| 2//Ibid. S. 84). Это космологическое толкование позволило Клименту соотнести стихи 13 и 6 и объяснить загадочный образ блуждающих звезд: это заблуждающиеся (errantes) и отступники (apostatae) - те звезды, которые перестали быть местом обитания ангелов (qui angelorum cecidere de sedibus) после их падения (Ibid. 5-8//Ibid. S. 85). Климент предлагает и др. толкование слова «узы»: лишение чести, в к-рой ангелы пребывали до своего падения, и привязанность к преходящим (букв.- «незначительным») вещам (infirmarum rerum - Ibid. 5-7//Ibid. S. 84). Интерес Климента к ангелологии проявился и в толковании слов «злословят вышние власти» (blasphemant… angelos), однако слова «отвергают начальства» (dominationes) Климент относит к отрицающим Иисуса Христа, истинного Господа (vere dominum). Под «ветром», носящим безводные облака, Климент понимал демонов (a ventis et spiritibus violentis circumferuntur homines, Ibid. S. 25-26//Ibid. S. 84). Кульминацией «ангелологического» толкования Климента Александрийского является рассуждение о заключительном стихе И. п., подводящее итог всему тексту. Объясняя слова «поставить пред славою Своею» (Иуд 24), Климент усматривает в предлоге κατενπιον («перед»; букв.- «в присутствии», «перед взором»; лат. ante conspectum) указание на ангельские силы. «Взор славы Божией» - это ангелы, а «непорочные в радости» - это уподобившиеся ангелам христиане. Для этого толкования Климент Александрийский привлекает стих из Евангелия от Марка (14. 62), говоря, что «сила» Божия, о к-рой идет речь в этом стихе,- это ангелы и святые, к-рые из-за равенства их достоинства (букв.- «силы», propter aequalitatem et similitudinem angelicarum sanctarumque virtutum) одинаково именуются «силой» Божией ( Clem. Alex. Hypotyposes in epistulam Iudae// Zahn Th. Forschungen. 1884. Bd. 3. S. 85-86; не вполне ясно, как это толкование соотносится с прямым смыслом евангельского текста о явлении Христа во славе; возможно, Климент подразумевал явление Господа в окружении ангелов). В составе средневек. |
| Часть первая. Система нравственного учения Климента Александрийского Глава I. Правоспособность человека к богопочитанию § 1. Учение Климента о природе человека Учение Климента о человеке имеет свой корень в Св. Писании, но в своём развитии отражает влияние антропологии философской, – вследствие чего мы встречаемся в нём с особенностями, которых нельзя всецело отнести к Откровенному учению. Необходимо поэтому сделать краткий обзор философским теориям, которые оказали своё влияние на учение Климента о человеке. По психологии Платона душа разделяется на две части – на разумную и неразумную, или бессмертную или божественную и смертную 141 ; причём смертная часть присоединилась к бессмертной или божественной уже по вступлении души из идеального мира в тело. Это соединение послужило только к унижению души, к искажению её природы до неузнаваемости 142 так как тело служит в этой жизни вместилищем всевозможных препятствий к умственному и нравственному совершенству души 143 ; отсюда оно называется темницей души и гробом 144 . Наряду с двухчастным делением у Платона есть и трёхчастное, по которому в душе признаются три части: разумная (τ λογιατικν, λγος), раздражительная ( ϑυμς, τ ϑυμοειδς) и пожелательная (τ πιϑυμητικν) 145 . Но если сравнить места, в которых указывается это трёхчастное деление с теми, которые говорят о двухчастном, то окажется, что оба деления объединяются: раздражительная и пожелательная части второго деления входят, как составная половина, в смертную часть первого 146 . Отсюда вообще деление души у Платона можно представить в таком виде: 1) часть разумная и 2) неразумная, в свою очередь разделяющаяся на: а) часть раздражительную и б) пожелательную. Разумная часть обнаруживает себя как способность мышления и познания. Она называется внутренним человеком 147 и занимает господствующее положение в душе 148 ; в ней источник всего благородного в человеке, приближающего его к небесам, к бессмертному и божественному 149 . Противоположною ей, неразумной и вместе низшей частью в душе является пожелательная – вместилище всяких чувственных пожеланий и страстей, проявляющаяся в самых различных видах: она алчет, жаждет, вожделеет 150 . Часть раздражительная, хотя и принадлежит смертной половине души, однако по своим свойствам занимает в некотором роде среднее положение между разумной и пожелательной частью. С одной стороны, «гнев иногда враждует против пожеланий, как нечто отличное от них» и повинуется разуму; и в таком случае он является началом благородных стремлений 151 . Но, с другой стороны, он не всегда послушен разуму, а иногда увлекается в сторону пожеланий 152 . |
