| Митр. Иосиф призывал своих сторонников к нормализации отношений с гражданскими властями, выступал за офиц. регистрацию иосифлянских приходов, советовал исполнять требования адм. органов, если они только не затрагивают вопросов веры. Позднее, уже на следствии, митр. Иосиф говорил, что не видит ничего невозможного в существовании церковного течения как легальной религ. орг-ции и готов выслушать требования гражданских властей, не выходящие за рамки принципов свободы совести, декларируемых советским законодательством, добавив, правда, что он слабо на это надеется (Там же. С. 386). Однако в И. было много тех, кто были готовы скорее полностью перейти на нелегальное положение, чем хоть в чем-то уступить властям. Впрочем, было бы ошибочным считать, как это делали следователи ОГПУ, что иосифляне в дальнейшем разделились на 2 группировки - «левую» во главе с митр. Иосифом (Петровых) и «правую» во главе с еп. Димитрием (Любимовым). Еп. Димитрий пока было возможно - до осени 1929 г.- поддерживал постоянную связь с жившим в ссылке в Никольском Моденском мон-ре митр. Иосифом, с уважением относился к нему и старался исполнять почти все его указы. Наиболее активных участников движения из среды мирян можно условно разделить на 3 категории. Первую составляли представители интеллигенции и образованных слоев ленинградских и московских приходов, к-рые считали, что защищают свое право на свободу совести. Второй, очень активной группой в И. были фанатично верующие люди, иногда даже со взглядами, искажающими правосл. вероучение, напр. иоанниты , к-рых в иосифлянах привлекали сходство взглядов на безблагодатность священства в неприсоединившихся к ним храмах и отказ от любых форм соглашательства с «сатанинской» властью. Третья, наиболее массовая группа - представители социальных слоев, подвергавшихся репрессиям властей в ходе социальных преобразований, осуществляемых в стране. Очевидцы вспоминали, что «в церкви Воскресения на Крови тогда было очень много народу... Сюда хлынула масса раскулаченных... Сюда приходили все обиженные и недовольные. Митрополит Иосиф невольно стал для них знаменем». Многие называли этот собор «белым» храмом в противоположность другим, «красным» церквам. Для этих людей И. стало выражением прежде всего отрицательного отношения к советской действительности. В нач. 30-х гг. ХХ в., когда в стране осуществлялись насильственная коллективизация и раскулачивание, И. получило немалую социальную базу, особенно в земледельческих регионах, и приобрело политическую антиправительственную окраску. Подобные тенденции вызывали обеспокоенность у митр. Иосифа, к-рый считал, что духовно возглавляемое им движение было «антисергианской, но отнюдь не антигосударственной ориентации». На следствии митр. Иосиф заявлял, что осуждает антисоветские выпады своих сторонников, при этом, правда, заметил, что безупречно лояльным к советской власти быть «чрезвычайно затруднено вообще при таком множестве... ограничений свободы». |
| 29 марта 1928 г. Заместитель Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергий (Страгородский) и Временный Синод РПЦ выступили с опровержением доводов И. о незаконности произведенных митр. Сергием перемещений ряда архиереев на др. кафедры. Митр. Сергий и Синод объясняли эти перемещения пользой для Церкви, поскольку перемещенные архиереи не имели возможности управлять своими кафедрами, но могли быть призваны к церковной работе в иных местах. По поводу заявлений И. о неканоничности его назначения на Одесскую кафедру митр. Сергий и Синод указывали, что оно не отличается от предшествовавшего назначения И. на Ленинградскую кафедру, против к-рого тот не возражал. 