| Он же предоставил папам право верховного суда и административного управления во всей подаренной апостольскому престолу территории. Карл лысый подтвердил эти права и снова отрекся от всех существенных прав светской власти над папскою, какие удерживали за собою Пипин и Карл великий. Немецко-римские императоры вступили в борьбу с папами и не раз вторгались в сферу папского управления. Но папство тем легче одержало над ними победу, что оно отстаивало теперь такие права, которые были признаны и формально укреплены за апостольским престолом самою же светскою властью. Полное фактическое осуществление политической независимости пап обыкновенно относят к 1198 году, когда префект Рима стал получать утверждение в должности не от императора, а от епископов вечного города. Эти успехи послужили для пап поощрением развить свои притязания далее. Идеал теократической, точнее – папской, монархии, начертанный, в основных чертах, автором подложной дарственной грамоты Константина великого , сделался теперь целью, осуществление которой епископы Рима поставили своею задачею. Трудно сказать, вполне ли уяснена была эта цель папами, сознан ли был ими принцип абсолютного единовластия пап во всей его широте и подробностях уже в то время, когда, при содействии первосвященников запада, во Франции совершился династический переворот, а несколько позднее Карл великий принял титул императора. Несомненно одно, что впоследствии эти факты истолкованы были в духе римской системы и папы стали ссылаться на них всякий раз, когда хотели обставить аргументами свое притязание быть самодержавными монархами целого света. Сделка между папами и Карловингами основывалась просто на взаимности услуг, которыми обменялись они с явным нарушением божеских и человеческих законов. Папа, наделен быль территориальными владениями зато, что Пипину отдал престол Меровингов, а на Карла великого возложил императорскую корону, распоряжаться которыми не имел ни малейшего права. В свою очередь и Карловинги за услуги пап принесли апостольскому престолу в подарок такую территорию, распоряжаться которою, по принципам исторического права, мог только византийский император. |
| Но еще более тяжкое преступление против Бога было совершено на Пасху 858 г., когда норманны ворвались в Сен-Жермен-де-Пари и надругались над святынями. Невзирая на сан, многие епископы были убиты: Бальтфрид из Байе, Эрменфрид из Бове, Иммон из Нуайона и другие. Христиан брали в плен и продавали арабам. Собравшись в Мо, епископы высказались в том духе, что за грехи франков Господь попустил им норманнов. Достаточно принести покаянные молитвы, и эта чума Европы исчезнет. Но все старания короля шли прахом, поскольку крупные аристократы предпочитали сидеть сложа руки по принципу: «Умри ты сегодня, а я – завтра». Более того, в 857 г. король Пипин II Аквитанский (823–864) пригласил северных разбойников, чтобы отбить Париж у конкурента Западного императора Карла II Лысого (843–877). Эксперимент понравился, и в 862 г. уже король Бретонии Соломон (857–974) нанял норманнов против императора, хотя ранее состоял его союзником. Император пытался справиться с проблемами и в некоторых случаях не без успеха – правда, локального. В 861 г. он подкупил даннов, чтобы те разгромили своих соотечественников, а в 862 г. остановил большой отряд норманнов на Марне. Карл II оказался настолько удачлив, что сумел развить успех и обратить пленных норманнов в христианство , получив надежных союзников. На Генеральной Ассамблее, в 864 г., Карл Лысый проявил настойчивость и попытался сыграть на совести своих графов и баронов: «Чтобы все без промедления встали на защиту страны, чтобы графы в своих крепостях бдели неусыпно, чтобы крепости возводились быстро и активно!» 203 В 865 г. Париж был опять осажден, и во время деблокады города отличился граф Парижа Роберт Сильный (861–866), родоначальник Робертинской династии, настойчиво отбиравшей права на королевский титул у слабеющих Каролингов. Осенью следующего года он, правда, погиб у Бриссарте вместе с графом Рамнульфом из Пуатье – их подвиг, многократно украшенный, был сохранен в народном эпосе. Этот пример оказал некоторое побудительное воздействие на остальных франкских аристократов, но ненадолго 204 . |