| «Индекс-указатель» аннотирован. Но если в добросовестном издании аннотации должны помочь читателю, то здесь читателю лучше не заглядывать в них вовсе, поскольку в справках об авторах множество ошибок, указывающих на редкое невежество их составителя, а некоторые имена остались без справок. Например, ни слова о том, какой Crates имеется в виду, когда жил Диоген Лаэртий и многие другие авторы, иногда совсем небезызвестные, —480— например, «Esope (Эзоп, баснописец)» (sic! – 3.349). Аристобул в «индексе-указателе» – иудейский экзегет I века до н. э., а в комментарии к первому из указанных текстов – «второго до н. э.» (1.117). Что означает одна цифра после имени автора: его акмэ? Но Ямвлих, например, «ок. 330 г.» уже был с большинством. А что могут означать цифры после имени трагика Агафона («ок. 420410»): годы жизни рано ушедшего вундеркинда, или акмэ где-то между двумя этими датами, или, может быть, годы пребывания в трагической должности?.. Что значит «Carpocrates (Карпократ-гностик и его сын Епифан)» (3.338) – название фирмы? Вообще из аннотаций можно узнать много интересного, например, что Гомер (поэт, ок. 675 до н. э.) был впервые издан в конце V века Антимахом Колофонским; что Ферекид жил в VII веке до н. э., то есть был современником поэта Гомера, но при этом и учителем Пифагора, который «процветал во времена диктатора Поликрата» (2.310); что были некие Lirici graeci; что Пиндар родился в 490 до н. э.; что у Платона наряду с диалогом «Аксиох» был диалог «Антиох», и пр. Жаль также, что индекс указатель не объясняет некоторые имена, встречающиеся в тексте Е.В. Афонасина, потому что не всякий догадается, кто такой «Гераклит, сын Бавсона» (1.114), что такое «Флиасийский» (2.152), «Симоис» (2.164), почему «небо называется пифагорейцами Антихтоном (Противозмием)» (2.224), и мн. др. Конечно, опечатки и недосмотры подчас могут встретиться у кого угодно, но в глаза помимо обилия ошибок бросаются именно странности. В чем, например, смысл рубрикации: 1. Произведения Климента Александрийского ; 2. Избранная библиография (1,6264)? Во-первых, почему издания Климента не входят сами в «избранную библиографию»? Во-вторых, в разделе «Произведения Климента Александрийского » также деление материала странно (А. Текст; Б. Некоторые переводы; В. Отдельные произведения Климента: издания и переводы): в рубрике «А. Текст» указаны издания отдельных произведений Климента, а в рубрике «В. Отдельные произведения» – его же тексты. Конечно, в |
| и во второй половине 12 в. перед р. Хр. совпал с Апрелем. 6) Произвольно строит предположение и Вайгингер (Herzog Real-encyklop. Pharao – 495.) на основании указания Климента александрийского (Stromat. P. 335. Edit. Colon.), что исход евреев был за 345 л. до сотического периода (так называется цикл Сириуса). Усматривая, что сотический период в 1322 г. должен начинаться уже не с Менефта 1-го (+1320), а с его сына Сефоса, и расчитав, что от Менефты II-ro XXI династии до Менефты I-ro прошло 345 л., он делает предположение, что Феона в словах: π Μενφεο разумеет Менефта II-ro (у древних, замечает он, нечего искать хронологической точности), и потому в словах Климента видит указание на исход евреев при Менефте I-м. Но хронология Климента Александрийского легко объясняется из принятого еще Птоломеем Мендезием, Апионом и Иосифом времени изгнания гиксов при Амозисе, признаваемого Иосифом и Климентом за одно событие с исходом евреев из Египта. Четвертый год царствования Амозиса, по хронологии александрийцев, есть 1667 г. пред р. Христ., что равняется 1322 + 345. Так объясняет хронологию Климента и Нибур в своей истории Ассирии и Вавилона (стр. 357–358), только вместо 345 л., по причине встречающихся вариантов, он читает у Климента 325 л. – Бунзен (1, стр. 243.) относит к 1647 г. этот исход гиксов, сходясь с Ннбуром. 7) Хронология раввинов, назначающих 1314 г. для исхода евреев из Египта, едва ли заслуживает внимания. Для соглашения этого года с показанием третьей книги Царств, что исход был за 480 л. до построения храма Соломонова, раввины построение храма Соломонова относят к 834 г., что очевидно нелепо. 55 Бунз. Aegypt. Stelle IV, р. 208 и д. Бругш более осторожный не делает никакого прямого вывода из отсутствия памятников в царствование Менефты, но косвенно направляет рассказ к своей цели –найти указание на совершившийся в это время исход евреев. Он указывает на находящуюся в королевском музее в Берлине статую с подписью:царский сын Менефты, оправданный, представленный приносящим жертву Сутеху. |
