| И он действительно привлекает к сравнению и изучению все известные рукописные источники древнего славянского перевода означенной пророческой книги, как паримийного типа, так и толкового. Такую же самостоятельность проявил автор в отношении и к греческому оригиналу славянского перевода книги пророка Исаии. Не удовлетворяясь имеющимися критическими изданиями Ветхого Завета и усвоив себе исторический метод Де-Лагарда, он на основании самостоятельного изучения доступных ему греческих списков по рукописям и печатным изданиям восстановил лукиановские и исихиевские чтения для книги пророка Исаии. Сочинение г. Евсеева имеет значение для славянской филологии и истории языка, предлагая наблюдения и выводы над его строем и особенностями в целой группе письменных памятников особой отрасли, – и для истории текста и перевода ветхозаветных книг, для суждения о древнейшем состоянии славянского перевода книги пророка Исаии, его изменениях и исправлениях и об отношении к греческим спискам Библии. Полное соответствие древних редакций славянского перевода книги пророка Исаии (первой или паримийной и второй или толковой) первой и второй славянским редакциям Евангелия, Апостола и Псалтыри служит важным ручательством за правильность наблюдений и выводов автора в отношении к славянским спискам рассмотренной книги. усматривать три начальные редакции или перевода с греческого текста, явившиеся при самом зарождении славянской письменности в последней четверти IX и в первой четверти X в. Первая редакция – богослужебная, паримийная, доступна была автору для изучения в 53 списках Паримийников XIII–XVI вв. (и частью – для Дан.3:52–88 в многочисленных Псалтырях древнейшей богослужебной редакции). Содержит эта редакция три неполных главы книги пророка Даниила. Перевод, по автору, кирилловский. Вторая редакция – полная, сохранилась с небольшими дефектами в тексте. Известна только в двух списках XV и. XVI вв. По мнению автора, это перевод мефодиевский. Третья редакция, отличная от первых двух по языку, несколько более поздняя по происхождению, известна автору в 45 полных списках. |
| 42 Уже с конца XVI в. в разных местах юго-западной Руси при православных церковных братствах выделяются учёные старцы, знатоки греческого языка, которые взяли на себя труд перевода и исправления богослужебных книг по греческим образцам. Труды их, благодаря изданию их в печати в местных типографиях, весьма рано проникали в восточную Россию и здесь, за недостатком своих печатных церковных книг, настолько широко распространились, что при п. Филарете пришлось сдерживать их распространение и устанавливать контроль над ними (Каптерев, указ. ст., стр. 147–150). Несмотря, однако, на строгие указы Филарета, южнорусские книги оказали свое влияние на московскую печатную справу и no частям стали перепечатываться в Москве. Влияние южной Руси не слабеет здесь и при п. Иосифе, поддерживается при дворе государя и выражается в переиздании московским печатным двором многих западнорусских и южнорусских книг, напр. Кн. Кирилловой, Кн. о вере и др. ( Каптерев, там же, стр. 154–161; Николаевский, Моск. печатн. двор при п. Никоне – „Хр. Чт.» 1891 г., янв. – февр., стр. 157). 44 Такой взгляд на греческие печатные книги высказывали еще филаретовские справщики в своих прениях с Лаврентием Зизанем по поводу его Катихизиса (Николаевский, цит, ст. в Хр. чт. 1891, янв. – фев., стр. 161). Позднее Иван Наседка в своём „Списании обличительном на королевичева немчина Матвея» высказывает то же самое предубеждение против печатных греческих книг на том основании, что они перепорчены латинами. По его словам, при взятии Константинополя „латыни о том все упражнялися, чтобы книги греческие добывати, и сыскивая их, да посылали в Рим к папам и цесарю, и их повелением переводили их грамотники, такие же еретики, и что в греческих книгах обретали на себя обличительные статьи и всякие речи, что к их грамоте о вере, и те все речи и дела переписывали и исправляли по своей ереси, и как им надобно бысть у них, и велели те книги лживые на соблазн печатати греческим языком, а не латышским, а прямые книги, греческие переводы, велели втайне пережечь, а лживые те книги во всю Европу велели продавать, и всех людей на запад тем прельстили даже и до днесь, да и ныне тем же прельщают многие языки, что в Винице у них книги |
