| Древнегреч. историк Геродот упоминает имя одного из царей Тартесса - Арганфония ( Herod. Hist. I 163, 165). Распад и исчезновение царства Тартесс в кон. VI в. до Р. Х. связывают с соперничеством между греками и финикийцами за торговые пути. Крайне мало известно о народе, населявшем царство. Сохранились немногочисленные памятники (ок. 70) тартессийской письменности, являющейся, согласно одной из гипотез, разновидностью иберской. На схожем с тартессийским языке говорило племя турдетанов, обитавшее на этих землях в рим. эпоху. Страбон считал их самым богатым и развитым племенем среди др. племен в И. и предполагал наличие обширных трудов по истории на турдетанском языке ( Strabo. Geogr. III 2. 1). Греч. колонизация в И. была менее масштабной, чем в Италии или в Вост. Средиземноморье. В VI в. до Р. Х. на вост. побережье Пиренейского п-ова фокейские греки основали колонию Эмпорий (ныне Эмпурьес), позже появились колонии Гемероскопейон, Заканта (рим. Сагунт, ныне Сагунто), Майнака. Торговые связи греч. колоний охватывали все вост. побережье и юго-восток полуострова. Влияние греч. культуры сказалось на ремесле и искусстве иберов, к-рые населяли эти области. На рубеже VI и V вв. до Р. Х., после завоевания финикийских центров в Вост. Средиземноморье ассирийцами, контроль над колониями на Пиренейском п-ове, а также над частью распавшегося Тартесса перешел к Карфагену. Попытки Карфагена распространить свое влияние на юго-восток полуострова привели к столкновениям с греками. В сер. IV в. до Р. Х. Карфагену удалось значительно расширить подвластные территории, подчинив греч. колонии. В III в. до Р. Х. правители Карфагена Гамилькар Барка, его зять Гасдрубал и сын Ганнибал вели военные действия с целью проникнуть в центральные регионы полуострова. Карфагеняне покорили турдетанов и др. местные племенные объединения. В 20-х гг. III в. до Р. Х. Гасдрубал основал г. Нов. Карфаген (ныне Картахена), к-рый благодаря близлежащим месторождениям серебра стал опорным пунктом завоевателей. В эпоху финик. |
| Ордоно II, замечательный, но безжалостный солдат, любил совершать набеги на мусульманскую территорию и возвращаться с большой добычей и несколькими головами, чтобы прибить их к дверям церкви Леона. В отместку Абд аль-Рахман III послал армию, чтобы взять крепость Сан-Эстеван-де-Гормаз под командованием старого генерала по имени Ибн Аби Абда, которого защищающиеся убили сразу же, как только разбили его солдат. «Холмы, леса и равнины от Дору до Атьенцы покрылись трупами» мусульман, убитых во время бегства преследующими христианами. Не унывая, Абд аль-Рахман III отправил еще несколько экспедиций на север, одержал несколько незначительных побед, а в 920 году разгромил объединенные армии Леона и Наварры и разграбил Памплону. Большую часть своего правления правитель Омейядов не мог вести активные действия на своей северной, христианской границе, опасаясь нападения своих единоверцев из Африки с юга. Так что его джихад, к великому облегчению его северных врагов, неизменно был половинчатым делом. Испанский халиф слишком боялся удара в спину со стороны своих собратьев-мусульман с другой стороны Средиземного моря. Вершиной политики Ордоно стало катастрофическое поражение армии халифата в битве при Симанкасе 79 , в нескольких милях от Вальядолида, когда кавалерия нового леонского короля Рамиро II разгромила арабскую пехоту. Арабский генерал Надя (бывший вовсе не арабом, а славянином) погиб, вице-король Сарагосы попал в плен, а халифу едва удалось сбежать с охраной из сорока девяти верных сторонников. Потрясенный этим почти пленением, Абд аль-Рахман III тут же решил больше никогда лично не появляться на поле боя. Почти невероятно, но Симанкас стал первой важной победой христиан в Испании со времен Ковадонги, произошедшей почти 220 лет назад. Завоевание арабами прошло за три года, в результате серии быстрых побед. Отвоевание своей земли испанцами растянулось на 460 лет, превратившись в медленный процесс перемалывания. Историки обычно сходятся во мнении, что Испания могла бы быстрее освободиться от незваных берберских и арабских гостей после Симанкаса, но испанцы слишком увлеклись борьбой и ссорами между собой, вместо того чтобы уделить больше внимания Реконкисте. Восточный Леон, которому вскоре предстояло превратиться в Кастильское королевство, пытался освободиться от центрального леонского сюзеренитета. Наварра также вовлеклась в какой-то неясный конфликт с Леоном. Когда Рамиро II умер, два его сына начали борьбу за престол Леона, и Реконкиста снова замедлилась. |
