| Камчатский. Охотск. Августа 4 дня. 1841 г. Письмо 23 Милостивый Государь Николай Емельянович . Имея время, не могу не писать Вам, хотя и не имею ничего особенного. Дай Господи Вам и Александре Никитишне доброго здоровья и благополучия. Вы не поверите, как я Вас люблю, и как желаю всего доброго. Немного, очень немного случилось мне найти таких добрых людей, как Вы, и да сохранить Вас Господь Бог . Детям Вашим и Ольге Никитишне и особенно О мое благословение. – Я, слава Богу, уже в Охотске с 15 июля, и теперь сидим у моря и ждем погоды; противный ветер не пускает. С Иваном Федоровичем я коротко познакомился, он ехал с нами. Какой трус он, такого, кажется, свет не производил, и крепонек т. е, расчетлив, если только не скуп; но не в такой степени, чтобы можно было назвать его скупцом. Он ушел в море на первом судне, т. е. 3 августа. Охотская дорога для нас была ничто иное, как прогулка по аллеям и шоссе, в самом деле, такой хорошей дороги давно не помнят. Пожалейте со мною о важной потере. Представьте себе: Царскую ризницу и мантию я теперь не могу употреблять, они по Охотской дороге подмокли, и впрочем не мудрено. Ящики, в которых они лежали, были закупорены, как нельзя хуже, а закупорку делала Иркутская контора, и сколько ящиков мы здесь ни раскупоривали, во всех подмочка. Я никак не мог думать, чтобы Иркутская Контора, которая взяла с нас не дешевле других, допустила это. Что мне теперь делать! С кого искать? пролито полно не живет. Прощайте, до свидания. Пишите, пожалуйста. Каковы коммерческая обстоятельства, я думаю многим жутко, и каковы урожаи? Благодать Господа нашего Ииуса Христа да будет с Вами во веки. О сем постоянно молится Ваш покорный слуга Иннокентий Епископ Камчатский. Охотск. Августа 11, 1841 г. Письмо 24 Милостивая Государыня Варвара Петровна. Хотя не имею времени много беседовать с Вами, но считаю долгом писать Вам, когда удастся. Пишу Вам ныне: я уже, слава Богу, в Охотске; 15 июля кончился наш продолжительный и, точно, многотрудный и опасный Охотский путь; но для нас он быль, можно сказать, только утомителен. |
| 8 . Палаузов Н. X. Письмо архиеп. Иннокентию. 26 марта 1854. Бухарест. 9 . Озеров Александр Петрович. Письмо архиеп. Иннокентию. 26 марта 1854. Одесса, 1 л. 10 . Палаузов Н. X. Письмо архиеп. Иннокентию. 13 апр. 1854. Бухарест, 2 лл. 11 . Иннокентий, архиеп. Письмо Ивану Федоровичу Паскевичу-Эриванскому. Апр. 1854, 2 лл. 12 . Палаузов Н. X Письмо архиеп. Иннокентию. 13 июля 1854. Бухарест, 4 лл. 13 . Изворский Стефан Попниколов. Письмо архиеп. Иннокентию. 4 дек. 1854. Киев, 2 лл. 14 . Палаузов Н. X. Письмо архиеп. Иннокентию. 8 дек. 1854, 3 лл. 15 . Иннокентий, архиеп. Выписка из письма Модесту Андреевичу Корфу. (1854). Одесса, 15 лл. 16 . Палаузов Н. X. Письмо архиеп. Иннокентию. 24 апр. (1855 или 1856), 2 лл. 17 . Погодин М. П. Письмо архиеп. Иннокентию. 24 апр. (1855 или 1856), 2 лл. 18 . Стефан, еп. Письмо архиеп. Иннокентию. 15 февр. 1856. Киев, 1 л. 19 . Войцехович А. И. Письмо архиеп. Иннокентию. 24 дек. 1856. Петербург, 2 лл. 20 . Погодин М. П. Письмо архиеп. Иннокентию. 26 янв. 1857. Москва, 2 лл. 21 . Василъчиков В. И. Письмо архиеп. Иннокентию. 30 янв. 1857. Харьков, 2 лл. 22 . Филатов Константин. Письмо архиеп. Иннокентию. 7 марта 1857. Галац, 2 лл. 1 Барсов H. А. Иннокентий (Иван Алексеевич Борисов). Русский библиографический словарь. М., 1909, т. 8, с. 113. 3 Барсов И. А. Иннокентий (Иван Алексеевич Борисов). Русский библиографический словарь, т. 8, с. 113. 5 Архиепископ Иннокентий (Борисов). Несколько мыслей касательно воспитания духовного юношества (ЦГИА, ф. 1661, оп. 1, д. 701, л. 2). 6 Палимпсестов И. У. Мои воспоминания об Иннокентии, архиепископе Херсонском и Таврическом. СПб., 1888, с. 102. 11 Левитский Н. Высокопреосвященный Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический. – Душеполезное чтение, 1900, 8, с. 611–612. 16 Преосвященный Иеремия. Воспоминания об архиепископе Иннокентии. – Прибавления к Херсонским епархиальным ведомостям, 1802, 4, 5, с. 13. 17 Сочинения Иннокентия, архиепископа Херсонского и Таврического. Изд. Н. Н. Сойкина. СПб., с. 5. |
