| 42 . Заботясь, однако, о том, чтобы оно не причинило больным страдания, мы готовы допустить те нелепости, о которых говорили выше. Мы, стало быть, готовы признать, что с помощью внешних наук действительно можно найти истинные законы сущего; будем также считать, что эти законы согласуются с истинами, открытыми нам в божественном Писании 264 , и потребуем только одного – веры в единого врачевателя духов Христа, Бога духов ( Чис.16:22 ), и в то, что уподобление Ему, то есть здоровье души и совершенство, достигается только любовью к Нему и соблюдением Его заповедей. После того как мы согласились таким образом с противниками, уступив им даже больше чем следовало, а от них потребовав признать только то, чего они и так не могут ни в коем случае отрицать, посмотрим, куда нас привело такое соглашение. Да, впрочем, куда еще, как не к признанию следующего: будь то в знании или в догматах, спасительное совершенство дается, когда наши убеждения совпадают с тем, как мыслили пророки, апостолы, отцы, все вообще свидетели Святого Духа, возвестившего о Боге и Его творениях; а все, что Дух опустил и что изобрели другие, даже если истинно, бесполезно для спасения души, потому что учение Духа не может опустить ничего полезного. Не случайно мы как не порицаем разномыслия о малозначащих вопросах, так и не хвалим, если кто знает о них в чем-то больше других. 43 . Ведя нас к совершенству спасительного знания, Христос говорил, что «если бы вы поверили Моисею, то поверили бы и Мне» ( Ин.5:46 ), и Он заповедал нам исследовать Священное Писание, потому что мы найдем в нем «жизнь вечную» ( Ин.5:39 ). Не требует это знание, совершенное и даром данное, ни постоянных трудов, ни многих мук! Потому, говорит златоустый богослов Иоанн, Господь и редко рассуждал о писаниях, что это дело не требует труда, а о жизни говорил часто, вернее всегда; ведь в том, говорит он, закон и пророки, чтобы чего хотим себе от других людей, то же и сами делали им 265 . Поскольку есть и другое знание, практическое различение того, как надо поступать, нужное нам в жизни, и его тоже обязательно должен приобрести каждый богоподобный и совершенный человек, то Господь, ведя нас к этому знанию, заповедал: «Станьте мудрыми как змии и невинными как голуби» ( Мф.10:16 ), требуя незлобивости и разумности нрава; Он назвал разумных дев достойными жениха за то, что они не отделили дело любви от воздержания ( Мф.25:1–13 ). Но одно это знание без дел еще никого не спасет, ведь «доброе разумение – у тех, кто поступает по нему» ( Притч.1:7 ), потому Господь и называет блаженным того раба, «которого,... придя, найдет поступающим так», как Он ему приказал, а знающий и не делающий, говорит Он, «бит будет много» ( Лк.12:42–48 ; Мф.24:45–51 ). Поистине Господь причисляет к разумным только того, кто знает и исполняет Его слова. Но кто знает и исполняет слово Господа, по обетованию, приобретает в самом себе Того, Кто его заповедал ( Ин.14:23 ), а Он есть сама премудрость и средоточие всего истинного знания. |
| Повторяю, я не буду касаться частностей, не стану задерживаться и на фактической стороне. Как уже было сказано, точек различия много. Но выступают они при детальном сравнении и исследовании. Основное отличие – то, которое я отметил. Оно не требует анализа и сопоставления. И даже наоборот: путем анализа и сопоставления мы можем его значительно ограничить. То, что я отметил, есть первое впечатление, которое на нас производит Ин., когда мы его читаем после синоптиков. Обратимся к форме Ин. Начнем и здесь с общего и непосредственного впечатления. У синоптиков – богатство материала, частая смена мест и лиц. Учение – в форме кратких афоризмов и ярких красочных притч. Вспомним ту же притчу о милосердном самарянине ( Лк. 10, 29–37 ) или притчи о блудном сыне ( Лк. 15, 11–32 ), о минах ( Лк. 19, 11–27 ), о виноградных рабочих ( Мф. 20, 1–16 ), о царе, который захотел сосчитаться со своими рабами ( Мф.18:23–35 ), и еще столько других. Стремительность и движение. Каждая притча это маленький рассказ, часто с увлекательною фабулою. Рядом с синоптическими притчами стоят большие догматические речи Четвертого Евангелия. Богословское