| Затем Власий под предлогом путешествия в Путеолы для поправки здоровья покинул Рим вместе с учениками Лукой, Симеоном и Иосифом и отплыл в Константинополь . Здесь он был радушно принят игуменом Студийского монастыря Анатолием, который представил его патриарху Константинопольскому святителю Антонию II Кавлею и императору Льву VI Мудрому . Житие так описывает встречу Власия с императором: оставленный стражниками ожидать аудиенции в специальном помещении дворца, Власий заглянул в единственную открытую дверь и, увидев императора, занятого переписыванием книг, принял его за простого писца. Власий спросил его, где же обитает император. Тот, восхищенный простосердечием святого, усадил его рядом с собой на подставку для ног и стал с ним беседовать. Когда же Власий догадался, кто перед ним, Лев рассказал, что Христос за три года до того показал ему во сне облик старца. После четырехлетнего пребывания в Студийском монастыре Власий испросил у игумена Анатолия позволение отплыть вместе с учениками на Афон . Там Власий был сначала враждебно встречен местными жителями, однако затем сумел расположить их к себе. Преподобный пробыл на Святой Горе двенадцать лет, основав там монастырь, название которого неизвестно. Однако из-за возникших разногласий относительно права на владение этими местами, доставлявших братии немалое беспокойство, Власию пришлось вновь отправиться в Константинополь , где ему удалось получить от императора Льва хрисовул с земельными пожалованиями. В столице Власий заболел и вскоре умер, за три дня узнав о предстоящей кончине. Его кончина датируется 18 февраля 910/911/912 года. Власий был похоронен в алтарной части Георгиевской церкви Студийского монастыря, находившейся по левую сторону от главного монастырского храма во имя Иоанна Предтечи. Житие Власия было написано еще при жизни игумена Анатолия одним из пострижеников последнего по заказу и, возможно, со слов Луки, ученика Власия, который стал его преемником в качестве игумена на Афоне. Вероятно, упоминаемая в сохранившемся фрагменте хрисовула Льва VI афонским монастырям " обитель Луки " есть не что иное, как монастырь, основанный Власием. В силу близости к описываемым событиям житие Власия является ценнейшим источником по истории начала монашеской жизни на Афоне. Оно также проливает свет на связи первых святогорских обителей со Студийским монастырем. В состав жития входит повесть о преподобном Евфросине Поваре . По-гречески житие сохранилось в одной рукописи , однако оно оказалось в составе Четьих Миней, переведённых на церковнославянский язык во второй половине XII века. Впоследствии этот же перевод был включён в Великие Четьи Минеи. На основе славянского перевода уже на русской почве была составлена проложная статья, изобилующая ошибками: Власий частично спутан с Евфросином, монастырь святого Кесария с городом Кесарией и т. д. Эта статья вошла в русский Пролог второй редакции. |
| или Фессалоники, весьма значительный в древности город Македонии, лежавший на берегу солунского или фермейского залива при Эгейском море (Архипелаге). В истории русской Церкви город этот известен как место родины святых первоучителей славян — Кирилла и Мефодия (память их празднуется 11 мая). В настоящее время город этот называется Салоники и может быть отнесен к числу первых торговых городов (после Константинополя) Европейской Турции. ( < < back) мусульмане — арабы, называвшиеся так по имени Агари, наложницы Авраама, матери Измаила, от которого и произошло племя арабов. Пользуясь постоянными смутами и междоусобиями при Византийском дворе, агаряне делали в то время опустошительные набеги на пределы Византийской империи. ( < < back) Феодор Студит был поставлен игуменом Студийского монастыря в 798 г. — Студийский монастырь получил свое название от имени своего основателя — римского патриция (лицо высшего сословия, соответствовавшего нашему дворянству) Студия. Студий выстроил в Константинополе большую и красивую церковь во имя святого Иоанна Предтечи и устроил при ней монастырь, пригласив сюда иноков константинопольской обители «Неусыпающих» (основанной в V b.). Так было положено начало существования Студийского монастыря. ( < < back) Hukuфop I царствовал с 802 по 811 г. ( < < back) было в 807 г. ( < < back) преподобного Платона последовала в 814 г., в Лазарево воскресенье, на 79-м году жизни святого. ( < < back) < >< back 1) > < >< back 2) > < >< back 3) > < >< back 4) > < >< back 5) > < >< back 1) > < >< back 2) > < >< back 3) > < >< back 4) > < >< back 5) > < >< back 1) > < >< back 2) > < >< back 3) > < >< back 4) > < >< back 5) > Житие во святых отца нашего Евтихия, архиепископа Константинопольского Иер.1:5 Господь говорит к пророку следующее: «прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя». город в Азиатской Турции, в Сивасском вилайэте с 15,000 жителей, имеет 18 медрессе (высшие школы), в которых обучаются 2000 софтов (студентов). Прежде Амасия была резиденцией царей Понта; в ней много древностей; родина историка Страбона. |
