| – А разве так нельзя молиться? – Можно, наверно. – Тогда спокойной ночи, Ань. Мне теперь некогда: надо поскорей заснуть и ждать моего Ангела Хранителя. – Ну, спи, спи… – Вот это вера! – сказал Иоанн. – Ну, поздравляю, брат! – Благодарствуй, брат, – сказал Юлиус, утирая счастливые Ангельские слезы. Юлька укрылась с головой и через минуту ровно и безмятежно засопела. – Юль? – окликнула ее Аня. Не дождавшись ответа, она осторожно встала и подошла к письменному столу. Она долго рылась среди Юлькиного беспорядка и что-то искала, очень стараясь при этом не разбудить сестру. Наконец ей удалось разыскать конверт, чистый лист бумаги и авторучку. Отправив сестер спать, а Юрика отослав в гостиную, чтобы он не мешал, отцы стали совещаться и совещались долго. Потом они принялись звонить туда, куда серьезные люди звонят только в очень особых криминальных случаях. Перепоручив свои проблемы специалистам, Мишин и Сажин распрощались и разошлись: Сажин разбудил Юрика, который дожидался отца, прикорнув на диване в гостиной, и повез его домой. Мишин отправился спать. По дороге в спальню он зашел в свой кабинет, чтобы спрятать в сейф деньги – собранную за день часть выкупа; к страшному заему у Буденвайзера он, слава Богу, прибегнуть еще не успел. Включив свет, он увидел на полу перед дверью конверт. У Дмитрия Сергеевича екнуло сердце. Он поднял конверт и вынул из него листок бумаги. На листке крупными печатными буквами было написано: Я УЖЕ ПЕРЕСТАЛ ДРАТЬ СВОЮ КОЗУ. ОНА БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ! СИДОР Мишин облегченно засмеялся и пошел спать. Когда через час люди в камуфляжной форме и в масках с прорезями для глаз оцепили здание гребного клуба «Лига» и ворвались туда с оружием в руках, в клубе уже никого не было. Сторож Вадим Кириллович Буденвайзер, он же вор в законе по кличке Буденный, бесследно исчез. Отпечатков пальцев в его комнатушке осталось достаточно, но по этим отпечаткам ничего установить не удалось: Вадим Кириллович в тюрьме не сиживал и никогда не был даже под следствием. Глава 10 Утром девочки к завтраку не вышли, но никто и не стал их будить – Дмитрий Сергеевич не велел. Спали они долго и крепко, а когда проснулись – обе одновременно, Аня первым делом сказала: |
| Аня мало что поняла из этого представления и только кивнула в ответ, но ей понравилось, что Акоп Спартакович совершенно серьезно назвал ее по имени-отчеству – так ее еще никто всерьез не называл, такое писалось только в документах. – Павел Иванович Орлов, – представился богатырь. – Заведую в этом доме охраной, так что ко мне, Аня, можешь обращаться по всем вопросам безопасности. Ну, если там бомбу под кроватью обнаружишь или получишь письмо с требованием выплатить миллион долларов. – Он подмигнул, и Аня застенчиво улыбнулась ему в ответ, показывая, что поняла шутку. Он ей тоже понравился. А Юля и Жанна молчали и не сделали ни одного движения навстречу. Мишин подвел Аню к Юльке. Та сидела, уставившись в кофейную чашку. – Юлька, а ты чего сидишь, как кукла на витрине? – весело спросил папа. – Поздоровайся с Аннушкой, поцелуй ее, ведь родная сестра к тебе приехала! Юлька встала, подошла к Ане, коротко и быстро поцеловала ее в щеку, будто сердито клюнула, и снова села на свое место с каменным лицом. Какой-то неправильный это был поцелуй. Жанна, не дожидаясь, чтобы ей тоже напомнили о законах гостеприимства, встала и сама подошла к Аннушке. – Здравствуй, милочка. Очень рада видеть тебя в нашем доме, – сказала она мелодичным голосом и поцеловала Аню в другую щеку. О, каким холодом обдало девочку от этого