| В кон. 592 или нач. 593 г. Патриарший синод в К-поле во главе с И. П. рассмотрел дела пресв. Иоанна из Халкидона, обвиненного в ереси маркионитов, и группы монахов из Исаврии, подозревавшихся в пелагианстве. Обвиненные были отлучены от Церкви как еретики. Однако Папский престол выразил недовольство этим решением Собора. Свт. Григорий I посчитал их невинно осужденными, о чем также заявлял в письмах И. П., имп. Маврикию и другим лицам в Византии ( Greg. Magn. Reg. epist. III 52; V 44, 45; VI 15, 16, 17). Сочинения В Византии было известно неск. гомилий, приписывавшихся И. П. Из них сохранилась лишь гомилия «О покаянии, воздержании и девстве», входившая в сборник проповедей Псевдо-Иоанна Златоуста; установлено, что гомилия составлена из цитат проповедей самого свт. Иоанна Златоуста (PG. 88. Col. 1937-1977). Гомилия известна в копт., сир., груз. и слав. переводах (слав. перевод: ВМЧ. Нояб., дни 13-15. Стб. 1335-1356). Скорее всего другие гомилии также принадлежат свт. Иоанну Златоусту. Тексты писем И. П. папе Григорию I (о них упом. сам папа), еп. Леандру Севильскому (упом. Исидором Севильским) утрачены. Известен ряд канонических сборников, к-рые визант. рукописная традиция ошибочно приписывает И. П. Подлинным сохранившимся произведением И. П. в области церковного права может считаться лишь некое ядро сб. «Епитимийных канонов» (CPG, N 7560), к-рое в совр. виде сложилось в результате работы позднейших редакторов. «Номоканон» (или «Канонарий», «Каноникон») Псевдо-Иоанна Постника (CPG, N 7558, 7559) (см. также в ст. «Номоканон XIV титулов» ), византийский канонический сборник, включающий последование тайной исповеди, предписания духовнику, перечень вопросов для исповеди, епитимийные каноны. Согласно мнению ряда совр. исследователей, сборник не мог возникнуть ранее VIII в. ( Schmid H. F. Pénitentiels byzantins et occidentaux//Actes du VIe Congrès international d " études byzantines: Paris, 27 juillet - 2 août, 1948. P., 1950. T. 1. P. 359-363) или даже IX в. ( Herman. 1953; Arranz. 1993). Древнейший список «Номоканона» (Monac. reg. 498. Fol. 209-226) относится к X в. ( Суворов. 1901. С. 360). В дошедшей до нас редакции сборник состоит из 2 частей - это «Протоканонарий» с предисловием (собственно «Канонарий» Псевдо-Иоанна Постника; CPG, N 7558) и «Девтероканонарий» («Didascalia patrum»; CPG, N 7559) ( Arranz. 1993. P. 30-120, 154-206). Древнейшая часть сборника - «Протоканонарий» - большинством совр. исследователей датируется IX в., и ее составителем считается некий иеродиак. Иоанн (Ibid. P. 13). «Девтероканонарий» относится к XII в. и принадлежит мон. Василию (Ibid. P. 131). |
| В течение многих лет объектом пристального научного внимания А. были небольшие по объему последования Требника, обычно находящиеся вне поля зрения литургистов: молитвы «на различныя потребы», врачевальные молитвы, апокрифические и полуапокрифические тексты. В исследовании «К истории молитв на разные случаи» А. дал классификацию этих молитв и проанализировал нек-рые из них, установил апокрифический и нецерковный характер 2 молитв печатного Требника: «Седми отроков о немощнем и неспящем» (Требник большой. Л. 165 об.- 166 об.) и «Заклинание св. мч. Трифона» в чине, «бываемом на нивах или винограде, или вертограде, аще случится вредитися от гадов или иных видов» (Там же. Л. 163 об.- 164об.) и предложил исключить эти тексты из изданий Требника. В труде «Врачевальные молитвы» А. привел подробную классификацию текстов, охарактеризовав их как молитвы о даровании здоровья вообще и об исцелении конкретных заболеваний. В работе «Чин над бесноватым» ученый проанализировал 2 греч. редакции (XVII и XVIII вв.) чинопоследования и сравнил их с аналогичным последованием Требника Петра (Могилы) , обнаружив близость между греч. чином XVII в. и чином, опубликованным свт. Петром. В соч. «Апокрифические молитвы, заклинания и заговоры» А. изучил и опубликовал 75 апокрифических молитв и последований. В работе «Проклятие преступника псалмами» А. издал и проанализировал 3 редакции своеобразного греч. чина