| Растленное сердце мое чуждо истинной любви, самолюбиво, суетно, хладно, жестоко. К кому я питаю искреннюю, постоянную любовь? Ни к кому; оттого я и в молитвах церковных претыкаюсь, подвергаясь смущениям от демонов. Если бы была во мне истинная любовь, я не смущался бы на молитве общественной, ибо «Господь просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюся?» [ Пс.26:1 ]. Итак, даруй мне, Господи, искреннюю, нелицемерную, твердую любовь, да прославлю Тебя всегда. 12 декабря. Понедельник. Благодарю Господа за державное, скорое спасение от бесплотных врагов и от грехов моих в квартире Константина Львовича Бубнова пред чтением молитв родильнице Марье Сергеевне; потом на пути к вдове Любови Александровне Комаровой и в квартире ее, при чтении молитв Владычице Богородице, когда враг парализовал мое сердце вдруг неверием и холодностью. Долго я боролся с хульником-бесом, наконец именем Иисуса Христа прогнал мерзавца, пред входом в квартиру доктора Узкова. Там молился Отцу Небесному, чудному, всеблагому, о больной Наталье. Благодарю Господа за духовную беседу, исполненную мудрости духовной, с Любовью Александровной, тяготившейся своими прегрешениями. За всё благодарение Богу, слава Богу! Мне же стыдение лица, по слову святых Анании, Азарии и Мисаила. Твердая программа ежедневной жизни, трудов по гимназии, по приходу. Доселе я страдал отсутствием всякой программы, жил как попало, на авось, а оттого всё выходило так, что хоть брось: беспорядок, препятствия в деле проповеди , в служении, в духовной жизни – крайние. 14. Благодарю Господа, препобедившего бездну прегрешений моих бездной Своей милости во время литургии ранней и по причащении пречистых и животворящих Таин. Приял Господь покаяние мое слезное, да и самые слезы Господь Сам даровал мне, нечувственному. Благодарю Господа, очистившего множество прегрешений моих, особенно ядение скоромного пирога и пудинга у английского пастора и питье вина. Благодарю Господа, даровавшего мне сегодня вечером благодать непреткновенно сердцем и устами совершить молебен в доме Архипа Ильина на вышке. Это благодать от причащения сегодня Святых Таин, чтения в классе об Иоанне Ал. Кравцове, пения вечерни и молебна в церкви. |
| Духовный мой отец приказал, несмотря на мои частые недомогания, посещать непременно воскресные службы. 13 декабря, прочитав покаянный канон и за обедней сказав чудное слово о горчичном зерне и закваске 499 , Батюшка вдруг обратился к народу и произвел общую исповедь, сказав: «Сестры и братья! Вглядитесь хорошенько в ваше сердце и чистосердечно покайтесь!» Поднялся рев, слезы, восклицания: «грешны, помолись за нас, каемся»; такой поднялся рев, что весь храм стонал; Батюшка поднял епитрахиль, как бы над головами всех, всем отпустил грехи, благословил и стал приобщать. Я тоже приобщилась. Что-то необыкновенное, чудное совершилось с моею душой; я вернулась домой счастливейшая и от всего сердца возблагодарила Господа, что Он удостоил меня быть участницей этой общей исповеди дорогого Батюшки. 9 января 1904 г. Сегодня мне удалось опять поговорить с Батюшкой. Увидав меня в игуменской, он обласкал меня, спросил о здоровье и, узнав, что все прихварываю, а теперь еще напало уныние, он, так ласково смотря на меня, сказал: «Гони уныние прочь, молись усерднее Господу», – и усадил меня возле себя. На мой вопрос, как узнать, что поступаешь не по своей воле, а по воле Божией, – он сказал: «Надо руководствоваться сердцем и совестью, тогда после совершения какого-нибудь хорошего, доброго дела чувствуешь духовное удовлетворение и на душе бывает легко и весело». На мой вопрос, как бороться с помыслами, он сказал: «Молитвой». – «Я