| Каждая обитель есть самоуправляющаяся и независимая относительно внутреннего управления, а относительно общих дел, то оные производятся антипросопами 20 монастырей, составляющих синаксис (или протат). Антипросопы эти должны быть равны между собою. Председательствует же в синаксисе антипросоп Великия Лавры, а в отсутствие его в иерархическом порядке, по древнему существующему порядку, согласно с коим освящено обычаем место каждого, т. е. Лавра, Ватопед, Ивер, Хиландарь, Дионисиат, Кутлумуш, Пандократор, Ксиропотам, Зограф, Долиар, Каракал, Филофей, Симоно-Петра, св. Павел, Ставроникита, Ксеноф, Григориат, Есфигмен, св. Пантелеймон (Руссик) и Костамонит. 4. Антипросопы 20 монастырей будут собираться дважды в год тактически 15 апреля и 15 октября 324 . Собрание продолжается месяц. В это время антипросопы должны собираться ежедневно, работать со тщанием и оканчивать дела в продолжение месячного срока, в случае же, когда дела не окончатся, дается сроку 15 дней и распускается. Когда же встретятся важные и особенные дела, то синаксис может быть созван и чрезвычайно и продолжится до окончания дел. 5. В собрании синаксиса эпистасия должна дать на бумаге изложение (рапорт) своих действий, а также и имеющихся дел в хронологическом порядке; затем уже синаксис приступает к обсуждению и окончанию их. 6. Обсуждения в синаксисе должны производиться беспристрастно, без смущения, мирно и благоприлично. В случае же уклонения от сего кого-либо из антипросопов проэпистат сейчас же призывает его к порядку. Синаксис должен вести протоколы заседаний и обсуждений, в коих будут вноситься мнения каждого антипросопа, потом на следующем заседании эти протоколы прочитываются, пропечатываются печатию священного протата, а подписываются ответственными эпистатами и грамматиком. 7. Полнота (επαρτια) синаксиса считается, когда будут налицо антипросопов, т. е. 14, которые и будут заниматься своею работою, а отсутствующие уже не имеют права представлять что-либо против решений, имеющих законную (авторитетную) силу по большинству. 8. |
| Копию типика, измененную несколько в орфографии, я приобрел. Здесь над церковью святого Саввы находится помещение старца Типикара. Умолив его допустить меня обозреть келию, в нише довольно просторной, но чрезвычайно пыльной, я нашел 45 рукописей и 12 старопечатных славянских книг, которые, распадаясь от времени и небрежения, составляют, по словам старца, неотъемлемую собственность келлии» 141 . Рукописи, осмотренные В. И. Григоровичем во время его краткого посещения Карей, были лишь частью того книжного собрания, которое сохранилось здесь к этому времени. Дело в том, что на протяжении первой половины XIX столетия на Афоне с научными целями побывали исследователи из различных стран Западной Европы, что, в свою очередь, было вызвано особыми причинами. Греческое восстание против турок, в котором приняли участие и афонские монахи, обратило внимание исследователей на судьбу этого оплота Православия, а сообщение о порче и уничтожении многих памятников древности во время десятилетнего пребывания турок в афонских монастырях (1821 – 1831) вызывало у ученых желание осмотреть то, что еще сохранилось, а при удобном случае приобрести и сберечь для науки хотя бы некоторую часть рукописей. Такие известные исследователи XIX века, как Гризебах, Цахарие, Фальме-райер, Кэрзон, Миханович и другие, в течение целого десятилетия занимались изучением афонских древностей. Многие из этих древностей были подробно описаны, сокровища многих монастырских библиотек были обнародованы. Но вместе с тем множество рукописей было вывезено с Афона: ими обогатились как частные собрания, так и многие из европейских библиотек. Покупка афонских рукописей совершалась очень легко благодаря бедственному положению монастырей, разоренных турками. Особенно пострадали при этом важные для истории Русской Православной Церкви собрания славянских рукописей в таких монастырях, как Пантелеимоновский (Рус-сик), святого Павла, Хиландар и Зограф, где жившие там греческие монахи, не имея особого интереса к истории славянских Церквей, не только продавали, но и просто раздавали рукописные сокровища путешествующим иностранцам 142 . |
