| Здесь лучшие учителя Византии и вся ее ученость была к услугам Кирилла. Его успехи были громадные и приводили в изумление всех учителей. В три месяца изучил он грамматику, также быстро обучился он чтению и объяснению Гомера – один из важнейших предметов византийской школы. Геометрию изучил он у Льва, а диалектику, философию, риторику, астрономию и музыку у знаменитого учителя Фотия, впоследствии еще более знаменитого патриарха, который привязался к способному ученику своему узами самой нежной дружбы. Кирилл очень скоро сделался предметом гордости Византии и всех современников. Но напрасно соблазняли его мирскими выгодами и почестями, напрасно предлагал ему покровитель, логоость, выгодный брак. Смиренный Кирилл остался верен избранному с детства поприщу. Едва могли его убедить принять священнический сан и взять на себя место библиотекаря св. Софии, главного соборного храма Греции, и кафедру философии в главной школе Константинополя. Благодаря своим научным знаниям, Кирилл от своих соотечественников получил прозвание философ, которое и осталось за ним и до настоящего времени. И не одни только соотечественники относились с чувством глубокого уважения, почти благоговейного удивления к Кириллу. Это чувство разделяли его современники с которыми ему приходилось сталкиваться. Его современник, ученый Римлянин, Анастасий Библиотекарь, вообще не особенно жаловавший греков, не скрывает своего чувства уважения и благоговейного удивления к Кириллу. Он рассказывает о его необычайной памяти (Кирилл наизусть знал все сочинения Дионисия Ареопагита ), указывает на этого мужа «величайшей святости», как на пример достойный подражания, в письме своем к императору Карлу Толстому и прибавляет, намекая на прозвище Кирилла: «это был поистине философ, названный так за тот удивительный и гениальный ум которым он блистал с самого раннего детства». Искусство диалектики, побеждать в состязаниях за христианские истины, особенно далось Кириллу. В 14 лет от роду выступил он впервые на состязание с изверженным патриархом Анничем (Иоанном), приверженцем иконоборцев, и победил его. |
| Севир, рассматривавший сотериологическую истину «двойного единосущия» Христа как один из основных принципов построения своей системы, ни при каких условиях не мог согласиться с такими утверждениями. Севир писал Сергию, что никогда не учил об одной сущности Еммануила 562 . То, что божество Единородного и ипостасно соединенное с Ним человечество не являются одной «сущностью» (οσα) Севир решительно утверждал и в споре с Юлианом 563 . Отвергая мысль о единстве сущности Христа, Севир в подтверждение своей точки зрения ссылался на авторитет свтт. Афанасия и Кирилла 564 . По мнению Севира, несмотря на то, что две природы сочетались в одну, и после соединения между человечеством и божеством сохраняется различие по сущности 565 . Протопресв. И. Мейендорф предполагал, что во Христе Севир проводил различие только между двумя отвлеченными сущности (οσαι) 566 . С этим предположением, однако, нельзя согласиться полностью, ведь Севир, отрицая одну сущность и провозглашая различие по сущности между элементами ипостасного соединения, никогда не говорил, что во Христе две сущности после соединения, или, что Христос слагается из двух сущностей. Если бы Севир мыслил сущности только как отвлеченные понятия, ничто не препятствовало бы ему использовать такие выражения. Даже формулу «из двух сущностей» он отвергает как не имеющую достаточно основания в святоотеческой традиции 567 . Говорить о двух сущностях во Христе Севир отказывается и в полемике с Иоанном Грамматиком. Безусловно признавая, что Христос единосущен ( ; šw b-usiy; consubstantialis) Отцу по божеству и всем людям по человечеству, Севир заявляет, что истина двойного единосущия не является основанием утверждать, что «Сам Христос есть две сущности ( ; usiyas; substantias)» 568 . Учитывая особый акцент, который Антиохийский патриарх делал на истине двойного единосущия, а также его понимание сущности как действительности, которая присутствует во всем множестве ипостасей одного рода, можно предположить, что Севир, не признавая слияние природ по сущности, говорил не только об умозрительном различии специфических сущностей, но также и об участии единого Христа в двух общих сущностях, божественной и человеческой. |