| Римскому первосвященнику было ясно, что греческий Восток ускользает у него из рук. И величие времен Иннокентия III, и примирительная дипломатия пап Иннокентия IV и Александра окончились крахом. Старый враг сбросил с себя оковы и, ничем не поступаясь, вырвал свою столицу, свой церковный и духовный центр, из рук латинян. Император Балдуин и Венецианский патриарх Джустиниани очутились на положении изгнанииков, носителей громких титулов in partibus infidelium. Папа Урбан IV не мог примириться с таким положением вещей. Первоначально он был уверен, что удастся силою отобрать у греков Константинополь, и в этом смысле он писал французскому духовенству. За папой же при благоприятных условиях могла встать Европа на защиту и восстановление «Новой Франции». Не менее существенно задеты были интересы Венеции. Ведь по Нимфейскому договору генуэзцы выговорили изгнание венецианских купцов из всех владений греческого императора, а это было равносильно и утрате черноморских рынков. Между тем до сих пор граждане города св. Марка были хозяевами в Константинополе и Фракии, в Мраморном и отчасти в Черном морях, на Леванте до самой Акры. Им угрожало крушение всей колониальной их империи в водах Леванта и, может быть, утрата Крита, Евбеи в первую очередь и других островов, а также факторий в укрепленных гаванях Пелопонниса. Правда, Палеолог, оценивая значение венецианской торговли, условий договора с генуэзцами не исполнил и венецианцев из Константинополя не изгнал, так как при взятии столицы обошелся без генуэзских галер. Тем не менее политический и коммерческий урон Венеции был колоссальный. О первенствующем положении не могло быть более речи. Торговля в те времена опиралась на политику еще более, нежели в наш век. Византийский квартал по Золотому Рогу с церквами и магазинами был сожжен и отдан генуэзцам. Они разрушили дворец всемогущего венецианского подеста Романии и даже камни его, вероятно, с надписями и гербами отвезли в Геную в качестве трофеев. Черноморская торговля – вывоз хлеба, кож и восточных товаров, шедших через Крым и Трапезунт, – должна была перейти в руки генуэзцев. |
| 1-го апреля давали обед в честь М. О. Корсакова, звали и нас, но Владыка Иркутский не пошел на обед, потому что обед для многих приготовлялся скоромный, и как его ни убеждали, он остался на своем, следовательно, никого из духовных не было. Граждане этим чрезвычайно довольны. Если бы обед был не официальный и не в такие дни, когда нет разрешения и на рыбу, то он, конечно бы, поехал. Вот Вам все новости. Потрудитесь сходить к Юлию Ивановичу и передать ему и Аделаиде Карловне мой искренний поклон. Писать ему особого письма не о чем, потому что новостей, кроме вышеозначенных, не было никаких. Отцу наместнику скажите от меня поклон и благословение. Николаю Федоровичу, Аполлону Александровичу и Лаврентию Федоровичу мой искренний поклон и благословение. А затем Г. Прокурору Ив. Яковлевичу (которого поздравляю с прошедшим днем Ангела), Алексею Яковлевичу и прочим с супругами мой поклон и благословение. Жду от Вас новостей и Ваших, и питерских, т. е. писем и указов, привезенных на предпрошедших двух почтах. По указу, при сем прилагаемому, сделайте, что от Вас зависит. Но не присылайте ко мне. Приеду, покончу. Только бы с Вашей стороны было все готово. При отправке ко мне бумаг имейте в виду то, что я в Иркутске не пробуду долее 3-го мая, и если управлюсь, то выеду, может быть, даже и 28 апреля и буду проживать в Анге до 13-го числа. Затем, прощайте до свидания. Господь с Вами и со всеми, Вам вверенными. Ваш доброжелательный слуга Иннокентий, А. Камчатский. Апреля 4 дня. 1859. г. Иркутск. О.