| 12) Из четырех пресвитеров, получивших при избрании наибольшее количество голосов, епархиальный архиерей одного утверждает духовным судьею, и одного кандидатом к нему. 13) Кандидат духовного судьи производит суд и следствие в случае отвода, отсутствия, болезни и при других уважительных причинах, препятствующих духовному судье исправлять судейские обязанности. Глава 3. О епархиальных судах. 14) В каждой епархии, отдельно от консистории, учреждается епархиальный суд. 15) Епархиальный суд, под председательством епархиального архиерея, состоит не менее как из трех членов пресвитерского сана. Примеч. Епархиальный архиерей может поручать председательство в суде своему викарию, а по делам, влекущим только низшие духовные наказания и старшему члену суда пресвитерской степени. Соображения, на основании которых утверждается мысль о принадлежности епархиальному архиерею именно обязанностей председателя епархиального суда, суть следующие: Принадлежность епископу именно судебной власти, т. е. власти состоящей в непосредственном разрешении судебного процесса и постановлении приговора о вине или невинности подсудимого, основывается на ясных указаниях Слова Божия и на церковных правилах. И по Слову Божию и по правилам суд церковный производит епископ, а апелляция на суд одного епископа идет к собору епископов, то есть, вся судебная власть сосредоточивается исключительно в епископе и в епископстве. Посему, епископу принадлежит и должна принадлежать непременно судебная власть, т. е. разрешение самых дел судебных. Начала нового процесса, принятые в судебные уставы 1864 г. требуют отделения от судебной власти, властей обвинительной и административной. Несовместность судебной власти с обвинительною лежит в самом существе нового процесса, по которому суд занимает положение посредствующее и решающее между двумя сторонами обвиняющею и обвиняемою; и, следовательно, не может быть одною из сторон. Не таково отношение судебной власти к административной: этой коренной радикальной несовместимости обеих сих властей нет; и лицо, облеченное административною властью, может, в качестве судьи, разрешить насколько прав обвиняющий и насколько виноват обвиняемый, лишь бы не само это судящее лицо было и обвиняющим в данном случае. |
| 54) Духовному судье подсудны: а) дела о таких оскорблениях чести, наносимых духовными лицами духовным и светским лицам, за которые взыскания и наказания определены в статьях устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 130–141 включительно; б) вообще дела о тех проступках духовных лиц, за которые полагаются низшие виды наказаний, а именно: 1) замечание, 2) выговор без внесения в послужной список и 3) денежное взыскание; и в) дела по взаимным спорам между духовными лицами и учреждениями, возникающим из пользования движимою и недвижимою церковною собственностью и церковными доходами. Примечание. Монашествующие и послушники по делам исчисленным в сей статье судятся настоятелем вместе со старшею братиею, а настоятели епархиальных монастырей – в епархиальном суде. 55) Епархиальному суду подлежат: а) дела по отзывам и протестам против приговоров и решений духовных судей; б) все дела о духовных лицах, изъятые из ведомства духовных судей, и неподлежащие суду Св. синода; и в) все дела брачные и дела о преступлениях и проступках, подвергающих виновного открытой церковной епитимии. 56) Судебному отделению Святейшего синода подлежат: а) дела по отзывам и протестам против приговоров епархиальных судов; и б) все дела о настоятелях ставропигиальных монастырей и синодальных церквей, о членах духовных консисторий, епархиальных судов и синодальных контор, о главных священниках армии и флотов, гвардии и гренадер, и о лицах архиерейского сана. 57) Суду собора подлежат: а) дела по отзывам и протестам против приговоров судебного отделения Святейшего синода; и б) все дела о членах и присутствующих Святейшего синода. Раздел II. О порядке судопроизводства о лицах духовного состояния. Глава I. О судопроизводстве непосредственно архиерейском. 58) По делам, подлежащим непосредственному архиерейскому суду, епархиальный архиерей вызывает к себе обвиняемого, испытывает его совесть и отпускает на место, или только с пастырским вразумлением, или же налагает приличную епитимию с прохождением оной на месте, или в архиерейском доме до двух недель. |
