| Алексей 21 апреля 2018, 12:23 А меня вот умилило такое: " Сам начальник округа занялся выпиливанием ажурных царских дверей из разных пород деревьев. " Можно ли сегодня помыслить такое о губернаторе Сахалинской области?.. Интересно было бы так же узнать от самих сахалинцев: сохранилось ли хоть что-то из построек, которые мы видим на этих архивных фотографиях, приведенных в статье Е.Драгуновой? Каторга, люди, прикованные к тачкам цепями, мрак криминального мира, столь сгустившийся на тюремном острове в студеном океане, - и такая светлая и скоротечная жизнь девушки из высшего общества, отправившейся на край света по одному Богу ведомым причинам... Сколько было таких тихих подвижников... Спасибо, что ведомо ныне одно из имен. Арсений 21 апреля 2018, 12:04 Елене и Ирине. Милые мироносицы, спасибо, что уточнили некоторые детали по Сахалину, Марии Антоновне и докторе Лобасе. Действительно, что мы знаем о Сахалине, кроме сухого, по большей степени статистического очерка Чехова? Ничего. Поэтому так важен этот информационный прорыв о Марии Кржижевской, - за что отдельная благодарность порталу Православие.ру. Да, многое погребено в дальневосточных архивах и дореволюционных изысканиях таких ученых, как С.Максимов, но как добыть этот золотой песок исторической правды о том, каким же по сути был русский человек-первопроходец, переселенец, подвижник? Спасибо Е.Драгуновой за труд. Надеюсь, что неизвестная дальневосточная тема будет ею продолжена здесь. Ирина 21 апреля 2018, 10:42 Арсений, не смотря на то, что Чехов провел на Сахалине всего три месяца, его поездку принято считать " Гражданским подвигом " . Как же назвать тогда семилетнее служение Марии Антоновны или восьмилетний труд доктора Лобаса, прибывшего на Сахалин с женой и четырьмя малыми детьми, двое из которых остались лежать на кладбищенском погосте Александровска... Это были особые люди. Елена 21 апреля 2018, 08:27 Радостно читать. У Марии Антоновны не было потомков, а имя ее не умирает. И в этом есть особый промысел Божий. |
| В феврале 1932 года схимонахиню вместе с братом арестовали. Причиной ареста было огромное духовное влияние старицы Марии... Чекисты волокли беспомощную подвижницу по полу, по земле за вывернутые руки, затем бесцеремонно закинули в кузов грузовика и отвезли в дом предварительного заключения. По приговору Тройки НКВД монахиня Мария должна была быть выслана на 3 года из Ленинградской области, однако из тюрьмы страдалицу перевели в тюремное отделение бывшей Александровской больницы на Фонтанке (брат монахини Марии, Владимир, через 9 месяцев следствия получил 5 лет заключения в концентрационном лагере Сибири, сестра Иулия также проходила по «делу Иоанновской общины, Санкт-Петербург, 1932 г.», ее приговорили к 3 годам заключения в концлагере, различные сроки ссылки и лагеря получили также монахини Покровского подворья, почитавшие матушку.) 4/17 апреля 1932 года матушка Мария скончалась в тюремной больнице (ее подвергли мучительным операциям: подрезали сухожилия...). Тело выдали двоюродной сестре страдалицы для погребения на Смоленском кладбище. Могила подвижницы, находящаяся недалеко от часовни блаженной Ксении Петербургской, стала местом паломничества православных людей. По свидетельству Зинаиды Пугачевой, ее мама Ольга Николаевна в детстве была у подвижницы, она и рассказала ей о прозорливой матушке: Однажды бабушка взяла с собой в Гатчину мою маму, тогда еще 9-летнюю девочку. Бабушка хотела спросить у матушки Марии совета, как ей быть. Ходили слухи, что будут раскулачивать крепких крестьян. А мои родные были довольно зажиточными, потому что работали много. Мария встретила гостей очень приветливо. Особенно моей маме запомнилось ее лицо необыкновенной красоты, словно высеченное из мрамора. Матушка сказала: «Твою семью ожидает трагедия. Хозяина посадят в тюрьму, где он и сгинет. Семья распадется, а ты вот с этой девочкой поедешь