| Совершенно иную ситуацию мы наблюдаем в Юго-западной Руси. Это связано с тем, что Юго-западная Русь входит в состав Великого княжества Литовского, страны многоконфессиональной и, соответственно, страны, где актуальна межконфессиональная полемика. А любая межконфессиональная полемика предполагает возможность многоязычия, потому что полемизировать, оставаясь в рамках собственного корпуса, собственных текстов, где шаг влево, шаг вправо – расстрел, невозможно. Поэтому именно в Юго-Западной Руси охотно принимают вынужденного уехать из Москвы Ивана Федорова, И первое издание славянской Библии появляется не в Москве, а в Остроге, что, естественно, повышает престиж православных в их спорах с протестантами и католиками: теперь православные могут с гордостью говорить, что и у них есть Библия на своем языке. И в печатные, даже в богослужебные книги, издаваемые в Киеве, входят значительные фрагменты, написанные на, «простой русской мове» – аналоге того, что в России называли приказным языком. Это язык государственных канцелярий, вариант церковнославянского, но сильно приближенный к разговорному. В Киеве выходят даже Триоди, где синаксарная часть напечатана в переводе на «просту мову».В Юго-западной Руси церковнославянский язык, именно сам язык, перестает восприниматься как святыня, а измена языку не воспринимается больше, как измена Православию. В Юго-западной Руси возникают, кстати, пародийные тексты на церковнославянском языке, абсолютно невозможные для Руси Московской. Текстов таких довольно много, например, служба кабаку (вот текст на экране). Вы видите, что это построенная по образцу Устава служба, некоторый пародийный текст на темы винопития. «Месяца китовраса в нелепый день, иже в еподобных кабака шалнаго, нареченнаго во иноческом чину Курехи и иже с ним страдавших три еже высокоумных и самобратных по плоти хупавых Гомзина, Омельяна и Алафии, буявых губителей» – даже не буду зачитывать, на слух это воспринимается плохо. Если в Московской Руси такой текст выглядел бы как кощунство и богохульство, то для киевской традиции — это обычная литературная игра. Веком позже такого рода вещи станут излюбленным приемом семинарского фольклора. Для современной культуры всевозможные пародийные акафисты и молитвы – это элемент языковой игры, никакого богохульства и никакого неуважения к святыне здесь, конечно же, нет. |
| Удержал ли он на своих плечах это бремя? Меч времен князя Святослава Да, удержал! Остался же в памяти Руси «Красным Солнышком»… В X веке хищные степняки, особенно печенеги, близко подбирались к столице Руси и представляли собой гибельную угрозу. Юг Руси кипел титанической борьбой, то стихавшей на время, то возобновлявшейся с еще большей силой. И политический стиль Владимира Святославича в 990-х годах резко меняется. Прежде он думал о завоеваниях, о походах за добычею, а теперь — о защите собственных земель. Для обороны от печенегов великий князь ставит по степным окраинам Киевской Руси новые укрепленные линии с крепким частоколом, сооружает малые крепости и крупные узловые пункты. По словам летописи, Владимир Святославич публично объявил: «Это плохо, что мало городов вокруг Киева». После этого князь принялся ставить города на Десне, а также по рекам Осетр, Трубеж, Сула и Стугна. «И стал набирать мужей лучших от славян, и от кривичей, и от чуди, и от вятичей и ими населил города, так как была война с печенегами. И воевал с ними и побеждал их…» — добавляет летописец. В 991 году по его воле в Белгороде была построена мощная крепость. Из других городов сюда привели множество людей и расселили. На западе вырос Владимир Волынский — оплот власти киевского князя на землях волынян. Великий князь наладил сторожевую службу — так, чтоб стремительная печенежская конница не получила ни единого шанса незаметно подобраться к большим городам Южной Руси. Мужественных людей, служивших в отдаленных крепостицах-заставах, совершавших малыми «сторожами»-дозорами глубокие рейды в степь, народная память превратила в непобедимых былинных богатырей. Стоит представить себе карту Киевской Руси того времени. К северу от Киева раскинулись бескрайние пространства до Полоцка, Ладоги и Ростова. Севернее Киева — простерлась вся Русь! А вот южнее столицы Владимира Святославича — всего лишь лоскутик Руси, коего едва-едва хватало на сутки движения стремительной степной конницы. Да и этот лоскутик приходилось удерживать, напрягая все силы колоссальной державы. Жизнь и смерть всего государства зависела от того, насколько прочна оборона, сдерживающая неистовый натиск врагов… |