поцелуя! Несколько лет назад у Ани разболелся молочный зуб, и зубной врач сказал, что придется его удалять. Он сделал укол в десну, и вот тогда у нее была точно такая же щека, как сейчас, – будто отмороженная. Опасный это был поцелуй, и Аня решила, что больше никогда не позволит Жанне целовать себя. Ангел Иоанн подошел, ласково погладил Аннушку по одной и по другой щеке, стер следы поцелуя неправильного и поцелуя опасного, и Аннушка сразу же о них забыла. Мишин усадил Аню между собой и Юлькой и сказал: – Ну-ка, Юлька, поухаживай за сестрой! Положи ей хлопьев, налей молока, сделай бутерброд, какой она захочет, кофе налей… – Хорошо, папочка, – сказала Юлька. После этого Мишин уселся сам и начал завтракать, попутно беседуя с Акопом Спартаковичем и Павлом Ивановичем о предстоящих на день делах и предоставив сестер друг дружке. |
| — Да, вас! — Но… — Никаких но! Все, на сегодня с меня хватит! Все трое наверх — шагом марш! — скомандовал Мишин. Сестры медленно, виновато шаркая ногами, поплелись наверх. За ними гордо поковыляла Александра, таща за собой попискивающую косоколесную сумку. — Александра! Когда освободите сумку от зайчихи с крольчатами, не сочтите за труд вынести ее на помойку! — крикнул Мишин ей вдогонку, в гневе забыв про отчество гувернантки. — Не крольчата, а зайчата, — поправила его Александра, перегнувшись над перилами. — К вашему сведению, Дмитрий Сергеевич, зайцы и кролики — это совершенно разные животные. — Что-о? Да я вас завтра же уволю! Нет — в следующий понедельник, после того, как отсидите свой срок вместе с девчонками! — Кроме срока ареста по вашему приговору есть еще мой испытательный срок гувернантки, записанный в договоре, а он кончается только через две недели, — отрезала Александра. После чего отправилась наверх, стараясь при этом сохранить по возможности гордый вид, что было очень сложно, поскольку она тащила за собой по ступенькам полуразвалившуюся тяжелую сумку с зайчихой и ее потомством. — В таком случае, домашний арест продлевается на две недели! — крикнул ей вдогонку Мишин. — Папа, мы не можем сидеть дома две недели, нам надо зайцев кормить! — закричала с площадки второго этажа Юлька. — И в лицей ходить! — жалобно пискнула Аннушка. — В лицей вас будет кто-нибудь отвозить и привозить обратно на машине. А остальное время будете сидеть под домашним арестом! Все! — Па-поч-ка! — дуэтом простонали Юлианны. — Я сказал! Александра вдруг вернулась с полдороги и встала перед Мишиным. — Знаете что? Это… Это абсолютно неправильный метод воспитания! Но тут перед взбунтовавшейся гувернанткой вдруг возникла Жанна. — Будьте добры, идите к себе, Александра! — строго сказала она. При этом она незаметно подмигнула Александре и даже чуточку улыбнулась. Та сверкнула на Жанну черными глазищами, быстро поднялась по лестнице, грохоча тележкой, и вместе с сестрами исчезла в коридоре. — Митенька, наша гувернантка не знала, что с этим сараем связано хулиганство Юлии и Анны. Откуда ей было знать, что это запретное для них место? Ее на первый раз можно и простить. Что это ты на нее, бедняжку, так накинулся? |
