| с престола свергли и в заточении уморили» (Сношен. России с Восток. 1. 333 В Известии о начале патриаршества в России: «Святейшаго Гермогена... во храмине пусте, яко во гробе, затвориша... сей же, зело озлоблен, в велицем заточении к Богу отъиде» (Дополн. А. и. 2. С. 197 В Никоновой летописи: «И оттоле начаша его морити гладом и умориша его гладною смертию, и придает свою праведную душу в руце Божии в лето 7120 (1612), месяца февраля в 17 день, и погребен бысть на Москве, в монастыре чуда архистратига Михаила» (8. 177 То же и в Новом летописце (Временник. 17. 146 В послании архимандрита Троице-Сергиева монастыря Дионисия: «Со престола безчестне изринуша и во изгнании нужне умориша» (А. э. 2. 202 В грамоте об избрании Михаила Федоровича на царство: «В заточение посадя, злою мучительскою смертью не крестьянски уморили» (Собр. госуд. грам. 1. 203. С. 609; 3. 7. С. 27 По польским известиям: «Гермоген патриарх лишен достоинства, а потом (17 февр. 1612) удавлен был» (Бантыш-Каменск. Переписка между Россиею и Польшею, в Чтен. М. истор. общ. 1861. 1. Отд. 2. С. 116 108 Никон. летоп. 8. 159–160 Новый летоп., во Временн. 17. Отд. 2. 133–134 Карамз. 12. 174 Собр. госуд. грам. 2. 272 109 Лев Кишка — у Петрушев. Сводн. галицко-русск. летоп., под 1655 годом. С. 311 Кульчинск. Specimen. Eccl. Ruthen. 3. P. 227 Стебельск. Chronol. S. 255–256, 302 Harasiew. Annal. Eccl. Ruthen. P. 313 А. З. Р. 4. ¹ 190 А. и. 3. ¹ 72. С. 68 В жировицком униатском Помяннике Игнатий поставлен даже первым в ряду униатских первосвятителей, и за ним уже следуют: Михаил Рагоза, Ипатий Потей и пр. (Рукописн. отдел. Вилен. публичн. библиот. 1. 52, 155 В 1634 г. Московский патриарх Иоасаф в одной грамоте, изданной от лица Собора, писал: «Исидора, треклятаго митрополита, и Игнатия патриарха Церкви соборная проклинает, и мы проклинаем» (Русск. истор. библиот. 2. 160 110 Житие преп. Дионисия, в рукопис. Троице-Серг. лавры. 700. Л. 19 об.— 21 А. э. 2. 190, 202 Собр. госуд. грам. 2. 275 Новый летоп., во Временн. 17. Отд. 2. 139, 144–160, 164–165 Никон. лет. 8. 167, 174–197, 209–210 Авраамий Палицын ясно говорит только о трех случаях рассылки грамот из лавры (Сказан. об осаде Троице-Сергиева монастыря. Гл. 71, 73. С. 218, 222, 226 О молебствиях по всей России по случаю освобождения Москвы от поляков — Русск. истор. библиот. 2. 101 |
| В течение первой половины XVI века в общественном быте и строе юго-западной Руси произошли роковые перемены под влиянием тесного сближения Литовско-Русского государства с Польшей, завершившегося Люблинской политической унией 1569 г. Коснулись эти перемены и главных устоев народно-политической жизни – веры и Церкви, в состав которой внесли деморализующие начала проникшие в нее ради своекорыстных интересов паны п шляхтичи. Владимиро-Волынская православная епархия, вместе с Луцкою, принадлежала к числу самых богатых епархий в юго-западной Руси и потому в особенности привлекала искателей обогащения. Во 2-й половине XYI века Владимирской кафедре принадлежали: укрепленный епископский замок и несколько дворов в городе Владимире, водяные мельницы под городом, остров Волослав на реке Луге с монастырем святого Онуфрия, 3 местечка и более 20 сел и деревень в поветах Луцком и Владимирском. В соискательстве Владимирской кафедры и в борьбе за обладание ею доходило до вооруженной кровавой борьбы между претендентами, с осадою и штурмом епископского замка и древней кафедральной святыни, при чем повреждено было даже такое монументальное сооружение, как храм Успения 3 ). Корыстолюбие, небрежение привели в конце 16 века древнюю святыню в крайнюю степень запустения и разорения: церковная казна была истощена, недвижимые имения разорены, жалованные грамоты расхищены, древние фундушевыя записи из напрестольного евангелия изглажены (в управление епископа Феодосия Лазовского (1565–1588) и его преемника Мелетия Хребтовича). В 1593 г. умер последний православный епископ Владимиро-Волынский, печальной памяти Мелетий Хребтович-Богуринский. В том же году на его место был