| Выслушав эти слова, старообрядцы заговорили в несколько голосов. Они при сем начали внимательно рассматривать книгу стоглавник и высказывать свое сомнение верить оной; им казалось, что эта книга не их, а подложная, сочиненная Никоном, и тогда только перестали сомневаться, когда я показал им в этой книге 31ю главу о их любимом двуперстии, которую они с жаром начали читать и рассуждать таким образом: нет, братцы, эта книга наша, вот в ней правда написана о сложении перстов, и подняли было вопрос об этом предмете, стараясь уклониться от выслушивания доказательств о символе веры , и не мало для меня было труда остановить общий говор их. Зачем же вы забегаете с другим вопросом, далеко еще не окончивши первого? Ведь мы наперед условились беседовать о символе веры , ну и будем продолжать об этом предмете, пока не окончим, заметил я. К этим моим словам присовокупил свои слова главный начетчик их. Замолчите-ка вы, братцы, и послушаем, что еще нам скажет о. архимандрит о символе веры; ведь кроме рукописной книги стоглавника есть много печатных книг до патриарха Никона , в которых везде напечатано в символе слово истинного. Вы нам, о. архимандрит, покажите, в каких книгах старопечатных положено читать символ без слова истинного, заключил старообрядец. С удовольствием вычитаю вам об этом свидетельство из книг старопечатных, какие при мне здесь имеются, только вы слушайте со вниманием и старайтесь сохранить на всегда в своей памяти. С этими словами я разложил на столе следующие книги: малый Катехизис, Кириллову, большой Катехизис, и сказал им: вот какие имеются при мне книги, которые прежде, если вам угодно, рассмотрите. Вы увидите, что они все напечатаны до патриарха Никона , при патриархе Иосифе. Несколько человек подошли к столу и, внимательно рассмотрели эти книги, проговорили: эти книги наши древле отеческие, почитай нам их, мы будем слушать с охотою. Я раскрыл малый Катехизис и прочел им в толковании восьмого члена символа следующие слова: и в Духа Святого Господа животворящего и при сем сказал: вот видите, здесь слова истинного нет. _ |
| Почтеннейший и многоуважаемый Иосиф Максимович! Посылаю Вам при сем и остальные книги о школах. Теперь все прислано, что Вы поручили прислать г. Гильфердингу. Если что еще нужно, присылайте реестр. Может быть, впоследствии, исподволь, придется купить что и подешевле, но польские книги, вне Австрии выходящие, вижу – дороги. Теперь выписал для Вас из Любара «Новице», литературный журнал, и один польский литературный из Лемберга (польских литературных там выходит два), по-моему, лучший, а если нужно, и другой выпишу. Приятеля Е...ова не выписывал, под управлением попов он стал церковной газетой и выдает только проповеди . Гласника славянской словесности вышла первая связка и кончилась тем. О «Даниде» и «Observatore Dalmatino» писал Кукулевичу. О хорватских, scilicet дубровницких, списателях тоже писал. За теперешние книги пошлите г. Гильфердингу 12 руб. 75 коп. Посылаю сербские газеты и «Невска» Читал я Вашу статью о глаголице в «Русском вестнике». Хорошо, но одно данное не верно. Вукулевич на мою просьбу, если можно прислать глаголическую рукопись 1013 года, отвечал, что он ошибся, рукопись 1313 года, следовательно, тремя столетиями после. Я насчет этого думаю так, что глаголица существовала как народное письмо. Кириллица составлена Кириллом и Мефодием для Церкви, чтобы не мешать постного со скоромным. С принятия христианства начинается наша литература; двигатели ее были духовные, потому и пошла она в ход и распространилась шире глаголицы. Но были люди, которые для народа переписывали книги и народным языком. Поэтому есть глаголица хорватская, болгарская, чешская. Этим народным письмом могла быть сделана подпись и в афинском документе. Следовательно, глаголица старая, но как старше – не знаем, а не распространялась она и не имеем мы памятников ее, старше Кирилловских, причина та, что и писать ею было нечего. Народ был невежда сый. Если не отвергнем черты и резы, договор крайнцев... Но я профан. Вам и книги в руки. Прощайте. Остаюсь душевно Вам преданный, прот. М. Раевский. Вена, 8 мая 1856 г. 12 |
