| Устроив так дела, царь умирает.. И Роман садится на царском престоле, – муж мудрый, благочестивый, преданный богомыслию, чтению книжному и всенощным стояниям, создавший в честь Богоматери великолепный монастырь по прозванию Перивлепт». Участь Романа не соответствовала его добродетелям; благодаря Зое он должен был лишиться жизни и уступить свое место Михаилу Пафлогонянину. «Царица – продолжает Манассия, – кипя молодостью и разжигаемая телесными пожеланиями, и видя, что Роман живет сам по себе и не заботится о супружеском долге, начала волноваться мутными н лукавыми помыслами. Был при дворе красивый благообразный юноша, по имени Михаил, по происхождению Пафлагонянин. На этого-то миловидного Михаила, имевшего должность при царском дворе, царица бросила любовный взор... И вот однажды, когда царь Роман упокоевал свое тело в бане, какие то злорадные убийцы, ворвавшись удушают его, обвившись кругом шеи подобно драконам. Я не знаю, как и по чьему попущению совершено это зло. Говорят, что и Зоя тут не безгрешна, а может быть она и не знала об этом» 353 . Преемником Романа Аргиропула был второй муж Зои Михаил Пафлагонянин 1034–1041 Манассия, имеющий привычку хвалить государей, не отказывает в пышной похвале и Михаилу. «Михаил, недавно еще человек безвестный и худородный, вступает на престол и берет скипетр, как награду за тайную любовную связь. Но Михаил был прекрасен не лицом только; он блистал достоинствами, происходящими от добродетели, – благоукрашенной душей и светлым умом. Как человек разумный и самосознательный, он понимал, из какого состояния он взлетел на царство, из какой глубины на какую высоту. Поэтому он был доступен, не горд, не заносчив, снисходителен, сострадателен, готов на помощь, нищелюбив; он – так сказать – оттирал и согревал замороженных нуждой и жаждущих поил из златоструйного источника. Никто, повидавши царя, не уходил со слезами; никакой проситель не удалялся со скорбью. Но царь, подобно Саулу, страдал тяжким недугом – злым мучением демонским и влачил жизнь бедственную и тревожную. |
| Затем, патриарх Игнатий (847–857 и 867–878 г.) также очень ревностно исполнял долг печалования. Его биограф Никита Пафлагонский свидетельствует, что патриарх был во всей полноте и величии облечен правдою, так что беззаконные искатели и ценители справедливости часто упрекали его за приверженность к этой добродетели, а вместе с тем самым верным образом убеждались, что Игнатий есть истинно кроткий пастырь и подражает правде Божией. Было всем известно, что как в человеческих делах, так особенно в церковных пререканиях и суждениях патриарх всегда склонялся в пользу истины и справедливости, презирал и отвергал ложь и всякую неправду. Ревность его, как архиерея, и божественное дерзновение проявлялись не только в отношении толпы и простых людей, к которым и другой, конечно, мог обращаться с дерзновенным словом обличения и защиты по поводу несправедливости, но и в отношении лиц, облеченных первыми и самыми важными должностями, и даже к царям. Рассказав об обличении патриархом кесаря Варды за беззаконное сожительство со своей невесткой, Никита Пафлагонский представляет далее и факт нечалования Игнатия пред императором Михаилом III в пользу его матерн Феодоры и четырех сестер. Дело в том, что император Михаил, тяготясь опекой своей матери и сестер, принимавших участие в управлении византийской империей, захотел, по внушению Варды, удалить их от власти и даже насильственно постричь в монашество. Исполнителем такой воли царя намечен был патриарх Игнатий. И вот, по коварному совету Варды, император Михаил призвал к себе патриарха и сказал ему: «постриги как можно скорее мою мать и сестер и облеки их в монашеский образ». Патриарх же с дерзновением ответил царю: «мне невозможно это исполнить, потому что я, когда принимал власть и кормило управления церковью, дал письменную клятву в том, что никогда и не