| «И Он поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова» (ст. 11–12). Святыми апостол Павел называл всех христиан. И это укор для нас, потому что мы не достойны такого наименования, хотя действием Святого Духа мы должны были бы стать святыми. Ведь в церковных Таинствах мы очищаемся от всех грехов и только из-за своего немощного произволения оскверняемся вновь и возвращаемся к прежнему. Под Телом Христовым подразумевается Церковь. Все мы трудимся для ее созидания (одному дано больше, и с него больше спросится, другому дано меньше — меньше с него и спрос, но каждый человек должен сам спрашивать с себя очень строго). И пустынник, живущий в совершенном уединении, также созидает Церковь, хотя как будто не занимается этим. Вспомним, например, преподобного Василиска Сибирского. Он был монахом, не имел священного сана, у него не было духовных чад, кроме преподобного Зосимы (Верховского) . По заповеди духовного отца он безмолвствовал в пустыне, молился и заботился как будто только о себе, назидая лишь своего друга и ученика, преподобного Зосиму. Но можем ли мы сказать, что он не созидал Церковь? Хотя подвиг его во время его жизни был известен очень немногим людям и только сейчас, спустя более чем полтора столетия, в Русской Церкви узнают о его духовном величии и необыкновенном преуспеянии в молитве, но это не значит, что он подвизался втуне. Благодаря своему примеру и учению, он сделал из преподобного Зосимы величайшего наставника монашества. Хотя тот написал очень мало, и в монастыре, основанном им — Троице-Одигитриевской пустыни, при его жизни было не так много сестер, только преданные ему духовные чада, но написанные им труды, пусть небольшие по объему, чрезвычайно ценны и важны для духовной жизни. Его «Поучение о послушании», «Житие Василиска Сибирского» и «Повествование о молитвенных действиях старца Василиска» назидают сейчас всю Церковь, и, может быть, во многих монашествующих возбудят пламенную ревность к подражанию этому старцу и приобретению истинного послушания. |
| 2. Поучения Зосимы Верховского О любви и единодушии духовном Если кто не имеет чувств любви о Господе и дружелюбного единодушия духовного, должен за это себя осуждать и печалиться, и всячески себя преклонять и молиться об этом усердно, и просить Господа, да сподобит сего дара благодати; ибо сей дар более всех высочайший, более пророчества, мученичества и проч., как об этом изъявил апостол Павел (1Кор.13,1 и дал.). И как не высочайший? — Потому что от Самого Бога исходит и с Богом соединяется, ибо «любовь есть Сам Бог», возгремел великий богослов и возлюбленный наперсник, «и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1Ин.4,16). И так, кто не имеет любви, тот да просит от Господа усердно, смиряя себя и укоряя, и да взыскивает ее делами любви. «Просите, и дано будет вам», говорит Господь: «ищите, и найдете» (Мф.7, 7); и как дастся молитва молящемуся, так и дар любви старающемуся о ней со смирением и молитвою. И это прошение и моление благоприятно Господу, так как согласно Его воле и Его хотению. «да будут все едино», говорит Господь (Ин.17, 21); «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас» (Ин. 13, 34). А давший заповедь силен есть и помощь даровать к исполнению ее, если только увидит в нас желание и старание к такому равноангельному, единодушному и дружелюбному житию: потому что в такой любви даже славу Свою полагает Сыне Божий, и Сам молит об этом Божественного Отца Своего: «как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, [так] и они да будут в Нас едино» (Ин.17,21). И еще: И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня» (ст. 22, 23). И еще: «Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам» (Ин. 15, 14). А что заповедал нам Господь Бог наш? — Явственно, как всего любовь небесную и единодушие небожителей; потому что говорит: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 35). Вот какого блага, истинно же сказать апостольского дара сподобляются все ревностно и со смиренномудрием ищущии. Неужели нерадением и самолюбием и небрежением захочет кто этого потерять и лишиться не только во временной, но и в вечной жизни блаженной участи? Ибо без любви не возможно вселиться в царствие небесное где Сам Бог — любовь, и все ангелы и все святые в Боге и в любви живут и ликуют вечно. |
