| [Иов] говорил это для того, чтобы друзья, предполагающие единственную причину [его] бедствий, поняли, что Делающий великое, и страшное, и глубокое имеет и неисследимые судьбы...» 606 Тем самым, Иов честно сознается, что Бог неизменно остается для него неразрешимой Загадкой, а пути Его Промысла – непреодолимой тайной. Затем Иов говорит: Вот, Он пройдет предо мною, и не увижу Его; пронесется, и не замечу Его. Возьмет, и кто возбранит Ему? кто скажет Ему: что Ты делаешь? ( Иов. 9:11–12 ). По мысли святителя Григория Великого , произнося это, Иов вновь и вновь свидетельствует о непознаваемости для человека как самого бытия Божия, так и смысла Господних промыслительных действий – в отношении каждой ли отдельной человеческой судьбы, в отношении ли всего мира в целом. При этом, по убеждению Двоеслова, все сказанное здесь страдальцем точно рисует нам нынешнее состояние духовной слепоты и рабства греху человеческого рода. Как пишет об этом святитель Григорий, в соответствии с речением Иова, «род человеческий, закрывшись от внутренней радости [богообщения] в результате греха, утратил очи разума, так что перестал понимать, куда направляется разум шагами заслуженных наказаний. Часто он принимает за гнев то, что является благодатным даром, часто принимает за благодать суровый гнев Божий» 607 . Человек зачастую оказывается попросту не способен различить смысл Божественного Промысла в отношении себя самого. Именно поэтому святитель Григорий Великий убеждает нас признать немощность людского разума при любой его попытке рационального постижения неведомого Творца. Мы призваны смиренно умолкнуть перед Его таинственным Ликом, подобно тому как в конце концов перед Лицом непостижимого Богоявления умолкнет и Иов. Обратим внимание: страдалец решится в будущем замолчать перед лицом Создателя (см.: Иов. 39 ) именно в ответ на Его Богоявление и Его слова о Собственной непознаваемости (см.: Иов. 38:1–39:32 ). После такого своего согласия сомкнуть уста Иов заговорит на страницах Библии еще лишь однажды: ради того, чтобы выразить свое покаянное чувство перед Богом (см.: Иов. 42:1–6 ). |
| Иов.24:19 . Засуха и жара поглощают снежную воду: так преисподняя – грешников. Удел грешника – неотвратимая гибель, подобная неизбежному исчезновению снега под влиянием жары (ср. Иов 6.16–17 ; Пс 67.3 ). Иов.24:20 . Пусть забудет его утроба матери; пусть лакомится им червь; пусть не остается о нем память; как дерево, пусть сломится беззаконник, Иов.24:21 . который угнетает бездетную, не рождавшую, и вдове не делает добра. И подобною судьбою он ни в ком не вызывает сострадания: его забывают самые близкие ему люди, – мать, и память о нем совсем исчезает (ср. Иов 18.17 ). Иов.24:22–24 . Взгляду друзей Иов противополагает свой собственный. Иов.24:22 . Он и сильных увлекает своею силою; он встает, и никто не уверен за жизнь свою. В течение своей жизни нечестивый проявляет такое могущество, что его страшатся даже сильные. Иов.24:23 . А Он дает ему все для безопасности, и он на то опирается, и очи Его видят пути их. Сам Бог помогает беззаконникам. Он видит их злодеяния и тем не менее дает все, служащее к безопасности. Иов.24:24 . Поднялись высоко, – и вот, нет их; падают и умирают, как и все, и, как верхушки колосьев, срезываются. Опираясь на свою силу (ст. 22), подкрепляемые божественною помощью, нечестивые достигают наивысшего могущества, а затем умирают такою же смертью, как и все остальные люди. – «Как верхушки колосьев срезываются». Намекая на восточный обычай срезывать при жатве верхушки стебля и оставлять солому на корне, Иов хочет сказать, что стебли и корень нечестивого – его потомство – продолжает существовать, не исчезает, как утверждают друзья (ср. Иов 15.32, 18.19 ). Иов.24:25 . Если это не так, – кто обличит меня во лжи и в ничто обратит речь мою? Взгляд Иова не может быть опровергнут. Читать далее Источник: Толковая Библия, или Комментарии на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета : В 7 т./Под ред. проф. А.П. Лопухина. - Изд. 4-е. - Москва : Даръ, 2009./Т. 3: Исторические книги. Учительные книги. - 960 с./Книга Иова. 40-188 с. Вам может быть интересно: |
