| В сущности, то была Юстинианова схема, которая, однако, принимала в расчет новое монархическое сознание средневекового папства и поэтому не упоминала старую «пентархик» патриархов. Император Мануил I отдал много сил тому же делу всемирного единства империи, но для него, как и для его отца, это означало: либо двустороннее соглашение с германским императором (отсюда союз с Конрадом III), либо, перед лицом враждебности к нему преемника Конрада, Фридриха I Барбароссы, новые предложения папе Александру III, по примеру Uoahha II . Но какой контраст между западным и византийским отчетами об этих дипломатических усилиях! «Liber Pontificalis» говорит о рвении Мануила «объединить свою Греческую Церковь с древней Римской Церковью, матерью всех церквей» 37 . Между тем историк того времени Иоанн Киннам, который сам был секретарем Мануила ( βασιλικς γραμματικς) и выражал, следовательно, мысли и намерения византийского правительства, восхваляет своего господина Мануила I за восстановление папы Александра на престоле (которого он был лишен Фридрихом) и риторически напоминает папе, что не пристало ему «ставить императоров» ( βασιλας προβεβλσθαι), но скорее сам он обязан Константину и его наследникам своим престолом и достоинством 38 . Без всяких колебаний разделяя византийский взгляд, что происхождение римского первенства связано с «Константиновым даром», а не с ап. Петром, Киннам обвиняет германского императора в узурпации императорского права назначения пап 39 . Таким образом, императоры Комнины – Алексий, Иоанн и особенно Мануил – не были чистыми утопистами. Они предпринимали неоднократные попытки приспособить Юстинианову идею мировой христианской империи к реалиям своего времени. Они попробовали установить феодальные отношения с западными князьями. Когда представилась возможность, они обратились к Германской империи с проектом раздела мирового господства между двумя империями. Они согласились в известной мере признать и новое централизованное и монархическое папство в том виде, в каком оно явилось с конца XI в. |
| 319 Достаточно часто ромейские авторы использовали для обозначения различных народов имена их давших предшественников, проживавших примерно на той же местности в древности. Так, франки именовались «кельтами». 324 Она особо отмечает их доблесть, не уступавшую западным рыцарям, даже если и порицает их, то весьма мягко. См. об этом эпизод во время битвы под Диррахием, когда варяжский отряд устремился на врага слишком быстро, и уставшие после стремительного марша воины были разбиты норманнами. Анна Комнина. Алексиада. М., 1948. С. 151. 325 Так, Анна Комнина ограничивается лишь сообщением о прибытии около 1087 года в Константинополь Роберта I Фризского, принесшего Алексию присягу и пославшего потом ему военную помощь. См. Анна Комнина. Алексиада. М., 1948. С. 217. 329 Так, постоянно указывается, что Готфрид – человек благородной крови, в отличие от безродных разбойников Роберта и Боэмунда. 331 Рансимен С. Падение Константинополя в 1453 году. М., 1983. URL: (дата обращения: 25.12.2019). 332 Апогеем этого стал спустя век отказ Генриха I и Балдуина II, правителей Латинской империи принять на службу греческих аристократов, после чего ее падение стало неотвратимым. См.: Карпов С. П. Латинская Романия. СПб., 2000. С. 18. 334 См. об этом: Никита Хониат. История//Византийские Историки, переведенные с греческого при Санкт-Петербургской Духовной Академии. СПб, 1860. С. 50. 335 См.: Никита Хониат. История//Византийские Историки, переведенные с греческого при Санкт-Петербургской Духовной Академии. СПб, 1860. С. 34. 336 См.: Иоанн Киннам. Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов (1118–1180)//Византийские историки, переведенные с греческого при С. Петербургской духовной Академии. СПб., 1859. С. 9. 337 Никита Хониат История//Византийские Историки, переведенные с греческого при Санкт-Петербургской Духовной Академии. СПб, 1860. С. 45–46. 338 Иоанн Киннам. Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов (1118–1180)//Византийские историки, переведенные с греческого при С. Петербургской духовной Академии. СПб., 1859. С. 7. |
