| Подал ему царь своеручное письмо, и зашагал солдат к себе в полк. А друга своего Алексеича не встречал больше никогда. Уж кого только он не спрашивал – никто про такого знать не знал. Петух и жерновки Жил да был себе старик со старухою, бедные-бедные! Хлеба-то у них не было; вот они поехали в лес, набрали желудей, привезли домой и начали есть. Долго ли, коротко ли они ели, только старуха уронила один желудь в подполье. Пустил желудь росток и в небольшое время дорос до полу. Старуха заприметила и говорит: «Старик! Надобно пол-то прорубить; пускай дуб растет выше; как вырастет, не станем в лес за желудями ездить, станем в избе рвать». Старик прорубил пол; деревцо росло, росло и выросло до потолка. Старик разобрал и потолок, а после и крышу снял; дерево все растет да растет и доросло до самого неба. Не стало у старика со старухой желудей, взял он мешок и полез на дуб. Лез-лез и взобрался на небо. Ходил, ходил по небу, увидал: сидит кочеток золотой гребенек, масляна головка, и стоят жерновцы. Вот старик-от долго не думал, захватил с собою и кочетка и жерновцы и спустился в избу. Спустился и говорит: «Как нам, старуха, быть, что нам есть?» – «Постой, – молвила старуха, – я попробую жерновцы». Взяла жерновцы и стала молоть; ан блин да пирог, блин да пирог! Что ни повернет – все блин да пирог!.. И накормила старика. Ехал мимо какой-то барин и заехал к старику со старушкой в хату. «Нет ли, – спрашивает, – чего-нибудь поесть?» Старуха говорит: «Чего тебе, родимый, дать поесть, разве блинков?» Взяла жерновцы и намолола: нападали блинки да пирожки. Приезжий поел и говорит: «Продай мне, бабушка, твои жерновцы». – «Нет, – говорит старушка, – продать нельзя». Он взял да и украл у ней жерновцы. Как уведали старик со старушкою, что украдены жерновцы, стали горе горевать. «Постой, – говорит кочеток золотой гребенек, – я полечу, догоню!» Прилетел он к боярским хоромам, сел на ворота и кричит: «Кукуреку! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые!» Как услыхал барин, сейчас приказывает: «Эй, малый! Возьми, брось его в воду». Поймали кочетка, бросили в колодезь; он и стал приговаривать: «Носик, носик, пей воду! Ротик, ротик, пей воду!» – и выпил всю воду. Выпил всю воду и полетел к боярским хоромам; уселся на балкон и опять кричит: «Кукуреку! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые!» Барин велел повару бросить его в горячую печь. Поймали кочетка, бросили в горячую печь – прямо в огонь; он и стал приговаривать: «Носик, носик, лей воду! Ротик, ротик, лей воду!» – и залил весь жар в печи. Вспорхнул, влетел в боярскую горницу и опять кричит: «Кукуреку! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые!» Гости услыхали это и побегли из дому, а хозяин побег догонять их; кочеток золотой гребенек схватил жерновцы и улетел с ними к старику и старухе. |
| Да курочка черна-пестра По сенечкам ходит, семечки клюёт. Ох тюрень-тюренёк, ох, тюрень-тюренёк, раздался плач от хозяйки-Стёпы. Этот юный вокалист завывал совсем не в такт, что, мол, не хочет он отныне быть ни бычком, ни гусаком, ни хозяйкой, а желает он, видите ли, быть Мальчиком Стёпой. Сказать, что я был злой на этого привереду — ничего не сказать. Этот мелкий обормот ломал мне всю игру. Пришлось перейти к другой забаве. Я довольно быстро объяснил правила игры в «Золотые ворота». Выбрал двух ребятишек повыше, поставил их в виде ворот, и игра началась. Все вместе мы напевали песенку, и ворота «отлавливали» менее удачливых девчонок и мальчишек. Золотые ворота Пропускают не всегда Первый раз прощается Второй запрещается А на третий раз Не пропустим вас! Я наконец-то почувствовал, что игра зашла для всех. Стоял шум, гам. Все смеялись, бегали, визжали. И вот есть там такой момент, когда остаётся один ребёнок, и чтобы начать играть снова, ему