| подобно мужу совершенному, который, собравшись сердцем, шаг за шагом продвигается [вперед] и наконец достигает в своем восхождении дома Господа. Я, говорит он, определил и положил себе, что, под водительством взоров Его, в мысли мои не закрадется ничего нечистого или непристойного, никакой похоти» 902 . Затем ( Иов. 31:5–8 ) Иов свидетельствует о том, что ему всегда были чужды пороки, подобные лукавству или коварству. При этом он призывает здесь в свидетели собственной правоты Самого Бога: Если я ходил в суете, и если нога моя спешила на лукавство, – пусть взвесят меня на весах правды, и Бог узнает мою непорочность. Если стопы мои уклонялись от пути и сердце мое следовало за глазами моими, и если что-либо нечистое пристало к рукам моим, то пусть я сею, а другой ест, и пусть отрасли мои искоренены будут ( Иов. 31:5–8 ). По мнению святителя Иоанна Златоуста , Иов здесь как бы произносит: «Никто не может сказать... что я впал в... лукавство или коварство... Моей жизни была присуща, даже в мелочах, такая строгость, какая правильность [присуща] весам. Я не пренебрег даже самым малым. В свидетели этого я призываю не человека... который может угодить, но многого не знает, но Бога, Который знает все в точности, даже сокровенное, и от Которого невозможно утаить никакое наше дело» 903 . Далее ( Иов. 31:9–12 ) Иов свидетельствует о том, что его сердце никогда не омрачала нечистая любовь к чужой жене: Если сердце мое прельщалось женщиною и я строил ковы у дверей моего ближнего, – пусть моя жена мелет на другого, и пусть другие издеваются над нею, потому что это – преступление, это – беззаконие, подлежащее суду; это – огонь, поядающий до истребления, который искоренил бы все добро мое ( Иов. 31:9–12 ). Златоуст, говорящий здесь как бы от лица Иова, перефразирует эти его слова: «Я не позволил [себе]... даже в помышлении моем развратиться, не говоря уж о теле» 904 . Затем ( Иов. 31:13–23 ) Иов утверждает, что он даже на собственных рабов смотрел как на подобных себе, как на равных; поступал же так потому, что рабы, точно так же, как и он, Иов, сотворены тем же самым Богом. |
| Тем самым оказывается, что в соответствии с мнением блаженного Иеронима Иов не принадлежит к потомству Авраама, но является потомком его брата – Нахора; при этом Нахор, от которого произошел Иов, в отличие от Авраама, остался язычником, вследствие чего и сам Иов воспитывался в языческой среде. Но в одном из своих писем блаженный Иероним, сам себе противореча, высказывает и иную точку зрения, все же связывая личность Иова с потомством Исава. Адресуясь к пресвитеру Евангелу, блаженный Иероним подчеркивает, что Иов, как непрестанно приносивший жертвы Богу, был священником Божиим, хотя и не принадлежал к потомкам Левия; при этом Иероним упоминает и о происхождении Иова из рода Исава. Он пишет: «В книге Иова читаем, что он сам был священником и приносил дары и ежедневно закалал жертвы за детей своих (см.: Иов. 1 ), тогда как сам Иов, говорят, был не из рода Левина, а из племени Исава…» 34 Если касаться вопроса о том, где жил ветхозаветный Иов и о какой «земле Уц», или (в версии Септуагинты) «стране Авситидийской», идет речь в самом начале посвященной ему библейской книги (см.: Иов. 1:1 ), то, в соответствии со все тем же отрывком из Сирской книги, он жил на границе Идумеи и Аравии. Святитель Иоанн Златоуст , ясным образом связывавший место жизни Иова с Аравией и потому вопрошавший: «был ли кто столь безукоризненный в Аравии, где все развращены?» 