| пресвитер Климент Александрийский Богословские труды Труды на иностранных языках пресвитер Климент Александрийский Раннехристианский церковный учитель, духовный писатель, богослов, философ, один из основателей Александрийской богословской школы. Биография Предварительные сведения Тит Флавий Климент Александрийский почитается церковью как христианский философ, учитель веры, свидетель Предания. Точная дата рождения Климента, хронология его детства и юности, нам неизвестна. Утверждается, что он появился на свет во второй половине второго столетия. Малой родиной Климента Александрийского, по различным оценкам, является либо Александрия, либо Афины. Есть основания полагать, что его родители принадлежали к языческой знати. Составленные Климентом литературные произведения свидетельствуют о его высоком образовательном уровне. Очевидно, что Климент владел философией, искусством речи, знал античную мифологию, хорошо ориентировался в тонкостях языческих мистерий. Достойно замечания, что на сегодняшний день по целому ряду вопросов о языческих обрядах сочинения Климента выступают едва ли не единственным первоисточником. Христианская жизнь Сведения о детальных обстоятельствах обращения Климента ко Христу до нас не дошли. Существует мнение, что первоначально он проявил интерес к христианству не столько в силу желания следовать за Христом, сколько ради приобретения дополнительных знаний. Однако, ознакомившись ближе с христианским учением, он признал его истинность, бесспорное превосходство над языческими верованиями и языческой философией. Повышая образовательный уровень, Климент предпринимал путешествия в разные страны Запада и Востока (в Нижнюю Италию, Палестину, Сирию), пока, наконец, не обрёл спокойствия духа в Египте. За время своих путешествий он встречался с многими достохвальными людьми, в том числе с теми, кои приняли веру непосредственно от апостольских учеников. Около 180 года, вскоре после приезда в Египет, он познакомился с Пантеном, руководителем катехизической школы в Александрии. Роль этой школы в развитии богословской науки и распространении веры была настолько существенной, что её сравнивают, по значению, с той выдающейся ролью, какую играла для философии Платоновская академия. |
| Климент Александрийский Климент Александрийский известен как самый ревностный искатель истины. Он прилежно занимался изучением наук, входивших в курс тогдашнего образования, и не прекращал своих ученых исследований до тех пор, как сам говорит, пока не успокоился на лоне Слова или вечной Истины. По окончании школьного образования Климент предпринимал путешествия по разным образованным странам, и был в лучших городах древнего мира; но, пренебрегая всем, что не имело непосредственного отношения к непосредственному предмету занятий, он ничего не говорит нам ни об этих местах, ни о своих приключениях. Только, об одном предмете сохранилось у него живое воспоминание об изучаемых им во время путешествия разных философских системах. Только этот предмет главным образом интересовал его. Главным поприщем его ученых исследований были Греция и Италия. В Греции, где в то время философия, сбросив с себя одежду поэзии, приняла вид настоящей науки, Климент с ревностью начал изучать ее системы, особенно же систему циников и Филона. Здесь же собирал сведения о жизни философов и источниках их учения. Италия, где в то время была в величайшем уважении Платонова философия, и где много было философов, которые не следовали никакой определенной системе, представила Клименту возможность основательно изучить философию Платона и познать дух эклектизма. Он нашел, что Платонова фнлософия по своему содержанию наиболее приближается к христианству; но прочие философские системы, как то: Эпикура, Аристотеля, и даже стоиков, проникнуты материализмом, и потому не заслуживают большого внимания. Известно также, что Климент имел случай беседовать с многими представителями христианства; но с особенной любовью вспоминает он о начальнике Александрийского училища, Пантене, который имел на него влияние не только в богословском, но и философском отношении. Бл. Иероним говорит, что Пантену была известна вся современная литература, и что он отличался знанием предметов божественных и человеческих. Ориген указывает на него, как на образец мужа просвещенного и заботящегося о всестороннем образовании 329 . Так как философия занимала в александрийской школе первое место между вспомогательными, науками богословия, то Пантен, принадлежавший (до обращения своего к христианству) к стоической школе, без сомнения не преминул принести на пользу христианству свои философские сведения. По всей вероятности его стоическое образование было причиной перемены мыслей Климента о стоиках, которым он сперва не хотел следовать, но потом очень заметно следовал в своем «Педагоге». После Пантена, Климент занял место наставника и начальника в александрийском училище). Его обширная ученость, глубокое знание греческой литературы, философская проницательность и блестящее красноречие, обратили на него внимание, не только христиан, но и язычников, которые любили посещать его училище и потом делались христианами. |
