| Тяжелое материальное положение, чуждое окружение, душевные переживания, отсутствие четкой жизненной перспективы и прочие морально-нравственные проблемы, естественно, на одно из первых мест, ставили необходимость духовной поддержки. Одним из таких людей, кто оказал самое серьезное влияние на жизнь русских людей в Бизерте, был православный священник отец Георгий Спасский. Биографические данные этого человека таковы: Родился он 26 сентября 1877 г., в семье священника Гродненской епархии. Будучи ребенком, Георгий получил чудесное исцеление по молитвам своей матери перед чудотворной Сурдетской иконой Божией Матери, находившейся тогда в монастыре, расположенном в окрестностях Поневежа. Это одна из наиболее прославленных православных святынь в западном Литовском крае Явление чудотворной иконы относится к 1530 г. Этот образ отец Георгий особо почитал в течение всей своей жизни. В 1898 г. Спасский окончил в городе Гродно Литовскую духовную семинарию и, как лучший ученик послан на казенный счет в Московскую духовную академию. После получения образования и принятия сана 29 июля 1903 г., долгое время был законоучителем, где приобрел педагогический и методический опыт. Преподавал в Учительской семинарии в Поневеже, в Виленском Реальном училище, Техническом железнодорожном и Химико-Техническом. Одновременно с этим опекал тюремный храм. С января 1914 г. правящим архиереем Литовской епархии был архиепископ Тихон (Белавин), будущий Всероссийский патриарх Святитель очень хорошо знал своего подчиненного - городского протоиерея. Об отношении владыки к Спасскому, свидетельствует такой факт: архиепископ Тихон называл отца Георгия " виленским златоустом " и подарил ему наперсный крест с мощами святых мучеников Евстафия, Антония и Иоанна В начале 1914 г. военное начальство приглашает священника читать лекции в Виленском военном училище, с чего начинается долгая работа отца Георгия в военной среде. Начавшаяся первая мировая война, вынудила многих эвакуироваться из западных областей. В 1915 г. перед угрозой захвата Вильно германскими войсками архиепископ Тихон эвакуирует православные святыни в Москву, русское население покидает Литву. В 1915 г. протопресвитер армии и флота о. Г. Шавельский предлагает Спасскому место законоучителя во вновь открывшемся Севастопольском Морском кадетском корпусе. В 1917 г. протоиерей получает новое назначение, он уже главный священник Черноморского флота. Столь высокий пост в системе духовно-воспитательной работы и религиозной опеки моряков Черноморского флота отец Георгий занимает по приглашению командующего вице-адмирала А.В. Колчака |
| Разделы портала «Азбука веры» Насколько уместно носить крестики из ювелирных магазинов полностью из драгоценных камней, без распятия, 4х конечные (как украшения получается)? Какая История формирования креста нательного? Когда на нем начали появляться распятия, надписи? Виды и способы ношения нательных крестов Крест — главный символ христианства и объект христианского искусства, выражающий духовные смыслы чрез художественно-эстетические формы. Кресты, предназначенные для ношения на груди, как предметы личного благочестия и свидетельствующие о христианском служении человека известны с самых первых веков христианства. Но особенно широкое распространение и почитание они получили в русском православии, где отношение к нательному кресту самое благоговейное. Безусловно, формы и особенности крестов с течением времени изменялись не только на Руси, но и у разных народов, но эти изменения как раз и иллюстрируют смену богословских воззрений и эстетических вкусов в христианском искусстве. Нагрудные кресты составляют целостную группу памятников, но по всей видимости различие между наперсными и нательными крестами появилось не так давно и в глубокой древности не было известно: крест мог свободно носиться, как под одеждой, так и