молюсь, а молитвенного жару нет, и не помогает». Батюшка, посмотрев на меня чудным своим взглядом, сказал: «Представь, ведь и со мной это бывает; но я сейчас же обращаюсь ко Господу; ведь как враг одолевает, а Господь слышит молитву и удаляет его». За обедней Батюшка говорил слово о том, как Спаситель был искушаем диаволом 500 , и затем прибавил: «А мы-то постоянно искушаемся и потому должны строго блюсти себя и всегда быть во всеоружии, чтобы его отражать; в особенности священникам необходимо быть всегда настороже как носящим такой высокий сан, ибо к ним-то диавол больше, чем к кому-либо пристает, а они как будто этого и не замечают и не принимают никаких мер для борьбы с ним; потому из священников мало кто спасется вообще; кто ищет власти и домогается ее, тот наверно в руках диавола». |
| Его молитвенное настроение передалось и мне, и я от всего сердца благодарила Господа, что мне стало лучше по молитвам дорогого Батюшки. Батюшка меня чудно исповедал, отпустил мне все грехи и причастил; я почувствовала себя счастливейшей из счастливейших. После того как все приложились ко кресту, Батюшка сел к столу, и я, встав около него, сказала, что видела необыкновенный сон: Царицу Небесную, и другой раз Спасителя, и боюсь, не от лукавого ли это? Он сказал: «Что ты! Да это очень хорошо! Расскажи...» Я видела, что Царица Небесная вошла в мою комнату и, остановившись в дверях, смотрела на меня большими чудными глазами и что-то много говорила, но я все забыла. Я была преисполнена необыкновенною радостью, упала Ей в ноги, и слыхала, как Она сказала: «Я завтра приду к тебе», – и с этим я проснулась в таком радостном и чудном настроении, точно все это было наяву. Батюшка так весело сказал: «Благодари Господа, что Он тебя так утешает; это чудный сон». Затем сказал: «С каким я удовольствием читаю “Московские ведомости”; какие чудные статьи! Вновь посвященный Орловский викарий, бывший священник Афонский 580 , сказал чудное слово». И прибавил: «Должно быть, он хороший человек, что Господь его избрал на такое высокое назначение». Когда я сказала, что он действительно хороший человек, глубоко верующий; только хорошо ли, что его так скоро, в несколько дней, одели в мантию, сделали архимандритом и сейчас же посвятили в епископа, – то Батюшка особенно радостно сказал: «И прекрасно сделали; знали, что человек достойный и полезный, для чего же вся эта процедура долгого приготовления? И прежде случалось, что так же скоро посвящали, не выждав даже известного возраста». Я сказала: «Некоторые из монашествующих отвергают старчество, говоря, что человек должен сам своими силами спасаться, прибегая к молитве и труду»; Батюшка даже встрепенулся весь, сказав: «Да что это они толстовское учение проповедуют! Что может быть выше и полезнее старчества?» Я просила его скушать что-нибудь, но он сказал, что он теперь пока ничего не кушает, питается только одними Святыми Дарами. |
| Затем, обратившись к нам, сказал: «Кайтесь хорошенько внутренно! Вспоминайте все свои согрешения и дайте обещание исправиться»; опять повернулся к иконам и сказал: «Укрепи их, Господи, прости им все их прегрешения и утешь их». Накрыл нас епитрахилью, отпустил все грехи и опять начал громко молиться, говоря: «Да наградит Господь Милосердный ваши сердца всякою добродетелью и да украсит Он вас всякою красотою, как украсил неизреченною красотою Царицу Небесную». Затем, прочитав молитвы к Причащению, приобщил нас; поздравляя, дал просфору; разломив верхнюю часть, он дал ее мне, а нижнюю матушке Афанасии, сказав: «Это Богородичная». Сам приготовил запивку, сам влил несколько глотков мне в рот, а затем дал матушке точно так же. Поздравив