| Света невечерняго причастника яви тя Господь абие по преставлении твоем, блаженне, облаки бо светлыми тело твое, лежащее на земли, оградив от зверей дивиих, столпом огненным показа тя всем столпа бывша веры и правды, и тело твое нетленно сохранив, чудесы прослави тя. Темже вопием ти: Радуйся, столпе веры, к земли обетования путь нам показуяй; Радуйся, облаче духовный, от бед и напастей люди твоя покрываяй. Радуйся, сосуде благодати, сонмы верных на поклонение мощем твоим привлекаяй; Радуйся, источниче неоскудный, всем приходящим с верою исцеления подаваяй. Радуйся, воеводо непобедимый, якоже в животе, и по смерти враги наша от нас прогоняяй; Радуйся, славо и упование града Твери, в молитвах твоих выну нас поминаяй. Радуйся, благоверный княже Михаиле, Тверский преславный чудотворче. Кондак 12 Благодать, данную ти от Бога, ведуще, людие града твоего, и поминающе, яко возлюбил еси их в животе твоем даже до смерти, выну к тебе, яко скорому и крепкому помощнику во обстояниих и скорбех, находящих на град, притекаху. И не посрамил еси упования их, скоро от бед избавляя молитвами твоими. Темже Богу, спасавшему и спасающему тебе ради нас недостойных, вопием: Аллилуиа. Икос 12 Поюще страдания твоя, ублажаем святую память твою, с верою и любовию притекаем к раце мощей твоих, и яко предстояща с лики ангел и со всеми святыми Животворящей Троице, смиренно молим тя: не забуди, княже благоверный, люди твоя, спасай град твой и веси твоя, якоже и прежде, даруй всем, притекающим к тебе, яже к житию временному, паче же к жизни вечней благопотребная. Милостив буди нам, восхваляющим тя недостойными усты и поющим: Радуйся, горняго града достигнувый и град свой земный любовию назираяй; Радуйся, многажды град Тверь от смертоносныя язвы дивно спасавый. Радуйся, со ангелы сликовствуяй и люди твоя в скорбех их не забываяй; Радуйся, с праведными Богу славы предстояй и нас грешных, молящихся ти, не презираяй. Радуйся, благами вечными и неизреченными наслаждаяйся и лепту вдовицы, тебе зде приносимую, любезно приемляй; |
| Радуйся, княже по сердцу Божию, скорбь твою Богу поведавый; Радуйся, воеводо благоверный и смиренномудрый, печаль твою на Бога возверзый. Радуйся, заповедь Христову, еже возлюбити ближняго, яко себе, делы оправдавый; Радуйся, Моисею и Павлу в ревности о благе и спасении людей твоих поревновавый. Радуйся, во брани не славы земныя, но ограждения святыни Господней поругаемой искавый; Радуйся, буйство татарское силою Божиею укротивый. Радуйся, люди твоя от разорения, плена и лютыя смерти помощию Вышняго оградивый; Радуйся, благоверный княже Михаиле, Тверский преславный чудотворче. Кондак 5 Боготечная звезда воем твоим явился еси, благоверный Михаиле, предъидя бо пред полки твоими, десницею твоею, Богом укрепляемою, разрушил еси врага и местника. Темже, победив сопротивных. Богу, чудодействующему мышцею высокою, сокрушившему брани и спасшему люди Своя, воспел еси Аллилуиа. Икос 5 Видевше жителие града Твери и всея Тверския области Богом данную ти победу преславную, яко царевну Кончаку и злокозненного воеводу Кавгадыя пленил еси, славу и благодарение Богу приношаху и тебе, заступника своего, похвалами венчаша. Темже и мы днесь, победныя почести тебе восписуя, вопием: Радуйся, архистратигу сил небесных тезоимените и подражателю, вражия силы сокрушивый; Радуйся, вождю богохранимый, татарския полчища, яко хананеи, разсеявый. Радуйся, Аврааме новый, благословенный Богом вышним, Иже покори враги твоя под ноги твоя; Радуйся, Давиде российский, оружием благоволения Божия венчанный на земли. Радуйся, княже благоверный и благочестивый, славою и честию превознесенный на небеси; Радуйся, яко даде тебе Господь благословение во век века и возвесели тя радостию неизреченною пред лицем Своим. Радуйся, благоверный княже Михаиле, Тверский преславный чудотворче. Кондак 6 Проповедник православныя веры явился еси, благоверный княже, пред сыны агарянскими; Христа бо, Сына Божия, едино спасение и утешение человеков быти проповедуя словесы богомудрыми и терпением твоим доблим, ведущих научал еси пети Ему: Аллилуиа. Икос 6 |