| – Ох уж эта ваша Жанна! – Пока дочка собирается, – сказал Мишин, – я схожу к машине за своей мыльницей. – Зачем вам мыльница, Митя? – удивилась бабушка. – Да это я про фотоаппарат. Он у меня обычно где-то в машине на всякий случай валяется. Эх, жаль я не вспомнил про него, когда мы с дочкой у Ниночки были! Фотоаппарат в машине нашелся, и Мишин сделал несколько снимков бабушки, а потом бабушки и внучки, а потом попросил бабушку снять их с дочерью. – Я вам его оставляю, – сказал он, протягивая бабушке фотоаппарат, – а вы, когда пойдете к Нине, сделайте для меня несколько снимков и, если можно, пришлите мне по почте. – Ох, да я боюсь сломать такую дорогую вещь, Митя. – Ерунда! Я вам его дарю, так что ломайте на здоровье. – Ну, я попробую, – сказала бабушка, разглядывая маленький пластиковый фотоаппаратик. – Когда-то я даже увлекалась фотографией, но теперь наверняка все позабыла. Получится ли у меня?… – Получится, получится, Анастасия Николаевна, тут всего одна кнопка! Это же фотоаппарат для чайников! – Спасибо, Митенька, – усмехнулась бабушка. Аня тихонько фыркнула: ну до чего же ей нравился ее папа! Глава 3 Пока Дмитрий Мишин в Пскове заново знакомился со своей дочерью Аннушкой, в его особняке на Крестовском острове в Санкт-Петербурге творились странные вещи, и он бы очень удивился, если бы вдруг узнал о них. В черно-зелено-оранжевом будуаре, благоухающем индийскими куреньями и французскими духами, перед компьютером сидела в черном сафьяновом кресле красавица-ведьма Жанна. На экране монитора плавали изображения орков, взятые из кинофильма «Властелин колец». Жанна покрыла ногти черным лаком и теперь выводила на них тонкой кисточкой сложные золотые иероглифы, сверяясь с таблицей в лежащей рядом книге. – Жан, ты где? – негромко позвала она. Орки на экране сгинули, и вместо них появилась черная морда в складках и бородавках. Низким скрипучим голосом бес-ящер произнес: – Я здесь, Жанна. – Ты узнал, что с Мишиным? – Пока нет. – Неужели он и вправду поехал в Псков? – Не знаю, Жанна. |
| Хранитель Юлиус на него покосился и снова принялся шептать подопечной на ухо. Юлька затрясла головой и почесала ухо. Ангел Юлиус укоризненно вздохнул и отошел от нее. Прыгун же радостно закивал своей козьей мордой и завилял закрученным в спираль, как у хамелеона, хвостом. — Жанна уступит! — надменно заявила Юлька. — Должна уступить, если хочет стать нашей мачехой. А то мы ведь и передумать можем! Папа усмехнулся Юлькиной самонадеянности. — Похоже, братие, впереди нас ждут крупные неприятности, — сказал Ангел Юлиус Иоанну и Димитриусу, Хранителю Дмитрия Сергеевича. Ангелы тревожно переглянулись. — Хорошо, я попытаюсь уговорить Жанну, — сказал Мишин, но было заметно, что он и сам не очень-то верит в успех такого предприятия. Девочки поцеловали отца и отправились гулять. Наедине Аннушка еще раз попыталась отговорить сестру меняться жильем с будущей мачехой. — Разве нам с тобой плохо в нашей комнате, Юля? Зачем нам стеснять Жанну? Это нехорошо и даже как-то несправедливо выходит, хоть она и противная… — Ага, ага, ты сама ее не любишь! — Не получается у меня любить Жанну, — вздохнула Аннушка. — Так ей и надо! Пусть не воображает, что она в доме хозяйка, а то станет мачехой и начнет нас притеснять. — А не получается, что мы уже сами начинаем ее притеснять? — Ее притеснишь! — отмахнулась Юлька. К немалому удивлению Мишина, Жанна, когда он сообщил ей о желании девочек поменяться с нею комнатами, спорить не стала. Она побледнела, затем покраснела, после чего сразу же посинела, и ее накрашенное лицо от смешения искусственных и естественных красок стало фиолетовым. Но Жанна взяла себя в руки, прикинулась кроткой овечкой и тихо сказала Мишину: — Как скажешь, Митенька. Я готова уступить девочкам свою комнату, если ты считаешь, что так нужно. И кротость ее притворная была тут же вознаграждена: Мишин предложил ей занять пока его кабинет, а свое рабочее место решил временно устроить внизу, в библиотеке. — Вот отделаем третий этаж, тогда в доме станет чуточку просторнее, — сказал он, очень довольный, что дело обошлось без скандала. — Девочек поместим наверху, а сами после свадьбы займем весь второй этаж. |
