| В Ригу он прибыл в 1897 году и с первых же шагов определенно и твердо стал на тот путь, который был проторен и завещан ему доблестными русскими предшественниками по рижской кафедре – Иринархом, Филаретом, Платоном и пр . Это – путь всемерной поддержки благородных устремлений раскрепощенных латышей и защиты их от сил, неблагоприятных нормальному развитию только что пробудившейся юной нации, все еще бедной, все еще забитой, одинокой, пренебрегаемой, пребывавшей на положении мало заметного «меньшинства» в громадном и сложном организме Руси. Агафангел, как и его предшественники, сразу решительно и бесповоротно отверг местный традиционный взгляд на латышей как на людей «низшей расы», способных только на роль «рабочего скота» или даже «рабочего орудия». В латышах он признал и людей, и граждан, равноправных со всеми прочими насельниками Руси, а в юных устремлениях их прозорливо разглядел задатки для светлого будущего юного народа. Недруги латышей, естественно, стали врагами архипастыря, но происки их не смутили его христианского сознания, и в решительный момент, когда латыши стали открыто заявлять о своих правах и чаяниях и между ними и противниками завязалась открытая борьба, Агафангел открыто и решительно стал за права меньшинственных народностей и на защиту борцов за эти права. Заступался он и сам лично, и через своих сопастырей, и через особую «спасательную комиссию», и через гуманных русских интеллигентов, и через прессу, и многие, многие ему обязаны спасением от суровейших бед. Суверенный латышский народ при учете сил, благоприятствовавших благим достижениям латышей, святителю Агафангелу должен отвести почетное место. С широкою русскою терпимостью относился архипастырь и к меньшинственным исповеданиям. Он был убежденным сторонником вероисповедной свободы и широкого христианского общения между исповеданиями. До конца дней своих он состоял во главе русской комиссии сближения церквей. Строго и истово православный, он за десять лет до Московского поместного собора 1917–18 г на рижском епархиальном съезде прозорливо предвосхитил многие постановления сего собора. |
| Крестьянам Латвии была дана законная возможность мыслить себя хозяевами своей земли. Крестьянин с благодарностью усвоил себе дорогое и законное сознание, что его клочок земли принадлежит именно ему. В этом сознании он обстраивался на своем клочке, обзаводился, обосновывался. По ответу Сейма на поставленный кардинальный вопрос – крестьянский вопрос крестьянство будет в праве судить, желает ли большинство Сейма, чтобы крестьянин Латвии на правах собственника владел тем клочком земли, который он обстроил, оборудовал, возделал, или оно желает, чтобы собственники-крестьяне постепенно были сгоняемы с принадлежащих им клочков земли аукционными молотами и обращаемы в «пролетариев», в бобылей без кола, без двора, в бездомных батраков, вынужденных шататься по чужим углам, пахать и боронить чужую землю. Наши социал-демократы, какие они ни наесть, все-таки социал-демократы и еще при самом начале аграрного устроения Латвии, как это видно из документов, были ярыми противниками передачи земли в собственность крестьянам. Если это сделано, то сделано против их демонстративно выраженной воли. Им ли плакать теперь, когда крестьяне-собственники находятся под угрозой потерять свою собственность? Социал-демократам ли поддерживать крестьян-собственников ставших собственниками вопреки их догматам? Товарищи г Бастьяна поддержали мысли своего министра. От новоявленных споспешников политики социал-демократов, от тех, кто только в последнее время стали товарищами «товарищей», пришлось услышать приблизительно то же самое. Дело уже почти очевидное, что интересы крестьян большинства в Сейме не соберут. Значит аукционным молотам будет предоставлен полный простор и постепенное обращение собственников в пролетариев предрешено. Теперь нам становится понятно и спешное проведение закона о военно- полевых судах. Если бы пролетаризируемые собственники-крестьяне стали бы противиться пролетаризации, то марксистская власть будет иметь в своих руках то могучее орудие сокращения и смирения строптивых собственников-крестьян, с которым местные крестьяне отлично уже знакомы и по сороковым годам прошлого столетия и по позднейшим временам. |