| Все эти книги были необходимыми в борьбе с жидовствующими. Если бы до Геннадия существовавшие в переводе на славянский язык библейские книги были приведены в один состав, то Геннадий не стал бы, конечно, писать Иоасафу; есть ли в таком-то или таком-то монастыре такие-то и такие-то книги. Но Геннадий пишет Иоасафу: есть-ли... Ясный знак: Геннадий знал по опыту, что исчисленных им книг могло и не быть в Кириллове или Ферапонтове монастыре, могло не быть потому, что бывшие в употреблении библейские книги в то время пока еще не были приведены в один состав. Таково было состояние на Руси Библии до Геннадия! Когда появилась ересь жидовствующих, то представленное нами состояние у нас Библии было особенно благоприятно для них. Еретики имели в своих руках Библию , хотя, конечно, и не в полном объеме и ссылались на нее в доказательство своих мыслей. Между тем, у православных Библии, собственно, не было. Этим, между прочим, объясняется успех пропаганды еретиков. Чтобы не был возможен подобный успех, необходимо было действовать против ереси равносильными средствами. Если еретики в подтверждение своих речей ссылались на Библию и тем смущали народ, то нужно было дать последнему священные книги, дать все в совокупности, чтобы он легче мог видеть и понимать неправоту еретических умствований. Сознание необходимости такого именно противодействия ереси привело Геннадия к мысли о составлении полного списка Библии. Нельзя определить с точности, с какого времени Геннадий начал заботиться об этом составлении. Во всяком случае главные работы Геннадия по полному составу священных книг со всею справедливою должно относить к периоду времени после 1492 г. Приступая к изложению этих работ, мы скажем сначала о сотрудниках Геннадия в предпринятом им великом деле, затем перейдем к самой Библии Геннадия. Из сотрудников Геннадия известны нам немногие лица. Известен прежде всего инок Герасим, который был архидьяконом Геннадия. Так как в древнем чиноположении архидьякон был главным производителем и хранителем дел при архиерее, 181 то ему (Герасиму) было поручено Геннадием главное наблюдение за работами по составлению полного списка Библии. |
| Ещё более имел побуждений автор «Обличения» ослабить значение «Книги о вере», в которой находили себе подтверждение некоторые раскольнические мнения, как-то: о сложении двух перстов для изображения и употребления крестного знамения, о чтении 8-го члена символа веры с прибавлением истиннаго, о явлении в мир антихриста и т. п., хотя, с другой стороны, есть мысли благоприятные для опровержения раскольнических заблуждений, как например, о противосолонном хождении и о четырёхконечном кресте. По поводу совмещения противоречивых указаний на спорные предметы Феофилакт настойчиво обращается к раскольникам со следующей речью: «приемлете ли сие учение (о четырёхконечном кресте)? Аще приемлете: то пора вам уже о кресте восьмиконечном распрю оставить. Пора с православной церковью единомудрствовати. Аще же не приемлете сего от него (т. е. составителя книги) 172 , то почто иное от того же приемлете? Например, о сложении перстов в знамении крестном, еже сице творити наставляет: совокупляти три перста правой руки, сиречь, великий и малый перст и третий что подле малого, и протягивать два перста вышний и средний. А того отнюдь ничем не утверждает. Обаче вы то от него приемлете: а о четырёхконечном кресте, которое, как ни есть утверждает, не хотите принять. Чего ради видно, что вы и на той книге не утверждаетесь, но только на своих прихотях. Что вам любо, приемлите от сей книги, во еже бы вам именем её покрыть свои прихоти, и темь простолюдин обмануть: а что в ней вам не любо, то молчанием покрываете от них. Горе вам лицемеры окаяннейшие» 173 . Так как между двумя книгами – «Кирилловой» и «Книгой о вере» много есть сходного в содержании, направлении, а главным образом в привязанности к ним раскольников, то сказанное о первой из них относится и ко второй. Для характеристики «Книги о вере» Феофилакт привёл, между прочим, случай анахронизма и извращения факта: в статье о латинянах святому Осии, епископу Кордубскому (260–359 г.) приписывается нелепое мнение по вопросу о безбрачии католического духовенства, позволявшее «попу иметь лучше сто наложниц, нежели одну законную жену» 174 тогда как вопрос о безбрачии духовенства возбуждён был гораздо позже, при папе Григории VII, Гильдебранде (1073–1085). |