| Немедленно по прибытии во Владимир, Александр, вместе с Князьями Борисом Васильковичем Ростовским и Андреем Ярославичем Суздальским, отправился в орду для окончательных переговоров с Улавчием и другими Ханскими сановниками 68 . Здесь ум Александра и подарки, розданные кстати, привели дела к возможно желанному концу; закон Мункэ о налогах и почтах разрешился в форме более или менее благоприятной для России. Сановники Монгольские, убежденные и подкупленные Александром, успели представить Хану дела в таком виде, что он согласился ограничить определение отношений России к Монголам почти единственно исчислением народа и раскладкой условной дани и некоторыми повинностями под надзором особых чиновников, заведовавших собственно сбором податей и исправным отправлением повинностей, с тем чтобы всеми прочими делами по управлению заведовали утверждаемые Ханом природные Русские Князья, которым даже предоставлено было право вести войну и заключать мир с кем угодно, без всяких отношений к Хану, как Государям самостоятельным и независимым. До нас не дошли ни ярлыки (или утвердительные грамоты) Хана, данные Александру и другим Князьям его современникам, ни ярлыки, которые давались последующим Князьям; впрочем, мы имеем несколько ярлыков, данных в разное время Русскому духовенству, хотя и не ранних, но, тем не менее, указывающих, что они писались на основании первых ярлыков, ибо в них постоянно повторяют Ханы: «не изыначиваем первых ярлыков, по первым грамотам нашим, первых царей великих грамотам и дефтерем». Эти ярлыки духовенству в некоторой степени достаточно могут руководить нас в определении тех отношений Руси к Монгольским Ханам, в которые она была поставлена стараниями и умом Александра Ярославича. Так в ярлык Узбека, данном Митрополиту Петру, Хан освобождает церковные имения Руси от влияния баскаков, таможников, данщиков, поборщиков, писцов, и изъемлет их от платежа тамги, поплужного, мыта, яма и мостовщины, и от отправления повинностей войны и охоты, а также от взноса даней, запросов, кормов, подвод; или в грамоте Алютяка Митрополиту Михаилу, в которой Алютяк также ссылается на уставы прежних Ханов, Русское духовенство не обязывалось платить ни поминков, ни поклонного, ни выходу, ни полетнего, ни станового, ни въездного, ни мимоходного по дороге послам, баскакам или другим каким пошлинникам. |
| С переходом в 1864 году на службу в Казанский Университет 7 со званием экстраординарного профессора по кафедре канонического права, которая открыта была в наших университетах уставом 1863 года, Алексей Степанович продолжал свою прежнюю учено-издательскую деятельность в области русско-византийского права. В это время, кроме актовой речи «Об участии мирян в делах церкви с точки зрения православного канонического права» (Учен. Записк. Казан. Унив. 1866 г.) и статьи «Личные отношения супругов по греко-римскому праву» (там же, 1865 г.), им напечатаны были в том же роде следующие статьи: «О кормчей инока-князя Вассиана Патрикеева» (там же, 1864 г.) и «Два послания великому князю Михаилу Ярославичу тверскому константинопольского патриарха Нифонта и русского инока Акиндина о поставлении на