| Бесплатная столовая при Исаакиевском соборе была открыта попечением бывшего соборного старосты Е. В. Богдановича 27 января 1883 года и первое время действовала под непосредственным его наблюдением. В первый год деятельности столовой в ней ежедневно кормилось до 100 человек. Столовая содержалась на пожертвования, отчасти на кружечный церковный сбор, а также от продажи благотворителям билетов на обеды, раздаваемых потом бедным. В декабре 1883 года, при оставлении Богдановичем должности старосты, столовая передана комитету во главе с Н. П. Грессер, супругой покойного петербургского градоначальника. Столовая, по-видимому, не процветала. По крайней мере, в 1893 году в ней бывало обедающих уже только до 56, притом в летние месяцы столовая закрывалась. Может быть, это зависело отчасти и от того, что район Исаакиевского прихода во всяком случае, не принадлежит к тем местностям столицы, где бы находила себе приют нищета. Клиентами столовой в значительном числе были рабочие исторических лесов, которыми так долго был окружен собор. В 1895 году Н. П. Грессер скончалась, и комитет столовой хотя продолжал по-прежнему действовать, но когда открылось братство, передача столовой в ведение братства стала всего более соответственной. Столовая и была передана братству 27 мая 1897 года, с капиталом в 4,911 рублей. В руках братства услугами столовой стали пользоваться только действительно неимущие, после обследования, и число их еще понизилось, дошедши до 35. Во второй, 1898 год братство выдало пособий единовременных на 82 рубля, а ежемесячных на 1,082. Столовая действовала в прежних размерах. В этом году «положено было начало духовно-просветительной деятельности» братства: в начале года 9 чтиц, с баронессою М. Л. Корф во главе, приняли на себя предлагать обедающим духовно-нравственные чтения во время обеда. Было произведено 18 таких чтений, но затем они «по некоторым неудобствам» прекращены, а взамен их открыты вечерние духовно-нравственные чтения по воскресным и праздничным дням протоиереем Ф. А. Знаменским. Бесед было всех 24, каждая собирала от 50 до 200 человек. |
| Автор, очевидно, старается изложить свои идеи в художественной форме. Отсюда проистекает деление на " ночи " , а не на главы (он, к сожалению, не внял просьбам издателя разделить " ночи " не на параграфы, а на часы, что было бы последовательнее); отсюда же — выступающая местами диалогическая форма обращения к " Любви " и еще каким-то особам и стиль, изысканный, иногда с уклоном в ритмичность. С большим трудом удалось убедить почтенного профессора выкинуть из текста стихи, чужие, которые плохо вязались с изложением, и его собственные, которые, свидетельствуя о склонности к поэзии, не свидетельствовали о поэтическом даровании. Немалым успехом своим издатель считает уменьшение объема " ночей " : автор обещал сократить их вдвое, но на самом деле сократил только на одну треть. Однако необходимо признать, что все это не сделало издаваемого сочинения художественным. Стиль производит впечатление искусственности, и, разумеется, его банальной красивости не способствуют неологизмы и славянизмы, вроде " двуединства " , " единения " , " приятия " , чудовищного " оконечивания " и т. п. Остается внутренне не мотивированным и заглавие. При чем тут " ночи " , да еще " петрополитанские " ? По — видимому, и сам автор не всегда помнит о предполагаемых им для читателя ночных его " умозрениях " и " излияниях " ; во второй части, увлекаясь схоластической диалектикой, он совсем о них забывает и спохватывается только в самом конце, не замечая даже того, что сам себе противоречит. Все попытки установить связь между содержанием soidisant трактата и тем либо иным характером " ночи " , на взгляд издателя, явно неудачны. Автор, почему-то отвергший совет связать вторую ночь с описанием грязной оттепели, сам не пошел далее общих и шаблонных упоминаний о луне, звездах, метели и мнимоглубоких фраз о " вещем безмолвии " . Читатель вправе предположить, что автор по ночам не бодрствует и пишет, а, подобно простым смертным, спит, так как о ночах рассказывать ничего особенного он не умеет, и весь его художественный арсенал сводится к метели, луне и мышам. Художественность всегда конкретна, а какой же местный колорит получается из простого упоминания о соборе. Собор есть во всяком городе, и, говоря о Петербурге, следовало бы отметить, имеется ли в виду Исаакиевский или Казанский. Погоня за художественностью и мнимой глубиной ставит иногда автора в положение просто комическое, из которого, к несчастью, никакие усилия издателя вывести его не могли (ср., например, конец 4 Пятой Ночи: " Я — не — Ты, Ты — не — я… Ты — сам я, я — сам Ты. Я и Ты и не — Ты; Ты и я и не — я " ). |