| Услыхав такое слово, Закхей оставил горделивейшее дело обидчиков, говорим: откуп казенных даней, — и стал на путь спасения, по которому имел шествовать (прийти) Христос, Спаситель мира. Услыхав слова Иисуса, Закхей «разоблудился» (т. е. разлучился от прелести злата и власти), и сказал с радостным сердцем: вот, Господи, раздам я имения мои нищим» . «Христолюбие», если оно подлинно, выражается реально, конкретно в том числе и в социально-экономическом измерении. Зограф, Афон, XIX век Моральный/денежный рынок Эсхатология — это наиболее общий слой «В.», как бы взгляд с высоты птичьего полета, разговор о мире «вообще». «Корыстолюбие есть дух Антихриста» тут главная формула, схватывающая конкретно-историческую критику социально-экономических условий того времени, нещадной эксплуатации тружеников, выжимания из них последних соков с использованием государственного насилия (критика капитализма, его форм, в которых он сумел проникнуть в Турцию на тот момент; критика «периферийного капитализма», как мы бы сейчас сказали). Второй слой — описание монашества опять же в общих чертах; его смысла и сути. Третий и основной слой — критика современных автору афонитов. Немного про второй слой. Монашество, как мы говорили , как и всякая община альтернативной жизни, община «исхода», выстраивает механизмы контрвласти. «В.» особо акцентируют внимание на таком контрвластом механизме, как запрет на осуждение, то есть запрет на выстраивание в своем воображении иерархий, кто лучше, кто хуже, превосходства над другими (что не имеет ничего общего с послушанием. Напротив, послушание — контрвластный механизм предотвращения осуждения, властолюбия и пр.). Это — одна из главных задач аскетики. Так, автор «В.» считает, что плоды древа познания добра и зла символизируют именно страсть осуждения. Основание греха есть оценка других по шкале «добро и зло»; избавляясь от страсти осуждения, мы избавляемся от самой ситуации «добра и зла»; «не суди» — если не главная, то, так сказать, первичная заповедь. Осуждение и есть как бы «познание добра и зла». |
| Условные обозначения Акатисти: Акатисти. Кн. 1. Сб. с 50 акатиста към Господа, Пресвета Богородица, Свети безплътни небесни сили и светиите/Прев, от църковнославянски език. Света Гора Атон: Славянобългарски манастир «Св. Вмчк Георги Зограф», 2006. Акатистник: Акатистник. Молебни пения. Велик канона на св. Андрей Критски. Пловдив: Изд-во на Пловдивска духовна семинария, 1998. 364 с. Акафистник 1993: Акафистник. М.: Изд-во Московской Патриархии, 1993. Т. 2. Попов 1903: Православные русские акафисты, изданные с благословения Святейшего Синода. История их происхождения и цензуры, особенности содержания и построения. Церковно-литературное исследование Алексея Попова. Казань: Типолитография Императорского Университета, 1903. Раздел VI. История Церкви Модернистские тенденции в Русской Православной Церкви в начале XX века Священник Кирилл Краснощеков, кандидат богословия Обновленчество, не как раскол, а как определённая модернистская тенденция в лоне Русской Православной Церкви, зародилось ещё в начале XX века. У возникновения этого движения были как объективные, так и субъективные причины. К первым относятся нерешённость застарелых проблем, вызванных двухвековой зависимостью от светской власти, социальные потрясения того времени и ослабление единства русского народа в предреволюционные годы. К субъективным причинам церковного модернизма мы относим пренебрежение церковной традицией, стремление к радикальному обновлению богослужения и всего исторически сложившегося уклада и канонического устройства церковной жизни, а также политическую ангажированность определённой части русского духовенства. Идеи «обновлённого» Православия будоражили русское общество ещё с XIX века – достаточно вспомнить имена А.