подумаю о каком-либо злоумышлении или оскорблении вашего царства... И теперь – в чем состоит преступление цариц? Какая у них вина, коль скоро вы, ваше величество, задумали это против них»? Таким ответом и решительным отказом исполнить волю царя патриарх Игнатий восстановил против себя не только Михаила III, но и Варду, который, питая к патриарху злобу и ненависть, потом обвинил его в политическом заговоре против василевса. Тем не менее, Игнатий не уступил насилию и продолжал защищать пред Михаилом III его мать и сестер, как не совершивших никакого пред ним преступления, за которое их можно было бы предать политической смерти в монастыре. Мужественный патриарх за свое дерзновение был не только насильственно лишен византийской кафедры, но и отправлен в ссылку на остров Теревинф, а императрица Феодора и её четыре дочери – Фекла, Анастасия, Анна и Пульхерия еще в 856 году были, по приказанию императора Михаила, пострижены в монашество 13 . |
| А как же отвергнутая царем Зоя? Увы, из всех заговорщиков, устранивших Романа Аргира, она ничего не приобрела и даже потеряла, обманутая во всех отношениях. Несмотря на возраст, императрица искренне полагала, будто и в дальнейшем Пафлагон будет любить ее, ведь ради него она пошла на страшный грех – убийство мужа и императора. Однако этого не произошло. А некогда первый советник, угодливый Иоанн Орфанотроф, бесстыдно выслал из дворца всех близких слуг Зои, окружил императрицу своими родственниками и приставил к ней стражу. Все, буквально все происходило по его приказу – прогулки царицы по Константинополю, подготовка ванны, встречи с третьими лицами и, конечно, выдача денежных средств на личные расходы. В считаные дни императрица стала нищенкой, находящейся под домашним арестом, абсолютно зависимой от евнуха, – такого позора и унижения Зоя представить себе никогда не могла 766 . В конце 1037 г. императрица попыталась избавиться от евнуха, надеясь вторым шагом примириться с императором – она все еще верила в его любовь, полагая, будто причина охлаждения отношения к ней Михаила IV заключается в интригах Орфанотрофа. Когда евнух приболел, она подкупила врача, чтобы лекарь дал тому яд. Однако старый интриган имел везде свои глаза и уши, и попытка сорвалась. Врача сослали в Антиохию, надзор за Зоей усилили. Императрица прекрасно понимала, что ей ничего не грозит: убить ее или ослепить означало для Орфанотрофа своими руками разрушить основания власти Пафлагона и его семьи. Но, неприкосновенная, она оставалась полностью беззащитной. Впрочем, дела Орфанотрофа также складывались не самым блестящим образом. Хотя все высшее чиновничество, заполненное его родственниками, горой стояло за евнуха, средние и низшие круги Константинополя откровенно возмущались и беззастенчивым грабежом правительства, и бездействием царя. Иоанн Орфанотроф попытался укрепить авторитет власти Пафлагонцев и даже распространил по столице листовки, в которых отмечалось, будто бы Роман III еще при жизни венчал Михаила IV на царство и перед самой смертью одобрил его союз со своей женой, но никого обмануть было невозможно. Скоро весь Константинополь и вся Византия узнали об истинных событиях. Народ шумел, родовитая аристократия откровенно брезговала новой властью и искала лишь удачный повод, чтобы столкнуть Михаила IV и, главное, его старшего брата 767 . |