| 537 Григора Никифор. Римская история, начинающаяся со взятия Константинополя латинянами. Т. 1. Книга 8, глава 1. С. 207–209. 539 Григора Никифор. Римская история, начинающаяся со взятия Константинополя латинянами. Т. 1. Книга 8, глава 3. С. 215, 216. 544 Григора Никифор. Римская история, начинающаяся со взятия Константинополя латинянами. Т. 1. Книга 8, глава 6. С. 232. 548 Григора Никифор. Римская история, начинающаяся со взятия Константинополя латинянами. Т. 1. Книга 9, глава 1. С. 277, 281. 553 Григора Никифор. Римская история, начинающаяся со взятия Константинополя латинянами. Т. 1. Книга 9, глава 6. С. 296. 557 Григора Никифор. Римская история, начинающаяся со взятия Константинополя латинянами. Т. 1. Книга 10, глава 2. С. 328–332. 563 Плач о Константинополе//Византийские историки о падении Константинополя в 1453 г. СПб., 2006. С. 158. 564 Акрополит Георгий. Эпитафия прославленному императору Иоанну Дуке//Акрополит Георгий. История. СПб., 2005. С. 142. 566 Григора Никифор. Римская история, начинающаяся со взятия Константинополя латинянами. Т. 1. Рязань, 2004. Книга 10, глава 1. С. 327, 328. 571 Григора Никифор. Римская история, начинающаяся со взятия Константинополя латинянами. Т. 1. Книга 10, глава 8. С. 357, 358. 574 Григора Никифор. Римская история, начинающаяся со взятия Константинополя латинянами. Т. 1. Книга 8. 576 Ломизе Е.М. Константинопольская патриархия и церковная политика императоров с конца XIV в. до Ферраро-Флорентийского собора (1438–1439). 577 Григора Никифор. Римская история, начинающаяся со взятия Константинополя латинянами. Т. 1. Книга 8, глава 13. С. 267. 579 Киннам Иоанн. Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов//Киннам Иоанн. Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов. Акрополит Георгий. Летопись великого логофета Георгия Акрополита. Рязань, 2003. С. 29. 580 Дагрон Жильбер. Император и священник. Этюд о византийском «цезаропапизме». СПб., 2010. С. 35, 38. 586 Григора Никифор. Римская история, начинающаяся со взятия Константинополя латинянами. Т. 1. С. 87, 88. |
| Иоанн Киннам – один из бесчисленных деятелей византийской культуры, жизнь и личность которых остались совершенно неизвестными. Они не торопились заявить о себе самих, о своих вкусах и условиях жизни, довольствуясь тем, что оставили потомкам свой труд. Но историческое сочинение императорского секретаря Иоанна Киннама, известное под названием «Сокращенное изложение дел блаженной памяти императора и порфирородного государя Иоанна Комнина, а также рассказ о деяниях сына его императора и порфирородного государя Мануила Комнина, составленное императорским секретарем Иоанном Киннамом», рисковало не дойти до далеких потомков, – оно сохранилось в единственной незаконченной рукописи XIII в. (Ватиканская, 163), причем в сокращенном варианте. В XVI–XVII вв. с нее были сделаны копии, а впоследствии – несколько изданий (последнее – Мейнеке, 1836 г.). О жизни Иоанна Киннама можно узнать лишь из его труда и только следующее: он родился вскоре после смерти императора Иоанна Комнина (1143 г.), предки его, по–видимому, были выходцами из Италии, сам он с ранних лет принимал участие во всех походах императора Мануила (кн. I, гл. 1). Засвидетельствовано его участие с событиях 1163 г. Проявляющийся на протяжении всей книги интерес к организации войск, их техническому оснащению и тактике сражений обнаруживают в Киннаме человека военного, а вот в законах он был не очень искусен, поэтому возникают сомнения в том, что он был секретарем императора. Его греческий титул может обозначать и просто писца. Хотя Киннам не достиг такой эрудиции, такой высоты интеллектуальной утонченности, как Анна Комнина, но с полной уверенностью можно сказать, что в отношении общей своей культуры и образованности он стоит на уровне своего времени: Иоанн обнаруживает знакомство с произведениями византийской эпохи: с «Алексиадой», с Прокопием, у которого с ним много общего в стиле повествования; он цитирует, как это тогда полагалось, древних авторов (Ксенофонта, Эзопа), по образцу древних анналистов вводит в свой труд построенные по правилам риторики речи действующих лиц с традиционным обращением «Ромеи», правильно пишет на классическом греческом языке. |
