| В 40-е г. XIII века обострилась борьба за власть внутри самой Священной Римской империи между императором Фридрихом II (1212-1250), занявшим Папскую область и подступившим к Риму, и папой Григорием IX (1227-1241), а после его смерти — Иннокентием IV. Последний вынужден был даже тайно перебраться из Рима в Лион, где в июне 1245 г. собрал церковный собор, отлучивший посягнувшего на главенство в католическом мире германского императора от церкви, хотя это мало что изменило в реальной расстановке сил. Не менее тревожные обстоятельства складывались для папы и в новой Латинской империи. На Лионском соборе ее интересы представлял император Балдуин II и два латинских патриарха — Константинопольский и Антиохийский. Речь шла о судьбе Константинополя (а по сути и самой Латинской империи), под стены которой подступили войска Никейского императора Иоанна Ватаца. Ситуация была критической и решить ее без помощи извне было латинянам трудно. На чью же помощь можно было им надеяться? Силы Западной Европы оказались втянутыми во внутренний конфликт в Священной Римской империи, и потому рассчитывать на них не приходилось. Древняя православная Русь, принявшая христианство из Византии и подчинявшаяся своей церковью православному Никейскому патриарху, была, естественно, на ее стороне. Турки-мусульмане оставались одним из главных врагов католиков на Востоке. В сентябре 1244 г. они захватили Иерусалим, и на том же Лионском соборе 1245 г. папа Иннокентий IV рассматривал вопрос о новом крестовом походе в Палестину и освобождении Иерусалима. Не задействованными в политической интриге папы Иннокентия IV оставались только язычники... " татары " ! Затевалась очень сложная игра. Прежде всего, необходимы были точные сведения о монголо-татарах. Еще за три месяца до собора папа отправил в Каракорум францисканского монаха Джованни дель Плано Карпини. Возглавляемое им посольство везло монгольскому императору (великому хану — каану) предложение папы принять католичество. Однако хан Гуюк, приняв дары и оказав честь дипломатам, отклонил предложение папы, передал ему свои, призывая подчиниться его власти, ибо он " силою Вечного Неба " является " Великим ханом всего великого народа " (51). |
| И, в общем-то, интересно, что даже сами католики в России издали на русском языке сборник писем римских пап в разные века. Интересно посмотреть - я читал этот сборник - как меняется тональность в письмах римских пап по мере того как они приближаются к роковой дате 1864 года. Если мы читаем письма римских пап, написанные в первые века, то там нет ни следа какой-то властности, повеления, ни следа каких-то претензий на то, что я, например, занимаю кресло Петра, поэтому то, что я говорю, ты должен слушать. Но, действительно, по истечении нескольких веков, уже приближаясь к одиннадцатому столетию, этот тон, к сожалению, уже начинает появляться в посланиях Римских пап. И что касается слов святого Иринея Лионского, то они тоже вырваны из контекста, потому что вот что в действительности говорит святой Ириней Лионский: «При необходимости с этой церковью (имеется в виду с Римской) согласуется всякая церковь (то - есть верующие повсюду), так как в ней апостольское предание всегда сохранялось верующими». То есть не потому, что это кресло Петра. Не потому, что глава этой церкви, епископ этой церкви является главой всей церкви, а именно и только потому, что в этой церкви сохраняется здравая апостольская вера, апостольское предание. Действительно, на протяжении первых веков христианской истории Римская церковь хранила здравую веру. Были, конечно, исключения, как, например, папа Гонорий. Некоторые папы, бывало, тоже колебались и сомневались в отношении веры, но, в общем и целом, в первые века Римская церковь сохраняла апостольскую веру. И поэтому имела и такой вероучительный авторитет. А в то время, когда она утратила апостольскую веру и ввела новые учения - она утратила то свое положение, о котором говорит святой Ириней Лионский в конце II века. Вообще, я, когда беседовал с католиками, видел у них примитивное представление, что Римская церковь всегда с самых первых моментов, с самых первых дней была самой главной. И епископ тоже, соответственно, был самый главный. Поэтому, собственно, вот почему православные находятся в единстве с римским епископом. Приходилось напоминать, что само положение первой главенствующей - первой не по власти, а первой по чести кафедры, в церкви никогда не было неизменным. Самое первое место, самая первая церковь - это не Римская, это Иерусалимская. В Иерусалиме возникла церковь. В Иерусалиме происходил апостольский собор. И пока в Иерусалиме был брат Господень, Иаков главой Иерусалимской церкви - конечно, не о чем тут говорить, и, разумеется, Иерусалимская церковь сохраняла главенство. |