| Михаил Атталиат (1030/10351085/1100) выходец из Атталии в Малой Азии, историк и юрист, внесший вклад в юридическую науку, историографию и церковную канонистику. В его сочинении «История» описаны события 10341079 гг., происходившие не только в столице, но и на окраинах империи, в Каппадокии, Киликии и Армении, начиная с правления Михаила IV Пафлагона (10341041) и кончая восшествием на престол и первым годом царствования Никифора III Вотаниата (10781081). Хотя Михаил Атталиат исходит из концепции о влиянии Бога на ход исторических событий, он уделяет много внимания наряду с военной аристократией и столичной знатью простым горожанам и выходцам из различных провинций, которым необходимо стать «истыми ромеями», чтобы занять высокое положение в обществе. Главное место в сочинении Михаила Атталиата отводится императорам, от которых, по его мнению, зависит благо страны и подданных. С точки зрения историка, недостойный правитель, предающий «интересы ромеев», неугоден Богу, и мятеж против него является законным. В описании своихгероев-императоров («трехгрошового мужика» из менял Михаила IV Пафлагона, Михаила V, Константина IX Мономаха, Михаила VI, Исаака I Комнина, Романа IV Диогена, Михаила VII Дуки) Атталиат рассматривает их достоинства и недостатки в связи с меняющимися историческими условиями (вторжения турок-сельджуков и печенегов, сражения с арабами, мятежи, голод в столице в 70-х гг. XI в. и др.). Идеальным героем в его сочинении выступает Никифор III Вотаниат, избранный Богом как орудие борьбы против Михаила VII Дуки. Автор «Истории» прославляет древность его рода, восходящего к древнеримским патрициям Фабиям, доблесть и щедрость императора, возглавившего борьбу против ловкого интригана – евнуха Никифорицы, который после ослепления Романа IV передал в государственную собственность столичные причалы, конфисковал церковную утварь и реорганизовал хлебную торговлю. Труд завершался энкомием (хвалебной речью) Алексею I Комнину. По сравнению со своим современником Пселлом Михаил Атталиат более традиционен, но менее субъективен: он выступает как истолкователь событий и лишь изредка высказывает свою точку зрения. |
| Но двуличный и вероломный Калафат недолго медлил с обнаружением действительного своего настроения как к одной, так и к другому; скоро он заплатил им обоим черной неблагодарностью. Михаил Калафат, вступив на престол, задался мыслью прочно на нем утвердиться. Ничего нет невероятного в том, что у него была жена (Ирина), 647 может быть, даже дети, и что намерением его было упрочить престол за своим потомством, совершенно устранив Македонскую династию. План действий, насколько можно судить по скудным данным, составлен был умно. Он знал, что в народе посеяно недовольство системой управления предшествующего царствования, что предмет, на который это недовольство направлено, – его родственники, стоявшие во главе управления. Известно было ему также, что аристократия враждебно смотрела на воцарение незначительного по происхождению, не из ее среды вышедшего Михаила Пафлагона и не иначе посмотрит на собственное его воцарение. И вот он решился прежде всего примирить с собой народ, доказав, что он не солидарен с господствовавшей до него системой, а потом найти точку опоры для своей власти; поскольку же аристократия не могла ему сочувствовать, то – искать приверженцев помимо нее, в других классах общества. Достигнув всего этого и таким образом подготовив почву, он предполагал сделать последний шаг – de facto и de jure закрепить за собой императорское достоинство и заставить забыть о доживавшем свой век отпрыске Македонского дома. Желая показать, что он не разделяет принципов, до того времени господствовавших в управлении, Михаил Калафат стал действовать в направлении, противоположном политике, которой держался Иоанн Орфанотроф с братьями и разными пособниками, а также исправлять и переделывать все то, что еще могло поддерживать ропот в известных кругах. Клика Иоанна Орфанотрофа, преследуя свои эгоистические цели, не останавливалась перед административными и другими неправдами; Михаил Калафат выступил на борьбу с несправедливостью и заявил себя неумолимым поборником правды. 648 Иоанн Орфанотроф, настойчиво преследуя малейшие проявления оппозиции против своей власти и подавляя замыслы против Пафлагона, ссылал и заключал в тюрьмы злоумышленников и их приверженцев; Калафат распорядился освободить их из заточения и возвратить из ссылки; были, между прочим, возвращены Константин Далассин и Михаил Керулларий. |