говорят, чтобы он замер, «замёрз». И вот этим последним ребёнком оказывается старый знакомый — Степан. И тут Стёпка перестаёт двигаться и только плачет. Плачет тихо, огромные слёзы катятся по его щеками, он, продолжая стоять как вкопанный, начинает причитать: «Нет не хочу замерзать, не хочу умирать! Я только родился! Я хочу жить! Не хочу умирать опять!» Я было уже хотел разозлиться и сказать ему что-нибудь, чему меня не учили на курсах. Но вдруг сел на пол и замер. Передо мной, или, вернее, перед моим воображением вырос дремучий лес, по коже пробежал холод, и я, покрывшись мурашками, задрожал. Я отчётливо видел скованные молодым инеем деревья, поседевшие кочки мха, красные от кровавого заката проблески неба. Было холодно и страшно. Остатки отгоревшего костра чернели причудливыми формами. Вдалеке слышался волчий вой, с каждой минутой становясь всё ближе. И посередине поляны стоял маленький мальчик и тихо-тихо плакал. В его глазах была не просто горечь от предательства друзей, бросивших его на верную гибель. В его взгляде была молитва, молитва ко всему, что сильнее его. Он просил пощадить его. Просил крепнувший мороз, заходившее солнце, голодных волков. |
| Здесь начинается знаменитая Виа Долороза, Скорбный путь. Им Сын Божий шел через бичевание, плевки и насмешки к месту Своей казни – на Голгофу. На своих израненных плечах Спаситель нес крест, который есть ничто иное, как наши грехи. Громадные «Золотые ворота» в восточной стене Старого города, через которые Христос вошел в город на роковую Пасху, уже много столетий не действуют. И вот почему. По еврейскому преданию, именно через них должен войти в город Мессия – Машиах, которого иудеи продолжают упорно ждать, отвергнув истинного Сына Божия. Завоевав Иерусалим, турки узнали об этой легенде и из опасения, что «еврейский Мессия» изгонит их из города, в 1536 году заложили Золотые ворота камнями. Так уже много столетий они и стоят – замурованные, увенчанные мощной зубчатой башней наверху. Никто не может ни въехать, ни выехать через самые большой, но бездействующий вход в Иерусалим. Так исполнилось пророчество Иезекииля: «Ворота сии будут затворены, не отворятся, и никакой человек не войдет ими; ибо Господь, Бог Израилев, вошел ими, и они будут затворены» (44:2). Примечательно, что когда Иисус шел через эти ворота, толпы людей приветствовали его радостными криками «Осанна в Вышних»! «Осанна Сыну Давидову!». Когда же Его, преданного Иудой схватили ночью в Гефсиманском саду, связали и повели через них на неправедный суд Каиафы и Пилата — ни пальмовых листьев, ни постилаемых на земле одежд уже не было. За отвержение и распятие Сына Божия еврейский народ был рассеян по всему свету, его столица – Иерусалим и святой храм, разрушены до основания. «Затворническое» пророчеств Иезекииля сбылось, поэтому пройдем в Старый город через расположенные немного правее Львиные ворота. Свое название они получили из-за украшающих их барельефов с изображениями львов. Здесь расположен вход в мусульманский квартал, поэтому у входа всегда дежурит наряд израильских солдат с автоматами наперевес. Случаи проникновения палестинских террористов-камикадзе из Старого города, отнюдь не редкость. Осмотрев цепкими взглядами нашу паломническую группу, еврейские воины посторонились, и мы миновали массивные деревянные двери. |
