| Сын Божий, Избавитель наш, странствуя на земле ради нашего спасения и переходя из града во град, из веси в весь, и рассевая на нивах сердец человеческих семя спасительного Своего учения, пришел в весь некую, в которой некая благочестивая жена, именем Марфа, приняла Его в дом свой с великою радостью. Она хотела угостить столь вожделенного Гостя, как можно лучше, и всячески заботилась о том. Но поскольку Сын Божий для того и в мир пришел, чтобы возвещать волю Отца Небесного и проповедать Евангелие царствия, то и в доме том Он не преминул проповедать Слово Божие. У благоговейной Марфы была благоговейнейшая сестра, именем Мария, которая, оставивши все попечение домашнее, каким бывают заняты женщины в таких случаях, и седши у ног Спасителя, с охотою начала слушать слово Божие. Вниде Иисус в весь некую: жена же некая именем Марфа прият Его в дом свой. И сестра ей бе нарицаемая Мария, яже и седши при ногу Иисусову, слышаше слово Его. – Как вы, слушатели, думаете о двух сих Христолюбивых сестрах: которая из них более услужила Христу, Марфа или Мария? Марфа старалась угостить Спасителя: Мария всем сердцем прилежала к слушанию проповеди Христовой. Многие, пожалуй, похвалят более труд Марфы, нежели Марии (да и мне так кажется), поскольку Марфа старалась, трудилась, беспокоилась, чтобы угодить любимому Гостю; а Мария не трудилась, услаждалась одним только слушанием Слова Божия. Посему Марфа, негодуя на сестру свою Марию, жаловалась Христу: Господи, не брежеши ли, яко сестра моя едину мя остави служити? рцы убо ей, да ми поможет. Но слушайте, что говорит Христос Марфе, столь пекущейся: Марфо, Марфо, печетися и молвиши о мнозе: едино же есть на потребу: а далее присоединяет: Мария же благую, то есть, лучшую часть избра ( Лук. 10:40–42 ). Так вот видите, что Христос не по нашему рассудил: похвалил более тщание Мариино, нежели Марфино: Мария же благую часть избра, яже не омъимется от нея. Похвально было тщание Марфино, что она старалась угостить Христа, но еще более похвально Мариино, что она прилежно слушала Слово Божие. Марфа заботилась о телесном угощении, а Мария о духовном: посему для Христа было приятнее старание Марии, нежели Марфы. Ему, как пища сладкая, приятно, если кто слушает святое слово Его с благоговением и усердием. А когда Христос так похваляет усердие Мариино в слушании слова Божия, то тем научает нас, чтобы мы ревновали тому же духовному усердию. Посему, подражая старанию боголюбивой Марии, будем усерднее поучаться и мы, слушатели, в слове Божием, – о чем ныне составим и беседу нашу. Сего требует и торжество нынешнее, которое совершает Святая Церковь в честь Пресвятой Матери явльшегося на земле Сына Божия: ибо ныне Она вошла во храм Божий, во Святое святых, дабы соделаться храмом святым и жилищем воплощаемого Ипостасного Божия Слова. Послушайте же беседу нашу о том, что: 1) от незнания Слова Божия бывают всякие заблуждения и пороки, – 2) что, стало быть, оно нужно всякому хотящему жить по воле Божией, – и о том 3) как должно слушать его. |
| В конце долгих уговоров, продолжавшихся в течение шести часов, бояре пригрозили старице Марфе Божьим гневом в случае отказа благословить Михаила принять престол: настанет вновь междоусобица, и кровь невинных жертв падет на их головы, за что Бог их сурово накажет. Эта угроза устрашила инокиню, и она сдалась. Под влиянием матери и Михаил согласился на царство. Так старице-инокине пришлось сделать тяжелейший по ответственности выбор: и за себя, и за юного сына, и за плененного поляками митрополита Филарета. Марфа благословила Михаила на царство Феодоровской иконой Божией Матери и при этом сказала: «Се, Тебе, о Богомати Пречистая Богородица, в Твои Пречистеи руце, Владычице, чадо свое предаю, и якоже хощеши, устроиши ему полезная и всему православному христианству». Феодоровская икона с того времени стала главной святыней Дома Романовых. 