11 апр. постановлением Заместителя Местоблюстителя и Синода И. вместе с др. архиереями, вышедшими из подчинения митр. Сергия, был уволен на покой с преданием каноническому суду архиепископов и запрещением в священнослужении. В вину И. было поставлено то, что он не подчинился данному высшей церковной властью назначению на Одесскую кафедру, а его отказ от назначения способствовал смуте и расколу в Ленинградской епархии. Другим пунктом обвинения стали открытые заявления И. об отходе от митр. Сергия и призывы к объединению всех архиереев, отделяющихся от Заместителя Местоблюстителя. Иосиф (Петровых), митр. Ленинградский. Фотография. Кон. 20-х гг. ХХ в. Иосиф (Петровых), митр. Ленинградский. Фотография. Кон. 20-х гг. ХХ в. В сер. апр. 1928 г. И. обращался к Тучкову с письменной просьбой снять с него обвинения и допустить в Ленинград, но его положение не изменилось. Надзор за И. в Моденском мон-ре не был строгим и не очень ограничивал жизнь архиерея и братии. И. жил в келье со спаленкой, окна к-рой выходили во двор на храм, принимал приезжавших и паломников, духовных детей, родственников, многочисленных посетителей. Ему позволяли служить по великим праздникам в к.-л. из 3 церквей обители. Оставаясь в ссылке, И. не мог руководить возглавляемым им иосифлянским течением в Русской Церкви. Тем не менее к нему постоянно ездили курьеры, привозившие известия о событиях, указы на подпись, материальную помощь, он передавал через них практические указания, письма, разъяснения и архипастырские советы. Лично обращавшихся к нему И. обычно направлял к назначенному им временным управляющим еп. Димитрию (Любимову; 7 янв. 1929 возведен И. в сан архиепископа) с просьбами решить их вопросы. Еп. Димитрий в свою очередь поддерживал постоянную связь с И., информировал его о событиях. По словам И., его заместителю «предоставлена была полная свобода управления до того, что он позволял себе действовать даже вопреки моим ожиданиям и определенно выраженным желаниям и советам. Я не претендовал в таких случаях, оправдывая такие поступки епископа Димитрия тем, что на месте ему виднее большая или меньшая целесообразность такого или иного решения. Во многих случаях, когда он спрашивал моего совета, я так и отвечал ему, предлагая на месте обсуждать дело с более опытными лицами из духовенства, если он не надеется на свой опыт и рассуждение». |
| в Бестужеве на р. Устье (1763, утрачена после 1978), Димитриевская ц. в В. Уфтюге (1784; 8-гранный шатер на низком восьмерике составляет больше половины высоты здания храма), Петропавловская ц. в Пучуге (1788, не сохр.), Успенская ц. в Н. Уфтюге (не сохр.). Уникальной композицией с пирамидальным шатром обладала Никольская ц. из с. Новинки, перенесенная в 1987 г. в с. Даниловское близ Устюжны (1700 или 1717, сгорела в 1996). Классический образец наиболее распространенного типа 8-гранной рубленой колокольни, завершенной низким шатром (1658), представлен в с. Цивозере. Переходный тип от клетских к ярусным храмам являли утраченные церкви округи Красноборска (совр. Архангельская епархия), к-рые завершались невысокими четвериками с бочкой и главкой: Успенская ц. в Черевкове (1661), Никольская ц. в Кулиге-Дракованове (1719, 1748; сохранившаяся шатровая колокольня - в музее «Малые Карелы»), Георгиевская ц. в Среднепогостском (1685). В архитектуре Георгиевской ц. в Пермогорье (1664-1665) необычно сочетаются крещатый, увенчанный бочками верх и трехглавие. Церковь во имя прор. Илии в Белозерске. 1690–1696 гг. Фотография. 2004 г. Церковь во имя прор. Илии в Белозерске. 1690–1696 гг. Фотография. 2004 г. Единственная сохранившаяся в Белозерске деревянная одноглавая столпообразная Ильинская ц. (1690-1696) - самая ранняя из построек ярусного («ступенчатого») типа. Ее объем включает поставленные друг на друга 2 четверика (вместо восьмерика на четверике) и восьмерик, увенчанный большой луковичной главой на удлиненной шее. Иконостас кон. XVII в. (141 икона) был вывезен в КБМЗ в 1954 г. Наиболее распространен был тип четверика, несущего 2 яруса восьмериков: Афанасиевская ц. в Белой Слуде (1753), Никольская ц. в Подмонастырском (1758), Преображенская ц. в Спасском (1759), Богоявленская ц. в Николо-Моденском мон-ре (1770), церковь в В. Кокшеньге (1798), ц. Рождества Богородицы в Корневе (1793, 3 восьмерика на четверике) - все не сохранились, Ильинская ц. в с. Цыпине Кирилловского р-на близ Ферапонтова (1755, утратила 4 верхних восьмерика, нижний ярус законсервирован). |
