| БОГ В наше время, когда возникает столько запутанных теологических проблем, если какая-нибудь религиозная группа или какое-нибудь братство употребляют слово «Бог», нужно прежде всего определить, что, собственно, они под этим подразумевают. Некоторые группы (такие как «Христианская Наука», «Школа христианского единства» или розенкрейцеры) считают Бога абстрактным принципом, а отнюдь не личностью, обладающей разумом, эмоциями и волей. Сторонники группы «Трансцендентальная медитация» и движения «Новый Век», верные своей индуистской ориентации, считают, что Бог – это некое безликое существо или сущность Вселенной. Что же вкладывают в это понятие масоны? Поскольку, согласно масонскому уставу, масоном может стать только тот, кто верит в Бога, то ответ на этот вопрос имеет особое значение. «Каждый кандидат должен знать это прежде, чем он подпишет свое прошение, которое будет принято только после того, как он ответит на вопрос: «Веришь ли ты в Бога?» Прежде чем его просьба будет рассмотрена, он должен заявить о своей вере в Высшее Существо». Некоторым эти строки могут показаться впечатляющими. Однако вслушайтесь в то, что говорит Клоди: «Заметьте, что ни тогда, ни потом от него не требуют сказать, в какого Бога он верит. Он может называть его как угодно и вкладывать в это понятие какой угодно смысл... Масонству это безразлично» (курсив Клоди). Вместо слова «Бог» масоны обычно предпочитают использовать выражение – Великий Архитектор Вселенной – зачастую обозначая Его только сокращением, составленным из начальных букв. «Специальное имя для Божества, употребляемое в масонстве – Великий Архитектор Вселенной». Когда масона посвящают в степень Подмастерья (вторая ступень посвящения), сущность понятия Божества разъясняется ему следующим образом: «Бог, Великий Архитектор Вселенной, Великий Ремесленник, Великий Мастер Великой Ложи Наверху, Иегова, Аллах, Будда, Брахма, Вишну, Шива, или Великий Геометр, символ которого – Священная Дельта – сияет на восточной стене любой американской и в центре свода любой английской масонской ложи. |
| Фома Аквинский (католический святой) Глава 4. О том, что философ и богослов рассматривают творения по-разному Из вышесказанного ясно, что христианское вероучение не пренебрегает рассмотрением творений, поскольку в них обнаруживается некое подобие Богу и поскольку незнание их может ввести в заблуждение относительно вещей божественных. Таким образом, вероучение смотрит на творения иначе, нежели человеческая философия. Философия рассматривает их как таковые; поэтому разные части философии сложились сообразно разным родам вещей. А христианская вера рассматривает творения не как таковые: например, огонь – не поскольку он огонь, а поскольку он представляет высоту Божию и некоторым образом встроен в тот [мировой иерархический] порядок, вершиной которого является Бог . 06 этом сказано в [Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова]: «Славы Господней полно все дело Его. Разве не предоставил Господь святым провозвестить о всех чудесах Его?» (Сир., 42:16–17). А потому философ и верующий, рассматривая творения, обращают внимание на разные вещи. Философ рассматривает свойства, присущие творениям в силу их собственной природы: например, огню свойственно двигаться вверх. Верный же рассматривает в творениях только то, что присуще им, поскольку они соотнесены с Богом: то, например, что они Богом созданы, Богу подчинены и т.