созерцание почти не нуждается в образах. Там, где они встречаются – напомню притчи о дворе овчем (гл. X и сл.) или о лозе (гл. XV и сл.), – самый образ становится неподвижным. Иоанновская притча не имеет фабулы. Она дает моментальный разрез и выражает общий закон. «Река и море», как сказал один из ученых минувшего поколения о синоптиках и Иоанне. Это – общее впечатление от формы. Но перейдем к частностям. Анализ частностей убеждает нас в том, что впечатление неподвижности достигается определенными техническими средствами. Ин. на всем его протяжении присуще однообразное ритмическое звучание. Воистину море, которое мерно колышется в своих берегах. Характерный Иоанновский ритм создается, прежде всего, синтаксическим построением речи, притом такими его особенностями, которые могут быть воспроизведены во всяком сколько-нибудь внимательном переводе. Евангелист не любит придаточных предложений, он избегает периодов. |
| 42. Заботясь, однако, о том, чтобы оно не причинило больным страдания, мы готовы допустить те нелепости, о которых говорили выше. Мы, стало быть, готовы признать, что с помощью внешних наук действительно можно найти истинные законы сущего; будем также считать, что эти законы согласуются с истинами, открытыми нам в божественном Писании , и потребуем только одного — веры в единого врачевателя духов Христа, Бога духов (Чис. 16, 22), и в то, что уподобление Ему, то есть здоровье души и совершенство, достигается только любовью к Нему и соблюдением Его заповедей. После того как мы согласились таким образом с противниками, уступив им даже больше чем следовало, а от них потребовав признать только то, чего они и так не могут ни в коем случае отрицать, посмотрим, куда нас привело такое соглашение. Да, впрочем, куда еще, как не к признанию следующего: будь то в знании или в догматах, спасительное совершенство дается, когда наши убеждения совпадают с тем, как мыслили пророки, апостолы, отцы, все вообще свидетели Святого Духа, возвестившего о Боге и Его творениях; а все, что Дух опустил и что изобрели другие, даже если истинно, бесполезно для спасения души, потому что учение Духа не может опустить ничего полезного. Не случайно мы как не порицаем разномыслия о малозначащих вопросах, так и не хвалим, если кто знает о них в чем–то больше других. 43. Ведя нас к совершенству спасительного знания, Христос говорил, что «если бы вы поверили Моисею, то поверили бы и Мне» (Ин. 5, 46), и Он заповедал нам исследовать Священное Писание, потому что мы найдем в нем жизнь вечную (Ин. 5, 39). Не требует это знание, совершенное и даром данное, ни постоянных трудов, ни многих мук! Потому, говорит златоустый богослов Иоанн, Господь и редко рассуждал о писаниях, что это дело не требует труда, а о жизни говорил часто, вернее всегда; ведь в том, говорит он, закон и пророки, чтобы чего хотим себе от других людей, то же и сами делали им . Поскольку есть и другое знание, практическое различение того, как надо поступать, нужное нам в жизни, и его тоже обязательно должен приобрести каждый богоподобный и совершенный человек, то Господь, ведя нас к этому знанию, заповедал: «Станьте мудрыми как змии и невинными как голуби» (Мф. 10, 16), требуя незлобивости и разумности нрава; Он назвал разумных дев достойными жениха за то, что они не отделили дело любви от воздержания (Мф. 25, 1–13). Но одно это знание без дел еще никого не спасет, ведь «доброе разумение — у тех, кто поступает по нему» (Притч. 1, 7), потому Господь и называет блаженным того раба, «которого, придя, найдет поступающим так», как Он ему приказал, а знающий и не делающий, говорит Он, «бит будет много» (Лк. 12, 42–48; Мф. 24, 45–51). Поистине Господь причисляет к разумным только того, кто знает и исполняет Его слова. Но кто знает и исполняет слово Господа, по обетованию, приобретает в самом себе Того, Кто его заповедал (Ин. 14, 23), а Он есть сама премудрость и средоточие всего истинного знания. |
