Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| При отправлении учеников им было сказано, что они найдут «тотчас ослицу привязанную и молодого осла» (осленка) вместе с нею; пусть ученики отвяжут ослицу и приведут ее с осленком ко Христу. У Марка, Луки и Иоанна ( Ин.12:14 ) говорится только об осленке, причем сообщается, что на него никто не садился. Заметим, что ничего противоречащего другим евангелистам у Матфея здесь нет. Говорят даже, что рассказ Матфея здесь не только подробнее, но и отличается большей точностью, чем у других евангелистов. Но Матфей не упомянул бы, может быть, об ослице, которая была, собственно, не нужна, если бы не привел далее пророчества (стих 4), в данном случае буквально исполнившегося на Христе. Разбор этих событий будет дан ниже. Приводя пророчество, Матфей хотел показать, что события были не случайными, а предсказанными. Иустин («Apologia», I, 32) связывает этот стих с пророчеством книги Бытия ( Быт.49:11 ). В осленке, на которого никто не садился, видят еще «знаменательный символизм», имеющий связь с обычными условиями посвящения Иегове (ср. Числ.19:2 ; Втор.21:3 ). Мф.21:3 . и если кто скажет вам что-нибудь, отвечайте, что они надобны Господу; и тотчас пошлет их. (Ср. Мк.11:3 ; Лк.19:31 ). Марк и Лука опять говорят об одном осленке. Лука пропускает «и тотчас пошлет их». Если рассказанное в предыдущем стихе может считаться чудом предвидения или зрения на расстоянии, то в рассказанном в 3-м и следующем стихах едва ли возможно предполагать какое-нибудь чудо. Готовность хозяев животных «тотчас» (Матфей и Марк) отпустить их объясняют тем, что хозяева или хозяин не только знали Христа лично, но и находились в числе Его почитателей. Поэтому достаточно было произнести одно только слово «Господь» или «Господь требует», чтобы хозяева тотчас же согласились исполнить требование. Мф.21:4 . Все же сие было, да сбудется реченное через пророка, который говорит: Мф.21:5 . Скажите дщери Сионовой: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной. (Ср. Ин.12:15 – почти в той же связи). |
| И далее мы находим этому подтверждение: И если кто скажет вам что-нибудь, отвечайте, что они надобны Господу; и тотчас пошлет их (Мф. 21, 3). Слова: и если кто скажет — тут имеется в виду кто-то, кто не знает об отношении хозяина к Иисусу из Назарета, кто-то посторонний. Если рассматривать данный текст с исторической точки зрения, то можно предположить, что хозяин ослицы и осленка проявлял обычное по отношению к паломникам гостеприимство, тем более — накануне праздника еврейской пасхи. А помочь такому известному равви, как Иешуа (Иисус), да и в преддверии праздника, считал бы за честь каждый благочестивый иудей. Далее мы читаем: Все же сие было, да сбудется реченное через пророка, который говорит: Скажите дщери Сионовой: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной (Мф. 21, 4–5). Здесь евангелист Матфей указывает на то, что буквально исполнилось пророчество, изреченное пророками Исаией и Захарией. У Исаии сказано: Вот, Господь объявляет до конца земли: скажите дщери Сиона: грядет Спаситель твой; награда Его с Ним и воздаяние Его пред Ним (Ис. 62, 11). А у Захарии мы находим следующие слова: Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной (Зах. 9, 9). Такое совмещение двух стихов в один было обычным явлением для мишнианской текстологии того времени, когда контекст никогда не учитывался или даже изымался при совмещении пасухов — отдельно взятых стихов. Придерживаясь практики вычитывания из текста по возможности всей информации, Матфей истолковал Захарию (9, 9), как пасух (стих) о двух животных. Все это свидетельствует именно о еврейском адресате данного Евангелия. То есть Матфей предполагал своими читателями именно евреев, говорящих на арамейском языке. Кстати, в Септуагинте, в переводе 70-ти, мы видим тоже слово полос при переводе еврейского слова осёл — у пророка Захарии, как и в греческом списке Евангелия от Матфея, которое первоначально было написано на арамейском или даже на еврейском языке. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| В древности было три города, от которых могли заимствовать название этой местности евангелисты. Гераса находился в 50-ти км от побережья, Гадара - в 8-ми км. Но все три евангелиста согласно говорят, что бесноватые повстречались Христу, как только Он сошел на берег. На берегу же Тивериадского озера был расположен город Гергеса, прямо напротив Галилеи, на что указывает Лука: «И приплыли в страну Гадаринскую, лежащую против Галилеи» (Лк. 8, 26). К тому же поблизости находился крутой обрыв, соответствующий упоминанию «крутизны», с которой стадо свиней бросилось в море. Все это свидетельствует в пользу Гергесы как места совершения Христом чуда. Бесноватый или бесноватые Матфей говорит о двух бесноватых, Марк и Лука об одном. Примирить эту несогласованность можно только предположением, что Матфей обратил внимание на двух лиц, а Марк и Лука только на одного, более свирепого, чем другой. По мнению святителя Иоанна Златоуста, в этом нет никакого противоречия: «Разногласие между евангелистами оказывалось бы только тогда, когда бы Марк и Лука сказали, что был только один беснующийся, а другого не было; когда же один говорит о двух, а другие об одном, то это не есть признак разночтения, а показывает только различный образ повествования». Бесноватые жили на кладбище, то есть среди высеченных в горах гробниц. Это соответствовало представлению древних о том, что кладбища есть место обитания темной силы, а значит, бесноватым там самое место. Но были и более практические соображения. Бесноватые были изгнаны из городов и селений, поскольку представляли реальную опасность для людей. Матфей говорит, что бесноватые были «весьма свирепые, так что никто не смел проходить тем путем» (Мф. 8, 28). О нечеловеческой, сверхъестественной силе, по крайней мере одного из одержимых, свидетельствует Марк: «Он имел жилище в гробах, и никто не мог его связать даже цепями; потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы; и никто не в силах был укротить его» (Мк. 5, 3-4). |
| Матфей последовал за Христом, без обозначения, куда именно. Затем речь как будто прерывается, картина следования заменяется сразу же картиной возлежания за столом, причем евангелист совсем не указывает, в чьем доме это происходило. У Марка добавлено, что это происходило «в доме его», но в чьем именно, опять неизвестно, потому что слово «его» можно относить и к Иисусу Христу. Лука присоединяет предложение, что Левий устроил большой пир «в доме своем» ( ν τ οκ ατο), из чего заключают, что дом принадлежал самому Левию. Если бы Матфей пришел в дом Христа, то тут не было бы сравнительно ничего особенно замечательного. Но если Христос посетил дом Матфея, то это было замечательно. Он, Божественный Учитель, Который учил не так, как книжники и фарисеи, Который творил такие великие чудеса, пришел в дом бедного мытаря и возлег в его доме, принимая от него угощение! Естественно, что Матфей и другие синоптики желают выставить перед читателями именно этот замечательный факт. Мф.9:11 . Увидев то, фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками? Мф.9:12 . Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные, Мф.9:13 . пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию. (Ср. Мк.2:16–17 ; Лк.5:30–32 .) Ход мыслей, по-видимому, таков. Вы думаете, что Я неправильно поступил, придя к больным. Вы думаете так потому, что слишком привязаны к закону и его жертвам, полагаете, что все благочестие и угождение Богу исчерпываются тем, что люди приносят Ему жертвы. Но жертвы – жертвами, а в общении с людьми, нуждающимися в помощи, требуются не жертвы, а милосердие. Вы приносите жертвы и относитесь безучастно к людям, требующим милосердия и любви; Я поступаю иначе, первое, выдающееся место в Моей деятельности занимает милосердие. А милосердие это заключается в том, что Я пришел призвать их к Себе, – и притом только их, грешников, а не праведников, – и излечить их от недугов. |