| До недавнего времени «Поучение о послушании» 205 полностью не издавалось. И только новая книга творений преподобного Зосимы (Верховского) , изданная в 2006 году Свято-Троицкой Сергиевой Лаврой, включает в себя это аскетическое наставление монашествующим. Первый анализ старческого опыта и изречений схимонаха Зосимы провел А. Ю. Андрианов в своей работе «Скитская и монастырская жизнь первой трети XIX века в трудах отца Зосимы (Верховского) » 206 . Автор исследования остановился на трех аспектах проявления его личности, формировавшейся под влиянием православной культуры: отношение к собственной жизни, к труду и к людям. Отмечается, что «у такой личности имеется цель, сформулированная как спасение души. Соответственно сразу отпадает вопрос о смысле жизни, о поисках, ввиду его отсутствия, многими нашими современниками способов заполнения «экзистенционального вакуума» и связанных с этим неврозов и самоубийств». Второй аспект высвечивается «в случае со схимонахом Зосимой как поразительный духовный путь, пройденный им самим, и труд строительства двух монастырей». В-третьих, «отец Зосима явился достойным учеником старца Василиска, которого никогда не видели во гневе; а если надобно было где негодование показать или гнев явить, то он показывал без внутреннего возмущения». В заключение приведем несколько выдержек из «Поучения о послушании», написанном о. Зосимой в годы сибирского отшельничества. Они живо передают образ мышления старца, его опытное видение трудностей монашеской жизни и то, как он умел врачевать души, врученные ему Господом. Отметим, что «Поучение» старца Зосимы во всех вопросах неукоснительно следует учению святых отцов. «Который отец приемлет к себе в сожитие учеников, но не с таковым наблюдением, как поступали святые отцы с первоначальными, то отнюдь не узрится истинного монашества, но произойдут токмо между аввою и учениками ломка, споры и всякое несогласие. Но дабы избежать таковой беды и напасти, то не должен отец принимать брата в свое управление, пока брат не окажет веру свою ко отцу и усердие многими молениями и слезами. |
| «Сочиненному» христианству Достоевского Леонтьев противопоставлял современный монастырский и монашеский быт или уклад , особенно на Афоне. И настаивал, что в Оптиной «правильным православным сочинением» Братьев Карамазовых не признают, а старец Зосима современному монастырскому духу не отвечает. В свое время Розанов по этому поводу очень верно заметил. «Если это не отвечало типу русского монашества XVIII-XIX веков (слова Леонтьева), то, может быть, и даже наверное, отвечало типу монашества IV-IX веков ». К Златоусту Достоевский, действительно во всяком случае ближе (и именно в своих социальных мотивах), чем Леонтьев… Розанов прибавляет: « Вся Россия прочла его «Братьев Карамазовых», и изображению старца Зосимы поверила . «Русский инок» (термин Достоевского) появился, как родной и как обаятельный образ, в глазах всей России , даже неверующих ее частей». Достоевский во многих пробудил эту тягу к монастырю . Под его влиянием и в самом типе современного монашества обозначился сдвиг «в сторону любви и ожидания …» Сейчас мы знаем, что старец Зосима и не был писан с натуры, и не от Оптинских образов Достоевский в данном случае исходил. Это был «идеальный» или «идеализированный» портрет, писанный больше всего с Тихона Задонского, и именно творениями Тихона вдохновлялся Достоевский, составляя «поучения» Зосимы. «Прототип взят из некоторых поучений Тихона Задонскаго», замечает он сам о главе: О Священном Писании в жизни о. Зосимы (срв. также еще и «Душеполезные беседы» схимонаха старца Зосимы (Верховского), подвизавшегося в Сибири около г. Кузнецка). Силой своей художественной прозорливости Достоевский угадал и распознал эту серафическую [ 60 ] струю в русском благочестии, и намеченную линию пророчески продолжил… Леонтьева ссылки Розанова нисколько бы не успокоили, но именно испугали бы еще раз. Леонтьев весь был в страхе. Он был странно уверен, что от радости люди забываются и забывают о Боге. Потому и не любил он, чтобы кто радовался. Он точно не знал и не понимал, что можно радоваться о Господе. Он не знал, что «любовь изгоняет страх», — нет, он и не хотел, чтобы любовь изгнала страх… |
