| Далее, защитники рассматриваемого мнения ссылаются на упоминание в книге Иова о вавилонском плене, заключающееся будто в 12:14–24: «что Господь разрушит, то не построится, кого Он заключит, тот не высвободится… Он приводит советников в необдуманность и судей делает глупыми; Он лишает перевязей царей и цепью обвязывает чресла их, князей лишает достоинства и низвергает храбрых… умножает народы и истребляет их, рассевает народы и собирает их. Отнимает ум у глав народа земли и оставляет их блуждать в пустыне, где нет пути». Как видно из приведенного текста, и это доказательство не может иметь решающего значения, так как состоит из общих положений, применимых как к вавилонскому плену, так и ко всякому другому народному бедствию известному не только из истории евреев, но и других народов. Многие ученые, например, Евальд, Нольдекке, Рейс, Ксурк, Штракк, Фольк, Шрадер, видят здесь указание на ассирийский плен израильтян. Вообще всеми приведенными доказательствами, развиваемыми в современной рационалистической литературе, пользуется часто разделяющий рационалистические воззрения и гипотезы, проф. Ригм, но делает из них только тот вывод, что книга Иова принадлежит «не к самым древним библейским писаниям», а к более поздним, написана после Езекии и в первые годы Манассии (Einl. 1890 г. 2, 272 s.). Вот, стало быть, насколько убедительны приведенные доказательства даже для ученых, склонных часто разделять критические взгляды. Не разделяя доказательств западной рационалистической школыи разделяя общее ее предположение о послепленном происхождении книги Иова, русский ученый архим. Филарет, впоследствии еп. Рижский, привел новое, или вернее, развил и применил к своей теории давнее доказательство, заимствованное из сходства книги Иова со всеми другими ветхозаветными книгами. На это сходство, как мы видели, обращали внимание все исследователи книги Иова и делали из него разнообразные выводы, доказывая им происхождение книги, то при Моисее, то при Соломоне, то при Езекии и после него. Преосв. |
| Книга Иова убедила меня в том, что Бога гораздо больше интересует наша вера, чем наше благополучие. Это жестокая истина, и мне нелегко писать о ней, нелегко ее принять. Она мало соответствует тому приятному, уютно–домашнему представлению о Боге, которое сложилось у многих христиан. Я бы не пришел к этому выводу, если б книга Иова стояла в Библии особняком. Но вспомните об испытаниях, которым подвергались многие любимцы Бога! Обращаясь к Иезекиилю, Бог называет Иова в числе трех величайших праведников (см. Иезекииль 14:14). Двое других, Ной и Даниил, подтвердили свою веру: один — посреди всемирного потопа, другой — в окружении львов. Авраам подвергался столь же суровому испытанию, как и Иов. Ему было велено собственной рукой принести в жертву сына, рождения которого он дожидался всю жизнь. А Давид? Стоит перечитать Псалом 21, чтобы услышать вопль человека, оставленного Богом. Одна строчка во Второзаконии показывает образец отношений Бога с народом избранным: «И помни весь путь, которым вел тебя Господь, Бог твой, по пустыне, вот уже сорок лет, чтобы смирить тебя, чтобы испытать тебя и узнать, что в сердце твоем» (8:2). Серен Кьеркегор, прошедший через душевные страдания, подобные страданиям Иова, пришел к заключению, что истинная вера, очищенная, как золото, возникает именно из этого парадоксального состояния, из нарушения ожиданий, которые мы связывали с Богом. Ложась в постель, Кьеркегор клал книгу Иова под подушку, как ребенок кладет учебник, чтобы не забыть за ночь выученный с вечера урок. В его глазах Иов и Авраам были истинными рыцарями веры. Пройдя через мучительные испытания и проверку, они достигли того уровня веры и верности, на который невозможно