| — За экспонаты я отвечаю морально и материально, значит, должен как можно больше о них знать, потому работаю в архивах, библиотеках,— объясняет Окунев.— Наша задача — сохранить! Чтобы, не дай бог, не было бессмысленного вмешательства. В Исаакии около 25 тысяч единиц хранения: это скульптуры, мозаики, книги, архивные документы... Мы протискиваемся по узким коридорам, лавируя между экскурсионными группами. В подвалах собора — технические службы. Воздухообмен, отопление, кондиционирование, поддержание необходимой температуры во всем соборе. В 2015-2016 годы на это было потрачено 50 млн рублей. В блокаду в подвале Исаакия жили люди. Во время войны Исаакиевский собор был еще и центром противовоздушной обороны города. Из комнаты хранителя шла передача данных на зенитные батареи, охранявшие город. Теперь хозяин этой комнаты Сергей Окунев. На первый взгляд скромная каморка: стол со старой лампой, алюминиевый чайник... — Вы знаете, что такое шаровый цвет? Это цвет серого балтийского неба. Именно в такой красили купол собора перед войной,— рассказывает Сергей Окунев. Сергей Николаевич открывает заветную дверь — там хранятся вещи, находившиеся в соборе во время блокады. Многие экспонаты привозили из других музеев. Мебельный гарнитур, документы, посуда... Кому раньше принадлежали эти вещи — неизвестно. В центре подвальной экспозиции — маятник Фуко. У него занятная судьба. Музей в 1931-1941 годах был антирелигиозным, и маятник воспринимали как символ атеизма, он крепился к центру купола на месте голубя — символа Святого духа — и, соседствуя с иконостасом, означал «торжество науки над религией». Когда «торжество» в 1986 году перестало быть актуальным, маятник был низвергнут в подвал. Он и сегодня в подвале, а голубь живет под куполом. Туристы гуськом поднимаются на колоннаду, щелкая селфи. Мы же идем другим путем — не туристическим. Поднимаемся на лифте и считаем ступени винтовых лестниц, чтобы попасть на крышу и балюстраду главного купола. Но это того стоит: рассмотреть вблизи крылья ангелов в элегической питерской дымке — настоящая удача. Исаакий украшает 33 фигуры из бронзы: евангелисты, апостолы, ангелы. Туман статуям особенно «к лицу». А винтовые лестницы ведут выше — к свету и новым открытиям. Если присмотреться к стенам, поражает мощь инженерной мысли, если опустить глаза — пышность и симметрия иконостаса. А золоченые головки ангелов вблизи оказываются гигантскими... |
| Фридрихсгама, ныне Хамина, Финляндия). Несмотря на критику технической стороны проекта Комитета по делам строений (А. Модюи и Ф. Вигеля), Александр I подтвердил свое решение сохранить алтарную часть старого собора. В 1821-1825 гг. проект был доработан. Новый вариант предусматривал при сохранении квадратного в плане подкупольного компартимента удлинение продольной оси за счет симметричного воспроизведения композиции старого алтаря с запада. Уменьшенные в масштабе колокольни подчеркнули пирамидальный характер композиции, ставшей к тому же более компактной. Для единообразия вост. и зап. фасады получили 8-колонные портики в дополнение к 16-колонным с юга и севера. Общий вид собора. 1818–1858. Архит. О. Монферран Общий вид собора. 1818–1858. Архит. О. Монферран Наземные строительные работы начались с установки 48 гранитных колонн 4 портиков (вес каждого монолита достигал 114 т, высота - 17 м). Идея об установке колонн до возведения стен и разработка подъемного механизма (с изготовлением модели) принадлежали Монферрану. В марте-июле 1828 г. были установлены колонны сев. портика, южного и западного - в мае-сент. 1829 г., восточного - к авг. 1830 г. На церемониях установки первой и последней колонн присутствовали члены имп. семьи; 1-ю колонну установили за 45 мин. 478 рабочих. Бронзовые капители были отлиты на заводе шотл. уроженца К. (Ч.) Н. Берда по алебастровым моделям Е. Балина (1821-1832), к 1834 г. была завершена полировка колонн, к сент. 1836 г.-монтировка капителей. В 1830-1836 гг. осуществлялось возведение стен и подкупольных пилонов. Кирпичная кладка на известковом растворе перемежалась для прочности каменными прослойками, к ней металлическими скобами крепилась мраморная облицовка. По проекту Монферрана К. Н. Берд создал оригинальную конструкцию перекрытий портиков: кирпичные своды он заменил полносборными чугунными фермами, связав их легкими металлическими стержнями со стропилами, с кладкой и облицовкой. В 1835 г. в проект были внесены дальнейшие изменения. Круглые в плане боковые башни сменились квадратными в плане колокольнями с 2-колонными портиками по сторонам. |