| 8) Наконец самое главное, что не должно быть оставлено без внимания при обсуждении сего предмета, это – мнение о сем предмете Святейшего Синода. Это мнение ясно, положительно и неоднократно выражено Св. Синодом при составлении „Судебных Уставов” 1864 года, и впоследствии, и состоит в том, что дела сего рода должны быть подсудны духовному, а не светскому суду. В виду всех сих соображений представляется правильным одно заключение – об оставлении дел об обидах, причиняемых духовными лицами, на нынешнем основании – в духовном суде. Кроме дел об обидах к этой же категории „Консисторским Уставом” причисляются дела по жалобам на духовные лица о нарушении бесспорных обязательств и по просьбам о побуждении к уплате бесспорных долгов. Прежнее гражданское судопроизводство допускало два порядка восстановления прав гражданских – исполнительный для дел бесспорных и судебный для дел не бесспорных („Св. Зак.” т. X, 2, 1). Новое судопроизводство (по „Суд. Уст.” 1864 г.) не установляет особого порядка для производства бесспорных гражданских дел, а подчиняет эти дела общему порядку по правилам сокращенного судопроизводства („Уст. Гражд. судопр.” 352, 364). „Консисторский Устав” был составлен применительно к прежнему порядку судопроизводства, и допускал производство сих дел в духовных судах только до тех пор, пока не возникал спор по документам, после чего дело переходило в гражданские присутственные места („Уст. Конс.” 214, 215). Исполнительное судопроизводство, или производство по актам бесспорным, по „Своду” 1857 г., принадлежало полиции, и допущено было законом для ускорения течения сих дел. Новое судопроизводство, установив особый сокращенный порядок для дел гражданских, не допускает прежнего бесспорного исполнительного производства через полицию, находя, что и судебное производство по сокращенному порядку может быть не менее скоро, как и прежнее полицейское. Установленное „Консисторским Уставом” бесспорное судопроизводство (158, 214, 215) соответствовало прежнему полицейскому исполнительному производству, ныне отмененному. |
| О предметах подсудных общему церковному суду, не имеющему карательного характера. 19) Из дел не влекущих за собою карательных последствий – общему церковному суду подлежат дела: 1) об удостоверении о действительности события и о законности браков, 2) о рождении от законного брака, 3) о расторжении брака по случаю избрания мужа в епископа (VI Вселенск. 12, 48), 4) о расторжении брака для вступления супругов в монашество (Духовн. Регл. Прибавл. о монах. 5 „Свод Закон.” т. IX, 1, 252) и 5) о расторжении брака по причине осуждения одного супруга к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния („Св. Закон.” т. X, 1, 50–53). О предметах особенного церковного суда над клириками и монашествующими. 20) Особенному суду Церкви подлежат лица по закону принадлежащие к духовному состоянию т. е. монашествующие и послушники, священнослужители и церковнослужители („Св. Закон.” т. IX, 1, 257, 282) 21) Монашествующие и священнослужители подлежат особенному церковному суду в продолжение всего того времени, когда носят священство и монашество, а церковнослужители и послушники пока состоят в церковном ведомстве. („Свод Закон.” т. IX, 1, 280). Примеч. Жены священнослужителей и церковнослужителей по проступкам и преступлениям судятся в светских судах, исключая случая, обозначенного выше в полож. 17. О предметах, подлежащих особенному церковному суду, имеющему карательный характер. 22) Лица духовного состояния, обозначенные в полож. 20-м, подлежат суду Церкви по делам о нарушении ими обязанностей их звания, установленных церковными правилами и другими действующими по духовному ведомству положениями, а равно и по делам о тех противозаконных деяниях, за которые в светских законах определено подвергать их ответственности по усмотрению духовного начальства („Уст. Угол. суд.” 1017). 23) Лица духовного состояния подлежат суду Церкви и в делах о нарушении ими правил благочиния и благоповедения не только установленных в особенности для сих лиц, но и общих, поколику оскорбляется при сем достоинство носимого ими сана, или же заключаются в сем основания к возбранению допускать до священного сана лица, не имеющие соответствующих оному качеств („Уст. о наказ.” 42, 43, 130–142). |