поверх нее. В полном Православном Богословском энциклопедическом словаре сказано, что: «крест наперсный – это крест, носимый на груди то поверх одежды, то под нею» (Полный православный богословский энциклопедический словарь. Т. 2. СПб., 1913. С. 1493). С течением времени, простой монолитный нагрудный крест, дававшийся каждому христианину при крещении, стал носиться непосредственно на теле под одеждой и принял название нательного креста или тельника, а носимый поверх одежды – наперсного креста. Предшественником наперсного креста является, так называемый энколпион, энколпий от греч. ν κολπει – за пазухой, на груди; буквально означает – наперсный (нагрудный) крест или крест-мощевик употреблявшийся в древности христианами, а также в старину на Руси. Необходимо отметить, что название энколпион, обычно применимо к изделиям византийского происхождения и их подражаниям, а крест-мощевик – к формам крестов, родившихся непосредственно на Руси в XIV веке. Но поскольку между крестами, носимыми поверх одежды и нательными нет принципиальных различий то и не всегда с полной уверенностью можно сказать, как носился тот или иной крест (Фёдоров Ю. А. Образ Креста. История и символика православных нагрудных крестов. СПб., 2000. С. 5). |
| Н. Вр-ч. В виду близости той поры, когда белое духовенство ждет себе видимых и осязаемых отличий и наград, для него установленных, считаем не лишним предложить филологическое объяснение некоторых из них, не совсем понятных. Для выбора, на чем именно остановиться, перечислим сначала все отличия, установленные для духовенства. Они, в порядке постепенности восходящей, следующие: 1) набедренник, 2) скуфья, 3) камилавка, 4) наперсный крест, 5) полица 1 , 6) митра и так называемые ордена. Мы остановимся только на 2-й и 3-й, так как прочие, перечисленные выше, более или менее понятны и особого объяснения не требуют. Заметим только мимоходом, что крест – отличие для некоторых священников и протоиереев – следует называть «наперсный» (а не наперстный или напёрстный, как нам приходилось видеть первое и слышать последнее), – «наперсный» потому, что он возлагается на перси, т.е. на грудь (слово «перси» никто не произносит «пёрси»), а не на персты. Еще предварительное замечание – на счет орфографии слова: «скуфья». Слово это следует писать скуфья, а не скуья 2 Между тем встречаются даже печатные книги, где значится «скуья». Основание для рекомендуемой орфографии будет указано ниже. В рассуждениях ученого характера дело обыкновенно начинается «литературою» предмета. И мы, хотя и далеки от мысли выдавать настоящую небольшую заметку за какое-нибудь ученое исследование, начнем тоже литературою предмета. Книги, которые были у нас под руками и в которых по праву ожидалось надлежащее объяснение слов: скуфья и камилавка, мы расположим в хронологическом порядке. Это: 1) Новая Скрижаль, 1839 г. 2) Литургика, Петрова, 1872 г. 3) Учение о Богослужении, Соколова, 1873 г. 4) Учение о Богослужении, Михайловского, 1873 г. 5) Пособие к изучению Устава, Никольского, 1874 г. 6) Наука о Богослужении, Лебедева, 1881 г. На книгу, означенную нами под т. е. Новую Скрижаль, приходится смотреть, как на первоисточник, из которого черпали последующие составители литургик и учений о богослужении. Что же находим в этой книге? О скуфье ни слова, о камилавке следующее: «камилавка, καμηλακιον, производится от καμα, жар непомерный и λανω, укрощаю, и есть шапка, жар укрощающая или от жара защищающая. Некоторые, напротив, производят от κμηλος, верблюд, и αχ(ν) шея: и есть тоже шапка из верблюжьей шерсти или волос сваленая и до шеи простирающаяся. Отчего иные и всякую шапку камлотовую, т.е. из верблюжьей шерсти сваленую, именуют камилавкою». Почти-что очевидно, что автор «Скрижали» отдает предпочтение первому объяснению перед последним, так как, приводя последнее, он употребляет такие оговорки: «некоторые, напротив» (как бы вопреки первому и настоящему), и ниже – « иные » (как бы не соглашавшиеся с первым, меньшинство). |
