| Такую бумажку я получил и печать круглая. Я раскланялся, чуть руку не поцеловал этому Воробьеву. Воробьев мне еще говорит: «Может, пойдем выпьем?» Я говорю: «Да не-ет, я, – говорю, спешу». Владыка не пил, у него диабет был. Тогда я опять бегу туда и Владыке в щелку сунул туда, и фонарь так держим. Мол, читайте же. И это мог обман быть. Во всяком случае, монахи выперли его, Владыку, вечером к благочинному недалеко от архиерейского дома. Там у благочинного он был, потому что уже опасно было держать архиерея на подворье. Архиерей рано в 6 часов утра вызвал протоиерея Шумова, поисповедовался у него. Шумов пришел, сказал матушке, матушка сказала дочке. В 12 часов базар все это уже знал, что архиерей на подворье и исповедовался у Шумова. Когда мне это прибежали сказали, я быстро побежал, чуть не упав, как сумасшедший бежал на подворье, скорей архиерея нужно хоть куда перевести. Вот его перевели к благочинному, Овчаренко фамилия. Сколько переживаний было архиерею и мне. У меня все это молоденькое, все это не отразилось у меня на сердце. Я дал распоряжение от имени Владыки, расписался: «Епископ Арсений» и печать – отцу благочинному и еще второму благочинному (там два благочинных были в Таганроге). Отцу благочинному: «Прошу сообщить духовенству: такого-то числа я служу панихиду на могиле героев, то-то-то-то-то-то... Охотники – за мной!» Не предписание, а приглашение. «Охотники» все пришли... и безногие пришли, все пришли. Вот. Хор пришел, протодиакон пришел. И ровно в 5 часов (в 5 часов еще светло и в феврале) приехал Владыка, надели ему мантию, надели омофор, епитрахиль, а он охрипший был немножко. Быстро отслужили панихиду, Владыка слово сказал, он же юрист. По окончании нас отвезли назад. Владыка сразу попросил кофе. Я поставил сейчас же древесный спирт, тогда же газа еще не было. Я сварил кофе и подал. У Владыки во время кофе дрожали пальцы. Потом он посмотрел на шкаф, где у него, как и у меня, там митры все стояли. «А дай-ка мне вон ту восьмигранную царскую митру», – говорит. |
| Потом он поехал прямо на Барнаул. В Барнауле как узнал финотдел и припарил ему все налоги, и даже и тех дней, когда он еще и не родился. Так я, говорит, сквозь ночь, сквозь ночь, да другим поездом, да другой дорогой приехал опять в Ейск. Однажды Патриарх Сергий мне говорит, когда панагию мне дал, в этот вечер, в этот день: «Что у вас там что-то такое старообрядцы пишут жалобы на вас и жалобы пишут на священника Православной нашей Церкви, что священник ходит, соблазняя народ, с папироской по улице и курит». А в этой церкви был наш священник, хороший, с семинарским курсом, чтобы по улице ходил и курил... Я думаю: «Это клевета человеческая, Ваше Высокопреосвященство. Я полагаю, что это совершенно не так-с. Там священник довольно солидный, потому что очень богатая местность и старые священники давно живут; там как-то у них установились взаимоотношения даже с грубыми старообрядцами, которые сморкаются так в руку и вытирают руку о подрясник». Так я и показал. – Ну, а вы сами курили когда-нибудь? – Я не был студентом, поэтому не курил. – Это понравилось Сергию. – Ну, так как же там рассматривается? – Ваше Высокопреосвященство, как рассматривается? Как и везде, как и в Москве, так и там, при станице. Я лично, говорю, никогда не курил. Ну, когда-то мы с братом купили на копейку 5 папирос, когда я был еще десятилетний, а брат был еще меньше меня. В это время война шла. Кузьмы Крючкова папирос давали пять штук на копейку. Вот мы их купили. Он говорит: «Давай попробуем счас». Пошли в сад свой, в бурьян сели. В «Утраченных иллюзиях», когда шел Люсьен топиться, то встретился с ним кюре, который ехал из Испании во Францию... – А, это из Бальзака, конец Бальзака. Да, да, это интересная вещь. – Так вот видите, говорит же кюре, что табак иногда удерживает страсти, удерживает даже болезни, припадки. И табак посеян