| Наконец в 1274 году он поссорился и со Львом и в самый день Пасхи неожиданно взял его город Дрогичин и перерезал всех; из-за чего началась эта ссора, по памятникам неизвестно. Лев, мстя за нападение, поднял на Тройдена Татар; по его просьбе Хан Менгу-Темир дал Льву Татарскую рать и велел всем Волынским, Приднепровским и Заднепровским князьям идти войною на Литву. Эта война продолжалась около трех лет и много убытку нанесла обеим сторонам и кончилась миром, впрочем непродолжительным. В 1277 году Волынские и Галицкие князья, опять воевали в Литве; но уже не по своей воле, а по приказанию Хана Ногая, приславшего свои войска, и как только ушла Татарская рать, опять помирились с Тройденом и помирились окончательно. В это время, Литовская земля значительно усилилась языческими Пруссами и Бортами, которые были вытеснены Немцами из своего отечества и пришли к Тройдену просить земли под поселение; и Тройден поселил их около Городка и Слонима. Тройден, окончательно помирившись с Волынскими и Галицкими князьями, начал воевать с Польшею и Немецким орденом, которые страшно теснили Пруссов. В 1278 году, он посылал со своим братом Сирпутьем рать на Ляхов, теснивших Ятвяжекую землю. Тройденова рать, соединяясь с Ятвягами, страшно опустошила страну около Люблина, и возвратилась домой с большою добычею. Потом Тройденовы Литовцы сожгли у Поляков город Ленчицу. Между тем, у Пруссов не переставали войны с рыцарями Немецкого ордена, и Немцы год от года усиливались; Тройден, желая помочь Пруссам, не замедлил принять участие в этих войнах и послал туда своего сына с Литовскою ратью; а сам в тоже время вел постоянную мелкую войну с Ливонскими рыцарями и продолжал делать нападения на соседние Полотские области, опустошая их нечаянными набегами, и в этих постоянных войнах прокняжил двенадцать лет, и заслужил от Поляков и Немецких рыцарей имя жестокого тирана и мучителя. На самом же деле, Тройден был передовыми бойцом, защищавшим восточную Европу от напора Латинства и Немечины. Ежели бы Тройден не вел постоянной мелкой войны с Поляками и Ливонскими рыцарями и не посылал своих войск на помощь Пруссам; то Поляки и Немцы, под видом обращения в Латинство, тогда же бы истребили всех Пруссов. |
| Интерес нем. городов (впосл. членов Ганзейского союза) к освоению Вост. Прибалтики диктовался намерением получить прямой доступ к рынкам Вел. Новгорода, Полоцка, Смоленска в обход купцов с о-ва Готланд и обеспечить себе льготные условия для закупки мехов, воска и восточных товаров ( Hoffmann E. Die Anfänge des deutschen Handels im Ostseeraum//Die Hanse und der deutsche Osten. Lüneburg, 1990. S. 5-22; Селарт А. Начало городской жизни в средневек. Ливонии и Руси//Балтия в контексте сев. пространства от средневековья до 40-х гг. XX в. М., 2009. С. 84-102). Успех нем. и дат. экспансии в Вост. Прибалтике был обусловлен, с одной стороны, разобщенностью местных племенных объединений, постоянными междоусобицами, слабой организованностью, вызванной отсутствием государственности, и, с др. стороны, качественным военно-техническим оснащением крестоносцев, их относительно высокой спаянностью, военно-политическими союзами (в т. ч. с зап. и сев.-зап. рус. княжествами), строительством замков, притоком людских и материальных ресурсов из католич. Европы, определенной поддержкой Папского престола. К нач. XIII в. народы Юж. и Вост. Прибалтики были лишь незначительно интегрированы с владениями польск. Пястов в Мазовецкой земле и русскими княжествами в Сев.