| Вернувшийся 30 марта 1927 г. к исполнению обязанностей Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергий (Страгородский) 29 июля того же года совместно с созванным им Временным Свящ. Синодом издал «Декларацию» о лояльности к советской власти. В сер. авг. викарий Ленинградской епархии Гдовский еп. Димитрий (Любимов) и группа клириков Ленинграда обратились к И. с посланием, в к-ром они выразили свое несогласие с курсом церковной политики митр. Сергия. Подобное обращение нашло отклик у И. В сент. он с согласия властей переехал из Моденского монастыря в Ростов, где по-прежнему служил в Спасо-Иаковлевском Димитриевском мон-ре. На просьбу И. к Тучкову позволить ему выехать в Ленинград ответа не последовало. 13 сент. 1927 г., вероятно по настоянию ОГПУ, на заседании Синода под председательством митр. Сергия «по соображениям большей пользы церковной» решено было перевести И. на Одесскую кафедру (принятый позднее офиц. указ датирован 17 сент.). И. был вызван в Москву, где ему было сообщено о новом назначении. Узнав, по его словам, что «перемещение вызвано интригами отдельных лиц», И. заявил о его незаконности, ссылаясь на определение Поместного Собора 1917-1918 гг. «О епархиальном управлении», и потребовал, чтобы его дело было передано на суд епископов. Вернувшись в Ростов, И. составил 28 сент. письмо на имя митр. Сергия, в к-ром вновь назвал решение о своем переводе «незаконным и ни в какой степени не приемлемым», указав его причиной «злую интригу кучки людей, не желавшей, чтобы он пребывал в Ленинграде». В письме И. обвинил митр. Сергия в «плачевно-рабском послушании, совершенно чуждом церковному началу» и вновь отказался подчиниться указу Заместителя Местоблюстителя как неканоничному, «принятому под влиянием посторонних факторов и по этой причине пагубно сказывающемуся на церковной организации». Позднее И. сообщил о своем отказе подчиниться решению о переводе на Одесскую кафедру посетившему его в Ростове еп. Димитрию (Любимову), к-рый привез в Ленинград это известие. 3 окт. временно управлявший Ленинградской епархией Петергофский еп. Николай (Ярушевич ; впосл. митрополит) доложил Синоду о недовольстве в городе в связи с перемещением И. из Ленинграда. 12 окт. Синод утвердил решение о переводе И. на Одесскую кафедру. Викариям Ленинградской епархии предписывалось прекратить возношение за богослужением имени И. и подчиниться еп. Николаю. 22 окт. текст выписки из указа Синода о новом назначении был получен И. в Ростове. 25 окт. о переводе И. в Одессу было официально объявлено в храмах Ленинградской епархии. 30 окт. И. отправил в Синод новое послание с отказом оставить Ленинградскую кафедру, заявив, что «не желает оказывать послушание церковной власти», находящейся, по его словам, в «рабском состоянии». |
| 29 июля 1927 г. митр. Сергий, выполняя условия договоренности с властями, совместно с членами Временного Свящ. Синода выпустил «Послание к пастырям и пастве» - т. н. «Декларацию» о принципах взаимоотношений Церкви с Советским государством. Основные положения послания митр. Сергия не содержали ничего нового по сравнению с аналогичными выступлениями Патриарха свт. Тихона в 1923-1925 гг. Однако по тональности, подчеркнуто позитивному отношению к советской власти «Декларация» 1927 г. отличалась от более ранних церковных документов. Несогласие с общими формулировками «Декларации» возникло сразу же после ее публикации. Так, в послании архиереев, заключенных на Соловках, говорилось: «Мысль о подчинении Церкви гражданским установлениям выражена в такой категорической и безоговорочной форме, которая легко может быть понята в смысле полного сплетения Церкви и гос-ва». Критики митр. Сергия, кроме того, подвергали сомнению само право его, как Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, выступать с таким основополагающим документом, а также организовывать при себе Временный Свящ. Синод без согласования с Местоблюстителем митр. Петром. Провозглашение готовности Церкви сотрудничать с советской властью, иметь с ней «общие радости и успехи» с сомнением воспринималось мн. верующими в разных частях страны. Наиболее напряженная ситуация сложилась в Ленинградской епархии, где