2-го мая 1613 года вся Москва вышла за город встречать юного царя и его мать. Инокиня Марфа с Михаилом торжественно въехали в столицу. В Успенском соборе Кремля состоялся молебен, после которого все подходили к руке государя и «здравствовали его на царстве». Царь Михаил поселился в Кремле, а Марфа – в деревянных хоромах вдовы царя Василия Шуйского Марии, насильственно постриженной в монахини. Позже Марфа стала жить в Вознесенском девичьем монастыре и с 1619 года стала его игуменьей. Оказавшись на самой вершине власти, при молодом, неопытном, довольно мягком государе монахиня Марфа взяла бразды правления в свои твердые руки и стала оказывать сильное влияние на управление государством. Инокиня-царица не демонстрировала свою власть над сыном, официально не выступала как его соправительница, хотя с воцарением Михаила и стала именоваться «Великой государыней старицей Марфой Иоанновной». В первые годы правления Михаила она постоянно была рядом с ним и мудрыми советами помогала в решении трудных вопросов. В «Истории России с древнейших времен» С.М. Соловьева читаем: «Был царь молод, когда сел на царство, лет 18, но был добр, тих, кроток, смирен… Не было у него еще столько разума, чтоб управлять землею, но боголюбивая его мать, инокиня великая старица Марфа правила под ним и поддерживала царство со своим родом». |
| Наступило время отшествия в другой мир бл. Марфы. Симеону открыто было о приближающейся кончине старицы-матери. Знала о близости своей кончины и сама Марфа: еще за год, когда она в час полунощной молитвы, пришла в духовный восторг, видела она сонм ликовавших светоносных духов с зажженными свечами, которые радостно говорили ей: по окончании сего года примем тебя, разрешенную от уз плоти, в уготованный тебе от Господа покой. И вот за три месяца до своей кончины бл. Марфа прибыла на Дивную гору проститься с сыном. Приветствовав мать, почтенный сын сказал ей: благослови меня, мать моя, как благословил Авраам Исаака. Блаженная Марфа отвечала: за тем я и пришла сюда, чтобы получить и от тебя благословение и молитву. Уже только три месяца остается живота моего, и я отойду к Господу Богу моему. Господь, создавший тебя в утробе моей, да подаст тебе благословение и благодать успешно совершить начатое тобою доброе течение и да сподобит тебя своего царства. Произнося эти слова бл. Марфа плакала. Плакали и бывшие при этом иноки: прискорбно им было, что не увидят они более светлого лица старицы; и говорили ей: жива будет душа твоя, о мать, и да восхвалит Господа! Она же утверждала свое и говорила: если не будет так, как я сказала, то считайте рабу вашу лживою. Скорбел и великий сын бл. Марфы. Слова эти твои, мать моя, произнес он, прискорбны нашему сердцу; просим твоего благословения. Да благословит вас Господь, сказала на это Марфа. Благословенны да будете вы у Господа, и все вас благословляющие да будут также благословенны! При этих словах Св. старицы все ей до земли поклонились. Поклонилась всем и она и возвратилась в Антиохию. За несколько дней до кончины в последний уже раз прибыла на Дивную гору бл. Марфа и провела здесь два дня и две ночи то в духовной беседе с сыном, то в молитве. В этот раз она открыла сыну обо всех, бывших ей в жизни, божественных видениях и откровениях, поведала и о добрых делах, которые она, при помощи Божией, совершила, о трудах и подвигах, которые втайне несла, открыла и поведала обо всем этом для прославления имени Божия. С умилением слушали бл. старицу сын и иноки, радовались и утешались на нее, видя ее высокое нравственное совершенство, и прославляли Бога, дивного в рабах своих. На третий день, преподав сыну своему и инокам мир и благословение, бл. Марфа простилась с ними и оставила Дивную гору; все и сам великий подвижник, и иноки были растроганы и плакали. |