назначен каштелян Брестский и польский сенатор Адам Потей, наименованный при посвящении Ипатием. Обряд пострижения торжественно совершал в Успенском кафедральном храме Луцкий епископ Кирилл Терлецкий. Говорили на Волыни, будто во время пострижения Ипатия Потея, когда он, по чину иноческого пострижения, стоял посреди церкви в одной длинной рубашке, вдруг поднялся в храме вихрь и обнажил его до самой шеи. По замечанию современника, это «было знаком злым и лихим: якожь дозналась потом церковь Божия от Потея срамновидного великой злости и гонения» (Акты Зап. России, т. IY, стр. 210, Левицкаго, стр. 57). Дурное предзнаменование слишком скоро оправдалось: в 1596 году Ипатий явился на Брестском соборе главным и убежденным поборником унии и затем сделался лютым гонителем православия... Важнейшая православная святыня древней Волыни, знаменитый Мстиславов храм, созданный, по выражению летописца, «на правоверней основе», в течение более четырех веков служивший светочем православия, становится кафедрой униатских епископов. Отселе начинается печальный двухсотлетний униатский период его истории. Глава V |
| В полемической деятельности, как и ранее, проявилось стремление К. К. обращаться к содействию протестантов. И «Ектесис...», и польск. издание «Апокрисиса...» были напечатаны в типографии социниан в Кракове, «Апокрисис...» по заказу К. К. написал известный политик-протестант М. Броневский . На рубеже XVI и XVII вв. протестанты оставались важными союзниками православных в борьбе за религ. свободы. Их политическое сотрудничество укрепил съезд в Вильно в июне 1599 г. К. К. стремился начать переговоры по вопросу вероисповедного союза православных с протестантами. Однако негативное мнение по этому вопросу Мелетия Пигаса, выраженное им в письмах, привезенных в Речь Посполиту Кириллом Лукарисом (1600), заставило киевского воеводу отказаться от планов такого союза. В последующие годы К. К. сыграл важную роль в сохранении в руках православных Киево-Печерского монастыря. Уже в 90-х гг. XVI в. было предпринято неск. попыток сместить с поста настоятеля архим. Никифора (Тура) и передать мон-рь стороннику унии митр. Михаилу (Рагозе). К. К. как киевский воевода не оказал никакой поддержки действиям королевских представителей, пытавшихся это осуществить. После смерти архим. Никифора (1599) униат. Киевский митр. Ипатий Потей попытался овладеть мон-рем, его поддерживали католич. магнаты (в частности, литов. канцлер Лев Сапега). К. К. вместе с правосл. шляхтой укр. земель ходатайствовал перед Сигизмундом III о подтверждении жалованной грамоты кор. Сигизмунда I Киево-Печерскому мон-рю 1522 г. об избрании печерского архимандрита насельниками мон-ря и киевской шляхтой. В 1603/04 г. кн. Острожский при посредничестве сына Януша и других магнатов-католиков имел контакты с папскими представителями, обещая даже скорое присоединение к унии. По-видимому, эти обещания имели единственную цель - склонить Сигизмунда III к назначению киевским архимандритом кандидата от православных Елисея (Плетенецкого) . В 1603 г. король согласился на проведение выборов, на сейме в 1605 г. утвердил кандидатуру Елисея (Плетенецкого). Это была первая важная победа православных в борьбе с униатами, Печерский монастырь остался в руках православных, а униаты только несколько лет контролировали литовские владения монастыря. |
| 1596 г. в Новгородке (ныне Новогрудок, Белоруссия), на нем присутствовали всего 2 епископа, 4 архимандрита и 6 протопопов. В соборном постановлении С. З. обвинялся в еретичестве: «...иж-дей Господь наш Иисус Хрыстос ходатаем нашим до Отца Бога не есть» (АЗР. Т. 4. 91. С. 125). Эти взгляды были изложены книжником в опубликованном в 1595 г. «Катехизисе» (об этом сочинении, а также об обвинениях, выдвигавшихся против С. З., см. ниже). С. З. был отлучен от Церкви, Василий и Герасим запрещены в священнослужении. 