| Русские люди, еще так недавно по исконной традиции и в силу завоеванного кровью права мыслившие себя законными хозяевами судеб своих и своего достояния, вынуждены стать в подчиненное положение по отношению к новым государствам, к нациям, которые в течение долгих столетий были в подчинении у Руси и русских. Им не дано уже жить и развиваться в естественной связи с основным ядром русского народа. Пограничная межа отрезала их от основного ствола национального древа. Не широка эта роковая межа, шагом перешагнуть ее, но она стала фактически похожа на пропасть непроходимую. Перешагни ее, хотя бы отец к сыну или сын к отцу, и шаг может стать роковым. Межа сделала то, что всякий из-за межи, с той стороны межи посюстороннему враг, опасный чужанин, подлежащий или насильственному выдворению, или насильственному уничтожению. Брат уже не брат, отец уже не отец, сын уже не сын, если он за межой, а опасный супостат. За межой родные национальные и религиозные святыни, созидание которых дело твоих предков, м б , и твое личное дело, но они уже недоступны тебе, потому что межа отделила тебя от них. М б , и за межой ты полноправнейший гражданин, пользующийся всеми видами защиты закона, всеми благами и преимуществами нового твоего гражданства, но ты уже для своей родной земли, русской земли, не только не полноправный гражданин, а опасный чужанин. Ты русский по телу и духу, но русский, ограниченный в правах именно на Руси. Что для национального сознания и национальных устремлений такое положение чревато многими тягчайшими искушениями, многими горестями, это не подлежит сомнению. Нелегко родному сыну стать в положение пасынка. Еще тяжелее положение тех сынов Руси Святой, коих злое лихолетье миллионами повыбрасывало из родной земли в безымянное пространство. Все так называемые беженцы, эмигранты, нансенисты лишены родного гражданства, и большинство из них не принято ни в какое гражданство. По всему миру рассеялись они в качестве бездомных странников, обреченных на повсюдный грубейший произвол и усмотрение. |
| Грозный ареопаг нашел, что и по Марксу верность данной присяге не есть преступление и то, что я, пока состоял гражданином монархии, был абсолютно верен монархии, каре не подлежит. Я принес сюда с собою заключительную формулу оправдательного вердикта Вечека, подписанную, между прочим, Мартином Лацисом и Буке, вам, несомненно, известными, ибо оба они латвийские марксисты. Может быть, хотя это пристыдит вас, что вы и в дикой злобе и вопиющей несправедливости превзошли чекистов. Полагаю, что и всем гражданам Латвии будет небесполезно узнать эту историю, в которой наши марксисты оказались нетерпимее и злее самых суровых чекистов. Эта история способна предостеречь граждан Латвии от неосмотрительного вверения власти нашим марксистам, объявившим мне бойкот и высказавшим желание удалить меня из пределов Латвии, за деяния, которые не воспрепятствовали Вечека оправдать меня и предоставить мне повсеместное свободное проживание в пределах СССР. Дайте им власть и наши окажутся хуже московских. По финансовому ведомству Вы, г марксисты допустили к власти марксиста Цельмса и, как я это уже показал, – он более благоприятен московск товарищам, чем латв гражданам. В другое финансовое учреждение – в Земельный банк марксистский кабинет посадил марксиста Бастьяна. Можно ли придумать что-либо более несообразное? В учреждение, имеющее своею задачею обслуживание крестьянских нужд, посажен на влиятельнейший пост марксист. Разве не общеизвестно, что марксисты первейшие недруги крестьян-собственников? Разве не они в свое время восстали против отдачи крестьянам земли в собственность? Разве не этот же Бастьян, который сейчас заседает в Крестьянском банке, восставал здесь с сеймовой трибуны против государственной помощи крестьянам во время хозяйственного острого кризиса в 1927 году? Разве не этот же Бастьян накануне своего ухода с министерского поста, несмотря на сделанные ему предостережения, спустил наш ленок по дешевке, причинив маленькой крестьянской Латвии единовременный убыток на сотни миллионов рублей? А дело со спиртом разве Бастьян провел с прибылью для государства? А дело общества «Лини»? А дело с сахарным заводом? Я только напоминаю вам про эти дела г Бастьяна, ибо они вам уже достаточно известны из прессы, а более подробно, по крайне мере, о некоторых из этих бастьяновских дел мы, вероятно, скоро услышим от прокурора. Место ли этому горе- финансисту при финансах, а особенно при финансах, предназначенных крестьянам? |