п. Поэтому не следует ставить в вину вероучению, что оно упускает из виду многие свойства вещей, например, очертания небес или качество движения. Это не значит, что оно – наука несовершенная. Точно так же ведь и физик рассматривает не те свойства линии, которые изучает геометр, а лишь те, что делают линию границей природного тела и потому являются предметом его [исследования]. Впрочем, даже если философ и верующий рассматривают порой одно и то же в творениях, они учат об этом по-разному и объясняют из разных принципов. Ибо философ строит доказательство, [исходя] из непосредственных причин вещей, а верный – из первопричины, например: это так, потому что так учит божественное Откровение; или потому что это подобает славе Божией; или потому что могущество Божие бесконечно. Поэтому [богословская наука] должна считаться величайшей мудростью: ведь она рассматривает наивысшую причину; о ней говорится во Второзаконии: «В этом мудрость ваша и разум ваш пред глазами народов» (4:6). Поэтому человеческая философия служит ей как своей начальнице. Однако иногда и божественная мудрость [т.е. богословие] исходит из принципов человеческой философии. Ведь и среди самих философов случается подобное: первая философия пользуется данными всех наук, чтобы обосновать свой предмет. |
| д. Ибо если ученик станет противоречить, говоря, что первую букву нельзя назвать алфою, но каким-либо другим именем, то он никогда не научится должному, но будет заблуждать, принимая ложь вместо истины. Но если он, доверяя учителю, при учении будет следовать его внушениям, то за верою последует и познание. Так и геометру должно верить, когда он говорит, что есть такая точка, которая не имеет никаких частей, и есть долгота, не имеющая никакой широты. Этого никогда никто не может доказать словами; ибо если долготу лишить широты, то с широтою тотчас ускользнет от глаз и долгота; однако ж геометр велит разуметь так, и желающий научиться линейным фигурам легко верит сему и убеждается. Так и астрономам верят ученики, когда они или исчисляют количество звезд, или измеряют расстояния, которые находятся между теми и другими, или определяют, на сколько тысяч стадий видимое небо отстоит от земли, хотя относительно сего расстояния сами же астрономы разногласят между собою, когда одни полагают между небом и землею расстояния четыреста семьдесят тысяч стадий, другие менее, а некоторые гораздо более, и однако же ученики повинуются учителям и доверяют им. И относительно самого солнца между ними существует большое разногласие; ибо Анаксимандр и Анаксимен утверждали, что оно в двадцать семь крат больше земли; по мнению Анаксагора, оно больше только Пелопоннеса; а Гераклит говорил, что оно величиною в один фут. Кому не покажется смешным сие разногласие? И таковое разногласие между ними не в рассуждении малой какой-либо меры, но до бесконечности различной, какой нельзя выразить словами. Ибо кто, измерив сначала землю и взяв в двадцать семь раз величину ея, подведет потом оную под меру человеческого шага? И однако ж есть люди, которые держатся тех или других мнений, и одни из них утверждают то, а другие другое. Итак, почему же вы ту бессмысленную веру одобряете, и одну нашу веру, которая чужда подобного рода басней, и которая Божественное и разумное понимает разумно, отвергаете? При сем и то надобно принять во внимание, что каждый из людей, желающий научиться какому-либо искусству, обращается к умеющему учить, и чему от него научается, то и принимает. |
| Учение об идеях . Толчком для создания собственной философской системы для Платона послужила смерть Сократа. Как могло случиться, что лучшего и умнейшего из людей, Сократа, люди возненавидели и убили? Откуда берется зло в мире? Можно ли сделать так, чтобы таких преступлений больше не было? Вот те вопросы, которые не давали Платону спокойно жить. Платон понимает, что для их решения нужно строгое и стройное, целостное и истинное учение о человеке и мире. Платон, как и Сократ, исходит из уверенности в существовании объективной, независящей от людей истины. Убеждает Платона в этом многое – главное то, что люди мыслят одинаково, стремясь достичь истины. Платон приводит в качестве примера математику и на вратах своей Академии написал: «Не геометр да не войдет!» Знание математики – лучшая прививка от софистики. Математик никогда не повторит