| 1474 Пробий – Марк Валерий Проб из Берита (I в. н. э.), грамматик, известный критикой текстов Теренция, Вергилия, Лукреция, Горация. Ни одного из приписываемых Пробу сочинений не сохранилось. 1477 Хотящу же ему власть свою распространивши и инныя области себе покорити. – В оригинале нет. Виниус же переводит ситуацию в политическую сферу. 1478 ...подобает кийждоиму властелину... с нимже войну всчинати. – В «Театре» и «Саде» сентенция не о политической мудрости властителя, а о житейски-бытовой осмотрительности: не переоценивать в заносчивости своих сил и возможностей, ибо всегда найдется сильнейший. 1479 Июда Маккавей – третий сын Маттафии, вместе с братьями Иоанном, Симоном, Елезаром и Ионатаном поднял и возглавил в 165–161 гг. до н. э. восстание иудеев против царей Сирии, владевших Палестиной (см. 1Мак.2:2–5, 3:1–25 ). 1482 ...кийждому властелину подобает подданныя своя защищати от всех нападающих на ня врагов. – Ни в «Театре», ни в «Саде» сентенция особам подобного ранга не адресуется: Саделер наставляет читателя остерегаться хитростей недругов, а Вондел предается грезам о «счастливой стране, где власти заботятся обо всех». 1486 Диодор – Диодор Сицилийский (ок. 80–29 до н. э.), автор «Исторической библиотеки» в 40 книгах – первой «всеобщей истории» до середины 1 в. до н. э., с попыткой синхронизации греческих и римских событий. Сохранились книги 1–V и XI–XX, от остальных – фрагменты. Третьей греко-персидской войне и роли в ней Фемистокла отведена XI книга. 1488 В «Житии Неронове». – Светоний. Жизнеописания двенадцати цезарей. Гл. «Нерон», 38: «Он поджег Рим настолько открыто, что многие консуляры (‘бывшие консулы’) ловили у себя во дворах его слуг с факелами и паклей, но не осмеливались их трогать (...). На пожар этот он смотрел (...) наслаждаясь, по его словам, великолепным пламенем». 1491 ...небрежаше, зане Мали бяху... Врабие же насытившеся, отъидоша, большия же не приидоша. – Мотивировки и пояснения Виниуса. 1495 ...ибо всякое даяние со благодарением приимати подобает. – Лакуна; восполнена по другим спискам II вида. |
| Гордость побудила Рим искать опоры в человеческом разуме, вместо священного писания, и обращаться за развитием разума «во тьму поганских наук», к Аристотелю и Платону. Не «в художестве высшего наказания» (т. е. высшего образования) заключается сила духа, а в вере смиренномудрая, этот тезис формулирован еще на рубеже 16–17 в. полемистом Иоанном Вишенским. Западней рационализм увлекателен, но спасти может одна, восточная вера. «Уния, по-славянски юная, – говорит Вишенский, – действительно, на вид красна и чудна, разумом хитра и мудра, но эта юная вера есть ложная и непостоянная от человеческого мудрования вымышленная». Напротив, старая православная вера, «хотя на вид некрасива и противна, разумом глупа и не хитра, обычаем проста, ветха и неубрана, но зато это – коренная, неподвижная, прочная, вера от Христа – фундатора основанная». Таким образом, истинная православная наука должна быть «оградой благочестию, препятствующей благочестивому помыслу выходит самомненной думой изнутри православной мысли за ограду, где зверь ереси живет и слабоумных прельщает и похищает». Сообразно такой задаче, Вишенский попытался создать, в противоположность старой, испытанной программе западной школы – новую православную программу. Грамматику и этот писатель принужден был признать «ключей» всего