о. Александру и Петру поклон и благословение. Письмо 230 Возлюбленный мой о Господе, Отец Протоиерей Димитрий! Вы, я думаю, помните, что в записке моей о воспитании духовного юношества, между прочим, сказано, что гораздо лучше размещать учеников для жительства в комнатах не по классам, а по нравственности и для этого иметь в бурсах три главных отделения, а где можно, там и с подразделениями. В первом помещать учеников лучшей нравственности, не разбирая, кто где обучался, в последнем требующих исправления, а в среднем, коих поведение еще не известно. |
| 1823 г.)]. «Все эти книги» 278 , – говорит биограф о. Другова – «архим. Г- ий»,– «отличаются не столько ученостью 279 , сколько назидательностью, практическим направлением, теплотой благочестивого чувства, простотой и чистотой изложения» 280 ... 2) Блера «Нравственные и философические беседы» [Москва, 1829 г. – В основе их лежит мысль, что «корень всех добродетелей, основание всякого блага – учение И. X. Спасителя» (чит. предисловие переводчицы – Анны Буниной). Эти «XVII бесед» не лишены интереса, особенно – I-я, II, IV, VI-IX, XI-XVI-я и др.]. 3) «Свящ. И. Д. Колоколовым», «по распоряжению Св. Синода, переведено на русск. язык Православное исповедание веры католической и апостольской Церкви восточной» (1831 г.) 281 . 282 . Другие произведения из данного периода, как самостоятельные, так и переводные, могут быть оставлены без внимания в виду их ненаучности, совершенной незначительности и проч. 247 В следующем «1825 г.» появилось уже новое издание, что ясно свидетельствует об успехе книги. У нас в руках – «третье изд.» (Спб., 1842 г.). 248 Об И. Семеновиче Кочетове («† 1853 г.») см., напр , в «Обзоре» арх. ч. Филарета: стр.472. И.А. Чистовича (см.соч.цит.выше и в 253 примеч.) говорит, что о. Кочетов «† в 1854 г» (стр.349). 249 251 У нас в руках 7-е изд. (Спб., 1853), в «предуведомление» к которому (перепечатанном из «первого издания») обо всем этом и говорится. То, что книга в 1853 г. вышла 7-м уже изданием, весьма красноречиво! – «Книга употреблялась в школах, как учебник, до времени изьятия из программы этого предмета в гимназиях» (А. И. Гренков. «Правосл. Собес.», 1875 г., Апр., стр. 386, примеч. 2). 252 С. К. Смирнова цит. соч. («Истор. Моск. Д. Акад. до её преобраз. 1814–1870». М. 1879 г.), стран. 25–26.– Ср. об Евлампии стр. 382. 254 Цит. статья в «Правосл. Собес.» (см. наше 1-е примеч.), стр. 386. 256а Ср. у Н. П. Архангельского: цит. соч., стр. 4. 262 С опытом еп. Иннокентия книга о. Кочетова не сравнивается здесь у нас; иначе первому мы отдали бы пред ней в большей части случаев предпочтение. |
| В Моск. Д. Академии после Евлампия 266 » иером. Платон Казанский» 267 читал «лекции» по Нравственному Богословию, «преимущественно руководясь Рейбергером (Institutiones Ethicae Christianae. Wienn. 1819...), по местам... пользуясь лекциями Иннокентия и учебною книгою Феофилакта; план удержан назначенный в конспекте комиссии духовных училищ» 268 . Книга Рейбергера, состоящая из «трех томов» и бывшая в ту пору новинкою, естественно могла обратить на себя внимание русского богослова – моралиста, тем более, что данный немецкий богослов «бенедиктинец» – ко времени выхода в свет названного его сочинения был уже довольно опытным ученым (еще в «1794 г.» им было издано «Systematische Anleitung»...) 