| Вероятно, с подачи Б. Д. Грекова или его сторонников в аппарате ЦК ВКП(б) сложилось извращенное представление о книге Б. А. Романова как «порнографической». 34 Понятно, что отзывы о ней в отделе науки ЦК (в частности, некоего Удальцова) были нелестные. 35 Обвинения в чрезмерном внимании к сексуальным, интимным моментам были предъявлены Б.А.Романову при обсуждении его книги (апрель 1949 г.) в Ленинградском отделении Института истории АН СССР. 36 Главный докладчик И. И. Смирнов, оценивая работу Б. А. Романова с точки зрения общепринятой концепции Б.Д.Грекова, говорил, что она «в корне меняет наше представление о характере процесса феодализации, о путях и методах развития крепостнической зависимости крестьянства, о природе законодательства Киевской Руси, о политике государственной власти и роли церкви киевской эпохи». Книга Б. А. Романова не удовлетворила И. И. Смирнова «ни в какой мере». 37 Позднее, однако, И. И. Смирнов даст высокую оценку трудам Б. А. Романова по Русской Правде и Древней Руси, поставив его рядом с Б. Д. Грековым по степени влияния на собственное творчество, и даже сознается в том, что «учился у него искусству исторического исследования». 38 Эти признания, сделанные в период потепления научного климата в нашей стране, со всей очевидностью выдают инспирированный, конъюнктурный характер выступления И. И. Смирнова на апрельском 1949 года обсуждении книги Б. А. Романова. О том же свидетельствуют и конкретные его исторические изыскания. Мы знаем, что в 30-е годы он настойчиво доказывал существование рабовладельческой формации в Киевской Руси. В конце 50-х – начале 60-х гг. И.И.Смирнов выступил с обширными статьями по истории смердов и холопов, 39 а затем опубликовал книгу, посвященную социально-экономическим отношениям на Руси XII-XIII вв. 40 В предисловии к ней говорилось: «В своей работе автор опирался на тот колоссальный труд, который проделала советская историческая наука по исследованию истории древней Руси. Среди этих исследований автор считает необходимым особо выделить классический труд Б. Д. Грекова «Киевская Русь», где Б. Д. Греков изложил основы той концепции Киевской Руси как раннефеодального государства, которая сейчас получила всеобщее признание и которая служила и для автора настоящей книги предпосылкой при изучении Руси XII-XIII вв.». 41 |
| Вопрос был решен таким образом, что титул «Киевского» был дан Пимену, а Киприан получил титул митрополита «Литвы и Малой Руси». Более того, формально Нил провозглашал принцип единства митрополии и постановлял, что после смерти Киприана Пимен станет митрополитом «всея Руси». Впрочем, патриарх решил, что в будущем такие митрополиты будут посвящаться «по представлению Великой Руси». 623 Фактически, Нил пытался вернуться к системе, существовавшей в эпоху Феогноста и Алексия, даруя Москве новую и постоянную привилегию представлять своих кандидатов. В реальных политических условиях, существовавших в 1380 году на Руси и в Литве, такая система была обречена, но по крайней мере формального утверждения раздела митрополии, чего желали в Москве, не произошло. Разумеется, Киприана такое решение удовлетворить не могло. Он пытался настаивать на постановлении Филофея, которое делало его после смерти Алексия единственным русским митрополитом. В синоде его поддержал влиятельный митрополит Никейский Феофан – выдающийся паламитский богослов и друг Кантакузина и Филофея. 624 Однако, поскольку Нил решил посвятить московского кандидата, он должен был объявить поставление Киприана при жизни Алексия неканоническим. В конце концов Феофан и Киприан внешне приняли мнение «большинства», но Киприан уехал в Киев до поставлення Пимена, явно разочарованный титулом, который дал ему Нил: «митрополит Литвы и Малой Руси». 625 Акт 1380 года ничего не говорил о его праве наследовать Пимену в случае смерти последнего, и Киприан, хорошо знавший русские обстоятельства, должен был примириться с мыслью, что митрополия на деле будет разделена между ним и Пименом, первым митрополитом «Великой Руси». Но за этим последовали еще более неожиданные события, которые коренным образом изменили судьбу соперников и совершенно по-новому определили пути Восточной Европы. 3. Куликовская битва Очень вероятно, что спешный отъезд Киприана из Константинополя был вызван не только досадой, но также тем, что он узнал о происходящих на Руси грандиозных событиях. 626 |