| Однажды отец Валентин приехал ко всенощной, остановился на горке и пошел пешком в церковь . Марфа Евдокимовна встречает его, а он, такой радостный, благословляет ее и говорит: – Знаешь, Марфа, я тебе нынче покажу Жениха твоего! Марфа Евдокимовна в восторге – ей только того и надо: она целует руку батюшке и спрашивает: – Что, батюшка, он красивый? – Краше Его и нет никого. – А богат он? – Да у Него все богатства мира... Растаяла наша вдова, не знает, как и благодарить батюшку. Его кругом обступают, просят благословения, а он говорит: – Пустите, разве вы не видите, что я с невестой иду? Полы его рясы мешают ему, он наступает на них, спешит, и все держит Марфу за руку и ведет в церковь . Она целует все ему руку, а батюшка говорит: – Подожди благодарить, может, еще не понравится... Привел батюшка Марфу на паперть, а на паперти справа изображен Спаситель с десятью прокаженными. Пастырь подвел вдову к иконе, опустил на колени перед Спасителем и сказал: – Ну, Марфа, вот тебе и Жених, а ты будь Варварой, невестой Христовой прекрасной... Ты у меня просила жениха красивого – Он краше всех сынов Израилевых; ты просила богатого – у Него сокровища всего мира; другого у меня для тебя не будет... Марфа Евдокимовна в недоумении смотрит на батюшку, наконец еле-еле выговаривает: – Батюшка, да ведь это Спаситель?! – Так что ж? Не угодил я тебе? Ну, как хочешь, а больше жениха не будет! Батюшка пошел служить, а Марфа Евдокимовна, страшно обиженная, забилась в уголок и даже не хотела смотреть на батюшку. Во время всенощной о. Валентин опять подошел к ней и сказал: – Ну что же, недовольна мной, не потрафил я тебе; а больше ни за кого не отдам, и останешься со Христом, молиться до гробовой доски. Когда я умру, вспомнишь меня, поблагодаришь, что у тебя нет детей... Впоследствии это сбылось: до старости оставшись в честном вдовстве и дожив до страшных времен гонений, Марфа Евдокимовна благодарила батюшку, видя кругом ужасное непочтение детей к родителям, видя страшное развращение нравов буйной молодежи. |
| В западной литературе принято называть святых только по имени: “Павел пишет”, “Иероним вспоминает”, “Амвросий говорит” и т. п. Такая “непосредственность” задевает благочестивый слух православного христианина, поэтому ради почтения к памяти святых, их имена в переводе снабжены соответствующими эпитетами: святой, блаженный, святитель. При передаче имён выбор был сделан в пользу русской агиографической традиции. Почитание праведной Марфы долгое время совершалось только в Тарасконе. Составление комментариев исторического характера потребовало знания местных преданий, сведения о которых приходилось искать на франкоязычных сайтах. Кроме классического латино-русского словаря И. Х. Дворецкого был использован латино-французский словарь средневековых авторов А. Блеза, латино-галльский словарь XVI в. Р. Стефана (R. Estienne), а также Оксфордский словарь средневековой латыни 11 . Текст сверялся с французским и английским переводами “Золотой Легенды” 12 . Святая Марфа, служительница Христова Марфа, служительница Христова, происходила от отца Сируса и матери Евхарии 13 , которые по происхождению были царского рода. Её отец был правителем Сирии и многих приморских областей. Марфа и её сестра с материнской стороны владели по наследству тремя городами: Магдалой, Вифанией и частью Иерусалима 14 . Никогда она не была замужем и не вступала в незаконное сожительство. Благородная служительница прислуживала Господу и желала, чтобы и её сестра также служила Ему, потому что ей казалось, что для исполнения такого служения не хватит и всего мира (Лк 10:38–42). После Вознесения Господа, когда ученики Его рассеялись (Деян 8:1), Марфа со своим братом Лазарем и сестрой Марией Магдалиной, а также праведный Максимин, который их крестил и которому Святой Дух поручил их, и многие другие христиане были брошены неверующими в утлое судёнышко без вёсел, парусов и руля, лишённые какой бы то ни было пищи. Водимые Господом, они достигли Марселя 15 . Наконец, они вступили в область Экса 16 и обратили к истинной вере живший там народ. А святая Марфа была сильна в слове и все её любили. |