269 , хотя, впрочем, особенною известностью его труды не пользовались на западе, где были гораздо более обстоятельные, принадлежавшшие другим авторам. Русские же богословы в то время пользовались западными исследоватями более или менее случайно, не всегда выбирая между ними наиболее и действительно значительных 270 . После Платона («в марте 1833 г.» он был переведен на службу в Н. Новгород 271 «некоторые» в данном случае «читали» лекции «по Штапфу» 272 . Но так как речь о нем должна относиться к следующему (IV-мy) параграфу нашего очерка, то там и предложим некоторую его характеристику; здесь же говорить о нем более не будем, а перейдем к характеристике других трудов, именно русских. Обращает на себя внимание обширная 273 " речь – Об основных формах, изображающих явления нравственной жизни или об основных нравственных должностях человека. определяющих и степень нравственного совершенствования его, и способ к достижению его назначения, произнесенная в торжественном собрании Императорского Харьковского унив-та проф. Федором Чановым (30 авг. 1832 г.)». Это в сущности – полная нравоучительная система. Автор – религизно-настроенный человек – во главе последней ставит слова: «Господи! призри с небесе, виждь и посети виноград сей, егоже насади десница Твоя!».., ясно определяющая характер и направление его образа мыслей. |
| Синод, вместе с рукописью». В ответ на это постановление от 26 янв.–11 февраля, сообщенное в Академию 6 марта, Конференция 7 марта, в заседании из всех профессоров, рассмотрела документы этого дела, особенно отзыв Чельцова, выслушала и словесные пояснения, произвела сверку самой рукописи и единогласно положила: 1) представить в Синод точную копию отзыва Чельцова (прежде посланного лишь в сокращении), 2) изменить заглавие и предисловие сборника, как несоответствующие его содержанию, 3) печатание его от имени Св. Синода признать неудобным, как заключающего и неправославные произведения, 4) но по важности и учено-богословскому интересу полезно было бы напечатать его, как издание с ученой целью, 5) испросить разрешение печатать в «Христианском Чтении» в виде ежемесячных приложений с особым счетом листов; при этом а) необходимо поверить точность перевода греческих памятников и сличить памятники русские с другими рукописями, б) полезно напечатать параллельно с переводом греческий текст, в) написать особые предисловия к памятникам, г) к местам темным и иепонятным составить подстрочные примечания, д) поручить ученую подготовку рукописи, по мере печатания, специалистам профессорам под наблюдением Конференции; 6) на эти предложения испросить утверждение Синода, присовокупив, что составление подробных замечаний потребовало бы слишком много времени, потому что из таких замечаний должны были бы составиться два тома, неменьших самого сборника. Синод 1 мая согласился с предложением Конференции, и последняя в сентябре 1868 г. поручила заняться исправлением рукописи сообразно со сделанными о ней в отзыве Чельцова замечаниями, и подготовлять ее для напечатания в «Христ. Чтении» самому И. В. Чельцову и М. О. Кояловичу. Спустя год, 30 октября 1869 г., И. В. Чельцов и М. О. Коялович, однако, вошли в Совет Академии с представлением о снятии с них этого поручения. В своем заявлении Совету И. В. Чельцов признал теперь сборник вообще непригодным для издания ввиду крайней неудовлетворительности его самого по себе и из уважения к имени высокопреосв. Иннокентия, так как в сущности это был лишь плод студенческой работы, сделанной по заказу, а не самого Иннокентия; указывалось сверх того, что право издания всех произведений Иннокентия приобретено Вольфом и что самим И. В. Чельцовым с 1869 г. предпринято и печаталось уже в «Христ. Чтении» подобное же сочинение: «Собрание символов и вероизложений православной церкви». Подобным же образом отозвался М. О. Коялович о второй, порученной ему части сборника – собрании русских памятников веры. Рукопись поэтому была возвращена в Синод. В 1870 г. 5/12 августа последовал указ Синода об освобождении И. В. Чельцова и М. О. Кояловича от поручения 76 . |