проклятия преступника и молитвы разрешения его от клятвы. А. является одним из крупнейших в рус. науке издателей литургических текстов, почти каждое его исследование содержит исчерпывающую публикацию источников по теме. В работе «Сведения о храмах и богослужении Русской Церкви по сказаниям западных иностранцев XVI-XVII вв.» А. собрал свидетельства иностранных путешественников о совершении таинств в Русской Церкви и тем самым привлек внимание литургистов к новой группе источников. А. внес крупный вклад в изучение Номоканона , составление к-рого приписывается свт. Иоанну Постнику . Ученый проанализировал композицию этого исповедного устава и его влияние на слав. покаянную дисциплину в своей докт. диссертации, затем посвятил ему соч. «Канонарий монаха Иоанна». |
| Вера в монополию монахов на спасение была такой неколебимой, что на Руси в средние века и даже позже пожилые миряне старались принять постриг хотя бы на смертном одре. Вспомните благоверного князя Александра Невского или родителей преподобного Сергия и многих других христиан. Внимательное изучение «Лествицы» помогает понять причины этого недоразумения. Здесь мы встречаем наставления, вызывающие бурные эмоции у современного читателя. Например: «Лучше оскорбить родителей, нежели Господа, потому что Сей и создал и спас нас; а те часто погубляли своих возлюбленных и подвергали их вечной муке» (3:12). Вы согласитесь с такой формулировкой? Вы позволите преподавателю воскресной школы зачитать эту максиму вашим детям? Из того же третьего слова: «Любовь Божия угашает любовь к родителям» (3:15). Запомните хорошенько. И когда мама поинтересуется, почему вы ей уже месяц не звоните, сошлитесь на церковный авторитет. А здесь о власти духовника: «Лучше согрешить перед Богом, нежели перед отцом своим; потому что если мы прогневали Бога, то наставник наш может Его с нами примирить; а когда мы наставника ввели в смущение, тогда уже никого не имеем, кто бы за нас ходатайствовал. Впрочем, я думаю, что оба эти согрешения имеют одно значение» (4:121). Знаю одного священника, который превратил свою духовную дочь в наложницу и рабыню, руководствуясь этим правилом. Но ведь святому Иоанну лучше знать, ведь он не какой-нибудь там мирской батюшка, а постник и аскет. Вот он пишет о мирянах: «женатый же подобен имеющему оковы и на руках и на ногах» (1:20) и запрещает своим ученикам иметь с мирянами какое бы то ни было общение. Кроме того, «Лествица» с одобрением говорит о брезгливости к женщинам, о намеренном поиске унижений и оскорблений, о вреде образования и богословского просвещения, хвалит изуверские условия жизни в монастырях и поощряет садизм игуменов и «крепостное право» духовников. И, тем не менее, мы называем эту книгу святой. Потому что так оно и есть. «Лествица» писалась преподобным Иоанном для монахов. Точнее, не для обычных монахов, а для их духовных наставников. В этом специфика «Лествицы». |
| Данная работа представляет собой скромную попытку отобразить жизненный подвиг архиепископа Феодора, кратко описать его духовное наследие и аскетические воззрения, посредством систематического изложения цитат из произведений Владыки осветить личный и святоотеческий опыт в его богословских трудах, выявить значение аскетических работ преосвященного в общей системе православной богословской мысли. К сожалению, до сих пор не предпринималось специальных работ освещающих не только духовное наследие архиепископа Феодора, но даже попыток исследовать его жизненный путь. По этой причине автор настоящего исследования несколько расширил введение, где достаточно подробно, насколько позволяют границы работы, описал жизненный путь Владыки и его духовное наследие. Это в какой-то мере позволит восстановить пробел в изучении значительной и яркой личности – архиепископа Феодора (Поздеевского) . При составлении нижеследующего жизнеописания были использованы материалы: Церковно-исторического музея Свято-Данилова монастыря, Государственного Архива Российской Федерации, Отдела Рукописей Российской Государственной Библиотеки, а также