подняться иным путем. «Шип в пятке заставляет меня подскочить выше, чем прыгают люди со здоровыми ногами», — говорит Кьеркегор. Даже Сын Божий приобрел на земле опыт разлуки с Богом. Как Израиль, Иисус прошел через испытание в пустыне, чтобы узнать, «что было в Его сердце». Позднее, в час гораздо более мучительного испытания, Иисус возопил на кресте (повторяя слова Псалма 21): «Боже мой! Боже мой! для чего Ты оставил Меня?». Как Иов, Он сохранял веру вопреки этому чувству богооставленности — «В руки Твои предаю дух Мой». И для Него тоже, как и для Иова, Отец никогда не был так близок, как в тот момент, когда казалось, что Он отсутствует. Павел утверждает, что в момент крестной смерти Бог был «во Христе… сочетая с Собой мир». Космическая битва |
| Сатана (или диавол, т.е. клеветник) начинает клеветать на Иова, говоря о том, что этот праведник не бескорыстен; что, конечно, хорошо быть благочестивым, когда Бог о нем так заботится, когда у него все есть, когда он огражден со всех сторон этим попечительством. Вот если бы отнять у него все, то тогда мы бы посмотрели: действительно ли он такой праведный, как о нем все говорят? Обратите внимание: сатана не имеет власти. Разве он не растерзал бы Иова, имей он ее? Но он говорит Богу: «Простри руку Твою и коснись всего, что у него, – благословит ли он Тебя?» (Иов. 1:11). И вот сатане дается позволение поразить все, что есть у Иова, только самого Иова не трогать. Святитель Григорий Двоеслов говорит по этому поводу: «Удивительно, что он не присваивает себе права поражать, и это тот, кто никогда не упускает случая гордиться своей гордыней перед Творцом всяческих. Диавол знает, что сам по себе он не способен ни на что и даже не существует сам по себе как дух. … Надо знать, что воля сатаны всегда зла, но могущество его не вне закона. Потому что волю он имеет от самого себя, власть же – от Бога. То, что он хочет сделать по злобе, то Бог позволяет ему исполнить по правосудию. … Не следует бояться того, кто ничего не может делать без разрешения. Надо только трепетать перед той силой, которая, разрешая врагу буйствовать, заставляет неправую волю служить исполнению правых предопределений» с. 588]. Наступает день, когда к Иову приходят подряд четыре вестника, которые говорят, что все стада его уничтожены, всех верблюдов его увели, что рухнул дом, в котором находились его дети – все дети погибли. Тогда встал Иов, поклонился Богу и сказал: «наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно! И во всем этом не согрешил Иов и не произнес ничего неразумного о Боге» (Иов. 1:20-22). Затем происходит следующее: диавол опять начинает говорить, о том, что хотя ничего не получилось, однако за жизнь свою человек отдаст все, что угодно, вплоть до того, что отречется от Бога: «простри руку Твою и коснись кости его и плоти его, – благословит ли он Тебя? И сказал Господь сатане: вот, он в руке твоей, только душу его сбереги. И отошел сатана от лица Господня и поразил Иова проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его. И взял он себе черепицу, чтобы скоблить себя ею, и сел в пепел/вне селения/» (Иов. 2.5-8). Вот картина. Мало того, что это неизлечимая болезнь, при которой заживо разлагается тело, – это еще болезнь, которая всегда считалась нечистой. И вот он сидит вне селения, скребет себя черепком, в кратчайший срок потеряв все: уважение, славу, богатство. |