| В 903 году армия мавританского султана, сражавшаяся против собратьев мавров и арабов, «захватила Хаэн; в 905 году выиграла битву при Гвадальболоне против Ибн Хафсуна и Ибн Мастаны; в 906 отняла Канете у Бени аль-Хали; в 907 вынудила Архидону платить дань; в 909 лишила Ибн Мастану Луке; в 910 захватила Баэсу, а в следующем году жители Изнаджара восстали против своего господина, Фадля ибн Саламы, зятя ибн Мастаны, и, убив отослали его голову султану». В Испании, какими бы ясными ни выглядели конечные цели Реконкисты, мотивы непосредственных боевых действий часто оставались туманными. На протяжении веков христианские королевства Кастилия, Наварра, Леон и Арагон, возглавляемые грубоватыми претендентами, скорее главарями банд, чем принцами, сражались друг против друга так же яростно, как и против мусульман. Точно так же жестокие войны мусульман друг против друга принесли огромную пользу христианским королевствам на севере, чьи короли всегда пребывали в готовности сражаться за Бога, Испанию и Святого Иакова. Реконкиста, по-своему, являлась такой же святой (или нечестивой), как и джихад, потому что Испания для тех, кто сражался за нее, стала священным делом, за которое следовало умереть испанскому солдату. Такая война не была чем-то исключительным, и так обычно и велась. Гражданские войны, чередующиеся с кампаниями джихада, бушевали на Пиренейском полуострове на протяжении веков. Мы читаем, например, что один Лопе, чей отец, Мухаммед ибн Лопе, погиб во время осады удерживаемой мусульманами Сарагосы, «использовал свои войска в непрерывных войнах со своими соседями, включая лорда Уэски, короля Леона, графа Барселоны, графа Паллара и короля Наварры, пока он не погиб в столкновении с последним в 907 году.» В период раннего средневековья в Европе война являлась образом жизни сотни лет. Именно в этой Испании во времена непонятных и беспорядочных войн величайший из всех ее правителей Омейядов, невысокий, светловолосый, голубоглазый и кривоногий Абд аль-Рахман III (912–961), в возрасте тридцати одного года решил внести здравомыслие в политическую жизнь своей страны, прежде чем погрузиться в джихад. Через десять дней после своего вступления в эмират Абд аль-Рахман III приказал прибить свою первую отрубленную голову врага к двери своего дворца в качестве предупреждения местным смутьянам. Во время его прихода к власти в аль-Андалусе царило мятежное настроение, которое надлежало обуздать. Абд аль-Рахман III наследовал эмират за особенно отвратительным Абдаллой (882–912), который, опасаясь интриг, отравил двух своих братьев, убил третьего и даже двух своих сыновей, которые, как ему казалось, планировали захватить аль-Андалус. Абдалла, конечно, был еще более жесток к своим врагам-христианам. Когда замок Полей, защищаемый испанскими солдатами, мусульманами и христианами, сдался, он забрал мусульман в свою армию и приказал обезглавить около тысячи пленных христиан, если те не примут ислам. Только один согласился; всех остальных убили. |