софистический тезис: «Что кому как кажется, так оно и есть». Не человек, а истина, с которой человек должен сообразовывать всю свою жизнь. Однако каким образом человек может познать истину? Ведь материальные вещи постоянно изменяются, и если знание о мире достигается только посредством чувственных восприятий, то, поскольку эти восприятия будут давать все новые и новые впечатления, то и знание, проистекающее из этих впечатлений, будет изменяться, а к тому же будут всегда субъективными, ведь чувственные восприятия у разных людей тоже разные. А истина обладает совершенно иными свойствами – вечностью, неизменностью, объективностью. Следовательно, делает вывод Платон, знание постигается не чувствами, а разумом, а кроме самих чувственно-воспринимаемых предметов существуют их идеальные прототипы, идеи или эйдосы, как их называет Платон. Кроме самого материального предмета существует его нематериальная сущность (идея, эйдос), которую человек и познает своим разумом, а не чувствами, ведь только разум может дать нам знание об абсолютной, объективной истине, иначе познание было бы просто невозможно. У каждого предмета своя идея. Есть идея дерева, идея камня, человека и т.д. Каждый предмет познаваем, потому что его идея существует объективно, независимо от человека, неизменно, духовно. |
| И зде в кратце (ради лучшаго уразумения) имен или титл разделение предлагаем. Суть имена или титлы чиновныя, самое дело чина того именно изобразующыя, и потому собственная, и свойственная единому чину, а иному ни коему же служащая. Таковая имена суть: Купец, врач, Архитект, Геометр: и прочая. Суть же паки имена чиновная, не именно изобразующая дело чина своего, но и иному чину служити могущая: якоже: Вождь, Правитель, Судия, Началник, и прочая: и между таковыми титлами есть и имя ЕПИСКОП. Значит бо надсмотрителя, а каковых дел, и как великаго, само собою не являет. Но за обычное у христиан употребление присвоилося к властем духовным надсмотр имущым. По сему разуждению яве есть, что Царь, или кийлибо высочайший Го сударь, хотя и имеет власть над всеми в народе чинами, однакож не может нарицатися имянами оными перваго рода: имеет власть над купцами, но не можем его по тому нарицати купцем: имеет власть над врачами, Архитектами, и прочая: но не можем его нарицати врачем, Архитектом, и прочая: разве фигурално и мысленно: Врачем болезнующаго отечества, архитектом добра общаго, и прочая: нареши его можем, а просто и истотно не можем. Сия бо, и сим подобная имена, дело чина своего имянно изобразуют: Царь же имеет убо власть над купцами, врачами, архитектами, имеет бо власть повелевати им, и всем прочиим чинам, да прилежно и праведно поступают в деле звания своего, и судити, аще не позванию своему ходят. Обаче сам ни куплю деет, ни врачует, ни Архитектурою упраждняется. И того ради не может нарещися Купец, Врач, Архитект: И имена сия неприбавили бы Государю, но убавили бы чести, понеже именно являя собственное собственных чинов дело показовали бы, что Государь есть един от купцев, или врачев, или Архитектов, а не высочайшый над всеми властелин. Если же за охоту свою и упраждняется в некоем деле врачевском, Архитектонском, и прочая, то хотя может нарещися врач, Архитект, и прочая: Однакож наречется тако, не ради превосходной власти своей, но ради употребляемаго дела. Имена же второго рода, понеже не имянно показуют дело собствен ное, но точию власть являют, того ради Царь, крайнюю и превосходителную власть имущий, может оными пристоино украшатися. И тако есть вождь, правитель, судия по превосходству, хотя и иные чины ему поддан ные имен тых участницы суть. |