| Это можно продемонстрировать на примере разговора Иова с женой. Иов сидит в пепле и скоблит свои струпья черепицей, и жена говорит ему: Ты все еще тверд в непорочности твоей! похули Бога и умри (2:9). Окружающие воспринимают непорочность Иова как нечто поверхностное, нечто ограждающее от зла, что-то вроде мелового круга. Раз Бог так поступил с человеком, выказывающим Ему послушание и лояльность, Он достоин хулы. Иов отвечает жене: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать? (2:10). Поистине твердокаменность Иова не знает границ! Во-первых, как “злое” может быть от Бога? В этой фразе уже содержится противоречие и обвинение. Во-вторых, Иов — “человек, удаляющийся от зла” — не просто принимает вызов (согласен страдать), но принимает зло. Иов словно знает, в чем испытывает его Бог: Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне (3:25). Испытание, которое Бог посылает Иову, было им самим востребовано, может быть бессознательно, но воплощение его чаяний взывало не о всесожжениях, а об иных жертвах. Утрата имущества и близких — лишь первый шаг на этом пути, который он, по сути, сам себе избрал. Фраза “Бог дал, Бог взял” — не просто демонстрация смирения, но твердость воли следовать этим путем до конца. Три друга Иова Драма развивается далее, смысл происходящего проясняется в спорах Иова с друзьями. Характеры этих персонажей очень четко обрисованы и ни в коей мере не являются условными. Друзья искренне сочувствуют Иову, они разодрали свои верхние одежды и зарыдали, и семь дней сидели молча, ибо видели, что страдание его весьма велико (2:13). Что же сказал Иов, каковы были его первые слова после семидневного молчания? Он не благословляет Бога, как в первый раз, а проклинает день, в который родился, и ночь, в которую был зачат. Далее (3:20–26) он выражает свои претензии: На что дан свет человеку, которого путь закрыт, и которого Бог окружил мраком? (3:23). Главное обвинение Богу: допустив смертность человека, Он сделал его жизнь бессмысленной: На что дан страдальцу свет, и жизнь огорченным душею, которые ждут смерти, и нет ее? (3:20–21). |
| Бог отдает все блага Иова в руки сатане: вот, все, что у него, в руке твоей; только на него не простирай руки твоей (1:12). Что это? Взаимоотношения Судьи и прокурора, когда “делу дается ход”? Такое понимание кажется необыкновенно жестоким, если вспомнить, что Иову вменяются добродетели, а не пороки. Напрашивается предположение, что все происходящее — это испытание, и что сатана — “на службе” у Бога. В Библии есть немало примеров, когда Бог, призывая праведников (и не только праведников, но и грешников), словно творит насилие: гонится за ними повсюду, вкладывает в их уста не свойственные им речи, меняет их жизнь. Но нигде, за исключением грехопадения и искушений Иисуса Христа, не фигурирует так однозначно сатана. Видимо, избранничество Иова — совершенно особое. Однако вернемся к дальнейшим событиям. Сыновья и дочери Иова пировали у своего первородного брата, когда вдруг разразились всевозможные бедствия и погибло буквально все — сами дети, дома, скот, пастухи. Видимой причиной их гибели послужили и ужасные явления природы (ветер от пустыни, огонь с небес), и разбойные племена. Иов разодрал верхнюю одежду и сказал: Господь дал, Господь и взял да будет имя Господне благословенно! (1:21). Первое испытание Иов выдержал. Блага уничтожены, он остался праведником, не поддался искушению. Но вновь собираются сыны Божии и сатана, снова Бог обращает внимание сатаны на Иова, который все так же тверд в своей непорочности. Кожу за кожу (раздирание одежды — внешнее проявление горя — Е. Г.), — отвечает сатана, — а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него; но простри руку Твою и коснись кости его и плоти его, — благословит ли он Тебя? (2:4–5). Плоть и кость имеют в Библии сакральное значение, поражение кости — это приближение к смерти, к распаду, к небытию. Бог буквально испытывает Иова дыханием смерти. Что за праведность, которую нужно так испытывать? Видимо, что-то есть в Иове такое, что требует испытания смертью. То, что это — не эксперимент на верноподданичество, который Бог ставит над человеком, совершенно очевидно. |