| Подобных мест в Евангелиях можно бы привести много, но и этих достаточно, чтобы показать, за Кого Христос Себя почитал. Можно не соглашаться со Христом по существу, но нет возможности отрицать того факта, что Он сам прямо и косвенно заявлял о Своей Божественности, в смысле воплощения Божества.Сопоставляя все, что мы узнали о Христе, об Его характере, об Его речах и действиях, в нас невольно созревает жгучий вопрос: Кто же Он, в самом деле? Чем глубже мы вникаем в этот вопрос, тем загадочнее становится для нас Личность Христа. Утверждать, что Он просто гениальный человек, невозможно. Как мог не то что гениальный, но вообще здравомыслящий человек сказать о себе: «Прежде нежели был Авраам, Я есмь» ( Ин. 8:58 ), или: «Я есмь путь, истина и жизнь» ( Ин.14:6 ). Как мог умный человек отказаться от возможности провести все Свои реформаторские планы, когда Ему предлагали царский венец ( Ин.6:15 ) и сознательно, намеренно погубить Свою популярность, как Он это сделал по Свидетельству ап. Иоанна (гл. 6, 7 и 8)? Как мог Он, предвидя печальный исход Своей жизни, тем не менее заявить, что Он явится опять во славе и восторжествует над Своими противниками? Как мог Он мнить Себя Царем Небесного Царства ( Мф.24:30. 31 ) и будущим судьею над живыми и мертвыми? ( Мф.25:31 ; Лук.21:36 ). Но, может быть, Христа можно назвать «идеально хорошим» человеком, который проповедовал добро и искал добра всем, -за что и пострадал? Если Христос был только человек, то Он был человек «дурной», ибо возмечтал о Себе бесконечно много и сознательно вводил других в заблуждение, хладнокровно и без всяких иллюзий обрекая доверчивых и простодушных учеников Своих на мучение и на смерть ( Мф.10:16-23 ; Лук.21:12 ). Многие думают найти выход из затруднения, предположив, что Христос Сам искренно верил тому, что Он говорил, но что Он увлекался Своими мечтаниями. Чтобы оценить, насколько основательно такое мнение, достаточно мысленно воскресить в своей памяти облик Христа по Евангелиям. «Постоянная ясность, спокойствие, самообладание, скромность, достоинство и терпение Христа», говорит профессор Шафф, «представляют радикальную противоположность тому, что составляет отличительный признак мечтателя. Неужели такой Дух, – ясный как небо, живительный как воздух, проницательный как меч, здравый и мощный, всегда верный Самому Себе, – неужели Такой дивный Дух способен на такое глубокое роковое самообольщение и ошибку насчет Своего призвания?» Считать Христа за «сумашедшего» человека или за «сознательного обманщика» никто, конечно, не станет, кто по Евангелию знакомился с Ним. Кто же Он в таком случае? |
| Потом, к довершению своих нелепостей, признающие Бога скорее наставником, чем Отцем пусть отвечают нам: Сын ожидает видения (действий Отца), как находящийся в неведении дел Отца или же как имеющий точнейшее о них знание? Если скажут, что Он ожидает, зная, – то этим очевидно представят Отца совершающим нечто вполне излишнее и наставником всецело напрасного дела; ибо Один (Сын), как не знающий, усматривает то, что Он точно (уже) ведает, а Другой (Отец) старается учить уже Знающего. Кому же не очевидно, что подобные мысли должны заслуживать полного осмеяния? Но, может быть, не скажут этого, а перейдут к противоположному ответу, то есть будут утверждать, что Он по необходимости ожидает действий Отца для того, чтобы чрез созерцание их научиться. Но как же Он ведает «вся прежде бытия их» ( Дан.13:41 )? Или как окажется истинным Он, говоря о Себе: «Бог приближаяйся Аз есмь, глаголет Господь, а не Бог издалеча: еда утаится от Мене что?» ( Иер.23:23, 32:27 ). Как не нелепо и не безрассудно веровать, что Дух испытует и ведает глубины Божии ( 1Кор.2:10 ), а Подателя Духа считать находящимся в неведении дел Отца и в отношении к знанию стоящим ниже Собственного Духа? 412 Не престанет ли, наконец, Сын быть и Премудростью, как скоро оказывается совершенно неведающим и получающим (знание) чрез научение? Ведь Он будет скорее получающим мудрость, чем самой мудростью по природе, ибо свойство мудрости – умудрять, а не умудряться, как, без сомнения, и свету свойственно светить, а не освещаться. Поэтому Он окажется опять другим, отличным от премудрости в Нем (сущей) и, во-первых, не простым, но уже сложенным из двух, а потом, кроме того, перестанет быть и Богом, разумею Богом по природе и существенно. Ведь Божественная природа