| И это уже немалая похвала. Одного похвалил за добродетель, а другого за благородство нрава. Далее – «Иаков Зеведеев и Иоанн брат его». Видишь, что евангелист не по достоинству ставит их. Мне думается, что Иоанн был не только выше других, но и брата своего. После того, сказав: «Филипп и Варфоломей», присовокупил: «Фома и Матфей мытарь» ( Матф. 10:3 ); а Лука, напротив, ставит его выше Фомы. Далее: «Иаков Алфеев» – потому что был, как я выше сказал, Иаков Зеведеев. Затем, сказавши о Леввее, который иначе назывался Фаддеем, и о Симоне Зилоте, которого называет также Кананитом, доходит до предателя, и говорит о нем не как враг и противник, но как историк. Не сказал: скверный и беззаконный Иуда, – но по имени города назвал его Искариотом. Был и другой Иуда – Леввей, прозванный Фаддеем, которого Лука называет Иаковлевым, говоря; Иуда Иаковлев ( Лук. 6:16 ), а потому Матфей, отличая одного от другого, говорит: «Иуда Искариот, который и предал Его» ( Матф. 10:4 ). И не стыдится говорить: «который и предал Его». Так евангелисты никогда ничего не скрывают, – даже и того, что казалось предосудительным. Впрочем, самый первый и верховный из апостолов был человек неученый и простой. Но посмотрим, куда и к кому Христос посылает их? «Сих двенадцать», говорит, «послал Иисус» ( Матф. 10:5 ). Кто же они таковы? Рыбари, мытари. Четверо из них были рыбари, двое мытари – Матфей и Иаков, а один и предатель. Что же говорит им? Тотчас заповедует им, говоря: «на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева» ( Матф. 10:5–6 ). Не подумайте, говорит Он, будто за то, что они Меня поносят и называют беснующимся, Я питаю к ним ненависть и отвращение; напротив, Я стараюсь исправить их прежде других, и запрещаю вам ходить к другим народам; к ним посылаю вас учителями, врачами. И не только запрещаю вам проповедовать кому-либо прежде их, но не позволяю даже и ступать на путь, который ведет к язычникам, и входить в город самарянский. 4. И самаряне были противниками иудеев, хотя их обращать было удобнее, потому что они гораздо более расположены были к вере, а обращать иудеев было труднее. |
| Во всех Евангелиях есть описания помазания Христа. Евангелист Лука говорит об обеде в Галилее в доме Симона-фарисея, когда некая жена-грешница помазала ноги Христа ( Лк. 7: 36–50 ). Евангелисты Матфей, Марк и Иоанн описывают вечерю в Вифании за несколько дней до Пасхи Страстей. Но вечеря, описанная евангелистом Иоанном ( Ин. 12: 2–8 ), отличается от вечери, описанной апп. Матфеем и Марком, как деталями происходящих событий, так и присутствующими при этом событии лицами (см. приложение 4). Ап. Иоанн описывает вечерю, которая была за шесть дней до Пасхи, апп. Матфей и Марк – за два. Ап. Иоанн говорит, что помазала Христа сестра Лазаря, – видимо, в благодарность за воскрешение брата, а по апп. Матфею и Марку – помазала Христа некая женщина. Свт. Иоанн Златоуст предполагает, что евангелисты Матфей, Марк и Лука говорят об одной и той же жене, дважды помазавшей Христа – в начале Его служения и в конце (эта же мысль отражена в богослужении Страстной Среды 374 ). По первым двум евангелистам драгоценное миро возливалось на голову Спасителя, Мария помазала ноги Иисуса. Везде Вифания, но в Евангелиях от Матфея и Марка местом событий был дом Симона прокаженного, в Евангелии от Иоанна не уточняется, где это было, но можно предположить, что в доме Лазаря, потому что его сестра Марфа устраивала стол и служила гостям. Наконец, негодование поступком женщины по синоптическим Евангелиям высказывают все ученики: «К чему такая трата? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим» ( Мф. 26: 8–9 ), а по евангелисту Иоанну – только один Иуда: «Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал: Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел [при себе денежный] ящик и носил, что туда опускали» ( Ин. 12: 4–6 ). Блаженный Иероним Стридонский так поясняет разность в свидетельстве: «Апостолы действительно вознегодовали ради бедных, а Иуда – из-за своего прибытка, а потому тайный ропот его является преступлением потому именно, что он имел заботу не о бедных, а хотел обеспечить себе кражу» 375 . |