немногочисленные историко-исследовательские работы, в основном затрагивающие какие-либо отдельные периоды из жизни владыки Феодора, среди которых необходимо особо выделить статьи иеромонаха Дамаскина (Орловского) в “Даниловском благовестнике”, воспоминания священника Сергия Сидорова и С. Н. Постникова, статьи монахини Иоанны в “Православной Руси” (последние, к сожалению, страдают крайним субъективизмом, характерным для последователей РПЦ за границей). В основной части данной работы предпринимается попытка богословского осмысления аскетического наследия архиепископа. Оценка некоторым богословским воззрениям Владыки Феодора уже частично давалась известными православными богословами, такими как епископ Варнава (Беляев) в “Основах искусства святости” 1 , архимандрит Киприан (Керн) в “Антропологии святителя Григория Паламы ” 2 , профессор Скурат К. Е. в работе, посвященной преподобному Иоанну Кассиану Римлянину 3 , профессор Сидоров А. И. в предисловии к современному переизданию фундаментального труда Зарина С. М. “Аскетизм по православно-христианскому учению” 4 , протоиерей Михаил Дронов в ряде публикаций 5 и Проценко П. в предисловии к изданию духовного наследия епископа Варнавы (Беляева) 6 . |
| Еще один великий святой, о котором в новом томе повествует крупная статья, — прп. Иоанн Лествичник, знаменитый подвижник монашеской жизни VI-VII вв., игумен Синайского монастыря, автор классического произведения византийской аскетической письменности «Лествица Божественного восхождения», чрезвычайно популярного как в Византии и средневековой Руси, так и среди современных православных верующих. Помимо упомянутых древних святых в новом томе не менее значимое место занимает и такой великий подвижник нового времени, как протоиерей Иоанн Сергиев — св. Иоанн Кронштадтский (1829-1909 гг.), который является сегодня одним из самых почитаемых русских святых. Посвященная ему статья не только содержит множество фактов, уточняющих жизненный подвиг Кронштадтского пастыря, но и изобилует редкими фотоматериалами, которые дают редкую возможность совершенно по-особому ощутить, сколь близко во времени отстоит от нас уникальное по своему характеру служение этого пастыря-праведника. Еще один святой, подвизавшийся в сравнительно недавнее время, — св. Иоанн Русский (+1730 г.). Это один из самых почитаемых в Элладской Православной Церкви святых, который, между тем, является нашим соотечественником: солдат-украинец, служивший в русской армии, он попал в плен к туркам, где и прославился своей праведной жизнью. Агиографическую тему продолжает статья, рассказывающая о прп. Иоанне Рильском (Х в.). И сегодня он остается одним из самых почитаемых святых Болгарской Церкви. В то же время этого основателя знаменитого Рильского монастыря хорошо знают и русские православные верующие. 24-й том содержит статью, посвященную еще одному святому, которого с некоторым основанием мы также можем считать своим земляком — прп. Иоанну Кассиану Римлянину. Этот выдающийся подвижник монашеской жизни, богослов и духовный писатель конца IV — V вв., был уроженцем Скифии, т.е. происходил из Северного Причерноморья. Ученик св. Иоанна Златоуста, он впоследствии стал одним из основателей западного монашества. Из статей нового «Православной Энциклопедии» читатель может узнать и о житиях множества иных святых, также носивших имя Иоанн. Среди преподобных, оставивших заметный след в истории православного монашества, особого упоминания заслуживают: прп. Иоанн Ликопольский — египетский подвижник IV в.; прп. Иоанн Кущник, подвижник монашеской жизни V в.; прп. Иоанн Молчальник — византийский подвижник 2-й пол. V — VI вв.; прп. Иоанн Карпафийский — византийский подвижник, о жизни которого почти ничего неизвестно, но который является автором 2 сотниц глав, одна из которых включена в «Добротолюбие»; прп. Иоанн Отшельник, палестинский подвижник VI в.; прп. Иоанн Постник, знаменитый византийский подвижник XI-XII вв. |