| «Сочиненному» христианству Достоевского Леонтьев противопоставлял современный монастырский и монашеский быт или уклад, особенно на Афоне. И настаивал, что в Оптиной «правильным православным сочинением» Братьев Карамазовых не признают, а старец Зосима современному монастырскому духу не отвечает. В свое время Розанов по этому поводу очень верно заметил. «Если это не отвечало типу русского монашества XVIII-XIX веков (слова Леонтьева), то, может быть, и даже наверное, отвечало типу монашества IV-IX веков». К Златоусту Достоевский, действительно во всяком случае ближе (и именно в своих социальных мотивах), чем Леонтьев... Розанов прибавляет: «Вся Россия прочла его «Братьев Карамазовых», и изображению старца Зосимы поверила. «Русский инок» (термин Достоевского) появился, как родной и как обаятельный образ, в глазах всей России, даже неверующих ее частей». Достоевский во многих пробудил эту тягу к монастырю. Под его влиянием и в самом типе современного монашества обозначился сдвиг «в сторону любви и ожидания..». Сейчас мы знаем, что старец Зосима и не был писан с натуры, и не от Оптинских образов Достоевский в данном случае исходил. Это был «идеальный» или «идеализированный» портрет, писанный больше всего с Тихона Задонского , и именно творениями Тихона вдохновлялся Достоевский, составляя «поучения» Зосимы. «Прототип взят из некоторых поучений Тихона Задонскаго », замечает он сам о главе: О Священном Писании в жизни о. Зосимы (срв. также еще и «Душеполезные беседы» схимонаха старца Зосимы (Верховского) , подвизавшегося в Сибири около г. Кузнецка). Силой своей художественной прозорливости Достоевский угадал и распознал эту серафическую 133 струю в русском благочестии, и намеченную линию пророчески продолжил... Леонтьева ссылки Розанова нисколько бы не успокоили, но именно испугали бы еще раз. Леонтьев весь был в страхе. Он был странно уверен, что от радости люди забываются и забывают о Боге. Потому и не любил он, чтобы кто радовался. Он точно не знал и не понимал, что можно радоваться о Господе. Он не знал, что «любовь изгоняет страх», – нет, он и не хотел, чтобы любовь изгнала страх... |
| “Сочиненному” христианству Достоевского Леонтьев противопоставлял современный монастырский и монашеский быт или уклад, особенно на Афоне. И настаивал, что в Оптиной “правильным православным сочинением” Братьев Карамазовых не признают, а старец Зосима современному монастырскому духу не отвечает. В свое время Розанов по этому поводу очень верно заметил. “Если это не отвечало типу русского монашества XVIII-XIX веков (слова Леонтьева), то, может быть, и даже наверное, отвечало типу монашества IV-IX веков.” К Златоусту Достоевский, действительно во всяком случае ближе (и именно в своих социальных мотивах), чем Леонтьев... Розанов прибавляет: “Вся Россия прочла его “Братьев Карамазовых,” и изображению старца Зосимы поверила. “Русский инок” (термин Достоевского) появился, как родной и как обаятельный образ, в глазах всей России, даже неверующих ее частей.” Достоевский во многих пробудил эту тягу к монастырю. Под его влиянием и в самом типе современного монашества обозначился сдвиг “в сторону любви и ожидания...” Сейчас мы знаем, что старец Зосима и не был писан с натуры, и не от Оптинских образов Достоевский в данном случае исходил. Это был “идеальный” или “идеализированный” портрет, писанный больше всего с Тихона Задонского, и именно творениями Тихона вдохновлялся Достоевский, составляя “поучения” Зосимы. “Прототип взят из некоторых поучений Тихона Задонскаго,” замечает он сам о главе: О Священном Писании в жизни о. Зосимы (срв. также еще и “Душеполезные беседы” схимонаха старца Зосимы (Верховского), подвизавшегося в Сибири около г. Кузнецка). Силой своей художественной прозорливости Достоевский угадал и распознал эту серафическую струю в русском благочестии, и намеченную линию пророчески продолжил... Леонтьева ссылки Розанова нисколько бы не успокоили, но именно испугали бы еще раз. Леонтьев весь был в страхе. Он был странно уверен, что от радости люди забываются и забывают о Боге. Потому и не любил он, чтобы кто радовался. Он точно не знал и не понимал, что можно радоваться о Господе. Он не знал, что “любовь изгоняет страх,” — нет, он и не хотел, чтобы любовь изгнала страх... |