| М., 2000. С. 73. 168 См.: Артамонов Ю. А., Гиппиус А. А., Зайцев И. В. Из древнерусской эпиграфики Константинопольской Софии//Ruthenica. Киев, 2009. Т. 8. С. 227–243; Они же. Древнерусские надписи-граффити Константинопольской Софии. Предварительные итоги исследования//1150 лет Российской государственносьти и культуры. М., 2012. С. 282–292; Артамонов Ю. А., Гиппиус А. А. Древнерусские надписи в Софии Константинопольской//Славянский альманах. 2011. М., 2012. С. 41–52. 171 Бибиков М. В. Византийский историк Иоанн Киннам о Руси и народах Восточной Европы. М„ 1997. С. 56, 67, 139. 172 Бибиков М. В. Византийский историк Иоанн Киннам о Руси и народах Восточной Европы. М„ 1997. С. 56, 67, 139. 173 Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. М., 2001. С. 633–634; Турилов А. А., Клосс Б. М„ Шейкин Г. М., Басова М. В. Евфросиния//ПЭ. М., 2008. Т. 17. С. 507–517. 178 Житенев С. Ю. История... С. 124–127; Царевская Т. Ю. О Цареградских реликвиях Антония Новгородского//Реликвии в искусстве и культуре восточно-христианского мира. М., 2000. С. 69–70. 187 «При посольстве Твердятине Остромирица, иже пришел послом, от великого князя Романа с Неданом и с Дмажиром и с Дмитриом и с Негваром послом». 190 Маджеска Д. Русско-византийские отношения в 1240–1453 гг. паломники, дипломаты, купцы//Из истории русской культуры. Киевская и Московская Русь. М., 2002. 196 Тихомиров М. Н. Исторические связи России со славянскими странами и Византией. М„ 1969 г. С. 19–20. 200 Majeska G. Р. Russian travelers to Constantinople in the Fourteenth and Fifteenth Centuries. Wash., 1984. P. 15–27, 29–47. 213 Ducas Istoria Turco-Bizantina (1341–1462). Ed. V. Grecu. Bucurecti, 1958. Р. 98. 12–154 135. 1–3. 215 Die Buzantinischen Kleichroniken. Hrsg. von P. Schreiner. Wien, 1975–1979. Bd. 1. 33, 28; 97. 4. 219 Ченцова В. Г. О причинах путешествия русского паломника XV в. Зосимы на христианский Восток//Иностранцы в Византии. Византийцы за рубежами своего отечества. М„ 1997. С. 52–54. 226 Кистерев С. Н. Источники о пребывании рязанского епископа Ионы в Константинополе//Россия и христианский Восток. |
| 115 В религиозном отношении он представляет ту же смесь добра и зла. Мануил глубоко привязан к вере и Церкви, он смиренно преклоняет свою буйную голову перед святостью Церкви, но это не мешает ему в го же время быть жалким, но убежденным суевером. В качестве факта, доказывающего благочестие Мануила, историк Киннам описывает поведение императора при перенесении в Византию одной, впрочем, весьма подозрительной, священной реликвии. Этот историк рассказывает: «Мануил с большим торжеством перенес в Византию священный, издавна лежавший в Эфесе камень и присоединил его к другим священным памятникам столицы. Что это был за камень, – говорит историк, – открывается из следующего рассказа. Когда Христос умер и положен был на камень, то Богородица, припав к нему, горько плакала. Эти слезы, упав тогда на камень, остаются и доныне неизгладимыми. Взяв этот камень, Мария Магдалина плыла на нем прямо в Рим, чтобы, явившись перед лицом императора Тиверия, обвинить перед ним Пилата и иудеев – убийц Христа. Но каким-то образом занесенная в Эфесскую гавань, она оставила камень здесь. С того времени до настоящего камень оставался в Эфесе. Этот-то камень перенесен был теперь со светлым торжеством. В торжественной процессии участвовал весь сенат, все духовенство и монашество столицы, участвовал и царь Мануил· Мануил, – отмечает с особенным ударением историк, – даже поддерживал камень своим плечом», а по другому сказанию: «Царь возложил камень себе на хребет», «ибо в подобных случаях – продолжает Киннам, – Мануил смирялся более, чем сколько нужно, и к таким предметам обыкновенно приступал с уничижением». 116 Но, по–видимому, преданный христианской религии, Мануил в то же время является человеком, насквозь пропитанным суевериями. Он вопрошает у гадателей, сколь долго продолжится ряд царей из фамилии Комниных; получает ответ, что греческое слово ιμα определяет продолжительность царствования его фамилии; отсюда 0Н заключает, что после того, как царствовали уже Комнины с именами, начинающимися с буквы а (альфа) – Алексей, ι (йота) – Иоанн, и буквы μ (ми) – он сам, Мануил, еще остается царствовать одному с именем, имеющим начальную букву а (альфа); беспокоится, кто это будет царствовать после него, так как у него сначала не было детей мужского пола; недоверчиво смотрит на родственников с именами, начинающимися этой подозрительной буквой альфа; называет потом сына своего Алексеем, чтобы в исполнение предречения именно его сын – Алексей – с начальной буквой альфа в имени, царствовал после него; советуется со звездочетами во время беременности своей жены 117 и т. |