| Жизнь в папском дворце Григория была организована по образцу монастыря. Он радел о богослужениях и чинопоследованиях, способствовал распространению почитания мощей святых, организовывал регулярные шествия , регламентировал молитвы и чтения литургического года, реформировал церковное пение. Во всех зависевших от Рима Церквах он следил за каноническим избранием епископов, преследовал симонию и не позволял епископам жить за пределами их епархий. По его инициативе собирались Поместные соборы против ересей и падения нравов. Он противостоял вмешательству светских властей в дела Церкви, а епископов – в дела монастырей. Ничто не ускользало от его ока. Он сам проповедовал в храмах Рима, а когда частые болезни не позволяли ему этого, он писал проповеди, которые читали за него . Несмотря на пастырские заботы, святой Григорий переписывался со всем христианским миром и еще находил время для создания духовных произведений. Святой иерарх был облачен в то же смирение, что и Тот, Который сказал: «Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11: 29). Священников он называл братьями, а мирян – своими господами. В посланиях он подписывался только одним титулом – «раб рабов Божиих» и искренне считал себя величайшим грешником. Константинопольскому патриарху святому Иоанну Постнику, которому Поместный собор дал титул Вселенского патриарха , святитель Григорий сделал мягкий упрек, что никакой епископ не может единолично претендовать на власть, которой обладают лишь Вселенские Соборы и Церкви в целом . Поскольку он против воли очутился в горниле церковных дел в тяжелый период варварских нашествий, ему пришлось распространить пастырскую заботу на все стороны общественной жизни, подчинив административные таланты служению правосудию и евангельскому духу. Когда лангобарды подошли к воротам Рима и угрожали разграбить его, он стал дипломатом и сумел не только остановить их и добиться перемирия, но, при поддержке их православной королевы Теоделинды, многое сделать и для обращения этих варваров. Борясь с внутренними неурядицами Италии, Григорий Великий выступал финансистом, использовал средства Церкви для выкупа пленников, делал дарения храмам Святой Земли и монастырям всего христианского мира. Будучи уверенным, что Церковь может сохраняться и странствовать в этом мире только с помощью молитв монахов, он всячески помогал развитию монастырей, которые должны были следовать традициям отцов, в особенности святого Венедикта Нурсийского. Папа Григорий написал его «Житие» и способствовал распространению на Западе его Устава. |
| Заволжье в то время было средоточием нестяжательствующего монашества - последователей прп. Нила Сорского . А., испытав большое влияние аскетических идей преподобного, неоднократно цитировал его в своих сочинениях. Так же как и прп. Нил Сорский, А. считал скитский образ жизни (см. Скит ) наилучшим для монашества, понимаемого как «внутреннее делание» - подвиг безмолвия, созерцания и молитвы. Прп. Нила и А. сближают критическое чтение книг («Писаниа бо многа суть, но не вся божественна»), терпимость по отношению к религ. исканиям. А. был единомышленником вождя нестяжателей Вассиана (Патрикеева) и прп. Максима Грека . Под влиянием «Послания к неким инокиням» прп. Максима написаны послания А. «Въпросившому слова Божиа» и неуказанному адресату; его послание «Люторским учителям» («На люторы») обнаруживает сходство со «Словом о поклонении святых икон» Максима Грека. В сочинениях А. встречаются ссылки на творения святителей Григория Богослова, Иоанна Златоуста, на «Богословие» Иоанна Дамаскина. А. был начитан в мистико-аскетической лит-ре, мн. памятники к-рой появились в России во время второго южнослав. влияния. В числе источников сочинений А.