через всю страну в ссылку». Через пять лет все случилось, как сказала святая: ночью в дом ворвались какие-то люди. Дедушку арестовали и увезли в тюрьму. Бабушке разрешили взять маленький узелок с вещами, погрузили на подводу и повезли на станцию Александровскую. Там был целый эшелон раскулаченных крестьян, их отправили в ссылку в Красноярский край. Вместе с бабушкой поехала и моя мама, четырнадцатилетняя девочка. Долгих пять лет они проработали на лесоповале. Когда им удалось вернуться домой, им сказали, что дедушка умер в тюрьме. Где его могилка, мы так и не знаем. Так сбылось предсказание матушки Марии. |
| 873/1, д. 493, л. 101–102 об. 170. Предложения архимандрита Антонина по увековечению памяти Императрицы Марии Александровны Иерусалим, 10 июня 1888 г. Подлинник. Для памяти. В память вечную будет праведник. 1. Присвоить Русской церкви Св. Марии Магдалины в Иерусалиме имя Обетной, Мариинской. Гефсиманской. 2. Прикупить – coute que coyte – мусульманский дом Дэнафа с двором его и службами, совершенно некстати врезавшийся в нашу Гефсиманскую территорию, и, купивши, обратить его – с малою переделкою – в квартиры двух-трёх лиц, необходимо требующихся для места, как то: пономаря-псаломщика, смотрителя-чичероне, сторожа-садовника. 3. Не пожалеть Августейшим ктиторам дорогого и прекрасного Гефсиманского храма нашего, так наглядно печатлеющего собою память дорогой и прекрасной личности усопшей Государыни, десятка тысяч франков на приличное ограждение со всех сторон. Их счастливого притяжания в священнейшей местности планеты нашей. Для глубоко религиозного чувства русского это поистине будет своего рода «Эдем – на востоцех». 4. Для симметрии, требуемой тонким архитектурным вкусом, надстроить (бы) и на северо-западном углу притвора Гефсиманской Церкви такую же колоколенку-башню, какая красуется на юго-западном углу его, и поставить в ней, пленительные для слуха русского «часы с курантами», которые играли бы в определённые промежутки времени пьесы: Боже, царя храни. Коль славен. Архангельский глас, Апостоли от конец. К Тебе утренюю, (что-нибудь в честь славной Мироносицы), Со святыми упокой и Вечная память. 5. А на существующей уже колокольне уступить общему здесь желанию русских – повесить большой колокол в 200–250 пудов одного аккорда с высланным уже плачевным подбором колоколов, какого даже в деревнях наших уже не услышишь более. 6. Держать Высоким Владельцам места на нём их собственный флаг, который прикрывал бы собою в полной нерушимости и неприкосновенности Их собственность. 7. Образовать при Гефсиманской Церкви Музей – из предметов, имевших какую-нибудь близости и прикосновенность к блаженной памяти Государыне Марии Александровне, как то: икон, картин, Её собственных портретов разных эпох, книг, настольных вещей и пр. |
| Мы, со своей стороны, не можем считать верным ни мнение Фрейтага, ни мнение Персеваля; первое потому, что мекканцы легко могли видеть при своих сношениях с христианами, что их не заманить никакими подобными уловками в языческий храм и не сделаешь их благосклонными к идолам; да едва ли мекканцам и был расчет слишком заботиться о расположении к себе христиан, потому что христианство господствовало сравнительно в незначительном числе арабских колен; второе, т.е. мнение Персеваля тоже кажется нам неосновательным. Кроме указанного им имени Абду-ль-Мясих, мы не находим никакого намека на то, чтобы арабы-язычники причисляли Иисуса к числу своих божеств. Однако, и это имя нисколько не говорит в пользу Персеваля, потому что мы решительно ничего не знаем о том, какой веры был Абду-ль-Мясих, может быть, он был христианин. Но допустим даже, что он был язычник, то и в этом случае имя его легко объяснить простым заимствованием от христиан, потому что, без сомнения, сказания об Иисусе проникли и в среду языческих арабов, и они могли в своих именах подражать христианам, так как их религия