| 212 Мануил, по усмирении правителя Армении Тероза и по взятии киликийских городов Тарса, Мамистры, Лонгиниада и других, вверил управление ими Каламану. который по этому случаю и назван был дуксом Киликии. У Вильгельма Тирского (I. 19, с. 9) он титулуется Ciliciae praeses, domini imperatoris consanguineus et imperialium in illa provincia procurator negotiorum. 214 Может быть, Петровар, или Петро-варадин,– крепкий город савской Славонии при Дунае. Этим именем выражается как бы постреенный из камней лагерь. Carol du Fresn. ad h. I. 215 Киннам право называться царем почитает как бы наследственным на римском престоле, а потому поставляет его в зависимость от римского императора, которого резиденцией должен быть или Рим, или Константинополь. Отсюда алеманский император, по убеждению Киннама, не имел права называться римским царем, следовательно, не вправе был и назначать для Италии королей. Что же касается до царской власти папы, то византийским писателям, хорошо понимавшим значение церковной иерархии, она и на мысль не приходила. Итак, напрасно гневаются на Киннама западные историки как бы за враждебное его чувство в отношении к гражданской и духовной власти древнего Рима: он верно выражает тогдашний взгляд византийских царей и патриархов. Ргосор. L. 1. См. dissert. 27 ad Loinvillam. p. 316. Carol. du Fresne ad h. I. 216 Прокопий пострадал при Диоклетиане, местом страданий его и смерти была Кесария палестинская. Когда мощи его перенесены в Наис, неизвестно. В память сего мученика, как говорит жизнеописатель св. Луки-младшего, построен был храм и в Пелопоннесе. Есть также Прокопиевская церковь и в Константинополе – о ней упоминается в александрийской хронике Зеноном Исаврийским. Carol. du Fresne ad h. I. 217 Ныне невдалеке от Сирмия находится город св. Димитрия, который прежде, вероятно, составлял сирмийское предместье и в котором тогда был упоминаемый здесь храм мученика. Bonfinius dec. 51, 4. 218 Этот Стефан был родоначальником династии армянских царей, потому что сыном сего самого Стефана почитается Ливо, или Лев, первый царь Армении, как это значится в дипломе 1210 года, сохранившемся у иерусалимских рыцарей. Текст этого диплома, между прочим, говорит: Leo filius domini Stephani bonae memoriae Dei et imperii romani gratia rex Armeniae. Carol. du Fresne ad. h. I. |
| 257 Это знамя, по словам Никиты (I. 5, n. 8), имело значительную величину, развевалось высоко и возимо было на двуколке парой волов. Знамена у всех европейских народов по форме были различны. Laurent Pignor. in not. ad Histor. Augusti Mussati. 259 Греки заняли этот обычай обращать в рабство соотечественников, вероятно, у западных народов – особенно там, где система государственного управления определяла достоинство личностей материальным богатством. Известно, что на Западе всегда были рабы разного рода: servi alii natura, alii facto, alii emptione, alii redemptione, alii sua vel alterius datione. Leges Henrici I, regis Angliae c. 76. Киннам здесь говорит о последнем роде их, то есть о людях свободных, которые либо для получения известной суммы денег, либо для избавления себя от бедности и нужды добровольно отдавались в рабство богатому человеку. Софистическая формула такого закабаления в феодальной системе Запада была следующая (Marculf. I. 2. с. 28): «Хотя по римскому праву свободный человек не может через простую сделку закабалить себя кому-нибудь в рабство, однако же может по согласию утяжелить (aggravare) условие, потому что через сделку, при посредстве письменного документа, человек свободный может поставить себя приписным». Впрочем, люди свободные как за известную цену делались рабами, так, по возвращении цены, снова приобретали свободу. Pallad. Histor. Lausiaca, с. 88. 260 Пятнадцатый год Мануилова царствования падал на 6666 от сотворения мира, или на 1158 от Рождества Христова. См. Balsam. in Synodic. 7 can. 4 et 12. 261 Этот указ Мануила о праздниках вышел в 1164 году. Его можно читать у Вальсамона (Nomocan. tit 7), также у Бенефидия Леунклавия и Барония; а новый перевод с рукописи сделан Ляббеем. Observat. ad Synopsin Basilic. 262 Морской поход Мануилова войска в Египет вместе с иерусалимским королем Амальриком, по показанию Вильг. Тирского, относится к 1169 году (W. Tir. I. 20, с. 4, 14,17). То же и у Никиты (I. 5, n. 4–7). 263 Тамиаф обыкновенно называется Дамиетой; подробное описание этого египетского города можно читать у Вильг. Тирского (I. 20, с. 16). В актах ефесского Собора (part. 2, sect. 1) упоминается о тамиафском епископе. |
