, высказываются надежды на поражение его врагов и на избавление его от опасностей. Спрашивается: от имени кого возносятся в псалмах молитвы, чьи выражаются чувства, о чьих страданиях и надеждах идет речь? По обычному мнению, принятому в нашей богословской литературе 1 и господствовавшему доселе на Западе, под молящимся «Я» в большинстве псалмов должно разуметь отдельную личность-Моисея, Давида, Асафа, Емана или вообще одного из священных певцов израильского народа. Но в новейших западных исследованиях о Псалтири это мнение отвергается, как несостоятельное, и взамен его настойчиво проводится другое, – именно то, что субъектом псалмов служит не отдельная личность, а целая община иудейская или часть её, олицетворенная в образе псалмопевца. Страждущий, торжествующий, молящейся и благодарящий псалмопевец-это, по новому мнению, не Давид или Асаф, а весь народ иудейский или часть его. Враги псалмопевца, об избавлении от которых он молится или погибель которых изображает, не Саул или Авессалом, а враги целого народа иудейского или же лучшей части его. Очевидно, то или иное понимание молящегося «Я» в псалтири иметь существенное значение не только для истолкования отдельных псалмов, но и для общего представления об истории еврейского народа и его религии. Если субъектом псалмов признать лицо собирательное, то всякий географический и индивидуальный элемент из псалмов исчезает; псалтирь в таком случае, становится описанием судеб иудейского народа, и благочестие, выражением которого она служит, является уже благочестием не личным, а корпоративным. Изложенное мнение о субъекте псалмов не может быть названо совершенно новым. Первые следы понимания молящегося «Я» в смысле лица собирательного мы находим в переводе LXX. LXX толковников еврейское надписание пс. 55 al jonath elem rechokim, о голубице, безмолвствующей в удалении, передают словами: υπρ του λαο π αγων μεμακρυμμνου, „о людях, от святых удаленных“ и показывают этим, что они видят в псалме речь о лице собирательном. Кроме греческого перевода коллективистическое понимание субъекта некоторых псалмов (23. 38. 56. 88) принимается в Таргуме и Мидранах 2 . Об этом понимании идет речь и в Талмуде. В трактате Pesachim (117а) мы читаем: „Р. Елиезер говорит, что Давид все псалмы составил в своем интересе (от своего лица); P. Iocya думает, что в интересе общества (от лица общества); мудрые же объяснили: некоторые же псалмы он высказал в своем интересе, другие же в интересе общества». |
| В истории избранного народа еврейского, кроме царей, судей, священников и старейшин, мы встречаем еще особых деятелей, которые в Библии обыкновенно называются пророками, реже прозорливцами или провидцами, иногда людьми Божьими вообще. Ряд этих деятелей начинается Моисеем, законодателем еврейского народа и первым его пророком. Со времени Моисея этот ряд почти не прерывается в течение многих столетий, до самой последней эпохи израильской истории. При этом с особенной энергией пророки выступают в критические периоды израильской истории, – когда страна испытывала тяжкие бедствия и сильные общественные потрясения. Таково, напр., было время Самуила, когда со вне народу угрожали враги, а внутри поднимались раздоры, начиналось раздробление и анархия. Такова же была эпоха, последовавшая за разделением царств, когда соседи делили территорию избранного народа, цари стали на путь ложной политики, а народная масса утопала в безнравственности и идолопоклонстве. Деятели, которые называются пророками, не составляли какой-либо замкнутой касты и не принадлежали к какому-либо одному классу общества. Между ними были и жители Иерусалима и уроженцы глухих и отдаленных мест Палестины. Среди них мы встречаем Исаию, по-видимому, члена царского рода, Иеремию и Иезекииля священников, Михея – человека, вышедшего из народа, и Амоса, прямо взятого от стада. Призвание этих деятелей состояло в том, чтобы служить посредниками между Богом и народом, и охранять неприкосновенность определенного для Израиля в законе строя. По библейскому выражению, пророки были стражами этого строя. Основой этого строя были три учреждения: закон, иерархия и царская власть. Пророки были блюстителями неприкосновенности и чистоты именно этих трех учреждений. Они поддерживали и воспитывали в народе чувство законности, научая, вместе с тем, влагать душу в мертвые формы закона. Они, наконец, сдерживали самовластие царей и полагали границу произволу царского правления, охраняя богоустановленное равновесие между монархией и теократией. Имея такие задачи, пророки выступали там, где постоянные представители народа не выполняли своего долга. Иногда, когда требовали чрезвычайные обстоятельства, пророки активным образом вмешивались в жизнь; они (как Самуил и Елисей) поставляли и низлагали царей, исправляли начальственные и даже священнические функции. Но обыкновенно пророки исполняли свое призвание посредством слова. Это были проповедники, выступавшие то с советами, то с обличениями, то с угрозами. |
|
|