| Между тем, объективно говоря, в Михаиле IV было много здравого смысла, подчас удачно заменяющего ему государственный опыт и образование. Молодой, красивый, крепкий телом мужчина, этнический грек, он был рассудителен, доброжелателен, не мот и в известной степени великодушен. Любитель духовных особ, он много жертвовал на монастыри и любил общаться с монахами 754 . Современники особенно отличали его простоту и скромность: даже став императором, Михаил не оставил привычки своей юности, предпочитая простое платье и старательно избегая лишних торжеств и церемоний, на которых чувствовал себя не вполне уютно. Получив власть, император не стал ничего менять в прекрасно функционирующем аппарате Римского государства, не убрал никого из членов синклита, был доступен всем желающим, простил населению недоимки в бюджет, отменил тяготивший крестьянскую общину закон об аллиленгиях – обязанности соседей уплачивать налог за вымороченное имущество, постоянно раздавал деньги голодающим и нищим. Летописец даже упомянул, что если бы не прелюбодеяние с Зоей, которым осквернил себя Пафлагон, и подозрения о его участии в убийстве Романа Аргира, Михаила IV можно было бы даже причислить к наиболее достойным императорам Римской империи 755 . Однако эти личные качества не имели под собой главной опоры – понимания государственных задач и величия своего титула. Это пришло к Пафлагону позднее, когда уже ничего нельзя было изменить. Хуже того, проведя юность в царских покоях, он не получил никакого образования и при необходимости сослаться на законы, как правило, торжественно и «глубокомысленно» молчал. А ведь император традиционно считался главным законотворцем Византийской империи и верховным судьей. Если же знание законов было ему недоступно, то каким способом Михаил IV мог подтвердить свои священные обязанности хранителя права? Уже это обстоятельство неумолимо подрывало пока еще никак не оформившийся авторитет царя в обществе. Сложные государственные проблемы также зачастую оставались вне его сознания, и василевс остро нуждался в опытном советнике, в качестве которого и выступил Иоанн Орфанотроф. Возможно, как человек неглупый, царь мог бы по примеру других императоров, вышедших с низов, восполнить со временем лакуны образования, но ему мешала внезапно обнаружившаяся тяжелая болезнь, приступы которой встречались все чаще и чаще. Доходило до того, что для торжественных выездов в город императорские носилки специально оборудовались красными занавесками. Когда болезнь усиливалась и появлялись признаки приступа, слуги тотчас задергивали их. При конных выездах верхом натренированные телохранители мгновенно смыкались, скрывая царя от посторонних глаз, если тот вдруг падал без чувств с лошади, что случалось неоднократно. |
| А.М. Величко LII. Императоры Михаил IV Пафлагон (1034–1041) и Михаил V Калафат (1041–1042) Глава 1. Больной царь. Торжество евнуха Когда императрице Зое донесли о смерти царя, она хладнокровно лично удостоверилась в его кончине, а затем предприняла меры по неразглашению данного факта, используя выпавшее ей время для реализации собственных замыслов. Во дворце начались переполох и волнения. Близкие к царской семье лица, не осведомленные о ее союзе с Орфанотрофом, предлагали Зое выбрать новым супругом достойного мужа, и такие кандидаты, конечно, нашлись во множестве. Но царица уже определилась с выбором. Она горячо желала сделать царем своего любовника Михаила Пафлагона, однако не решалась публично огласить собственную волю, опасаясь скандала. Дело решил Иоанн Орфанотроф, наедине убедивший царицу: «Мы погибнем, если будем медлить с передачей власти!» 