| О различных подходах к трактовке этого гидронима см.: Новосельцев 1990. С. 19–20; Мишин 2000. С. 60–61. 200 Персидское слово моровват В. Ф. Минорский вслед за догадкой В. В. Бартольда перевел как синоним арабского слова руджула («рыцарственность»). С ними согласился А. П. Новосельцев, увидевший в этом сообщении «Худуд ал-‘алам» свидетельство о наличии у русов определенной категории воинов-дружинников, основным занятием которых были набеги на соседние племена (Новосельцев 2000в. С. 310–311). О термине моровват см. также: Родионов 1988. С. 60–68. 204 Артаб (название пишется так же, как Уртаб и Иртаб) – упоминаемая в целом ряде мусульманских географических сочинений столица правителя одной из трех «групп» русов, именуемой ал-Арсаниййа. Впервые упоминается в сочинении ал-Истахри (см.: I.6.1.7), который, вероятно, позаимствовал эти сведения у своего учителя ал-Балхи. Неясность сведений об этом пункте не позволяет однозначно отождествить его с каким-либо известным нам топонимом. Наиболее известные идентификации – с мордовским племенем эрзя (К. М. Френ, Й. Маркварт), Великой Пермью (Д. А. Хвольсон), землями Окского бассейна ( П. Смирнов ), Тмутороканью (Г. В. Вернадский), Роднем близ Киева (Б. А. Рыбаков), Ростовом и районом Белоозера (А. П. Новосельцев, В. В. Дубов). Не исключено также, что рассматриваемый топоним появился как литературный «собирательный образ», в котором сплелись сведения о разных географических объектах (историографию см.: Новосельцев 2000в; Коновалова 1995а). 205 Из более ранних источников этот хороним встречается только в сочинении ал-Истахри, откуда, по всей вероятности, его и позаимствовал автор «Худуд ал-‘алам». Однако, если у ал-Истахри в характеристике «внутренних болгар» есть детали, позволяющие отнести их описание к Дунайской Болгарии, то во «внутренних болгарах» персидского Анонима следует видеть либо черных болгар, обитавших в Северном Причерноморье, либо волжских булгар (Мишин 2000. С. 55). 206 Так переводит А. П. Новосельцев. Перевод В. В. Бартольда: «Все они производят набеги на славян, постоянно налагают на славян оброки и обращаются с ними, как со своими военнопленными» (Бартольд 1973 г. |
| Но с 60-х годов вообще устанавливается обычная пятибальная система. На экзаменах курсовых, в 60-х годах, особенно по богословским наукам, присутствовал иногда митрополит, не говоря уже о викариях. Ревизорские экзамены в течение рассматриваемых 25 лет были четыре раза: в 1843, 1849, 1851 и 1863 годах. В 1843 г. ревизором был ректор спб. академии, епископ винницкий Афанасий, который семинарией остался доволен, и особых распоряжений вследствие его ревизии не было, тем более что семинария только что была преобразована и находилась под строгим надзором, как своего ближайшего начальства, так и высшего. Чрез шесть лет ревизором назначен был инспектор спб. академии, архим. Макарий (Булгаков) , в то время, как семинарский ректор архим. Христофор должен был отправиться ревизором в новгородскую семинарию, и за него ректорскую должность исправлял инспектор Мишин, а инспекторскую – помощник инспектора, иеромон. Леонтий. Отзыв ревизора был следующий. – «Учебная часть вообще в состоянии очень удовлетворительном, за немногими исключениями. По богословию догматическому ученики отвечали очень хорошо; не только изучили руководство недавно введенное, ко умели воспользоваться и многими мудрыми изъяснениями своего опытного наставника (Христофора), так же и по богословию