мзде» (Прав. Соб. 1867, т. 2). Блестящим завершением этого, можно сказать, первого и подготовительного периода учено-литературной деятельности А. С. Павлова в области церковной каноники и изучения памятников русско-византийского права нужно признать его небольшое сравнительно по объёму, но выдающееся по научным достоинствам сочинение: «Первоначальный славяно-русский Номоканон» (Учен. Зап. Казан. Унив. 1869 г.). Ученые выводы покойного профессора, основанные на всестороннем знакомстве с первоисточниками и пособиями по данному вопросу, пролили яркий свет на судьбу нашей Кормчей и сделались в настоящее время не только достоянием науки, но вошли целиком в учебные курсы по церковному праву. Научный авторитет с этих пор прочно установился за именем проф. А. С. Павлова , и его ученая карьера пошла быстрыми шагами вперед. Удостоенный за это сочинение премии Академии Наук, Алексей Степанович вскоре же, по выходе его в свет, в 1870 году был приглашен на ту кафедру, но со званием ординарного профессора в Новороссийский Университет. Учено-литературная деятельность за шестилетнее пребывание Алексея Степановича в Новороссийском Университете выразилась ярко главным образом в двух его капитальных произведениях: 1) «Исторические очерки секуляризации церковных земель в России» (Одес. |
| Исполняя слезную просьбу сирот, пишу эти строки Вашему Высокопреосвященству, а будет ли оказана им милость – это уже дело вашего архипастырского благоусмотрения». Вечером был я у К. П. Победоносцева и представил ему экземпляр вновь составленного и изданного акафиста св. Благоверному В. Князю Михаилу Ярославичу Тверскому, оставив у него еще 5 экземпляров, для вручения Их Высочествам, В. Князю Константину Николаевичу, супруге Его В. Княгине Александре Иосифовне, В. Кн. Константину и Димитрию Константиновичам, а также Королеве Эллинов, Ольге Константиновне, посещавшим в 1879–80 г. Тверь и поклонявшимся св. мощам Благоверного Князя Михаила. Однажды вечером посетил меня профессор Михайловской Артиллерийской академии, генерал-лейтенант Ник. Федоров. Эгерштром, (помещик Вышневолоцкого уезда). В беседе между нами зашла речь, между прочим, о всеобщей воинской повинности. Я утверждал, что из этого закона следует сделать исключение в пользу оканчивающих курс в духовных семинариях – кандидатов священства. Принятие в военную службу таких лиц, по моему мнению, или бесцельно, или вредно в виду их будущего назначения. Бесцельно, потому что воспитанник семинарии, пробывши в военной службе два-три года и научившись военным приемам, возвращается потом в епархиальное ведомство с правом на получение священнического места. Спрашивается, может ли служить изучение воинских приемов нужно или полезной подготовкой к священному служению? Не думаю. Но если воспитанник семинарии – кандидат священства, вступивши в военную службу, будет отправлен на войну и там или сам будет изувечен, или прольет человеческую кровь, в том и другом случае он потерян для церковной службы. Ни изувеченный, ни проливающий чью бы то ни было кровь не может быть допущен, по церковным правилам до принятия священства. Г. Эгерштром совершенно согласился с моим взглядом и вслед затем он огласил мой взгляд в одной им петербургских газет. В присланной им мне вырезке из этой газеты вот что я прочитал: «По вопросу о назначении на места священнослужителей, один из наших архиепископов, как мы слышали, вносит в Св. |