-Зап. и Зап. Руси. С владениями волынских, витебских, минских, полоцких и смоленских Рюриковичей, Новгородской и Псковской землями были установлены лишь вассально-даннические отношения. Ко времени формирования гос-ва ордена меченосцев в Вост. Прибалтике связи между рус. княжествами и народами Вост. Прибалтики сильно ослабли. Русские княжества первоначально не проявили особой обеспокоенности появлением немецких колонистов, но когда успехи немецкой колонизации стали угрожать сокращением размеров дани с населения Подвинья (взимал Полоцк), Латгалии и Вост. Эстонии (взимали Новгород и Псков), их отношения с ливонскими немцами ухудшились. В 1201 г. еп. Альберт I Буксгевден (епископ Ливонии в 1199-1209, 1-й епископ Рижский в 1209-1229) основал г. Ригу. В 1202 г. при посредничестве Теодериха из Трейдена (Турайды) им был организован орден меченосцев. Кроме Рижского еп-ства (с 1255 архиеп-ство) в Вост. Прибалтике были учреждены еп-ства: Леальское (1211; затем кафедра была перенесена в завоеванный в 1224 орденом меченосцев Юрьев Ливонский (Дорпат, Дерпт; ныне Тарту, Эстония)), Эзель-Викское (ныне вол. Сааре-Ляэне, Эстония) (1228) и Курляндское (1234). |
| Во второй половине XVI в. Русское государство вело напряженную войну с Литвой, Польшей, Ливонским орденом, Швецией за выход к Балтийскому морю. В начале Ливонской войны (1558–1583 гг.) русские войска завоевали многие литовские и ливонские города, перелом в ходе войны наступил после того, как объединенное польско-литовское государство возглавил Стефан Баторий. В походах 1579–1581 гг. он отвоевал ливонские земли, занятые ранее войсками Ивана Грозного, и взял многие русские города. Неизвестно, каким был бы исход Ливонской войны, если бы на пути Стефана Батория не встал Псков. В августе 1581 г. польско-литовская армия осадила город, надеясь на скорую победу. В течение пяти месяцев воины Батория безуспешно пытались взять Псков. Мужество и стойкость псковичей, остановивших под стенами своего города противника, разрушили планы Батория и позволили России достойно, без ощутимых потерь выйти из войны. О героической обороне Пскова, во многом определившей исход Ливонской войны, и рассказывает «Повесть о прихожении Стефана Батория на град Псков». «Повесть» была написана по горячим следам событий, в 80-е гг. XVI в., жителем города Пскова иконописцем Василием. Непосредственность впечатлений, точность и полнота знаний обо всем, что происходило в Пскове, свидетельствуют, что Василий был очевидцем и участником обороны (хотя и не пишет об этом прямо), возможно, был близок к И. П. Шуйскому, главному герою обороны, и имел доступ к документам из его канцелярии. Почти все подробности и детали в рассказе Василия об осаде и обороне города находят подтверждение в других источниках этого времени, русских и польских. «Повесть о прихожении Стефана Батория на град Псков» интересна и ценна не только точностью описания исторических событий. Это художественное произведение, и по своим идеям и эстетическим достоинствам «Повесть» относится к числу лучших памятников древнерусской литературы на воинскую тему. Высокие чувства переполняли автора: горячая, непритворная любовь к родине, родному городу Пскову, прекрасному, величественному, удивление и преклонение перед героизмом псковичей, бояр и воевод, их умом и мастерством. Искренность и глубина патриотизма роднит «Повесть» прежде всего с такими воинскими и историческими произведениями, как «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Сказание о Мамаевом побоище», «Повесть о Темир-Аксаке», «Казанская история» и другие, эти памятники связаны друг с другом и литературными традициями. |
| Тогда же, весной 1569 года, при участии Таубе и Крузе был найден и соответствующий князь. Им оказался брат датского короля Фредерика II, герцог Магнус, владелец тех земель в Ливонии, которые Дания сумела захватить во время распада Ливонского ордена. Он должен был стать главой особого государства, созданного в Прибалтике под русским протекторатом, — Ливонского королевства. После долгих переговоров с послами Магнуса в Александровой слободе в ноябре 1569 года были определены условия, на которых Магнус будет управлять этим «королевством», но лишь в июне 1570 года датский принц прибыл в Москву, принес царю вассальную присягу и получил от него грамоту, скрепленную большой золотой печатью, которая оформляла положение Ливонского королевства как