| Из воспоминаний Владимира Климовича: «Матушка, когда к нам приходила, любила в козлятник заходить, там сена много, она говорила: «Иду в поле. В вашем козлятнике сеном пахнет, как в поле. В полюшко иду, в полюшко иду помолиться». Зайдёт в козлятник и долго в нём находится». Владимир Климович всегда встречал матушку Марфу с поясным поклоном, она ему на это отвечала: «Люблю приветливых и ласковых людей, вот всегда так и делайте». Однажды когда хозяина дома не было, его жена Евдокия Ивановна, увидев в окно, как матушка направляется к их дому, подумала, что борща у нёе осталось мало, если матушку накормит, то мужу – не хватит (он скоро должен был придти). Не успела так подумать, как в дом входит прозорливица и успокаивает её: «Нам с ним хватит и тебе достанется». По молитвам блаженной Марфы – борща хватило всем. Когда Евдокия Ивановна пожаловалась блаженной, что от печки оторваться не может – в церковь некогда сходить, матушка Марфа мудро заметила: «В монастыре просфоры пекут, не отходя от печки. Каждый благородный труд Богом оценивается». По свидетельству современников, блаженная Марфа любила уединение, была весьма молчаливой, больше слушала других. Матушка Марфа не ходила к тем людям, которые следили за тем, что она делает. Когда ей что-то давали для монастыря, она не брала, говорила: «Потрудитесь вашу милостыню подать сами разумно. Верующие люди часто прислушивались к духовным советам старицы, знали, что предсказания блаженной всегда сбываются, и если уж блаженная не советует что-то делать, лучше не творить свою волю. Приведём лишь несколько свидетельств прозорливости блаженной старицы. В семье Ининых было четыре дочери: Луша, Груша, Анна и Евдокия. Матушка Марфа не советовала Евдокии выходить замуж. Как-то после службы в монастыре, матушка Марфа схватила веник и стала гонять Евдокию вокруг монастыря, выкрикивая: ««Кто тебе велел отрезать косу?» Евдокия, чуть не плача, оправдывалась: «Матушка Марфа, вот моя коса. Она у меня целая». Когда через несколько лет Евдокия вышла замуж, и муж вскоре бросил её с маленькими детьми, Евдокия вспомнила предостережение прозорливицы. |
| Иначе описаны 2 сцены посещения Иисусом М. и М. в Евангелии от Иоанна, при этом добавляется неск. важных подробностей. Так, напр., селение, где жили сестры, названо Вифанией. Кроме того, хотя Мария в этом Евангелии упоминается более часто (она упоминается первой, как та женщина, «которая помазала Господа миром» (Ин 11. 1-2)), однако роль Марфы, верной ученицы Спасителя, не менее значима (Ин 11. 20-27). В 1-й сцене М. и М. предстают перед Христом во время воскрешения Лазаря. Получив от сестер весть о болезни их брата, Спаситель спустя нек-рое время пришел в Вифанию. К тому времени Лазарь уже умер, и мн. иудеи приходили утешать сестер в их скорби (Ин 11. 19). Навстречу Господу первой поспешила скорбящая Марфа со словами: «Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой» (Ин 11. 21). Марфа уже верила, согласно распространенным представлениям того времени (ср.: Иов 19. 25; Иез 37. 1-14), что ее брат Лазарь будет участвовать в воскресении мертвых в последний день (Ин 11. 24 - Barrett. 1978. P. 395; Witherington. 1987. P. 105), но она никак не ожидала, что Господь способен вернуть к жизни ее брата прямо сейчас. После диалога со Спасителем и Его повторного вопроса, призванного пробудить в ней веру, Марфа первой исповедует Спасителя Сыном Божиим - как Того, в чьей власти находятся воскресение и жизнь (Ин 11. 