нравственному, пастырскому, сравнительному и гомилетике: записки (наставника иером. Леонтия), составленный довольно разумно и применительно к понятиям слушателей, свидетельствуют о его ревности к своим обязанностям и подают о нем приятную надежду. По патристике и логике с психологией весьма хорошо и даже превосходно. Наставник (Мишин), при здравом уме, отлично знает свое дело, владеет искусством передавать ученикам свои познания и имеет на них сильное нравственное влияние. По церковной библейской истории, литургике и каноническому праву – хорошо, наставник (Боголюбов) с основательными познаниями, но записки его несколько обширны и потому обременительны для воспитанников. До словесности – довольно хорошо. Желательно, чтобы были правила по риторике и поэзии составлены с большею точностию и ясностию и обогащены лучшими примерами, особенно в 1-м классе; в наставнике ( А. |
| – А где они, в машине? – Иоанн сосредоточился, чтобы увидеть, что за цветы находятся внутри машины, но Димитриус его остановил: – Погоди, раньше времени взглядом не проникай! Вот Митя их достанет, развернет, – тогда и увидишь их во всей красе. Хороший он у меня, умный, добрый. Дурной только. – Да нет, он вполне ничего себе, – успокоил его Иоанн, – мне нравится. – Вот я вам лопатку принес… и воду… две лейки. Не хватит – еще принесу, – раздался сиплый голос кладбищенского сторожа, сопровождаемый звяканьем лопаты о лейку. – Спасибо, приятель. Можешь пока быть свободен. Сторож еще постоял, глядя на Мишина с какой-то смутной и кривой улыбкой. Он трусил и старался выказать радушие и приветливость, которые даже и не шли ему. Аня, взглянув на сторожа, немного испугалась. Когда сторож удалился своей странной, какой-то блуждающей походкой, она спросила: – Ой, папочка, что же ты такое с ним сделал? Ты, наверно, дал ему денег, и он поэтому стал такой? – Не давал я ему никаких денег. Я просто объяснил ему в двух словах, что не надо лишний раз огорчать посетителей кладбища – они и так огорчены по самое некуда. Ну, а он меня правильно понял, вот и все. Не понимаю, почему раньше никто не догадался просто поговорить с ним? Ладно, пошли за цветами для мамы. Мишин подошел к «Мерседесу», открыл багажник и осторожно вытащил огромный пакет, про который Аня подумала, что это свернутая палатка. Он развернул матовую пленку и извлек из нее огромный пластиковый горшок с каким-то растением, обернутым плотной бумагой и обмотанным бечевкой. Мишин внес горшок в ограду, поставил его между могилками, достал из кармана перочинный нож и освободил растение от веревок и бумаги. Это оказался большой куст сирени, весь усыпанный тяжелыми белыми гроздьями. – Ой, папочка, какая красота! Белая сирень, любимые мамины цветы! – А то я не помню! – Лепота, одно слово, лепота! И когда ж он успел, Димитриус? Ты говорил, он пьяный в два часа ночи выехал, а в девять он уже возле Аниного дома стоял. – Он у меня все успевает, когда хочет. Бабушка ваша правильно сказала – торопыга. К сожалению, скор он как на доброе, так и на дурное. Сторожа вон как напугал… |
| – Как вам сказать, братие? Конечно, к Переходу моя Анастасия готова. Жизнь она прожила в Боге и как Бог велел. И болезнь свою последнюю она приняла как посланную Богом, боли и смерти не страшится, кается в грехах и молится о кончине мирной, христианской, безболезненной по возможности. Ну, а мне, братцы мои, конечно же, хочется поскорей увидеть, как моя Настенька – легкая, молодая, красивая – побежит по райской дорожке навстречу своему Володечке, как обнимет Ниночку, доченьку свою ненаглядную, встретит молодых своих родителей. Сами