35 – даже утверждает, что на аравийской земле до сих пор – еще и во время земной жизни Святителя – и «в настоящее время показываются его [Иова] останки» 36 . О том, что верующим в IV столетии было известно место жизни и погребения Иова в Карнеях – местечке на границе Идумеи и Аравии, в восьми днях пути от Иерусалима, – свидетельствует и известная паломница того времени Эгерия. Она побывала на месте погребения ветхозаветного праведника, где в ту эпоху уже существовала строящаяся христианская церковь , под престолом которой находилась могила Иова 37 . Эгерия приводит и очень интересное описание того места, где, как предполагалось, Иов сидел на гноище: там находится «яма, обнесенная железной цепью, и большой светильник светит там каждый вечер. [Водный] источник, где он скоблил себя [свои струпья] куском горшка (см.: Иов. 2:8 ), четыре раза в год меняет цвет: сначала это цвет гноя, затем крови, потом желчи, и, наконец, он снова становится чистым» 38 . |
| Так, в выражении Елиуя Дух Божий создал меня, и дыхание Вседержителя дало мне жизнь ( Иов. 33:4 ) Святые Отцы видят достаточно ясное свидетельство о Третьем Лице Пресвятой Троицы – о Святом Духе: о Его единстве с Отцом и Сыном и, кроме того, о Его участии в деле творения человека. Святитель Василий Великий , свидетельствуя об этих догматических истинах и вместе с тем припоминая библейские слова Елиуя, пишет: «Так у Духа имена общие с Отцом и Сыном, и Он имеет сии наименования по естественному с Ними единению. А иначе почему же мог бы иметь? Еще называется «владычним» и «Духом истины, и Духом премудрости». Он – «Дух Божий сотворивый мя» ( Иов. 33:4 )...» 942 Елиуй, внимательнейшим образом следивший за спором, за диалогом Иова и его друзей, стремится теперь выделить, выявить те три основные позиции в прежних словах страдальца, которые, с точки зрения Елиуя, абсолютно для него неприемлемы и заслуживают особенно острой полемики. К опровержению этих трех «аксиом» в речах Иова Елиуй теперь и обращается. По мнению Елиуя, первое недопустимое положение в речах Иова таково: Иов чист пред лицом Божиим, безгрешен, в нем нет никакой вины (вероятно, Елиую здесь припоминаются следующие слова, сказанные прежде Иовом: Невинен я... – Иов. 9:21 ; доколе не умру, не уступлю непорочности моей – Иов. 27:5 ); но, с точки зрения Иова, Господь все равно считает праведника Своим врагом (Для чего скрываешь лице Твое и считаешь меня врагом Тебе? – Иов. 13:24 ) и потому жестоко и несправедливо с ним обходится (и ставишь в колоду ноги мои и подстерегаешь все стези мои, – гонишься по следам ног моих – Иов. 13:27 ). Сначала Елиуй кратко перефразирует своими словами ( Иов. 33:8–11 ) это, с его точки зрения, заслуживающее осуждения положение в речах Иова. И тотчас же ( Иов. 33:12–13 ), обличив Иова в неправоте, Елиуй пытается убедить страдальца отказаться от мысли вступить в спор, в состязание с Богом – с Тем, Кто ни в чем не обязан давать отчета Своему творению – человеку: По убеждению святителя Григория Великого , Елиуй здесь даже и мысли не допускает о том, что Иов чист от личного греха и что он испытывает страдания отнюдь не как наказание за преступления (которых, как мы знаем, он не совершал), но ради преумножения в страждущем праведнике меры Божественной благодати. |