остального школьного преподавания. Но он хотел от неё прямо перейти к изучению религиозных предметов, минуя все остальные латинские «хитрости». «Лживую диалектику, учащую претворять белое в черное и «черное в белое», он предлагал заменить часословом, «вместо хитроречивых силлогизмов и велеречивой риторики», – проходит псалтирь, наконец вместо философии, «научающей разумную мысль скитаться по воздуху», или «мерять аршином хвосты звёзд», изучать октоих. После часослова, псалтиря и октоиха Вишенский прямо советовал переходить к «деятельному» т. е. нравственному богословию и к изучению евангелия и апостола «с толкованием простым, а не хитрым». Советы Вешенского не могли быть, однако, приняты на юге. Для борьбы с католицизмом южнорусское общество нуждалось в такой схоластической выучке, какой не могла дать школа, устроенная по программе Вешенского. Поэтому, первый в России богословский факультет, Киевская духовная академия, учрежденная в исходе первой четверти XVII в., «приняла полную программу «свободных Знаний». Вскоре после своего основания академия принуждена была усилить дозу латыни в ущерб греческому языку. |
| Дата поставления Л. митрополитом Халкидонским неизвестна, впервые он упоминается в материалах суда над философом Иоанном Италом от 21 марта 1082 г. ( Gouillard J. Le procès officiel de Jean l " Italien: Les actes et leurs sous-entendus//TM. 1985. Vol. 9. P. 141). Поводом для столкновения Л. с императором и Патриархатом стало решение Алексея Комнина, за которым стоял его брат севастократор Исаак, переплавлять драгоценную церковную утварь (в т. ч. со священными изображениями) в монеты и использовать их для выплаты жалованья наемникам, необходимым для борьбы с Робертом Гвискаром. Исаак выступил с этой идеей в нач. 1082 г.; была начата конфискация церковного имущества, вызвавшая недовольство значительной части общества, идейным лидером к-рой стал Л. В послании к Алексею ( Λαυριτης. 1900. Σ. 403-404) он описывал поношение, к-рое терпят церкви и мон-ри, сравнивая это преступление с поступком иудеев, распявших Спасителя. Л. подчеркивал, что не удовлетворится обещанием императора более не прибегать к подобным мерам, данным Алексеем в хрисовуле от авг. 1082 г. (RegImp, N 1085). По словам Л., было необходимо не только вернуть Церкви конфискованное, но и низложить патриарха Евстратия Гариду . Исследователи предлагают разные датировки этого послания: лето 1082 г. ( Grumel. 1946. P. 126), дек. 1082 - 1083 г. ( Stephanou. 1943. P. 42-43), 2-я пол. 1083 г. ( Γλαβνας. 1972. Σ. 86-87). Др. выступления Л. против патриарха не сохранились, но о них подробно рассказано в судебном документе 1086 г. (RegImp, N 1130). Из него следует, что Л. обвинял патриарха в т. ч. и в присвоении церковного имущества. Узнав об этом, Евстратий потребовал устроить специальное разбирательство, в ходе которого был признан невиновным ( Sakk é lion. 1878. Р. 114-116; RegPatr, N 932). Низложение Евстратия в июле 1084 г., формально никак не связанное с его противостоянием с Л., не удовлетворило митрополита. Он отказывался вступать в литургическое общение с новым патриархом Николаем III Грамматиком, поминавшим во время богослужений Евстратия, и настаивал на исключении его имени из диптихов. Алексей приступил к разрешению конфликта лишь год спустя, когда после смерти Роберта Гвискара (17 июля 1085) сумел вернуться из зап. похода. Император организовал неск. заседаний, на последнем из к-рых, 2 дек. 1085 г., Л. пошел на уступки, заявив, что не знал об исходе разбирательства по обвинениям, выдвинутым против Евстратия ( Sakk é lion. 1878. Р. 118-121). Несмотря на примирение, Л. не изменил своей позиции по существу и, уже не называя конкретных виновников по именам, продолжил рассуждать о недопустимости десакрализации священной утвари («Апология» Л. в неопубл. ркп. Scorial. Y.11.7, о ней см.: Γλαβνας. 1972. Σ. 109-115). |