| Второе русло конфликтов – это конфликты с белым духовенством. Они менее заметны и менее подробно документированы. Но на одном таком конфликте, хорошо документированном, мы остановимся немножко позже в процессе нашей беседы. Я просто сейчас обращаю ваше внимание на то, что конфликт этот произойдет в 60-е годы XIX столетия и будет касаться непосредственно старцев Оптиной пустыни и взаимоотношений с паломниками. Окрестные священники Калужской епархии возбудят дело, которое могло бы быть по своим последствиям очень серьезно и закончиться, допустим, расформированием Оптиной. Еще одна зона напряжения. Чем он был вызван – посмотрим далее. Третья зона напряжения нам с вами должна быть уже знакома – это конфликты старцев и учеников. Наиболее яркий, наиболее подробно документированный пример – это отношения преподобного Зосимы Верховского с дочерью и матерью Васильевыми, о которых я подробно рассказывал в прошлый раз. Понятно, что были определенные глубинные причины этого конфликта между старцами и учениками, на которых тоже мы сегодня еще раз остановимся. Итак, о чем всё это свидетельствует? Это свидетельствует о том, что старчество нуждалось в дополнительном осмыслении и оправдании уже у современников, потому что вокруг него существовало поле напряжения и недопонимания. Что за литература была посвящена старчеству? Это, в основном, жизнеописания ранних старцев, подвижников благочестия, которые издавала сама Оптина, потому что Оптина была очень мощным культурным или, как бы мы сказали на современный лад, культуртрегерским центром, эта литература проповедовала старчество, объясняла его. Старчество жило и в других русских обителях, но Оптина несла на себе очень важную культурную функцию объяснения старчества и вообще православия, вспомните известную фразу братьев Киреевских о том, что славянофильство, их новая философия, родилось в монастырских стенах, то есть питалось этой монастырской средой. Так вот, Оптина не только объясняла православие окружающему миру, но и поддерживала контакт с ним, привлекая дворянство, а позднее – мыслителей, а еще позднее – писателей, вступая с ними в контакт. Оптина была и очень крупным издательским центром, и поэтому все ранние тексты о старчестве издавались в основном в Оптиной. Причем в Оптиной еще и собирали документы из других обителей, например, письма Георгия Задонского, малоизвестного и очень интересного подвижника, старца и руководителя, и письма Зосимы Верховского и вообще рукописи. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Творения В собрание творений великого русского мистика и аскетического писателя преподобного Зосимы (Верховского) вошли: «Житие монаха и пустынножителя Василиска» (само житие — уникальный случай: святой пишет о другом святом, при том, что они всю жизнь были друзьями; здесь же мы поместили «Повествование о действиях сердечной молитвы старца-пустынножителя Василиска» (или «Изложение 75 действий Иисусовой молитвы на старца Василиска») — жемчужина русской мистики, кажется среди русских никто не писал так близко к «Добротолюбию»; «Наставление старца Василиска, пустынножителя, из его многих поучений»; «Слово старца Василиска о спокойствии душевном и житии монашеском»), Поучения Зосимы (Верховского), его письма и «Поучение о послушании» (нравоучительно сочинение, написанное преп. Зосимой (Верховским) для насельниц основанной им Троицкой Одигитриевой пустыни). «Случилось однажды, что когда сидел он, по обычаю внимая молитве, то почувствовал, как она становится лучше, потому внимательнее стал и с большим усилием понуждать себя, дабы еще и от себя приложить старание, и так весь умно простерся и распалился «Божественным желанием» к Самому Господу Богу, ибо недоумевал он, как наименовать действующую тогда любовь ко Господу, что была в сердце, и во внутренности, и во всем теле, из-за радости, сладости и утешения несказанного от нее. И от такового ощущения до того восхищен был он ко Господу, что почувствовал всего себя измененным, светлым, и светом объятым, и будто исшедшим из тела, но как исшел из тела — изъяснить того не смог, ибо тогда от великой радости о Боге и сладости, всего его объемлющей, не чувствовал на себе своего тела, но видел себя вознесенным на воздух, сидящим без тела в совершенной памяти и бодрствовании.» — описывает действие Иисусовой молитвы в преп. Василиске Зосима (Верховский)(«Повествование о действиях сердечной молитвы старца-пустынножителя Василиска, записанное его учеником схимонахом Зосимой Верховским») |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Аннотация В собрание творений великого русского мистика и аскетического писателя преподобного Зосимы (Верховского) вошли: «Житие монаха и пустынножителя