| Clar. Ep. 363//PL. 182. Col. 567; Suscipite signum crucis, et omnium, de quibus corde contrito confessionem feceritis, plenam indulgentiam delictorum - Bernard. Clar. Ep. 458//PL. 182. Col. 653). Латеранским III Собором (1179), призвавшим к крестовому походу против альбигойцев и др. еретических движений в Юж. Франции, в 27-м каноне определялось, что умершие во время похода «в истинном покаянии» получают И. грехов (peccatorum indulgentiam), а его участники - освобождение от 2-летней епитимии (poenitentia iniuncta). Собор оставлял на усмотрение епископов вопрос о предоставлении крестоносцам большей И. в соответствии с реальными сроками похода и степенью заслуг его отдельных участников (laboris maior eis indulgentia tribuatur - Mansi. T. 22. Col. 232-233). Объявляя на Латеранском IV Соборе (1215) о начале нового крестового похода в Св. землю, папа Римский Иннокентий III декретом «Ad liberandam» (71-й канон Собора) подтвердил И., отпускавшую епитимии за все грехи, в которых раскаялись и исповедались участники похода (plenam suorum peccaminum, de quibus veraciter fuerint corde contriti et ore confessi, veniam indulgemus), а также все те, кто оказывали им помощь ( Mansi. T. 22. Col. 1067). Впосл. данные формулы воспроизводились в канонах Лионского I Собора (1245) и Лионского II Собора (1274), провозглашавших И. крестоносцам и жертвующим на защиту Св. земли. Развитие учения и практики И. Значительную роль в упорядочивании практики предоставления И. сыграли каноны IV Латеранского Собора: 60-й канон («Accedentibus») запретил аббатам присваивать епископские прерогативы, в т. ч. право давать И. ( Mansi. T. 22. Col. 1047). 62-й канон («Cum ex eo») ограничил права епископов, разрешая им жаловать И. на срок не более года по случаю освящения храма и не более 40 дней в честь храмового праздника, подчеркнув необходимость следовать практике, к-рой придерживается папа Римский, обладающий в этих вопросах полнотой власти (cum Romanus pontifex qui plenitudinem obtinet potestatis). В каноне приводился текст формуляра-образца папской грамоты об И. |
| Книга эта не сохранилась, и Григорий сам впоследствии отказался от нее. Собор 1285 г., созванный для осуждения Лионской унии, впоследствии считавшийся греками почти как Вселенский, утвердил томос, составленный Григорием, где говорилось о «вечном проявлении» Св. Духа через Сына; далее повторяется сравнение Троицы с солнцем, его лучами и его светом Феофилакта Болгарского, что также предполагает вечные взаимоотношения. Пролатинские взгляды Векка находили поддержку у его друзей, Константина Митилинского и Георгия Метохита, которые оба написали трактаты, содержащие отзвуки его интерпретации греческих св. отцов. Историк Георгий Пахимер, который неодобрительно относился к Лионской унии, в своем трактате старался доказать, что формула «от Отца через Сына» не исключает возможности, чтобы Сын принимал активное участие в исхождении. Подобно Григорию II, за свои труды он подвергся критике с обеих сторон. В XIV в. спор перешел в другую область. Политические выгоды от унии усиливались ввиду растущей турецкой угрозы. Воспоминания же о Латинской империи с течением времени отчасти потеряли свою горечь; преследование Михаила VIII со стороны его противников, за исключением монашеских кругов, было постепенно забыто. Несмотря на то, что присутствие все большего числа итальянских купцов в Империи и вызывало раздражение и негодование, однако, в то же время создавало близкие интеллектуальные контакты. Открытие Западом греческой философии, хотя это происходило главным образом через посредничество арабов, привело тех итальянцев, которые уже имели некоторое понятие о Византии из личного опыта, к пониманию, какие там имелись сокровища античной учености, и возбудило их интерес к культурной жизни греков, среди которых они жили. Со своей стороны византийцы начали понимать, что итальянцы уже не были варварами. Многие итальянцы научились читать по–гречески и начали посещать и переписываться с греческими учеными. Некоторые византийцы стали изучать латинскую литературу. Поворотный момент наступил, когда один молодой ученый, Димитрий Кидонис, выучил латынь у одного испанского доминиканского монаха, который жил в Пере, в генуэзской колонии по другую сторону Золотого Рога, и затем поставил перед собой задачу перевести на греческий язык труды Фомы Аквинского. |