| кор. Эдуарда III. В союзе с ними Педро I вторгся в Кастилию. В 1367 г. Энрике был разбит при Нахере, однако не сложил оружия, получив к тому времени помощь франц. отрядов во главе с рыцарем Бертраном Дюгекленом. В 1369 г. Энрике разбил Педро I при Монтьеле, а затем заманил его в ловушку и убил. После этого он взошел на престол под именем Энрике II (1369-1379), основав династию Трастамара (правила в 1369-1516). Архиеп. Толедо Альфонсо Каррильо де Акунья. Ретабло капеллы Санта-Ана собора в Бургосе. 1486–1492 гг. Скульптор Хиль де Силоэ Архиеп. Толедо Альфонсо Каррильо де Акунья. Ретабло капеллы Санта-Ана собора в Бургосе. 1486–1492 гг. Скульптор Хиль де Силоэ После смены династии попытки государей унифицировать управление Леоно-Кастильским королевством стали особенно активными. К тому времени вслед. эпидемии чумы, войн с Гранадским эмиратом, а также репрессий и военных конфликтов, сопровождавших смену династии, мн. роды старой знати, часто находившейся в оппозиции к королю, исчезли, а опорой престола стала возвысившаяся новая знать. Несмотря на неудачу кор. Хуана I (1379-1390), претендовавшего на португ. престол (в 1385 португальцы разбили кастильцев при Алжубарроте), авторитет Кастилии заметно вырос. Показателем далеко идущих внешнеполитических планов кор. Энрике III (1390-1406) стало посольство в 1403-1406 гг. к эмиру Тимуру (Тамерлану; 1370-1405), а также начало колонизации Канарских о-вов. После смерти в 1410 г. кор. Арагона Мартина Гуманного и пресечения прежней династии корона по т. н. компромиссу в Каспе (1412) была передана Фернандо Антекерскому (1412-1416), младшему брату кор. Энрике III Кастильского и регенту Кастилии при малолетнем Хуане II (1406-1454). Новый король Арагона и его сыновья сохранили влияние в Кастилии и долгое время вели борьбу с оппозицией знати, к-рую возглавлял коннетабль Кастилии Альваро де Луна. Сыновья Фернандо I, «арагонские инфанты», потерпели поражение в битве при Ольмедо (1445), после чего уже не играли важной роли в политической борьбе в Кастилии. |
| 2-й этап гонений начался с распространения действия эдикта на всех христиан без исключения. По свидетельству Киприана, 2-й указ В. гласил: «Епископов, пресвитеров и диаконов немедленно забирать под стражу; у сенаторов же, почтенных людей и всадников римских, сверх лишения достоинства, отбирать еще имущество и, если они и после того останутся непоколебимыми в христианстве, отсекать им головы; благородных женщин по лишении имущества ссылать в ссылку; у придворных же, которые или прежде исповедовали или теперь исповедуют Христа, описать имущество и по исключению их из числа придворных ссылать в оковах в императорские имения». Рядовые христиане в указе прямо не упоминались, но подразумевались. Мученических актов времени гонения В. сохранилось немного, самые известные из них - акты Киприана Карфагенского ( 14 сент. 258). 1-ю редакцию актов составляют «Жизнь и страдания Киприана», написанные его диак. Понтием; 2-ю - проконсульские акты - записи допросов Киприана у рим. проконсула. Из др. мучеников того времени известны еп. Сикст Римский и его диак. Лаврентий († 10 авг. 258); еп. Фруктуоз Таррагонский (Испания) с 2 диаконами, Авгурием и Евлогием († 21 янв. 259); диак. Иаков и чтец Мариан в Нумидии (Сев. Африка). Пленение и гибель В. в Персии христиане считали наказанием за его гонение. Действие эдиктов против христиан было прекращено Галлиеном вскоре после известия о пленении В. Ист.: BHL, N 2037-2041=CPL, N 52-53; Valeriani duo//Scr. hist. Aug.; Aurelius Victor. De caesaribus. 32-33; Lact. De mort. persecut. 5; Euseb. Hist. eccl. 7. 10-13; Eutropius. Breviarium. 9. 7-11; Orosius. Historia contra paganos. 7. 22; Zosim. Hist. 1. 28-41. Лит.: Healy P. J. The Valerian Persecution. L.; Boston, 1905; Alf ö ldi A. Studien z. Geschichte der Weltkrise d. III. Jh. nach Christus. Darmstadt, 1967; Bleckmann B. Die Reichskrise d. III. Jh. in der spätantiken und byzantinischen Geschichtsschreibung. Münch., 1992; Лебедев А. П. Эпоха гонений на христиан. М., 19942. С. 122-134; Болотов. Лекции. Т. 2. С. 126-133. |