| По второму пункту сомнения – ныне признаваемый Золотыми воротами вход ведет собственно не в город, а внутрь Семибашенного замка – также последовало уже несколько решений: одни помещают византийские ворота на месте нынешних турецких Иеди – Куле – Капу, другие отмечают их, впрочем, уже совершенно без всякого основания, на Юг от замка. Между тем, самое сомнение основано во – первых, на простом недоразумении, проистекающем из турецкой перестройки, а во – вторых монументальные ворота в древности и сами представляли собою укрепление или даже стояли в связи с крепостным верком, замком и т. п.: не даром именно Кикловий назывался Кастеллием или даже castrum rotundum у латинских писателей. Правда, этот castrum заключал в себе и тюрьму, что, однако, вовсе не могло помешать самому лагерю быть путем военных триумфов. Наконец, тексты, собранные у Дюканжа, утверждают, как несомненный факт, что путь этот шел через самый Кикловий, quod ducit ad civitatem. Переходим к последнему и самому важному пункту недоразумений. В последнее время принято утверждать, что предание, назначающее Золотые ворота на месте теперешнего заложенного входа в западном фасе семибашенного замка, ошибочно. Этот вход представляется ныне в виде арки, поддерживаемой двумя колоннами коринфского ордена и забранной наглухо, при чем верх арки размалеван изображением разных знамен и трофеев. Золотые ворота были, напротив, большою триумфальною аркой из мрамора. Обратимся по этому вопросу к Жиллю 274 , которого сведения особенно драгоценны, хотя он добывал их с великим трудом и даже опасностью: «от Студийского монастыря близ лежащая улица ведет к воротам семибашенного замка (Иеди – Кулекапу), который опоясывается городского стеною, имеющей ворота (другие, – вход, о котором речь) ныне заложенные, прежде открытые, которых устои (parastades) суть две коринфские колонны пестрого мрамора, с зеленоватыми жилками, поддерживающие восемь колонок, образующих (efficicientes) три арки. На левой стороне ворот находится шесть мраморных тябел (tabulas), которых бока закрыты колонками, или круглыми, или четыреугольными и на которых изображены статуи (фигуры) удивительной работы и хорошего рисунка, нагие, сражающиеся палицами; на верхних тяблах представлены слетающие купидоны. |
| Ворота великой мечети. – Негодование мусульманских фанатиков. – Богатство убранства мечети. – Скала Авраама. – Священные реликвии мечети. – Пещера пророка Захарии. – Взятие Гарама крестоносцами. – Мечеть Акса. – Подземелие 3000 колонн. – Золотые ворота. Очарованные, тихо двигались мы мимо мавританских фонтанов и портиков, по ступеням поднимающихся террас, к воротам мечети. Ворот этих четверо, с каждой стороны света. «Баб-ель- Джина» – «ворота Рая» с севера, «Баб-ель-Кибля», – ворота молитвы» с юга, Баб-ел-Дауд – «ворота Давида» – с востока, и с запада «Баб-ель-Хауб – «ворота войны». Мы направились к южным... Седой исхудалый мулла резко остановил нас, не допуская до входа. Он долго молча переминал бумажку с печатью паши, словно силясь откопать в ней какую-нибудь законную придирку и заградить нам ход в святыню мусульманства... Жандарм что-то отрывочно пробасил ему, очевидно, без особенного увлечения отстаивая наши права. Кавас и драгоман вмешались тоже, но тот даже не взглянул на них и не удостоил ни одним словом... Между тем подошли другие турки, босоногие муллы в зеленых чалмах, в белых халатах, и простые богомольцы. Все оглядывали нас с ног до головы с нескрываемым неудовольствием, особенно мою жену, которая не хотела спустить на лицо вуали. Долго советовались они, передавая друг другу ярлык паши и по очереди рассматривая его. Очевидно, всем им не хотелось допускать нас, но страх перед грозным правителем Иерусалима сдерживал их. Наконец худой мулла презрительно мотнул нам головою на истоптанные бабуши, стоявшие у входа и отвернувшись вошел в мечеть. Мы надели эти туфли Абуказема поверх сапог и с большим трудом перешагнули в них через порог... К счастью нашему, день был не праздничный и в мечети народу было не особенно много. Не без нервного волнения, медленно волочили мы свои ноги по мраморным плитам. Все оглядывались на нас с негодующим изумлением, с гневом в глазах... Вид женщины без покрывала, да еще христианки, возмущал правоверных... Внутри великой мечети – настоящее сновидение из «Тысячи и одной ночи»... Не то золотой, не то розовый полумрак царствует в ней. Ее окна разноцветных стекол чудного мелкого узора проливают в нее этот таинственный цветной туман, наполняющий ее будто кадильный дым... |