отнюдь не допускает научения от кого-либо и двойственности состава – простотой она обладает как собственным благом и совершенством. А если Сын не есть Бог по природе, то каким же образом производит и совершает дела, подобающие одному только Богу? Неужели скажут, что и для боголепной силы Ему будет достаточно только видеть действующим Отца – и чрез простое созерцание Он приобретает бытие Богом по природе и силу совершать то же самое, что и Показующий Ему? Но в таком случае нет никакого препятствия, чтобы оказалось у нас и много других богов, так как Отец пожелал и им показать путь Своих дел. Также и научение как исключительное свойство сущности Отца будет нечто излишнее, ибо Наученный, как утверждают они, оказывается восшедшим в достоинство Божества по природе, если говорит: «Аз и Отец едино есмы» ( Ин.10:30 ), – «видевый Мене виде Отца» ( Ин.14:9 ). |
| С полным правом и не удаляясь от истины можно бы было приписать иудеям такую речь. Впрочем, надо заметить, что подчиненный народ погиб вследствие упрямства начальников. Руководимый блеском совершаемого, он был уже прекрасно расположен к вере и ожидал только совета относительно Христа со стороны начальников. Но они были способны к такой жестокости, что пытались причинить зло Тому, Кто предвозвещен быть исполнителем великих надежд и уже удостоверен совершенными Им делами. Ин.7:32 . Слышаша архиереи и фарисеи народ ропщут о Нем сия 556 Негодует народ на начальников, и вполне справедливо. Он распространял много толков о Спасителе нашем Христе не потому, что Он был дивным и превышавшим ожидания чудотворцем, не потому, что пришел с учением, лучшим подзаконного богослужения, но потому, что еще не был принят архиереями и фарисеями Тот, Кто имел славу, равняющуюся с ожидавшейся от Христа (Мессии), и отнюдь не уступал ни в чем, что народные толки приписывали тому (Мессии) или что предвозвестило о нем слово святых пророков. Таким образом, они справедливо обвинялись в том, что более одержимы завистью, чем действительно заботятся о спасении народа. Такое, далеко распространившееся, обвинение не скрывается от начальников, и народ, как видим, обижался на них, имея основания удивляться Господу и весьма жаждая веровать Ему, не вынося уже иго жестоковластия начальников, но как бы стараясь делать то, что сказано в псалмах: «Расторгнем узы их и сбросим с себя иго их» ( Пс.2:3 ). Подвергнув душу народа не игу постановлений закона, но подчинив его собственным выдумкам, уча учениям, заповедям человеческим ( Мф.15:9 ), оставив прямой и торный путь, они низвергли в пропасти и рвы тех, которых уже было готово спасение и которые уже сами собою руководились к правильным рассуждениям. Ин.7:32 . И послаша архиереи и фарисеи 557 слуги, чтобы схватили Его 558 «Невинного и праведного не убивай» ( Исх.23:7 ), – возвещает закон и громко и ясно возглашает: «Не будь (участвуй) с большинством во зле» ( Исх.23:2 ), а законоблюстители убивают, присвояющие себе толкование закона Моисеева и обыкновенно укоряющие всех других, если они не держались такого же образа мыслей. Но здесь, нисколько не заботясь о законе и попирая досточтимые заповеди, стараются окружить сетями Того, Кто не совершил никакого греха, потому что, напротив, Сам был Христос, уже имевший удостоверение в этом посредством самих дел. |
| По предмету Как само в себе доброе по–видимому действие без благоугодной цели предосудительно ( Иак. 4:3 ): просите, и не приемлете, зане зл просите, да в сластех ваших иждивете, так добрая цель, хотя в случае неведения или намеренного заблуждения может извинить, но не может оправдать и сделать правым неправое действие. Недолжно делать зло, чтобы вышло добро ( Рим. 3:8 ). Ревность по Боге не по разуму ( Рим. 10:2 ). Служение Богу убийством людей ( Ин. 16:2 ) ( Деян. 26:9–11 ). Чествование Бога в образе тлнного человка и птиц и четвероногих и гадов ( Рим. 1:23 ) суть действия нечестивые и богопротивные, не смотря на видимое выражение в них благочестия. Одно и то же действие смотря по различному предмету, которое бывает обращено по различному состоянию действующего и по различному влиянию и следствиям переменяет в свое качество. При собственной