| Компромисс возможен в каком угодно вопросе, но не в вопросе об истине. Истина по самой своей сути, по определению – одна. Элементарный закон логики: из двух или нескольких противоречащих друг другу суждений об одном и том же предмете только одно будет истинным, все остальные – ложными. Тем более это так, когда речь идет о Едином Божестве. Не стоило бы забывать об этом некоторым чрезмерно ретивым приверженцам экуменизма, призывающим к компромиссу между конфессиями. Есть случаи, когда компромисс недопустим и просто немыслим – иначе рискуем утратить и саму истину. Христиане первых веков это прекрасно понимали. Если их вера истинна, то язычество ложно: вопрос мог стоять только так. Люди античного мира, с их специфическим, релятивистским восприятием истины, могли признавать право на нее за различными верованиями. Интеллигентный римлянин рассуждал примерно так: «В религии египтян есть свое зерно истины, – конечно, относительной, и в религии персов; и в религии галлов, и всех прочих. А вообще-то они все говорят об одном, только разными языками и с разных точек зрения. Потому-то и вполне возможны заимствования из одной религии в другую: например, почему бы не принять в римский пантеон греческого Аполлона или фригийскую Кибелу? Абсолютной же истины все равно нет». Подход равно свойственный язычеству всех эпох, в том числе и современному неоязычеству, маскирующемуся под «общечеловеческие ценности». Ничего не было более чуждого христианству, чем подобный образ мыслей. Какой-нибудь Марк Аврелий, просвещенный правитель Империи, вполне мог искренне удивляться: ну почему эти странные почитатели Христа отказываются от вещей, казалось бы, простейших? Совершить положенные обряды, почтить жертвами покойных императоров – для демонстрации своей лояльности существующему государственному порядку, – а потом верить себе, во что считают нужным! Любой язычник, не задумываясь, поступил бы именно так. Для христиан же подобный разрыв между верой и действием был невозможен. Истину нужно не просто «признавать», ею нужно жить, соизмеряя с ней каждый свой поступок, каждый шаг. |
| Ярославцы с неподдельной нежностью называли его «ясным солнышком». Град Ярослава Мудрого так полюбил своего доброго и мудрого архипастыря, что при расставании с ним оказал ему совершенно исключительную честь, избрав его «почетным гражданином г.Ярославля». В Вильне, где вероисповедные, политические и национальные распри ставили архипастыря в исключительно трудное положение, где над всеми сторонами жизни всегда реял коварный дух иезуитизма, постоянно строивший козни православным архипастырям и не раз приводивший к преткновению даже колоссов православной русской силы, ясный, смиренный, простой Тихон проходил свой тяжелый архипастырский путь в пору тяжелого военного времени без преткновений. Когда в 1917 году первопрестольная Москва при избрании архипастыря на пост митрополита Московского, предпочла всем современно громким и славным архипастырским именам кандидатуру смиренного, простого архиепископа Литовского и Виленского Тихона, почивший принял это избрание не без смущения, но мне никогда не приходилось слышать, чтобы смиренный Тихон разочаровал требовательную Москву, оказавшую ему исключительную честь и доверие. Как верный и типичный сын своего народа, на всех местах служения он принимал к сердцу решительно все, что касалось жизни, блага и интересов родного народа. Поэтому работа его никогда не ограничивалась только церковным кругом и делом. С 1905 года он состоял активным и почетным членом в одной из политических партий определенно националистического направления и в духе этой партии работал, особенно при выборах в Государственную Думу, от первого до последнего созыва. Впоследствии, при господстве на Руси пресловутого интернационала, когда имя почившего стали волочить по судам, враги вспомнили эту сторону его деятельности и собрали обширный уличающий материал из печати, из архивов, из частной переписки и т.п. Ему поставили в вину совместную политическую работу с такими деятелями как Г.Г.Замысловский, Кацауров (из Ярославля), Илиодор (он начал свою деятельность в Ярославле), Самарин и др. |