| Позже, вероятно, уже на рубеже II и III столетий, христианские общины появляются и в Паннониии. На время Диоклетиановых гонений приходится мученическая смерть епископов Сирмийского Иринея и Петтавийского Викторина. При том же императоре в паннонские каменоломни был сослан епископ Антиохийский Кирилл, обративший к вере во Христа тамошних искусных каменосечцев, которые отказались изготовить по заказу самого императора статую Эскулапа, за что их предали смерти. В то же гонение за отказ принести жертву Эскулапу в Паннонии были казнены четыре воина, один из которых носил греческое имя Карпофора. Первый известный по имени епископ Томитанский Евгеник подвизался в конце III столетия. На Никейском Соборе представлены были христианские общины Сердики, Том, Гераклеи и Марцианополя, возникшие в этих городах, вероятно, еще в эпоху гонений. Основным занятием во внутренних регионах Балкан было хлебопашество в долинах и предгорьях и отгонное скотоводство в горах. Во Фракии, Нижней Мезии и Паннонии занимались также коневодством. На Адриатическом и Черноморском побережье как колонисты из Италии и Эллады, так и романизованные или эллинизированные аборигены выращивали виноград и делали из него вино, которое не только снабжало сами эти провинции, но также вывозилось в Италию и за пределы лимеса – в центральную и восточную Европу, населенную свободными германскими и сарматскими племенами. Еще более выгодной хозяйственной отраслью на морском побережье были оливковые плантации. Масло также служило предметом экспорта за восточные и северные границы империи, откуда в свою очередь ввозились зерно, воск, меха, янтарь и рабы. Богатством Дакии был лес и месторождения золота, а Далмации – залежи железной руды. Золотоносные прииски и рудники принадлежали, как и крупнейшие латифундии и виллы балканских провинций, императорскому фиску, и сдавались в аренду средним и мелким предпринимателям, которые использовали при добыче золота и железа как рабский труд, так и наемных рабочих, в основном из разорившихся местных крестьян. Ремесленные мастерские в городах Далмации, Мезии и Фракии находились в частных руках. В эргастериях греческих колоний изготавливали ткани, керамику, изделия из черных и цветных металлов – оружие, земледельческую и домашнюю утварь, а также ювелирные украшения. Важной хозяйственной отраслью в приморских городах было кораблестроение. В приморье, а также по берегам Дуная и других рек занимались рыболовством, а на Адриатике также и пиратством. Крупная торговля и банковский капитал на Балканах по преимуществу находилась в руках греков, а также сирийцев и евреев. |
| IV. Настоящая задача: сообразовать все социальные учреждения с безусловною нравственно-общественною нормой, в борьбе со злом собирательным ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС С НРАВСТВЕННОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ Зло собирательное в виде троякого безнравственного отношения: между различными народами, между обществом и преступникам, между различными общественными классами I. Национализм и космополитизм. – Нравственная несостоятельность национализма II. Отсутствие строго национальных делений в древнем мире. – Восточные деспотии и западные политии не совпадают с нациями. – Исторические указания III. Евреи никогда не были только нацией. – Христианство – не отрицательный космополитизм, а положительный универсализм сверхнародный и всехнародный: оно также не может требовать безнародности, как и безличности. – Объяснение и исторические указания IV. Универсализм новых европейских наций. – Исторический обзор: Италия, Испания, Англия, Франция, Германия, Польша, Россия, Голландия, Швеция V. Вывод из исторического обзора: смысл и вдохновение народа как бытия частного только в связи и в согласии его со всеобщим. – Нравственная несостоятельность космополитизма. – Положительная обязанность по отношению к национальному вопросу: люби (в этическом смысле) все другие народности, как свою собственную. – Разъяснение ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. УГОЛОВНЫЙ ВОПРОС С НРАВСТВЕННОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ Постановка вопроса I. Должное противодействие преступлениям требует нравственной помощи обеим сторонам: обязанность защитить обиженного и образумить обидчика. – Две господствующие ложные доктрины отрицают ту или другую сторону дела, II. Идея наказания как отмщения. – Ее корни – в обычае кровной мести времен родового быта. – Трансформация этого обычая в уголовную юстицию с переходом обязанности мщения от рода к государству III. Фактическое происхождение уголовной юстиции ошибочно принимается за основание для ее нормы. – Нелепые аргументы в пользу дикого понятия наказания как отмщения или возмездия IV. Безнравственная тенденция к сохранению жестоких наказаний. – Общепризнанная нелепость возмездия заставляет эту тенденцию опираться на принцип устрашения. – Безнравственность этого принципа по существу. – Роковая непоследовательность его сторонников |