| После сделанного понятия о Типиконе, как «результате тех затруднений, которые оказались на практике, при отправлении службы по разным книгам и вследствие столкновения суточного строя службы с её составом по Триоди и Минее» (стр. 1), Иван Данилович наполняет всю первую главу «материалами» или источниками для истории богослужения православной церкви на том основании, что «от первого периода Устава не сохранилось особых его записей, а имеются только материалы для историй Типика в разного рода сборниках и литургических сочинениях» (стр. 2). Кроме вышеуказанных «материалов», Иван Данилович относит сюда монашеские уставы Пахомия египетского, Василия великого , Кассиана римлянина и даже Венедикта нурсийского, организатора западного монашества, Цезария арльского, Исидора сивильского и по ним характеризует общее состояние богослужения в христианской церкви за первый период существования Типикона. Краткая характеристика первоначальных записей: Устава Феодора студита , Афанасия афонского и в записи синайского канонаря и указание на их значение для истории церковного Устава составляют предмет второй главы. В третьей главе автор знакомит со славянским уставом М. Синод, библиотеки 330–380 и греческим уставом той же библиотеки 456, как представителями полных записей церковного Устава, и из сравнительного их анализа приходит к тому заключению, что «церковный Устав в последний период своего развития выделил две главныя отрасли: студийскую и иерусалимскую» и указывает «типичные признаки, отличающие одну от другой» (стр. 75). За кратким анализом особенностей Устава студийского Иван Данилович переходит к анализу списков Иерусалимского Устава, предварительно, однако, коснувшись судьбы этого Устава на востоке. На основании некоторых отрывочных данных он делает следующие заключения: а) «Типик сокровен древний иерусалимский», найденный Никоном в Лаодикийском монастыре, куда он попал «изначала» от игумена Саввина монастыря Никодима, представлял полную запись, в которую вошла часть общая в виде круга суточных служб, б) по со держанию он был близок к Уставу студийскому и отличался от него некоторыми особенностями, которые Никон отметил в своем Тактиконе, в) заключал немало особенностей из практики Великой церкви, монастыря студийского и святогорского и, наконец, г) он отличался по своим особенностям от Типикона нашего времени. Самый анализ иерусалимского Устава делается на основании тех рукописей его, которые хранятся в московских библиотеках, в хронологическом их порядке. С характером святогорского Афонского Устава Иван Даинилович знакомит нас по первоначальному его «начертанию». Видными представителями святогорского типа служб церковных он считает Псалтирь М. Синод, библ. N 431 – .325 и греческий Часослов монаха Фикары, которые он и описывает в своей книге. Что касается порядков Великой церкви константинопольской, то о них он узнает из сочинений «De ceremoniis» Симеона Солунского и из рукописного греческого, апостола Московской духовной Академии. |
| Вот оно: «Патриарх Михаил после своего рукоположения ( μα τ χειροτονηθναι, т. е. в 1043 г.) исключил римского папу из диптихов, возведя на него обвинение в опресноках, как причину удаления из диптихов. В этом ему содействовал патриарх Антиохийский Петр, архиепископ Болгарии Лев и вся знатнейшая часть Церкви. Придя же в столкновение с тогдашним игуменом Студийского монастыря Михаилом, по прозванию Мерментул, выбросил из синодика, читаемого в церквах, св. Феодора Студита . Мерментул не перенес этого, пришел к царю и сообщил ему о происшедшем. И вот по царскому повелению был прочитан синодик в неделю Самарянины, все остальное прочитано было по обычаю, а имя великого Феодора патриарх, встав, произнес громким и раздельным голосом. Таким образом укрощено было возникшее по этому поводу волнение монахов Мерментула». 