нисколько не препятствовала признанию Иисуса как Мессии, хотя, конечно, с крайне своеобразным пониманием этого последнего наименования. Наконец, против того и другого мнения еще можно противопоставить следующее соображение. Изображение в Каабе Марии с Иисусом было, по всей вероятности, очень древнее даже для эпохи Мухаммеда, потому что о начале этого изображения даже в то время не существовало никаких преданий. Возможно ли допустить, чтобы изображение Марии с младенцем Иисусом появилось в Мекке и при том в языческом храме в самые первые века христианства? Мы решительно этого не допускаем. Вследствие всех этих соображений мы предполагаем, что это было изображение языческое, внешностью своего и композицией несколько напоминавшее изображение Марии с младенцем Иисусом; Мухаммед, который всюду вводил библейские лица и события, и в данном случае также переделал это языческое изображение в образ Марии, подобно тому, как он превратил идола Гобала в статую Авраама, на что мы указали в своем месте. |
| – Работа над книгой, где впервые публикуется подробная биография монахини Марии (Скобцовой), закончена. Книга издана. Но труды по увековечиванию памяти подвижницы продолжаются, и мать Мария возвращается в Россию, все больше русских людей узнает о ней, высоко чтит ее подвиг – подвиг любви и жертвенности. Что Вы делаете в этом направлении, какие задачи перед собой ставите? – Голос и творческое наследие монахини Марии (Скобцовой) и сегодня звучат актуально. События, перевернувшие историю России в 1917 году, и последовавшая гражданская война непосредственно коснулись Елизаветы Юрьевны – будущей матери Марии. Эти «окаянные дни» стали во многом поворотными в ее дальнейшей судьбе, которая через три года «вынесла» ее за пределы России в исход, и началась ее новая жизнь. Сегодня, пройдя рубеж 70-летия с момента ее гибели, мы знаем о ней очень много и поминаем мать Марию не абстрактно, а как нашу современницу, свидетеля и активного участника трагического XX века. Трагически заканчивая свои дни в Равенсбрюке, она помогала выживать в нечеловеческих условиях солагерницам... Что касается ее отношения к смерти... Вот что написал Игорь Александрович Кривошеин в давней своей публикации, приуроченной к 25-летию гибели матери Марии: «Смерть она уже давно воспринимала как рождение в иной, духовный, мир». И привел слова из ее статьи «Рождение в смерти»: «И мы верим. И вот по силе этой нашей веры мы чувствуем, как смерть перестает быть смертью, как она становится рождением в вечность, как муки земные становятся муками нашего рождения…» Читаем далее: «Она призывала усиление мук, " потому что духовное тело хочет восстать, потому что я хочу родиться в вечность, потому что мне в этой поднебесной утробе уже тесно, потому что я хочу исполнить назначенное, потому что я хочу домой, к Отцу, и все готова отдать и любыми муками заплатить за этой Отчий дом моей вечности " ». Сегодня мать Мария возвращается к нам живой и улыбающейся и говорит, что смерти нет, а есть только любовь к Богу и человеку. Есть надежда на то, что ненависть и злоба будут повержены. Она писала: «Мы безбытны. Что это – случай? Что это – наша житейская неудача? В такую, мол, несчастную эпоху мы родились? В области жизни духовной нет случайностей и нет удачных и неудачных эпох, а есть знаки, которые надо понимать, и пути, по которым надо идти. И мы призваны к великому, потому что мы призваны к свободе». |