| веры целью ордена является защита Римско-католической Церкви. Среди задач ордена рассматривались миссионерская деятельность и воспитание юношества в католич. традиции. Преемником Лойолы стал Диего Лайнес (избран на генеральной конгрегации ордена в 1558), вместе с Сальмероном в 1545-1548 и 1551-1552 гг. он был представителем Римского папы на Тридентском Соборе , где И. активно участвовали в работе над декретами об оправдании и о таинствах. Третьим генералом ордена в 1565 г. стал католич. св. Франциск Борджа (см. ст. Борджа ). К 60-м гг. XVI в. в ордене было 2 тыс. членов, в 1615 г.- более 13 тыс. В период борьбы с Реформацией пропагандистская, воспитательная и миссионерская деятельность И. находилась под покровительством католич. государей. В странах, где распространился протестантизм, И. основывали свои резиденции, а если это оказывалось невозможно (напр., в Англии), то открывали соответствующие орденские дома и коллегии в Риме. Важную роль в ордене, одной из основных целей к-рого являлось обучение, играла образовательная система, включавшая средние и высшие учебные заведения. В 1539 г. Лайнес предложил для образования и воспитания молодых людей организовать орденские коллегии; первоначально они были открыты в виде общежитий И. при ун-тах Парижа (1540), Падуи, Коимбры (1542) и Валенсии (1544), куда новые члены ордена направлялись для учебы. Первым собственным учебным заведением И. в 1546 г. стала коллегия в Гандии (Испания), чей статус в след. году папа Павел III возвысил до ун-та. В 1548 г. по приглашению испан. вице-короля Неаполя И. открыли в Мессине коллегию (впосл. также ун-т), учебный план к-рой послужил основой для преподавания в др. коллегиях. В 1551 г. с одобрения папы Юлия III была учреждена коллегия в Риме (впосл. преобразованная в Григорианский университет ). Папа передал под управление И. основанную в 1552 г. Германскую коллегию, где готовили священников для служения в странах с распространявшимся протестантизмом. К кон. 50-х гг. XVI в. ордену принадлежало 45 коллегий, к 1579 г.- 144, а к 1626 г. число иезуитских коллегий достигло 444, к этому времени в ведение И. было передано 56 ДС. С 1571 г. И. преподавали в крупнейших европ. городах. Создавая свою собственную систему образовательных учреждений, И. также стремились проникнуть в уже существовавшие известные ун-ты и по возможности подчинить их своему влиянию. Центрами иезуитского влияния стали ун-ты в Кёльне и Ингольштадте, коллегии в Вене, в Чехии, в Венгрии, во Фландрии. Принципы, правила организации и методы, положенные в основу иезуитской системы образования (Ratio atque institutio studiorum societatis Jesu), были разработаны под наблюдением генерала ордена Клаудио Аквавивы (1581-1615). В учебной программе, составленной в 1586 г., основное внимание уделялось богословию и гуманитарным дисциплинам; преподавание также включало математику и физику. В переработанном виде программа была принята в 1599 г. и с небольшими изменениями действует до наст. времени (см. Ratio studiorum ). |