752 Без сомнения, Орфанотроф опасался, и не без оснований, что в случае промедления распространившаяся по городу весть об отравлении императора может стать гибельной для заговорщиков. Вечером того же дня – а это был Великий Четверг – в покои императрицы был срочно вызван ничего не знавший о происшедших событиях Константинопольский патриарх Алексей III Студит. Каково же было его изумление, когда он обнаружил тело мертвого императора Романа III на столе, а в дальнем углу Зою вместе с Михаилом Пафлагоном, одетым в царское платье. Царица потребовала от архиерея обвенчать их, и тот не посмел отказать. Поздней ночью небольшая группа придворных провозгласила 24-летнего Пафлагона новым императором Михаилом IV , а на следующий день, 12 апреля 1034 г., в Великую Пятницу, состоялась публичная и торжественная процедура возведения его на царский трон в присутствии синклита и представителей армии. В этот же день был погребен император Роман III Аргир 753 . Византия покорно приняла неожиданный для нее поворот судьбы, но, судя по дальнейшим событиям, так до конца и не признала Михаила IV настоящим царем. При нем для византийского сознания наглядно обнаруживалась разница между случайными фигурами и такими монументальными личностями, как Василий I Македонянин или Василий II Болгаробойца. Конечно, порфирородная царица была вправе выбрать себе спутника жизни, а грекам – императора. Но поставить василевсом своего любовника, человека незнатного рода, совершенно неизвестного Римскому государству? Это действительно стало беспрецедентным скандалом. |
| Маниак сделал вид, что покоряется, обещал на следующее утро удалиться из города и в доказательство мирного своего настроения выслал арабам в изобильном количестве пищи и напитков. Те до такой степени были обольщены обещанием и поступком Маниака ( τος τε λγοις και τος εργοις φεναιασθντες), что предались беззаботному отдыху и попойке. Между тем ночью, когда они напившись уснули, греческий стратиг со своим гарнизоном сделал нападение, всех перебил, захватил 280 верблюдов и, отрезав у павших арабов носы и уши, препроводил в виде трофея императору. См.: Cedr., II, 494. Кстати о трофеях. В других случаях трофеями служили сами головы убитых неприятелей. Так при Константине Мономахе патриций Иоанн Философ, разбив печенегов, нагрузил их головы на деревенские телеги и отправил к императору (Cedr., II. 603), при Константине Дуке Роман Диоген тоже послал императору головы убитых им в сражении печенегов (Scyl., 663). Этот обычай, как и многое другое, был заимствован у восточных народов, у которых отрезание голов доведено было до совершенства и существовало даже (напр., у турок) искусство сохранять отрезанные неприятельские головы от разлагания. 2918 Эти предметы религиозного почитания считались достаточным ручательством и в глазах неверных. Во время переговоров Романа Диогена с турецким султаном в 1071 г. послам султана дан был крест, как ручательство безопасности, и это их вполне удовлетворило. См.: Attal., 159 (Scyl., 696). 2920 Anna, I, 102–103, рус. пер., 94–99. Вот еще несколько примеров, когда обращались к клятвенным и письменным удостоверениям и клятву большей частью нарушали. С Михаила Пафлагона взята была Романом III клятва на священных предметах ( ρκος καθ ιερν) в том, что он не состоит в любовной связи с Зоей и не имеет против ее мужа злого умысла. Михаил поклялся, несмотря на то, что в то время был любовником Зои, а впоследствии навлек на себя подозрение в злоумышлении против Романа. К чести общественной совести византийцев (или по крайней мере их руководителей, духовенства и монашества), нужно сказать, что это клятвопреступничество вызвало против себя осуждение, выразившееся в убеждении, что болезнь, постигшая Пафлагона, была Божиим наказанием за грех . |
