| Во всех случаях «Слово» Илариона из подборки исключили составители сборников. Отдельный список «Памяти и похвалы» (РНБ, ОР, Пог. 829) восходит к тому же протографу, что и «Минея новым чудотворцам» (Сол. 518/537). Здесь похвала св. Ольге изъята из текста «Памяти и похвалы Владимиру» и помещена отдельно перед ней. Это соответствует хронологии праздников: память св. Ольги отмечается 11 июля. К. К. Акентьев высказал мнение, что разделение на редакции «Слова» Илариона, предложенное Л. Мюллером и А. М. Молдованом, во многом условно, так как традиция, в общем, едина и редакционные различия минимальны. 358 То же можно отнести и к «Памяти и похвале Владимиру» Иакова Мниха, а в еще большей степени к 4-му виду Распространенного жития из сборника Матвея Кусова. Протограф житийной части «Минеи новым чудотворцам» 1494 г. (Сол. 518/537) сыграл большую роль в истории русской литературы XVI в. «Чтение» Нестора, дополненное кратким рассказом о чудесах, вошло в майский том Великих Миней Четьих митр. Макария под 2-м числом. «Сказание, и страсть, и похвала свв. муч. Борису и Глебу» вместе с циклом на 15 июля включено в июльский том этого же собрания. Краткая редакция «Памяти и похвалы» , по определению преосв. Макария, или Древнее житие , как его назвал А. И. Соболевский, представляет собой половину полного текста памятника. Эта часть начинается со слов: «Блаженый же князь Володимеръ, внукъ Олжинъ, крестився самъ, и чяда своя, и всю землю Рускую крести от конца до конца...». В полном тексте она следует за вставной похвалой св. Ольге, и редактор выделил ее чисто механически. От соответствующей части «Памяти и похвалы» т. н. Древнее житие отличается только сокращениями. Представляется более правильным определение преосв. Макария: Краткая редакция «Памяти и похвалы» Иакова Мниха. Сначала А. А. Шахматов соглашался в целом с точкой зрения А.И. Соболевского на Древнее житие. 359 Впоследствии реальные списки текста, указанные А. И. Соболевским и Н. К. Никольским , он считал краткой редакцией Древнего жития, восходящей к первоначальной полной редакции независимо от «Памяти и похвалы». По его мнению, это объясняло присутствие в тексте некоторых исправных чтений, утерянных в «Памяти и похвале», а с другой стороны, нарушение хронологической последовательности. 360 В Краткой редакции, как и в полной, сначала перечислены все языческие походы и рассказано о взятии Корсуня, затем перечислены события после крещения, включая поход на Корсунь на третий год, а затем рассказано о событиях от смерти Святослава до убийства Ярополка и захвата Киева. |
| Духовного видения духов достигают одни истинные христиане, а к чувственному наиболее способны люди самой порочной жизни. Кто видит духов и находится в чувственном общении с ними? Волхвы, отрекшиеся от Бога и признавшие богом сатану (Деян. 13:10). При чтении Четьих-Миней можно получить достаточное понятие о волхвах. ; люди, предавшиеся страстям и, для удовлетворения их, прибегшие к волхвам, при посредстве их вступившие в явное общение с падшими духами, что совершается под непременным условием отречения от Христа; люди, истощенные пьянством и развратною жизнью; подвижники, впавшие в самомнение и гордость; весьма немногие способны к нему по естественному сложению; весьма немногим являются духи по поводу какого-либо особенного обстоятельства в жизни. В последних двух случаях человек не подлежит порицанию, но должен приложить все тщание, чтоб выйти из этого положения как весьма опасного. В наше время многие позволяют себе входить в общение с падшими духами посредством магнетизма, причем падшие духи обыкновенно являются в виде светлых ангелов, обольщают и обманывают различными интересными сказками, перемешивая правду с ложью, — всегда причиняют крайнее душевное и даже умственное расстройство. Употребление магнетизма есть отрасль волхвования. При нем нет явного отречения от Бога, но несомненно имеется отречение прикрытое, так как в настоящее время вообще диавол очень прикрывает свои сети, более заботясь об уничтожении существенного, нежели наружного. Оставя без всякого внимания постановления Божии, не справясь тщательно, угодно ли Богу, сообразно ли воле Божией предпринимаемое, легкомысленный испытатель таинственного слепо вверяется действию магнетизма, без всякой предосторожности вступает в общение с духами, верит им и вверяется, действует под их руководством и по их наставлениям. Что это, как не отступление от Бога? Случалось, что, по особенному смотрению Божию, святые духи являлись людям порочной жизни и даже идолопоклонникам. Этим людям не принесло никакой пользы явление им святых Ангелов; да оно и устраивалось не для их личностей, и потому не служило признаком их достоинства. |