С. Хомякова, И.В. Киреевского, К.С. Аксакова, Ф.М. Достоевского, В.С. Соловьёва и др. Что же касается внутрицерковного ответвления русского религиозного реформаторства, то оно сформировалось в начале XX века. Первой ласточкой «обновлённого» Православия стали «Религиозно-философские собрания», организованные при поддержке Синода и петербургского митрополита в ноябре 1901 года в столице и ставившие своей задачей сблизить интеллигентское богоискательство с Церковью. |
| Когда я высказал опасение на счет небезопасного положения его келии, он сказал, что все это должно служить напоминанием о смерти и обязывает достойно встретить ее. – Чем же вы кормитесь или кто вас питает? – спросил я. – Бог мой кормилец, – ответил он. В доказательство этого он указал на ветвь смоковницы, уснащенной плодами, чудесным образом выросшей из каменной щели. И действительно, эта ветвь маленькая, и притом с плодами, служила да и теперь служит предметом удивления и изумления. В самом деле, как могла эта веточка вырасти из щели каменной, когда там нет ни шепотки земли, тем более что, как старец сказал, ни он, ни кто-нибудь другой не садил ее? Расстались мы со стариком, проникнувшись глубоким чувством уважения к нему, как строгому анахорету 383 . Таких анахоретов на Афоне есть довольно значительное число, в особенности богата ими южная часть Афона. Берега этой части составляют исполинские скалы, круто опускающиеся в море, так что сюда никто не может ходить, разве можно подплыть на каком-нибудь судне. Вот в этих-то труднопроходимых скалах и умудряются жить подвижники, ушедшие из среды людей, чтобы удобнее предаться созерцательной жизни и жить в единении с Богом. Здесь-то на южной стороне, как рассказывал мне мой проводник-молдаванин, есть место, называемое Каруля 384 . Каруля – это огромная обрывистая скала, спускающаяся в Архипелаг. Здесь живут самые высшие подвижники, достигшие последней степени самоотвержения. Они своего почти ничего не имеют: одеваются в лохмотья, питаются кореньями растений, а также подаяниями монастырей, а главным образом от рыбаков и моряков. Карульские иноки спускают к морю корзину, укрепленную на блоке. Матросы и рыбаки знают назначение этой корзины и кладут в нее, что Бог положит на душу. Путь к Каруле весьма труден и опасен; поэтому редко кто отваживается туда идти. Мы хотели было идти, но провожатый молдаванин не пустил, наговоривши таких страхов, что и в самом деле страшно стало. Мы воротились в скит, сильно вспотевшие и утомленные. Мулы уже были готовы. Выпивши по стакану воды с глико, мы любезно рас простились с радушною братиею и отправились обратным путем в Лавру. Молдавский скит был последним граничным пунктом нашего путешествия на юг Афона. На южной стороне еще остается несколько скитов, но к ним путь в высшей степени затруднителен. Сюда обыкновенно русские путешественники едут на лодке из Руссика, пристают к берегу и пешком взбираются к этим скитам, находящимся на скалах. Если будет время, то и я так сделаю. А теперь маршрут наш был посетить северную часть Афона, где находятся замечательные первоклассные монастыри, как, например, Ватопед, Хилендарь, Зограф... |