| Этот ряд новых законов показывает до очевидности, что затруднения, имеющие произойти с предлагаемою передачею – весьма серьезны и велики. Устранение всех этих затруднений достигается оставлением в силе ныне действующих правил и практики о подсудности дел об обидах, причиняемых клириками и монашествующими людям своего звания и светским лицам духовному суду, разумеется до тех пор, пока с сими обидами не соединено уголовное преступление. 6) Нельзя не обратить внимания и на доказательство в пользу оставления дел сего рода в духовной подсудности, заимствованное из свидетельства истории о том, что нынешняя практика имеет действие непрерывно с самого древнего времени, и что основание ее заключается в признанном римским правом за аксиому правиле: actor forum rei sequitur. Нынешние обстоятельства Церкви и государства не представляют в сравнении с прежними столь разительных особенностей, чтобы требовалось изменение практики, имевшей силу в течение многих столетий. Для клира нынешний порядок подсудности духовному, а не светскому суду, представляет обеспечение того, что клирики имеют судей, вполне знакомых с особенностями служения клира и с обязанностями клириков. Для общества и народа нынешний порядок исключительной подсудности клириков в сих делах духовному суду, представляет только одно затруднение, что этот суд не близок, затруднение, которое может быть устранено другими средствами. Для правительства и для дела правосудия вообще от оставления подсудности этих дел на прежнем основании нет ни малейшего ущерба. 7) В устранение сомнений о гарантиях, представляемых для светских истцов на духовном суде, должно указать на то, что все обеспечения, признанные необходимыми и допущенные на светском суде, могут иметь место и в духовных судах. И духовный суд может быть производим так же, с теми же формами и обеспечениями, как и светский – гласно, устно, с расспросом сторон и свидетелей и с основанием судьею приговора на внутреннем убеждении, а не на формальных доказательствах. Ни одна не только существенная гарантия, но и второстепенная подробность и формальность, составляющая принадлежность светского суда, может быть не упущена и на духовном суде. |
| Таким образом, по действующему ныне законодательству, к духовному званию принадлежат священнослужители, церковные причетники и церковнослужители, монашествующие и послушники. Сии лица, на основании действующего закона, в определенных Уставом Дух. Консисторий случаях, подлежат одному суду духовного правительства („Св. Зак.” т. IX, 1, 257, 282). Должен ли такой порядок оставаться и на будущее время? Все ли лица, принадлежащие, по закону, к духовному званию должны в определенных случаях подлежать одному суду духовного правительства? Что касается священнослужителей и монашествующих, то в отношении к ним не возбуждается ни малейшего сомнения. Но о подсудности духовному суду прочих, по закону принадлежащих к духовному званию лиц, слышатся некоторые пререкания. Высказываются иногда мнения, что, за исключением священнослужителей и монашествующих, прочие по закону принадлежащие к духовному званию лица могли бы подлежать не духовному, а общему светскому суду. Несостоятельность этих мнений открывается из следующих соображений: 1) По правилам Церкви все клирики и высшие, и низшие без различия подсудны одному суду – церковному. Какому суду подсуден пресвитер – тому же самому подлежит и чтец. Никакого разделения подсудности в том смысле, чтобы, напр., пресвитер подлежал церковному суду, а чтец – светскому – правила не знают (Сравн. Карф. 11, 29, 37, 139. IV Всел. 9. Сард. 14). Следовательно, учреждение подсудности церковнослужителей на разных основаниях с подсудностью священнослужителей – вне правил. 2) Что низшие клирики в своем служении должны действовать на основании правил церковных – это конечно известно и не пререкаемо. Кроме сего они руководствуются в своем служении «другими действующими по духовному ведомству положениями», чтó на основании ст. 1017 „Уст. Угол. суд.” и по признанию Кассационного Сената (по делу о выдаче двух разноречивых свидетельств священником Соколовым) составляет предмет церковной подсудности. 3) Что подобное положение правильно и целесообразно распространяется и на все случаи – когда в законе говорится о подсудности духовенства вообще – это ясно не только из настоящего положения, какое занимают в отношении к Церкви церковнослужители (в обширном смысле этого слова), но и в виду предстоящей каждому из них возможности сделаться священнослужителем. |