| В книге 34-ой, на странице 144 4 -ой, с абзаца начинается новое письмо от 26 января. Против подлинника маленький пропуск. Подлинник читается: [января] «26. Довольно времени молчал! – 24-го числа быль я на проводах о. Евлампия», и дальн.). На стр. 127 13 опущено слово «только»: «Когда рассматривается догмат только как мысль Божественная» и далее… К странице 129. В дневнике А.В. Горского находится и отдельная (на клочке 48-й) бумажки записка – конспект его недостатков: «Недостаток каждодневного самоиспытания. Недостаток молитвы и вообще живого обращения с Богом. —406— Благопокорливая преданность Господу. Гордость и самомечтательность – и уныние в унижении. Нелюбовное обращение с любящими меня. Суетная любознательность. Лепость в исправлении обязанностей на мне лежащих. Недостаток надлежащей распорядительности в употреблении д.» [денег? дарований? достояния?] К 136 стр. В эту тетрадку дневника вложена записочка след. содержания: «Господи, помилуй нас! И радость да будет о Господе, и скорбь возвергай на Господа. Не поддавайся скуке. Что такое скука? Недовольство своим положением, происходящее от каких-то неопределенных причин. Не допускай над собою господствовать таким представлениям». Стран. 141 2 . Должно читать: послание к Афанасию «было известно… из Макарьевских Четьих-миней, по приложенной при конце их, именно при Августе месяце, статье«… К стр. 303. В подлиннике запись начинается так: Письма Михаилу Петровичу Погодину. 2986 1840 г. »Июля 14. Много виноват пред Вами продолжительным молчанием на Вашу просьбу. Обещание, мною данное, не было забыто, но частью не казалось мне столько важным, чтобы нужно было поспешить выполнением его, частью устранялось другими делами. Теперь, когда стало посвободнее, первым долгом поставляю себе исполнить обещанное. Препровождаю к Вам: а) список первого слова нынешнего Архипастыря Московского, которым он обратил на себя особенное внимание М[итрополита] Платона, по преданию; – и б) список с приписки в р[у]к[описном] толковании на Пророков, хранящемся в Лаврской библиотеке, с некоторыми замечаниями. Вместе с сим, по поручению о. Ректора, прошу покорнейше принять опыт трудов воспитанников здешней Академии, ныне окончивших курс учения. Позвольте надеяться на продолжение Вашего расположения». |
| – Есть, – улыбнулся он, – только не Мельпомены, а Мельпомены, на «ме» ударение. Не стоит: неинтересно. Вот когда напишу роман – «О чем пела ворона», тогда и почитаете… это будет поинтересней. Есть же роман – «О чем щебетала ласточка»… – Шпильгагена! – сказал я. – Непременно похлопочу, в Румянцевский музей. Он еще пошутил, набрал книг и пожелал нам с Женькой прочесть все книги, какие имеются на свете. Я почувствовал себя так, словно я выдержал экзамен. И было грустно, что кончилось. Была лавочка Соколова, на Калужской, холодная, без дверей, закрывавшаяся досками на ночь. В ней сидел Соколов, в енотовой шубе, обвязанный красным жгутом по воротнику. Из воротника выглядывало рыжее лицо с утиным носом, похожее на лисью морду. Всегда ворчливый: «И нечего тебе рыться, не про тебя!» – он вырывал у меня из рук стопочки книжек-листовок – издания Леухина, Манухина, Шарапова и Морозова… Стоишь, бывало, зажав в кулаке пятак, топаешь от мороза, перебираешь – смотришь: какое же богатство! В лавочке были перышки, грифельки, тетрадки… но были и книжки в переплетах, и даже редкостные, которые выплывали к Соколову из Мещанской богадельни после скончавшихся старичков. Как-то зимой, в мороз, с гривенником в кармане, рылся я в стопках листовок: хотелось выторговать четыре, а Соколов давал три. – Ну, достали Четьи минеи ? – услыхал я словно знакомый голос и узнал его – в пальто с барашком, высокого, с усмешливыми глазами за пенсне. – Еще не освободились наши Четьи минеи. Справлялся в богадельне, говорят – недельки две надо погодить, – сказал Соколов, отнимая у меня стопочку. – Какая богадельня, что такое?.. – А который… Четьих миней-то хозяин. Уж постараюсь, очень хорошие, видал я. С часу на час должен помереть. Эконом мне дешево бы, и я с вас недорого возьму. Вода уж до живота дошла, а все не желает расставаться. Раньше мукой торговал, а любитель до книг. Он усмехнулся, подышал на пенсне, протер и сказал мягко: – Во-он что… как гробовщики у ворот. Нет, пусть уж поживет старичок, не беспокойте… – и стал перебирать стопочки «житий». |