| eccl. III 1; Socr. Schol. Hist. eccl. II 5; Sozom. Hist. eccl. III 2; Zonara. Epit. hist. Vol. 2. P. 27–28). К 9 апр. 340 г. К. прибыл в Аквилею, и война прекратилась (CTh. II 7. 3; X 15. 3); под власть К. перешла Галльская префектура (Галлия, Испания, Британия). Воспользовавшись тем, что в Галлии была гражданская война и большая часть галльских легионов находилась в Италии, в 341 г. франки вторглись в Галлию через Рейн. В 342 г. К. провел против них успешную кампанию и заключил с ними выгодный мирный договор (Снгоп. min. I//MGH. AA. T. 9. P. 236; Hieron.Chron.//PL 27. Col. 682; Socr. Schol.Hist. eccl. II 10, 13). В янв. 343 г. К. с войском отправился в Британию, чтобы защитить ее от нападений пиктов и скоттов ( Amm. Marc. Res gest. XX 1. 1; XXVII 8. 4). Краткие сведения из источников не позволяют проследить подробности военных мероприятий К., однако, судя по тому, что войска под его командованием часто меняли дислокацию, К. в 40-х гг. IV в. в основном был занят отражением постоянных нападений варваров на западных границах от Иллирика до Галлии. Иногда останавливался в Сев. Италии, где его резиденциями были гл. обр. Аквилея и Медиолан (ныне Милан). Ритор Ливаний восхищался легкостью, с которой К. с войском успевал передвигаться из одной провинции в другую, внушая страх варварам ( Lib. Or. 59.144–149; Amm. Marc. Res gest. XXX 7. 5; Aur. Vict. Epitom. 41). Быстрые и многочисленные перемещения ставок К. подтверждаются также топографическими указаниями в его эдиктах, сохранившихся в Кодексе Феодосия. Оценки правления К. у историков кон. IV–VI в. несколько противоречивы. Некоторые авторы отмечают, что К. был справедлив и сам неукоснительно соблюдал нормы закона (Eutrop. Breviar. X 9). Однако при этом говорят и о его непомерной жадности в сочетании с неразумной расточительностью. К. распродавал значительные части гос. земельного фонда, раздавал земли и делал др. ценные подарки своим фаворитам, покупал пленных женщин и делал их наложницами, так что его распутство было широко известно ( Amm. |
| Перед Московской Русью на протяжении XV века стояло несколько проблем, связанных с происшедшим в XII веке распадом единой Киевской Руси. Надо было, во-первых, подавить княжеский и искоренить удельный синдромы, не допуская дальнейшего дробления той части государства, которая осталась под управлением Великого князя Московского, тем самым сохранив единство великорусского центра. Во-вторых, осуществить процесс восстановления политической целостности Руси. И Ивану III удалось победить заговоры в Ярославле, Вятке, Рязани, Перми, выкупить земли у князей в Ростове, победить восстания в Новгороде, Твери, заполучить земли по завещанию в Верее, принудить к повиновению Казань, наконец, успешно завершить войны с внешним противником. И ему удалось утвердить самодержавие или, говоря по-современному, восстановить государственный суверенитет. Удивительно, но Ивану Великому почти всё удавалось. Конец XV века - период выдающихся событий, предопределивших развитие следующих пяти веков bceмiphoй истории. Падение и разложение «степи» означало возвышение России, Индии и Китая. Освободив Пиренеи от арабо-еврейского владычества, Испания открыла Европе возможность для баснословных заморских приобретений, обеспечив условия для европейского Возрождения, Просвещения. Падение Константинополя, напротив, сделало вторгшихся в Европу турок господами Балкан и всего Причерноморья, что сблизило интересы православной России и католической Европы, давая возможность русским самостоятельно, без постороннего участия, преодолеть раскол между Москво й и Вильно. Конечно, падение татаро-монгольского ига стало для Московской Руси лишь началом восстановления территориальной целостности России, и ей ещё предстояло освободить земли, потерянные из-за ордынского господства, что происходило почти 450 лет. Когда власть в Московской Руси перешла к Ивану III, от целостности монгольской державы ничего не осталось. Она рассыпалась на множество владений чингизидов, и формальным сюзереном Москвы считалась преемница распавшейся в первой половине XV века Золотая орда и заселённая уже преимущественно тюрками-ногайцами Большая орда, занимавшая земли между Доном и Волгой от Нижнего Поволжья до степей Северного Кавказа. Эта Орда способна была выставить до 100 тыс. воинов (армия Золотой орды достигала 300 тыс.). Её хан требовал повиновения и дани. |
|
|