| Церковнослужительская степень есть переходная к священнослужительской. Весьма важно для Церкви, всегда строго испытывавшей не только священнослужителей, но и низших клириков, знать все поведение кандидатов священства. Если же суд для них будет тот же, что и для мирян, т. е. общий, то едва ли возможно будет Церкви исполнить свою обязанность: все поведение их правильно исследовать: не злоречивы ли они, не пияницы ли, не склонны ли к ссорам, наставляют ли юность свою, да возмогут совершати святыню, без коей никто не узрит Господа (Вас. Вел. 89). Светский Суд, если бы они были подчинены ему, исследовав проступки сих лиц и положив наказание, – не обязан и не будет сообщать об этом духовной власти для сведения и руководства. И таким образом могут получать священство лица, которым по правилам Церкви сие строго возбраняется, напр., признанные в светском суде виновными по второй половине 994 ст. „Улож. о нак.”. В каком отношении церковнослужители находятся к священнослужителям белого духовенства, в таком же точно послушники в отношении к монашествующим имеющим пострижение. Как церковнослужительство есть степень приготовительная к священству, так и послушничество есть степень приготовительная к монашеству. И у церковнослужителей и у послушников есть особые обязанности, определяемые церковными правилами и специальными церковными и монастырскими уставами. Те и другие состоят в особом, законами определенном штате (12 мая 1832 Высоч. утв. прав. „Собр. Зак.” 5399). Подобно причетникам послушники состоят на действительной службе в монастыре, и служба сия имеет свои специальные особенности, держится на своих особых уставах, признается нашим законодательством как состояние, необходимо долженствующее предшествовать пострижению в монашество и продолжаться не менее трех лет (29 мая 1832 Высоч. утв. правила, „Собран. Зак.” 5399). Следовательно, и нарушение обязанностей этой службы должно привлекать виновные лица к церковному суду. Было бы большою непоследовательностью, если бы церковнослужители были признаны в определенных случаях подлежащими духовному суду, а послушники за нарушение тех же правил и обязанностей подлежащими не духовному суду, а светскому, или взысканию административным порядком, а не судебным. |
| в) Два вида бракоразводных дел принадлежат сюда же, – именно дела о расторжении брака по причине избрания мужа во епископа (VI Всел. 12, 48) и по причине пострижения супругов в монашество – („Дух. Регл. Прибавл. о монахах” п. 5; „Св. зак.” т. IX, 1,252). Едва ли можно предположить, чтобы на производство сих дел в светских судах могло быть предъявлено какое-либо притязание. В законах светских об этих делах не упоминается. Здесь все церковное – и законы и существо дела. Признаки и основания, по которым дела подлежат светскому, или духовному суду, указанные в 1002, 1003 и 1004 ст. „Устава Уголовного судопроизводства”, могут быть достаточны к определению и разделению подсудности и прочих дел. По 1004 ст. в делах об отступлении от веры и постановлений Церкви, обвиняемые подлежат уголовному суду только за такие действия, которые по уголовным законам подвергают или какому-либо наказанию, или ограничению в пользовании правами состояния. Таким образом: III. Не светскому, а церковному суду должны подлежать дела о таких нарушениях церковных правил, которые хотя и упоминаются в светских законах, но за которые в сих законах не полагается никакого возмездия, а определяются последствия сих нарушений только в церковных постановлениях. Принимая во внимание вышеозначенные признаки и основания, а равно и самые условия суда, мы без труда разрешим вопрос о том: какому суду должны подлежать дела о незаконных браках, признаваемых недействительными, но ненаказуемых светскими законами, а равно и некоторые дела бракоразводные. Из браков незаконных признаются по гражданским законам недействительными брачные сопряжения лиц, которым по расторжении брака возбранено вступать в новый („Свод Зак.” т. X, 1, 37). Но уголовный закон не преследует и не полагает никакого наказания таковым. Очевидно и не может подлежать спору, что дела о вступлении в таковые браки должны подлежать духовному суду. Запрещение таковых браков есть чисто церковное; последствия нарушения определены только в церковных правилах. Светский уголовный суд для производства и решения сих дел не имел бы никаких оснований. Очевидность невозможности привлечь дела сего рода из духовного суда к светскому не требует никаких доказательств. Нет светского закона, не может быть и светского суда. |
