| Таким образом, стыд есть завеса греха и вовсе не святое состояние, хотя для падшей природы человеческой оно очень благодетельно, потому что не допускает желание греха осуществиться. Причем, по мере чистоты чувство греха обостряется, вызывая стыд даже там, где казалось бы и нет необходимости стыдиться. У преподобной Макрины, сестры св. Григория Нисского , однажды появилась болезненная опухоль на груди. Мать долго просила и умоляла ее воспользоваться услугами врача, так как и это искусство, говорила она, дано Богом на пользу людям. Макрина же из чувства стыда считала невозможным обнажение какой-нибудь части тела перед чужими глазами. Таким целомудрием она преклонила Божие милосердие и получила откровение, согласно которому нужно было по наступлении вечера, удалившись в храм, всю ночь припадать с молитвой к Богу и текущую из глаз воду смешивать с землей, а потом эту слезную грязь употребить вместо лекарства против своей болезни. Поступив так, Макрина получила исцеление. Подобную стыдливость показал и преп. Аммун, когда переправлялся через реку с одним братом. Чтобы не видеть друг друга обнаженными, преп. Аммун попросил брата отойти подальше. Но даже когда они удалились друг от друга, Аммун устыдился самого себя видеть обнаженным. И пока боролся со стыдом, не зная что делать, внезапно был перенесен на другой берег. Такое целомудрие удерживало многих подвижников от посещения тех мест, где требовалось обнажение телесных частей. Сотое правило шестого Вселенского Собора гласит: «Очи твои право да зрят», и всяким хранением да соблюдай твой дух ( Притч.4:23–25 ), завещает премудрость: ибо телесные чувства удобно вносят свои впечатления в душу. Посему изображения на досках, или на ином чем представляемые, обаяющие зрение, растлевающие ум, и производящие воспламенение нечистых удовольствий, не позволяем отныне, каким бы то ни было способом писать. Если же кто сие творить дерзнет: да будет отлучен». Это приговор разным художникам, фотографам, режиссерам, которые считают, что существует, так называемая ими, «целомудренная нагота», возводящая своей красотой к возвышенным чувствованиям. |
| Именной список монахиням базилианским, состоявшим в 1839 году по монастырям Литовской епархии: Мядзиольскому. 1) Левшецкая Параскева. 2) Церпицкая Иулиания. 3) Рехтерова Алоиза. 4) Соболевская Мелания. 5) Рачкевичева Евсевия. 6) Левшецкая Дария. 7) Лоскотовская Макрина. 8) Пырская Иозефа. 9) Цытовичева Аполония. 10) Лесневская Антонина. Гродненскому. 11) Заблоцкая Лукина. " 12) Кржевская Ирина. Вольнянскому. 13) Пешковская Регина – настоят. 14) Курочицкая Макрина. 15) Бржозовская Феврония. 16) Белдовская Анеля. 17) Околововна Порфирия. 18) Малентиновичевна Ирина 19) Здановичевна Иозефа Полонскому. 20) Черняховская Елена – настоят. 21) Марковская Антонина. 22) Быстржицкая Магдалина. 23) Вышинская Дамаскина. 24) Ротт Иулия. 25) Маньковская Стефания. К сему же относящийся список с отношения к обер-прокурору Св. Синода графу Протасову, от 24 декабря 1845 года за 3382. В дополнение к конфиденциальному отношению моему, от 6 сего декабря за 3192, долгом поставляю уведомить Ваше Сиятельство, что, по донесению местного Вилейского благочинного от 19 сего декабря, бывшая настоятельница Мядзиольского монастыря Параскевия Левшецкая с её сестрою находятся и ныне в Вилейском уезде у своей сестры тамошней помещицы, и что мною получено также донесение от архимандрита Гродненского монастыря Игнатия, что исправлявшая там некоторое время должность настоятельницы Лукина Заблоцкая тоже находится у своих родственников, придерживаясь строго Православной веры. Сей последней монахине я продлил вновь на два года дозволение проживать у родственников. 38. Список с отношения к обер-прокурору Св. Синода, от 10 февраля 1845 года за 378, о документах на принадлежность Супрасльскому Православному монастырю Варшавского базилианского монастыря Из представленных в консисторию Литовскую архимандритом Супрасльского монастыря Никодимом документов явствует: Во-первых. Из записи митрополита Кишки, от 11 июля 1721 года, что митрополит сей записал Супрасльскому монастырю 130,000 злотых польских собственных своих денег, с обязанностью содержать от монастыря при Варшавской митрополичьей резиденции двух иеромонахов и одного монаха, а также кончить постройкою здания Супрасльского монастыря. Об оставлении сей суммы навсегда за монастырём Супрасльским подтверждено тем же митрополитом особою ещё записью, от 25 августа 1722 года. |