| И потом, только находясь между Людовиком и Карлом, Лотарь мог рассчитывать, что его контроль над ними будет эффективным. Как бы то ни было, но империя пережила своего основателя всего на несколько десятилетий. Созданная путем завоевания, она являлась конгломератом земель, лишенным экономического, политического, культурного и этнического единства. Каждая территория продолжала жить своей внутренней жизнью и без постоянного военно-административного вмешательства не желала подчиняться завоевателю. Карл всю жизнь провел в походах, воюя в Аквитании, Италии, Баварии, Саксонии. Людовик не обладал ни энергией, ни решительностью своего отца. Жить по возможности без насилия, править, опираясь на христианские заповеди – вот его идеал, столь иллюзорный в реальной жизни. Для сохранения единства империи требовалась сила, а ее-то как раз и не было. Удерживать завоеванные территории становилось все сложнее. Административный аппарат неуклонно феодализировался. Ослабевала и армия: бенефициарии все больше превращались в феодалов, которые стремились осесть на своих землях и устанавливали вассальные отношения с крупными магнатами, минуя королей и императора. Верденский раздел, таким образом, был обусловлен гораздо более глубокими причинами, чем просто прихотью внуков Карла Великого. Французский историк Лоран Тейс так оценивал эти события: «Верденский договор, окончательно закрепив разделение империи на ряд независимых королевств, стал первым шагом на пути к гармонизации политической организации общества с экономической и социальной реальностью» ( Тейс Л. Наследие Каролингов. IX-X века. М., 1993. С. 34. ) . Трудно не согласиться с этим. Однако реальная гармония становилась делом будущего и весьма неблизкого. Пока же впереди была борьба, жесткая и беспринципная борьба за власть, земли и богатство. Поделив империю, братья, утомленные беспрерывными междоусобицами, правили, каждый в своем королевстве, стараясь утвердиться в них и упрочить свое положение. В Западно-франкском королевстве почти сразу же после Вердена Карл Лысый столкнулся с мощной оппозицией, возглавляемой Пипином II, отчаянно боровшимся за отцовское наследство. В Аквитании при поддержке Бернарда Септиманского он отказался признать верховную власть за Карлом. В 844 году Бернард был схвачен и обезглавлен по приказу короля. Вскоре Пипин разбил королевскую армию у Ангулема (в этой битве погиб аббат Гуго из Сен-Каптена, побочный сын Карла Великого) и год спустя утвердил свою власть над Аквитанией. Однако видя неспособность Пипина защитить их от норманнов, чьи набеги участились во второй четверти IX века, аквитанцы перешли на сторону Карла и 6 июня 848 года короновали его в Орлеане. До самой своей смерти (ум. 864) Пипин продолжал нарушать внутреннее спокойствие, однако главенство Карла на юге от Луары больше не ставилось под сомнение. |
| за поддержкой в споре с епископом Ле-Мана, к-рый претендовал на юрисдикцию над мон-рем. По распоряжению папы Римского дело было рассмотрено западнофранк. епископами и магнатами в присутствии кор. Карла Лысого на Соборе в Вербери (окт. 863 - Ep. 109-113). Участники Собора пришли к выводу, что притязания епископа Ле-Манского были основаны на подложных документах, поэтому освободили мон-рь от епископской юрисдикции (MGH. Conc. T. 4. P. 164-168). Постановление было доложено Н., к-рый одобрил его и подтвердил привилегии Сен-Кале (Ep. 159) (подробнее см.: Goffart. 1966). Отношения с монархами Отношения с монархами определялись сложным положением Каролингской империи, к-рая к началу понтификата Н. была разделена между 5 правителями: западнофранк. кор. Карлом Лысым (840-877), восточнофранк. кор. Людовиком Немецким (843-876) и их племянниками - имп. Людовиком II, кор. Лотарем II (правил в Лотарингии в 855-869) и кор. Карлом Провансальским (правил в Провансе в 855-863). Отношения между монархами были напряженными: каждый король стремился расширить свои владения за счет соседних правителей, надеясь восстановить единство империи, однако относительное равенство сил и система договоров не позволяли королям вести агрессивную захватническую политику. 1. Из каролингских монархов наиболее тесные отношения с Папским престолом поддерживал Карл Лысый. После неудачного вторжения Людовика Немецкого в Западнофранкское королевство Карл, вероятно, пожаловался на него Н., т. к. впосл. Людовику пришлось оправдываться в своих действиях перед понтификом (Annales Fuldenses. 1891. P. 53). В 863 г. Н. способствовал примирению Карла Лысого с его мятежными сыновьями Людовиком Заикой и Карлом Дитятей (Ep. 12). Среди поручений, к-рые в 865 г. Н. дал своему легату Арсению, было сохранение мира между королями (Ep. 33-34; Annales Fuldenses. 1891. P. 63-64). Папа Римский велел гр. Бернарду прекратить грабежи и разбои в королевстве зап. франков (Ep. 40; ср.: Annales Bertiniani. 1883. P. 72-73), приказал аквитанским магнатам вернуть захваченные ими церковные владения (Ep. |