клир и прихожане были особенно недовольны антицерковной политикой властей, к-рые препятствовали возвращению на кафедру митр. Иосифа (Петровых), имевшего большой авторитет у верующих. Назначенный в авг. 1926 г. правящим архиереем Ленинградской епархии митр. Иосиф только один раз посетил свой кафедральный город, после чего находился без права выезда в Ростове, а затем в Моденском во имя свт. Николая Чудотворца мон-ре . В сер. авг. 1927 г. викарный Гдовский еп. Димитрий (Любимов) , прот. Александр Советов, схим. Анастасия (Куликова) отправили митр. Иосифу послание с выражением несогласия с политикой Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. У митр. Иосифа это послание встретило отклик и сочувствие. |
| В авг. 1700 г. М. вернулся в Модену. Герц. Ринальдо I д " Эсте (1695-1737) назначил его придворным архивариусом и библиотекарем. Б-ка герцогов д " Эсте, основанная в Ферраре в кон. XIV в. и перенесенная в нач. XVII в. в Модену, лишь ненамного уступала Амброзианской б-ке по качеству и ценности хранившихся в ней манускриптов, о чем М. признавался в письмах друзьям. Его заботой стало также положение дел в архиве моденских герцогов, пребывавшем в то время в значительном беспорядке. В преддверии войны за «испанское наследство» (1701-1714) умение разбираться в хронологии и подлинности документов, к-рые впосл. могли быть использованы при выдвижении территориальных претензий, оказалось весьма полезно. Вместе с 2 помощниками М. приступил к упорядочиванию герцогского архива и вскоре завершил эту работу. С 1 авг. 1703 по 7 февр. 1707 г. Модена была оккупирована войсками франц. кор. Людовика XIV ; реорганизованный М. архив подлежал отправке в Париж. В эти годы, когда доступ к историческим документам оказался для М. практически закрыт, он обратился к проблемам итал. культуры, и прежде всего изящной словесности на национальном языке. Вышли в свет его труды «Первые наброски итальянской литературной республики» (I primi disegni della repubblica letteraria d " Italia. 1703), «О совершенстве итальянской поэзии» (Della perfetta poesia italiana. 1706), «Соображения о хорошем вкусе в науках и искусствах» (Riflessioni sopra il buon gusto intorno le scienze e le arti. 1708). В своих работах о лит-ре и искусстве М., опираясь на лит. наследие итал. Ренессанса, заложил основы итал. классицизма эпохи Просвещения и резко осудил противоречащее «хорошему вкусу» искусство барокко. М. приписывал лит-ре утилитарную функцию; считал лит-ру не только школой морали, но и фактором социального преобразования и сплочения Италии. Он обращал внимание на чистоту «национального духа» и одновременно указывал на известные «слабости Италии», прежде всего раздробленность, призывая литераторов и ученых работать не для мирской славы, а для общего блага. |
| В февр. 1707 г. в Модене была восстановлена власть герцога д " Эсте. Для М. это означало возможность продолжить разыскания в области средневек. истории. По заданию герцога он собирал документы, способные пролить свет на давний спор дома д " Эсте с Папским престолом о праве владения городами Комаккьо и Феррарой. Однако изданные М. в те годы исследования «Полное изложение прав императоров и герцогов моденских на г. Комаккьо» (Piena espozicione de i diritti imperiali ed estensi sopra la città di Comacchio. 1712) и «О древней истории герцогов д " Эсте и Италии» (Delle antichità estensi ed Italiane. 1717-1740) оказались важны для истории светской власти Римских пап в целом. Так, трактат «О древней истории...» представляет собой подборку документов из архива моденских герцогов, но имеет своим предметом гораздо более обширную тему - противостояние Папского престола с правителями Свящ. Римской империи, итог к-рого был представлен М. в выгодном для императоров свете. В те же годы в Модене М. сблизился с католич. проповедником иезуитом Паоло Сеньери, сотрудничал с ним в делах благотворительности, народного просвещения и воспитания нравов католич. духовенства. В 1716 г. М. стал настоятелем ц. Санта-Мария-делла-Помпоза. Религиозная жизнь общины глубоко занимала М., он уделял ей много внимания наряду с ежедневными научными занятиями. При нем в храме были проведены реставрационные работы; при церкви создано Об-во помощи нуждающимся Модены. М. издал ряд сочинений религиозно-нравственного содержания, среди них - «О пределах умствований в вопросах религии» (De ingeniorum moderatione in religionis negotio. 