| На портретах у него по-военному коротко подстриженные волосы на голове, подстриженная борода, низкий лоб, сросшиеся брови, грозный, устрашающий взгляд, мускулистая толстая шея – вид, который не мог не импонировать солдатам, искренне оплакивавшим его. 4. Императоры Макрин и Элагабал Марк Опеллий Макрин родился в Цезарее Мавританской в 164 г. и по своему происхождению был романизованным бербером и сыном вольноотпущенника. По некоторым, не вполне надежным, сведениям, в молодости он одно время заорабатывал на жизнь ремеслом гладиатора, а также школьного декламатора, но имея приличное образование, он сделал карьеру юриста, стал всадником, занимался частной юридической практикой, затем служил адвокатом фиска, и дорос, наконец, до высшей из всаднических должностей префекта претория. В его лице императором Рима впервые стал сановник, не принадлежавший к сенаторскому сословию. И все же сенаторы благодушно отнеслись к его избранию, поскольку при Каракалле они подвергались непрестанному унижению и трепетали за свои жизни, а с Макрином, который был юристом и больше чиновником, чем генералом, они надеялись найти более приемлемый для себя modus vivendi. Между тем, война с парфянами продолжалась, и под Нисибисом римские легионеры, действовавшие под командованием Макрина, потерпели поражение. Центурионы и солдаты винили в нем не себя самих, а нового императора, у которого, в отличие от Севера и Каракаллы, не было полководчесого опыта и которому, считали они, не благоволили боги. Хуже того, вместо того чтобы готовиться к реваншу, Макрин, озабоченный состоянием фиска, подорванного расходами на войну, вступил в переговоры с Артабаном V и заключил с ним мир, предусматривавший контрибуцию в пользу Парфии. Солдаты опасались, что выплачиваться она будет за их счет, и им сократят жалование, что собственно уже и происходило в целях экономии средств казны. О катастрофическом падении популярности Макрина в солдатской среде через своих наушников была осведомлена сестра Домны Юлия Меса, высланная после убийства ее племянника Каракаллы вместе с двумя дочерями Юлией Соэмией и Юлией Мамеей и внуками Бассианом и Алексианом из Рима в родную Эмесу. |
| И вот во время этих приготовлений, когда Каракалла находился в пути из Эдессы в Карры, чтобы посетиь там святилище, посвященное богу луны, 8 апреля 317 г. он был убит, прожив всего 30 лет. Император отделился от эскорта по нужде, и был зарублен преторианцем, которому Каракалла отказал в просьбе о производстве его в центурионы. Убийца не был мстителемодиночкой. Он был лишь исполнителем заговора, во главе которого стоял префект претория Макрин. С его стороны это была, возможно, превентивная мера. Распространился слух, что имеется предсказание, сулящее Макрину императорский сан. Этот слух достиг главной картиры. Если бы о нем узнал Каракалла, Макрин был бы обречен на смерть – и он решил упредить печальное для него развитие событий; хотя, конечно, это только версия. Возможно, что замысел Макрина устранить Каракаллу и занять его место предшествовал появлению предсказания, слух о котором запущен был самим узурпатором. Поскольку войска преданы были Каракалле, Макрин скрыл от них свою причастность к его убийству. Расправившись с убийцей и подозреваемыми в заговоре офицерами, легионеры провозгласили организатора покушения, взявшего на себя командование вооруженными силами по должности префекта претория, императором. Макрин обратился в сенат с письмом, в котором извещал его о своем избрании солдатами, добавив, что он не примет власти без его соизволения, и «сенат, – по словам Ф. Самполи, – охваченный энтузиазмом при получении известия о смерти Каракаллы, благоразумно не стал вникать в прошлое Опилия Макрина и приветствовал его как освободителя» (Sampoli, cit. op., p. 323), утвердив своим принцепсом. Усвоив по сложившейся традиции имя предшественника Марка Аврелия Антонина, Макрин приказал похоронить его с пышными почестями, чтобы отвести от себя смертельно опасные для него подозрения со стороны чтивших Каракаллу легионеров. Узнав о смерти сына, Юлия Домна покончила с собой, заморив себя голодом. Характерный внешний вид Каракаллы воспроизводят его статуи, а также многочисленные изображения на монетах. |