| Оба поручения Карла Лысого едва ли поэтому были разделены большим промежутком времени. – Устанавливая теперь terminus ad quem, полагаем, что сочинение Ратрамна вышло, во всяком случае, раньше письма Пасхазия к Фрудегарду, которое, как мы упоминали, было написано Пасхазием в преклонных летах. Независимо от того, что вся схема первого евхаристического спора требует именно такой последовательности, послание к Фрудегарду, как увидим, отвечает на вопрос, формулированный в книге Ратрамна, хотя и заявляемый в устах Фрудегарда. Кроме того, отдельные места в послании совершенно прозрачно указывают на положения Ратрамна и даже имеют в виду некоторые его определенные выражения. Справедливость принимаемой нами датировки книги Ратрамна (срединой IX в.) подтверждается еще тем фактом, что на это время падает одинаково направленное против тезиса Пасхазия о non alia саго письмо Рабана Мавра к Эгилу. Никоим образом не может быть принято предположение Буало (исследователя XVIII в.), в последнее время поддержанное Heurmevenm’oм (о. с., р. 189, n. 2), что сочинение Ратрамна написано после 875 г., так как оно будто адресовано Карлу Лысому, когда он уже сделался императором, а не был королем 281 . Действительно, некоторые манускрипты сочинения Ратрамна имеют в начале такой заголовок: praefatio ad Carolum Magnum imperatorem, но такого заголовка нет в древнейшем манускрипте – IX в. – codex Laubiensis, почему еще Мабильон заподозрил принадлежность такой надписи Ратрамну 282 . В нескольких кодексах XI в. (между прочим, в codex Gotvicensis) заголовок сочинения Ratramni Corbej. lib. ad Carolum Calvum regem de corpore et sanguine Domini. В самом тексте сочинения Карл называется princeps, regalis sublimitas, vestra magnitido, но не император. Наименование Карла императором в этих позднейших надписях сочинения потому уже лишено значения, что рядом с именем imperator здесь дан еще другой титул – magnus, каким Карл Лысый, конечно, не пользовался: очевидно, автор надписи принял адресата сочинения за Карла Великого. |
| По низложении Карла Толстого, королевский титул во Франции захватил Одон или Эвд, граф парижский и сын Роберта Сильного, и он занимал это достоинство в течение десяти лет, во время которых вел постоянную и иногда успешную борьбу против норманнов. После его смерти, в 898 году, преемником его сделался Карл Простой, тщетно пытавшийся раньше достигнуть престола вопреки Одона, и это незаметное продолжение каролингского рода продолжалось (хотя и не без перерыва) до 987 года, когда, по смерти Людовика V, Гуг Капет, герцог французский, двоюродный внук Одона, был избран собранием в Сенлисе, провозглашен королем со стороны войска в Нойоие, и помазан Адалбером, архиепископом реймским, который вследствие обладания этим городом пользовался главным влиянием в деле распоряжения короной. Но эта королевская власть Франции была почти не более как номинальной. Могущество Одона сначала простиралось только от Мёзы до Луары. Позднейшие каролинги владели немного более, чем скалой Лаонской, между тем как действительное владычество над страной находилось в руках крупных феодалов, власть которых теперь сделалась наследственной. В конце IX столетия Франция разделилась на 29 отдельных княжеств; при восшествии Гуга Капета число это, помимо независимого королевства арльского, возросло до 55 и некоторые из них были обширнее его собственных владений. Гуг, правда, из-за королевского титула и ради надежды, что королевская власть со временем может сделаться действительной силой, даже пожертвовал отчасти своим прежним владением, отказываясь от принадлежащих ему имений в пользу духовенства и предоставляя поместья вельможам. По всей стране размножались крепости; воздвигаемые сначала во время норманнских нашествий, с целью защиты и обеспечения, они сделались теперь опасными для королевской власти и угнетательными для народа. Карл Лысый на государственном собрании в Нистре, в 864 году, запретил строить такие твердыни, и приказал чтобы существующие были разрушены; но после расчленения королевства не оставалось такой силы, которая могла бы принудить к исполнению этого закона. Вельможи повсюду воздвигали себе замки и окружали себя отрядами солдат, и скоро сказались осязательные результаты этого, как ко злу, так и к добру. Воинственный дух, ослабевший со времени Людовика Благочестивого, опять ожил, герцоги и графы, каждый со своим собственным отрядом, смело вступали в битву с норманнами, или обращали друг против друга в частных войнах ту силу, которую они приобрели через ослабление короны. И как во Франции, так и в Италии, владельцы замков предавались грабежу как занятию, которое будто бы не заключало в себе ничего предосудительного или недостойного для их положения. |