| Весьма вероятно предположение Унруга, что в этом очень обширном первосвященническом дворце жили и предшественники, и преемники Елиасува по должности, а между последними и Каиафа, штатный первосвященник в год смерти Господа Иисуса Христа 151 . Его тесть Анна хотя и называется в Евангелии первосвященником, на самом деле давно уже не занимал этой должности и, следовательно, не жил в этом первосвященническом дворце. Это был богатый и влиятельнейший человек в то время. Нет ничего невероятного, что его собственный дворец был где-нибудь недалеко от места, занимаемого теперь армянским женским монастырем, в юго-западной же части города. Определив таким образом место домов Анны и Каиафы, возвратимся теперь к тому пути, который прошел Господь Иисус Христос в ночь своих страданий от сада Гефсиманского. Враги его должны были слишком торопиться: в их распоряжении была всего только одна ночь и утро следующего дня. Это обстоятельство весьма важно для нас: ввиду его, мы должны предположить via captivitatis как кратчайший по времени путь между садом Гефсиманским и намеченным местом дома первосвященника Анны. Если бы стража повела Господа Иисуса Христа, как думали некоторые, чрез Золотые ворота, то ей пришлось бы пройти почти чрез весь город. Нынешние Золотые ворота, у арабов известные под именем вечных ворот, Баб ед-Дахариэ, в восточной стене города, которыми можно было бы войти на площадь Харама (Харам эс-Шериф (или Харам аш-Шариф) – мусульманская святыня – площадь, среди которой, на месте ветхозаветного храма, расположена мечеть Куббат-ас-Сахра, «Купол Скалы» (часто не совсем правильно называемая мечетью Омара). (Прим. ред.)), если бы они не были наглухо заложены, с достоверностью можно признать местом древних ворот того же имени 152 . Они не названы в книге Неемии в числе городских ворот, почему блаженный Иероним считает их лишь наружными воротами храма, а не городскими воротами. Для нашей цели нет необходимости решать трудный вопрос: была ли особая стена на восточной стороне древнего Иерусалима в том месте, где шла стена двора храма, или же последняя служила здесь и городскою стеною 153 , и какой именно из этих двух стен принадлежали Золотые ворота. |
| В таком случае 4 ворот заняли бы 120 локтей от общей длины перибола 322 локтя. И вообще ненатурально представлять амбразуру ворот квадратною. Поэтому в данном пункте мы более доверяем мишне, которая высоту ворот, даже во внешнем дворе, полагает в 20 локтей, а широту в 10 (Midd. II, 3). Может быть Иосифово измерение относится не к самым воротам, а к воротным башням, которые, конечно, были шире и выше воротных амбразур. – Косяки и створы 8 ворот северных и южных были покрыты золотом и серебром и вверху имели особенные украшения, может быть барельефы, подобные барельефу Суз, бывшему на внешних восточных воротах («Bellum Judaicum», V, 5:3). Впрочем, золотые украшения ворот кажется скоро были заменены серебряными; по крайней мере, при сожжении этих ворот римлянами упоминается только таявшее от огня серебро («Bellum Judaicum», VI, 4:2). Все украшения ворот из золота и серебра были, по свидетельству Иосифа, пожертвованием представителя александрийских иудеев, алабарха Александра, брата Филонова. От северных и южных ворот по виду и материалу отличались восточные ворота. По описанию мишны, по ту и другую сторону главного хода здесь были сделаны две малых двери (Schekal. VI, 3. Pesik. Anija, 136:2), подобных боковым дверям самого храма и боковым дверям при царских вратах нашего православного иконостаса. Может быть излишек в счете ворот