| Вот так во время Великой Отечественной войны выглядел «Медный всадник» – сзади Исаакиевский собор, и по этому Исаакиевскому собору легко узнать. Если бы его не было – согласитесь, сложно угадать, какой памятник прячется за этими сооружениями из досок. Когда мы говорим с детьми о подвигах военных лет, часто совершаем такую ошибку: мы стараемся поведать о героизме бойцов, но редко рассказываем о том, как свой подвиг совершали и простые граждане. – В блокадном городе жили разные люди. Жили люди творческие: композиторы (мы еще будем об этом говорить), жили поэты, писатели, жили художники, артисты, и они тоже трудились. Вот, представьте себе: в городе, где нечего есть, где постоянные бомбежки, обстрелы, архитекторы думали о том, какие будут памятники стоять после войны – памятники Победе. Они создавали триумфальные арки, рисовали огромные красивые памятники, напоминающие о подвиге народа, который защитил свой город. И художники тоже работали, они рисовали. Они выходили на пустынные улицы города – замерзшего города, города, который практически обезлюдел. Транспорт не ходил, люди с трудом передвигались. Но красота этого города – замерзшего величественного города, поражала художников. Я хочу показать вам одну старую фотографию, удивительный кадр, который сняли операторы, когда проезжали по Невскому проспекту. Они увидели, что стоит художник и рисует картину. Он стоит на Невском проспекте. Этого художника звали Вячеслав Пакулин. До этого он никогда не рисовал город, но во время блокады увидел, какой он красивый. Художники, поэты, артисты и композиторы поддерживали и вдохновляли соотечественников в тяжелые годы войны. Итак, мы с вами остановились перед зданием, в котором раньше было Дворянское собрание, потом здесь располагалась филармония. Мы говорили о том, что творческие люди в нашем городе продолжали творить. Художники писали картины, архитекторы создавали проекты будущих памятников; а композиторы, музыканты писали свои произведения. В условиях, когда нечего было есть, когда было тяжело, все равно продолжала жить надежда на то, что все будет хорошо, наступит мирная жизнь. |
| Все богослужения велись в сопровождении хора, который имел право петь только в Исаакиевском соборе. Хор насчитывал 50 человек: 20 взрослых и 30 малолетних, в том числе 12 басов, 12 теноров, 12 альтов и 14 дискантов. Набирали певчих преимущественно на Украине — в Киевской, Полтавской, Черниговской губерниях, в основном из лиц духовного сословия. Каталог песнопений постоянно проверялся и утверждался Святейшим Синодом. Управлял хором директор придворной певческой капеллы Львов. Большой популярностью в народе пользовался служивший в 1863–1905 годах в Исаакиевском соборе протодиакон В. Н. Малинин, обладавший феноменальным басом. Во время служб в Исаакиевском соборе употреблялись предметы, выполненные из золота и серебра фабрикантами Никольсом и Плинке, а также в мастерских П. И. Сазикова и Ф. А. Верховцева. Для изготовления богослужебных предметов была использована первая добыча серебра Алагирских рудников, пожертвованная императором Николаем I. Поэт О.Э.Мандельштам посвятил Исаакивскому собору трогательное стихотворение: Люблю под сводами седыя тишины Молебнов, панихид блужданье И трогательный чин - ему же все должны - У Исаака отпеванье. Люблю священника неторопливый шаг, Широкий вынос плащаницы И в ветхом неводе Геннисаретский мрак Великопостныя седмицы. Ветхозаветный дым на теплых алтарях И иерея возглас сирый, Смиренник царственный - снег чистый на плечах И одичалые порфиры. Соборы вечные Софии и Петра, Амбары воздуха и света, Зернохранилища вселенского добра И риги Новаго Завета. Не к вам влечется дух в годины тяжких бед, Сюда влачится по ступеням Широкопасмурным несчастья волчий след, Ему ж вовеки не изменим. Зане свободен раб, преодолевший страх, И сохранилось свыше меры В прохладных житницах, в глубоких закромах Зерно глубокой, полной веры. Весна 1921, Спустя несколько лет после Октябрьской революции, оказавшись на грани финансового краха, советское правительство вынуждено было любой ценой найти средство для пополнения государственной казны. К тому же в 1921 году страну постигло стихийное бедствие — засуха и сопровождающий ее страшный голод, охвативший 34 российские губернии. |