| Уильям Д. Маунс Глава 11. Имен. и винит. падеж. Артикль (Первое и второе склонение существительных) Прикосновение к экзегетике Именительный падеж – падеж подлежащего и именного сказуемого. Если в предложении есть глагол отождествления, например, «быть» (т. е. такой глагол, который отождествляет подлежащее с чем-нибудь), то именная часть сказуемого тоже употребляется в именительном падеже. В предложении «Джон – мужчина», «Джон» – подлежащее, а «мужчина» – именная часть сказуемого. В английском языке подлежащее и сказуемое определяются порядком слов. Но в греческом это не так. Так как в греческом языке порядок слов достаточно гибок и используется скорее для эмфазы, чем выполняет строгие грамматические функции, при различении подлежащего и сказуемого применяются другие средства. Например, если у одного из слов в именительном падеже есть артикль, оно будет подлежащим. Как уже говорилось, порядок слов используется, прежде всего, для эмфазы. Проще говоря, если слово ставится в начало предложения, это делается, чтобы его подчеркнуть. Когда именная часть сказуемого ставится перед глаголом, в силу порядка слов на ней делается особый акцент. Хороший пример – Ин. 1:1 . В английском [и русском] переводе читаем: «и Слово было Богом». Но в греческом порядок слов обратный. А именно: κα λγος Мы знаем, что «Слово» – подлежащее, потому что перед ним стоит артикль, и перевод звучит соответственно: «и Слово было Богом». Два вопроса богословского характера должны здесь прийти на ум: (1) почему слово θες поставлено первым? (2) почему перед ним нет артикля? Коротко говоря 41 , эмфатичная позиция подчёркивает суть или качество: «Чем был Бог , было и Слово» – так один из переводов передаёт её смысл. Отсутствие артикля удерживает нас от отождествления личности «Слова» (Иисуса Христа) с личностью «Бога» (Отца). То есть порядок слов сообщает нам, что Иисус Христос обладает всеми божественными качествами Отца, отсутствие артикля сообщает, что Иисус Христос – не Отец. Расстановка слов Иоанном здесь изящно компактна! По сути, это одно из наиболее красивых кратких богословских утверждений. Как сказал Мартин Лютер, отсутствие артикля выступает против савеллианства, а порядок слов – против арианства. |
| Итак, оставив без обсуждений ясные и общепризнанные истины, займемся спорными в учено-богословской литературе положениями и сделаем потом нужные выводы. Первый из спорных вопросов: когда появилась, как обозначение гласных звуков, существующая ныне в свящ. еврейском тексте пунктуация и какова ее история? Более древнее мнение, общераспространенное среди евреев, принятое еврейскими грамматиками и средневековыми комментаторами, с Хиугой, Абен-Эзрой и другими авторитетами во главе, всесторонне научно-обоснованное Иоанном Буксторфом, Фляцием, Гергардом и другими позднейшими учеными, приписывало всецело происхождение еврейской пунктуации Великой Синагоге с Ездрой во главе (Tiberias. VIII — X гл.). Но более распространенное мнение, впервые обстоятельно высказанное и обоснованное на тщательном изучении еврейских памятников первым ученым издателем масоры Элией Левитом (†1590 г.), повторенное Кальвином и Лютером, поддержанное новыми доводами учеными филологами Капеллусом, Морином, Гезениусом, разделяемое современными учеными Кёнигом, Ренаном, Гретцом, Эвальдом и прочими, приписывает происхождение пунктуации масоретам. Середину между этими двумя крайностями составляют мнения Гупфельда и Буля. Гупфельд (Studien u. Kritik. 