| изводе церковнослав. языка (в основанном хорватами-глаголяшами Эммаусском мон-ре во все время существования богослужение совершалось на хорват. изводе церковнослав. языка, использовались хорват. книги Свящ. Писания). В подтверждение этой гипотезы следует заметить, что сербохорват. элементы не встречаются в др., кроме библейских, атрибутируемых Вениамину текстах - в «Слове кратком противу тех, иже в вещи священныя, подвижныя и неподвижныя, вступаются и отъимати дерзают» (публ.: Попов А. Н. Библиографические материалы. М., 1901. Вып. 21) и в переводе компиляции из сочинений Лактанция (публ.: Ромодановская В. А. Сочинения Лактанция в переводе русских книжников рубежа XV-XVI вв.//ТОДРЛ. 2003. Т. 54. С. 407-434). После завершения 1 авг. 1493 г. перевода библейских книг с латыни началось их распространение отдельными сборниками. Наиболее интересен в этом отношении 2-томник из б-ки Иосифова Волоколамского мон-ря (РГБ. Ф. 113. 9, 11) новгородского происхождения, написанный одной рукой и датируемый 2-й пол. 90-х гг. XV в.,- единственный полный отдельный список лат. книг Г. Б., современный переводу. Манускрипт содержит запись: «Се тетрати писаны на Иосифа на Волок». Рукопись РНБ. НСРК Q 645, 90-е гг. XV в., представляет собой 16 плохо сохранившихся отдельных листов, вырезанных из единого блока, содержавшего Книги 1-2 Ездры и Неемии. Свидетельства бытования переведенных с латыни библейских книг в самостоятельных тетрадях сохранили неск. более поздних рукописей: ГИМ. Син. 251 (Прем), ГИМ. Увар. 521 (3 Езд), РНБ. Соф. 1454 (21 гл. 1 Пар, книги Тов и Иф с предисловиями; до 1775 рукопись принадлежала Кириллову Белозерскому мон-рю). Особое положение среди сборников лат. переводов занимает манускрипт РНБ. Погод. 84 (Погодинский сб.) - список с черновика перевода лат. библейских книг. Порядок расположения текстов в нем неслучаен. Сборник начинается с Книги премудрости Соломона, отдельные чтения к-рой были известны по слав. Паремийнику, далее следуют восполняющие старый перевод главы из Книг прор. |
| Итак, при патриархе Иоасафе, кроме посольства в Грузию 1637 года, было отправлено еще посольство в Дадианскую землю, с целью, между прочим, «осмотреть веру» дадианцев, для чего в число послов специально и назначен был священник Павел Захарьев. С послами, сверх обычного наказа, послано было еще, сообразно указанной специальной цели посольства, «Изложение о православной вере в кратких вопросах и отвеех для возможного разумения православным християном» с тем, чтобы послы, руководствуясь данным им «Изложением о православной вере», точно могли проверить, действительно ли у дадианцев «вера прямо истинная греческаго закону» и «все ль они исправляют по преданию апостольскому и по правилу св.отец», причем послам поручается справиться, как о важном предмете в области веры, о перстосложении дадианцев, для чего им и дается в руководство особо изложенное учение о перстосложении, требующее слагать персты двуперстно, а не троеперстно. Понятно отсюда, что если в 1639 году нашим послам в Дадианскую землю, соседнюю с Грузией, велено было учить дадианцев двуперстию, то, конечно, о двуперстии говорили и наши послы грузинам в 1637 году: «Архиепископ ваш и епископы и попы сами себя знамением крестным по преданию св. апостол и св. отец оградить не умеют и прочьчих людей благословити истинно и не знают», а не о «махании рукою», как думает г. Субботин. Очевидно также, что при патриархе Иоасафе правильным, признаваемым церковью обычаем было у нас двуперстие, а не троеперстие, в противном случае в наказе послам, отправлявшимся в Дадианскую землю, никак бы не могло появиться приведенной нами статьи «о крестном знамении», учащей двуперстию, а не троеперстию 14 . з) Свидетельство книг, изданных при патриархе Иосифе О времени патриарха Иосифа мы сделали такое короткое замечание: «При патриархе Иосифе учение о двуперстном крестном знамении вносится в разные наши печатные церковные книги». По этому поводу г. Субботин говорит: «Г. Каптерев, очевидно, совсем не знает, в какие книги Иосифовского издания внесено учение о двуперстии, когда говорит, что оно внесено «в разные наши печатные церковные книги»... Писатель, знакомый с делом и желающий дать действительно научное исследование, не употребил бы такого общего выражения «в разные книги», а перечислил бы те книги Иосифовского издания, в которых напечатано наставление о двуперстии, так как их весьма немного. Известно, что кроме Следованной Псалтыри, наставление это внесено при патриархе Иосифе в Кириллову книгу, в Книгу о вере, в Учебную Псалтырь и в Малый Катихизис... Итак, г. Каптерев не умел даже точно указать, в какие книги Иосифовского издания внесено было учение о двуперстии» (Н.А.Субботин. О перстосложении для крестного знамения (разбор статьи Каптерева)). |