| Анонс - Всенародное прославление преподобномученицы Марии Гатчинской апреля 2007 19 апреля этого года состоится всенародное прославление преподобномученицы Марии Гатчинской. В 10.00. Божественную литургию в Гатчинском Павловском соборе возглавит Высокопреосвященнейший Владимир, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. 19 апреля этого года состоится всенародное прославление преподобномученицы Марии Гатчинской. В 10.00. Божественную литургию в Гатчинском Павловском соборе возглавит Высокопреосвященнейший Владимир, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Схимонахиня Мария (в миру - Лидия Лелянова) родилась в 1874 году в Санкт-Петербурге, в купеческой семье. В ранней молодости Лидия Александровна Лелянова (так звали ее до пострига)заболела тяжелым энцефалитом, который дал осложнение - болезнь Паркинсона.Её тело потеряло подвижность, лицо стало анемичным и напоминало маску.Речь у Характерные симптомы этого заболевания проявляются в припадках раздражительности и повышенной возбудимости, в ярко выраженном эгоцентризме и в постепенном разрушении личности. девушки сохранилась, но она стала говорить сквозь зубы, медленно и монотонно. Оказавшись полным физическим инвалидом, она не только не деградировала психически, но обнаружила совершенно необычные, не свойственные таким больным черты личности и характера: она сделалась чрезвычайно кроткой, смиренной, покорной, непритязательной, сосредоточенной в себе. В Гатчину болящую Лидию перевезли тогда, когда ей было тридцать пять лет и когда всякая надежда на выздоровление была уже оставлена близкими. С 1912 г. она полностью потеряла подвижность и с постели не вставала. Позднее, в 1932 г., тюремные врачи поставили ей свой диагноз: " больная страдает ревматизмом и подагрой в течение двадцати лет, настолько в сильной форме, что находится в вынужденном лежачем состоянии на спине в течение всего времени своей болезни. В настоящее время она представляет из себя редкую уродливость, и болезнь ее в данном состоянии неизлечима " . На основании этого диагноза в больнице имени 25 октября монахиню подвергли мучительным операциям: подрезали сухожилия… |
| На допросе в Ч. С. К. Анна Вырубова показала, что Григорий Ефимович, когда бывал в Царском Дворце, «заходил к няньке Марии Вишняковой, очень нервной особе и в то время горячей почитательнице Распутина. Нянька цесаревича сначала очень преклонялась перед Распутиным, ездила к нему в Покровское». 33 О добром расположении Григория Ефимовича к няне Царских Детей Марии Вишняковой свидетельствует его письмо о воспитании Наследника от 12 ноября 1907 г.: «Мери. Так как живете во славе и питаете славу великого Самодержавца нашего Алексея Николаевича. Ах! Какое глубокое слово и неоцененная цифра. Не глубокий ли это привет о таком юноше. Показывай ему маленькие примеры Божьего назиданья, во всех детских игрушках ищи назидания. Резвиться ему побольше давай; пущай резвится на все. Как видел он невестой украшенной Божью Славу, и твой пример глубоко, глубоко останется в душе его. Духовного назидания, потому что из дивных дивный, премудрый мудрец - сей юноша. Наша мать - слава есть на небесах. Наш отец - в вышнем чертоге. Будем надеяться, что там наслаждение без усталости и радости неописанные и за все это есть благо главное любви, а во вторых храм и причащение. Коли бы во всем полюбить, не возгордиться, и будем здесь в славе и на небесах в радости. Конечно, враг лезет, что мы у высоких и высокий, но это его коварность. Но я не нашел еще в вас гордости, а нашел ко мне глубокий привет в твоей душе. И вот в первый раз ты видела и поняла меня. Очень, очень желал бы я еще увидеться». 34 Из нижеследующего показания С. И. Тютчевой (Ч.С.К., 1917 г.) видно, что чувства Марии Вишняковой по отношению к Григорию Ефимовичу были не совсем тверды: «Зимой 1908 года Великая княжна Татьяна хворала. Пока ее комнаты проветривались, она лежала в комнате Вишняковой, а я с другими Великими княжнами находилась в классной комнате. Обернувшись в полутемном коридоре, увидела фигуру мужика в поддевке. Я сразу догадалась, что это Распутин. Я спросила, что ему здесь нужно. Он ответил, что ему нужно к Марии Ивановне Вишняковой. Я заметила ему, что она занята, и сюда входить нельзя. Распутин молча удалился. Я пошла к Вишняковой, укладывавшей в это время наследника, и сказала, что ее искал Распутин. «Ах, уж эта мне Анна Александровна!», - сказала Вишнякова. На следующий день Вишнякова при встрече сказала мне: «Уж и досталось мне за вас от Анны Александровны». И пояснила, что Вырубова просила ее никогда не говорить о Распутине со мной, так как я не верю в его святость. На другой день Вырубова обедала у меня, и из чувства дружбы я высказала ей свой взгляд на Распутина. К моему крайнему изумлению Вырубова вдруг спросила: «А кто такой Распутин?». 35 |