1830 г.) находил для масоретской пунктуации полные основы в устном предании и даже многие знаки вокализации в древних домасоретских памятниках, и считал масору лишь записью этого предания и пополнением числа уже существовавших знаков. Буль (Kanon u. Text... 1891) считает изобретателями и вводителями пунктуации неизвестных по имени еврейских ученых предков Аарона бен-Ашер, а масоретов только закрепителями и утвердителями этой ранее их кем-то введенной системы пунктуации. — Вот как разнообразны мнения о времени происхождения существующей еврейской пунктуации. Так как в связи с ними, как выше сказано, ставится вопрос и об авторитете и неприкосновенности последней, то займемся обстоятельно историей происхождения пунктуации, насколько свидетельства о ней заключают в себе общеизвестные памятники, причем естественно будут здесь обозреваемы и разнообразные доводы в подтверждение вышеприведенных мнений. К каким выводам приведут нас памятники, те и будут для нас наиболее вероятными. Суждение наше, т.о., будет не априорным, а апостериорным и освободится от нарекания в тенденциозности. |
| Очень любил его и расположение к нему сохранил до самой кончины Святителя. По рассказам покойного В.П. Безобразова, при одном воспоминании о митрополите Иннокентии, граф Литке воодушевлялся и припоминал много крайнее интересного о его неутомимой Апостольской и ученой деятельности. Ив. Б. 5 Фердинанд Петрович Врангель, вице-адмирал; род. 29 дек. 1796 во Пскове, воспитывался в Морском кадетском корпусе. В 1817 г. он был прикомандирован к военной шлюпке Камчатка, отправляющейся под начальством Головина в кругосветное путешествие для осмотра Американских наших колоний и Берингова моря. Когда он возвратился в Петербург, ему поручена была новая экспедиция (с Матюшкиным и Анжу) к устью Колымы для изучения берегов к востоку от ее устья, за Шелагинский мыс. Эта экспедиция продолжалась с конца 1820 до 1824, и Врангель убедился в существовании земли к северу от местечка Якан: она была открыта в 1867 г. англичанином Лонгом и названа «землею Врангеля». Сделанные им физические наблюдения изданы Парротом, а путешествие, по его запискам, описано Е.А. Энгельгардом на немецком языке и издано Риттером. В 1829 г. он назначен был губернатором Русских колоний на северо-зап. Берегу Америки; прослужив там пять лет, собрал много данных для науки и описал свое обратное путешествие. Впоследствии, он долго заведовал департаментом лесов, принадлежащих Морскому Министерству, управлял Морским Министерством. В 1857 г. был членом Государствен. Совета. Умер 25 мая 1870 г. в Дерпте. («Кратк. Сведен. О Руссских писат. И учен.», Г.Н. Геннади. «Русск. Арх.» 1872). 7 См. книгу нашу «Иннокентий Митр. Моковск. И Коломенский по сочинен. Письмам и рассказам современ.». Москва, 1883г., стр. 43–50. Самая же грамматика Алеутско-Лисьевского языка будет помещена в пятой книге нашего собрания. Вот что пишет о ней непременный Секретарь Императорской Академии Наук. Павел Фус, к Федор Петрович! На отношение Вашего Превосходительства от 23 октября, честь имею сим ответствовать, что г. Академик Шмит, коему поручено было рассмотреть Грамматику Алеутского языка, сочиненную священником Иоанном Вениаминовым, весьма выгодно об оной обозвался, и объявил, что опыт сей заслуживает быть допущен для состязания к получению Демидовской награды. |
| М. приводит вариативные конструкции: фиксирует вариативность выражения субъекта в пассивных конструкциях: + род. пад.//твор. пад.//дат. пад.: « »; инфинитивных конструкций с и без « - » и др. (Л. 221, 226-226 об.). Обосновывая свои решения, М. прибегает к сопоставлению с греч. языком. Однако факт сходства церковнославянской и греческой конструкций может быть аргументом противоположных нормативных оценок М. Для кодификации синтаксических норм в Грамматике М. характерны следующие черты: «1) опора на авторитетные письменные церковнослав. источники; 2) сохранение специфических церковнослав. конструкций, отсутствующих в «простой мове»; сохранение достаточно искусственных и архаических церковнослав. оборотов; 3) утверждение своеобразия строя церковнослав. языка по отношению к греческому и латинскому языкам; 4) предпочтение конструкций с более отчетливой выраженностью синтаксических связей; 5) стремление выявить экспрессивно-стилистические различия между синтаксическими синонимами» ( Мечковская. 