нас, приказал прислуге приготовить чай и попросил извинения, что пойдет отдохнуть, так как не в силах теперь посидеть с нами. «А вы напейтесь чайку и пообедайте со мной», – мы поцеловали ручку, и он ушел к себе. Нет слов выразить того счастья, той радости, которая охватила всю мою душу; я от всего сердца возблагодарила Господа. Матушка Афанасия прочла последование по Святом Причащении. Как только мы окончили, к нам вышла супруга Батюшки со своею компаньонкой. Ласково поздоровавшись с нами и поздравив, она сказала: «Слава Богу, сегодня Батюшке немного лучше, а вчера у него сильно болели зубы. Вчера, когда И.Н. Орнатский попросил у него благословения вам приехать, он так радостно дал его ему, – и прибавила: – Да ведь как же вас Батюшка любит, кажется, никого другого он так не любит». Это подтвердили и компаньонка, и находившаяся тут Батюшкина почитательница, и наша общая знакомая, сказав: «Ведь для всех видно, что Батюшка их особенно отличает, да ведь он видит, что у них чистое сердце и открытая душа». В это время пришел и дорогой Батюшка. Он выглядел таким довольным, шел с таким сияющим выражением лица; велел накрывать на стол, а сам прошел в переднюю. Слышно было, что кто-то просил у него ряску; он сейчас сходил к себе и принес ватный хороший подрясник и отдал просящему; тот стал еще просить, Батюшка и эту просьбу удовлетворил; обласкав, благословил и отпустил просящего. |
| Говоря слово, Батюшка объяснил значение сегодняшнего Воскресенья – Торжества Православия: оно установлено в память восстановления почитания икон, на которые было воздвигнуто гонение, и прибавил: «Необходимо почитать святые иконы; глядя на них, мы воспоминаем всех святых, всех молитвенников наших, которые теперь ходатайствуют за нас пред Престолом Всевышнего. Мы теперь живем в такое время, когда размножились секты – пашковцы, толстовцы и другие, которые отвлекают верующих от Христа, проповедуя ложное сатанинское учение. Боже вас сохрани, сестры и братия, слушать эти учения и верить распространителям его; держитесь православной веры, исполняя все предписания Церкви, почитая святые иконы и часто, но достойно приступая к Святому Причащению, и Милосердный Господь удостоит вас Царствия Небесного». По окончании службы я прошла в игуменскую; когда Батюшка пришел в кабинет, он ласково поздоровался, усадил меня и сказал: «Какое великое благо сделал нам наш Милосердный Господь, дав нам в Святом Причащении Свою Кровь и Плоть! Какая это нам поддержка. Вот веришь ли, Е.В., я только и живу Причащением и каждый раз после принятия Святых Таин чувствую, что я обновляюсь, укрепляюсь духовно и физически; являются силы и чудное настроение. Какие жалкие лютеране и католики: у них причастье не полное, и потому они наверно лишены этого счастья». Затем сказал, что едет в Устюжну 597 , стал прощаться, благословил и уехал. 30 марта 1907 г. Сегодня Батюшка посетил меня; чудно отслужил молебен, со слезами просил Господа и Царицу Небесную наградить меня благодатью, чтобы она оживила и укрепила меня в терпении и перенесении трудов и исцелила бы все мои недуги, и очень обильно окропил меня святою водой. Потом сел к столу и стал угощать чаем; я встала на колени около него, но он поднял и, усадив рядом, обнял меня и, посмотрев на меня особенно ласково, сказал: «Ведь Москва меня с тобой познакомила, дорогая Е.В.!» На мое заявление, что вот уже 20 лет, как я отдала ему свою волю, Батюшка сказал: «Ну так теперь я буду тебя ковать, как куют железо на наковальне!» Я на это сказала: «Я настолько готова исполнить вашу волю, что, если бы вы сказали – бросься сейчас в Карповку, – я, не задумываясь, сейчас исполнила бы». |