| Говоря о мягкости русского язычества, историки ведают, что летописи не запечатлели случаев, когда бы русичи казнили христиан по религиозным распрям, язычники же Древней Греции, Античного Рима, Ближнего Востока и малоазиатских стран, как и нередко впадавшие в язычество иудеи, умучили сотни тысяч христиан, что и записано в «Житиях святых, на русском языке изложенных по руководству Четьих-Миней свт. Димитрия Ростовского». Русские, будучи православными христианами, должны ли понимать, как бесовскую, всю двухтысячелетнюю устную народную поэзию и прозу, по глубинной мудрости и природной красе далеко превосходящую письменную, если корни ее в арийском, скифском, славянском язычестве?.. Должны ли русские отречься от своей народно-обрядовой этики, имеющей языческие истоки, но лишенной уже языческой ...суть, демонической... мистики?.. Если русские отвергнутся древнеславянского языкового, художественно-прикладного искусства, значит отвергнут старинные сказки, старинные песни и былины, удалят с избяных наличников деревянную резьбу, спалят вышивки, ибо в произведениях древнего и вечного художественно-прикладного искусства таится древнерусская, языческая символика. Нет, православное христианство не проповедует отречение от народного искусства, хотя и оговариваясь: сказка - ложь, но в ней намек, добрым молодцам урок. Христиане, забывшие о былом противостояние христианства и язычества, высоко чтут искусство Древней Греции и Античного Рима, воплощенного в зодчестве, в поэзии, живописи и скульптуре, хотя произведения сего искусства - культ телесной гармонии, а не красоты души, где поселилась божественная любовь к Вышнему и ближнему. И, как уже поминалось, греческие, римские язычники, в отличие от восточно-славянских, яро ненавидели христиан, и по велению жрецов и правителей зверски умучили тысячи первохристиан, что отказывались приносить богомерзкие жертвы античным бесам: римским болванам - Юпитеру, Нептуну, Марсу, Аполлону, Венере, Вакху...; греческим истуканам - Зевсу, Посейдону, Афине, Артемиде, Афродите... и прочим бесам, скульптуры коих, грешным делом, и по сей день восхищают обывателей, вдохновляют искусников на сочинение стихов и картин. |
| Павел Иванович Савваитов (15.02.1815–12.07.1895) История России История Русской Православной Церкви Толкование Священного Писания Павел Иванович Савваитов Известный русский археолог, историк и археограф. Биография Родился 15 февраля 1815 года в Вологде в семье священника Вологодского кафедрального собора. Воспитанник Вологодской духовной семинарии и Санкт-Петербургской духовной академии (1837). В обоих учебных заведениях был лучшим учеником; из академии был выпущен со степенью магистра богословия, присужденной за сочинение «О древней иудейской синагоге». Назначен в Вологодскую семинарию профессором философии. В 1842 году, по рекомендации М. П. Погодина, был переведён в Санкт-Петербургскую духовную семинарию, на кафедру патристики и герменевтики; с 1853 года преподавал статистику русского раскола; двенадцать лет исполнял должность библиотекаря семинарии. Одновременно преподавал русский язык и словесность в Павловском кадетском корпусе, в Коммерческом училище и Школе гвардейских подпрапорщиков, с 1862 по 1864 год был наставником-наблюдателем по русской литературе в 1-м Павловском военном училище. В 1868 году П. И. Савваитов вышел в отставку. Многочисленные статьи его, посвящённые преимущественно объяснениям старины и русских древностей, и характеристике замечательных русских людей, печатались в «Москвитянине», «Русском архиве», «Русской старине», «Записках Императорского Русского археологического общества» и многих других изданиях. Под его наблюдением было положено начало изданию «Великих Миней-Четьих», собранных митрополитом Макарием, и новгородских писцовых книг, воспроизведён светопечатью харатейный список Новгородской летописи и приготовлен к изданию старейший из памятников новгородских летописей — «Временник, еже есть нарицается летописание князей земли русския». Умер Павел Иванович Савваитов 12 июля 1895 года; похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской Лавры. Труды Наиболее ценный труд Савваитова — «Описание старинных царских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора», извлечённое из рукописей архива московской Оружейной палаты, с объяснительным указателем и 12 таблицами рисунков (1-е изд. 1865, 2-е 1896). Издание «Путешествия новгородского архиепископа Антония в Царьград в конце XII ст., с предисловием и примечаниями» (Санкт-Петербург, 1872) отличается большой полнотой. Важное значение имеют также его труды: «Объяснение книг Св. Писания», «Грамматика зырянского языка» и «Зыряно-русский словарь» (Санкт-Петербург, 1850), за которые Савваитов удостоен Демидовской премии, и несколько описаний монастырей Вологодской губернии. |