| Сидя вокруг фонтана в саду, молодые дамы беседуют, в родном из тех собраний, которые при дворах Провансальских владетельных князей, называются «Судами Любви», Cours d " Amour. Слышится далекая песня под звуки виолы. Музыкант Казелла поет стихи Данте. Любовь с моей душою говорит… Но слов любви мой ум не понимает Amor che ne la mente mi radiona… cióche lo mio intelletto non comprende. – Как хорошо Господи, как хорошо! Лучше не поют и ангелы в раю. – восхищается одна из дам . – Чьи это стихи? – спрашивает другая . – Данте. – Удивительно, как такой низкий человек мог сочинить такие стихи! – Почему же низкий? – Потому что любит двух. – Что за беда? Двух любить не только можно, но и должно, по законодательству новой любви: муж любит жену и любовницу, и жена – мужа и любовника. Не для того ли нужны Дамы Щита? – Бедная монна Биче! Надо бы ее остеречь… – Будьте покойны – не слепая: видит, с кем имеет дело! – А любопытно было бы знать, кто кому служит щитом, монна Ладжия монне Биче, или наоборот… – Сами, должно быть, не знают. Ох уж эта мне новая любовь! Погибнет от нее когда-нибудь наш бедный город. Содом и Гоморра! – Кажется и без новой любви погибает… A вот и она, легка на помине! Медленно проходит Беатриче , вся в белом, только на груди – алая роза, похожая, в лунном свете, на рану с черной запекшейся кровью. В темной глубине сада. в беседке из розовых кустов, стоя на коленях перед монной Ладжией. Дамой щита. Данте читает стихи: Любовь с моей душою говорит… Но слов любви мой ум не понимает… Тихо осыпаясь от ночного ветра, падают к ногам его, как снег, лепестки белых роз. Медленно проходит мимо беседки Беатриче, с закрытыми глазами, точно во сне. Вдруг останавливается, как будто прислушиваясь, и потом идет дальше. Алая роза, при лунном свете, на ее груди, чернеет, как рана с черной запекшейся кровью. V. Бог любви – геометр «Начали глаза мои слишком услаждаться видом ее (Дамы Щита), и часто я мучился этим, потому что это мне казалось очень низким». – «Может быть, эта благородная Дама послана мне самим богом Любви для того, чтобы мне утешиться», – думал я часто, и сердце мое соглашалось на это. Но едва согласившись, говорило: «Боже мой, что это за низость?» Так я боролся с самим собою, но знал об этой борьбе только тот несчастный, который мучился в ней. И слишком многие стали о том говорить больше, чем должно, по законам любви, oltre li termini de la cortesia, и это было мне так тяжело, что я не мог вынести» «И по причине молвы, бесчестившей меня, эта Благороднейшая, разрушительница всех пороков и царица добродетели, проходя однажды мимо меня, отказала мне в своем приветствии, в котором заключалось все мое блаженство». |
| Питался просто, соблюдал посты. Ему постоянно покупали к столу на рынке «хлеб да калачик на 4 или на 3 деньги и на 2 деньги клюквы». Покупка оловянной да деревянной посуды, в свою очередь, свидетельствовала о простоте повседневных потребностей этого святителя. Архиепископ Астраханский Пахомий утверждал: «Филарет был среднего роста, Божественное Писание знал и понимал только от части, был человеком мнительным и наделён такой властью, что сам Царь боялся его. К духовенству был очень милостивым, но больше занимался делами царскими чем Церковью». Волосы, бороду и усы он постригал достаточно коротко, отчего тогдашние сатирики за глаза его называли «мужиком». Между прочим, в книге финансовых расходов на государственные нужды была статья » 8 алтын на подстрижку патриарху волос, бороды и усов»! Как только Филарет взялся за дело – страна встрепенулась. В 1620 году правительство разослало грамоты, в которых под страхом жёсткого наказания запрещало воеводам и приказным людям брать взятки, а городским и уездным жителям давать их. Своевременная мера! Важной реформой была поземельная перепись, в результате которой подати были распределены справедливее и точнее. Всячески пытался правитель поддерживать работящих русских людей, их и тогда не хватало. Для этого смело вводил протекционистские меры: налоги на ввозимые товары. Чтобы развивалось собственное производство! А как ещё вылезти из нищеты? Но русское купечество за годы войн обнищало: для больших