| Затем прошел с матушкой Ангелиной и монахинями на огород, окропил капусту святой водой и все овощи (на которые страшно напал червь, а после окропления все очистилось, и овощи получились превосходные). Потом всех благословил и уехал. Сегодня Батюшка служил последнюю обедню; сказал небольшое слово о том, какое «великое благодеяние сделал Господь всем нам, принеся Себя в жертву за наше спасение и как Он милостив, что каждый день закалывается и отдает Свое Тело и Свою Кровь нам во Святом Причащении, а потому как нам надо быть благодарными и ценить эту неизреченную милость и хорошенько очищаться от своих грехов и страстей, приступая к этому великому Таинству». Когда стал приобщать, то поднялась такая толкотня, что мне едва удалось причаститься. От обедни я вернулась к себе вместе с генеральшей Б., чтобы принять дорогого Батюшку, который, как благословил нас, сейчас же спросил генеральшу, причастилась ли она, и, услыхав, что ее затолкали, сердечно пожалев, сказал: «У меня есть запасные Дары, и я вас причащу». Я от всего сердца поблагодарила, и он, поцеловав меня в голову, сказал: «Ну, теперь помолимся». Став на колени, чудно молился со слезами, и нас всех охватило молитвенное настроение. Освятив воду, причастил генеральшу; затем причастил припадочную девочку, поцеловал ее и дал приложиться ко кресту. Я поблагодарила его от всего сердца и предложила что-нибудь покушать; но он отказался и стал угощать чаем. Генеральша Б. спросила: «Дорогой Батюшка, как вы благословите: возобновить мне хлопоты, чтобы мне дали общину сестер милосердия, или оставить на волю Божию?» Он, посмотрев на нее особенно ласково, сказал: «Все, что ни делается, все во благо нам! Не горюйте, что не удалось, да и не особенно жалейте, – и, обратившись ко мне, сказал: – А ты возвращайся из Орла через месяц». Когда М.А. Б. сказала: «Благословите, Батюшка, Е.В. посетить меня в моем имении», – он, обращаясь ко мне, сказал: «Ведь М.А. тоже духовная». Тут к нему подошла одна женщина и просила благословения полечиться, жалуясь на боль внутренностей, – он, погладив ее по голове, сказал: «Почаще приобщайся, это будет лучше всякого лекарства»; а другую женщину благословил поехать в Париж. Затем всех благословил, а меня поцеловал в голову и уехал. Я чувствовала себя не на земле, а на небе; М.А. Б. вполне сочувствовала мне, так как и сама испытывала то же счастье и радость. |
| Тут Вера Перцова заметила: «Батюшка сегодня исцелил бесноватого». При этих словах отец Иоанн обратился ко мне и сказал: «Да, и представь себе, сколько я с ним провозился, – не может поднять на меня глаз, да и только! Но, слава и благодарение Милосердному Господу, я изгнал беса и исцелил его». Вдруг Батюшка, обращаясь ко всем здесь присутствовавшим и указывая на меня, произнес: «Екатерина Васильевна – это мой старинный, дорогой друг!» Увидав мою девушку, стоявшую вдали в белом платочке, спросил, кто эта «белая», и узнав, что моя прислуга, сказал: «Ах, так это твоя, надо ей дать чаю...» – налил на блюдечко, подозвал ее и дал; та была на верху счастья. Зная, что в понедельник Батюшка будет служить у нас, я просила его исповедать меня. Он согласился, велел хорошенько приготовиться и изложить письменно, в чем особенно грешна. Затем, сказав, что ему нужно помолиться, ушел в свою спаленку, а все остались ожидать его возвращения; я же прошла в зал и там помолилась перед иконой Спасителя; вдруг Батюшка вышел из кабинета и сказал: «Е.