| Живуля – вош, блоха и т. п. насекомое Жигалов Иван Карпов, 1606 г., Новгород [Ср. Жегалов] Жиган , крестьянин, 1545 г., Новгород Жиган – поджарый человек (Даль) Жигарь Степан, крестьянин, 1495 г., Новгород Жигарь – поджигало, зачинщик, коновод (Даль) Жигач Григорий Гаврилович Вельяминов-Зернов [см. Зерно], 1627 г. Жигулев Артемий, посадский человек, 1650 г., Тотьма Жидимер : по родословным преданиям Бибиковых, татарин Синей Орды, выехавший в Тверь в начале XVI в. к кн. Михаилу Ярославичу; ср. Дмитрий Жидимирович, тесть кн. Федора Михайловича, 1314 г. 39 Жидовинов Елсуфий, помещик, 1519 г., Переяславль; Иван Васильевич, 1664 г. Жидовский Михаил, помещик, 1578 г., Арзамас Жижа Иван Иванович Плещеев [см. Плещей], середина XVII в.; Абрам Жижин, пушкарь, 1623 г., Тула Жиковинин Василий, помещик, перед 1569 г., Арзамас Жила, Жилин : кн. Иван Иванович Жила Лыков [см. Лыко], первая половина XVI в.; Булгак [см. Булгак] Захарьевич Жилин, 1578 г., Кашира [см. Чемодуровы] Жилка кн. Дмитрий Иванович, сын Ивана III, умер в 1509 г.; Зиновий Афанасьевич Жилкин, 1617 г., Козельск Жимолостный ( Жиломустный ) Никита Родионович, 1578 г., Кашира Жимолость – кустарник Жиневлев Иван Ширяев [см. Ширяй], помещик, 1585 г., Псков Жир Артемий, крестьянин, 1586 г., Арзамас Жирко , крестьянин, 1545 г., Новгород Жиров Гридя [см. Гридя], крестьянин, 1496–1498 гг., Новгород Жировкин , крестьянин, вторая половина XV в., Нерехта Костромского уезда Жировой кн. Иван Иванович Засекин [см. Засека], конец XV в.; от него – Жировые-Засекины [см. Балакирь, Мухорт, Ноздрун, Обода, Шишлан, Шустик]; Иван Жировой, казак, 1615 г. Жирохин Бутрим [см. Бутрим], царицын хлебник, 1573 г. Жирошка – Жирослав; ср. Жирошкины села в бывшем Коломенском уезде, 1389, 1406, 1417, 1423 гг. (в духовных грамотах) 40 Жируха Лукьян Карпов, крестьянин, 1638 г., Тихвин Жиряк Иван, холоп, 1594 г., Новгород; Жиряков Федор, крестьянин, 1628 г., Белев Жирятиничи Гошкуй [см. Гошкуй], Яков и Вышата [см. Вышата], бояре, XV в., Двина Житар[ь] Василий Степанов, крестьянин, 1624 г., Курмыш |
| Посмотрим, когда жили упомянутые агиографом люди. Первый из указанных им лиц, император Андроник II Палеолог правил в Византии с 1282 по 1328 г. Затем на троне его сменил Андроник III, царствовавший с 1328 по 1341 г. Правда, Епифаний не уточняет, о котором из них идет речь и поэтому хронологические рамки оказываются весьма широкими. Некоторое противоречие содержит упоминание патриарха Каллиста, который занимал патриаршую кафедру в 1350–1353 и 1355–1362 гг., т.е. уже после смерти двух Андроников. В свое время это несоответствие вызвало довольно много споров в ученой среде, пока не выяснилось, что дата патриаршества Каллиста была искажена в источнике, которым пользовался Епифаний. Поскольку даты, как известно, тогда обозначались буквами, небольшая описка всего в одном месте привела к тому, что вместо правильного: 6858 г. (от сотворения мира) было написано 6828. Эта ошибка дала основание агиографу считать, что Каллист стал патриархом в 1320 г. и, следовательно, Сергий родился в его правление 44 . Более точными оказываются даты, связанные с жизнью русских деятелей. Князь Дмитрий Михайлович Тверской стал великим князем владимирским в 1322 г., а митрополит Петр управлял русской церковью с 1308 по 1325 г. Таким образом, оказывается, что, согласно времени деятельности названных лиц, Сергий Радонежский родился в промежуток между 1322 и 1325 г. Окончательно же год рождения преподобного позволяет установить упоминание «Ахмуловой рати». Речь, в данном случае, идет о нападении на русские земли татарской рати под предводительством Ахмыла. Судя по летописям, оно имело место в 1322 г. 45 Н. С. Борисов, отвергая 1322 г. в качестве даты рождения Сергия, указал, что в русских летописях Ахмыл упоминается не только в 1322 г., но и за пять лет до этого – в 1318 г. В свое время это обстоятельство дало основание некоторым исследователям полагать, что Сергий появился на свет около 1318 г. 46 Однако, непосредственное обращение к тексту летописного известия показывает, что в конце лета 1318 г. Ахмыл появился на Руси лишь в качестве посланца хана Узбека к тверскому князю Михаилу Ярославичу 47 . Епифаний же говорит об «Ахмуловой рати». Тем самым становится понятным, что речь идет о 1322 г. |