| До Марии продавщицей была Роза, молоденькая, совсем девчонка, которую выгнали за что-то из раймага и направили сюда. Роза работала не по часам, а по охоте: захочет – откроет магазин, не захочет – не откроет. На выходные и на праздники она уезжала к себе в район и не показывалась по три дня, а потом привезет с собой какую-нибудь мелочишку и говорит, что получала товар, – попробуй докажи, что она гуляла. В деревне ее не любили, но и она тоже не скрывала, что этот магазин и эта деревня ей нужны, как собаке пятая нога, и не один раз собиралась уезжать, но ее не отпускали, потому что работать было некому. Из Александровского, из училища механизации, к ней часто наведывались ребята, и тогда начиналась гулянка; ребята-то, наверно, и помогли Розе схлопотать три года за недостачу. После Розы магазин не работал четыре месяца – в продавцы больше никто не шел. Людям даже за солью, за спичками приходилось ехать за двадцать верст в Александровское, а туда приедешь – когда открыто, а когда и закрыто. Что уж там говорить – деревня намаялась всласть: свой магазин под боком, десяти минут хватит, чтобы обернуться туда-обратно – нет, надо терять день, а то и два. Сельсовет названивал в райпотребсоюз, оттуда отвечали: ищите продавца на месте, а люди говорили: хватит нам план на тюрьму выполнять. Каждый боялся. Своими глазами видели, чем кончается это продавцовство, а деньги, чтобы позариться на них, платили тут не такие уж и большие. Но весной как будто засветилось: Надя Воронцова, беременная третьим, дала согласие – но только после того, как родит. Ей оставалось ходить еще месяца два, после родов тоже за прилавок ее сразу не поставишь – значит, и там месяца два, не меньше, ей надо дать. На это время и стали искать продавца. Вызывали, кого можно было, в сельсовет и там уговаривали. Вызвали и Марию. У Марии тогда, как нарочно, все одно к одному сходилось. Ее последний парнишка рос слабым, болезным, и за ним нужен был уход да уход. Это бы еще полбеды, но Марии и самой по-доброму надо было оберегаться, потому что она лечилась и врачи не велели ей делать тяжелую работу, да ведь это только сказать легко, а где в колхозе найдешь ее, легкую работу? Даже заикаться о ней неудобно – вот и ворочала все подряд, себя не жалела. Пока сходило, но Мария все же опасалась, что так ее ненадолго хватит, а ребятишки еще маленькие. Пусть бы подросли. |
| Мать Мария (К 120-летию со дня рождения) Мать Мария давно погибла мученической смертью, и в неумолимой безумной сутолоке жизни, революций и войн многое окончательно стерлось из нашей памяти. .. 20 декабря, 2011 Мать Мария давно погибла мученической смертью, и в неумолимой безумной сутолоке жизни, революций и войн многое окончательно стерлось из нашей памяти. .. Мой тесть Игорь Александрович Кривошеин скончался в 1987 году. После его ухода в мир иной, остался довольно большой архив. И эти чемоданы бумаг и папки, которые прожили тоже «четыре трети жизни Кривошеиных», мне достались в наследство, их я и принялась разбирать. Игорь Александрович был единственным и первым репатриантом из Парижа, который после выхода из Тайшетского лагеря в 1954г. стал активно рассказывать о м.