| Когда я жил в Казани; тогда и брал эту книгу. – Так ты, родимый, чай поди знаешь и Кириллову книгу и Кормчую? – Знаю и эти книги, и вот опять должен тебе сказать, что и Кормчая Кирилла вытребована была им из Болгарии. Обозревая епархии, митрополит Кирилл 2 заметил множество беспорядков как в богослужении, так и в жизни духовенства и народа. Так как беспорядки в богослужении и жизни духовенства происходили от невразумительности церковных правил, по которым должны были и поступать пастыри Церкви, то, для устранения этого, Кирилл и вытребовал из Болгарии полный список кормчей книги с толкованиями 14 . – Вот бы тебе, родимый, поговорить с одним начетчиком, который живет в Ягодном (село в ставр. уезде самарской губернии). – А что? – Да ты все знаешь: что бы он стал говорить? я ведь вот и читала, да не помню многого, – стара стала, да и памяти-то уж нет. – Так все эти и другие переводные книги (продолжал я, стараясь не удаляться от главного вопроса – порчи книг) первоначально, до введения книгопечатания (16 в.), распространялись у нас посредством списков. От невежества и нерадения писцов, в богослужебные книги вкрались грубые ошибки; многочисленные сборники распространяли между грамотными людьми странные понятия и суеверия, которые потом переходили и в народ, как истины. Мало помалу составилось мнение, что богослужебные книги, кем бы то ни было и как бы то ни было списанные, должны оставаться неизменными. Исправители книг поплатились за это дорого: Максим грек был осужден за исправление книг, как еретик, хотя он был вполне прав. С этого времени, Николаевна, у нас и являются, так называемые, староверы, которые не хотели никакого исправления, тогда как люди умные, понимавшие дело, сознавая порчу книг, старались исправить богослужебные книги по древнеславянским рукописям и греческим подлинникам. С введением книгопечатания тоже не мало вкралось ошибок, потому что «справщики», находившиеся при типографии, были люди необразованные, которые не были способны надлежащим образом просматривать и рукописи и греческие их подлинники, исправляя ошибки писцов и переписчиков. |
| И якоже люди Божии, егда в работе египетской были, веры не отпадоша, и первии христиане, в триста лет в тяжкой неволи будучи, веры не погубиша; тем же образом и в нынешнее время в неволе турецкой христиане веру православную целу соблюдают… да заградятся всякая уста глаголющих неправду, гордынею и уничижением, на смиренных греков!» «Помощью Господнею в восточной церкви четырех верховнейших пастырей, по подобию четырех евангелистов, имеем… Слушати восточные церкве и патриарха константинопольского и прочих четырех, творит нам оную пользу: благословение временное и спасение вечное. Русийскому народу патриарха вселенского, архиепископа константинопольского, слушати, и ему подлежати и повиновитися в справах и в науце духовной есть польза, и приобретение велие, спасительное и вечное» 9 … Думать, что эти и подобные места книги о Вере относительно тогдашней греческой церкви явились только потому, что они находились в южно-русском подлиннике, простым дословным воспроизведением которого явилось Московское издание, что в Москве им вовсе не придавали того значения, какое они имеют сами по себе, решительно невозможно. Воззрения книги о Вере на тогдашних греков слишком противоречили ходячим московским представлениям по этому предмету, и потому никак не могли остаться незамеченными как самим издателем, так и многочисленными читателями самой книги. Наоборот, именно эти воззрения на греков и были, конечно, главной причиной, почему Стефан Вонифатьевич «с тщательством» занялся изданием книги о Вере: он сознательно хотел этой книгой подготовить московское читающее общество к той мысли, что задуманное им и царем приведение русской церкви к полному во всем единству с тогдашней греческой церковью, не должно вызывать каких-либо недоумений, а тем более протестов, как явление вполне естественное и законное, что предубеждение русских против современной греческой церкви – ошибочно, несправедливо и от него следует отказаться 10 . Тем более Стефан Вонифатьевич мог рассчитывать на подобное именно впечатление в московском обществе от изданной им книги, что уже и ранее появившаяся в Москве Кириллова книга, тоже решительно заявляла: «четыре вселенския патриархи даже и до днесь, каждого лета соборне, такоже и по единому, писаньми своими право и неизменно веру данную им от святых апостол, и их учеников, и седьми вселенских соборов, и поместных соборов, ни в чем не разрушающе, ни прикладая, ни отлагая проповедали и проповедуют, держали и держат, и славят пресвятую Троицу, Отца и Сына и Св. |
|
|