| С XV в. появляются описи монастырских библиотек. Уникальность любой рукописной книги определяла и определяет ее материальную ценность. До появления плодов книгопечатания даже на взгляд не особо просвещенных людей любое собрание рукописей представлялось дорогостоящим. Поэтому рукописные библиотеки православных обителей обзаводились инвентарными списками своих книг как гарантией сохранности в качестве дорогостоящих объектов. К числу ранних из известных описей книг отечественных монастырских библиотек относятся часть описи имущества Слуцкого Троицкого монастыря и Описание рукописей Кирилло-Белозерского монастыря , составленные в конце XV в. По постановлению Стоглавого собора, состоявшегося в Москве в 1551 г., описи движимого монастырского имущества, в том числе и книг, становятся обязательными. Дошедшие до наших дней появившиеся после середины XVI в. описи монастырских библиотек исчисляются десятками. Некоторые из них представляют особую ценность для библиографа. Например, Опись книг Иосифо-Волоцкого монастыря, составленная в 1573 г., содержит около 1150 наименований рукописных и печатных книг . Как правило, описи монастырских книг не несли в себе элемента систематизации. Чаще всего выделялись лишь клиросные книги, то есть предназначенные для богослужения и хранившиеся обычно отдельно от прочих, составлявших монастырскую библиотеку. Описи обычно делались в соответствии с расстановкой книг. А так как самым распространенным способом их расстановки был форматно-крепостной, то и систематизация описи зачастую сводилась к разделам, соответствующим формату книги в долях листа – «в четверть», «в восмь», «в пол десть» и проч. Однако были и исключения. К их числу следует отнести упомянутое Описание рукописей Кирилло-Белозерского монастыря и Указец , составленный в 1584 г. библиотекарем вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря Арсением Высоким. В первом содержится постатейная роспись (вплоть до глав) кодексов собрания с указаниями времени написания некоторых из них, второй содержит роспись уставных чтений , по значительному числу книг вологодской обители. Позднее, уже во время книжной справы, инициированной Патриархом Никоном, была составлена Опись книгам в степенных монастырях находившимся , являющаяся сводом существовавших до этого описей 39 крупнейших русских обителей и, что особо важно для нас, первым сводным каталогом в отечественной библиографии. Несколько позже насельник Чудова монастыря в Кремле монах Евфимий (†1705) составляет ряд библиографических перечней, наиболее важными из которых представляются Опись греческим, греко-латинским, польским и словенским печатным и письменным книгам, поступившим в 1675 году в патриаршую ризную казну и Оглавление четьих миней всероссийского Митрополита Макария . |
| Дальнейшее изучение этого списка, сравнительно с Евергетидским Типиконом, открывает новые любопытные данные. Патриарх Алексей, указывая для первых двух месяцев – сентября и октября начала почти всех перечисленных произведений, шесть произведений (15, 16, 24, 30 сентября, 9, 11 октября) между ними отмечает без начала: очевидно, в бывшем у него под руками экземпляре метафрастовских Четьих Миней этих шести произведений не было. Евергетидсний Типикон, появившийся в наличной редакции через столетие после Алексеевского, воспроизводит в точности составные элементы Алексеевского Устава за сентябрь и октябрь, с теми же началами, следовательно, в тех же самых редакциях, что и Алексеевский Устав, но из шести произведений, указанных там без начал, здесь четыре отмечены с началами, указывающими редакции, опять-таки изданные в CXIV–CXVI томах Migne Р. Gr. в числе метафрастовских; а двух (9, 11 окт.) вовсе нет, но последние не числятся и в числе метафрастовских и у Болландистов. Очевидно, что Евергетидский Устав воспроизводит те же самые, т. е. метафрастовские же Четьи Минеи. С ноября месяца патр. Алексей начинает указывать произведения без начальных слов, в Евергетидском Типиконе все эти указанные в Алексеевском Уставе произведения кроме шести, (11 ноября, 11 дек., 12 марта, 13–15 мая, 20 июля, 26 авг.; из них только житие Даниила 11 дек. значится у Болландистов в числе метафрастовских) выступают (в числе 56) с началами, принадлежащими редакциям, приписываемым Метафрасту (из них 34 изданы Migne и 21 указаны у Болландистов), за исключением одного лишь мучения Кирика и Иулитты (15 июля), выступающего с началом неизвестной редакции. И в то же время —262— в Евергетидском Типиконе указывается до 80 произведений лишних сравнительно с Алексеевским Уставом, из которых 59 отмечены началами, следовательно, находились в бывшем под руками сборнике, а 21 не отмечены началами, причём о трёх из них (17 сент. житие Филофея, 20 ноября, 19 июля) прямо сказано, что в сборнике их не было. Из этих, отмеченных началами, не значится в числе метафрастовских у Migne и Болландистов только пяти (8, 12 янв., 15 окт. |