в тот же день единого Божественного посева на земле. – Вот. Вы хорошо, – говорит, – подштудировали это место. (Сергий: «подштудировали»). Ну мы еще что-то говорили, потом быстро Сергий бежит к угольничку за панагией. Вы знаете эту панагию у меня? Знаете! Ну, Никона, Экзарха Грузинского убитого. Ну вот... такая вещь. Доде: Один инженер-строитель входит в один из залов института, где лепят и готовят разные макеты: какой будет конструкция города какого-то, где-то, что-то... И там, когда увидали, что вошел этот профессор, студенты быстро бросились открывать окна, потому что там было и наплевано, и нахаркано, и надышено. Вот... А он сказал: «Господа, господа, не открывайте, где сконцентрирован табачный дым, там и концентрация мозгов». Это да! |
| Она смиренно стояла и слушала: «Сестра наша Дуклида облачается в хитон... Сестра наша Дуклида...» – до свечи и до креста. Ну вот, Ваше Высокопреосвященство, я второе искушение испытал, когда матушка игуменья к ней подошла и спросила: «Что ти есть имя?» Я чуть не умер в это время, я боялся, что она скажет «дура». Но она смиренно упала в ноги игуменьи и сказала: «Вашего Высокопреподобия смиренная и недостойная дочь Дуклида». Как ароматом и бальзамом радости повеяло на сердце мое. Потом и я, грешный, постригавший ее, набрался смелости и подхожу: «Что ти есть имя, сестра?» – «Дурак!» Я сомлел. А потом все по-хорошему, я быстро разоблачился и приехал перед Ваше Высокопреосвященство. – Митрофан, и я говорю тебе: дура-ак. Дурак, иди читай правило, завтра служить будем. – Федя, ну как ты смотришь на всю эту сцену? – Ваше Высокопреосвященство, так, как оно и должно было быть. Дуклида является Дуклидой, Калерия – Калерией, а Митрофан – Митрофаном. Все на своих местах. Смотри не попадись, Федька, так. А Федя у него был келейник, который тоже с Могилева и тоже белорус. Но он немножко был постарше и у Архиепископа, а поэтому был посмелее. Вскоре после пострига Дуклиды Владыка Арсений благословился у игуменьи посетить новопостриженную. Владыка этикет и тон знал. Он взял у игуменьи благословение. Поэтому игумения поспешила к Дуклиде прийти и ее предупредить и сама ждала архиерея. Приехал Владыка на фаэтоне и меня с собой взял: надо же рясу снимать. Ну в зальчике, на диване, Владыка сидел, так – игуменья, так – Дуклида. Сейчас же подали черный кофе, очень красивое, своей работы, по-видимому, вкусное, а я один впереди сидел. Потом смотрю: «Чего это камень такой здоровый там у аналоя?» Послушница: «А это матушка на камне молится, как преподобный Серафим». Это в спаленке. «Матушка, – говорит послушница, – молится на камне всегда». И как я подумал: «Надо себе камень найти». Я задумался, как же его взнесу, я же жил там высоко, келья там наверху, под чердаком, над архиерейским кабинетом. Как же я камень принесу. Камень можно разбить, но его потом не сложить уже. Потом я подумал, что хлопцев позову, и хлопцы мне принесут, когда Владыки нет. Так все я рассуждаю, а Владыка: «Ваня, идем». Я вскочил и не знаю, в какие двери идти. Ну, когда мы ехали с Владыкой в фаэтоне, я на скамеечке в подрясничке. И я говорю: «Владыка, Вы не видели камень здоровый у матушки? Я потом позову послушников, чтоб они принесли с кладбища большой камень». А Владыка мне отвечает: «Ты хочешь, чтоб я остановил фаэтон и тебя высадил?» |