| В соответствии со сложившейся традицией, отраженной в Кодексах канонического права 1917 и 1983 гг., по источнику происхождения К. п. разделяется на jus divinum naturale (божественное естественное - право, основанное на Божественном Откровении, прежде всего на Свящ. Писании), jus divinum positivum (божественное позитивное, к нему относится и католич. К. п. как действующее законодательство католич. Церкви - jus positivum canonicum) и jus humanum (установленное человеком), в к-ром выделяются церковное и гражданское (jus civile), международное и национальное право. По форме источники права подразделяются на писаные (jus scriptum) - изданные и письменно изложенные законодательной властью Церкви - и традицию (jus traditum) или обычай (jus consuetudinarium). В совр. католич. канонистике понятие «источник права» (fons juris) употребляется в общем смысле как Божественное Откровение, данное в Свящ. Писании и Предании (Traditio), а также все явления, порождающие правовые нормы, по к-рым живет Церковь (совр. fontes juris essendi; ранее - fontes constitutivi juris, constituendi juris, exsistendi juris). Божественное право, действующее через Церковь (jus divinum positivum), передается в устных и фиксируется в письменных источниках права Церкви (совр. fontes juris cognoscendi, ранее fontes scientiae juris, cognitionis juris), как уже потерявших юридическую силу действия, так и действующих (jus positivum canonicum). I. К материальным источникам К. п. католич. канонисты относят Коллегию апостолов во главе с ап. Петром, Римского понтифика (CIC (1917). 7; CIC. 331), вселенский Собор, понимаемый как Коллегия епископов во главе с Римским понтификом, который осуществляет созыв Собора и утверждает его постановления (CIC (1917). 222-229; CIC. 336-341). Римско-католическая Церковь признает 7 Вселенских Соборов, общих с Православными Церквами, но усваивает наименование вселенских также и IV К-польскому Собору (869-870), Латеранскому I Собору (1123), Латеранскому II Собору (1139), Латеранскому III Собору (1179), Латеранскому IV Собору (1215), Лионскому I Собору (1245), Лионскому II Собору (1274), Вьеннскому Собору (1311-1312), Констанцскому Собору (1414-1418), Ферраро-Флорентийскому Собору (1438-1445), Латеранскому V Собору (1512-1517), Тридентскому Собору (1545-1563), I Ватиканскому Собору (1869-1870), Ватиканскому II Собору (1962-1965). Особым материальным источником права для всей Римско-католической Церкви является Римская курия или Папский престол (Гос. секретариат, конгрегации, трибуналы, Советы и др. учреждения), издающий законодательные акты от имени Римского папы и его властью (CIC (1917). 218; CIC. 360-361). |
| Так или иначе, «вселенский собор», который вновь соединит Восток с Западом, для Византии представлялся самым разумным и полезным исходом, если вообще объединению суждено было совершиться. Существовал даже и прецедент: собор 879— 880 г., на котором произошло примирение между папой Иоанном VIII и патриархом Фотием. Собор сам назвал себя «вселенским» и действительно отвечал институционным требованиям, предъявляемым к таковому. В византийских источниках он часто упоминается как «собор согласия». Однако евхаристическое общение между Фотием и папским легатом было восстановлено до начала соборных прений, так что сам собор был собором объединенной церкви. В 1438 г. евхаристического общения между Востоком и Западом не было, чем частично объясняется то, почему греки при подготовке к собору не упоминали о прецеденте 879— 880 г. Византийцы знали, конечно, что латиняне ни в малейшей степени не считают «Фотиевский» собор действительным, так что бесполезно было прибегать к нему как к бесспорному для обеих сторон авторитету. Показательно, однако, что на протяжении XIV столетия — даже после крестовых походов, после водворения на Востоке латинской иерархии, после неудачи Лионской унии — византийцы прежде всего уповали на объединительный собор, провести который не раз предлагали папам. Не приходится, конечно, сомневаться, что эти предложения, как и прочие попытки достичь объединения в этот период, в сильной степени определялись необходимостью заручиться помощью Запада против наступавших турок. Но идея собора — в корне отличная от чисто политических решений, которые вели к прямому и безусловному подчинению папской власти, как, например, попытка императора Михаила VIII в XIII веке,— выдвигалась также наиболее ответственными православными кругами. Здесь невозможно рассмотреть все предложения такого рода, я приведу лишь те, которые непосредственно предшествовали Флорентийскому собору. а. В 1339 г. (может быть раньше) знаменитый Варлаам Калабриец представил константинопольскому синоду проект объединения, основанный на проведении общего вселенского собора. Ему было позволено отправиться с этим проектом в Авиньон к папе Бенедикту XII. У Варлаама было свое собственное особое мнение в споре о Filioque, и он рассчитывал, что в предполагавшихся соборных прениях тринитарный вопрос отойдет в сторону и его можно будет практически не обсуждать (при условии, что латиняне исключат Filioque из Символа веры!), но без собора, по его мнению, этот путь объединения Востоком быть принят не мог. Папа Бенедикт XII, который не желал никаких обсуждений уже принятых Римом догматов, проект отклонил. |