| свящ. А.М. Клитин Протоиерей Василий Миронович Войтковский, заслуженный профессор богословия Новороссийского университета Источник 24 Февраля 1904 г. в 11 часов утра после продолжительной болезни, на 81-м году от роду, скончался старейший член университетской семьи, бывший в отставке заслуженный профессор Богословия, Протоиерей о. Василий Войтковский. Протоиерей В. Войтковский родился 5-го марта 1823 г. в Подольской губернии, и свое образование получил в Подольской духовной семинарии, потом в С.-Петербургской Академии, где и окончил курс наук в 1849 году со степенью магистра богословия. В том же году 8-го ноября он назначен был преподавателем Всеобщей Истории в Каменец-Подольскую духовную семинарию. Но уже в мае месяце 1850 года по постановлению Св. Синода о. Василий был переведен в Венгрию настоятелем церкви над гробом Великой Княгини Александры Павловны в г. Ироме, при чем, как заграничному священнику, ему был пожалован золотой наперсный крест из кабинета Его Императорского Величества. В течение 20-летнего своего пребывания за границей о. Василий часто исполнял богослужения в Вене при посольской Российской церкви, в летние месяцы в Карлсбаде (в течение 7 лет), в Венеции и Копенгагене. В 1870 году о. Василий возвратился в Россию. По рекомендации профессора богословия Павловского, он был назначен профессором по Церковной Истории при Императорском Новороссийском Университете, – и в том же году принял место законоучителя и настоятеля Институтской церкви. Но после смерти прот. Кудрявцева, о. Василий назначен был профессором Богословия и настоятелем Университетской церкви и оставил службу при Институте. Предложением Г. Попечителя Учебного Округа от 26-го мая 1895 г. о. Василий удостоен был звания заслуженного профессора, а 7-го марта 1900 года, согласно прошению, уволен в отставку по преклонности лет и болезненному состоянию. За свою долголетнюю, усердную и отличную службу о. Василий имел все награды, доступные духовным лицам. Из них должно отметить: св. Владимира 3-й ст., св. Анны 2-й ст. с Императ. короной, св. Анны 1-й ст., золотой наперсный крест с драгоценными украшениями из кабинета Его Величества, – и драгоценный перстень из кабинета Его Величества. |
| 4. Священные одежды Священными одеждами называются такие одежды, которые освящены в церкви, надеваются священнослужителями и употребляются при совершении Богослужения. Эти одежды делаются из дорогой материи, потому что они употребляются при драгоценнейшем из всех служений – при Богослужении. Их украшают крестами, как знаками нашего спасения и обшивают парчовыми полосами (гасом), которые означают язвы на теле Иисуса Христа и потоки крови, текшие из Его ран. Одежда диакона: 1) Стихарь, 2) Орарь, 3) Поручи. 1) Стихарь – это длинная одежда с широкими короткими отверстием для головы. Ее надевают и псаломщики, которые на это посвящены архиереем. Стихарь напоминает светлый вид ангелов. 2) Орарь – это длинная, узкая лента, которую диакон носит на левом плече сверх стихаря; одним концом орарь опускается наперед, а другим назад. Орарь изображает собою ангельские крылья. Поднятием переднего конца ораря диакон показывает время, когда молиться предстоящим и когда петь певцам. 3) Поручи – это короткие нарукавники, их диаконы надевают на концы рукавов под стихарь. Поручи прикрепляются к рукавам длинными шнурками и означают узы или веревки на руках Спасителя во время Его страданий. Одежды священника: 1) Подризник, 2) Епитрахиль, 3) Пояс, 4) Поручи, 5) Фелонь или Риза, 6) Крест, 7) Набедренник, 8) Скуфья 9) Камилавка, 10) Наперсный крест, 11) Палица, 12) Митра. 1) Подризник – это длинная одежда из тонкой материи с узкими рукавами. Рукава подризника подвязываются шнурами. Эта одежда надевается под ризу, почему и называется подризник. Подризник указывает на чистоту и непорочность, какую должны иметь священники. 2) Епитрахиль. Эта одежда образовалась из диаконского ораря, сложенного и для удобства вместе сшитого. Епитрахиль надевается на шею сверх подризника и спускается спереди сверху до низу. Она означает излияние на священника благодати Св. Духа, подобно тому, как миром помазывали ветхозаветных священников при их посвящении. Без епитрахили священник не может совершать ни одной службы. |