проектов пришлось приглашать иностранцев. Голландский купец Виниус устроил подле Тулы заводы для литья пушек, ядер и выделывания разных других вещей из железа. Правительство строго следило, чтобы иностранцы не скрывали от русских секретов мастерства. Нравы при этом сохранялись строгие: скажем, за употребление табаку резали носы -совсем как в наше время. При царе Михаиле вызывали из-за границы не одних ратных людей, не одних мастеров и заводчиков: понадобились люди учёные, и в 1639 году вызван был в Москву известный учёный голштинец Адам Олеарий — астроном, географ и геометр. Почти волшебник, загадочный иноземец. |
| Сумма двух сторон треугольника больше, а разность меньше третьей стороны, сторона вписанного в круге правильного шестиугольника равняется радиусу этого круга и т. д. – вплоть до последней теоремы все есть необходимое развитие основных положений. И подобно тому, как геометр не может вписать в круг ромба, так не мог Бог до сих пор создать крылатых людей или разговаривающих львов. И подобно тому, как геометру видно, что сторона вписанного в круге правильного шестиугольника должна равняться радиусу этого круга, так философ до тех пор не может успокоиться, пока не убедится, что человек должен быть бескрылым. Эпиктет не мог не быть рабом, а Сократу так и полагалось умереть смертью злодея. Понимание есть последняя цель философии. Когда Гегель «понял», что смерть Сократа была «разумным» несчастьем или трагедией, когда он съел или выпил эту «истину», он насытился, удовлетворился, и ему казалось, что все читающие его произведения должны тоже насытиться и получить удовлетворение и что его «судьба Сократа» есть потому более философское произведение, чем «Федон» Платона, который является не ответом, а вопросом, и притом таким вопросом, на который, по-видимому, никто никогда не даст надлежащего, удовлетворяющего или насыщающего ответа. V Биография Спинозы говорит нам, что среди живых людей XVII-ro столетия долгое время блуждало привидение – если под привидением разуметь то, что под этим словом обычно разумелось: т. е. существо, умеющее по-человечески мыслить и даже, по-своему, заинтересованное земной жизнью, но лишенное всех тех чувственных свойств, по которым мы всегда отличаем живых от призраков. Привидение есть нечто среднее между мертвецом и живым. Оно не мертво, ибо оно вступает в общение с людьми, но оно и не живет, ибо существующее для него не существует. И отношение к привидению особенное: одни его боятся, другие пред ним преклоняются. И вот любопытнейший вопрос: как произошла со Спинозой такая странная метаморфоза, почему он из человека превратился в привидение? Вопрос тем более любопытный, что, хотя, по учению Спинозы, res nullo alio modo vel ordine a Deo produci potuerunt quam productæ sunt, у нас есть все основания думать, что та res, которая существовала в свое время под именем Бенедикта Спинозы, сделалась тем, чем она стала, т. е. |
| — Геометр, мой друг, я помолюсь за тебя Господу. Но он устал мучиться. — Не жалей моего тела. У меня отнялась рука, отнялась нога, я похож на сухое дерево. Не мешай дровосеку. — Ты ни о чём не жалеешь, геометр? — О чём мне жалеть? Я помню здоровую руку, здоровую ногу. Жизнь — это непрекращающееся рождение, и себя принимаешь таким, каким становишься. Ты когда-нибудь сожалел о младенчестве, отрочестве, зрелых годах? О них сожалеют плохие поэты. Не сожаление — сладкая печаль без тени страдания, тонкий аромат вина, веющий над опустевшим бокалом. В день, когда ты теряешь глаз, ты рыдаешь и жалуешься, потому что любое преображение болезненно. Но жизнь с одним глазам вовсе не повод для вечного страдания. Я видел, как весело смеются слепые. — А память о минувшем счастье? — Откуда ты взял, что она приносит боль? Конечно, видел и я, как страдал от разлуки влюблённый, любимая была смыслом его дней, часов, всего на свете. Храм его обрушился. Но я