| Делами Эллинской церкви управляет Эллинский синод, состоящий из пяти членов – архиереев, в числе коих постоянным членом состоит митрополит афинский, занимающий в синоде председательское место. Остальные четыре члена присутствуют временно и вызываются правительством по старшинству. Представителем государственной власти в синоде состоит назначаемый королем прокурор. Он подписывается под всеми решениями синода. Ведению синода подлежит преимущественно наблюдение за чистотой веры, правильности богослужения, поведением, избранием и рукоположением клириков, освящением храмов, религиозным обучением народа и его религиозной жизнью. Эти дела синод решает самостоятельно, независимо от гражданской власти. По освобождении Греции, Россия освободила от турецкого ига и вызвала к самостоятельному существованию Румынию, Сербию и Болгарию. 30. Состояние папства в IX в. до новейших времен Карл великий, поставляя папу духовным главой в своих обширных владениях и щедро наделяя его землями, рассчитывал в нем иметь верного слугу и пособника своим государственным целям. Но папы уже при его сыновьях стали стремиться к освобождению от своей ленной зависимости императорам. С этой целью они распространили сагу о даре Константина В. и на ее основании стали утверждать, что все свои владения они получили не от Карла В., а от Константина В., и что они в своих владениях также независимы, как и все другие государи. Они не остановились даже и на этом, а стали стремиться к подчинению самих императоров своей духовной власти. Особенно удачно в этом отношении действовал папа Николай I, заставивший имп. Лотаря II принять свою супругу, с которой дозволили развестись ему архиепископы кельнский и трирский. Карл же Лысый для получения императорской короны вынужден был присягнуть папе Иоанну VIII и при этом выслушать заявление итальянских чинов, что они признают его в императорском сане лишь ради папского помазания. Но некрасные дни наступили для папства, когда угасла династия Каролингов. Во время кровавых распрей в Италии за императорскую корону между герцогами фриульскими и сполетскими в Риме захватила власть партия, предводимая маркграфом тосканским, находившимся под сильным влиянием одной знатной, но распутной римлянки Феодоры. |
| Но в это же время осложнились дела в Италии: в 875 г. умер король Людовик II, и теперь внутренние раздоры между Беневентом, Салерно, Неаполем, Амальфи и Гаэтой фактически открыли сарацинам путь на полуостров. Следует сказать, что покойный монарх являл собой достойную и величественную картину. Стоит лишь жалеть о том, что он и Василий Македонянин так и не смогли соединить усилия, дабы преодолеть разногласия и вражду, глухо таящуюся между двумя великими народами христианской цивилизации. Когда Людовик II скончался, современник дал ему следующую характеристику. «Это был христианнейший князь, по вере католик, достаточно сведущий как в светских, так и в церковных науках; усерднейший исполнитель всего, что требует благочестие, мир и справедливость, хитрый нравом и разумнейший в советах. Никто не мог подкупить его дарами и никому не раздавал он за деньги ни церковных, ни светских должностей; но церковные чины приобретались добрыми нравами и святым образом жизни, а светские – преданной службой и верностью» 61 . Теперь, после его смерти, франки, по обыкновению, никак не могли поделить отцовские престолы, тратя свои силы не на арабов, а на междоусобицы. 52-летний Карл Лысый (875–877) – последний сын императора Людовика Благочестивого, попытался занять Лотарингию и Италию. Но его возможности были, увы, весьма ограниченны. Несмотря на все старания, Карл так и не сумел вернуть себе восточные территории, где покоился прах его великого деда. Центр императорской власти все более ограничивался Западной Франкией. Но и там его власть была далеко не безусловной. Западный император все более был вынужден вступать в сделки с аристократией, и теперь престиж его титула уравновешивался обязательствами Карла Лысого перед вельможами. Автономия франкской аристократии находила отпор только в Западной Церкви, и авторитет Рима все более возрастал. Собственно говоря, едва ли Карла Лысого можно было назвать могущественным владыкой 62 . Тем не менее, надеясь на его армию, папа венчал Карла Лысого императором Западной Римской империи, но тот вступил в войну со своим старшим братом Людовиком Немецким – королем Восточно-Франкского королевства (будущей Германии) и был разбит в сражении. Сразу же после этого итальянцы отреклись от своего неудачливого правителя, а вскоре тот скончался 63 . |