1 февр. 1596 г. Виленское братство опротестовало приговор, затем С. З. обратился в Виленский трибунальный суд и был им поддержан. По жалобе митр. Михаила 28 мая 1596 г. король приказал арестовать С. З., Василия и Герасима и сделал трибуналу строгий выговор за поддержку «еретика». В королевских распоряжениях С. З. ставятся в вину проповедническая деятельность и издание книг. Брестский правосл. Собор в окт. 1596 г. снял все обвинения против С. З. (Там же. 95, 98, 105). После смерти Михаила (Рагозы) в авг. 1599 г. С. З. по просьбе бурмистров «руской лавицы» Вильно и с позволения Виленского братства занял должность наместника виленского во имя Святой Троицы монастыря . От настоятеля мон-ря архим. Иосифа он получил благословение на проповедь и активную борьбу против униатов, пытавшихся захватить мон-рь. 24 сент. 1599 г. нареченный униат. митр. Ипатий Потей послал митрополичьего наместника в Вильно протопопа Иоанна Парфеновича закрыть храм Св. Троицы, если С. З. не прекратит в нем проповедовать. Кор. Сигизмунд III грамотой от 29 сент. того же года подтвердил подсудность Потею правосл. духовенства и запретил С. З. проповедовать. С. З. не подчинился ни униат. митрополиту, ни королю. Не позднее 9 окт. 1599 г. униаты проникли в мон-рь, чтобы расправиться со С. З., но ему удалось бежать, и после 15 окт. он оставил Вильно. Спасаясь от преследований, С. З. поселился в мон-ре св. Саввы в Яссах, оттуда вскоре направился в паломничество к «святому Юру» (под Вильно или около Бреста). |
| Как видно из донесения папского нунция Г. Маласпины, которое осталось неизвестным митр. Макарию, два владыки (есть все основания предполагать, что это были Ипатий Потей и Кирилл Терлецкий) с коллективным письмом епископов о признании верховной власти папы посетили канцлера и гетмана великого коронного Яна Замойского не позднее 15 октября 1594 г., когда нунций сообщал об этом в Ватикан (Documenta Unionis Brestensis ejusque auctorum (1590–1600)/Ed. A. Welykyj. Roma, 1970. P. 31). Очевидно, что переписка еп. Кирилла Терлецкого с митр. Михаилом Рагозой, в которой обсуждалась предполагаемая встреча Луцкого епископа с Я. Замойским, имела место ранее этой даты. По-видимому, именно присоединение митрополита к епископам, участникам съезда в Сокале, дало возможность начать официальные переговоры. На обстоятельства составления документа от 2 декабря 1594 г. пролила свет найденная Г. Хофманном копия документа с запиской Б. Мацейовского: «Это копия, сделанная собственной рукой отца владыки Владимирского с оригинала в Торчине 2 декабря 1594 г., когда мы 2, 3 и 4 декабря вместе были там же в Торчине, то есть: отец владыка Владимирский, отец владыка Луцкий и я, третий. Есть два оригинала, подписанные их руками и печатями, а писаны рукой самого отца владыки Луцкого. Один взял отец владыка Владимирский, другой — Луцкий, а мне эту копию отдали 4 декабря... после службы» (Documenta Unionis. P. 35). Таким образом, документ был составлен в Торчине (владение Б. Мацейовского под Луцком) при участии еп. Кирилла Терлецкого и еп. Ипатия Потея, как и предполагал митр. Макарий, но также и хозяина дома. По-видимому, коллективное письмо епископов, показанное Я. Замойскому, вызвало какие-то возражения и потребовалась его переделка. Один из изготовленных текстов остался, вероятно, у еп. Ипатия Потея и от него попал в архив митрополичьей кафедры, а другой, с подписями епископов и митрополита, был затем передан папе и в настоящее время находится в Ватиканском архиве (о списках документа см.: Hoffmann G. Ruthenica I. Die Wiedervereinigung der Ruthenen mit Rom//Orientalia christiana periodica. 1925. V. 3/2. P. 12. В этой же работе имеется фотография ватиканского экземпляра). |