внутреннего двора, оказавшийся у Аба-Иоссе-бен-Иоханан, произошел, между прочим, от зачисления в число отдельных ворот и боковых ходов при восточных воротах. Как мы уже говорили, мишна называет восточные ворота Никаноровыми 155 , хотя Иосифу Флавию это имя, кажется, не было известно; он называет их Коринфскими по их материалу, коринфской меди («Bellum Judaicum», V, 5:3). Не смотря на такой материал, Коринфские или Никаноровы ворота считались более ценными, чем все другие, как по их дорогой александрийской работе, так и потому, что они состояли из цельной компактной массы меди, между тем другие ворота хотя имели золотые и серебряные украшения, но в виде тонких окладов. |
| «Боже, спаси меня! Я совершил ошибку!» Кевин Хайнс: чудом выживший после прыжка с моста стал борцом против самоубийств 13 июля, 2015 Кевин Хайнс: чудом выживший после прыжка с моста стал борцом против самоубийств В 19 лет у Кевина Хайнса диагностировали маниакально-депрессивный психоз — неизлечимую болезнь. В сентябре 2000 года молодой человек решил покончить с собой, прыгнув с моста «Золотые ворота » в Сан-Франциско. Сегодня он считает этот прыжок величайшей ошибкой в своей жизни. Чудом выжив, он стал «голосом» людей с психическими заболеваниями и активистом движения по предупреждению самоубийств. «Что я наделал?» «Жизнь — это подарок! — говорит Кевин Хайнс , уцелевший после прыжка с знаменитого и печально известного моста «Золотые ворота» в Сан-Франциско. — Я так счастлив, что выжил! И с того самого дня хочу помогать людям жить». Сегодня он путешествует по Америке и за ее пределами, выступая перед людьми, убеждая их только в одном: жизнь — величайший подарок, и какими бы ни были обстоятельства, с какой бы болью человек ни сталкивался ежедневно, он должен ценить этот дар выше всего. Хайнс знает, о чем говорит. Болезнь, толкнувшая его с моста, не ушла, он борется с ее симптомами уже 16 лет. И учит это делать других. Кевин унаследовал маниакально-депрессивный психоз, или биполярное расстройство, от родителей: оба страдали этим заболеванием, одни из симптомов которого — резкие скачки настроения, от возбуждения и мании величия до депрессии и суицидальных мыслей. Они избрали свой способ справляться с немощью — алкоголь и наркотики. В результате Кевин родился недоношенным, ребенка оставляли без присмотра в дешевых мотелях, уходя в поисках наркотиков. Мальчик попал в систему усыновления, и 17 марта 1986 года его приемными родителями стали Патрик и Дебра Хайнс. «У меня появилась семья, я твердо стоял на ногах, — вспоминает Кевин. — Как вдруг появились первые симптомы: галлюцинации, потом — маниакальное поведение, депрессия. Очень тяжелая форма маниакально-депрессивного психоза… Точный диагноз поставили в 1998 году». Хайнс не признавал, что болен! Еще бы — футболист, чемпион по реслингу — какая может быть немощь! Обманывал родителей, говоря, что был у доктора и тот прописал определенный режим. А 24 сентября 2000 года, пытаясь понять, что же творится в его мозгу, он стал искать в интернете способ покончить с жизнью. И нашел: «Ты живешь в Сан-Франциско, иди к мосту «Золотые ворота», прыгай вниз, ты умрешь от удара о воду. Удачи!» |
| «Совершив это, они осознали ошибку». Патрульный с «моста самоубийц» – о том, как отговорить человека от суицида 18 мая, 2019. Кевин Бриггс Полицейский спас десятки людей, но не смог уберечь двоих Сержант Кевин Бриггс 28 лет патрулировал мост «Золотые ворота» между округом Марин и Сан-Франциско — популярное место для попыток самоубийства. В выступлении на TED Talks полицейский рассказывает о людях, которых ему довелось выслушать, и советует, как уберечь наших близких от непоправимого поступка. 