| Не смел он у них ничего вопрошать. Стоя, он им служил, как всем странникам, покуда им мыли ноги и покуда принесли холодное молоко, и масло на стол, и тельца питомого жареного. И в это время гости как будто бы ели жаркое, принимали масло – на лепешки мазали, которые быстро сделала старая Сарра, супруга Авраама. И во время трапезы этой мистической и высокой средний Ангел, обращаясь к стоящему пред ним и благоговейно служащему, спросил: «А где твоя жена Сарра?» И в этот момент и при этом слове «Сарра» Авраам духоносный, очень чувствительный, благодатный, праведный и святой муж, сразу почувствовал прикосновение неба к земле, почувствовал, что за столом – Бог . И он с благоговением ответил: «Здесь она, господа мои». И средний Ангел говорит: «В этот же час, в этот же день, через год мы здесь опять будем, и твоя жена Сарра будет уже кормить грудью мальчика своего». И недоумевал Авраам, осторожный и благородный, необыкновенным небесным глаголам: «Как же будет ему это, и госпоже его девяносто лет». А в это время Сарра, стоя позади за стволом дуба, внутренним духом рассмеялась: «Како будет кормить младенца, которой 90 лет, как заматеревшая, как бесплодная смоковница?» – и в душе засмеялась. И Ангел старший говорит, что Бог говорит, то не изменяется и никогда не изменится, хоть иногда и очень в жизни кажется старое, давнее, устарелое, силу потерявшее, – запомни эти слова. И Ангелы поднялись, приветствовали хозяина, поклонились. Авраам поклонился в ноги им и их стал провожать. И когда простился и осознал благословение, оставленное Ангелами Сарре, он поспешил к своей Сарре с ней поговорить немного серьезно за болтливость языка ее: «Как же ты говорила? Как же ты посмеялась в душе? Как же это ты говорила, Сарра не родит, в то время когда Сам Бог об этом говорит, и ты с Богом препиралась? Пойми положение свое». Сарра по обычаю стала немедленно отказываться от своих слов и внутреннего смеха. И Авраам горько еще не раз ее укорял. Потом он заметил, что святые путники стали спускаться в низину к городу Содому, где его племянник Лот был. И почувствовал своим пророческим духом Авраам, что не напрасно туда пошли два Ангела впереди. И он стал догонять их поспешно, невзирая на старость свою, усугубляя, мобилизуя все силы свои физические и догоняя Ангелов, догнал только Ангела старшего, который замедлительней всех, как будто бы нарочно ждал Авраама. И Авраам, покуда догонял Ангела этого Великого Совета, он чувствовал, что Ангелы не напрасно пошли туда, в тот развратный и распутный город Содом. А там его любимый племянник, племянника жена, благородная женщина, и две дочери, и молодые дети. Не совсем растерявшийся Авраам догнал Ангела и упал пред ним на колени... Проповедь Митрополита Иосифа на Пассии |
| Она сестра Лазаря, она сейчас же бросилась приготовить закуску, завтрак, возможно, обед, а может, и ужин. Очень спешила она, очень волновалась она, так как любила очень Христа Спасителя, Учителя Божественного и Его несравненных учеников, святых апостолов, то она все спешила и волновалась и нервничала, и некому было ей помочь в приготовлении трапезы, так как все слушали слово Божие, исходящее из уст Христа Спасителя. И вот Марфа не выдерживает из ревности к своей сестре младшей Марии, входит в комнату, где Спаситель проповедует и где Мария у ног Его сидит, и говорит: «Господи! Неужели небрежешь, что меня одну оставили на кухне готовить трапезу. Прикажи сестре или кому-нибудь, чтоб мне помогли. Я тоже хочу слушать слово Божие, я тоже люблю слушать слово Божие». А Христос Спаситель ей говорит: «Марфа, Марфа! Ты очень много заботишься о чреве, очень много заботишься о питании, очень много заботишься о том, о чем можно меньше заботиться. А Мария благую часть избрала, она все время слушает слово Божие. Она все время слушает проповедь». Значит, Христос Спаситель так высоко ставил проповедь, так высоко ценил поучение, нежели заниматься только кухней и трапезой, что очень необходимо. «Господи! Да Ты б без трапезы и проповедывать не мог бы. Если бы Марфа и Мария и другие Тебя не угощали: фарисеи и саддукеи и всякие грешники, где ж бы Ты обедал?» Спаситель это знает, внимает этому и награждает за это, но слово Божие несравненно было в Его глазах и в поучениях народа выше всего. Есть же такое выражение, которого вы всегда боитесь и спрашиваете, и переспрашиваете, и забываете, что Спаситель говорит в одном месте, в другом Евангелии, что кто оставит отца, кто оставит мать, кто оставит сестру, кто оставит дочь, кто оставит сына, тот наследует Царство Небесное. Это не то чтоб убежать из дому. А куда бежать от собственного дома? И бежать-то некуда. А это нужно в сердце носить Господа в первую очередь, а потом все остальное житейское попечение: и огороды, и сады, и что хотите, и ремонты, и пятое и десятое. |