| Атараксия (гр. ataraxia – безусловно спокойствие, несмущаване на духа, невъзмутимост) – състоянието на душевено равновесие и невъзмутимост, което, по мнението на някои древногръцки философи (скептици), трябва да бъде идеалът за житейски стремежи за мъдрия човек, и което се постига за сметка от отказа от размишления над метафизическите въпроси (за Бог , за смъртта, за обществото), както и от отказа да изказват каквито и да било съждения за тях. При това, както те смятали, човек се пренасочва да възприеме всеки момент от живота в неговата пълнота и да достигне истинската радост, съдържаща се в него. Атеизъм (гр. – безбожие) – система от възгледи, отхвърлящи религиозните представи (съществуването на Бог, безсмъртието на душата, възкресението на мъртвите и пр.) и на религията като цяло. Атинагор Атински (AqhnagoraV, Athenagoras, Афинагор Афинянин ; ок. 170 г.) – раннохристиянски писател апологет, автор на едни от най-ранните запазени творби, които отхвърлят обвиненията на езичниците към християните в нелоялност и неморалност, изяснявайки на гърците и римляните християнската вяра и живот с неоплатонически понятия. Негов ученик е Климент Александрийски, учител на Пантен. Извън речника: Атинагор Атински. Атон (Айон-Орос – «Света Гора», Mount Athos) – полуостров на източния край на Халкидическия полуостров в североизточна Гърция, център на православното монашество. Включва 20 манастира, подредени в определен ред, възприет от Свещения Кинотис (общината). Техният брой не може да бъде променян. От тях манастирът «Зограф» (XI-XIII в.) е български, манастирът «Хилендар» (XII в.) – сръбски, манастирът «Св. Пантелеймон» (XII в.) – руски, Иверският манастир (X в.) – грузински. Останалите манастири са гръцки. През XIV-XV в. Св. Гора станала център на исихасткото движение. Извън речника: Света Гора и светогорските манастири. Слово Б Георги Петров Бакалов (р. 1943 г. в гр. Неврокоп) – съвременнен български историк, доктор на историческите науки, от 1995 година професор в СУ «Св. Климент Охридски». Преподавал също История на Византия, Византийска култура и Обща история на Християнската църква и в други български университети. Автор е на няколко книги, учебници и учебни помагала за средното и висше училище, множество статии и научни изследвания в областта на византийската политическа и институционална история, на българската средновековна история и християнската култура на Балканите. Извън речника: Проф. д-р Георги Петров Бакалов. |
| – Батюшка, брось гречиху, слышь, глас Божий к обедне зовет. – Ах ты, такой сякой, а гречиха не глас? Вот я тебя!.. – Батюшка, батюшка, не обмеривай людей овсом... Грех великий! Пойдем на Афон, пострижемся вместе. – Не хочу я в монахи. – Батюшка, выпей водки, – говорит сын. – Давай. – Ну, теперь, вот к тебе поп наш пришел сельский, выпей и с ним для праздника... Теперь, батюшка, я хочу звать тебя на Афон только на поклонение. – Пойдем. – А ты, батюшка, поклянись на образе. Ямщик клянется. На другой день он трезвее и вздыхает. Но уж поздно: клятва дана. Он теперь монах на Афоне, любимый всеми, добрый, честный старец, всё такой же простой и безграмотный, но, несмотря на свои восемьдесят лет, неутомимый работник и пчеловод на живописном, очаровательном пчельнике, осененном душистыми соснами и покрытом розовым вереском, с которого пчела берет мед... Видите! Русский пчел разводит на Святой Горе, может быть, по русской методе... Он панславист! А сын его? Сын, почти обманом сманивший его сюда, о! сын его, конечно, агент Игнатьева, Фадеева, Каткова... Уважают Греки русских духовников? Панславизм. Берут Греки других монастырей из греческих иноков Руссика, живущих дружно с Русскими, игумена? Панславизм. Берут скитские андреевцы в свою русскую среду одного Грека-монаха, ученого, чтобы учить русскую молодежь свою по-гречески... Какова хитрость! Каков панславизм! Богат Зограф болгарский? Панславизм, – потому что Болгары и Русские одно и то же. Богат Ватопед греческий? Панславизм, – потому что имения его в России. Бедны греческие монастыри Ксеноф, Симо-Петр, Эсфигмен, – опасно; их подкупят. Волнуются Запорожцы? Бунт! Интрига! Панславизм! Покорны русские монахи Грекам: «А! Политика покорности, мы это знаем, интрига, панславизм». Помог русский консул Грекам: дурно сделал. Зачем вмешался? Не помог – еще хуже. «Видите, и права Греков не хотят поддержать!» Болен русский консул... Он почти ничего не ест, говорят люди; слухи ходят даже, что он хочет постричься. Вздор! Больной человек, воспитанный по-европейски, как все эти проклятые русские чиновники, не смеет болеть на Афоне; для этого есть воды всеспасительной Германии... Возможно ли верить, что ему приятно с монахами? Что за скука! Мы, Эллины, вот тоже европейцы, однако никогда туда не ездим, хотя от нас Афон и ближе. Кто ж нынче уважает монашество? Кто же верит в мощи, благодать, чудеса, в исповедь и покаяние?.. |