| Книга эта не сохранилась, и Григорий сам впоследствии отказался от нее. Собор 1285 г., созванный для осуждения Лионской унии, впоследствии считавшийся греками почти как Вселенский, утвердил томос, составленный Григорием, где говорилось о «вечном проявлении» Св. Духа через Сына; далее повторяется сравнение Троицы с солнцем, его лучами и его светом Феофилакта Болгарского , что также предполагает вечные взаимоотношения. 144 Пролатинские взгляды Векка находили поддержку у его друзей, Константина Митилинского и Георгия Метохита, которые оба написали трактаты, содержащие отзвуки его интерпретации греческих св. отцов. Историк Георгий Пахимер, который неодобрительно относился к Лионской унии, в своем трактате старался доказать, что формула «от Отца через Сына» не исключает возможности, чтобы Сын принимал активное участие в исхождении. Подобно Григорию II, за свои труды он подвергся критике с обеих сторон. 145 В XIV в. спор перешел в другую область. Политические выгоды от унии усиливались ввиду растущей турецкой угрозы. Воспоминания же о Латинской империи с течением времени отчасти потеряли свою горечь; преследование Михаила VIII со стороны его противников, за исключением монашеских кругов, было постепенно забыто. Несмотря на то, что присутствие все большего числа итальянских купцов в Империи и вызывало раздражение и негодование, однако, в то же время создавало близкие интеллектуальные контакты. Открытие Западом греческой философии, хотя это происходило главным образом через посредничество арабов, привело тех итальянцев, которые уже имели некоторое понятие о Византии из личного опыта, к пониманию, какие там имелись сокровища античной учености, и возбудило их интерес к культурной жизни греков, среди которых они жили. Со своей стороны византийцы начали понимать, что итальянцы уже не были варварами. Многие итальянцы научились читать по-гречески и начали посещать и переписываться с греческими учеными. Некоторые византийцы стали изучать латинскую литературу. Поворотный момент наступил, когда один молодой ученый, Димитрий Кидонис, выучил латынь у одного испанского доминиканского монаха, который жил в Пере, в генуэзской колонии по другую сторону Золотого Рога, и затем поставил перед собой задачу перевести на греческий язык труды Фомы Аквинского. |
| Но одна уже эта расчётливость говорила о непрочности предстоящего союза. При этих расчётах искренности в переговорах о соединении Церквей не было ни со стороны латинян, ни со стороны греков – и те и другие, под предлогом соединения Церквей, преследовали свои цели. Поэтому, когда одна из сторон достигала или не достигала своей цели, вопрос о соединении Церквей отодвигался на задний план. Непрочность попыток соединения Церквей обуславливалась тем обстоятельством, что они не имели характера всеобщности, по крайней мере на Востоке. Со стороны греков, главным образом, хлопотали о соединении Церквей императоры. Греческая иерархия в своём большинстве и народ были против соединения, так как видели в нём подчинение Восточной Церкви папе. Из многочисленного числа попыток к соединению Церквей, принципиально неудачных, следует выделить всего две, доведенные всевозможными хитростями и насилиями до конца и сопровождавшиеся печальными последствиями для Греко-Восточной Церкви. Это так называемые унии: Лионская (1274 г.) и Ферраро-Флорентийская (1438–1439 гг.). §2. Лионская уния После взятия Константинополя в 1261 году Византийский император Михаил Палеолог укреплял дипломатические отношения с папой Урбаном IV, а затем с Климентом IV. К ним он посылал несколько посольств с богатыми подарками и предложениями относительно соединения Церквей. Однако переговоры с Римом не привели к положительным результатам главным образом потому, что папы не доверяли Палеологу. Только с 1271 года, когда на папский престол вступил Григорий X , особенно сильно желавший объединения Церквей под главенством Рима, в переговорах наметился существенный сдвиг. Григорий в ответ на предложение Палеолога прислал ему письмо, в котором поддержал его намерение подчиниться апостольскому престолу и приглашал на назначенный им в 1274 году Лионский Собор для окончательного решения вопроса об объединении Церквей. При этом папа в числе условий объединения выставлял признание главенства папы греками и принятие ими латинского чтения символа с прибавлением filioque. |