| Снисхождение Сына Божия – безмерная милость к роду человеческому и снисхождение Христа Спасителя – выше снисхождения ваших земных родителей. Вот такой замечательный и трогательный и высокий пример, что Христос Спаситель, когда проповедывал на земле, воплотившийся Бог во плоти Адама, т.е. во плоти человеческой, под видом как бы обыкновенного благочестивого человека повышенного уровня, проповедывал истину неба, истину неба, на... лукавой земле. И Христос Спаситель, как Бог , знал человеческую душу, знал человеческое сердце, знал человеческий характер, знал человеческие увертки, знал человеческую злобу, хитрость и лукавство, знал, что Его будут поносить, что будут в Него камнями метать и даже будут желать с горы столкнуть с высокой, как это было в одном городе. Но Он Божественной благодатью «прошед идяше» – как говорит святой апостол на прекраснейшем, на этом малопонятном, но очень приемлемом нашим сердцем и сознанием славянском языке. Один богослов сказал, что это прекрасный славянский язык, на котором человек беседует с Богом. Мы, посещая приходы, мы, посещая города, приносим вашему вниманию все то, что нам поручено в нашем благодатном послушании вам говорить, вам проповедывать и вам в очень деликатных формах напомнить все те ваши обязанности христианские, чтобы мы были не осуждены, как неключимые рабы, ничего вам не говорившие, и чтоб на Страшном Суде вы б не сказали, что мы все время молчали. А поэтому мы и говорим, чтоб тогда, если вы ошибетесь, чтоб вы тогда молчали. Так святые все четыре евангелиста, пошедшие в мир проповедывать Евангелие и поставляя архиереев и священников, им заповедали все то проповедывать, чему учил Христос, но я возвращусь. Я эту мысль не забыл, которую и начал, что Христос Спаситель, будучи во плоти, как человек, и которого оскорбляли и в которого многие не веровали, даже близкие, даже Иосифа обручника сыновья не очень-то верили некоторое время, то Он же сказал им: «Можете Меня оставить». И Христос Спаситель пред страданиями сделал такую возможность, две такие возможности необыкновенные человечеству: спастись и получить то обетованное Царство, которое приуготовлено до сотворения мира сего, до устройства земного мира сего для каждой той души, которая на нашей планете родится. |
| И отец его обхватил, к груди прижал и поцеловал: «Сыне мой, кровь моя, тело мое, истощение мое, любовь моя!» И быстро отрока призывает и говорит: «Скорее несите лучшую одежду, вы ж видите, в лохмотьях и весь в насекомых он! Несите сапоги, сапоги хорошие, не сандалии дырчатые, а сапоги хорошие, глубокие, чтобы опять змий не укусил его в пяту и чтоб опять он не взбесновался второй раз. И кольцо принесите золотое и обложите его, как полагается сыну у отца, и скорей заколите лучшего тельца. Пир устройте. Будем радоваться, будем веселиться, будем пировать, будем Отца Небесного благодарить, прославлять за такое устройство человечества и чувства его на земле и широту их жизни, красоты земной». И так все совершилось. Крепко обнявшись не раз, поцеловавшись, не раз прижавшисъ к груди друг друга, они пошли торжественным шествием в дом любвеобильного и всемилостивого отца. Покуда сына блудного в порядок приводили, вероятно, купали и мыли, вероятно, по восточному обычаю дорогими ароматами намащали, и он был одет в новую опять ризу. Так полагается сыну отца и наследнику, и на руке его опять засияло кольцо золотое, что есть вечный союз, потому что кольцо не имеет краев, оно круглое, конца нет в кольце. Значит на пальце он