Марии, его молитвами и стараниями во многом состоялось её «проявление» в бывшем Советском Союзе. По мере того, как я перелистывала записи в тетрадях и вчитывалась в старые вырезки газет, выстраивался совершенно новый образ Игоря Александровича. А самое главное я совершенно неожиданно, окунулась в жизнь и судьбу матери Марии (Скобцовой). Она вошла в мой мир неожиданно, обожгла, с ней стало жить интересно, но крайне неудобно, она волновала и ввергала в совершенно неожиданные обстоятельства. Именно так в 1987 году, я познакомилась с ней. Потом я задумала написать её изображение, потом появился мой сайт и книга о её творчестве «Красота спасающая» где предисловие написал митрополит Смоленский Кирилл ( нынешний Патриарх), а послесловие профессор Жорж Нива. Позже, я работала с архивами Колумбийского университета, устраивала выставки её работ, и «она» свела меня в жизни с интересными людьми, для которых моё дело ( начатое И.А.) стало их делом. Никита Кривошеин, мой супруг, вспоминает: «Известно, что у моего отца и матери Марии было много общего по линии судьбы-жизни. У обоих петербургское отрочество и юность. У каждого (по-своему) увлечение искусствами, политикой, у обоих обращенность к мистике и разными путями сложившаяся контрреволюционность. У обоих бег из Крыма, Париж, оба из лучших «образцов» русских европейцев. Оба в отличие от многих в диаспоре по ходу эмигрантских десятилетий болели Россией и за Россию. И.А.Кривошеин сразу же по его освобождении из Компьенского лагеря в 1941 г. естественно подключается к работе в «Православном деле». Очень частое, тесное общение с м. Марией впечатлило и пометило Игоря Александровича на все его оставшиеся лета. |
| Когда, пятнадцать лет спустя, несчастная пленница была наконец действительно предана суду по обвинению в государственной измене, английский парламент обнаружил по отношению к ней те же чувства непримиримой ненависти, какими он проникнут был и ранее. Судебный приговор, произнесенный над Марией, вместе со всеми документами процесса представлен был на утверждение парламента. Обе палаты посвятили несколько дней на рассмотрение представленного материала и затем единогласно утвердили решение суда. Такое постановление парламента сообщено было Елизавете в форме особого адреса, при чем обе палаты, сперва чрез избранную депутацию, а затем чрез лорда-канцлера и спикера палаты общин, дважды энергически убеждали королеву дать согласие на немедленное исполнение состоявшегося приговора. Шотландская королева, говорили они, издавна считает английскую корону своей и никогда не перестанет добиваться того, что, по ее мнению, отнято у нее незаконно. Это женщина упрямая и отчаянная и, пока она жива, королева никогда не будет в безопасности. Она всецело пропитана папизмом и жаждет ниспровергнуть Евангелие не только в Англии, но и повсюду. Убийство Елизаветы, постоянно поставляемое целью заговоров, неизбежно повлечет за собой иностранное вторжение, гибель английской независимости и водворение снова римской тирании. Спасая истинную религию, спокойствие государства и безопасность королевы, необходимо привести в исполнение произнесенный над Марией приговор. Если несправедливо и одному какому-либо подданному отказывать в правосудии, то тем более несправедливо тогда, когда его единогласно и единодушно требует вся Англия. Милость Марии была бы жестокостью всем верным подданным королевы. Щадить ее значит губить свой народ. Нет другого пути для обеспечения безопасности и спокойствия Англии, как только казнь Марии. Колебаться и медлить в этом случае значит только поощрять дерзость врага, грешить и привлекать на себя праведный гнев Всемогущего Бога. 238 Речи парламентских депутатов выражали в этом случае голос всего народа. Еще в 1572 году французский посланник уже писал своему правительству, что по всей Англии говорят о необходимости казни Марии. 239 Когда же смертный приговор над ней суда и парламента был обнародован, население повсюду встретило его с шумным восторгом. В Лондоне весь день и всю ночь раздавался колокольный звон, его улицы были иллюминованы; по городам и селам запылали костры и везде разносились радостные клики толпы. 240 |
|
|