| Требовалось сначала точнее определить положение высшей светской власти по отношению к религиозным преступлениям, привлечь ее к этому делу, заставить ее видеть в этом свою обязанность, а не узурпацию правь церковного суда в сфере криминальной компетенции. Все это совершилось постепенно. Свержение монгольского ига и объединение Руси под властью Московского царя создало мало-по-малу прочное и устойчивое положение для княжеской власти. A перенесение в Москву митрополии сделало этот город центром не только политической жизни, но и церковной. Факт перенесения митрополии имел то значение, что сосредоточил в Москве две сильных власти и придал разрозненным русским владениям характер единого целого, единого общего государства с единым светским главою и единым духовным. Близость к Митрополиту ставила Великого Князя Московского в близкое отношение и к делам церковным, заставляла «почасту взирать с отцами своими митрополитыв греческий Номоканонъ». К этому фактическому положению Великого князя, а потом и царя, как блюстителя церковных дел, присоединялась еще та идейная постановка вопроса о царской власти, какую давали в своих сочинениях московские публицисты XIV-XV вв. 447 Еще до XIV в. духовными писателями проводился взгляд о божественном происхождении царской власти. Известен факт обращения епископов к князю Владимиру относительно казни разбойников: «Ты поставлен ecu от Бога на казнь злым, а добрым на милование» 448 . Позднее Митр. Никифор выражался, что «князья избрани бысте от Бога и возлюблени бысте Имъ» 449 . В начале XIV в. сам Константинопольский пишет Тверскому кпязю Михаилу Ярославичу: «Истинно видим, яко Богом дана ти есть власть и княжение, понеже тщишися и дерзаеши, да ходять людие поправде, в славу Богу» 450 . Из этого учения о богоустановленности княжеской власти были, между прочим, сделаны два вывода. Первый – это то, что князья, в силу их сана, были ответственны пред Богом особым образом, более, чем все прочие 451 . А второй вывод, что князья должны быть блюстителями чистоты православия. |
| Пожалование великокняжеской половины Волока в вотчину невозможно: не исключена лишь передача ее в кормление 214 . Новгородская половина Волока оставалась за Новгородом до середины XV в. 215 Но как раз в 1332–1333 гг. Иван Калита «възверже гневъ» на новгородцев и занял ряд новгородских волостей 216 ; захват в этой ситуации его волоцким наместником новгородской части Волока вполне вероятен. Сообщение о пожаловании села на р. Всходне выглядит вероятным, так как известно, что сын Родиона, Иван, и его потомки имели там вотчину 217 . Местнический конфликт Родиона и Акинфа вряд ли мог иметь место, так как для XIV в. местничество еще не характерно 218 . Кроме того, несколько более ранний источник свидетельствует, что Акинф был боярином великого князя Андрея Александровича и отъехал к Михаилу Тверскому вместе с другими великокняжескими боярами после смерти Андрея в 1304 г. 219 . По-видимому, указания на местническую подоплеку столкновения Акинфа с Родионом и на измену Акинфа Ивану Калите были включены в родословную легенду для обоснования большей знатности Квашниных перед потомками Акинфа 220 . Волость Вьюлки (Юлка) соседствовала с тверскими землями 221 и, следовательно, могла быть захвачена тверским князем; но вряд ли это имело место в 1333 г., поскольку тогдашний тверской князь Константин Михайлович соблюдал лояльность к Ивану Калите 222 . В 1335 г. Иван Данилович действительно посылал войска на литовские владения и именно из Торжка 223 . Бой Ивана Даниловича с Акинфом под Переяславлем имел место в 1305 г., когда Юрий Данилович Московский и Михаил Ярославич Тверской находились в Орде, где оспаривали великое княжение, а Иван сел в Переяславле, с 1303 г. находившемся в руках московских князей: «Тогда бысть ему бои с Акинфом Тферскым, с князем же с Ываном с единаго переяславская рать, к тому же приспела и московская рать и бишася зело крепко, и поможе Бог князю Ивану и уби Акинфа у Переяславля, и зятя его Давыда, и множество тферичь, и погнашася за ними и юстигающе, много тферичь побиша. Дети же Акинфовы, Иван да Федор, едва убежали в Тферь» 224 . Родословная легенда, таким образом, ошибаясь в датировке, верно передает общий ход событий: пребывание Ивана в Переяславле, предводительство Акинфа тверской ратью, своевременный подход московских сил на помощь Ивану, сокрушительность поражения тверичей. В тексте свода 1539 г. подробный рассказ об этом бое отсутствовал 225 , поэтому данные о нем не могли быть почерпнуты из основного летописного текста. Не мог рассказ родословной легенды восходить и к тексту летописей, родственных Троицкой-Симеоновской, так как он не содержит текстуальных совпадений с ними (кроме традиционной формулы «поможе Бог»). |
| В одной из статей недавно вышедшего сборника, посвященного Михаилу Ярославичу, высказывается мнение, что главной причиной казни был разгром Михаилом крупного татарского войска. В качестве аргумента, что под началом Кавгадыя были многочисленные силы, называется упоминание в Никоновской летописи еще двух предводителей – Астрабала и Острева, трактуемых как начальники туменов – десятитысячных отрядов 300 . Некритическое восприятие известий Никоновской летописи о событиях, далеко отстоящих от времени ее составления (20-е годы XVI в.), порождало и, к сожалению, продолжает порождать немало необоснованных суждений. Они отпадают, если учесть историю создания текста этого памятника (обстоятельно изученную Б.М. Клоссом). Имя второго, помимо Кавгадыя, предводителя впервые фиксируется (в форме «Астрабыл») в Новгородской IV и Софийской I летописях 301 , следовательно, оно содержалось уже в их общем источнике – своде 20-х годов XV в. Имя «Острев» ранее Никоновской встречается в Сокращенных сводах 1493 и 1495 гг.: там это также имя второго, помимо Кавгадыя, предводителя 302 . Очевидно, что следует говорить о двух вариантах одного и того же имени (при этом «Острев» – его искаженный вариант, так как текст Сокращенных сводов испытал влияние протографа Новгородской IV – Софийской I летописей, а не наоборот). Составитель Никоновской скомбинировал известия двух имевшихся у него источников – Московского свода конца XV в. (он восходит к Софийской I летописи и там читается «Астрабыл») 303 и текста, близкого к Сокращенным сводам 304 , посчитав, что речь идет о разных лицах, в результате чего из двух предводителей стало три. Известие протографа Новгородской IV – Софийской I летописей о наличии второго военачальника, скорее всего, достоверно. Но есть ли основания полагать, что Кавгадый и Астрабыл предводительствовали крупным войском, исходя из самого рассказа о Бортеневской битве? В нем говорится, что после бегства Юрия Кавгадый «повеле дружине своей стяги поврещи, а сам не любоуя поиде в станы» 305 . |
|
|