нужде снабдить в нужде ближнего есть дело совершенного милосердия, а снабдить врага есть дело не только милосердия, но истинной христианской любви и незлобия ( Лк. 10:9, 15 ). Малое подаяние от скудости лучше богатого подаяния от избытка ( Мк. 12:44 ). Кто сотворит и научит, тот велий наречется в царствии небеснем ( Мф. 5:19 ). А кто не только сам согрешит, но и других многих введет в грех , тот столь же великую на себя навлекает погибель 6 , сколь многих примером своим подвергает погибели ( 3Цар. 12:28, 30 ) ( 4Цар. 17:27 ). По отношению к действующему лицу Высшее состояние и звание, большая мера познания и самая большая возможность и удобство делать добро обязывают к большей и высшей деятельности: Кому дано будет много, от того много взыщется, кому больше вверено, с того и больше спросят ( Лк. 12:48 ). Кто разумеет делать добро и не делает, тот тяжко грешит ( Лк. 14:17 ). Кто хвалится в законе по Боге, а преступлением закона бесчествует Бога, тот хулит имя Божие ( Рим. 13:17–14 ). Отселе как добрые дела добрых правителей выше и благодетельнее, нежели дела частных людей: так и пороки [их] пагубнее и вредоноснее, нежели пороки последних ( 2Цар. 24:17 ) ( Ис. 1:23 ) ( Мф. 25:2 ). ( 2Цар. 24:17 ) ( Ис. 1:23 ) ( Мф. 25:2 ). Что составляет священную обязанность для одного состояния, то становится преступлением для другого ( 1Цар. 26:18 ). Что невозбранно совершает муж, то не позволено жене ( 1Кор. 14:34 ). |
| 1:20. Комментаторы справедливо отмечают, что Павел опирается здесь на такие тексты, как Ис. 19:12 ; 33и Иов. 12 (ср. также: Прит. 21:30 ; Ис.29:14;44:25;47:10 ; Иер. 8:8,9; 9:12,23 ). «Совопросник века сего» – вероятно, профессиональный ритор, которого философы презирали за пустословие и отсутствие мысли. Но Павел бросает вызов и самим философам («мудрецам»). 1:21. В греческой комедии герой притворялся простаком, но в конце его мудрость становилась очевидной для всех; в отличие от этого героя, глупцом был тот, кто заявлял о своей мудрости и, предвкушая грядущийтриумф, неожиданно для себя терпел неудачу. Платон говорил, что человеческая мудрость ничтожна и что люди должны искать божественную мудрость. 1:22,23. Греки были известны своей любовью к познанию. И греки, и иудеи одинаково жаждали чудес, но Павел отделяет здесь греков от иудеев ради риторического эффекта. О «безумии» креста для тех и других см. в коммент. к 1:18. 1:24,25. В древности божественная сила обычно связывалась с чудотворцами. Павел использует выражения «немудрое Божие» и «немощное Божие» в ироническом смысле: самая малая крупица Божественной мудрости превосходит наивысшую человеческую мудрость. Ирония была характерным риторическим приемом. 1:26–31 Изменение статуса 1:26–29. У римлян социальное положение определялось происхождением («благородством»), а не богатством; но большинство коринфских христиан происходили из низших слоев общества, которые составляли его костяк. Тем не менее из осторожно сказанного Павлом «не много» можно предположить, что были среди них и люди более высокого положения, в том числе владельцы Домов, в которых проводились церковные собрания. Этот отрывок, отражая мысль Иеремии (9:23), дает Павлу возможность процитировать текст из Иер. 9в ст. 31. 1:30. В еврейской и греческой литературе мудрость иногда персонифицировалась. Христос, будучи воплощением Божьей премудрости (8:6; ср.: Ин. 1:1 – 18 ), воздействует на человека как праведность, освящение и искупление, полностью преобразуя его для Бога. 3акон рассматривался одновременно и как мудрость ( Втор. 4:6 ), и как праведность ( Втор. 6:25 ). |