| Немножко позже — мне было шесть лет, и это был мой первый музыкальный год — в музыкальной школе Зограф-Плаксиной, в Мерзляковском переулке, был, как это тогда называлось, публичный вечер — рождественский. Давали сцену из «Русалки», потом «Рогнеду» — и: Теперь мы в сад перелетим, Где встретилась Татьяна с ним. Скамейка. На скамейке — Татьяна. Потом приходит Онегин, но не садится, а она встает. Оба стоят. И говорит только он, все время, долго, а она не говорит ни слова. И тут я понимаю, что рыжий кот. Августа Ивановна, куклы не любовь, что это — любовь: когда скамейка, на скамейке — она, потом приходит он и все время говорит, а она не говорит ни слова. — Что же, Муся, тебе больше всего понравилось? — мать, по окончании. — Татьяна и Онегин. — Что? Не «Русалка», где мельница, и князь, и леший? Не «Рогнеда»? — Татьяна и Онегин. — Но как же это может быть? Ты же там ничего не поняла? Ну, что ты там могла понять? Молчу. Мать, торжествующе: — Ага, ни слова не поняла, как я и думала. В шесть лет! Но что же тебе там могло понравиться? — Татьяна и Онегин. — Ты совершенная дура и упрямее десяти ослов! (Оборачиваясь к подошедшему директору школы, Александру Леонтьевичу Зографу.) Я ее знаю, теперь будет всю дорогу на извозчике на все мои вопросы повторять: «Татьяна и Онегин!». Прямо не рада, что взяла. Ни одному ребенку мира из всего виденного не понравилась бы «Татьяна и Онегин», все бы предпочли «Русалку», потому что — сказка, понятное. Прямо не знаю, что мне с ней делать!!! — Но почему, Мусенька, «Татьяна и Онегин»? — с большой добротой директор. (Я, молча, полными словами:) «Потому что — любовь». — Она, наверное уже седьмой сон видит! — подходящая Надежда Яковлевна Брюсова, наша лучшая и старшая ученица, — и тут я впервые узнаю, что есть седьмой сон, как мера глубины сна и ночи. — А это, Муся, что? — говорит директор, вынимая из моей муфты вложенный туда мандарин, и вновь незаметно (заметно!) вкладывая, и вновь вынимая, и вновь, и вновь… Но я уже совершенно онемела, окаменела, и никакие мандаринные улыбки, его и Брюсовой, и никакие страшные взгляды матери не могут вызвать с моих губ — улыбки благодарности. На обратном пути — тихом, позднем, санном — мать ругается: |
| Остается, таким образом, пожелать, чтобы нашлась еще одна добрая душа, которая пожертвовала бы «паланкин», крайне необходимый для перевозки паломников, или тяжко заболевших в дороге, как это было, напр., в 1893 году, или, по несчастию, сломавших себе ногу и разбившихся, при падении с животного, как это имело место с паломницею в караване прошлого 1907 года. Таких больных в паланкине (на нем дозволительно даже изобразить и красный крестъ) можно было бы с удобством перевозить к месту больниц и амбулаторий, и не приходилось бы мучить их доставкою по горам верхом на мулах и ослах, как это делается ныне. При описанной обстановке, назаретские караваны утратили бы значительную долю своих нынешних трудностсй и опасностей и могли бы считатся даже во многих отношениях приятными для русских паломников. 38 Здесь в прежнее время в узком ущелье разбойники грабили купеческие караваны, идущие из Иудеи в Самарию. 39 Если караван приходит в Сихем сравнительно не поздно и являются желающие, то иеромонах миссии на этом колодце совершает чин водоосвящения. Делается это иногда и утром в то время, когда некоторые из паломников уходят в город к преждеосвященной литургии или за покупками провизии. 40 «Почва Ездрилонской раваины, пишет пр. Н.