2994 В этом месте поставлены в связь два сообщения: а) о столкновении Керуллария с Римом и б) о его столкновении со Студийским монастырем. Последнее столкновение в сообщении Скилицы имеет загадочный характер. Из того, что в хронике оно поставлено в тесную связь с первым столкновением, можно догадываться, что оно произошло в 1053–1054 гг. О поводах к столкновению историк ничего не говорит, но сопоставляя одно замечание Петра Антиохийского 2995 с неизданным трактатом Никиты Стифата , 2996 можно прийти к заключению, что столкновение произошло из-за поясов, которые стали носить диаконы – монахи Студийского монастыря и которые, несмотря на все старания патриарха, не могли быть выведены из употребления. Что касается сообщения Скилицы о столкновении с Римом, то в нем истина перемешана с ложью. Верно то, что имя папы было выброшено из диптихов Константинопольской церкви, что Керулларий первый выступил против латинян с обвинением по поводу опресноков и что помощником Константинопольского патриарха был Лев Охридский, но затем остальные частности (о Петре Антиохийском, особенно же о времени исключения папы из диптихов и побуждении к тому) явно выдуманы: Петр Антиохийский потому уже не мог участвовать во враждебном столкновении Константинополя с Римом по вопросу об опресноках, что он держался на этот предмет взгляда, исключавшего возможность вражды, а главное, что до 1054 г. |
| Предстоявшие тут с яростью бросились на преподобного и хотели бросить его в море, на берегу которого стояла палата, в коей происходило настоящее прение. Царь, затаив свой гнев, приказал отвести в темницу преподобного Стефана (см.: «Житие и страдания святого преподобномученика Стефана Нового», 28 ноября). V. Святой исповедник Феодор Студит. Он был игуменом Студийского Константинопольского монастыря. Собрав около себя до тысячи братий, которыми правил с высокой мудростью, он заботился о распространении просвещения, завел при монастыре училище для детей, дал братии Устав (известный под именем Студийского, которым, между прочим, воспрещалась инокам всякая собственность и предписывался всем обязательный труд); но благочестивые труды его скоро были прерваны гонениями от императора Льва Армянина, который употреблял все усилия, чтобы восстановить иконоборство. Созвав собор из единомышленников своих, он в 814 году отменил определения Седьмого Вселенского Собора и стал снова жестоко преследовать почитателей святых икон. Феодор смело говорил ему: «Государь, не нарушай мира Церкви! Апостол сказал, что Бог поставил в Церкви иных апостолами, других пророками, некоторых пастырями и учителями для создания Церкви; но не упомянул о царях. Оставь Церковь пастырям и учителям! Когда же не так, то поверь, что если бы сам Ангел с небеси стал требовать противное вере нашей, не послушаем и его». Увещания Феодора остались тщетны; гонение все усиливалось, все православные были в скорби и унынии. Однажды в праздник Феодор совершил торжественно крестный ход с иконами вокруг монастыря, воспевая церковную песнь, сложенную Иоанном Дамаскиным: «Пречистому образу Твоему покланяемся, Благий!» Когда император узнал об этом, то велел предать святого истязаниям и потом сослал в дальний город, где его заключили в сырую и мрачную темницу. Но Феодор и из темницы действовал в пользу Православия, письменно сносился с епископами, верными истине, учил, ободрял, утешал страдающих христиан; силой духа своего поддерживал он патриарха, унывавшего среди смут. |
| Никодим, настоятель Хиландарского сербского монастыря на Афоне, познакомился с иерусалимским уставом, будучи по делам в Константинополе. Сделавшись сербским архиепископом, он отправил посланца в Константинополь и, получив чрез него еписок иерусалимского устава на греческом языке, перевел его на славянский. Это было в 1319 г. Получил он греческий устав из монастыря св. Предтечи и Крестителя Иоанна. Во имя Предтечи был главный храм в Студийском монастыре. Поэтому с достоверностию можно полагать, что в начале XIV века, в Студийском монастыре был иерусалимский устав сводный с присоединениями из уставов Великой Церкви и Студийского. Студийский монастырь, разрушенный крестоносцами, восстановлен в 1293 году императором Константином Палеологом, в это время уже принят был в Константинопольском патриархате иерусалимский сводный устав. Спустя 30 — 40 лет явился в Сербии другой перевод иерусалимского устава с греческого более полный. Списки его находятся в Московском музее (Севастьян. 1458) и в Импер. Публичн. библиотеке. Первый список написан в 1372 году. Список Импер. Публ. библиотеки, вероятно, употреблялся в России при богослужениии, так как в нем вытерты слова: краль, кралевство, сербский архиепископ. Проф. Мансветов насчитывает до 6 редакций иерусалимского устава в России. Первая из них сербская Никодимовская. Ко второй редакции относятся два списка Москов. Синод. библиотеки 383—328 и 384—329), оба XIV века, описанные Горским и Невоструевым. Они переведены в России и есть в них влияние студийского устава патриарха Алексия. Третью редакцию составляет Око церковное, Устав переведенный в Константинополе Афанасием Высоцким и другие ему подобные. Это очень распространенная редакции яв России. Перевод сделан Афанасием Высоцким в 1401 г. в монастыре Богородицы Перивлепты. Афанасий, оставив игуменство в Высоцком монастыре, удалился в Константинополь в 1387 году, где подвизался 20 лет. Самый ранний список этого устава с годом 1409 находится в Импер. Публич. библиотеке. Эта редакция не есть только перевод, а компиляция из нескольких разных типиков, отличающаяся полнотою. |