25-27). Это исповедание веры Марфой оказывается более полным по своей форме («Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир»), нежели исповедание ап. Петра («Ты Христос, Сын Бога живого» - Ин 6. 69), тем самым показана возможность женщинам познать тайны веры и стать подлинными носителями благой вести (ср.: Ин 4. 21-26). В отличие от текста Евангелия от Луки в рассказе ап. Иоанна Марфа становится главным участником вероучительного разговора с Господом, в то время как Мария остается дома. Прежде молчаливая Марфа вступает в диалог с Господом, а внимающая Его Слову Мария, как видно из дальнейшего повествования, теперь проявляет попечение о Его теле (Ин 12. 2-7). Это временное смешение ролей сестер как бы уравновешивает их уже известное ранее различие и представляет загадку для исследователей, возможно демонстрируя тем самым свободу и взаимозаменяемость различных форм христ. |
| - И тебе здравствовать, Валентина. Далеко спешишь? - А в церкву! - В какую церкву? – удивилась Марфа – сколько лет она тут жила, а ни о какой церкви не слыхала. - Ну, как в какую? Церква-то у нас одна, на Николиной горе. - Открыли, что ли? – сообразила Марфа. - Открыли, открыли! Уж три недели, как открыли! А вчерась батюшка к нам приехал, молодой сам, краси-и-ивай! И голос у него такой – ну по радиву петь! Сказал нонче всем собраться, будем этот, как его… молебен служить Николе чудотворцу! Вот бегу записочки подать, а то мой-то совсем больной, ноги не ходят! А ты в сельпо, что ли? - В сельпо, — задумчиво ответила Марфа и заторопилась в магазин. Весь следующий месяц она собирала слухи о новом священнике и о том, что делается теперь в церкви. С удивлением она обнаружила, что кроме тетки Вали бегали на каждую службу и бабка Петровна, и тетка Евдокия, и все три деревенских Марии, и коровница Настя, и молочница Алевтина, и местные доярки и даже почтальонша Люська. Душа Марфы была возмущена. Про церковь она слышала от своей бабки. Та была сильно набожная, знала все церковные праздники, много понимала в церковных порядках, и где-то даже своими словами пересказывала отдельные места из какого-то Евангелию. И с самого детства у Марфы сложилось мнение, что церковь есть самое святое место на земле, куда ходить надо как к самому главному начальнику. Марфа недоумевала: что там делать бабке Петровне, которая – все знают – не умеет как следать постели застелить, что там делать коровнице Насте, которая лишний раз боится рук помыть, и все знают, что молоко у ней пахнет навозом, а уж такой прошмандовке как Люська, так в церкву путь вообще должен быть закрыт навсегда, это вам любая порядошная баба скажет. И, повязав самый нарядный платок, какой у неё имелся – синий красными розами да с блестящей ниточкой, Марфа отправилась в церковь. Ею двигало желание не помолиться, а посмотреть, что же там делают её односельчанки и какое место они в этой церкви заняли. Если быть до конца откровенными, то Марфа чувствовала себя несправедливо обойденной: ведь получилось так, что она, самая культурная и самая порядошная женщина на деревне, оказалась не у дел. |
| Старшую дочь Евдокии Ивановны, Лушу, матушка Марфа как-то перекрестила три раза, поцеловала и сказала: «А ты скоро поедешь в Москву». Луша ей ответила, что у них в Москве никого родных нет. Матушка ответила: «Найдутся родные и не мало». (Матушка говорила притчами.) Луша спросила: «Как же я уеду, а как же муж и сын?» Матушка успокоила её, что все они в Москве увидятся. Через три недели после этого разговора у Луши был сердечный приступ, и она внезапно скончалась. Через месяц после этого умер её муж, потом сын. Анну матушка Марфа благословила жить с Богом, предсказала, что жизнь у неё будет трудная, но она всё перенесёт. Так всё и было. Замуж Анна вышла за человека состоятельного Михаила Васильевича Гурьева. Матушка Марфа сказала, чтобы Михаил Васильевич на свои деньги