В., иди сюда, что ты там стоишь?» – и посадил меня рядом. К нему подошла матушка Ангелина и подала письмо матушки Антонии, которое ему не удалось прочесть раньше. Он с радостью взялся за чтение и несколько раз выражал свое удовольствие, восклицая: «Вот превосходно пишет! Как логично, хорошо, сколько смирения! Я, читая, получил такое удовольствие, воспрянул духом; за одно это смирение она спасется... Господи, как я доволен, что прочел, – так могут писать только одни святые!» Окончив чтение, ушел к себе, заперся и стал молиться. Через полчаса Батюшка опять вышел, сел к столу и стал просматривать свой дневник; тут по распоряжению матушки Ангелины ему подали закусить; он долго отказывался, но, наконец, согласился и скушал несколько ложек ухи. В это время помощница матушки Ангелины подвела к нему настоятельницу Сурской обители со словами: «Дорогой Батюшка, она совсем захлопоталась, все бегает, закупает». Он встал, благословил ее и сказал: «Молодец мать Порфирия, я за то ее люблю, что она все заготовляет и обо всем заботится». |
| Все кроме вас волновались, колебались. Вы же как начали свое служение, так всё 51 год и светите, как неугасимая лампада, и мы просим ваших святых молитв и вашей поддержки нашему Союзу русских людей-монархистов, для того чтобы нам больше сплотиться и одержать победу над внутренним врагом нашей дорогой Родины, подвизаться на благо нашего Царя Самодержца и нашей Православной Церкви!» А Батюшка на это ответил: «Россия подобна громадному паровозу, шедшему с поездом на всех парах и вдруг сошедшему с рельс и разбившемуся на несколько паровозиков; они и стали тащить назад, каждый в свою сторону, благодаря чему весь поезд приостановился и не может двигаться; теперь необходимо во что бы то ни стало все паровозики опять соединить в одну большую машину, дурные совсем выкинув вон и заменив их новыми, чтобы направить поезд вперед по настоящему прямому пути. Настоящим русским людям необходимо теснее соединиться и общими силами вернуть Россию на ее прежнее место первой державы среди всех государств и помочь нашему самодержавному Царю водворить в ней порядок и установить мирное самодержавное православное управление. Да поможет вам Господь!» 27 декабря 1906 г. За это время Батюшка был несколько раз в монастыре и мне несколько раз удалось присутствовать на его службах и поговорить с ним в игуменской: так, 26 ноября, когда я его благодарила за его посещение, он рассказал мне о собрании русских людей в манеже, говоря: «Все было прекрасно, одушевление – громадное. Меня очень радушно встретили и проводили; я сказал слово, которое приняли с большим энтузиазмом; Дубровин тоже сказал хорошее слово; пели “Спаси, Господи», кричали “ура”, пели “Боже, Царя храни” и “Коль славен”, вообще все вышло превосходно, – и прибавил: – Как жаль, что ни тебя, ни Ивана Николаевича не было там, он так хорошо записывает мои проповеди 588 ». Обнял мою голову обеими руками, сказав: «Ты умница, у тебя славная головка, ты, кажется, записываешь мои слова, – и на мое заявление, что я записываю все, что он говорит и делает, он, поцеловав меня в голову, сказал: – И прекрасно делаешь, ты умеешь хорошо излагать мысли; пиши с Богом и печатай». |
| В это время приехал какой-то господин из духовного ведомства и заговорил с Батюшкой, что как это он так много трудится и сам читает каноны. Батюшка сказал, что он читает потому, что видит в них духовную красоту и считает себя особенно счастливым, что народ его любит и верит его молитве; он чувствует, что Господь к нему особенно милостив и часто по его молитвам посылает исцеления тем, кто с верою обращается к Нему. Говоря это, Батюшка перекрестился, сказав: «Слава и благодарение милосердному Господу за все Его милости ко мне, грешному». Я подвела к Батюшке одну даму, приехавшую издалека; дама сказала, что ее прогнал муж и что она просит Батюшку помолиться и дать совет, как ей жить. Батюшка ужасно