| Филипп Бардан 711–715. Анастасий II 713–715. Феодосий III 715–716. Лев III Хазар 716–741. Константин V (VI) Копроним 741–775. Лев IV Хазар 775–780. Константин VI (VII) Порфирородный 780–797. Ирина 797–802. Никифорх I 802–811. Ставракий 2 мес. и 6 дней. Михаил I Рангав 811– 813. Лев V Армянин 813–820. Михаил II Косноязычный 820–829. Феофил 829–842. Св. Феодора 842–855. Михаил III Пьяный 855–867. Василий I Македонянин 867–886. Лев VI Мудрый 886–911. Александр 886–912. Константин VII (VIII) Порфирородный 912–959. Роман I Лакапен 919–944 (945). Роман II 957–963. Никифор II Фока 968–969. Иоанн Цимисхий 969–976. Василий II Порфирородный 976–1025. Константин VIII (IX) Порфирородный 979–1028. Роман III Аргир 1028–1034. Михаил IV Пафлагонянин 1034–1041. Михаил V Калафат 1041–1042. Константин IX (X) Мономах 1042–1054. Феодора 1054–1056. Михаил VI Стратиотик 1056–1057. Исаак I Комнен 1057–1059. Константин X (XI) Дука 1059–1067. Евдокия 1067–1068. Роман IV Диоген 1068–1071. Михаил VII Дука 1071–1078. Никифор III Ботаниат 1078–1081. Алексий I Комнен 1081–1118. Иоанн II (Кало-Иоанн) Комнен 1118–1143. Мануил Комнен 1143–1180. Алексий II Комнен 1180–1183. Андроник 1183–1185. Исаак II Ангел 1185–1195. Алексий III Ангел 1195–1203. Алексий IV и (вторично) его отец Исаак II 1203–1204 Алексий V Муцуфул 1204 Крестоносцы в Царьграде 1204–1261. В Никее Феодор I Ласкарь 1204–1222. Иоанн III Ватац 1222–1254. Феодор II Ласкарь 1254–1254. Иоанн IV Ласкарь 1258–1259. Михаил VIII Палеолог 1259–1261. В Царьграде с 1261 г. Михаил VIII Палеолог 1261–1282. Андроник II Палеолог 1282–1328. Андроник III Палеолог 1328–1341. Иоанн V Палеолог 1341–1376. Иоанн VI Кантакузен 1341–1355. Матвей Кантакузен 1355–1357. Андроник IV Палеолог 1376–1379. Иоанн V Палеолог (вторично) 1379–1391. Мануил II Палеолог 1391–1425. Иоанн VII Палеолог 1425–1448. Константин XI (XII) Палеолог 1448–1453. Б. Константинопольские патриархи Епископы: Св. Андрей ап. из 12 † ок. 37 г. Св. Стахий ап. из 70 † ок. 38–54. Онисим † 51–68. Поликарп † 70. |
| Меурсий , голландский византинист – 41 Мефодий (ок. 820–885), просветитель славян, один из создателей славянской азбуки, святой – 82 Мехмед II Завоеватель , турецкий султан в 1451–1481 гг. – 262 Мина , патриарх Константинопольский в 536–552 гг. – 217 Михаил I Рангаве , византийский император в 811–813 гг. – 359, 364, 375, 378,389 Михаил II Травл (Косноязычный), византийский император в 820–829 гг. – 341, 364, 367, 368, 372, 380–382 Михаил III Пьяница, византийский император в 842–867 гг. – 365, 371, 373, 383, 384, 387, 388, 394, 395, 400, 417, 433 Михаил IV Пафлагонец , византийский император в 1034–1041 гг. – 401, 433,434 Михаил V Калафат , византийский император в 1041–1042 гг. – 401 Михаил VI Стратиотик , византийский император в 1056–1057 гг. – 402, 462,484 Михаил VII Дука Парапинак , византийский император в 1071–1078 гг. – 464,470,471,473 Михаил Атталиат (XI в.), византийский историк – 487 Михаил Керуларий (Кирулларий), патриарх Константинопольский в 1043–1058 гг. – 443, 444. Михаил Пселл (XI в.), византийский государственный деятель и писатель – 463,481–484,487 Мишель A. (Michel), французский историк византийского искусства – 91 Моавия I (Мавия, Муавия, Муавия ибн Абу Суфйан), арабский халиф в 661–680 гг., основатель династии Омейядов – 290, 292, 293 Монтелатичи Г. (Montelatici), итальянский византинист – 76 Монтескье Шарль Луи (Montesquieu, 1689–1755), французский философ, писатель и историк, представитель французского Просвещения – 44, 45, 65 Монфокон Бернар де (Montfaucon, 1655–1741), французский историк-медиевист, палеограф, издатель средневековых рукописей, бенедиктинец, член конгрегации мавристов в парижском монастыре Сен-Жермен де Про – 44 Морис Ж. (Maurice), французский нумизмат – 99, 100 Мортрейль Ж.-А.-Б. (Мортрёль, Mortreuil), французский правовед (цивилист и канонист), марсельский адвокат – 91 Муральт Эдуард Гаспарович (Eduard von Muralt, de Muralt, 1808–1895), археограф, историк, реформатский богослов и священник, родом швейцарец, жил в С.-Петербурге с 1833 по 1864, где в течение 26 лет работал библиотекарем Имп. Публичной библиотеки (составил первые каталоги греческих рукописей ИПБ) – 92 |
|
|