| Но по какому же тогда поводу, если не ради духовного уврачевания их греховных поступков, приносил Иов жертву Богу за своих сыновей? По мнению Дидима, Иов совершал эту жертву отнюдь не по причине каких-либо их злых дел, но из-за самой возможности присутствия в их сердцах греховных помыслов: «за то, что они помышляли в сердце» 171 . Согласно с Дидимом пишет об этом и блаженный Иероним, допуская, что дети Иова, сами того не ведая, могли грешить в мыслях и что именно поэтому их отец по завершении седмичного круга устраивавшихся в их домах пиров в каждый восьмой день возносил за них всесожжение: «Писание требует считать грехом также неведение, почему и Иов приносит жертвы за сынов своих, чтобы по неведению они случайно не согрешили мыслью» 172 . Такое принесение Иовом жертвы за детей, как и позднейшее – уже по завершении страданий – за прогневавших Бога друзей (см.: Иов. 42:8–9 ), понимается Святыми Отцами как обладание Иовом особым даром ветхозаветного – еще прежде заключения самого этого Завета – священнослужения истинному Богу. Здесь Иов, по слову Златоуста, подлинно «делается священником»: ведь он «приносил жертвы за детей, приносит за друзей» 173 . Как предполагает здесь Златоуст, возможно, «в древности были священники нерукоположенные (χειροτνητοι), подобно Мелхиседеку» 174 ; одним из них как раз и был Иов. Впрочем, святитель Иоанн даже подчеркивает, что жертва Иова была скорее подобна не ветхозаветной очистительной, но, скорее, превосходящей ее жертве новозаветной – дарующей христианину уникальный дар внутренней духовной чистоты от греха. Он пишет: «Смотри [здесь] очищение [уже] не Моисеево, а апостольское: молитвами он [Иов] очищал их мысль, а не тело» 175 . Святитель Григорий Великий считает необходимым подчеркнуть и преобразовательный характер этих жертв Иова за своих детей. Он обращает внимание на то, что Иов совершал такие жертвы именно когда круг пиршественных дней совершался ( Иов. 1:5 ), то есть всякий раз – на восьмой день. По мысли Двоеслова, это «ясно показывает, что он [Иов], принося жертвы в восьмой день, чтил тайну воскресения. Сейчас восьмой день называется днем Господним. Это третий день со времени смерти Искупителя, но по порядку положения своего он восьмой, а также первый в недельном круге» 176 . |
| А вот святитель Григорий Великий , комментируя вторую часть этого же стиха Обманете ли Его, как обманывают человека? ( Иов. 13:9 ), вновь настойчиво обращается к теме явленных в библейских образах друзей Иова типов будущих еретиков: «Еретики являют обман Бога в том, что они измысливают такие положения, которые не могут оказаться подобающими подлинно Сущему, от имени Которого они говорят. И хотя они как бы стремятся Его защитить, они лишь оскорбляют Его тем, что приносят на землю против Него вражду – против Того, Чьими проповедниками они стремятся казаться» 686 . Продолжая свою речь ( Иов. 13:13–14:6 ), Иов вновь обращается непосредственно к Богу, предупредив сначала друзей, что он намерен говорить к Самому Господу. Еще раз возвращаясь к рациональному поиску причины собственных несчастий, Иов опять молит Бога показать ему его грех. Он вопрошает Господа о том, за какие грехи Тот столь беспощадно теснит его. Иов признается, что плоть его от переносимой им муки вот-вот распадется подобно изъеденному червем дереву и подобно источенной молью ветхой одежде. Иов говорит о слабости всякого человека, о краткодневности земного срока нашей жизни. Он вопрошает Бога, почему Тот хотя бы перед смертью не даст ему изведать покоя земной жизни подобно наемнику, заслужившему собственными трудами краткий законный отдых. Иов призывет друзей к молчанию и ко вниманию: Замолчите предо мною, и я буду говорить, что бы ни постигло меня. Для чего мне терзать тело мое зубами моими и душу мою полагать в руку мою? Вот, Он убивает меня, но я буду надеяться; я желал бы только отстоять пути мои пред лицом Его! И это уже в оправдание мне, потому что лицемер не пойдет пред лицо Его! ( Иов. 13:13–16 ). Комментируя слова Иова о Боге Вот, Он убивает меня, но я буду надеяться ( Иов. 13:15 ), преподобный Ефрем Сирин с удивлением восклицает: «О удивительный человек! – будучи обреченным на убиение, он восхваляет своего убийцу и смотрит на него. Иов твердо знал, что если Он заберет его жизнь, то Тот, Кто есть Господь Авраама, ему же ее и вернет. |