| На молитве. Сын великой любви. Человек – сын великой любви, и ничто малое ему не свойственно. На молитве. Ответственность. Ни для кого, ни для нас самих не секрет, что мы, верующие, мы, христиане, иногда стоим перед неверующими в мире не как открытая для них дверь в Царство Небесное, а как дверь закрытая и даже захлопнутая. Многие верующие ответят за неверие неверующих! Многие не самоубийцы ответят за самоубийц! За то, что довели, за то, что не удержали, за то, что не помогли, за то, что душу свою не положили за них. Средство от раздражительности. Один из признаков любви – «не раздражаться». В основе вспыльчивости и раздражительности лежит злоба, ненависть, гордость, жестокость и несправедливость. Какой нужен самоконтроль, какая трезвость и осторожность. Есть в душе человеческой великое средство для преодоления самолюбия, вспыльчивости и раздражительности. Это благоговейная вера в близость Божью. «Господь близ». Чудеса. Мудрое сердце живет чудесным. Но много в мире чудес ложных. Зло идет со всякими «чудесами ложными» ( 2Фес.2, 9 ). Кто ищет необычайности и новизны более, чем Господа, будет доверять неистовому духу, принимать слуг лжи за вождей, свое воображение за откровение. Господь хочет, чтобы человек истину Его познавал внутренне, очищенным сердцем, а не внешними явлениями принужденный покорялся истине. Чудо не во внешнем знамении, а во внутреннем познавании истины. Чуда Господь не отверг, но сделал чудом всю нашу жизнь. Тот, кто верует в Сына Божия, знает, что всё в мире чудесно в творении, искуплении, промышлении. Всё – дивно: в действовании, указании, предупреждении, утешении Духом Утешителем! Возможен обмен. Жизнь есть дар, данный человеку, чтобы он обменивал его на любовь. Умножение ценностей. Через милосердие люди могут умножать ценность времени, данного для нахождения сокровищ нравственных, нетленных. Через любовь временная, материальная ценность делается духовной и бессмертной. Все не случайно. В мире нет ни росинки случайного. Всё промыслительно, всё чудесно. Видение мира в Боге воскрыляет. Дух Божий ставит нас лицом к тайне будущего века. |
| Именно такими настроениями проникнуты вся личность и вся жизнь Христа, в частности и Его последний страстный путь. Доселе Ему сопротивлялись ученики. Казалось, они проникнуты духом неповиновения. Петр утверждал, что для них нет места в мире, кроме как при Нем, имеющем слово жизни. Но вот ныне и они покидают Его. Они рассеиваются, как овцы, у коих поражен пастырь. В Гефсимании во время тягчайших борений Он в них не находит поддержки. Трижды будит Он их призывом любви, а они пробуждаются ото сна лишь при лязге оружия, и то лишь для того, чтобы разбежаться. «Пустите их идти», – говорит Спаситель, не желая подвергать их опасностям и мукам внешним. Но на этом дело не стало. Видя Господа и Учителя своего схваченным, истязуемым, они оставляют Его и духовно одиноким. Тот самый Петр, который первый исповедал Его, отрекается от Него. Узы, скованные тремя годами непрерывного общения, расторгнуты... С этого момента Господь совершенно одинок посреди враждебных сил. Одинок Он и в синедрионе, и у первосвященника, одинок Он пред лицом Ирода и Пилата, одинок пред лицом народа, одинок, когда все ручьи вражды и зависти слились в единый бурный поток бешенства: «Распни, распни Его». Одинок Он на Кресте среди издевательств и справа, и слева. Где страстное одиночество, подобное сему? Говорю – подобное сему, ибо глубина и широта Его одиночества нам недоступна. Наша современность вкусила такие виды горечи, какие казались отошедшими в область далекого дикого прошлого человечества, ныне мнящего себя культурным. И гордый просвещенностью и гуманностью современник нередко пренебрежительно отвращает свой взор от Христа, к Которому, однако, приходилось и приходится обращаться как к Единому Источнику утешения, силы и отрады. После минувшей «мировой войны» мы каждодневно встречаем на пути своем детей, ставших одинокими – сиротами. Несчетны случаи, где гроза войны и смуты отняла у малых деток любящих родителей с их заботами, и нежным, юным, беспомощным цветкам первое утро жизни оказалось морозным, роковым... Без счету мы видим и старцев, которых это время сделало одинокими. Была опора, была надежда в сыне, дочери. Ныне слезящимся и тускнеющим очам не на ком остановиться, дрожащим рукам не за кого ухватиться. Кругом все чужие, часто враждебные люди. Горькое одиночество беспомощной старости. А несчетные вдовы?.. Даже то единое утешение, которое при обыденных условиях жизни доступно этого рода несчастным, у этих сирот военного времени отнято: нет дорогого могильного холмика, нет своего креста над могилой... Мы видим на положении сирот без Родины, без Отечества, без родного крова, без души родной в целом человечестве группы людей, исчисляемых миллионами. И это одиночество национальное переживается еще во сто крат тяжелее, чем одиночество личное... Лишь у Того Единого, Великого Одинокого, беспримерное одиночество Которого в страданиях мы сегодня вспоминаем, обездоленное, отвергнутое, сиротствующее сердце может обрести утешение. Обратите еще раз свой взор к Нему. |