| — Сначала я скажу несколько слов про Андрея Анатольевича Зализняка. Это, действительно, выдающийся, великий ученый. И он, в частности, внес важный вклад в обоснование того, что « Слово о полку Игореве» — памятник XII века, хотя у Зализняка были предшественники. В первую очередь, знаменитый лингвист Роман Якобсон. Но в советское время тот факт, что важнейшие доказательства были приведены эмигрантом Якобсоном, делал его выводы непригодными к использованию, хотя официальная позиция была, естественно, такова, что памятник древний. Андрей Зализняк. Фото: Ефим Эрихман Могу про Зализняка рассказать замечательную историю. Правда, сейчас появилось огромное количество друзей Зализняка… — 30 сыновей лейтенанта Шмидта… — Я занимаюсь историей Новгорода, а главная научная заслуга Зализняка — чтение берестяных новгородских грамот. Ему предложили написать книгу для детей про Новгород. Он сказал, что занят. Его спросили, кто может. Он сказал: « Да вот пусть Лукин напишет » . Это большая награда для меня. Никакой Киевской Руси не было — У нас не отнимут Киевскую Русь? Как бы учебники не начали переписывать. — Вообще их уже давно переписали и правильно сделали, потому что Киевская Русь была изобретена при товарище Сталине. Насколько я помню, это произошло в 30-е годы, в книге академика Б.Д. Грекова, которая так и называется « Киевская Русь » . На самом деле, если мы откроем источники, то никакой Киевской Руси не найдем. Государство, которое существовало тогда (отдельный вопрос — можно ли использовать это слово применительно к данному политическому образованию), называлось не Киевская Русь, а просто Русь. Русь с большой буквы — это государство, а русь с маленькой — это народ (а никакие не « русичи», тоже знакомые нам по учебнику). Словосочетание Киевская Русь появилось в контексте антинорманизма. Оно подчеркивало, что есть такая вот не имеющая отношения к варягам полянская, исконная Русь, которая на Киевщине. Кто же знал, что Советский Союз распадется и придется придумывать что-то еще? Но к ведомству историков это не относится. Поэтому Киевская Русь — искусственный термин, как и « Древнерусское государство » , « Древняя Русь». Естественно, люди, которые жили в Древней Руси, не называли себя древними. Сам я стараюсь пользоваться корректным научным термином: Русь. |
| Закрыть Правда против раскольнической лжи 30.07.2015 335 Время на чтение 9 минут В канун мероприятий, посвященных 1000-летию преставления крестителя Руси, на улицах и дорогах Киевщины появились многочисленные билборды с надписью: «Хрещення - князя Володим ира!» Что в переводе означает: «Крещение Руси - сознательный выбор князя Владимира!» На первый взгляд все правильно. Естественно, что равноапостольный князь делал свой великий выбор сознательно, в здравом уме и трезвой памяти, а как могло быть иначе? Однако понять смысл данного пиар-анонса можно, только зная специфику политической жизни в нынешней Украине . «Свидомый» в лексиконе укропатриотов - значит не просто «сознательный». Это сознательность националистическая и антироссийская, с ориентацией на евровыбор, можно сказать, синоним украинской «национальной идеи». В преддверии торжеств на тысячах придорожных афиш «минстець», агитпроп киевского режима, манипулируя массовым сознанием, принялся внедрять в мозги жителей страны тезис о том, что князь Владимир вместе с христианством выбрал для Руси и европеизацию. Именно на европеизации сделало акцент Гостелерадио, которое устами первого зампредседателя Богдана Червака озвучило суть методических рекомендаций для «правильного» освещения в СМИ мероприятий, связанных с Крещением Руси и юбилеем ее Крестителя . Червак (отъявленный активист тягнибоковской «Свободы») подчеркнул : «Деятельность Владимира Великого привела к «европеизации» Киевской Руси - держава заняла свое место наравне с соседями в международных отношениях и присоединилась к общеевропейскому культурно-религиозному пространству. Наследие Владимира, его европейский выбор есть составляющая украинской идентичности». В данном заявлении четко обозначены все основные задачи пропагандистской кампании киевского режима, который в праздничные дни сделал циничную попытку приспособить к своим нуждам исторические факты - крещение Руси (нашей Родины) и христианский подвиг ее Крестителя. А возглавил эту кампанию с промывкой мозгов не кто иной, как сам Петр Порошенко. Он взял на себя миссию быть главным шоуменом на лицемерном государственном перформансе, затеянном с целью отвратить верующих от канонической УПЦ МП и убедить в необходимости создания «поместной» церкви под крылом раскольника Денисенко. |