| 40 log M: lÒgwn Koe» Nau» (ср. fwnîn, в нашем переводе „выражения“, букв. „произнесение звуков“): lÒgou Bl». 43 В лучших НЗ рукописях цитата из Ис. именно в таком и сокращенном виде; по-видимому, дополнена по Ветхому Завету позднее. 44 В § 52–62 Ориген перечисляет разные смыслы слова „благо“, а в § 90–108 – слова „начало“. Ниже, в § 125–291, он определит около сорока (!) понятий, стоящих за словом lÒgoj. Подробный комментарий к этим местам см.: «Crouzel H». Le contenu spirituel des dénominations du Christ selon le livre I du «Commentaire sur Jean» d’Origène Origeniana secunda. Second colloque international des йmudes origйniennes (Bari, 20–23 septembre 1977) Textes rassemblйs par Henri Crouzel, Antonio Quacquarelli (Quaderni di „Vetera Christianorum“, 15). Roma, 1980. P. 131–150. 45 t¾n nekrÒthta. Неологизм Оригена , встречающийся у него много раз в разных произведениях (впоследствии используется некоторыми отцами Церкви, но около половины всех случаев словоупотребления все равно приходится на Оригена ). Слово имеет не только физическое, но и нравственное (как последствие греха) значение. Ср., например, ниже, I, 181, 268; II, 53. 48 Текст Рим. допускает двоякое толкование: «что» (Ö) можно понимать как замену союза местоимением среднего рода (так в современных переводах с параллелью Гал. 2 , 20b), т. е. „что Он умер“, или как подлежащее среднего рода, т. е. „что умерло“ (Bl», с оговоркой о трудностях перевода на французский, комбинирует ce qui). Текст „Комментариев“ [Комм. Ин.] не позволяет с уверенностью сказать, какую интерпретацию предпочитал александрийский экзегет, но из следующего отрывка становится ясным, что Ориген понимал Ö в первом значении: [...] (Commentarii in Romanos III.5-V.7 P. Cair. 88748 † cod. Vat. gr. 762 Ed. J. Scherer. Le commentaire d " Origène sur Rom. III.5-V.7 . Cairo, 1957. P. 222, lin. 11). 50 В отличие от § 51 (и многих других аналогичных мест как в Комм. Ин., так и в других произведениях), где Ориген цитирует Ис. по тексту Рим., близком к масоретскому (современные издания славянской Библии также свидетельствуют о переводе или более позднем исправлении LXX по еврейскому оригиналу), здесь Ис. приводится в полном соответствии с LXX (древние переводы Акилы и других авторов см. у «Евсевия», Dem. Ev «. VI, 24, 4 и Com. Is. II, 41 ). Однако нужно заметить, что в греческом тексте разница не столь резка, как в переводах на другие языки, ибо „прекрасны“ в Рим. передано как æra‹oi (собственно, „цветущие“), а „весна“ в Септуагинте – как éra (первое значение „период“, „цветущая пора“, откуда „весна“). |
| – То есть, теми ли самыми руками, которыми Ты отверзал очи, очищал прокаженных и воскрешал мертвых? Подлинно, уже и это выражает собою весьма много, – почему Петру и не было надобности сказать что-нибудь больше, чем: «Тебе ли?» В этом одном уже высказывалось все. Но справедливо может кто-нибудь спросить: почему никто другой не воспрепятствовал Ему (умыть ноги), а только один Петр, что служит свидетельством не малой любви и уважения? Какая же этому причина? Мне кажется, что Христос прежде умыл ноги предателю, а потом приступил к Петру, и что другие были уже вразумлены примером Петра. А что действительно Он умыл кого-то другого прежде Петра, это видно из слов: «Когда же ( ουν) пришел к Петру». Впрочем, евангелист не говорит прямо, но словом: «начал» намекает на это. И хотя первым был Петр, но, вероятно, предатель, по своей наглости, возлежал даже выше верховного (апостола). Его наглость выказывается и в других случаях – например, когда он погружает вместе с Учителем (руку в солило), и когда, несмотря на обличения, не чувствует угрызения совести. Петр, однажды подвергшись упреку еще прежде, и упреку за слова, которыя он сказал от любви, так смирился, что даже и тогда, как был в томлении и трепете, обратился к другому, чтобы тот вопросил; а этот (Иуда), несмотря на частыя обличения, не приходил в чувство. Итак, когда подошел к Петру, «тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги?» – (Христос) говорит ему: «Что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после». ( Ин.13:6–7 ), т.е. (после узнаешь) какая от этого выгода как полезен этот урок, как это может расположить нас ко всякому смиренномудрию. Что же Петр? Продолжает противиться и говорить: «Не умоешь ног моих вовек» ( Ин.13:8 ). Что ты делаешь, Петр? Разве не помнишь прежних слов? Не ты ли сказал: «Будь милостив к Себе, Господи», – и услышал: «отойди от Меня, сатана» ( Мф.16:22–23 )? Ужели и это не вразумило тебя, и ты все еще горячишься? Да, говорит, но теперь совершается дело необыкновенное и поразительное. Поскольку же Петр поступал так по великой любви, то и Христос опять уловляет его тою любовию. |
|
|