| Те же предметы, в действительности, остались без всякого изменения, разве только более обветрились и в действительности, вросли в землю, однако же, в отражающемся теперь в сознании образе, они выросли в исполина, которого прежде, приглядевшись к нему, как и ко многим окружающим его чудесам, мы, за малостью его, не примечали. И действительно, Исаакиевский Собор, поставленный среди исполинских зданий сенатской площади, привычному глазу петербургского жителя вовсе не кажется чудом, а памятник Петру I кажется даже едва заметной точкой. Но как бы они выросли, какое возбудили бы они удивление зрителей, если бы вдруг были поставлены среди какого-либо обыкновенного селения! То же бывает и с непроницаемостью тел. И это свойство весьма относительно, не только к разным факторам природы, но и к человеческой чувствительности. Железо непроницаемо; но удар исполинского молота целую массу его сразу расплющивает в лист; даже воздух в урагане свивает его в веревку, а на кораблях рвет как нитку. С другой стороны, сжимаемость этого самого воздуха, оказывающего такое громадное, иногда сокрушительное, давление, наука признает беспредельной. Если же сжимаемость беспредельна, то где же тогда окажется непроницаемость вещества? Слабый ветер валит с ног слабосильного, хворого человека, – ветер, которого богатырь человек даже не замечает; а будь крепость человека крепостью утеса, тогда и напряжение самой свирепой бури для него было бы также мало чувствительно, как теперь комнатное течение воздуха, которое в каждом пункте, в каждое мгновение, совершается непрерывно. Для богатыря, который разгибает подковы и свертывает в трубку металлические тарелки или монеты, непроницаемость металлов кажется не столь неодолимой, как для ребенка. Подобным же образом общеизвестно явление, что при лунном освещении размеры предметов, напр., деревьев леса, вырастают и изменяются нередко так, что человек, слишком хорошо знакомый с известной местностью, с трудом узнает ее и убеждается, что это та же самая знакомая ему местность, только по каким-либо особенно врезавшимся в памяти приметам. |
| Член Комиссии по построению И. с. Монферран указал на недопустимость ломки частей готового здания, а также на то, что внутреннее убранство должно быть «великолепно, благородно и богато». Он предложил свой проект и, чтобы обезопасить себя от подозрений в пристрастном отношении к конкуренту, просил назначить особую комиссию для рассмотрения обоих проектов. В комиссию вошли архитекторы В. П. Стасов, К. А. Тон, А. П. Брюллов, К. И. Росси. Одобрение получил проект Монферрана, а его создатель в 1842 г. был отправлен за границу для осмотра знаменитейших храмов Европы, чтобы достойно завершить работы. Главный иконостас собора Главный иконостас собора Согласно окончательному проекту Монферрана, одобренному императором 19 янв. 1843 г., в интерьере предусматривалось сочетание цветного мрамора стен и искусственного белого мрамора аттика, золоченых скульптур, мозаики и живописных произведений. Большое место в интерьере отведено декоративной скульптуре, выполненной Витали в 1845-1850 гг. с помощниками Р. К. Залеманом и В. В. Беляевым. Штукатурные и лепные работы сделаны артелью Дылёвых (1846-1850), позолота - Е. Скворцовым (1851-1856). Пластическое убранство составляют фигуры ангелов, пророков, апостолов, расположенные на сводах и в барабане купола. Одно из скульптурных изображений ангелов в барабане купола имеет сходство со скончавшейся в то время вел. кнг. Александрой Николаевной. В восточной части собора преобладают изображения церковных атрибутов и церковной утвари. Основные скульптуры и орнамент исполнены в 1844-1850 гг. из золоченого металла (бронзы и меди) гальванопластическим способом Якоби, позволявшим изготовить скульптуру полой внутри. Алтарь придела вмц. Екатерины Центральная часть главного иконостаса имеет форму триумфальной арки по образцу Петропавловского и Троицкого (Александро-Невской лавры) соборов в С.-Петербурге и оформлена коринфской колоннадой. Облицовка иконостасов (в т. ч. отделка ниш пилонов, детали балюстрады перед главным иконостасом) выполнена из белоснежного статуарного итал. |