- «Книга о постничестве» свт. Василия Великого, «Ареопагитики» , Постнические слова прп. Исаака Сирина, «Пандекты» и «Тактикон» Никона Черногорца и др. Из Порфириевой пуст. А. перешел в Псково-Печерский мон-рь к игум. прмч. Корнилию . В соборной грамоте от 24 янв. 1554 г., содержащей приговор по делу А., сообщается, что он «ездил изо Пскова из Печерского монастыря» в пограничный ливонский город Нейгаузен с целью вступить в диспут о вере: «поговорити книгами», сравнить «хрестьянской закон с римским законом» (ААЭ. Т. 1. С. 251). Однако в Нейгаузене не нашлось ни одного книжника, способного вести богословский спор с А. Поскольку в послесловии А. к «Книге о постничестве» не сообщается о его жизни в Псково-Печерском мон-ре, а весной 1551 г. он был поставлен из монахов Порфириевой пуст. в троицкие игумены, можно предположить, что А. жил в Печорах между 1543 и 1550 гг., затем вернулся в белозерскую пустынь. Возможно, именно в Псково-Печерском мон-ре А. познакомился с Иоанном Грозным, посетившим Печоры 30 дек. 1546 г., о встрече А. вспоминал в одном из посланий царю (РИБ. Т. 4. Ч. 1. Стб. 1440). А. отказался от предложения государя стать настоятелем в Корнилиевом Комельском мон-ре, во время беседы инок говорил Иоанну о том, что монахи должны добывать себе пропитание «своим рукоделием», высказался против церковного землевладения и богатых пожертвований в мон-ри. |
| И в этом смысле более прав был Григорий I Великий, когда в противовес Иоанну Постнику, назвавшемуся «Вселенским» Патриархом, смиренно стал именовать себя «servus servorum Dei» – «раб рабов Божиих». Во II веке в послании к Римлянам святитель Игнатий Антиохийский уже именует себя епископом Сирии, говоря: «Бог удостоил епископа Сирии оказаться на западе» . Вряд ли это случайный эпитет, учитывая то, какую щепетильность свт. Игнатий проявляет в отношении учения о епископстве. И, однако, экзарх Сирии, а может быть, и всего Востока проявляет удивительное смирение по отношению к Эфесской Церкви, говоря: ««Я отребье ваше, эфесяне, и должен очиститься вашей знаменитой Церковью» (Ad Ephesios. 3). Тем самым святитель, идущий к тому же на мученичество и, казалось, долженствующий пользоваться особым почетом, являет подлинный закон церковной жизни – смирение перед своими собратьями. Святитель Игнатий со смирением обращается к Римской Церкви как к «достобожественной, досточестной, достоблаженной, достохвальной, достосвятой, председательствующей в любви, христоименитой ». На этом основании римские канонисты делали далеко идущие выводы о том, что свт. Игнатий признавал первенство Римской Церкви не только по чести, но и по власти. Однако это заблуждение. При всем своем смирении пред ней, он отказывается от той помощи, которую ему предлагают римские христиане. Стоит привести также высказывание святителя Иринея Лионского относительно Римской Церкви: «Ибо по необходимости, с этой Церковью, по ее преимущественной важности (potiorem principalitatem), согласуется всякая Церковь (т.е. повсюду верующие), так как в ней апостольское предание всегда сохранялось верующими повсюду» . Слова «potiorem principalitatem» имеют непосредственное отношение к теме нашего исследования: их можно интерпретировать и как «более важное преимущество», и как «более сильная власть», и как «более значимое первенство». Возможно, «principalimas» соответствует греческому «πρωτεον» – первенство, хотя не исключено и истолкование как «ξουσα» – власть, властные полномочия. |
| Како не дивимся неусыпному трезвению твоему, и како не воспоим постническое житие твое, посреде бо мира, во зле лежащаго, подвизался еси, пустынником древним ревнуя. Темже и любовь истинную ко Господу стяжал еси, еюже покрый нас, чтущих память твою. Добрый служителю Христова Евангелия, иже истиною Православия препоясався, пращею словес твоих волки тяжкия отгнал еси, не исповедающия Христа, истинную Премудрость Божию, и иную чуждую премудрость ищущия. Темже и нас умудри во спасение, блаженне и богомудре Иоанне, чтущия светло всекрасную память твою. Слава, глас 6: Днесь собравшеся, воспоим человека Божия, архипастыря избраннейшаго, светильника русскаго разсеяния, учителя языков различных, странника в мире сем временнем, наследника премирнаго Царствия Небеснаго, Иоанна, святителя возлюбленнаго, и воззовем к нему: моли Господа присно о спасении душ наших. Аще в пяток вечера: И ныне, Богородичен первый гласа, аще же ни: И ныне, Богородичен догматик глас 6: К то Тебе не ублажит: Вход. Прокимен дне. И чтения 