| Апостольник преподобномученицы Елисаветы. Марфо-Мариинская обитель милосердия ЖМП 12 декабрь 2022 / 14 декабря 2022 г. 14:00 Зима в российских музеях КРЕСТ ПРЕПОДОБНОМУЧЕНИЦЫ, АВТОГРАФЫ ПЕТРОГРАДСКИХ СВЯТЫХ И ГОСУДАРЕВЫ ВКЛАДЫ В ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВУ ЛАВРУ PDF-bepcuя. Апостольник и старый рояль Москва, ул. Б. Ордынка, 34, с. 5. Марфо-Мариинская обитель милосердия. Постоянная экспозиция К 158-й годовщине со дня рождения преподобномученицы Елисаветы Дом-музей великой княгини в Марфо-Мариинской обители милосердия подготовил новую экспозицию. В нее входит постоянная мини-выставка «Белый ангел», в составе которой в свою очередь демонстрируются две только что восстановленные реликвии — апостольник из натурального хлопка и наперсный кипарисовый крест, принадлежащие первой настоятельнице обители. После мученической кончины великой княгини их подняли из алапаевской шахты вместе с честными останками святой. Затем несколько поколений они хранились у благочестивых верующих, потомки которых и передали их в музейный фонд. Апостольник (часть облачения крестовой сестры) основательница обители получила от совершившего обряд посвящения в сестры милосердия 9 апреля 1910 года епископа Дмитровского Трифона (Туркестанова). «Это покрывало скроет тебя от мира, и мир будет сокрыт от тебя, но станет свидетелем твоих добрых дел, которые просияют пред Богом и прославят Его», — обратился тогда Преосвященный Трифон к будущей настоятельнице. По словам гофмейстерины великой княгини графини Александры Олсуфьевой, так и произошло: сквозь покрывало сестринского апостольника труды Елизаветы Федоровны «сияли божественным светом и вели к подвигу мученичества». Над воссозданием реликвии почти год работали специалисты мастерской, занимающейся восстановлением тканей, Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени академика И. Э. Грабаря. Высококвалифицированным мастерам пришлось укреплять фрагменты вышивки, а для соответствия оригиналу белую газовую нить сначала окрашивали отваром соплодий ольхи. |
| – Конечно. Мы в школе учились, когда он приехал к нам. Он был слепым уже практически. Десять лет отсидел. Мы не знали, что он священник, родители нам этого не говорили, боялись, что проболтаемся. Только когда мы вставали на молитву, а он садился – стоять не мог, ноги уже не держали, – он надевал поверх рубашки большой наперсный крест. Мы не придавали этому значения, мы думали – ну что ж, он дедушка, старенький, ему, наверное, можно такой крест носить. Только после его смерти мы узнали, что он священник. – А у вас было принято молиться всей семьей? – Конечно – и утром, и вечером. Про нас все знали, что семья верующая. Мы не вступали ни в пионеры, ни в комсомол. В школе пионерская линейка – а мы уходили домой или в футбол гонять, нам это нравилось. Но вот однажды мне сказали: нечего, будешь стоять на линейке, как все. Построились все прямоугольником, горн заиграл, барабаны застучали, как это полагалось, а у меня почему-то такая реакция на торжественность момента – с колокольным звоном, может быть, ассоциация – я перекрестился. И чувствую – чья-то взрослая рука меня за шиворот – и вытаскивает из строя. Все, больше я на линейки не ходил. Учителя маме говорили: если вы не думаете о себе, подумайте о детях, если они у вас не будут комсомольцами, их не примут никуда