| В этих условиях у епископов Киевской митрополии постепенно стало складываться решение избежать угрожавшей им опасности, подчинившись власти Римского папы. Непосредственным толчком к соответствующим действиям укр. архиереев стали решения Собора 1590 г., в к-рых были осуждены действия Львовского еп. Гедеона (Балабана) по отношению ко Львовскому братству, пользовавшемуся поддержкой К-польского Патриарха и Киевского митр. Михаила (Рогозы) . Недовольные решениями Собора, епископы Луцкий, Холмский, Турово-Пинский и Львовский 24 июня 1590 г. обратились к кор. Сигизмунду III с посланием, в к-ром выразили желание подчиниться власти папы как «единого верховного пастыря и истинного наместника св. Петра», если король и папа утвердят «артикулы», к-рые представят им епископы. По-видимому, подготовленный документ был передан королю не сразу, т. к. ответ Сигизмунда последовал лишь в марте 1592 г. Очевидно, епископы решились пойти на такой шаг, когда им стало известно о намерениях Львовского братства добиваться от К-польского Патриарха суда над ними. Одобрив намерения епископов, король гарантировал, что они сохранят за собой свои кафедры, какие бы санкции по отношению к ним не предприняли Патриарх и митрополит. Король выполнил свое обещание и не допустил исполнения соборного решения о смещении Гедеона (Балабана) с кафедры. Обеспечив себе т. о. сохранение своих кафедр, епископы предприняли новый шаг в сторону унии, им стало совещание в г. Сокале, состоявшееся в кон. 1594 г. Совещанию предшествовал церковный Собор, на к-ром представители братств и правосл. дворянства вновь подвергли критике действия архиереев, вышеназванные епископы и присоединившийся к ним Перемышльский епископ на Собор не явились. На совещании в Сокале были составлены адресованные папе Клименту VIII «артикулы» - условия, на к-рых епископы соглашались на подчинение Киевской митрополии его власти. Текст документа, по-видимому, дополнялся и переделывался, после того как в кон. 1594 г. к вышеназванным епископам присоединились митр. Михаил и Владимиро-Волынский еп. Ипатий (Потей) , к-рые ранее в переговорах о заключении унии не участвовали. Оба иерарха изменили свою позицию, оказавшись в изоляции перед лицом остального епископата и обеспечивая себе поддержку со стороны королевской власти. |
| Униатский митр. Ипатий Потей (1599-1613) ввел в своей епархии должность официала, к-рая ограничила прерогативы капитула. В Вильно местные «крилошане» вместе со Свято-Троицким братством оказывали сопротивление митрополиту, но силы были неравными, поскольку польск. кор. Сигизмунд III Ваза утверждал любые прошения униат. митрополита. При митр. Иосифе Рутском (1613-1637) духовный суд в епархиях перешел под власть официала, однако в т. н. консисторский суд обязательно должны были войти члены капитулов (напр., в Бресте суд назывался «судом духовным брестского капитула»). Вслед. церковных реформ в униат. церкви капитул как самостоятельный орган епархиального управления существует номинально (как правило, капитулы упом. в связи со смертью епископов). Т. о., в униат. церкви усилилась власть епископов и епископских чиновников, а также мон-рей ( василиан ). Во 2-й пол. XVII в. униат. митрополиты продолжают линию на урезание прав капитулов. Так, митр. Гавриил Коленда (1655-1674) обратился к королю с просьбой о передаче ему прав управления вакантными кафедрами, т. е. опеки над церковными бенефициями, чем ранее заведовали капитулы. Кор. Ян II Казимир 19 апр. 1668 г. своим привилеем предоставил митрополиту такое право, в дальнейшем этот привилей подтверждался его преемниками. Основные обязанности капитула сводились теперь к проведению богослужений. Во Львовской епархии в нач. XVIII в., при еп. Иосифе (Шумлянском) , функции епархиального капитула постепенно перешли к владычному двору и генеральной консистории при кафедре. Начиная с 60-х гг. XVIII в. униат. митрополиты стремились устранить василиан от управления и вернуть прерогативы (прежде всего функцию управления вакантными кафедрами) капитула. Попытки возрождения традиции как на епархиальном, так и на архиерейском уровне были в целом безуспешными. Возобновление униат. капитулов было начато в кон. XVIII в. Еп. Лев Шептицкий утвердил «капитулу» 3 кафедральных храмов - львовского, галицкого и каменецкого, во главе к-рых находился архипресвитер, резиденция которого находилась во Львове. Однако вслед. сопротивления василиан и католиков (в частности, еп. Вацлава (Сераковского)) решение вопроса было перенесено в Рим, и «крилосная» орг-ция была ликвидирована. |