1714). Идея написать 1-ю всеобщую историю Италии была подсказана М. его друзьями, в частности венецианским поэтом Апостоло Дзено (1668-1750). Этот итоговый труд М., озаглавленный им «Анналы Италии от начала нашей эры до 1500 г.» (Annali d " Italia dal principio dell " era volgare sino all " anno 1500. 1744-1749. 12 vol. (тома 10-12 посвящены событиям 1501-1749)), представляет собой обзор событий итал. |
| Четвертыйтетрадный блок в сборнике – на л. 99–109 – без скреп, с подборкой поздних (1690-х гг.) актов только по Синозерской пустыни. Их состав в принципе совпадает с подборкой в предшествовавшем разделе. Отличие лишь в том, что имеется буквенная нумерация документов теми же чернилами и почерком, что и основной текст. Сборник имеет две нумерации листов: ранняя – нижняя, проставленная чернилами, современная окончательному его оформлению в середине или конце XVIII в. и позднейшая, архивная, карандашом в верхнем правом углу. По карандашной фолиации в сборнике 111 листов (включая два литерных – л. 1а и л. 33а), исписанных с обеих сторон, а л. 19 об. и л. 109 об. – чистые. В сборнике видны следы вырванного листа между л. 93 и 94, следовательно, его изъятие произошло еще до проставления карандашной нумерации и первоначально общий объем рукописи составлял 112 листов, а не 111, как сейчас. По нижней чернильной фолиации в сборнике пронумеровано 111 листов, на следующем (л. 112) номера нет, а проставлены штампы проверки наличия фондов ГА ВО за 1953, 1987, 1997, 2017 и 2019 гг. На л. 111 об. текста нет, а только следы разлившихся чернил по центру и нижней половине бумаги. Нижняя нумерация листов была проставлена после окончательного составления сборника. Прошивка всех тетрадей суровой нитью в четырех местах в один конволют могла произойти в конце XVIII в. На это указывает потрепанный картонный переплет, к которому изнутри подклеена плотная бумага 1790-х гг. с черновыми расходными записями за 1792 и 1796 гг. На верхней крышке переплета наклеен широкий ярлык с заголовком почерком XIX в.: «Копии с царских грамот с 1631 г. Моденского монастыря». Указание на 1631 г. объясняется тем, что первым документом в сборнике является выпись 1631 г. из писцовых книг на вотчину Николо-Моденского монастыря. Текст в ней, особенно на л. 1–1 об. сильно затерт и практически не читаем, что «компенсируется» его дублированием на л. 56–59 (см. публикацию, документ 7). Других признаков «самоназвания» данного источника как «копий с грамот» нет, тем более что в ней отсутствуют преамбула, оглавление, последовательная нумерация документов и их хронологическая упорядоченность, заключительная запись, целостная скрепа. Отмеченных признаков потому и нет, что данный сборник не был составлен единовременно, но это не препятствует его «аттестации» принятыми в современном источниковедении определениями и как копийной книгиактов, и просто как сборника актов. |
| Союз с богатым городом и его купцами благоприятно сказался на состоянии ордена. С этого времени начинается период интенсивного усиления М.; в 1227 г. они захватили у датчан Ревель и покорили эстов на о-ве Эзель. Под прямой контроль ордена попадает вся бывш. дат. Эстония, при этом в 1233 г. Эзель был разделен между Рижским еп-ством, г. Ригой и орденом М. В июле 1228 г. нем. кор. Генрих VII пожаловал М. провинцию и замок Ревель вместе с др. территориями бывш. дат. Эстонии, что имело целью легитимировать действия М. Замок Феллин (ныне Вильянди, Эстония). Нач. XIII в. Замок Феллин (ныне Вильянди, Эстония). Нач. XIII в. В 1229 г. скончался Рижский еп. Альберт. В 1230 г. в Ливонию прибыл папский вице-легат Балдуин Альнский, уполномоченный решить вопрос об избрании нового епископа Риги. Вскоре Балдуин начал вмешиваться и в другие дела, никак не связанные с его миссией. В