имел уже вечный союз на верность к отцу и уже имел в кольце вечный союз на верность своим чувствам, сегодня решившись быть навсегда с отцом. И был пир большой и ужин как у восточных, и, вероятно, восточные танцы отроковиц, и чаши, и кубки, и блюда, и пожелания, и радость, и целования. И в это время с поля возвращается домой старший сын, который отца не оставлял и который отцовскому порядку, режиму не изменял. И когда он услышал музыку и веселье, взвизгиванья каких-то отроковиц от радости и пляски, спросил раба: «А что там дома?» А раб сказал: «Это, а брат твой, который в свое время, помнишь, ушел с своею частью и все промотал, и в страшном своем виде в лохмотьях возвратился. Отец сам навстречу ему, как молодой олень, побежал и обнимал, и целовал, и прижимал, и одел, и кольцо, и любовь, и обещания, и слезы, и пир, и отроковицы, и танцы». |
| Исходя из такого заключения мира, выходит, что мир, когда он существует – надо беречь и хранить, когда же его нет – надо его искать и употреблять все силы, чтобы его восстановить. Что миром дорожат, берегут, свидетельствуют не только воззвания Главы нашей Церкви, не только мероприятия нашего Правительства, но и многие международные всемирные советы и комитеты мира, состоящие из людей разных стран и народов. Исключительною целью этих всемирных советов мира является стремление сохранить мир от новой войны, всячески стараться разобраться мирным путем, без применения силы, все возникающие между народами недоразумения и конфликты. Мы, христиане, ежедневно за каждой службой молимся о мире всего мира. И все миролюбивое прогрессивное человечество стоит на страже мира. Мы одобряем и полностью поддерживаем миролюбивую программу и практическую деятельность нашего Отечества за мир и безопасность народов на всех континентах. Свою солидарность мы выражаем в посильных взносах в Фонд мира. Поздравляю Вас и в Вашем лице всех боголюбивых прихожан с Новым годом и Рождеством Христовым! Молю Господа, да будет наступающий год – годом мира, любви и дружбы между всеми людьми нашей планеты! По примеру прошлых лет прошу Вас внести от общины свои добровольные пожертвования в Фонд мира и известить меня об этом. Митрополит Алма-Атинский и Казахстанский. 1972 г. Рождество Христово 246. С миром и приветом осиротевшим, дорогие отец и дщерь! Таков закон рождать и забирать обратно. Таков закон «дарования земного спасительного пути» (В. Соловьев). Мы все вас поздравляем в храме... Когда я у престола – есть время вспоминать и тех, что прилично тогда.... Уладились ли страсти в Ростове относительно болезненной перемены святителя? Болезненные перемены! Так они болезненны и убийственны, эти перемены архиереев. Что значит «свобода» – что и не вмешивается столь реально (как будто бы) Господь? Но мы же чувствуем и знаем реальность Бога среди нас, но прикровенно для веры и воли людей. Такие мысли навевают, когда я вспоминаю усопших, вашу маму. Вот-вот она именинницей будет и ее душу будем поминать и вспоминать, просить в молитве ей духовную отраду. |
| Радуйся, и руце и нозе принесший в жертву Господеви. Радуйся, преестественными страданиями вшедший в радость вечную. Радуйся, лозы Христовой честная розга. Радуйся, молитвами твоими вводящий нас в покой вечнаго с Богом пребывания. Радуйся, страдавый от заутра даже до девятого часа. Радуйся, Иакове, преславный страстотерпче. Кондак 10 Песнь исходную приими от нас, Иакове, страдальче премудрый, совершающих днесь память святаго твоего торжества: сердец наших любовию горения, фимиама, свещей и цветов от земли приношение. Паче же Богу поющих псалом: Аллилуиа. Икос 10 Светоносным и живительным Троическим светом за страдания твоя осиянный, Иакове, мучениче преизрядный, да светиши нам грешным во мраце седящим светом Христовым с горних высот Небеснаго Царствия, идеже ты ныне наслаждаешися неизреченных Божиих красот нам от земли тебе