| Сами себе. Своими собственными руками, т. е. своей волей, хотя и несовершенной, расслабленной грехом, но свободно надеваем мы на себя или одежду радости, или одежду стыда. То лучшее, что дал нам Господь как венцу Своего творения – свободную волю, достоинство которой Он Сам и оберегает, не оказывая на нас никакого давления, мы не бережем и часто беззаботно порабощаем ее греху. А, поработив ее греху, как восстановим в добре, когда силы наши расслаблены? Своими силами не сможем ее исправить, но благодатной Божьей силой можем – Богу всё возможно. Кому мы нужны. Пора понять всем свою существенную ненужность никому, кроме Господа. Крест. Жизнь вечная может созидаться в этом грешном мире, потому что есть крест. Не один труд. Человек создан не только для того, чтобы трудиться, но и чтобы любить и молиться. Мы в Православии. Некоторые хвалятся Православием. А оно не в том, чтобы им хвалиться, но чтобы стыдиться себя в нем. Около рая. Мы все бываем около рая, когда осознаем не только близость Божию к себе, но и свою удаленность от Бога и бесконечную справедливость этой отдаленности, отлученности своей от лица Божия. У сокровищ. Чувство великости Сокровища показывает степень нашей бедности. С Богом нельзя не быть в совершенной нищете. Нуждается ли Бог в человеке? «Нуждается» не для Себя, а для человека. В этом высшая любовь – нуждается не для Себя. О чудесном. Полюбивший Бога человек не ищет чудесного потому, что он уже нашел его, когда полюбил Бога, полюбил человека. Верующий ищет не чудес, но верности. Чем опасен путь компромиссов. Идя в своей жизни путем нравственных компромиссов, человек постепенно опустошается душой и перестает чувствовать, когда бывает несправедлив к другому человеку, остро чувствуя, однако, всякую несправедливость других в отношении себя. «Всё добро зело». Не ослаблением, не затушевыванием чистоты заповедей Божьих можно облегчить нравственное спасение человека, а, наоборот, выявлением всей полноты Божьего совершенства в мире. На молитве. На молитве слушает нас Господь и отвечает нам. Иногда слушает, но не отвечает. Бывает, слушает и хочет слушать, а в иное время слушает, но не хочет слушать. Трепетно должно быть предстояние Богу. Никогда не бывает, чтобы совсем нас не слушал Господь. |
| Только Ты! Господи! Ничто не радует меня, только Твой Свет, только Твоя любовь, только Твое прощение, только молитва к Тебе, только любовь к Тебе! Господь желает нашего совершенства. И в Нем мы не только найдем избавление от искушений, но и неиссякаемый источник духовных сил. Не обстоятельства всё решают. Сами по себе никакие обстоятельства не послужат нам во благо. Только перенесенные с молитвой и терпением, они могут достигнуть цели. Заветная мольба. Господи, Господи, даруй мне, чтобы я был как создание Твое, Тебя нашедшее. Ответ на молитву. Ответом на молитву прежде всего бывает «содействие Духа», и только при Его Божественном содействии всё то, что бы с нами ни случилось, послужит нам во спасение. Самый ценный день. Мудрый человек воспринимает каждый свой день и год как самый ответственный и ценный в жизни. Вино делается с каждым годом ароматнее, и душа, насыщаясь земными днями, познает более высокие ценности, находит все большее чувство жизни, чувство дома Отца. Причина неохоты перечитывать. Наша неохота перечитывать одно и то же не есть ли признак нашего равнодушия и поверхностного отношения к той истине, которая возвещает нам о нашем спасении и обещает вечное блаженство. Зло не в природе. Зло не в природе, зло – в злой человеческой и демонической воле, извращающей природу. Так ли ужасно расстаться со своим эгоизмом? Людям кажется, что ужасно и невозможно отдать себя Христу, расстаться навеки со своими мелкими эгоистическими расчетами и выгодами. Но «взять» крест легче, чем жить без Христа. Господь всегда милует. Что ни делает Господь, Он всегда милует нас, благодетельствуя нашему внутреннему человеку. Он заботится о сокровищах нашей вечной жизни, когда подвергает опасностям и смертям земной наш дом, эту «хижину», которая разрушится (см. 2Кор. 6, 2 ). Трепетное ожидание конца. Человек, верующий в жизнь, данную не для смерти, с трепетом светлой надежды ожидает конца земных дней как наступления полноты своего бытия. Он знает, что стоит пред полнотой жизни и Божественной справедливости – победы над всей несправедливостью и смертностью этого века. |
|
|