построил новый храм. Время было тревожное, поэтому он спросил матушку: «Время такое, сколько же храм простоит?» Блаженная ответила: «Сколько он на земле простоит не важно, а на небесах он будет вечно». В это время брат Михаила Васильевича был в Москве. Он написал ему о просьбе матушке, через брата получил благословение от духовенства строить храм в честь св. Алексия, человека Божия. Вскоре храм был построен. Из воспоминаний современников: «Блаженная Марфа предсказала, что Михаил Васильевич с ней будет лежать на одном поле, и он на этом поле будет первым. Михаил Васильевич Гурьев умер в 1933 году, его похоронили на новом кладбище. Землю для кладбища только отвели, и его крест был первым на нём. Во время похорон кто-то, вспомнив слова блаженной Марфы, сказал: «Правильно, Михаил Васильевич, матушка Марфа сказала, что ты первым на поле будешь»». Блаженная Марфа многим людям предсказала их дальнейшую жизнь, к ней за молитвенной помощью обращались не только верующие Царицына, приезжали страждущие из окрестных сел и деревень, приезжали верующие и из других городов. К прозорливой Царицынской блаженной в 1910 году приезжала императрица Александра Федоровна. Императрица услышала от блаженной Марфы, то, что слышала ранее от Дивеевской блаженной, предсказание о скорой гибели всей царской семьи. (В 1903 году, после канонизации преподобного Серафима, император Николай II и императрица Александра Федоровна посетили келью блаженной Паши Саровской. Перед приходом гостей блаженная Паша велела вынести все стулья и усадила императорскую чету на ковер. Блаженная старица предсказала рождение наследника, предупредила о предстоящих гонениях на Церковь , о гибели династии Романовых.) |
| Если я будильник не поставлю, просплю до двенадцати. Никакой привычки не вырабатывается. Хотя, я уверен, если бы это касалось дела недуховного, не ради Христа, а ради здоровья, или чтобы бегать с утра, или чтобы успеть больше сделать мирских дел, то вставал бы я в шесть и все было бы нормально. Я бы привык, выработалась бы у меня такая привычка. Здесь и коренится та страсть, на которую бес и опирается. Все духовное для нас тяжко, трудно и безрадостно, то есть в обычном нашем состоянии не доставляет нам удовлетворения. Но, когда мы благодатью Божьей из него вырываемся, тогда и нам, грешным, перепадают крупицы духовной радости. По научению беса мы легко спускаемся вниз по лестнице, с верхних ступенек на нижние. С самых высоких дел: молитвы, духовного чтения, размышления духовного – на более низшие ступени. Переходим с Марии на Марфу. Вспомним евангельскую историю о том, как Христос пришел в дом к сестрам Марфе и Марии. Марфа стала трудиться, чтобы приготовить стол, а Мария сидела при ногах Христа и слушала слово Его. Возмущенная Марфа говорит Христу: «Господи! Или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить?» Праведная Марфа не потому так сказала, что ей оставили много работы, а потому, что она не понимала, как Сама Праведность, пришедшая к ним в дом, не замечает такой явной несправедливости, почему Христос молчит. «Скажи ей, чтобы помогла мне». А Он ей отвечает: «Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее» ( Лк. 10, 38–42 ). С тех пор Марфа и Мария являются в духовной жизни определенными образами 112 . Делание Марии – высшее спасительное дело, а делание Марфы – тоже спасительное, но уровнем ниже. Бес уныния изначально пытается нас свести с высшего уровня на низший. Вот что сказал об унынии преподобный Иоанн Лествичник : «Уныние есть расслабление души, изнеможение ума, пренебрежение иноческого подвига, ненависть к обету, ублажатель мирских, оболгатель Бога, будто Он немилосерд и нечеловеколюбив; в псалмопении оно слабо, в молитве немощно, в телесном же служении крепко, как железо, в рукоделии безленостно, в послушании лицемерно» (Слово 13, гл. |
|
|