| Но все эти протесты и заявления оставлены были без внимания и король Сигизмунд III как раз в мае 1596 г. издал целый ряд постановлений, направленных во вред православным и в особенности во вред церковным братствам. Так король грамотою из Варшавы, от 22 мая 1596 года, предписал митрополиту предать сначала духовному суду Виленских братских священников и проповедников за смуты, производимые ими в народе словами и печатными сочинениями, а затем представить этих лиц на суд светский, а от Троицкого братства отнять принадлежавший ему алтарь в монастыре и запретить ему всякий туда доступ. Но так как оказалось, что братские священники были уже осуждены митрополитом Михаилом Рогозою, и не смотря на запрещение продолжали свои проповеди , то король поспешил 22 мая издать окружную грамоту литовским должностными лицам о воспрещении всем обывателям литовского княжества иметь общение с Стефаном Зизанием и с его помощниками Виленскими братскими священниками Василием и Герасимом Накрывалом, как с отлученными по соборному суду, с повелением прочитать эту грамоту в церквах и на торгах и выставить её в копии на публичных местах, а названных лиц, в случае открытия их местопребывания, взять под стражу. Затем король оповестил 14 июня 1596 года всех православных манифестом о совершившемся соединении церквей, и, вопреки точному государственному закону от 28 января 1573 года, ограждавшему свободу вероисповедания православных и подтвержденному им при вступлении на престол, предписал митрополиту открыть собор в Бресте Литовском для окончательного принятия унии, как того требовал папа. 110 Что же касается до Троицкого братства, то король не ограничился одними преследованием священников и проповедников; забыв о своем дозволении на постройку церкви, он особыми декретом предписывал Виленским городским властями воспретить братству постройку церкви, которую, по мнению короля, братство хотело возвести не столько для целей богослужебных, сколько для распространения ереси и мятежей в государстве. 111 По примеру короля, Владимиро-Брестский епископ Ипатий Потей, тоже забывая написанные им же самим в грамоте на учреждение Брестского православного братства страшные клятвы против всякого – кто явится разорителем сего учреждения, стал делать неслыханные притеснения членам братства, не желавшим принять унию и, отлучив их от церкви, как проклятых еретиков, предписал подведомственному ему духовенству не отправлять никаких треб для несчастных братчиков. 112 Вместе с тем, по предписанию Потея в качестве местного епископа, все церкви в городе Бресте были отобраны от православных, так что, когда в Брест, в начале октября 1596 года, съехалось громадное количество духовных и светских особ на собор, то кроме одной церкви Николаевской, захваченной униатами, не было другой церкви, где бы православные могли открыть свои соборные совещания и они принуждены были собираться в одном частном доме. 113 |
| Братства, конечно, весьма нуждались в помощи восточных патриархов, так как против братств и их деятельности высказались все униатские епископы и, как упомянуто выше, первым воздвигшим гонение против братств был Ипатий Потей. Он рассеял членов Брестского братства, отнял у них, с одобрения короля, школу и определил туда на место учителя известного униата Петра Аркудия, привезенного им из Рима. Таким образом учредилось в городе Бресте первое униатское училище в западной России. 125 Но живучесть братских начал была так сильна в русском народе того времени, что, уступая натиску врагов в одном месте, русские люди спешили соединиться в крепкий церковно-братский союз в другом месте, и этому движению не мог оказать сопротивления даже король Сигизмунд III, который, разрушая православие, все-таки должен был подписывать уставные грамоты таким братствам, кои находились в городах и местностях, густо населенных православными, где они потому решительнее и успешнее могли отстаивать свое вероисповедание и народность. Так, 21 марта 1597 года, король Сигизмунд III выдал православным могилевским