| Maxima biblioteca veterum patrum. T. II. P. 6]. [Святитель] Ириней Лионский свидетельствует о существовавшем в его время обычае, по которому Предстоятели Церквей посылали друг другу Евхаристические Дары. За общение между Церквами в описываемое время говорят и признания однеми Церквами юридической силы за решениями других. Так, около половины II-ro века приходит в Рим отлученный своим отцом, Синопским Епископом, Маркион и ищет здесь церковнаго общения. Но здесь отвечают ему: " Мы не можем этого сделать без согласия твоего досточтимаго отца " [Mohler. Die Einheit in der Kirche. Tubingen, 1843. S. 217]... После мужей апостольских история представляет нам несколько примеров действительнаго управления всей Церковью. В это время в Церкви по вопросу о высшей власти в ней существовали те же воззрения, какия мы видели раньше. Наиболее ярко эти воззрения высказаны в Творениях [Святителя] Иринея, Тертуллиана и особенно [Святителя] Киприана. По [Святителю] Иринею, Церковь едина и нераздельна; частныя Церкви, входящие в состав ея, равны между собою; власть в них принадлежит Епископам, которым " Апостолы передали сущую повсюду Церковь " [Святитель Ириней Лионский. Против ересей, Lib. IV. С. 3]. По воззрению Тертуллиана, все отдельные Церкви равны между собою, так как все одинаково владеют полнотою Апостольской истины. Но оне не могут не находиться между собою в общении, не могут не составлять единой Церкви. Как равныя, оне находятся в отношениях братства между собою, и общее их согласие есть ручательство истины [De praescript haeret. С. 20-21]. По учению [Святителя] Киприана, каждому Епископу поручена отдельная Церковь [Epist. LXIX (ad Flor)]. Но частныя Церкви, по нему, должны быть соединены между собою и составлять одну Церковь [Святитель Киприан. Издание священника Преображенскаго. Т. 2. С. 174; Т. 1. С. 324]. Между тем все Епископы равны между собою, подобно тому, как имели равную власть и Апостолы. " Епископство одно, - читаем, например, в его трактате " Об единстве Церкви " , - и каждый из Епископов целостно в нем участвует " [Святитель Киприан. |
| Ибо живое сердце имеет запас доброты для всех: утешение для горюющего, помощь для нуждающегося, свет для беспомощного, живое слово для всякого, добрую улыбку для цветов и птичек. Простое обхождение с таким человеком становится незаметно живой школой сердечного участия, любовного такта, христианской мудрости. К чему приводит пастырь и что дарит через него Церковь? Церковь дарит нам через пастыря свободную и творческую совесть. Эта совесть должна жить в нем как независимая сила, по которой люди могли бы проверять и крепить свою собственную совесть. Он должен нас поддерживать в искушениях и соблазнах; он должен быть нашей опорой в колебаниях и изнеможении. Понятно, что священство и старчество такого православного уклада является одним из драгоценнейших даров Церкви. Издревле монахи и священнослужители, жившие сердечным созерцанием, входили в тот «собор христианской праведности», который Церковь берегла, завещая получше «узнавать жизнь праведных». Она советовала «всматриваться в жития святых, как бы в движущиеся и действующие какие изваяния» (свят. Василий Великий , письмо 2). Ибо вчувствование в совершенство есть один из лучших путей для душевного очищения. И это тоже дар Церкви. 3. Служения в Церкви Служения в Церкви: Церковь – новый род людей; апостолы и наше отношение к ним; Отцы, учители и пастыри Христовой Церкви и оказание им чести с нашей стороны. Мученики и наша любовь и уважение к ним; преподобные и оказание нами чести им; Христа ради юродивые и наша возможность выразить им честь Какое понятие о Церкви дает нам святитель Ириней Лионский? Святитель Ириней, епископ Лионский, говорит: « Церковь – это новый род людей, восстановленных в их первоначальном образе Божием, живущих по закону любви и достигающих при содействии Духа Святого обожения» 54 . Члены Церкви – это люди, которые Духом Святым из среды народов избираются для Господа и становятся в мире тем же, чем является душа в теле человека. Первыми избранниками такого рода стали святые апостолы. Кто же такие апостолы? Апостолами именуются ученики Господа Иисуса Христа. |
|
|