| И хорошо сказал: " пред лицом моим " , так как это не общий мрак, а моей печали. ГЛАВА 32. " И отвечал Елиуй, сын Варахиилов, Вузитянин, и сказал: я молод летами, а вы - старцы; поэтому я робел и боялся объявлять вам мое мнение " (с. 6). Об его разумении будем делать заключения в двух отношениях: на основании молчания и его слов. Чтобы кто-либо не сказал: " Почему ты в самом начале не состязался с нами о Боге? " , он указал на свой возраст и говорит, что молчал, ожидая услышать что-либо возвышенное и достойное удивления. Смотри, как был не честолюбив, как уступал тем первенство. " Я пристально смотрел на вас, и вот, никто из вас не обличает Иова и не отвечает на слова его " (ст. 12). Этими словами говорит: " Когда вы опровергали Иова, опровергали не так, как следовало " , или - " затем умолчали? " . Совершенно же, говоритъ, не сказали того, что поступили мудро, ставши на сторону Бога и произнесши за Него речи. Не менее погрешили в том, что не могли опровергнуть Иова и позволили говорить ему это; с вашей стороны и это не умно. Не можете сказать и того, что от Бога вы получили благодать и мудрость, как защищающие Его, потому что вы побеждены Иовом. " Испугались, не отвечают более; перестали говорить. И как я ждал, а они не говорят, остановились и не отвечают более " (Ужаснушася, не отвещаша ктому: обетшаша от нихъ словеса терпехъ: не глаголахъ бо, яко сташа, не отвещаша) (ст. 15-16). Некоторые говорят, что эти два стиха принадлежат не Елиусу, а писателю, внесшему в середину его слов указание на молчание друзей. А я говорю, что и они принадлежат Елиусу, только имеют вид речи, называемый апострофом ( кбфб брпуфспцзн ) : он говорит о них (о друзьях) так, как будто вел беседу с другим. Так как они побеждены были словами Иова и молчанием показали негодность и бесполезность прежних речей, то поэтому он и говорит. Поэтому и присовокупляет: " а я терпел и не говорил " , думая, что они могут возразить. А когда остановились и не могли идти далее, отраженные словами Иова, он начал говорить. |
| „Разве даром богобоязнен Иов? – говорит искуситель. – Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? дела рук его Ты благословил, и стада его наполняют землю. Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; но простри руку Твою и коснись всего, что у него, – благословит ли он Тебя?“ ( Иов.1:3–11 ). Иегова, чтобы показать этому искусителю истинность добродетели и благочестия Иова, позволяет ему подвергнуть его испытанию лишением всех благ, дарованных Иеговой, кроме жизни и здоровья самого Иова. И вот беда за бедой постигают счастливца Иова: все его богатство, все его сыновья и дочери, все его счастье, – все погибает; но Иов выдерживает испытание. „Наг я вышел из чрева матери моей, – говорит он,– наг и возвращусь; Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!“. При всем этом Иов не согрешил и не произнес ничего хульного о Боге ( Иов.1:21–22 ). Искуситель опять является пред Иеговой и на замечание Его, что напрасно он погубил внешнее счастье Иова, что Иов никогда не изменит Богу своему, искуситель отвечал, что испытание легко, что человек может дойти до некоторого самоотвержения, когда не нужно пожертвовать самим собой лично, даже здоровьем своим; но Ты простри руку Свою на него самого, продолжает искуситель, коснись костей его и тела его, и тогда увидишь, что он отречется от Тебя. И на это соизволяет Иегова, и вот Иов, пораженный жесточайшей на востоке болезнью во всем теле, проказой, сидит одиноко в этой жестокой болезни, очищая черепками струпы проказы. К вящшему мучению из уст своей жены слышит он искусительные слова: отрекись