никогда не видел, что страдает тот, кто пережил высшее напряжение любви и разлюбил, для кого погас согревающий его очаг. Стихи взволновали тебя, а потом ты ими пресытился. Кто страдает по отмершему? Душа погрузилась в спячку, человек погрузился в небытие. Скука далека от сожаления. Сожалеть о любви — значит по-прежнему любить... Если не любишь — не сожалеешь. Тоскуешь, скучаешь, опустившись на ступеньку, где тебя окружили только дробные вещи, потому что им нечем напитать тебя. Когда обрушивался ключ свода и жизнь моя ломалась, я мучился муками преображения, но как я могу чувствовать их теперь? Разве не теперь увижу я истинный ключ свода, истинный смысл всего? Так что мне до былого, в котором не было света истины? О чём тосковать мне, если я вижу, что часовня наконец построена, завершена, если я вижу, что в ней наконец затеплился свет? — Геометр, мне кажется, ты не прав. Мать плачет, вспоминая умершего ребёнка. — Она плачет, когда он умирает. Потому что всё вокруг лишается смысла. Приходит молоко, а ребёнка нет. Тебе столько нужно сказать любимой, и нет любимой. Если дом твой разорён, продан, что тебе делать с любовью к дому? Но это значит, что наступил час преображения, а он всегда причиняет боль. Ты ошибся, потому что слова только запутывают человека. Наступает час, когда прожитое обретает свой истинный смысл и ты понимаешь — оно помогло тебе сбыться. Приходит час, когда ты чувствуешь себя богаче, потому что когда-то любил. Час нежной, сладкой печали. Приходит час, когда постаревшая мать, глаза её смягчились, и умудрилось сердце, — никому не признаваясь в этом, потому что слова страшат её, — с нежностью вспоминает своего умершего малыша. Видел ли ты мать, которая сказала бы тебе, что лучше бы не иметь ребёнка, не кормить его молоком, не ласкать? |
| 227: «Вот, Я посылаю вас, как овец»: Матфей 10:16. 227: «Предаст же брат брата на смерть»: Матфей 10:21–22. 228: «Но Я истину говорю Вам: лучше для вас»: Иоанн 16:7. 228: «Как Ты послал Меня в мир, так и Я»: Иоанн 17:18. 228: «Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет»: Иоанн 12:24. 229: «Не в сие ли время, Господи»: Деяния 1:6. 230: «Слушающий вас Меня слушает»: Лука 10:16. 231: «Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей»: Матфей 25:31–46. 232: «Мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите»: Деяния 1:11. 235: «Не вы Меня избрали»: Иоанн 15:6. 235: «до конца возлюбил их»: Иоанн 13:1. 236: «Но сокровище сие мы носим»: 2 Коринфянам 4:7. Глава 13 241: «Достигло до вас Царствие Божие»: Матфей 12:28. 241: «Приблизилось Царство Небесное»: Матфей 3:2. 241: «Ибо сказываю вам, что многие пророки»: Лука 10:24. 241: «И вот, здесь больше Соломона»: Матфей 12:42. 244: «эта лисица»: Лука 13:32. 244: «чтобы нам не соблазнить их»: Матфей 17:27. 244: «Любите врагов ваших»: Матфей 5:44. 247: «если будете иметь любовь между собою»: Иоанн 13:35. 247: «Ибо так возлюбил Бог мир»: Иоанн 3:16. 247: «Царство Мое не от мира сего»: Иоанн 18:36. 248: «Не придет Царствие Божие приметным образом»: Лука 17:20. 248: «отдавайте кесарево кесарю»: Матфей 22:21. 249: «И смирится народ Мой»: 2 Паралипоменон 7:14. 251: «Да приидет Царствие Твое»: Матфей 6:10. 251: «В мире будете иметь скорбь»: Иоанн 16:33. 251: «Также услышите о войнах и о военных слухах»: Матфей 24:6. 252: «Не в сие ли время, Господи»: Деяния 1:6. 252: «Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо»: Деяния 1:11. 252: «пред именем Иисуса преклонилось всякое колено»: Филиппийцам 2:10–11. Глава 14 259: «Если праведность ваша»: Матфей 5:20. 261: «Я есмь путь»: Иоанн 14:6. 261: «Я посылаю»: Матфей 23:24. 262: «Я и Отец»: Иоанн 10:30. 262: «Прежде нежели»: Иоанн 8:58. 262: «Господи! Покажи»: Иоанн 14:8. 262: «Видевший Меня»: Иоанн 14:9. 262: «О том, что было»: Первое послание Иоанна: 1:1. 262: «Как солнце»: Откровение 1:16. 263: «Я есмь путь»: Иоанн 14:6 |
|
|