| Климент на уроках избегал всего бьющегося на эффект, всего, что могло иметь лишь минутное впечатление, а стремился единственно к истине. Он, по собственному признанию, вовсе не заботился о том, чтобы расставлены были фразы в надлежащем порядке, как женские наряды. Он припоминает прекрасное правило Пифагора, что Муз должно предпочитать сиренам. Истина, говорит он, не должна наряжаться и румяниться подобно кокетке. «Приправка не пища, говорил он еще, речь, которая рассчитана на то, чтобы понравиться, чем на истинную пользу слушателей есть дурно изготовленное кушанье. Климент вовсе не заботился о том, много ли мало ли у него слушателей. Он объявлял, что «для мудреца достаточно и одного слушателя» 31 . Он (Климент) отнюдь также не думал о материальной поживе от своих слушателей. «Награда позора (блуда), говорил он словами ветхозаветного пророка, да не внидетъ в святилище» 32 . Таков был. Климент, как учитель 33 , с такими педагогическими приемами проходил он свою должность, такие идеалы истинного наставника руководили его занятиями в школе. Но еще выше Пантена и Климента стоит велик александрийский учитель Ориген . «За блестящей звездой, как Климент, поднялась на небе церковной науки еще более блестящая звезда это Ориген », замечает один исследователь 34 . Его неутомимость в преподавании, его неустанные стремления все больше и больше расширять круг своих познаний, чтобы быть достойным наставником, делают из него чудо учителя. Когда Климент во время гонения при Септимии Севере удалился из Александрии покидая свою должность учителя александрийского, и когда никто не вызывался продолжать прерванное им дело, тогда за это дело смело берется 18-летний юноша Ориген . Преподавать новую религию в такое время значило ежеминутно рисковать своею жизнию: меч постоянно висел над учителем и учениками 35 . Его истинно-аскетический образ жизни был изумителен и привлекал к нему многих в то время, когда философия начала проповедовать аскетизм, как истинное благо человека. Ориген проводит все время в посте, совсем не пьет вина, спит так мало, как возможно, спать не в постели, а просто на земле. |
| Но если Климент перенёс в свою систему воззрения инородного происхождения, вследствие того, что они составляли естественный вывод из принятой им психологической теории, то, прежде всего, нельзя говорить в данном случае о несознательном его увлечении философией: Климент поступает так намеренно и сознательно; а затем, вопрос: почему Климент допустил такое сознательное уклонение в сторону философских учений? – нужно поставить в другой форме: почему Климент принял такую психологическую теорию, которая в выводах своих вела к этому уклонению. Ответ на этот вопрос, согласный с действительным положением дела, по нашему мнению, снимает всякое подозрение в нарочитом неправомыслии с основателя христианской науки. Климент не мог допустить другой психологической теории, кроме той, какая им принята. В Откровении учение о человеческой природе не представлено в виде такой определённой доктрины, которая могла бы служить нормой для христианского эклектика при выборе философских учений о человеке – в деталях: Писание устанавливает только общие положения о составе человеческой природы, и если где, то именно здесь даётся свобода частному исследованию – при более точном определении частей этой природы, их отношения друг к другу и назначения. И мыслителю, который хотел бы дать удобопонятное для современников изъяснение откровенного учения о существе человеческом, естественно воспользоваться той философской теорией, которая является наиболее распространённой в его время и наиболее подходящей к христианским воззрениям на душу и тело. Так и делает Климент. Господствующим в его время типом антропологических воззрений были такие, которые так или иначе примыкали к платоно-филоновскому учению о человеке. Эти воззрения он и переносит в свою систему, поскольку находит соприкосновенные с ними пункты в Откровении и поскольку не видит в последнем препятствий к усвоению их в больших размерах, чем это представляется уместным с нашей точки зрения. По тем же самым основаниям он допускает и следствия, которые в философской антропологии естественно вытекали из положений, приближающихся к христианскому учению. |
|
|