Василиска» (само житие — уникальный случай: святой пишет о другом святом, при том, что они всю жизнь были друзьями; здесь же мы поместили «Повествование о действиях сердечной молитвы старца-пустынножителя Василиска» (или «Изложение 75 действий Иисусовой молитвы на старца Василиска») — жемчужина русской мистики, кажется среди русских никто не писал так близко к «Добротолюбию»; «Наставление старца Василиска, пустынножителя, из его многих поучений»; «Слово старца Василиска о спокойствии душевном и житии монашеском»), Поучения Зосимы (Верховского), его письма и «Поучение о послушании» (нравоучительно сочинение, написанное преп. Зосимой (Верховским) для насельниц основанной им Троицкой Одигитриевой пустыни). «Случилось однажды, что когда сидел он, по обычаю внимая молитве, то почувствовал, как она становится лучше, потому внимательнее стал и с большим усилием понуждать себя, дабы еще и от себя приложить старание, и так весь умно простерся и распалился «Божественным желанием» к Самому Господу Богу, ибо недоумевал он, как наименовать действующую тогда любовь ко Господу, что была в сердце, и во внутренности, и во всем теле, из-за радости, сладости и утешения несказанного от нее. И от такового ощущения до того восхищен был он ко Господу, что почувствовал всего себя измененным, светлым, и светом объятым, и будто исшедшим из тела, но как исшел из тела — изъяснить того не смог, ибо тогда от великой радости о Боге и сладости, всего его объемлющей, не чувствовал на себе своего тела, но видел себя вознесенным на воздух, сидящим без тела в совершенной памяти и бодрствовании.» — описывает действие Иисусовой молитвы в преп. Василиске Зосима (Верховский)(«Повествование о действиях сердечной молитвы старца-пустынножителя Василиска, записанное его учеником схимонахом Зосимой Верховским») Читаемость: Язык: Объём текста: Все материалы, размещенные в электронной библиотеке, являются интеллектуальной собственностью. Любое использование информации должно осуществляться в соответствии с российским законодательством и международными договорами РФ. Информация размещена для использования только в личных культурно-просветительских целях. Копирование и иное распространение информации в коммерческих и некоммерческих целях допускается только с согласия автора или правообладателя |
| Лучше мне таскаться в миру, нежели Богу посвященным девицам. Если я упаду на мостовой и умру, то почту себя счастливым, что для пропитания бедных чужестранных сирот, для охранения их спасения, для устроения пустынной обители положил душу свою». Видя такое самопожертвование, московский купец Семен Лонгинович Лепешкин и его супруга Анна Васильевна стали благотворить обители старца. Старец Зосима не только душу свою положил ради спасения ближних, он вел брань против духов злобы поднебесных ( Еф. 6:12 ) и, укрепленный силою Божией, одерживал в ней победу. Однажды в его общину поступили две родные сестры, у которых в скором времени обнаружилась тайная болезнь – сильное беснование. Временами они неистовствовали, дрались, кусались. И только когда обе чувствовали приближение старца (не видя его), то сразу утихали и даже прятались под столы и стулья. Благодетельница Бахметева убеждала старца читать заклинательные молитвы, но старец уклонялся, отвечая, что «эта благодать принадлежит апостолам и по преемству от них священникам, что он на это не призван и не рукоположен». Имея горячую веру и усердие к Божией Матери, он отправил больных в Переяславль-Залесский к прославленному в то время чудотворениями образу Феодоровскому Божией Матери, где помощью Богоматери, по его святым молитвам, больные получили совершенное исцеление 166 . Осталось также свидетельство Марии Семеновны Бахметевой по тому же вопросу, но в случаях более легкого проявления болезни: «А Зосима ни за что не хочет сам читать сих молитв и говорит, что ежели болезнь сия не действует на нравственность, то по воле Божией пусть терпят» 167 . Сама жизнь о. Зосимы являлась светлым образцом подвигов, добродетелей и преуспеяний духовных. Поучителен один из эпизодов, изложенный в Жизнеописании старца Зосимы. «Однажды утром вошел он помолиться перед Распятием в часовню и забыл запереть за собою дверь на крючок. Через некоторое время вошла одна из сестер, не зная, что старец там, но, увидев отца своего, быстро вышла, чтобы не тревожить его в такие высокие минуты. |
|
|