| Если есть у него Ангел-наставник, один из тысячи, чтобы показать человеку прямой [путь] его, – [Бог] умилосердится над ним и скажет: освободи его от могилы; Я нашел умилостивление. Тогда тело его сделается свежее, нежели в молодости; он возвратится к дням юности своей ( Иов. 33:14–25 ). Размышляя о присутствующем в тексте Вульгаты образе Ангела-наставника ( Иов. 33:23 ) (Септуагинта говорит здесь, в отличие от Вульгаты, совсем о других Ангелах – грозных, смертоносных: Если будет тысяча смертоносных Ангелов... – Иов. 33:23 ; Септуагинта), святитель Григорий Великий предлагает нам его типологическую интерпретацию. Казалось бы, проще всего было бы истолковать эти слова об Ангеле-наставнике как ветхозаветное свидетельство об Ангелах Хранителях человека; однако Двоеслов рассуждает здесь об ином: «Что это за ангел, как не Тот, о Котором говорится через пророка: Великого Совета Ангел ( Ис. 9:6 ; Вульгата)?» Тем самым, по убеждению святителя Григория, именно приходящий в мир и воплощающийся в нем Сын Божий, прежде Сам через пророчества «возвещающий Себя нам, назван [здесь] Ангелом» 944 . Именно Он и осуществляет в результате Искупительного подвига и победы над смертью умилостивление (см.: Иов. 33:24 ), а также и обновление нашего телесного естества, возвращая нашу природу к той целостности духовной жизни в Боге, о которой далее и свидетельствует Елиуй, произнося: Тогда тело его сделается свежее, нежели в молодости; он возвратится к дням юности своей ( Иов. 33:24–25 ). Именно Христос, по мысли святителя Григория, преодолел то состояние плотской падшести человеческого рода, той нашей «могилы» ( Иов. 33:24 ) греха и страстей, что стало губительным плодом грехопадения. С приходом Искупителя людские грехи оказались Им омыты, и потому человеческое естество сделалось во Христе свежее, нежели в молодости ( Иов. 33:25 ) людского рода, – даже превзойдя состояние той прежней чистоты, что была присуща природе первых людей «во дни юности» (ср.: Иов. 33:25 ): в райской жизни до грехопадения 945 . Елиуй продолжает говорить ( Иов. 33:26–28 ) о состоянии такого – духовно возрожденного Богом – человека: Будет молиться Богу, и Он – милостив к нему; с радостью взирает на лице его и возвращает человеку праведность его. Он будет смотреть на людей и говорить: грешил я и превращал правду, и не воздано мне; Он освободил душу мою от могилы, и жизнь моя видит свет ( Иов. 33:26–28 ). |
| Иов праведен и даже свят – в смысле собственной нравственной безупречности и личной верности своему Творцу. Однако он грешен в смысле абсолютной лишенности той подлинной Богопричастности, что возводит человека в состояние единства жизни с Господом, исполняет его дарами преображающих и освящающих Божественных энергий. Иов любит Бога, силится с Ним соединиться, но это до пришествия Христа невозможно. Иов обречен пребывать вне Бога, оставаться лишенным подлинного союза с Тем, Кого страстно желает и к Кому горячо стремится. Вернемся, однако, к последовательному святоотеческому истолкованию содержания 7-й главы рассматриваемой библейской книги. Типологически интерпретируя речение Иова: И зачем бы не простить мне греха и не снять с меня беззакония моего? ( Иов. 7:21 ), Двоеслов пишет и о том, что под этой молитвой нельзя понимать ничто иное, кроме как выражение Иовом упования на приход Посредника-Христа, о Котором написано у евангелиста Иоанна: вот Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира ( Ин. 1:29 ) 566 . Характеризуя в целом сказанное здесь страдальцем, святитель Иоанн Златоуст высказывает одну очень важную интуицию, касающуюся спора Иова с друзьями. Он пишет, истолковывая при этом греческую версию – по Септуагинте – 20-го стиха: Знающий ум человеков, зачем Ты поставил меня противником Тебе? ( Иов. 7:20 ; Септуагинта): «Иов говорит это не потому, что сам обвиняет Бога (ни в коем случае!), но потому, что происходящее с ним порождает великое обвинение Бога» 567 . Кстати говоря, схожим образом рассуждает здесь и Ориген , который пишет: «...