учиться, они будут чернорабочими. А мама отвечала: как Господь управит, так и будет. И Господь управил: старший брат успешно окончил политехнический институт, сестра – сначала медучилище с отличием, потом мединститут с красным дипломом, младшие сестры – педагогический институт и медучилище. Всего нас было шестеро. Выжило шестеро, а родилось десять. Большая была семья. – В детстве, в подростковом возрасте Вам приходилось общаться со старцем Севастианом Карагандинским1? – Общаться – нет, такого не было. Мы ведь были дети, а условия тогда были совсем другие, и вот так общаться, как мы с вами, вряд ли было возможно. Но самого его хорошо помню, он приезжал к нам в дом. Конечно, эти приезды были прикровенными. Он ведь служил уже тогда. А попробуй священник к кому-то домой приехать, это было опасно, это совсем не приветствовалось тогда. |
| Ваше Святейшество, высокочтимые архипастыри, досточтимое собрание! Смолкло художественное, важное слово, полвека и более полвека раздававшееся в России, то глубоко проникавшее в тайны Богопознания, то строгой и мощной красотой одевавшее разум Божественных истин“ (И. С. Аксаков). В ореоле неумирающей славы, окружающем величавый исторический облик митрополита Филарета, наиболее поражала современников слава церковного витии. Филарет, как несравненный проповедник, был для широких слоев общества более осязаем, более виден, и потому более поразителен, чем в других проявлениях своего гения. „Слава проповеднического дара была постоянным спутником служения“ 2 митрополита Филарета, и „эта слава, как проповедника, предваряла славу его служения на всех других поприщах» 3 Именно дар проповедничества резко выдвинул Филарета из среды его сверстников в годы учения в Троицкой семинарии, сделал его любимцем знаменитого церковного витии – архипастыря Екатерининской эпохи – митрополита Платона, и поставил его на путь восхождения по степеням церковно-иерархического величия: заметив в Филарете еще в бытность его на школьной скамье „особенный дар проповедничества», великий архипастырь-вития „особливое прилагал, в рассуждении его воспитания, отеческое старание“ 4 поощряя постоянным вниманием и отеческой любовью; а по окончании курса сделал его учителем поэзии в семинарии и проповедником при Троицкой Лавре. Эта же слава церковного витии, отмеченная вниманием м. Платона, обратила на него взоры высшей церковной власти – друга м. Платона, – первенствующего члена Св. Синода м. Амвросия Новгородского, и из провинциальной тишины выдвинула в самый центр церковно-общественной жизни: в Петербург, в наставники сначала семинарии, а потом новопреобразованной Академии. Здесь, именно проповедничество приобретает ему особенное внимание у лиц, стоявших у кормила церковного и государственного правления и даже до самого Императора и царской фамилии Филарет получает ряд наград и повышений, до поста ректора академии, с прямым иногда указанием, что они делаются «за отличие в проповедовании слова Божия». Даже родитель Филарета, провинциальный коломенский священник, в конце 1811 года, когда Филарет был еще только бакалавром академии, получает небывалую в его положении награду, именно сразу два отличия: камилавку, по представлению Св. Синода, и наперсный крест по представлению обер-прокурора, при чем официально объявлялось, что это делается «по особенному благоволю Монарха, к сыну награждаемого, толико ознаменовавшему себя на поприще проповедания слова Божия». |