| Пытался создать иерархическую систему человеческих потребностей («пирамида Маслоу»), где он утверждал, что высшие потребности могут актуализироваться при условии удовлетворения более низших потребностей; считал коллективные формы религиозной жизни вторичными и несущественными, сводя религию к субъективным переживаниям. «Каждая личность имеет свою собственную, частную религию», – писал Маслоу («Религия, ценности и пиковые переживания», 1964). По его мнению, конечным и главным источником религии является состояние психики индивидуума. К христианству относился негативно. 372 Пробабилизм (от лат. – вероятный, приемлемый, возможный) – воззрение, утверждающее, что человек может довольствоваться вероятностью для выбора своих действий. В практической сфере это учение считает достаточным основанием для какого-нибудь нравственного решения мнение авторитета – пример или высказывание отдельного лица, что могло приводить к различным злоупотреблениям. Осуждение пробабилизма со стороны некоторых римских пап (папами Александром VII в 1656 г., Иннокентием XI в 1679 г. и Иннокентием XII в 1700 г., запретившим пробабилизм) имело декларативный характер: оно не повлияло на нравственное кредо иезуитского ордена и не вызвало переориентировку его нравственных позиций. Некоторые из римских пап одобрительно отзывались о иезуитских писателях-моралистах. Так, например, папа Бенедикт XIV (1740–1758) назвал писателя-моралиста, иезуита Франсиско Суареса (1548–1617) «светильником богословия». Папа Григорий XVI (1765–1846) провозгласил «святым» популярного в иезуитском ордене моралиста Альфонса Лигуори (1696–1787), а папа Пий XI (1857–1939) возвел этого иезуита в ранг «учителя Церкви». 373 Постановления Поместного Карфагенского Собора входят в Книгу Правил, т. е. канонов Православной Церкви, наряду с Апостольскими правилами, Вселенскими Соборами и девятью Поместными Соборами. Догматические решения этих Соборов не могут быть изменены или отменены какой-либо инстанцией. На Поместном Карфагенском Соборе 318 г. |
| Мы попробуем, по имеющимся в нашем распоряжении путевым запискам того времени, восстановить хотя бы в общих чертах впечатления, которые испытывали паломники при встрече с Афоном в девяностых годах XIX в. Они видели своими глазами все то, что видел и Иннокентий Сибиряков в 1894 г., а потому их сведения об Афоне и форма подачи представляют несомненную ценность, так как позволяют представить, что мог пережить при встрече с Афоном человек, уже осознавший необходимость личного молитвенно-аскетического подвига. «…Каково же было наше удивление, какой общий торжественный восторг, когда кто-то вбежавший в нашу каюту возвестил, что скоро будем возле желаемого места, – писал о. Александр Анисимов в 1897 году. – Лишь только стало светать, мы вышли на палубу, и нам, указывая на виднеющуюся вдали черную точку, твердили: это Афон, Афон!! … Утренние туманы носились над Святою Горою и скрывали ее от нас совершенно; но только выкатилось солнце, и мы, обогнувши с востока оконечность горы, где виднелись Лавра св. Афанасия, молдавский скит и Иверская обитель, – принеслись к ней с южной стороны, – на которой попеременно являлись нашему взору Афонские скиты и монастыри… Картина чудесная раскрылась перед нами и развернулась