| 986 ...речь, которую я недавно издал... – Новейший комментатор считает невозможным отождествить произведения, упомянутые в этом письме, с книгой, упомянутой в VIII.19 и еще не опубликованной, притом не доставившей автору полного удовлетворения. Речь, о которой говорит Плиний, вероятно, «За Аттию» (см. VI.33), а книга – та, которая упомянута в VIII.20.2. 987 Каниний Руф – обитатель Комо, друг Плиния. Плиний в некоторых письмах побуждает его заняться литературным трудом (I.3; II.8.1; III.7.14–15; IX.33.1). 988 ...собираешься описать дакийскую войну. – Руф собирался написать на греческом языке эпическую поэму о двух походах Траяна в Дакию против царя Децебала (101–103 гг. и 104–106 гг.); походы были удачными и оба закончились триумфами. 989 Ты будешь говорить о создании новых рек... – Децебал намеревался зарыть в землю свои сокровища и пустить по этому месту отведенную из старого русла реку; изменившие ему люди открыли его замысел Траяну, и это помогло римскому императору завладеть сокровищами (см. Кассий Дион XVII, 11, 14, 4). 990 ...о переброске через реки новых мостов... – Траян построил большой каменный мост через Дунай (см. Кассий Дион XVIII. 13). Мосты изображены на колонне Траяна. 991 ...о лагерях, расположившихся на горных крутизнах... – О крепостях, расположенных на возвышенностях, упоминает Кассий Дион (XVI II, 9,3), Изображения таких крепостей есть на колонне Траяна. 994 ...над народом, не знавшим поражений... – Плиний, вероятно, сознательно игнорирует триумф Домициана над хаттами и даками (см. Светоний. Домициан 6, 1; Кассий Дион XVIII, 7, 4; 8, 1). 996 ...по праву поэтов призови богов... – «Илиада» и «Одиссея», а также «Энеида» начинаются с обращения к музам. 997 ...среди богов того... чьи подвиги, дела и советы ты собираешься воспеть...– т. е. Траяна. Так, Вергилий в «Георгиках» (I, 34) и Гораций в «Одах» (III, 5, 2) приветствуют Августа как бога. 999 ...нашего Макрина...– Новейший комментатор склонен видеть в этом Макрине Цецилия Макрина, которому адресованы все письма, адресатом которых является Макрин; Миниций Макрин отпадает, так как в письме I.14.5–7 нет упоминания о жене. |
| А эта речь, кажется, сказал я, противоречит как-то цели. Макрина. Почему говоришь это? Григорий. Потому, отвечал я, что, когда по очищении прекратится в нас всякое неразумное движение, тогда не будет, без сомнения, и вожделевательного; а когда его нет, не может быть и пожелания чего-либо лучшего, так как не осталось в душе ни одного такого движения, возбуждающего ощущение потребности благ. Макрина. Но на это, отвечает она, скажем, что богоподобию души свойственны силы созерцательные и рассудительные, потому что ими постигаем и Божество. Поэтому если вследствие или теперешней попечительности, или очищения после этой жизни душа соделается у нас свободной от связи с неразумной стороной страстей, то ничто не воспрепятствует созерцанию прекрасного. А прекрасное по природе своей привлекательно как-то для всякого, кто видит его. Поэтому если душа очистится от всякого порока, то, без сомнения, будет в прекрасном. Прекрасно же по естеству своему Божество, с которым по чистоте душа вступает в общение, соединяемое со свойственным ей. Поэтому если произойдет это, не будет уже потребности в вожделевательном движении, которое бы возвело нас к прекрасному. Ибо пребывающий во тьме вожделевает света, но если будет он во свете, то место вожделения заступит наслаждение. Полное же право наслаждения бездейственным и неуместным делает вожделение. Поэтому не будет от этого никакой утраты в приобщении блага, если душа сделается свободной от таких движений, войдет снова сама в себя и в точности увидит себя, какая она по естеству, и в собственной красоте, словно в зеркале или в изображении, усмотрит Первообраз. Ибо справедливо можно сказать, что в этом и состоит точное Божие подобие, чтобы душа наша уподоблялась сколько-нибудь превысшему Естеству, потому что естество, которое превыше всякого понятия, стоит вдали от усматриваемого в нас, иным каким-то способом проводит собственную свою жизнь, а не как живем теперь мы. Мы люди, потому что естество наше всегда непременно в движении, несемся, куда ни произойдет стремление произвола, так как душа, может иной сказать, неодинаково расположена к тому, что позади ее. |