от Бога и умри; но и это искушение и испытание перемогает он и ничего хульного не говорит о Боге. Не от Бога ли получили мы добро, почему же не принять нам и зло, был ответ его на это искушение. Итак, вот причина жестоких, незаслуженных бед Иова, причина, недоведомая никому из людей, даже самому Иову, и служащая предметом разговоров, составляющих книгу. Когда так представляется причина бедствий Иова, что дух-искуситель, с соизволения Божия, делает все зло, – то такое воззрение вполне сообразно с Теократией и устраняет всякую языческую мысль о бедствиях людей. |
| 19 мая 2007 Память св Иова Многострадального. Вчера звонит в прямой эфир радиослушательница и говорит: «Я не понимаю, почему Господь осудил друзей Иова. Они ведь его утешали именно такими словами и аргументами, которые в наших православных книгах даны». И верно! Друзья Иова говорили ему, что он страдает за какие-то грехи (пусть тайные). И что это его еще Господь милостиво наказывает. «Но если бы Бог возглаголал и отверз уста Свои к тебе, и открыл тебе тайны премудрости, то тебе вдвое больше следовало бы понести. Итак, знай, что Бог для тебя некоторые из беззаконий твоих предал забвению» ( Иов 11, 5-6 ). А другой друг говорит: «Ладно, пусть не ты согрешил, но твои дети». И «если сыновья твои согрешили пред Ним, то Он и предал их в руку беззакония их (8, 4)». Вот такие аргументы. Или ты согрешил, или твои дети… Но все эти аргументы – ничто перед тайной подлинных Замыслов Божиих. И все эти примитивные человеческие попытки понять то, что не дано понять, – гневят Бога. Вот как начинается 38-я глава, когда к Иову «из бури» начинает говорить Сам Господь: «Когда Елиуй перестал говорить, Господь отвечал Иову из бури и сказал: «Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла?..»» Как удивительно сказано об этих человеческих попытках понять тайну Божию: «Это слова без смысла», омрачающие Провидение. И вот эти взгляды мы действительно можем найти во многих православных книгах… А как на самом деле? В чем тайна страданий Иова? Книга Иова говорит, что знает это только Господь. Нам не надо пытаться понять, да это и невозможно, планы Божии… Нужно просто смиренно переносить все. Без ропота, без истерии. И доверять Всемогущему и Всеблагому Отцу Небесному. Ответа на вопрос о причине страданий в книге Иова нет. Единственный ответ – указание на Всемогущество Божие. Он – знает, Ему – ведомо. А нам – дай сил все перенести. И тогда будешь вознагражден – как Иов, которому было дано много больше, чем у него было. И тут вспоминаются слова египетского подвижника Аввы Евагрия, что доверяющий Богу и терпеливо переносящий скорби «узрит Бога еще в коже сей» (то есть, еще живя на земле). О, Господи! Дай нам такое терпение и веру! |
| Каковы же главные обвинения Иову от Елиуя? Во-первых: Вседержитель не извращает суда (34:12). Во-вторых: Он уже не требует от человека, чтобы шел на суд с Богом. Он сокрушает сильных без исследования потому что Он делает известными дела их (34:23–25). В-третьих: Иова самого следует подвергнуть суду: Я желал бы, чтобы Иов вполне был испытан, по ответам его, свойственным людям нечестивым. Иначе он ко греху своему прибавит отступление 31 , будет рукоплескать между нами и еще больше наговорит против Бога (34:36–37). Как точно чувствует Елиуй “корень зла”! Иов — мятежник, дерзкий богоборец, левиафан! К Богу должно говорить: я потерпел, больше не буду грешить. А чего я не знаю, Ты научи меня; и если я сделал беззаконие, больше не буду. По твоему ли рассуждению Он должен воздавать? (34:31–33). В итоге, правда, именно по рассуждению Иова Бог ему и воздает (вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов, — говорит Бог — 42:7). Очень любопытно, как Елиуй понимает