| 313 Ныне магометанство сильно в Боснии, как и папизм. Первыми магометанами были то остававшиеся богомилы, то обращенные из богомилов паписты (Русская беседа. М., 1860; Харьковский Вестник. 1863) 314 В письме (1223 г.) Конрада, епископа Портуенского, говорится, что «начальник албигенсов, которого называют они папою, живет в оконечностях Болгарии, Хорва тии и Кроации, около венгерского народа» ( Gieseler . Lehrbuch der Kirchengeschichtë Bd.1–6. Darmstadt-Bonn, 1824–1856. Bd. 2. Р. 615). По письму кор. Премысла (1260 г.) к папе, в войске венгерского короля Белы были «болгары и босняцкие еретики» – богомилы. 315 «Живот св. Симеона од кор. Стефана». «Законник Душана» еще преследует волшебство, выкапывавшее и сожигавшее мертвые тела, и участвовавших в том священников (Законник Стефана Душана, зак. 43). 316 Стефан: «истовую дедину свою, населену бывшу от рода Грьчьского и созидани гради унеи (отнял) от рук их, яко (не) проглаголет се Грьчьская область... Прочее же грады испроверже-Грьчьское име истребив, да не именует се име их отнюдь в области тои, а люди свое, еже в них, невредимо съхрани». Выше: «приложи к земли отьчьствия своего область Нишьвьскую до конца, Липлянь же и Мораву и глаголемы Врани, Призренску область и Полога оба до коньца». Последние места некоторое время принадлежали болгарским князьям, и коренные обыватели их – славяне. Неманя разрушил греческие крепости и потом построил новые, чтобы греки не имели более предлога говорить: это наши города. 317 Вильгельм Тирский о 1167 г. говорит: «Император находился тогда в Сербии. Страна та гористая и покрытая лесами, расположена между Далматиею, Венгриею и Иллириком. Восставшие сербы полагались на ущелья недоступные и местности неудобопроходимые... За обиды нетерпимые для соседей государь вступил в их землю. Мы встретились с возвращавшимся императором, когда он покорил их». По этому описанию, Неманя хотел покорить себе Кроатию: но интриги римского духовенства, уже тогда сильного в Кроатии, вызвали оружие императора против Сербии, и завистливые греки не допускали Неманю достигнуть цели полезной и для чистой веры и для народности славянской. Киннам хвастливо описывает эту победу греков над сербами (Иоанн Киннам. Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов. СПб., 1859). |
| В описании внешних дел императора I. Комнина Никита и Киннам не только владеют почти одним и тем же материалом, но и следуют одинаковой системе изложения. Количество и качество известий одного писателя измеряется кругом наблюдения другого. Для объяснения того, что Никита удвлил Иоанну 63 стр., а Киннам поместил все известия об нем на 28, достаточно сослаться на сделанный выше анализ 2 и 3 главы, т. е. сравнительная полнота Никиты имеет источником устную передачу очевидцев и личные взгляды автора. Так, два похода против турок, которыми начал Иоанн свое правление, в описании обоих историков имеют почти дословное сходство 511 ; личную вставку Никиты представляет лишь рассуждение о пользе лагерной жизни. Поход для защиты западных провинций, предпринятый в 5 год правления Иоанна против набегов кочевых народов, до мельчайших подробностей сходен у Никиты и Киннама 512 , если не обращать внимания на личные соображения и несущественные прибавки (о дерзостп варваров, о молитве к Богородице), равно на перепутанность географических и местных терминов (Фракия и Македония). После краткого известия о новом походе на восток 513 , оба писателя приступают к изложению угорской воины. Еще Дюканж заметил, что Никита повторяет ошибку Киннама, когда называет лиц угорского королевского дома и говорит о взаимных отношениях их 514 прибавим, что и в других отношениях содержание рассказа Никиты ничем не отличается от повествования Киннама, кроме некоторых местных и народных имен, да и эти последние различия легко сближаются между собою, по неопределенности, тогдашней терминологии. Пусть сравнит читатель приведенное ниже место из того и другого писателя 515 : не согласится-ли он с нами, что Никита вышивает только новые узоры по канве Киннама. Продолжая следить за подробностями в изложении событий времени Иоанна по Никите и Киннаму, не можем не остановиться на следующих замечательных сходствах. Таково описание блистательного триумфа после победы над правителем Каппадокии 516 ; неудача при осаде Гангры, бывшая следствием измены турецких союзников, которые ночью перебежали из византийского стана на сторону султана Магомета 517 . |
|
|