| СВЯЗЬ УПРАВЛЕНИЯ С ТОРГОВЛЕЙ. Так устроялась внутренняя политическая жизнь в Киевском княжестве IX и Х вв. Легко заметить основной экономический интерес, руководивший этой жизнью, сближавший и объединявший отдаленные и разрозненные части земли: дань, шедшая киевскому князю с дружиной, питала внешнюю торговлю Руси. Этот же экономический интерес направлял и внешнюю деятельность первых киевских князей. Деятельность эта была направлена к двум главным целям: 1) к приобретению заморских рынков, 2) к расчистке и охране торговых путей, которые вели к этим рынкам. Самым видным явлением во внешней истории Руси до половины XI в. по Начальной летописи, были военные походы киевских князей на Царьград. До смерти Ярослава их можно насчитать шесть, если не считать похода Владимира на византийскую колонию Херсонес Таврический в 988 г.: Аскольдов, который приурочивали к 865 г., а теперь относят к 860 г., Олегов 907 г., два Игоревых - 941 и 944 гг., второй болгарский поход Святослава 971 г., превратившийся в войну с греками, и, наконец, поход Ярослава, сына Владимира, 1043 г. Достаточно знать причину первого и последнего из этих походов, чтобы понять главное побуждение, которое их вызывало. При Аскольде Русь напала на Царьград, раздраженная, по словам патриарха Фотия, умерщвлением своих земляков, очевидно, русских купцов, после того как византийское правительство отказало в удовлетворении за эту обиду, расторгнув тем свой договор с Русью. В 1043 г. Ярослав послал на греков своего сына с флотом, потому что в Константинополе избили русских купцов и одного из них убили. Итак, византийские походы вызывались, большею частью, стремлением Руси поддержать или восстановить порывавшиеся торговые сношения с Византией. Вот почему они оканчивались обыкновенно торговыми трактатами. Такой торговый характер имеют все дошедшие до нас договоры Руси с греками Х в. Из них дошли до нас два договора Олега, один И горев и один краткий договор или только начало договора Святославова. Договоры составлялись на греческом языке и с надлежащими изменениями формы переводились на язык, понятный Руси. Читая эти договоры, легко заметить, какой интерес связывал в Х в. Русь с Византией. Всего подробнее и точнее определен в них порядок ежегодных торговых сношений Руси с Византией, а также порядок частных отношений русских в Константинополе к грекам: с этой стороны договоры отличаются замечательной выработкой юридических норм, особенно международного права. |
| В XII веке, когда вследствие княжеских усобиц и половецких опустошений начинается упадок киевской Руси, неурядицы киевской жизни вызывают передвижение населения от среднего Днепра на юго-запад и северо-восток, от центра тогдашней Руси Киева, к ее окраинам. На северо-востоке русские переселенцы попадают на новые места, в страну с иным географическим характером. Особенности этой страны создают и новые черты в физическом типе колонистов, и новые социальные и экономические порядки в их быту. Занятая русскими на северо-востоке местность – это страна между верхним течением Волги и Окой. Природа здесь очень разнится от Днепровской, ровная плодородная почва здесь сменяется суглинком, болотами и первобытным лесом. Хотя обилие речных вод замечается и здесь, но свойства рек различны: южная Русь имеет большие реки, текущие в громадном большинстве к одному центру, к Днепру; в северной Руси – масса мелких речушек, не имеющих общего центра, текущих по самым различным направлениям. Климат северо-восточной Руси вследствие обилия воды и леса суровее, почва требует больших трудов для обработки. Первоначальными жителями северо-восточной окраины были финские племена: меря и мурома, о быте которых история не знает ничего достоверного. Исследователь древнейшей истории Суздальской Руси проф. Корсаков указывает, что меря и мурома племена финского происхождения, близкие по быту к мордве; религия их была не развита; политической организации не существовало, не было и городов; культура была на очень низкой ступени развития; первенствующее значение принадлежало жрецам. Колонизационное движение Руси по Волге – явление очень древнее: на первых же страницах летописи мы встречаемся с городами Суздалем и Ростовом, появившимися неизвестно когда. Откуда, т. е. из каких мест Руси, первоначально шла колонизация в суздальском крае, можно догадаться по тому, что Ростов политически в древности тянулся к Новгороду, составляя как бы часть новгородского княжества. Со второй половины XII века начинается заметное оживление Суздальского княжества, туда прибывает население, строятся города, и в этой позднейшей поре колонизации замечается любопытное явление: появляются на севере географические имена юга (Переяславль, Стародуб, Галич, Трубеж, Почайна), верный признак, что население пришло с юга и занесло сюда южную номенклатуру. Занесло оно и свой южный эпос, – факт, что былины южнорусского цикла сохранились до наших дней на севере, так же ясно показывает, что на север перешли и сложившие их. |