особого политического образования в рамках Русского государства. Ливонское королевство должно было стать наследственным владением Магнуса и его потомков. Лишь после пресечения его рода преемник мог быть избран ливонскими сословиями. Обязанности ливонского монарха перед царем ограничивались тем, что для участия в военных походах русской армии он должен был выставлять 1500 всадников и 1500 пехотинцев. Содержание этого войска в походе брала на себя русская сторона, и само это войско Магнус должен был выставлять лишь в том случае, если царь будет лично участвовать в походе. Населению Ливонии гарантировались его традиционные сословные права и сохранение лютеранской религии. Купцам ливонских городов (прежде всего Риги и Таллина) предоставлялось право свободной и беспошлинной торговли на всей территории Русского государства. Таким образом, новое политическое образование должно было обладать весьма широкой автономией, на его территории не предполагалось иметь ни русских чиновников, ни сборщиков налогов в царскую казну. Что же выигрывало русское правительство от создания такого государства? Ответ на этот вопрос дает пункт жалованной грамоты, по которому на жителей Ливонии налагалось обязательство свободно пропускать в Россию всех купцов с товарами и мастеров-ремесленников, направлявшихся через Ливонию. Содержание этого важного документа проливает дополнительный свет на те цели, ради которых Россия в конце 50-х годов XVI века вступила в войну с Ливонским орденом. Становится очевидно, что главной целью русской внешней политики было в данном случае не приобретение земель или стратегически важных пунктов, а установление свободного и непосредственного обмена со странами Западной Европы. Ради достижения этой цели русская власть была готова идти на далеко идущие уступки ливонским горожанам и рыцарству. |
| Великий Князь хотел сделать удовольствие Псковитянам и выбрал из них 12 старост, чтобы они вместе с Московскими Наместниками и Тиунами судили в их бывших двенадцати пригородах по изданной им тогда Уставной грамоте. Но сии Старосты не могли обуздывать хищности сановников Великокняжеских, которые именем новых законов отягчали налогами граждан и земледельцев, не внимали справедливым жалобам и казнили за оные, так что несчастные жители толпами бежали в чужие земли, оставляя жен и детей. Пригороды опустели. Иностранцы, купцы, ремесленники, имевшие домы во Пскове, не хотели быть ни жертвою, ни свидетелями насилия, и все выехали оттуда. – «Мы одни остались, – прибавляет летописец: – смотрели на землю: она не расступалась; смотрели на небо: нельзя было лететь вверх без крыльев». Узнав о корыстолюбии Наместников, Государь сменил их и прислал достойнейших, Князей Петра Шуйского и Симеона Курбского, мужей правосудных, человеколюбивых: они успокоили граждан и народ; беглецы возвратились. Псковитяне не преставали жалеть о своих древних уставах, но престали жаловаться. С сего времени они, как и все другие Россияне, должны были посылать войско на службу Государеву. Так Василий употребил первые четыре года своего правления, страхом оружия, без побед, но не без славы умирив Россию, доказав наследственное могущество ее Государей для неприятеля внешнего и непременную волю их быть внутри самодержавными. Глава II. Продолжение государствования Василиева. Г. 1510–1521 Взаимные досады Василиевы и Сигизмундовы. Намерение брата Василиева, Симеона, бежать в Литву. Приезд Царицы Нурсалтан в Москву. Раскаяние Магмет-Аминя. Разрыв с Менгли-Гиреем. Набеги Крымцев. Война с Литвою. Союз с Императором Максимилианом. Мирный договор с Ганзою. Посольство Турецкое. Взятие Смоленска. Измена Глинского. Битва Оршинская. Измена Епископа Смоленского. Приступ Острожского к Смоленску. Набег Крымцев. Вторичное Посольство к Султану. Смерть Менгли-Гирея. Посольство от нового Хана Магмет-Гирея, и наше к нему. Болезнь и Посольство Царя Казанского. Впадение Крымцев. Союз с Королем Датским и с Немецким