| Макрина, подобно Иову, который сильно страдал телом, в то время как ум его был свободен и не переставал созерцать вышняя, вся иссушенная жаром, совершенно не испытывала вреда от болезни. И если бы от этого не удлинилось мое писание, то я по порядку рассказал бы все: и как возвеличилась присноблаженная беседой, как рассуждала о душе, о жизни во плоти, о том, ради чего был сотворен человек, как он стал смертным, откуда пошла смерть, и как снова от смерти вернулся к жизни. Все ее просвещенные благодатью Святаго Духа слова были подобны воде из источника. – Брат, сейчас самое время дать отдых твоему телу, уставшему от пути, – сказала она мне после наставлений. И хотя для меня лучшим и настоящим отдыхом было видеть ее и слушать ее проникновенные слова, я, повинуясь своему наставнику, вместе с провожатым пошел в соседний сад, где и расположился под сенью виноградных лоз. Однако в моем сердце не было радости, душа моя скорбела в ожидании печальных событий. Сон мой становился явью: блаженная поистине походила на мощи святого мученика, мертвые греху и сияющие благодатью обитающего в них Святаго Духа. Во время этих моих тяжелых дум, не знаю как, преподобная узнала мои помыслы, и послала мне радостную весть – ей стало лучше. Она дала мне об этом знать не для того, чтобы посмеяться надо мной. Подобно тому как бегун на дистанции обгоняет своего соперника и, приближаясь к концу, уже видит победный венец и начинает в душе ликовать, как будто уже получил его, и сообщает об этом своим друзьям, так и Макрина, движимая тем же самым желанием, обратив свой взор к высшей награде, сообщила мне, чтобы я надеялся на лучшее: – «Готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия» ( 2Тим. 4: 8 ), потому что «подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил» ( 2Тим. 4: 7 ), – говорила она апостольскими словами. После того как я отдохнул, она снова позвала меня и стала подробно рассказывать обо всем, что совершила с юности, а также то, что помнила о родителях, и что случилось до моего рождения. |
| Макрина. Но вот и еще пример, говорит наставница, который справедливо может быть присовокуплен к рассмотренным в доказательство того, что душе невелика трудность отличить в стихиях собственное свое от чужого. Предположим, что перед горшечником наложена глина, и ее большое количество: часть уже употреблявшаяся на делание сосудов, а часть приготовленная на это. Сосуды же пусть будут сделаны не все одного между собою вида, но один будет бочонком, другой – ведром, третий – блюдом, или чашей, или другим чем годным к употреблению. И пусть всем этим владеет не один, но предположим в слове, что у каждого сосуда свой владелец. Итак, пока сосуды целы, известны они владельцам, да если и разбиты, то у владеющих и Тогда тем не менее будет опять признак в черенках, что этот черепок от бочонка, а такой-то от чашки. Если же смешают с не бывшей в деле глиной, то распознание от нее бывшего уже в деле тем более сделается безошибочным. Так каждый отдельно взятый человек есть как бы некий сосуд, при стечении стихий выделанный из общего вещества и при особенной своей наружности непременно имеющий большую разность с однородным; тем не менее по разрушении сосуда обладавшая им душа и по остаткам узнает свою собственность и не оставляет этой собственности, будет ли она в куче черенков или смешается с не бывшим в деле веществом стихий, но всегда знает свое, каким оно было, когда сохраняло наружный свой вид, и по разрушении но сохранившимся в остатках признакам не ошибается в своем. Григорий. Одобрив сказанное, как придуманное кстати и прилично предположенной нами цели, спросил я: прекрасно так об этом и говорить и веровать, но если кто сличит со сказанным повествуемое в Господнем Евангелии о пребывающих во аде и найдет, что оно не согласно с исследованным, то как надлежит приготовиться к ответу? Макрина. Она же говорит: слово Божие излагает повествуемое несколько чувственно, но всевает много поводов, которыми слушающий с разбором вызывается к более утонченному взгляду. Ибо, кто великой бездной отделил злое от доброго, представив страждущего в муках нуждающимся в какой-либо капле, подаваемой с перста, и патриархово лоно предоставив в успокоение тому, кто страдал всю жизнь, а прежде этого рассказав, что они умерли и преданы погребению, тот не без разумения следящего за сказанным не отводит далеко от смысла, какой представляется с первого взгляда. |