1600 человек прыгнули с этого моста Недавно я вышел на пенсию, отработав в патрульной службе Калифорнии 23 года. Бóльшую часть моей службы я патрулировал южную часть округа Марин, где располагается мост «Золотые ворота». Знаковое сооружение, известное всему миру своими прекрасными видами Сан-Франциско, Тихого океана, а также своей вдохновляющей архитектурой. К сожалению, этот мост притягивает самоубийц: это самое популярное место для самоубийств во всем мире. Мост «Золотые ворота» был открыт в 1937 году. Инженер Джозеф Страусс, руководивший строительством моста, когда-то сказал: «Мост совершенно надежен. Спрыгнуть с него нереально и маловероятно». Но с момента открытия более 1 600 человек прыгнули с него в объятия смерти. Некоторые верят, что, пройдя между двумя башнями, вы попадете в другое измерение. Мост романтизировали до такой степени, что считают — прыжок с него освободит от всех забот и горестей, а воды залива очистят душу. Но вот что происходит на самом деле, когда самоубийца решает спрыгнуть с моста. После свободного падения в течение четырех-пяти секунд тело ударяется о воду на скорости около 120 километров в час. От удара ломаются кости и повреждаются внутренние органы. Большинство умирает сразу. Тот, кто выжил, беспомощно барахтается в воде, пока не утонет. Я думаю, что те, кто планирует покончить с жизнью таким образом, не осознают, какой ужасной будет их смерть. Исключая окружности двух башен, параллельно мосту проложены 81-сантиметровые стальные перила. Это место, где стоят люди, прежде чем прыгнуть. По своему опыту я могу сказать вам, что как только человек перебирается через перила, очень трудно убедить его вернуться обратно. |
| 55 ...Рахкавю стратигу... – Греческому военачальнику, принадлежавшему, вероятно, к знатному византийскому роду Рангаве. 58 Кир Лука же и архидуксъ... – Кир – господин. Архидукс (или мегадука) Лука Нотара командовал византийским флотом. Автор хроники ο падении Константинополя Дука считает Луку одним из виновников гибели города. Враждебно относившийся к союзу православных греков с католиками («латинянами») Нотара будто бы сказал, что «лучше видеть царствующей среди города турецкую чалму, чем латинскую тиару». 59 ...Николай епархъ... – Эпарх – высшее должностное лицо в Константинополе. Эпархом в описываемое время был Николай Гуделли. 61 Логофет – глава гражданского управления в Византии. Этот пост занимал в 1453 г. Георгий Сфрандзи – автор хроники ο последних годах существования империи. 62 ...събрав баши свои и санчакъбиев... – Баша (паша) – высший гражданский и военный чин в Турции. Санджакбей – военачальник. 65 ...ангелъ Божий, его же укрпи Богъ при Устиян цесари... – Β легендах ο постройке храма Софии при императоре Юстиниане рассказывалось ο чудесной помощи ангела. 69 ...противу цесарскых палатъ... Хорсуни вся. – Β оборонительной крепостной стене Константинополя, обращенной к материку, было несколько ворот. Β северной ее части, у берега залива Золотой Рог, находились Деревянные ворота, южнее их – Калигарийские (здесь – Калисария), к юго-востоку от соединяющей их стены располагался Влахернский дворец («цесарские полаты»); далее к югу находились Харисийские ворота (Хорсунь), ворота святого Романа, ворота Пиги и, наконец, у южной оконечности стены, у берега Мраморного моря – Золотые ворота («Золотое место»). 70 Столу же морскому Балтауглию и Загану... – Т. е. адмиралам (турецкий титул – капудан-паша) – Балта-оглы и Заган-паше. 72 Бяху же трие ты инафтыи... – Возможно прочтение инафтыи; существует догадка, что следовало бы писать инфантыи, в этом случае перед нами латинизм со значением «подростки». 74 ...и поношаше его прочь, тако и фрягов вси поидоша за ним. – Некоторые современники утверждали, что рана Джустиниани не была столь серьезной, и осуждали его уход с поля боя. Раненого Джустиниани перевезли в Галату, генуэзскую крепость на противоположном берегу залива Золотой Рог. |
|
|