| Уголовный суд не будет разрешать вопрос – было совершено, или не было совершено преступное деяние, не будет определять церковного наказания и таким образом приговоры двух судов не столкнутся. Если для устранения возможного противоречия между судами уголовным и гражданским признано достаточным постановить, что по вопросам тесно между собою связанным, гражданский суд не прежде приступает к решению гражданского иска, как по решении дела в суде уголовном („Устав. Угол. суд.” мот. ст. 31); то это же правило может предотвратить возможность противоречий и между судами духовным и уголовным, когда духовный суд разрешает предлежащие ему вопросы прежде уголовного. За сим вполне несправедливо то выставленное в возражении замечание, будто решение духовного суда необязательно для уголовного суда и будто необязательность эта вытекает из сущности уголовной юрисдикции. Если решение гражданского суда, по закону („Уст. Угол. суд.” 29) обязательно для уголовного суда в отношении действительности и свойства события, или деяния, но не обязательно в отношении виновности подсудимого, то в этом случае имеют место особые причины, заключающиеся в самом существе уголовного и гражданского процесса и не могущие иметь приложения в тех случаях, когда дело идет о суде уголовном и духовном. Гражданский и уголовный процесс утверждаются совершенно на разных основаниях – первый на формальных доказательствах, последний на внутреннем убеждении судей, основанном на совокупности всех обстоятельств дела. Между духовным же и уголовным судом нет этой коренной разности. И прежде дух. суды имели возможность произносить приговоры на основании совокупности обстоятельств дела („Уст. Конс.” 252); по осуществлении же предположений Комитета духовные суды исключительно обязаны будут постановлять приговоры по внутреннему убеждению судей, основанному на совокупности обстоятельств, обнаруженных при следствии и суде. И духовные суды, по характеру своему также суть суды уголовные, т. е. произносящие приговоры о виновности, или невинности; следовательно, постановлять правило о необязательности приговора дух. |
| Предлагаемый порядок, кроме неправильности и несообразностей, указанных выше, неудобен по своей сложности. При этом порядке, в случае неимения метрической записи, или сомнительности ее, епархиальное начальство должно призвать к себе в консисторский, или в церковный архив светский суд для исследования сих дел, должно предоставить ему расследование и решение дела – почему нет записи, или на каком основании запись признается сомнительною. Как записи в метрических книгах принадлежат к обязанности духовных лиц по их должности, то по смыслу предложения духовное начальство будет призывать к себе светский суд для производства исследования и для приговора о нарушении духовным лицом обязанностей его должности. Затем дальнейший путь к достижению искомой истины, т. е. к удостоверению о действительности брака и о рождении от законного брака, при отсутствии, или сомнительности метрической записи, представляют: а) обыскная книга, б) исповедные записи, в) гражданские документы и г) следствие, долженствующее заключать показания причта, который венчал, бывших при браке свидетелей и вообще знающих о достоверности события брака, восприемников и лиц, бывших при крещении („Уст. Конс.” 263, 264, 268. „Св. Зак.” Т. X, 1, 34–36). Итак, по силе предлагаемого замечания, когда метрических записей нет, или они сомнительны, епарх. начальство должно пригласить к себе светский суд, выдать ему для исследования и рассмотрения обыскную книгу и исповедные росписи и представить для допроса священнослужителей, венчавших или крестивших. Светский суд рассмотрит, постановит решение и сообщит о нем епархиальному начальству. Нельзя сказать, чтобы такой порядок был прост и естествен. А какая выгода будет этим достигнута? Ужели духовный суд, даже и в будущем усовершенствованном состоянии, не будет настолько способен и добросовестен, чтобы постановить по этим делам правильное решение, а должен приглашать светский суд, дабы он постановил заключение, основанное на точном разуме правил Св. Церкви и определений Св. Синода, как требует этого закон. |
|
|