обращение Иова к Богу с вопросом: зачем Ты поставил меня противником Тебе? ( Иов. 7:20 )» следует понимать «не так, как будто он противник Бога, да не будет! Но его слова означают: «Почему ради меня, Владыко, поносится имя Твое " » 568 . Выходит, что Иов здесь, в этих последних стихах 7-й главы, молит Бога также еще и том, чтобы ему был указан способ защитить Самого Господа. Ибо уже отнюдь не сам Иов, по его собственному убеждению, нуждается здесь в защите – ведь он праведен и не совершил ни одного личного греха, – но именно Бог, Который наказывает его, несмотря на то что Иов очевиднейшим образом этого не заслуживает. |
| Сначала он стремится сообщить о малом, затем о более тяжелом и, наконец, о смерти детей. Не столь тяжело принял бы отец утрату домашних вещей, если бы уже слышал, что лишился своих сыновей, и меньше бы страдал от потери имущества, зная о смерти детей. Ведь наследство ничего не значит, если первыми погибают те, для которых оно береглось. Начиная с меньшего сатана сообщал самое тяжелое в конце, чтобы по мере того, как Иов узнавал худшее, каждая рана причиняла бы его сердцу скорбь» 255 . Святитель Иоанн Златоуст очень ярко и предельно реалистично рисует перед нами ту страшную картину, что должен был увидеть Иов в ту минуту, когда он – уже после гибели сыновей и дочерей – пришел к развалинам дома своего первенца: на то место, что прежде было исполнено радостью общения и мирного единодушия пирующих здесь детей праведника, а теперь сделалось их совместной могилой. Златоуст пишет: «Что должен был испытать этот мужественный подвижник? Он пошел в дом, который сразу, в одно и то же время, оказался и домом, и гробом, местом пира и надгробием, где праздник сменился плачем. Он раскапывал и отыскивал члены детей и находил вино и кровь, хлеб и руку, глаз и прах. И он брал то руку, то ногу, то голову; вытаскивал вместе с землей, с обломками камня и дерева то часть чрева, то какой-нибудь из внутренних органов вместе с прахом. Сидел этот подвижник, поднимающийся до неба, рассматривая растерзанные члены своих детей. Сидел он, прикладывая член к члену, руку к руке, приставляя голову к груди, колена к бедрам» 256 . Но, несмотря на весь этот увиденный, прочувствованный и пережитый им ужас, Иов не возроптал на Бога, не осудил Его за все то, что случилось ныне с ним: Тогда Иов встал и разодрал верхнюю одежду свою, остриг голову свою и пал на землю и поклонился и сказал: наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно! Во всем этом не согрешил Иов и не произнес ничего неразумного о Боге ( Иов. 1:20–22 ). Мы видим: Иов раздирает свои одежды и остригает волосы, низвергается на землю, ибо пребывает в крайней степени горя. Вместе с тем он по-прежнему смиряется перед волей Божией и благодарит Его абсолютно за все, что посылается на его жизненном пути. По словам святителя Григория Великого , Иов «хоть и рыдая, шествует по правому пути, поскольку его уста даже среди стенаний открыты для похвалы Богу, ибо он тотчас говорит: Господь дал, Господь взял, как Господу было угодно, так Он и сделал; да будет имя Господне благословенно ( Иов. 1:21 )» 257 . Итак, Святые Отцы настаивают на том, что сказанные здесь Иовом слова были искренним выражением принятия праведником воли Творца, свободным его согласием абсолютно на все, что волит Бог в отношении Иова, – даже и на самые великие скорби. По формулировке преподобного Исихия Иерусалимского , здесь Иов «воздавал хвалу Богу словами», именно «созвучными его помышлениям» 258 – совершенно искренне. |
|
|