частности, соглашения ливонцев с куршами о добровольном принятии ими христианства в 1230-1231 гг. вызвали конфликт вице-легата с Рижским еп-вом в том, что касалось некоторых пунктов договора. Это привело к сближению между новым еп. Риги Николаем фон Науэном (1229/31-1253) и М. Балдуин, вскоре покинувший Ливонию, в 1233 г. снова вернулся в качестве папского легата с широкими полномочиями и в сопровождении войска крестоносцев. Он потребовал от М. передать в его владение Ревельский замок и отправил войско на север Эстонии. Руководство ордена оказалось перед тяжелым выбором: магистр Фольквин согласился уступить требованиям папского легата, остальные братья-рыцари готовы были пойти на крайние меры в противостоянии с Балдуином. В результате Фольквин был арестован своими же собратьями и провел в заключении 3 месяца. В авг.-сент. 1233 г. в Ревеле произошло решающее сражение, в ходе к-рого войска ордена нанесли сокрушительное поражение сторонникам легата. В Рим была немедленно отправлена делегация М., призванная оправдать действия ордена. В февр. 1234 г. папа Григорий IX (1227-1241) отозвал Балдуина из Ливонии и назначил на его место Вильгельма Моденского, отменившего все постановления своего предшественника. Тем не менее Балдуин Альнский потребовал проведения офиц. судебного процесса и выдвинул против ордена ряд обвинений. В нояб. 1234 г. папа инициировал начало процесса, поздним летом - ранней осенью 1235 г. многочисленная ливонская делегация, включавшая епископа Риги, др. прелатов, кафедральных каноников, священников и т. д., прибыла в Витербо. В то же время кор. Дании Вальдемар II, не желая мириться с потерей Сев. Эстонии, также потребовал от папы Римского третейского суда. Весной 1236 г. процесс в Витербо завершился. В деле Балдуина Альнского орден был очищен от обвинений, но вместе с тем понтифик решил удовлетворить претензии короля Дании. Григорий IX уполномочил Вильгельма Моденского передать Сев. Эстонию Вальдемару II. |
| Почему же так торопился молодой князь напасть на медлительных шведов? И что собирались делать шведы на Русской земле, и почему они медлили? Чтобы ответить на эти и многие другие вопросы, нужно совершить экскурс в тридцатые годы. Еще в булле от 24 ноября 1232 г. папа Григорий IX обратился к ливонским ряцарям-меченосцам с призывом начать активную деятельность в Финляндии, чтобы " защитить новое насаждение христианской веры против неверных русских " . В очередном послании от 27 февраля 1233 г. русские (Rutheni) прямо называются " врагами " (inimici). Координатором совместных действий был назначен " апостольский легат " Вильгельм Моденский. Однако в ближайшие годы другие заботы и соседи Руси занимали крестоносцев. Но в папской булле от 9 декабря 1237 г.Григорий IX обращается уже к шведскому архиепископу и его суффраганам-епископам с призывом организовать " крестовый поход " в Финляндию " против тавастов " и их " близких соседей " . " Очевидно, - замечает Б. Я. Рамм, - что призывая крестоносцев уничтожать " врагов креста " , папа имел в виду наряду с тавастами также карелов и русских (тех самых " близких соседей " - А. У.), в союзе с которыми тавасты в эти годы энергично противились католической экспансии " (12). Интересно отметить, что призыв этот приходит после объединения (при участии той же папской курии) в 1237 г. ливонского Ордена меченосцев с Тевтонским орденом, владевшим значительной частью Пруссии. В свою очередь, Вильгельм Моденский по распоряжению папы стал активно формировать антирусскую коалицию. При его участии 7 июня 1238 г. в Стенби, резиденции датского короля Вальдемара II, состоялась встреча короля с магистром уже объединенного Тевтонского ордена в Ливонии Германом Балком. Тогда был составлен договор по Эстонии, согласно которому треть завоеванных земель отдавалась Ордену, остальные - датскому королю (13). Тогда же обсуждался и вопрос о совместном выступлении на Русь трех главных участников коалиции: с одной стороны - датских крестоносцев, располагавшихся в Эстонии, тевтонцев из Ливонии и крестоносцев, обосновавшихся в Финляндии, а с другой - шведских рыцарей (14). |
|
|