| Предисловие Протоиерей Михаил Васильевич Труханов родился 14 сентября (1 сентября ст. ст.) 1916 года в селе Большая Тарасовка Клинцевского района ныне Саратовской области в семье священника Василия Труханова. В 1923 г. семья переехала в Ташкентскую епархию. С 1926 по 1930 г. – учеба в школе, после чего, освоив навыки фотограмметриста (в Ташкенте батюшка заканчивает годичные курсы чертежников-картографистов), «работал в тресте Геодезии, астрономии и картографии. В летние сезоны побывал в четырех комплексных экспедициях (1934–1937)». В 1937 г. о. Михаил едет в Москву и поступает в Институт геодезии и картографии. Здесь 25 февраля 1941 г. его арестовывают и осуждают на восемь лет. Он отбывает срок в Унжлаге (в разных лагпунктах), а в 1946 г. его перебрасывают на Дальний Восток. В феврале 1949 г. батюшка получает формальное освобождение из лагеря, но фактически оставлен в Ванино до особого распоряжения. Начинается время вынужденного поселенчества рядом с местом отбывания наказания. До марта 1951 г. батюшка находится на Дальнем Востоке, потом его этапируют в Красноярский край (Канский р-н, с. Абан), где он живет до 1953 г. В селе Абан по молитвам батюшки Господь исцеляет болящую Анну от рака. И опять – новый арест, осуждение на 10 лет и пребывание в Омском лагере до освобождения 11 мая 1956 г. В этом лагере происходит чудесное событие: отец Михаил работает врачом-кардиологом, рентгенологом, заведующим эпидемиологической лабораторией. После досрочного освобождения и полной реабилитации он едет в Москву. В том же 1956 году происходит регистрация брака с Верой Александровной Леонидовой, верной помощницей все долгие годы его заключения. После возвращения из лагеря о. Михаил восстанавливается в Институте геодезии и картографии. В 1958 г. архиепископ Черниговский Андрей рукополагает его в сан священника. Начинается путь многоскорбного приходского служения. С октября 1963 г. о. Михаил, сдав экстерном экзамены за семинарию, в течение четырех лет (первый –год заочно) обучался в Московской Духовной Академии. Закончив ее блестяще 15 июня 1967 г., он получил степень кандидата богословия. За это время имел две награды: наперсный крест и протоиерейство. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 72 голоса: 4.3 из 5) 30 мая Было уже утро, когда я вернулся в келью. Я постелил на сундук набитый соломой матрац, лег на него и моментально заснул. Проснулся я часа через два бодрым и полным сил, как будто бы проспал целые сутки, и некоторое время недоумевал: была ли ночная служба, или все это мне приснилось — настолько необычными, выходящими за рамки реальности были мои впечатления. Вспомнились все события прошедшего дня: приезд в областной центр, прибытие в Сарск, храм, келья, старец Варнава и, наконец, служба — она была! Я поспешно встал, съел вместо завтрака просфору и направился в горисполком — благо, он находился рядом, по другую сторону площади, которая раньше наверняка называлась Соборной. Стоявший у дверей горисполкома милиционер бросил испуганный взгляд на мою рясу и наперсный крест и попросил (именно попросил, а не потребовал) пропуск, паспорт или партбилет. Ни того, ни другого, ни третьего у меня не оказалось. Милиционер растерялся. Мой «экзотический» вид лишил его дара речи. С обычным посетителем он не стал бы церемониться, но перед ним был не обычный посетитель. Поэтому милиционер, поколебавшись, вызвал дежурного по горисполкому. На того я произвел не менее сильное впечатление. Он некоторое время молча смотрел на меня, а потом вдруг сел, точнее, рухнул на стул, стоявший возле столика со служебным телефоном. — Что вам угодно? — наконец спросил он. — Нанести визит вежливости соседям и вручить свои верительные грамоты. Лицо дежурного вытянулось от удивления. Глаза его расширились, но постепенно они стали сужаться, приобретая холодный металлический блеск, рука потянулась к телефону, и мне стало ясно, какая страшная мысль родилась в его голове. Я поспешил достать свои верительные грамоты, то бишь письмо уполномоченного Совета по делам религий. Дежурный настороженно взял бумагу. Взгляд его не то чтобы смягчился, а просто утратил напряженность, а лицо приняло снисходительно-презрительное выражение. — Сегодня суббота, неприемный день, — брезгливо скривив губы, произнес он. |
|
|