1984. С. 112). Иными словами, грамматическая кодификация М. была призвана максимально усложнить структуру церковнослав. языка и дистанцировать его от разговорного. Грамматика М. была ориентирована на обучение активному владению слав. языком (ср. « » - Л. 2, 5). Именно такой тип знания лит. языка культивировался в ученых кругах Юго-Зап. Руси и внедрялся в практику школьного образования. М. адресует свою книгу в первую очередь учителям школ. Непосредственное указание на адресата Грамматики содержится в авторском предисловии, под названием « ». Предисловие к Грамматике содержит указания, определяющие цель обучения, метод обучения, содержание курса и последовательность прохождения материала. Замечания и комментарии в основном тексте Грамматики также адресованы обучающим (« » - Л. 146). Труд М. оказал огромное влияние на последующее развитие грамматических знаний, в первую очередь в России. В 1648 г. на Московском Печатном дворе было осуществлено 2-е издание Грамматики М., подготовленное Михаилом Роговым и Иоанном Наседкой . Призванное служить теоретической основой и инструментом для решения задач книжной справы , московское издание Грамматики отличалось от 1-го как на концептуальном, так и на формальном уровне. Справщики устранили имя М. как отступника от Православия, принявшего униатство, подвергли Грамматику существенным изменениям текстологического и собственно языкового характера (их детальный анализ см.: Кузьминова. 2012. С. 112-270). Третье издание Грамматики (М., 1721), подготовленное Ф. П. Поликарповым-Орловым , было значительно приближено к 1-му изданию. |
| Среди церковных богословов, оказавших особое влияние на Севира, прежде всего стоит назвать св. Кирилла Александрийского , авторитет которого в монофизитских кругах был столь велик, что в патрологической науке даже закрепился термин «кирилло-севирианская традиция» 1795 , правильность которого, впрочем, многими подвергается сомнению. Ключевым пунктом, в котором, как считал Севир и вслед за ним многие исследователи, его учение совпадало с Кирилловым, было учение о «Единой природе Бога-Слова воплощенной». Сходство богословия того и другого заключалось в 1) исповедании единства богочеловеческого субъекта и в 2) использовании для этой if ел и одной и той же богословской формулы. Различия в богословии св. Кирилла и Севира Антиохийского, прежде всего, следующие 1796 . 1) Кирилл отличает природу Слова до воплощения и природу воплощенную, тогда как для Севира опп тождественны. 2) Воплощенная природа, по Кириллу, нетождественна ипостаси Богочеловека, тогда как для Севира одно может служить определением для другого. 3) Кирилл нигде не говорит, что воплощенная природа составилась из двух природ, тогда как Севир утверждал подобное многократно. 4) Человеческая природа Христа у Кирилла имеет не индивидуальный, а общий харак тер, тогда как Севир говорит о человечес тве Христа как о несамобытной ипостаси (природе). Таким образом, вне зависимости οι употребления терминов «природа» и «ипостась» наиболее существенным расхождением между Кириллом Александрийским и Севиром Антиохийским была трактовка первым соединившихся реальностей как общих, а вторым – как частных. Меньшее значение имеет для Севира логика и терминология отцов IV в. – прежде всего, великих Каппадокийцев. Севир полагал, что выработанная ими терминология, понимание природы как общего и ипостаси как индивидуального бытия применима в триадологии, но не работает в христологии. Это было одним из существенных расхождений Севира с халкидонитами начала VI в., прежде всего, с Иоанном Грамматиком, который в своем трактате «Апология Собора в Халкидоне» ссылался именно на тексты Каппадокийцев 1797 . |
|
|