вопиющих: Радуйся, мир и благословение нам с небес посылающий. Радуйся, и нас к небеси привлекающий. Радуйся, за вся персты твоя усеченныя Бог тя маслиной плодовитой показа. Радуйся, наслаждающийся духом мира, веселия и любви во Христе. Радуйся, хладную любовь нашу согревающий. Радуйся, огнем веры нас воспламеняющий. Радуйся, Иакове, преславный страстотерпче. Кондак 11 «Страданием смертнаго тела моего, совлекаюся ветхаго, тлеющаго во мне человека. Смертию же моею облекаюся в безсмертия ризу». Сего ради мучителие, что стоите? Исторгайте персты, руце и нозе мои, – творите сечение древа! Аз бо иду ко Христу моему Царю и Богу, да и во Царствии Его безконечнем с ликом горних умов воспою: Аллилуиа. Икос 11 Пение Святей Троице воспел еси, Иакове, принося благодарение за вся, яже дарова ти Господь: дар покаяния, терпение, любовь и надежду. За таковое твое признание воли небесной, приими и от нас, малых и грешных, по Бозе собратии твоей во Христе, припевы сия: Радуйся, вся земная оставивый да Христа приобрящеши. Радуйся, в час страданий твоих Христу Богу горевый аки свеща. Радуйся, стебель страдальчества и плод благодатный. Радуйся, персты своя усеченныя в жертву Богу принесл еси. |
| Иными словами, сожжению обрекались не только Сталин, Жуков, Ворошилов, но и Святейший Патриарх Алексий I, митрополит Григорий (Чуков), митрополит Иосиф (Чернов), святитель Лука (Войно-Ясенецкий) — тогдашние «высшие представители церковной власти». И миллионы наших соотечественников, в том числе миллионы верующих православных христиан, выстрадавших и гонения, и Великую Отечественную войну. Только митрополит Анастасий целомудренно умалчивает о том нравственном разложении и примере, который показывали высшие представители западной гражданской и церковной власти. И забыл великие евангельские слова: «Какой мерой мерите, такой и вам отмерят». К подобной же идеологии восходит и роман А. Солженицына «В Круге Первом». В нем воспевается предатель Иннокентий Володин, пытавшийся выдать американцам русского разведчика Юрия Коваля, охотившегося за атомными секретами. В нем же звучит призыв сбросить атомную бомбу на СССР, «чтобы люди не мучились». Как бы они «не мучились», мы можем видеть на примере Садако Сасаки и десятков тысяч подобных ей. Американские бомбардировщики B-29 И потому глубокая благодарность не только великим нашим ученым, труженикам и воинам, которые создали советскую атомную бомбу, никогда не пущенную в ход, но остановившую людоедские замыслы американских генералов и политиков, но и тем нашим воинам, которые после Великой Отечественной войны стерегли русское небо и не давали прорваться в него Б-29 с ядерными бомбами на борту. Среди них ныне здравствующий Герой Советского Союза генерал-майор Сергей Крамаренко , известный читателям сайта «Православие.Ru» . Сергей Макарович воевал в Корее и лично сбил 15 американских самолетов. Вот как он описывает значение деятельности советских летчиков в Корее: «Важнейшим нашим достижением я считаю то, что летчики дивизии нанесли существенный урон стратегической авиации США, вооруженной тяжелыми бомбардировщиками Б-29 “Суперфортресс” (“Сверхкрепость”). Их наша дивизия сумела сбить свыше 20. В результате Б-29, выполнявшие большими группами ковровые (площадные) бомбардировки, перестали залетать днем севернее линии Пхеньян–Гензан, то есть на большую часть территории Северной Кореи. Тем самым были спасены миллионы корейских жителей — в основном женщины, дети и старики. Но и ночью Б-29 несли большие потери. Всего же за три года войны в Корее было сбито около ста бомбардировщиков Б-29. Еще более важным было то, что стало ясно, что в случае начала войны с Советским Союзом несущие атомные бомбы “Сверхкрепости” не достигнут крупных промышленных центров и городов СССР, ибо будут сбиты. Это сыграло огромную роль в том, что Третья мировая война так и не началась». |
|
|