Орденом. Посольство Императора Максимилиана. Послы Литовские. Приступ Острожского к Опочке. Переговоры о мире. Посольство к Максимилиану. Новые Послы от Императора. Смерть Летифа. Возобновление союза с Крымом. Смерть Магмет-Аминя. Шиг-Алей Царем в Казани. Крымцы опустошают Литву. Посольство к Султану. Сношения с Магистром и с Папою. Магистр в войне с Польшею. Поход Воевод на Литву. Сл Воевоабость Немецкого Ордена. Посольство к Султану. Бунт в Казани. Нападение Магмет-Гирея на Россию. Хабар Симский. Суд Воевод. Стан под Коломною. Посол Солиманов. Посольство Литовское и перемирие. Конец Немецкого Ордена в Пруссии. Новое перемирие с Ливонским Орденом. |
| Все это происходило на фоне осложнявшейся и ухудшавшейся международной обстановки. Не только для Сильвестра и Адашева, но и для царя большое столкновение с Великим княжеством Литовским из-за Ливонии казалось нежелательным, и он предпочел бы добиться соглашения с этим государством. Не случайно после смерти царицы Анастасии в августе 1560 года царь отправил к королю в Литву посольство во главе с окольничим Федором Ивановичем Сукиным «напомянути его о вечном миру» и просить для царя руки сестры короля Екатерины. Но, в отличие от Сильвестра и Адашева, Иван полагал, что добиться этой цели можно не ограничивая, а расширяя военное вмешательство в Ливонии. Недовольный пассивностью своих воевод, царь весной 1560 года призвал к себе князя Андрея Курбского и просил его лично возглавить войско, ведущее войну против Ордена, «да охрабрится паки воинство». В мае в Ливонию двинулся «большой наряд» — армия во главе с одним из первых бояр — князем Иваном Федоровичем Мстиславским. Когда войска осадили один из главных городов Ливонии, Феллин, на выручку ему двинулись главные силы Ордена. 2 августа в битве под Эрмесом (Эргеме) армия Ордена была разбита. В плен попал сам командующий, один из первых чинов Ордена и ландмаршал Филипп фон Белль, и одиннадцать комтуров (начальников отдельных округов). После этого, 30 августа, Феллин сдался, и русские войска, не встречая сильного сопротивления, стали занимать один за другим ливонские замки. Орден как серьезная военная сила перестал существовать. Царь, по-видимому, рассчитывал, что достигнутые русской армией успехи заставят Сигизмунда II отказаться от вмешательства в ливонские дела. Но он ошибся. Победы русских войск, напротив, ускорили переговоры о переходе владений Ордена под власть Сигизмунда II. Переговоры завершились соглашением, подписанным в Вильно 28 ноября 1561 года, по которому Ливонский орден ликвидировался. Г. Кеттлер, получивший в лен Курляндию, становился вассалом Сигизмунда II, а остальные земли Ордена должны были перейти под власть великого князя Литовского. С заключением соглашения у литовских политиков появились формальные основания претендовать и на те земли Ордена, которые были к тому времени заняты русскими войсками. Не дожидаясь оформления окончательного соглашения с Орденом, Сигизмунд II направил в Ливонию свои войска, и уже весной 1561 года между двумя государствами, Россией и Великим княжеством Литовским, начались военные действия, которые пока ограничивались рамками «Ливонской земли». В условиях, когда стало ясным военное бессилие Ордена и начался фактический распад Орденского государства, объявились и другие претенденты на его наследство. |
| Благодаря успешным действиям военных отрядов Крымская орда оказалась запертой на Крымском полуострове и впервые за много лет сама стала объектом нападений. Как с энтузиазмом записал на страницах официальной летописи Алексей Адашев, «русская сабля в нечестивых жилищех тех по се время кровава не бывала...», а теперь «морем его царское воинство в малых челнех... якоже в кораблех ходяще... на великую орду внезапу нападаше и повоевав и, мстя кров крестиан-скую поганым, здорово отъидоша». Войско во главе с Данилой Адашевым, разорив побережье Крыма и освободив «русский» и «литовский» полон, благополучно вернулось на