мещанам жалованную грамоту о дозволении им учредить при тамошнем Спасском монастыре церковное братство и при нем школу, с предоставлением права на два медовые склада беспошлинно. Из этой грамоты видно, что Спасское братство устроилось по образцу Виленского Троицкого братства, и, пользуясь такими же широкими правами и привилегиями и, учредив училище (славянского, русского, греческого, латинского и польского языков и письма), приняло на себя все обширные религиозно-просветительные и благотворительные задачи церковных братств того времени. Испросив у короля вышеприведенную грамоту, те же послы от могилевских граждан, пользуясь пребыванием в то время в гор. Варшаве патриаршего экзарха Никифора, просили также и его подтвердить права их братства. Протосинкелл Никифор исполнил их просьбу и дал им благословенную грамоту, в которой, между прочим, высказал: «Да процветает братство как для улучшения и нужды самого честного и Божественного храма, так и для того, чтоб быть ему всеобщим училищем Божественного и Священного Писания и всякого другого учения, с тем, чтобы оно никого не принимало, кто бы дерзнул вносить или превозносить «соединение» (т. е. унию); таких заклинаю непростительным и неразрешимым и вечным отлучением от Бога Вседержителя». 126 |
| Появление ряда посланий И., вошедших в «Книжку...», было вызвано выходом в свет произведений, связанных с полемикой между православными с одной стороны и католиками и униатами - с другой. И. написал Послание кн. Острожскому в связи с публикацией в кон. 1597 г. соч. М. Броневского «Апокрисис, или Ответ на книги о Брестском Соборе», направленного против книги иезуита П. Скарги «Synod Brzeski» (Брестский Собор; Kraków, 1597). Книга Броневского была написана по заказу кн. Острожского, И. дал ей высокую оценку. «Писание к утекшим от православное веры епископом...» стало ответом И. на несохранившийся униат. апологетический трактат «Оборона згоды (мира.- Авт.) з латинским Костелом и верою, Рыму служачею» (заглавие неточно, перефразировано И.). Трактат известен только в пересказе И.; по-видимому, его автором был Ипатий Потей. (В трактате содержались утверждения о неканоничности участия мирян в церковных делах и об исключительной власти епископов в Церкви, критика действий К-польского патриарха Иеремии II в пределах Западнорусской митрополии, поддержавшего братства в их противостоянии архиереям, уния оправдывалась указанием на упадок Православия на Востоке и на вмешательство турок в жизнь греч. Церкви и др.) В «Извещении кратком о латинской прелести...» отразились репрессии против православных в Речи Посполитой в 80-90-х гг. XVI в., связанные с попытками польск. властей навязать правосл. Церкви календарную реформу 1582 г. Два пространных сочинения И., написанные после составления «Книжки...», стали ответом на вышедшее в 1590 г. 2-е издание кн. Скарги «O rzdzie y iednoci Kocioa Boego pod iednym pasterzem i o greckim y ruskim od tey iednoci odstpieniu» (Об устройстве и единстве Божией Церкви под управлением одного пастыря и об отступлении греков и русских от этого единства): «Краткословны ответ Феодула, в Святей Афонстей горе скитствующаго, против безбожнаго, лживаго, потварнаго и настоящаго века погански, а не евангельски мудруючего писания Петра Скарги о реченном ряде и едности Костела Божияго под едным пастырем и о грецком и руском от тое едности отступлению» (1600-1601) и «Зачапка мудраго латынника з глупым русином» (ок. 1608-1609). Из соч. «Зачапка...» известно, что Львовский еп. Гедеон (Балабан) переслал 2-е издание трактата Скарги Александрийскому патриарху Мелетию Пигасу. Последний, не зная польск. языка, отослал книгу на Афон с просьбой сообщить, есть ли в ней что-либо важное. Сочинения И. стали ответом на просьбу Александрийского патриарха. И. признавался, что был настолько возмущен, «дивуючися той смертенной потраве латынскаго мудрования» («Краткословный ответ Петру Скарге...» - Соч. 1955. С. 43), что поспешил сесть за составление опровержения, не дочитав трактат Скарги до конца. |
|
|