| Тему бытования Студийского устава в Киевской Руси продолжила М. И. Былхова (ИРИ РАН). Она проследила судьбу другого его компонента — монашеского общежития — в русских обителях XI–XII вв. и пришла к выводу, что с распространением из Киево-Печерского монастыря по другим обителям Студийского устава снижалась и строгость соблюдения норм устава; кроме того, наряду с общежитием продолжало существовать отшельничество. Это, по мнению исследовательницы, оставляет вопрос о распространенности в Киевской Руси общежительного монашества открытым. Проблеме влияния государственного законодательства на внутренний уклад женских монастырей в синодальный период был посвящен доклад Е. Б. Емченко (ИРИ РАН). Она показала, как Духовный регламент Петра I, а затем — введение монастырских штатов при Екатерине II ограничивали возможность развития общежительного монашества, закрепляли социальные различия между иноками. Поэтому духовное творчество находило себе выход в форме женских общежительных общин, которые руководствовались специально для них написанными уставами и далеко не всегда стремились получить статус монастыря. Доклад ответственного редактора газеты “Церковный вестник” С. В. Чапнина был посвящен современным дискуссиям по церковно-каноническим вопросам в Православных Поместных Церквах. Докладчик рассказал о имеющихся точках зрения на такие проблемы, как существование в современном мире параллельных православных юрисдикций, что противоречит древнему принципу церковного устройства “один город — один епископ”; право дарования автокефалии, на исключительной принадлежности которого Константинопольскому Патриархату настаивают его богословы; возможные определения понятия каноническая территория и т. д. Второй день конференции открылся обсуждением темы канонико-правовых аспектов семейных отношений в древней Руси. К. А. Аверьянов (ИРИ РАН) в докладе “Рядные грамоты XVI–XVII вв. как исторический источник по семейному праву” подверг сомнению обоснованность распространенного взгляда на женщину Московской Руси как на “царскую и боярскую затворницу”, освобождение которой принесли лишь реформы Петра. Такой взгляд сформировался в ходе изучения духовных грамот (завещаний) московских князей, по которым их женам после смерти мужей должны были отходить в целом незначительные владения. Обращение к другим правовым документам — рядным и сговорным грамотам, по мнению исследователя, позволяет скорректировать этот взгляд. |
| Таким образом, основания иерусалимского устава в XII-XIII веке были уже приняты на Афоне и отсюда заимствованы Саввою в его хиландарский типик; а это в свою очередь показывает, что краткая запись студийского устава (ποτπωσις τς καταστσεως τς μονς τ στδ), введенная Афанасием Афонским в его лавру, не имела будущности, и в XII веке уже уступила место практике афоно-палестинской. Георгий Мтацминдели, один из настоятелей Иверского монастыря ( 1072 г.), перевел на грузинский язык устав Саввы Освященного (Афон. Порф. 195). От конца XIII века мы имеем уже полную запись иерусалимского устава, находившуюся в употреблении в монастыре св. Авксентия, близ Константинополя. Рукопись эта была изготовлена трудами одного монаха этой обители и, как значится в предисловии, пожертвована в Ватопедский монастырь архимандритом на помин души. Ввиду нападений, делаемых на эту запись и отрицания ее принадлежности к тексту устава, скажем, что для наших выводов то или другое решение не будет важно, потому что в Румянцевском музее есть список иерусалимского устава того же века и той же самой редакции. В начале XIV века устав этот не только был введен в употребление, но и признан авторитетом патриархов едва ли не всего востока. Когда сербский архиепископ Никодим, исполняя волю перво-пастыря сербского Саввы, решился ввести у себя полный церковный устав, он обратился за приобретением его в Константинополь, выписал через своего посланца список иерусалимского типика „и преложилъ его въ свой языкъ отъ писменъ греческаго языка“. Это было в 1319 году. Но еще несколько раньше, в бытность игуменом хиландарским. Никодим отправлялся в Константинополь, по поводу бывших тогда династических усобиц в Сербии, и там видел устав трудолюбезный тех мужей (патриархов – константинопольского, иерусалимского, антиохийского), „держащихъ типикъ по обычаю св. града по уставу св. Саввы пустынножителя“. Замечательно, что он получает этот устав из монастыря, „святаго предтечи и крестителя Ioahha“. Более чем вероятно, что здесь разумеется монастырь студийский, а если это так, то роль студийского устава закончилась на самой его родине, и он уступил свое место другому. |