| " В одно время вопрос об этом нечестивые предложили святому христианскому философу Константину, нареченному Кириллом " , — обращается святитель Димитрий к историческому прецеденту, почерпнутому из хорошо известного ему как редактору-составителю Четьих Миней агиографического материала. — " Сарацины сказали: " Если Христос Бог ваш, то почему вы не делаете так, как Он велит вам? Ведь Он повелевает вам молиться за врагов, делать добро ненавидящим вас, подставлять щеку бьющему; вы же поступаете не так, но делаете совершенно противоположное. Вы острите оружие на тех, которые с вами так поступают, выходите на борьбу и убиваете " . Блаженный Константин отвечал: " Если в каком-либо законе будут написаны две заповеди и даны будут для исполнения людям, то какой человек будет истинным законохранителем: тот ли, который совершит одну заповедь, или тот, который обе " ? Ему сказали: " Тот лучше, который исполнит обе заповеди " . Тогда философ ответил, — формулирует решение этой проблемы как соотношение между личной обидой и ответственностью за ближних словами Просветителя славян Димитрий Ростовский, — " Христос Бог наш, повелевший нам молиться за обидящих и благотворить им, сказал нам и следующее: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих " (Ин 15:13). В каждом отдельном случае мы терпим причиняемые нам обиды; вообще же защищаем друг друга, полагая души свои для того, чтобы вы, пленив братьев наших, не пленили бы с телами и души их, склонив их к своим богопротивным делам " . В толстовстве и крайних формах пацифизма как раз и произошла подмена субъекта непротивления злу. С личности, руководствующейся требованиями новозаветной нравственности, требование непротивления было перенесено на общество, взаимоотношения внутри которого регулируются принципами права и законности. Подлинный смысл евангельской заповеди непротивления злу русским библеистам пришлось выявлять в полемике с толстовством. Епископ Иннокентий (Кременский) специально обращает внимание на то, что " Христос хочет сказать: не противься злому действию, когда оно направлено лично против тебя. Относительно же непротивления злу при защите ближнего Он не говорит ничего… " |
| Ближайшая преемница и наследница новгородской идейной культуры — Москва долгое время не умела подняться своим сознанием до степени той культурной мощи и нравственного обаяния, какая давалась ей в этом средоточии и символе духовного просвещения. Целых 164 года московское правительство и церковная власть не могли догадаться, что все их частичные, узко-практические попечения о духовном просвещении и назидании могли бы объединиться и вылиться в жизнь в одном могучем русле, давно уже намеченном и созданном широким замыслом отживавшего Новгорода. Все эти скромные московские начинания в библейской области вроде переводов толковых текстов Псалтири, Апостола и Евангелия Максима Грека, в виде изданий Апостола, Евангелий и Псалтири с 1564 до 1663 года представляются какими-то слабыми попытками в ознакомлении с первоисточником христианского просвещения по сравнению с тем обширным замыслом, какой вложен был Геннадием в его предприятие. Удовлетворение неотложной потребности текущего дня — вот к чему сводятся старания московских церковных властей и руководителей духовной мысли в этой по существу своему широкой области высшего духовного просвещения. И как высок и заманчив по своей идейной широте и размаху — сравнительно с неуверенными шагами Москвы — этот единоличный подвиг новгородского архипастыря, кстати, под конец своей жизни развенчанного и униженного Москвою. В этой области Москва проявила столь же мало понимания и чуткости, как и в другом грандиозном наследстве, полученном Москвою из отживавшего Новгорода. Разумеем судьбу новгородской идеи и осуществления этой идеи — Макарьевских Четьих-Миней. К грандиозному замыслу представителя позднего новгородского самосознания — воссозданию на земле Церкви святых — Москва за все время своего культурного господства на Руси удосужилась прибавить только несколько робких и бесцветных страниц, дожидаясь, когда усвоение и переработка этого наследства произойдет где-нибудь на стороне. И действительно, эта переработка произведена была на отдаленном, но идейно — по силе энергии — сродном Новгороду русском юго-западе через 150 лет после осуществления новгородского предприятия. |
|
|