русскую территорию, нанеся серьезные потери орде, пытавшейся задержать его на днепровских переправах. Вернувшиеся из похода в сентябре 1559 года Данила Адашев и Игнатий Вешняков были пожалованы царем за службу. Таким образом, Русское государство предпринимало в конце 1550-х годов серьезные шаги для решения и крымской, и ливонской проблемы. Обычно такое положение объясняют борьбой в окружении царя сторонников двух разных ориентации, из чего делается вывод об отсутствии единого продуманного курса в русской внешней политике тех лет. Дело, по-видимому, обстояло иначе. В конце 50-х годов была предпринята попытка осуществить сложный политический замысел, принадлежавший, судя по всему, самому Алексею Адашеву, целью которого было добиться одновременного решения в интересах России и крымской, и ливонской проблемы. Война со слабым Орденом не пугала русских политиков. Иное дело — перерастание этой войны в большой международный конфликт с участием многих государств. Между тем после событий 1556 года в Москве должны были отдавать себе отчет в том, что русское вмешательство в ливонские дела может вызвать сопротивление со стороны Великого княжества Литовского и, следовательно, не могли не думать о мерах, с помощью которых можно было бы устранить такую угрозу. Отсюда — очевидное стремление принудить власти Ордена согласиться на установление русского протектората. Такое решение лишило бы власти Великого княжества Литовского оснований для вмешательства в ливонские дела. |
| Рига официально являлась резиденцией ливонских магистров. В 1470-1471 гг. магистр Иоганн Вальдхаус (Вольтус) фон Херзе перенес резиденцию в Феллин, но уже в кон. 1471 г. следующий магистр, Бернд фон дер Борх, вернулся в Ригу. В 1481 г. началась новая война рижан против ордена, и в 1484 г. после длительной осады горожанам удалось захватить, а затем разрушить орденский замок. Резиденция Л. о. была вновь перенесена в Венден. В 1491 г. Рига наконец была покорена орденом, и горожанам, согласно условиям мирного договора, пришлось восстанавливать разрушенный орденский замок. Однако с этих пор ливонские магистры предпочитали находиться в Вендене (см. также: Neitmann K. Die Residenzen des livländischen Ordensmeisters in Riga und Wenden im 15. Jh.//Stadt und Orden: Das Verhältnis des Deutschen Ordens zu den Städten in Livland, Preussen und im Deutschen Reich/Hrsg. v. U. Arnold. Marburg, 1993. S. 59-93). В XIII в. магистр ливонского подразделения избирался генеральным капитулом (общим собранием) рыцарей Тевтонского ордена (до 1413 без учета мнения братьев собственно Л. о.); лишь к XV в. ливонские магистры получили большую автономию от верховных магистров: с 1424 г. братья Л. о. представляли верховному магистру 2 кандидатуры на выбор, одну из к-рых тот должен был утвердить на должность магистра Ливонии; после 1469 г. верховному магистру предлагалась всего одна кандидатура. Должность магистра Л. о. считалась пожизненной, но устав ордена допускал его добровольный отказ или отстранение. Заместителем магистра, его ближайшим советником и преемником считался ландмаршал, чья резиденция находилась в Зегевольде. Он являлся руководителем ордена в Ливонии во время отъезда магистра или в период до избрания нового магистра. Смена магистров Л. о. производилась довольно часто. Должность магистра рыцарь мог получить только после мн. лет службы, уже в пожилом возрасте. Устав предписывал должностным лицам соблюдать традиции коллегиального правления, поэтому политику магистра контролировал орденский капитул, на к-ром сначала были представлены все братья-рыцари; позже в работе капитула стали участвовать представители орденских конвентов. |