| Как известно, свое наименованное Студийский устав получил от константинопольского монастыря, построенного в V в. патрицием Студием для монахов т.н. «Неусыпающих». Но с Студиевой обителью Студийский устав связан лишь, как с местом своего применения: основы устава положены были славным поборником иконопочитания св. Феодором Студитом , который с частью своей братии в 798 г., по предложению патр. Тарасия и импер. Ирины, перешел из своего вифинского монастыря Саккудиона в запустевшую к тому времени Студиеву обитель. Исторические свидетельства представляют установителем студийских богослужебных обычаев одного лишь св. Феодора, но последний начал монашескую жизнь под руководством своего дяди, св. Платона, монаха одного из олимпских монастырей, а потом бывшего постоянным наставником и советником св. Феодора и некоторое время даже игуменом в Саккудионе: весьма возможно, что в выработке студийского богослужебного уклада немалая роль принадлежала и св. Платону. Заветы св. Феодора относительно богослужения хранились в Студийской обители твердо, но с течением времени не оставались без дополнений, разъяснений и изменений. Постепенно Студийский монастырь переходил к более и более строгой практике и в XIV в., по-видимому, принял уже т.н. иерусалимский устав. Сам св. Феодор не изложил письменно установленных при нем богослужебных порядков. Это сделано было уже после него и первоначально в кратком «Начертании порядка Студийской обители», дошедшем до нас в трех разновременных редакциях 3 . Древние типики говорят и о полном студийском уставе, списки которого или не сохранились, или пока не найдены. Зато до нас дошло в древнерусском переводе полное изложение Студийского типика, сделанное константинопольским патриархом XI в. из студийских иноков Алексием для созданного им близ столицы Византии Успенского монастыря. Русский перевод сделан был по поручению преп. Феодосия для Киево-Печерского монастыря. Правда, в русской науке существует мнение, не признающее Алексиева устава студийским и считающее его компиляцией, составленной патриархом на основании многих источников, главным образом. |
| Каталог икон на сайте PravIcon.com Православные иконы Богородицы, Христа, ангелов и святых Симеон Новый Богослов, прп. - житие Преподобный Симеон, Новый Богослов (949 – 1022) , родился в местечке Галатее в Пафлагонии (Малая Азия) от богатых и знатных родителей Василия и Феофании. Одиннадцатилетним подростком прп. Симеон был отправлен в Константинополь для обучения светским наукам. Юноша обучался на грамматических (средних) курсах, но отказался продолжать образование в риторике и философии. Тем не менее, по протекции родного дяди, занимавшего важное место при царском дворе, он был включен в число царедворцев. Перед молодым человеком открывалась блистательная карьера на государственном поприще. Однако под влиянием духовных книг юноша стремился встать на путь иночества. С большим трудом он нашел учителя. Им оказался пожилой монах Студийского монастыря прп. Симеон Благоговейный. Но только в возрасте двадцати семи лет прп. Симеон стал послушником Студийского монастыря. Его духовное подвижничество под руководством старца Симеона было настолько усердным, что вызвало недовольство братии и даже игумена монастыря. Прп. Симеон был вынужден перейти в соседнюю Ксирокеркскую обитель во имя святого мученика Маманта (Мамаса), где он и был пострижен в монашество. В 980 году прп. Симеон был рукоположен в священный сан и возведен в достоинство игумена обители патриархом Николаем II Хрисовергом. Монастырь был в полном упадке. Прп. Симеон стал вести активную деятельность по налаживанию духовной жизни в обители и восстановлению полуразрушенного храма. В конце концов, монастырь св. Маманта превратился в цветущую обитель с множеством насельников, а молодой игумен постепенно приобрел известность в столице своими проповедями, как среди простых людей, так и среди византийской аристократии. Тем не менее, призывы прп. Симеона к духовной жизни оказались не по силам многим монахам обители. Дело дошло до открытого выступления некоторых насельников монастыря против своего настоятеля. Во время утренней проповеди они набросились на прп. Симеона, желая изгнать его из монастыря, а затем подали жалобу на своего игумена Константинопольскому Патриарху Сисинию I (995 – 998). Однако Патриарх, допросив прп. Симеона, встал на его сторону и велел изгнать бунтовщиков из монастыря. Прп. Симеон простил своих недругов и сумел уговорить Патриарха вернуть заблудшее стадо в лоно родной обители. В 1005 году прп. Симеон передал полномочия своему ученику монаху Арсению, желая пребывать в непрестанной молитве и созерцании. Но его ждали новые испытания. |
|
|