знаете, какая радость, когда вся семья пребывает в Раю неразлучно. Но и Аннушку оставлять здесь одну боязно. Повременить бы нам с Настенькой, пожить бы еще лет семь, чтобы внучку вырастить, да ведь не наша воля… Вся на тебя надежда, Иван! Крепко верим мы с Настенькой, что ты Аннушку без нас сбережешь в чистоте и вере и в обиду не дашь никому. – На то и Хранители мы, – степенно ответил Ангел Иоанн. – За Аннушку будь спокоен, брат Анастасий. Так что, братие, поторопим отца с дочерью? – А как ты их поторопишь? – полюбопытствовал Димитриус. – Да очень просто. Вот так! Ангел Иоанн подошел к Ане, наклонился к ней и негромко сказал: – Аннушка, детка, а не пора ли тебе собирать вещи в дорогу? Аня вдруг задумалась, отставив чашку с недопитым чаем. – О чем задумалась, дочка? – спросил Мишин. – Я думаю, папа, что мне пора идти собирать вещи в дорогу. – Это ты правильно решила. Нам с тобой еще на телефонную станцию заехать надо. Хотя предполагаю, что это займет не так много времени, как думает бабушка. Мишин вдруг озорно подмигнул Ане, и Аня ответила ему улыбкой: она уже поняла, что папа придет на телефонную станцию и объяснит там кому надо, что бабушке Насте срочно необходим телефон. А все эти важные люди, от которых зависит установка телефонов, сразу же папу поймут правильно и все сделают как надо. – Иди, собирайся, дочка. Возьми самое необходимое, а остальное купим в Петербурге. Документы, главное, не забудь, свидетельство о рождении возьми – вдруг понадобится для визы. |
| Нет, это делалось не из экономии! Жанна проверяла Александру. — Ты не слишком перегибаешь палку с гувернанткой, хозяюшка? — спросил ее как-то Жан. — Еще как перегибаю, Жанчик! И делаю я это совершенно сознательно. — Уж не ревнуешь ли ты к ней Мишина? — Ну вот еще глупости какие! Кому придет в голову сравнивать меня и ее? Нет, Жан, я ее просто испытываю. Подчинится, снесет все унижения — можно будет оставить ее в доме, начнет артачиться — гнать без разговоров! Причем гнать, пока Мишин в отъезде. Потому что потом, сразу после свадьбы, я намерена всерьез приняться за девчонок. В общем, я хочу заранее устранить все возможные помехи. — Смотри, не проколись с нею! — А ты что, знаешь про нее что-нибудь… такое? — Что я могу про нее знать? Она ведь не наша, я к ней в душу заглянуть не могу! — А вот я могу! Мы, женщины, все в общем-то одинаковые, Жанчик, — философствовала Жанна. — У каждой свой расчет и свой подход, но цель у всех одна — получше устроиться в этой жизни и прожить ее в свое удовольствие. Поэтому я и проверяю, нельзя ли Александру на нашу сторону перетащить? Она ведь дерзкая и упрямая, значит, есть за что зацепиться. Хотя мне ее дерзость как-то подозрительна. — Что значит «подозрительная дерзость»? — Да то, Жанчик, что дерзость эта не столько от гордыни, сколько от любви к моим будущим падчерицам. Ты заметил, как она их всегда перед отцом выгораживает? — Заметил, конечно, и думаю, что она это делает по расчету. — По какому такому расчету? На что она может рассчитывать? — Она хочет, чтобы и Юлианны, когда придет время, за нее перед отцом заступились. — А я вот подозреваю, что она, мерзавка, по любви это делает! — Помилуй, Жанна! Неужели ты, духовно опытная женщина, веришь в какую-то бескорыстную любовь между людьми? Ей же Мишин деньги за ее любовь к дочерям платит, и немалые! — Так-то оно так… Надо будет о ней с Агой поговорить. — Поговори, хозяюшка. Ага плохого не посоветует. — На языке беса это означало, что Агафья Тихоновна по самой своей природе не может дать совет, который послужит добру, миру или любви между людьми. |
|
|