всеми умилительными видами своего невыразимого изящества. Теряясь в облаках, облегавших Св. Гору, ее высь священная виднелась из-за них и рельефно обрисовывалась в прозрачном воздухе. Долго мы в немом восторге смотрели на чудо природы Святогорской и дивились, как облака длинной цепью тянулись ниже высей гор священных, и от благоговения, умиления и восторга воспели: Гора Афон, гора святая! Не знаю я твоих красот, И твоего земного рая, И под тобой шумящих вод…» c. 229]. Первая встреча с Афоном чаще всего происходила на пристани. «При благоприятной…погоде мы прибыли к Афону на русском пароходе «Корнилов», – вспоминает безымянный богомолец, посетивший Афон в 1895 году, — и благополучно вступили на берег Святой Горы, где приветливо меня встретили иноки русского Андреевского скита, и мы, напившись чаю на прибрежной пристани и несколько отдохнув, отправились на мулах по горной извилистой дороге в означенный Андреевский скит, чудный вид которого открылся перед нами почти с середины пути, с его красивыми постройками» с. 660]. |
| Во всяком случае, мое мнение, что надо или Институт поддерживать или его закрыть, а двух учреждений одинаковых иметь незачем. Начались прения. За отложение вопроса высказывались Зарин, Верюжский и Лепорский, Аникиев и Пр[еосвященный] Иннокентий; за продолжение обсуждения проекта Ак[адемии] [богословских] наук большинство, и особенно Безобразов, Соколов, Алявдин, Приселков и Андреев. Решили все-таки обсуждать, и обсуждали, и почти приняли, внеся некоторые поправки. На следующие дни вопрос рос и рос. В четверг я неожиданно узнал, что митрополит не служит и собрания у себя не делает, и даже послал кому-то официальный запрос, по чьей инициативе собрание и с чьего разрешения. По-видимому, он увидал объявление в лавре и испугался официальности, потому что на заседание надо было получить разрешение властей. Так и случилось. В пятницу служил Преосв[ященный] Иннокентий. Митрополит вышел только на панихиду. На чае не присутствовал. Чай состоялся у Гурия. Вышло сухо и постно. Зарин поблагодарил за поминовение. Преосв[ященный] Иннокентий ответил, что печально все, но, даст Бог, можно будет в дальнейшем... Ю. П. Новицкий возразил, что, напротив, Общество приходов радуется, что видит объединение и желает этого в дальнейшем в деле разработки бог[ословских] наук, что оно всегда внимательно было к профессорам д[уховной] академии и т. п. Говорил и И. П. Щербов о необходимости единения и о проекте Академии б[огословских] наук. В конце концов, все-таки выяснилось, что инициаторы вопроса – Родосский и Акимов, а за ними – Айвазов и Бронзов и, вообще, профессора, не вошедшие в Институт. Они употребляют все меры к разделению. Гурий и Невзоров пустили обвинение, что я и Щербов – ярые противники монашества и что Академия нужна для подготовки ученого монашества(!). Айвазов пустил сплетни, что я и Щербов повлияли на митрополита, чтобы он сорвал собрание. Он же обвинял меня, что я в Комиссии по присуждению ученых степеней «с грязью смешал Академию» (!), когда я вовсе и не присутствовал в комиссии, и что профессора Б[огословского] Института – из профессоров Академии – д[олжны] выйти из состава Б[огословского] Института. Вот люди, еще называющие себя учеными и пускающиеся на такие средства для достижения своей цели! Хорош и С. М. Зарин, играющий двойную игру: вчера несколько часов был у А. М. Скородумова, выпытывал, кто из студентов склонен был бы перейти в д[уховную] академию? Сегодня у Аксенова этот вопрос дебатировался со всех сторон, и пришли к выводу, что можно говорить только о постепенном повышении требований к Б [огословскому] Институту, но не о замене его Академией в старом виде. |
|
|