3. Притчей чтение: Память праведнаго с похвалами, и благословение Господне на главе его. Блажен человек, иже обрете премудрость: и смертен, иже уведе разум. Лучше бо сию куповати, нежели злата и сребра сокровища. Честнейшая же есть камений многоценных, все же честное недостойно ея есть. Долгота бо дней, и лета живота в деснице ея: в шуйце же ея богатство, и слава: от уст ея исходит правда, закон же и милость на языце носит. Послушайте убо мене, о чада! честная бо реку: и блажен человек, иже пути моя сохранит: исходи бо мои, исходи живота, и уготовляется хотение от Господа. Сего ради молю вас, и предлагаю мой глас сыновом человеческим: яко аз премудрость устроих совет, и разум и смысл аз призвах. Мой совет и утверждение, мой разум, моя же крепость. Аз мене любящия люблю, ищущии же мене обрящут благодать. Разумейте убо, незлобивии, коварство, ненаказаннии же, прилагайте сердца. Послушайте мене и паки, честная бо реку, и отверзу от устен правая: яко истине поучится гортань мой, мерзки же предо мною устны лживыя. С правдою вси глаголы уст моих: ничтоже в них стропотно, ниже развращенно. Вся права суть разумевающим, и проста обретающим разум. Научу бо вас истине, да будет о Господе надежда ваша, и исполнитеся Духа. |
| Крещением Спасителя пророк Иоанн завершил свое пророческое служение. Он безбоязненно и строго обличал пороки — и простых людей, и сильных мира сего. За это и пострадал. Царь Ирод Антипа, сын царя Ирода Великого, приказал посадить пророка Иоанна в темницу. Святой обличал Антипу за то, что тот бросил законную супругу и сожительствовал с Иродиадой, своей невесткой (она была замужем за родным братом Ирода, Филиппом). Иродиада тоже очень не любила Предтечу и всячески пыталась его погубить. И однажды ей это удалось. В день своего рождения Ирод устроил пир, на который съехалось много знатных гостей. Саломея, дочь Иродиады, своим танцем так угодила и Ироду, и его друзьям, что царь с клятвой обещал ей дать все, чего она ни попросит. Танцовщица, наученная матерью, попросила голову Иоанна Крестителя… Честная глава святого, отсеченная палачом, была преподнесена Иродиаде. Сам Господь наш говорил о праведном Иоанне Крестителе: «Из рожденных женами не восставал (пророк) больший Иоанна Крестителя». И недаром святой Предтеча прославляется Церковью как и Ангел, и «светлый Слова глас», к нему обращаются так: «крайний пророче, первый мучениче, постников и пустынников наставниче, чистоты учителю и ближний друже Христов». Кто-то советует молиться святому Иоанну при болезнях головы. Но, наверное, при головной боли лучше выпить лекарство и подумать вот о чем. Образ праведного Предтечи и Крестителя можно рассматривать как образ человеческой совести. Совести, которая не дает успокоенно жить во грехе, которая мучает и укоряет, приближает нас к покаянию. Как и сам святой Иоанн — ближний друг Христов. Митрополит Антоний Сурожский об Иоанне Крестителе и его значении для всех нас: — По свидетельству Господню никто, рожденный на земле, не был так велик, как святой Иоанн Предтеча. И когда вдумываешься в свидетельство Евангелия о нем, действительно захватывает дух. Но не только дух захватывает — видишь в нем образ человека, который сумел так беспредельно, так неограниченно быть преданным своему Богу и своему земному призванию и который может послужить каждому из нас примером и образом; потому что каждый из нас в каком-то смысле по отношению к окружающим его является так часто предтечей Господним, тем, кого Господь послал впереди Себя, чтобы принести людям слово и образ жизни, который приготовил бы их понять Христа, принять Христа. И когда нашей жизнью мы посрамляем наше свидетельство, когда, глядя на нас, люди перестают верить и в слова наши, и в слова Христовы, то мы берем на себя страшную ответственность. Мы не только сами живем в суд себе и в осуждение, но мы других не влечем за собой туда, куда мы призваны их привести: к радости, к той радости, которой Господь нам оставил залог и которой никто не может отнять, но которой никто, кроме Господа, не может дать. |
|
|