| Фактически империя представляла собой конгломерат «королевств» (regna), границы к-рых не были постоянными. Еще в эпоху Меровингов для аристократии 3 франк. королевств - Нейстрии, Австразии и Бургундии - было характерно осознание своей региональной идентичности. Знать Аквитании, Баварии и др. «королевств» добивалась назначения «своего» короля и нередко восставала против центральной власти. В Аквитании (к нач. VIII в. эта область составляла дукат (герцогство), но Карл Великий выделил ее в качестве особого «королевства»; позднее она вошла в состав Западнофранкского королевства) аристократия сопротивлялась намерениям Карла Лысого ограничить полномочия сыновей, носивших титул королей Аквитании. Распределив в 865 г. восточнофранк. «королевства» между сыновьями, кор. Людовик Немецкий сохранил за собой контроль над епископскими кафедрами, графствами, управление фиском (гос. земельным фондом) и решение важнейших гос. вопросов. Местный партикуляризм поддерживался в т. ч. благодаря тому, что «королевства» сохраняли свои законы - рим. право в Аквитании, т. н. варварские правды в Алеманнии и Баварии, лангобардское законодательство в Италии. До нач. X в. за представителями династии К. признавалось исключительное право на верховную власть. Однако по мере умножения членов правящего рода вспыхивали междоусобные конфликты, связанные с проблемой наследования. Напряженность нередко возникала в отношениях правителя и его сыновей, к-рые стремились закрепить право на наследство и при жизни отца получить королевство. Так, рождение Карла Лысого и попытки имп. Людовика Благочестивого обеспечить ему долю в наследстве стали одной из причин междоусобной войны. Вступив на престол, Карл Лысый попытался исключить младших сыновей из наследования, сделав их клириками. Однако мятеж его сына, аббата Карломана, показал, что принятие тонзуры не всегда приводило к удалению из гос. жизни. Политическим центром империи был королевский двор, где постоянно присутствовали советники и родственники правителя, воспитывались юноши, в т. |
| —22— лию явились новые германские племена Вестготов, Бургундов и Франков, и основали здесь варварские государства, то в состав их вошло и это оставшееся на своих местах население, говорившее римским языком, жившее по римским обычаям и считавшее для себя обязательным только римское право. С расширением власти франкских королей на чисто-германские области сюда в ратное время перешло много германцев других племен или в качестве заложников или в качестве добровольных поселенцев. Долго эти разнородные элементы жили здесь рядом, чуждаясь друг друга и сохраняя оригинальный племенной быт. Варварское законодательство, т. н. leges barbarorum еще постоянно и строго различают римлянина-галла от германца. Но с течением времени, из различных племен, нагроможденных на галльской почве, образуется одна более или менее однородная масса, которую еще нельзя назвать французской нацией, но которая составляла то, что обыкновенно называют романским населением. В этом населении уже не было ни римлянина, ни франка; они слились вместе, составили один тип, в котором преобладание оказалось на стороне римского элемента. С германцами, поселившимися в Галлии, случилось почти то же, что ранее произошло с кельтами: они подпали влиянию римской культуры и приняли латинский язык, – с тем, однако, различием, что германцы, как победители, не забыли всего своего и в римское наследие внесли свои германские перемены, чего не могли в такой же мере достигнуть кельты, как побежденные. К 9-му веку процесс образования романского населения в Галлии уже закончился. Законодательство Карла Великого уже не знает различия между галлом и германцем: оно имеет в виду именно эту однородную массу, которая возникла из смешения их. Около того же времени, т. е. в IX в. можно видеть и следы того романского наречия, на каком говорила эта масса. Когда в 841-м году, за два года до Вердюнского договора, Карл Лысый и Людовик Немецкий клялись пред своими войсками в неразрывном союзе, то каждый из них, чтобы быть понятным войскам другого, клялся на том языке, которым говорило войско его союзника. Очевидно, между восточной и западной половиной |
|
|