| Макрина. Но вот и еще пример, говорит наставница, который справедливо может быть присовокуплен к рассмотренным в доказательство того, что душе невелика трудность отличить в стихиях собственное свое от чужого. Предположим, что перед горшечником наложена глина, и ее большое количество: часть уже употреблявшаяся на делание сосудов, а часть приготовленная на это. Сосуды же пусть будут сделаны не все одного между собою вида, но один будет бочонком, другой — ведром, третий — блюдом, или чашей, или другим чем годным к употреблению. И пусть всем этим владеет не один, но предположим в слове, что у каждого сосуда свой владелец. Итак, пока сосуды целы, известны они владельцам, да если и разбиты, то у владеющих и тогда тем не менее будет опять признак в черепках, что этот черепок от бочонка, а такой-то от чашки. Если же смешают с не бывшей в деле глиной, то распознание от нее бывшего уже в деле тем более сделается безошибочным. Так каждый отдельно взятый человек есть как бы некий сосуд, при стечении стихий выделанный из общего вещества и при -особенной своей наружности непременно имеющий большую разность с однородным; тем не менее по разрушении сосуда обладавшая им душа и по остаткам узнает свою собственность и не оставляет этой собственности, будет ли она в куче черепков или смешается с не бывшим в деле веществом стихий, но всегда знает свое, каким оно было, когда сохраняло наружный свой вид, и но разрушении но сохранившимся в остатках признакам не ошибается в своем. Григорий. Одобрив сказанное, как придуманное кстати и прилично предположенной нами цели, спросил я: прекрасно так об этом и говорить и веровать, но если кто сличит со сказанным повествуемое в Господнем Евангелии о пребывающих во аде и найдет, что оно не согласно с исследованным, то как надлежит приготовиться к ответу? Макрина. Она же говорит: слово Божие излагает повествуемое несколько чувственно, но всевает много поводов, которыми слушающий с разбором вызывается к более утонченному взгляду. Ибо, кто великой бездной отделил злое от доброго, представив страждущего в муках нуждающимся в какой-либо капле, подаваемой с перста, и патриархово лоно предоставив в успокоение тому, кто страдал всю жизнь, а прежде этого рассказав, что они умерли и преданы погребению, тот не без разумения следящего за сказанным не отводит далеко от смысла, какой представляется с первого взгляда. |
| Самым же определенным образом учение об очистительном огне и апокатастасисе всех излагается в «Диалоге о душе и воскресении» ( ΛYος περ ψυχς και ναστσεως). Этот пространный диалог написан вскоре после беседы, состоявшейся между святителем Григорием Нисским и преподобной Макриной накануне ее смерти в конце декабря 379 или в начале января 380 года. Сочинение задумано как подражание платоновскому «Федону». Основные вероучительные истины в нем излагает преподобная Макрина, которую святитель Григорий называет «наставницей» ( διδσκαλος), чем вызвано другое название сочинения – Τα Μακρνια. Фокин А.Р. считает, что высказываемые здесь мнения о душе, смерти, бессмертии, загробном состоянии, воскресении и конечном «всеобщем восстановлении» – всеобщем апокатастасисе ( του παντς ποκατστασις) только «вложены в уста преподобной Макрины», а на самом деле отражают взгляды самого святителя Григория Нисского . В таком случае, в этом диалоге наиболее заметно влияние идей Оригена на его богословскую мысль 113 . Вот основные мысли этого диалога, касающиеся апокатастасиса: " Макрина. ...не по ненависти и не мстя за худую жизнь, как я рассуждаю, в мучительные расположения вводит согрешивших Бог... как очищающие в огне золото от примешанного к нему вещества... пока не истребятся всеянные в нее примесь, вещество и нечистота, будучи поглощены огнем. И, как если к какой-либо верви по всей ее длине пристанет самая липкая грязь, потом верхний конец верви будет просунут в какое-либо узкое отверстие, и кто-либо сверху усиленно потянет вервь через отверстие, то влекомая вервь по всей необходимости следует за влекущим, а облегшая ее грязь, сильным влечением стираемая с верви, будет оставаться вне скважины, как причина того, что вервь несвободно идет своим путем, но терпит насильственное натягивание от влекущего, – подобное нечто, кажется мне, разуметь должно и о душе, что, опутавшись вещественными и земными пристрастиями, страждет она и бывает в напряженном состоянии, когда Бог влечет к себе Свое собственное, а чуждое, как сросшееся с нею несколько, стирает с усилием и причиняет ей болезненные и невыносимые страдания. |
|
|