возмутился, сказав: «Да что это такое творится: только и слышишь, то муж прогнал, то жена ушла». И обратившись к ней, спросил: «Что он, прелюбодействовал?» Когда она ответила, что все вышло из-за денег, он покачал головой и сказал: «Как же! – было и то, и другое». Дама, услыхав это, так растерялась, не нашлась, что и ответить... Он же очень строго сказал, чтобы она отложила всякое самолюбие и непременно возвратилась со своим трехмесячным ребенком к мужу, что тогда Бог пошлет ей здоровья. Обратившись к нам, Батюшка сказал: «Пост приходит к концу, нужно нам хорошенько проверить себя, что мы сделали за это время: исправились ли хотя в чем-нибудь, и крепко пожалеть, если придем к заключению, что не сделали ровно ничего». Ведь Господь Сам установил пост, постившись 40 дней и победив диавола. Когда я спросила Батюшку: «Что это вы как похудели, вы, верно, ничего не кушаете, – и прибавила: – Вас только одна благодать поддерживает!» Он перекрестился, сказав: «Да, благодарение Господу, действительно, благодать поддерживает меня, – и ласково глядя на меня, сказал: – Я не только все ем, я чревоугодник», – и в подтверждение сказанного из всей поданной закуски – выпил только один глоточек чаю, а весь стакан свой отдал мне и больше ни к чему не прикоснулся; затем вдруг повернулся ко мне и крепко хлопнул ладонью по больному плечу: я тут же почувствовала, что боль сразу утихла. Я от всего сердца поцеловала ручку. Затем он, пожелав нам спокойной ночи, благословил и ушел к себе. Я вернулась домой счастливейшая. |
| 3 мая 1905 г. Сегодня отец Иоанн за чтением канона был, видимо, чем-то сильно озабочен, – несколько раз прерывал чтение, уходил в алтарь и прикладывался к иконе. За обедней усиленно и горячо молил Господа даровать нам победу над японцами и избавить нас от крамолы. Его молитвенное настроение сообщилось также мне; я проплакала всю обедню и, приготовившись как следует, прекрасно причастилась. Батюшка произнес небольшое слово на евангельские слова: Аз есмь живот вечный 532 ! Он опять доказывал, что причащение, притом – частое, крайне важно для нас, что через него Христос Сам входит в сердце человека и живет там, и указывал на необходимость надлежащего и долговременного приготовления к этому Таинству. В игуменской Батюшка, ласково поздоровавшись со мной и Марией Александровной Боборыкиной 533 , благословил нас и пригласил к столу покушать с ним; нас он угощал чаем, священников же и дьяконов – вином; поговорив о погоде и похвалив ее, Батюшка обратился ко мне со словами: «А ты сегодня едешь к Его Высокопреосвященству митрополиту Антонию? Передай ему, пожалуйста, что я ему земно кланяюсь и ужасно жалею, что, быв у него, не застал его дома». Затем благословил нас и, ласково простившись, ушел к себе. 6 мая 1905 г. Опять видела дорогого Батюшку в игуменской; поздоровавшись со мной и благословив меня, он спросил меня о состоянии моего здоровья и, услыхав, что оно не поправляется, очень энергично произнес: «Довольно болеть! – и крепко похлопал меня по плечу и спине со словами: – Пусть болезнь проходит». Я поцеловала его руку. Затем Батюшка прошел в столовую, сел к столу, но ничего не кушал. На мой вопрос, читал ли он, что устроилась монархическая партия, Батюшка так живо и весело ответил: «Как же! Грингмут прислал мне пункты, чего эта партия должна придерживаться 534 , – и прибавил: – Я им сочувствую... надо бороться со злом». Я спросила у Батюшки: «Не благословите ли вы мне взять на себя обет полного молчания и затвора? А то я совсем не могу разговаривать с моими знакомыми хладнокровно, так как большинство из них желает этой противной конституции и ожидает от нее каких-то великих благ». |
|
|