| Но болото было невелико, и немцам удалось его окружить, поэтому, когда гервенский фогт предложил им сдаться, обещая пощаду, а надежды на помощь извне уже не было, эстонцы согласились. Однако рыцари нарушили обещание и перебили всех сдавшихся, по данным хрониста Генеке, 1600 человек. Через три дня войска Ордена прибыли в Ревель. И здесь, чтобы выиграть время, магистр прибегнул к переговорам о сдаче и помиловании восставших, подтянул главные силы и атаковал их. Основным силам эстонцев удалось отступить на болото Сыямяэ, потеряв около 3000 человек, или треть ополчения, но восстание еще не было подавлено. Продолжалась осада Гапсальского замка. Напуганные датчане поспешили заключить с Ливонским орденом договор, на основании которого он признавался верховной властью и получил во владение ревельский и везенбергский замки. Через несколько дней к Ревелю подошли корабли туркуского и выборгского фогтов. Но они не собирались помогать восставшим. Шведские фогты заключили в Ревеле соглашение с Орденом о «прочном перемирии... как на море, так и на суше» на срок до 14 марта 1344 г. и предали эстонцев, надеявшихся на помощь. Шведский король Магнус Эриксон одобрил действия фогтов и уже 5 сентября 1343 г. заключил с феодалами Северной Эстонии и городом Ревелем «вечный мир» . Однако Орден не смог обратить все свои силы против восставших. Эстонцы направили двух послов в Псков и «пригласили русских взять страну под свою власть» . 26 мая тысячное войско псковского князя Ивана и изборского князя Евстафия вступило во владения Дерптского епископа и подошло к Оденпе. Орден стал спешно стягивать войска, но русские, узнав от эстонских крестьян о поражении восставших под Ревелем, вернулись домой. 1 июня недалеко от Нейгаузена (Вастселийна) им пыталось перерезать путь объединенное войско епископа и Ордена, однако наступление было отбито и немцы понесли тяжелые потери. Это дало возможность эстонским повстанцам сберечь часть своих сил, и тем же летом поднялась новая волна крестьянских выступлений. 24 июля восстание началось на острове Эзель. |
| Магистр Иоганн Вальдхаус фон Херзе (1470-1471) предпринял попытку реорганизовать Л. о. путем расширения полномочий магистра в ущерб орденским гебитигерам. Попытка не удалась, магистр был отстранен от власти и закончил жизнь в тюрьме. Укрепление орденского гос-ва связывают с правлением магистра Вальтера фон Плеттенберга (1494-1535). Его гибкая социальная политика («осторожная мудрость»), усиление роли адм. аппарата путем привлечения к управлению лиц, не связанных с орденом (институт гос. секретарей), финансовая реформа, массовое испомещение вассалов, обязанных ордену военной службой, протекционизм и др. меры позволили Л. о. выдержать кризис, вызванный Реформацией, но не спасли от конечного краха (подробнее см.: Бессуднова. 2015. С. 106-132). Конфликт Л. о. с епископами Ливонии Уже в XIII в. формирование гос-ва Л. о. привело к обострению отношений с местными епископами во главе с архиепископом Риги. В 1275 г. магистр Эрнст фон Ратцебург (1274-1279) добился от герм. кор. Рудольфа I Габсбурга права высшей юрисдикции по отношению к населению Риги; тем самым был создан прецедент отчуждения светских прерогатив у церковного ландсгерра. Важным успехом Л. о. в борьбе за подчинение епископата стало создание в 1290 г. при епископе Курляндии кафедрального капитула из 6 каноников - братьев-священников Тевтонского ордена, живших по орденскому уставу. Новые каноники избирались из числа братьев-священников Тевтонского ордена по разрешению магистра ордена в Ливонии. Хотя в правовом отношении Курляндское еп-ство оставалось самостоятельным и не входило в состав орденских владений, епископы, избиравшиеся из числа каноников, были членами ордена, после чего епископы Курляндии стали назначаться орденом. С кон. XIII в. главным объектом притязаний Л. о. являлось Рижское архиеп-ство. Борьба ордена с архиепископами Риги во многом определила характер ливонской политической истории. В противостоянии Л. о. и архиепископов Риги приняли участие вассалы ландсгерров Ливонии и города, к-рые использовали ситуацию для претворения в жизнь собственных политических программ, а также правители соседних с Ливонией гос-в, императоры и папство. |
|
|