| Свт. Иоанн Златоуст говорит: «Евангелист сказал здесь дондеже не для того, чтобы ты заподозрил, будто Иосиф после познал ее, но чтобы ты узнал, что Дева прежде рождения была совершенно неприкосновенной. ‹…› А что [само собою] видно из сказанного как явное следствие, то предоставляет твоему собственному рассмотрению, то есть что такой праведник (как Иосиф) не мог решиться познать Деву после того, как она столь [дивно] стала матерью, удостоилась родить неслыханным образом и произвести необыкновенный плод» 67 . Слова, что Мария родила Первенца (см. то же в Лк. 2: 7 ) не означают, что за первенцем последовали другие дети. Первенцем называется первый рожденный ребенок вне зависимости от наличия других. Церковь же почитает Марию Приснодевой, то есть и до рождения Христа, и в Рождестве, и после него сохранившей Свое девство – в иконографии почитание Приснодевства Богородицы выражено тремя звездами на Ее омофоре. В рассказе двух евангелистов о Рождестве есть общая особенность: связать евангельскую историю с гражданской и даже мировой. И ап. Матфей, и ап. Лука обозначают примерное время рождения Христова: ап. Матфей говорит о царствовании Ирода Великого, ставленника Рима, ап. Лука – о переписи, устроенной императором Октавианом Августом, «по всей земле», и о том, что эта перепись была первой «в правление Квириния Сириею» ( Лк. 2: 2 ). Эти детали важны не только историзмом, в них есть и духовный смысл. В контексте Евангелия от Матфея соотнесение рождения Мессии и правление Ирода, идумеянина по происхождению, имеет особое значение – это косвенное указание на исполнение мессианского пророчества патриарха Иакова – воцарение в Израиле неиудея и приход в мир Спасителя: «Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов» ( Быт. 49: 10 ). Такое же значение – исполнения на Иисусе ветхозаветных обетований – имеет в Евангелии от Матфея указание и места рождения Спасителя; оба евангелиста говорят о рождении Христа в Вифлееме иудейском ( Мф. 2: 1 ; Лк. 2: 4 ), но ап. Матфей рассказом о вызванной приходом волхвов беседе Ирода с книжниками об ожидаемом месте рождения Христа сделал акцент на Вифлееме как городе Мессии, о чем пророчествовал Михей за семь веков до Рождества: «…Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним. И, собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где должно родиться Христу? Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка: и ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля» ( Мф. 2: 3–6 ; см.: Мих. 5: 2 ). |
| Матфей упоминает только о двух женах – Марии-Магдалине и „другой“ Марии (сестре матери Иисуса и жене Клеопы), которые в день, следующий за субботой, рано утром пошли посмотреть на гроб Христа; но имели ли оне еще какое- нибудь другое намерение (напр., помазать тело Иисусово), об этом он ничего не знает (weiss er nichts). Затем Матфей приводит рассказ, от объяснения которого Шлейермахер положительно отказывается. Рассказ этот в русском переводе (Шлейермахер приводит его по-гречески) гласит следующее: „И вот сделалось великое землетрясение; ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем. Вид его был как молния и одежда его бела как снег. Устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали как мертвые. Ангел же, обратив речь к женщинам, сказал, ит. д Приведши этот рассказ из греческого Евангелия от Матфея, Шлейермахер спрашивает: откуда Матфей мог знать об этом событии – землетрясении и сошествии с неба ангела? Кто ему мог сообщить такие сведения? Нельзя допустить, чтобы все это совершилось перед глазами самих жен мироносиц, так как тогда они видели бы и Христа, выходящего из гроба, и ангел отвалил бы камень в их присутствии, и т. п.; – нельзя же думать, что ангел сначала отвалил камень от гроба, а потом уже сошел для этого с неба на землю... От стражи, бывшей у гроба, или через первосвященников известие это также не могло дойти до ушей Матфея. Таким образом, это сказание Матфея, – заключает Шлейермахер 798 , –совершенно апокрифическое. Наконец, указание Матфея на то обстоятельство, что ученики по повелению Господа тотчас должны были идти в Галилею, где будет ожидать их сам воскресший Христос, исключает, по мнению Шлейермахера, саму возможность того, чтобы этот же день апостолы оставались еще в Иерусалиме и чтобы там в самый день воскресения мог им являться Христос, как об этом повествуют Лука и Иоанн. Марк о землетрясении, равно как и том, что ангел отвалил камень от гроба, ничего не знает (weiss nichts); далее, по свидетельству евангелиста Марка, не две, а три жены пошли ко гробу и притом с целью помазать тело Иисусово; к удивлению своему они нашли камень уже отваленным, вошли во гроб и увидали там юношу сидящего на правой стороне, который приблизительно говорит им то же самое, что мы находим у Матфея. |
|
|