праведность. Он присоединяется к спору Иова с Елифазом о том, какая кому “выгода”, если человек праведен (глл. 22, 23). Елифаз тогда сказал: “Богу — никакой, зато есть выгода нам”, Иов сказал в отношении Бога: “пусть испытает меня, выйду, как золото”, и тогда будет “выгода” праведнику. Но нет никакой “выгоды” быть праведником, если праведник обречен. Елиуй полностью поддерживает Елифаза, он считает, что праведность и беззаконие суть вещи земные: Нечестие твое относится к человеку и праведность твоя к сыну человеческому (35:8). То же самое говорил и Вилдад: “И как человеку быть правым пред Богом?”, человек может быть “правым” перед человеком. И потому Бог наказал Иова за грехи против человеков. Такая позиция, как видно, ничем от мнения трех друзей не отличается и не проясняет смысл Иовых страданий. Нечестие же Иова относилось главным образом к Богу: оставил страх к Вседержителю (см. 6:14). Иов (как следует из пролога) был праведник, то есть с точки зрения ветхозаветных представлений лучше всех исполнял закон, но вместо радости получил узы. |
| “Тигр, о, тигр, светло горящий В глубине полночной чащи! Кем задуман огневой Соразмерный образ твой? …Неужели та же сила, Та же мощная ладонь И ягненка сотворила, И тебя, ночной огонь?..” (пер. С. Я. Маршака). Итак, ни на один из своих вопросов Иов не получил ответа. Но в его душе наступает катарсис, не поддающийся рассудочному разъяснению. Его воля не сломлена, но он по доброй воле отступается от своего бунта. Яхве перестал для него быть бессмысленной прописной истиной и стал живым образом, загадочным, как все живое. Именно это для Иова важнее всего – что он знает о Яхве не с чужих слов, а видит сам: “Только слухом слышал я о Тебе; ныне же глаза мои видят Тебя!” (см. Иов 42:5 ). Теперь искус Иова окончен. Способность человека к бескорыстной вере и бескорыстной верности отстояла себя против наветов сатаны. Вместе с сатаной посрамлены его бессознательные единомышленники, защитники теории наград и наказаний – Элифаз, Билдад и Цофар. И сказал Яхве Элифазу из Темана: “Гнев Мой пылает на тебя и на двух друзей твоих – ибо вы не говорили обо Мне так правдиво, как раб Мой Иов!” (см. Иов 42:7 ). Какая ирония! Трое мудрецов считали Иова дерзким крамольником, а себя самих – благоразумными блюстителями правой веры; и вот теперь они подпадают приговору Самого Яхве и могут быть прощены только при условии, что Иов, этот крамольник Иов, помолится за них, избытком своего страдания и прощения искупая их вину. Когда и этот долг исполнен, ничто не мешает, чтобы вступило в свои права чудо и жизнь страдальца потекла назад, к своим счастливым истокам (автор книги употребляет очень древний оборот, обычно применяемый к возвращению пленника на родину). Стихи снова сменились прозой; этим подчеркнуто, что книга кончается так, как она началась – идиллией. И повернул Яхве к возврату путь Иова, когда помолился Иов за друзей своих; и вдвое умножил Яхве все, что было у Иова. Тогда пришли к нему все братья его, и все сестры его, и все прежние близкие его, и ели с ним хлеб в его доме, и жалели его, и утешали его за все то зло, которому дал Яхве найти на него… И стало у него семь сыновей и три дочери: и назвал он одну – Йомима (‘Горлица’), вторую – Кециа (‘Корица’), а третью Кэрэн-гапух (‘Рожок-С-Притираниями’); и по всей земле нигде нельзя было найти женщин, которые были бы так хороши, как дочери Иова… После этого Иов жил еще сто сорок лет и видел своих детей и детей своих детей, вплоть до четвертого поколения. И умер Иов в старости, насытясь жизнью (см. Иов 42:10–11,13–17 ). Поразительно, что автор после картин предельной патетики осмеливается кончить книгу в тонах сказочного юмора (чего стоят хотя бы имена трех дочерей!). |
|
|