| Специалисты отмечали, что в России изготовление мозаик " доведено до такого совершенства, как нигде в Европе " . Своеобразие (несколько, впрочем, неправославного толка) придаёт интерьеру собора витраж " Воскресший Христос " , выполненный в Мюнхене. Он занимает всё запрестольное окно и имеет площадь 28 квадратных метров. К сожалению, при проектировании этого витража было проявлено мало заботы о его пространственном восприятии, и в итоге посетитель видит фигуру Христа рассечённой надвое архитравом Царских врат. На это обратили внимание уже вскоре после освящение собора, а с проведением в храм электрического освещения в 1903 году неблагообразие балки, визуально отделяющей голову Спасителя от тела, стало настойчиво бросаться в глаза. Злосчастный архитрав планировали распилить посередине и присоединить его половины к створам Царских врат, но намерение это осталось невоплощённым: началась Первая мировая война. Иконостас собора декорированный десятиметровыми малахитовыми колоннами, не является вполне каноническим. Росписи тоже расположены не так, как обычно это бывает в православном храме: например, образ " Страшный суд " , традиционно помещаемый на западной стене храма, в Исаакиевском соборе находится прямо над иконостасом. Высота Исаакиевского собора - более ста метров, внутренняя площадь - более четырёх тысяч квадратных метров. Стены собора снаружи облицованы серым русскеальским мрамором, 112 гранитных колонн разного размера украшают здание. Внешний диаметр купола собора - около 26 метров, на его золочение пошло 100 килограммов золота. На баллюстраде купола находятся 24 скульптуры Ангелов и Архангелов. В интерьере собора обильно использованы разные сорта мрамора, малахит, бронза, а также шунгит и алевролитовый сланец, единственные месторождения которых находятся в Карелии. 103 стенные росписи, 52 картины на холсте и 62 мозаики составляют неотъемлемую часть убранства. В ХХ веке собору пришлось пережить немало. Самым тяжёлым периодом в его " биографии " стал 900-дневный период блокады. |
| В первую очередь был произведён ремонт инженерных сетей и кровли, заново остеклены окна, позолота куполов промыта от защитной краски (сначала эмульсией из денатурата, скипидара и щавелевой кислоты, потом — горячей водой с порошком «Новость», а в завершение тщательно протёрта суконками и войлоком). Сделанная «через огонь» позолота оказалась достаточно прочной, и главный купол не нуждается в повторном золочении до сегодняшнего дня. В ходе реставрации было выявлено, что крепления и металлическая арматура креста главного купола сильно корродированы. Их очистили, покрыли олифой и окрасили суриком, недостающие части изготовили заново. Крест был очищен от старой позолоты и грязи, отшлифован и покрыт лаком морданом, после чего на его поверхность нанесли тонкий слой сусального листового золота. Эта работа осложнялась тем, что части креста приходилось разбирать на высоте около 100 м, спускать вниз, реставрировать, снова поднимать наверх и укреплять на прежнем месте. Масштабные реставрационные работы в интерьере Исаакиевского собора начались в 1947 году. В течение трех лет группа художников-реставраторов во главе с Н. В. Перцевым занималась консервацией наиболее пострадавшей настенной живописи, что позволило предотвратить дальнейшее разрушение росписей. В аварийном состоянии находились более половины картин аттика. В некоторых случаях повреждения составляли от 40 до 60 % общей площади живописи, колоссальные утраты (почти 80 %) были в работе Ф. А. Бруни «Страшный суд» и полностью из-за протечек оказались утраченными росписи «Иосиф Аримафийский» и «Иосиф Обручник» в парусах малого северо-восточного купола. Перед началом реставрации живописи по каждой картине были составлены схемы с указанием состояния красочного и штукатурного слоёв. Красочный авторский слой укрепляли составом из пчелиного воска, канифоли, скипидара и спирта. Места его отставания от штукатурки после нанесения укрепляющего состава в горячем состоянии проглаживали через кальку утюгами. Такой способ позволял надёжно скрепить красочный слой со штукатуркой и предохранить его от влажности. Поверхностные загрязнения удаляли составом из спирта-ректификата и скипидара. Эти работы позволили предотвратить дальнейшее разрушение росписей наиболее пострадавших картин в аттике, алтарях и нишах пилонов. |
|
|