| Археологические данные, полученные благодаря раскопкам уже в советское время, подтверждают летописные свидетельства. Христианские погребения времени крещения Руси отличаются от нехристианских тем, что представляют собой новый для Руси тип захоронения: это уже не языческий курган, а небольшой холмик – могила, иногда обделанная изнутри деревом. Гробов тогда еще не было, а тот, кто был побогаче, мог позволить себе обшить могилу деревом. Хотя уже очень скоро появляются на Руси и захоронения в дубовых колодах. Христианские погребения, которые имеют ориентацию на восток, распространяются прежде всего в земле полян, т.е. киевского племени. Земля полян – это ядро Киевской Руси. В XI-XII вв. подобные захоронения широко распространяются в областях расселения других племен, в первую очередь в среднем течении Днестра, причем появляются они и в сельской местности. То есть уже начинается крещение сельских жителей – процесс христианизации переступает границы городов. Среди племен Руси, которые долго упорствовали в своем нежелании принимать христианство, были вятичи и радимичи, обитавшие в бассейне Оки. Их обращение произошло на рубеже XI-XII вв. трудами преподобного Кукши Печерского и его ученика Никона. Они были убиты ревнителями язычества, но успели еще в конце XI века посеять семена христианства среди этих воинственных племен, не желавших признавать власть Киевских князей. И только в XIII в. окончательно утверждается христианство среди древлян – последнего славянского племени Киевской Руси, которое дольше всех сопротивлялось крещению. Не так давно языческое капище, датированное годами кануна Батыева нашествия на Русь, было найдено на Волыни, в местах прежнего расселения древлян. Почему такое оказалось возможным, тем более что эти земли были в центре Руси, неподалеку от Киева? Вероятно, по той причине, что древляне долго не могли забыть, как Ольга поступила с ними, мстя за смерть Игоря еще в пору своего язычества. А в сознании древлян христианство было верой жестокой Ольги. Отсюда и нежелание креститься. |
| Кузенков В.П. Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках//Древнейшие государства Восточной Европы. Проблемы источниковедения. М., 2000. С. 3–173; Шумило С.В. Князь Оскольд и христианизация Руси. К.: Дух и литера, 2010. С. 15–37; Шумило С.В. впливи на в впливи в за князя Оскольда: 1150 2011. С. 58–73; Шумило С.В. Поход 860 года на Константинополь и начало христианизации Руси при князе Аскольде: 1150 лет//Труды Первой международной конференции «Начала русского мира», состоявшейся 28–30 октября 2010 года. СПб., 2011. С. 33–46; Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси: IX – первая половина Х в. М., 1980. С. 59–60; Толочко П.П. Древняя Русь. Очерки социально-политической истории. К., 1987. С. 14, 22; Сахаров А.Н. 860 год: начало впливи в за князя Оскольда: 1150 2011. С. 18–27; Рыбаков Б.А. Предпосылки образования древнерусского государства. М. 1958; Рыбаков Б.А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1963. С. 163–165; Левченко М. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956. С. 57–58; Шумило В.В. Мирний 860 р. та визнання впливи в за князя Оскольда: 1150 2011. С. 41–48; Брайчевский М.Ю. Утверждение христианства на Руси/Пер. с укр. Киев, 1989. С. 42–96; Брайчевский М.Ю. Вибране. К., 2009. Т. 1–2; Брайчевский М.Ю. Неизвестное письмо патриарха Фотия киевскому кагану Аскольду и митрополиту Михаилу Сирину//Византийский временник. 1986. Т. 47. Порфирий (Успенский) , епископ. Четыре беседы Фотия, Святейшего Патриарха Константинопольского. СПб., 1863; Порфирий (Успенский) , архимандрит. Драгоценная для России находка на Святой Горе Афонской//Церковная летопись. 1861. 11 ноября. С. 688–700; Фонкич Б.Л. К вопросу о происхождении Иверского списка гомилий Фотия о нашествии россов на Константинополь//Byzantinoslavica. 1981. Т. 42. Р. 154; Ловягин Е. Две беседы Святейшего Патриарха Константинопольского Фотия по случаю нашествия россов на Константинополь//Христианское чтение, издаваемое при Санкт-Петербургской духовной академии. 1882. Ч. 2. С. 414–419, 430–443; Кузенков В.П. Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках С. 3–173; Byzantinorossica: Свод византийских свидетельств о Руси. Нарративные памятники. М., 2009. Т. 2. С. 139–191. |
|
|