А. Елеонский отличается богатством и разнообразием растительности. Особенно богатою и роскошною является растительность равнины в весеннее время. Но как ни обильна водами, как ни плодородна Ездрилонская равнина, ее естественными богатствами, как и богатствами Сарона и Сефелы, почти никто не пользуется по крайней малочисленности ее народонаселения. Из ста плодородных частей равнивы не возделывается и десяти; ее густые высокие травы по большей части вянут, никем нетронутые; ее хлебные злаки, созревши осыпаются, удобряя из года в год почву, на которой произрастают» (Описание Св. Земли, чтение 4, стр. 7 Спб. 1901). 41 Чтобы снискать себе расположение наших паломников школяры хвастаются пред ними знанием русского языка, распевая по-славянски молитвы или по-русски г «Боже, Царямин храни», или какую-нибудь русскую песенку и т. д. 42 Жителей в городе считается до 10,000, из коих православных только одна треть. Занимаются они хлебопашеством, огородничеством, садоводством, скотоводством и только немногие ручною выделкою шерстяных и хлопчатобумажных тканей и торговлею. Евреев в городе нет. Иностранцев – католиков и протестантов около 3 т. человек. 43 Арабы называют Назарет ен-Насыра – цветок «Весною, когда сухое продолжительное лето Галилеи еще не успеет засушить растительность, когда со скал свешиваются толстые сочные листы мезембриантема с его роскошными розовыми цветами, когда даже на неприглядных громадных колючих стволах кактуса, этого уроженца Америки, переселенного европейцами на их родину и поселенного ими в Палестине, появляются красивые цветы, в это время Назарет, говорит проф. Н.Ю. Зограф, особенно красив и живописен». (Генисаретское озеро и путь к нему, стр. 10 М. 1898 г.). |
| Пенные барашки исчезали на глазах. Минут через 10–15 стали спадать бьющие о берег волны. Вскоре вдалеке появился какой-то одинокий катер. А через полчаса паром «Достойно есть» уже заворачивал к Зографской пристани. Если причалит на Зограф, значит, подойдёт и к нам. Неизвестно, будет ли он на обратном пути заходить в Дохиар. Благословили садиться на паром, дойти на нём до Дафни, а оттуда назад, на Уранополис. Бросая прощальный взгляд на ставший родным за эти дни Дохиар, мы вдруг, к своему удивлению, увидели на берегу среди трудящихся монахов геронду Григория! Только что он в рясе, с наперсным крестом провожал владыку Павла и нас, и вот уже в рабочем подряснике, фартуке, своей светлой панаме руководит стройкой. Отплывая, смотрели на этого удивительного подвижника-труженика, пока Дохиар не скрылся за кормой. Проплыли мимо Ксенофонта, где побывали. Мимо Пантелеимона, куда так и не дошли. Мимо стоящего на горном склоне Ксиропотама. И причалили в Дафни. Но в Дафни нас с парома прогнали! Сказали: «Покупайте билеты в порту». А билетов нет — скопилась толпа, два дня паромы не ходили. Попытались уговорить полицейских, контролирующих посадку. Мол, у нас завтра утром самолёт, мы благочестивые, «белые и пушистые». Ну да! Они таких, как мы, видали по две сотни в день. Вежливо и строго сказали ждать другой паром. А он будет?! Стали звонить владыке, пытались связаться с каким-то частным перевозчиком... Ведь в результате мы оказались вдвое дальше от Уранополиса с последними грошами в кармане. И даже до ставшего нам родным Дохиара уже «три дня лесом, два дня полем». А потом... Потом вдруг пришло понимание того, что это всего лишь проверка нашей веры, нашего доверия. Геронда благословил садиться на паром и плыть до Дафни? Значит, не дёргайтесь — Господь всё управит. Добрые попутчики купили нам вкусные булочки. Местные коты и кошки уговорили нас с ними поделиться. А тут и другой паром подошёл. На него мы поднялись без проблем, заплатили за билеты и пошли в Уранополис. Дивный был вечер. Залитые лучами вечернего солнца склоны афонских гор. Возвышающиеся на побережье и горных склонах монастыри, скиты, каливы. Вон и башня Уранополиса показалась в вечерней дымке. |
|
|
