| Е. Тончева В Юго-Западной Руси «болгарский напел» в XVII в. был единственным из распевов визант. ареала, получившим столь широкое распространение. Песнопения Б. р. в ряде случаев сопровождались надписанием «болгарский напел», но могли и не иметь его. В крупных монастырских центрах, где культивировалось «пение болгарское», знали по неск. десятков песнопений Б. р., так что общее число их в Юго-Зап. Руси достигало 300 (Л. Корний). В полных укр. и белорус. нотолинейных Ирмологионах XVII-XVIII вв. (рукописных и с 1700 г. укр. старопечатных) присутствует не менее 2 песнопений Б. р. (стихиры « » и « », иногда кондак « » и др.). По традиции литургического употребления песнопения Б. р. могут быть как гласовыми, так и негласовыми, тем не менее их мелос всегда имеет признаки того или иного гласа. Для гласовых песнопений, к-рых в Б. р. большинство (« » на 8 гласов в повседневной и праздничной версиях, « » на 8 гласов, подобны, стихиры на памяти святых, евангельские, господских и богородичных праздников, Страстной седмицы, ирмосы праздничных канонов и др.), характерны «привязанность» напевов к текстам и устойчивая атрибуция распева в источниках. Независимо от степени распространения они составили «классику» болг. пения в Юго-Зап. Руси. В течение продолжительного времени певч. традиция Юго-Зап. Руси испытывала влияние слав. мон-рей Афона, к-рым свойственна собственная рецепция поствизант. стиля. По воспоминаниям архим. Антонина (Капустина) , посетившего Афон в кон. 50-х - нач. 60-х гг. XIX в., насельники Зографского мон-ря убеждали его, что «все болгарское пение есть чистый снимок с греческого» ( Капустин А. , архим. Записки поклонника Святой Горы. К., 1864. С. 307). В кон. XVI - нач. XVII в. отголоски калофонии видны в единичных ранних песнопениях Б. р., наследующих элементы пападического стиля, что видно и по смешению названий «болгарское» и «греческое»: древнейшая «болгарская херувимская» нач. XVII в. (ЛНБ. МВ 50) определена в Ирмологионах сер. XVII в. как «греческая», а в Ирмологионе 1675 г. из Манявского скита - как «повседневная греческая 7 гласа» (ЦГББ. 10846). «Припелы напелу болгарского» XVII-XVIII вв. имеют такой признак визант. певч. стиля, как вставку слова « » (это отмечено и прот. Д. Разумовским на примере старопечатного Львовского Ирмологиона). Вставки « » сохранились и в текстах болг. величаний в ненотированных источниках, в т. ч. поздних униатских (Псалтирь. Почаев, 1742. Л. 216-218). |
| В-третьих, активное отношение переводчика к переводимому тексту выражалось не только и не столько в дополнениях, сколько в сокращениях многих статей оригинала (подобный подход, как мы видели, был свойствен также переводчику ЗСЛ и, в какой-то степени, НМ). Следствием этого стали многочисленные примеры сокращающего перевода (буквально в каждой второй статье, всего 23 случая). В результате статьи ЗСО выглядят в целом более краткими и компактными, чем соответствующие статьи Mers, в которых нередко наблюдается излишнее многословие. В-четвертых, в ЗСО наблюдается довольно частое изменение смысла оригинала, или замещающий перевод – всего 12 случаев (как правило, с целью смягчения епитимьи). Наконец, в-пятых, небольшое число контекстно-семных эквивалентов (3) и ошибок перевода (6) свидетельствует, с одной стороны, о не очень высокой квалификации переводчика, а с другой, объясняется весьма простым и лапидарным стилем оригинала, в котором подавляющее большинство лексем употреблено в основных значениях. 22 Ср. в древнейших евангелиях (Мариинском, Ассеманиевом, Зографском, Остромировом, Саввиной книге) перевод греч. οι συϒϒενες «родственники» славянским эквивалентом рожденн (Grünenthal 1910, 332; Люсен 1995, 215). 23 Отождествление собратьев по вере с родственниками можно проследить уже в оригинальной латинской письменности – так, лат. fratres «братья» (как и его греческий аналог δελφοι) широко использовалось в церковном обиходе как обращение к единоверцам (Wiehl 1974, 49). 24 Известное из сербской и древнерусской книжности (Рязанская кормчая, Пролог 1383 г., «Пандекты» Никона Черногорца в переводе XII в., сочинения протопопа Аввакума) описательное обозначение дтотворьныи (дтородьныи) дъ (Сл. XI–XIV, III, 168; Сл. XI–XVII, 4, 239) сформировалось, видимо, позднее – по крайней мере, в кирилло-мефодиевских памятниках оно не зафиксировано (отсутствует в SJS и «Материалах» И. И. Срезневского ), а древнейшие известные контексты восходят ко времени не ранее XII в. 26 Так протолкована данная лексема в SJS; а в ССС 521 цитата из ЗСО даже снабжена по форме верной, а по сути, неоправданной пометой греч. нет! |
| - Что мы видим в современном русском языке от церковнославянского языка? - В современном русском языке мы видим очень много от церковнославянского языка. Многие слова русского языка напрямую заимствованы из церковнославянского. Немало слов создано по церковнославянским моделям: " произведение " , " личность " , " прекраснодушие " . Последнее слово, например, представляет собой немецкого " Schlonseeligkeit " - термина философии Гегеля, но кальку, построенную на материале церковнославянского происхождения; слово " прекраснодушие " введено в русский литературный обиход М. А. Эти слова - русские, но сделаны из элементов церковнославянского происхождения, уже усвоенных в XIX веке русским языком. И таких слов в современном русском языке много, они составляют значительную часть нашей книжной лексики, той лексики, которая связана с интеллектуальной деятельностью. Так что церковнославянский язык не просто " оказал влияние " на русский язык - можно говорить о глубоком проникновении церковнославянских форм и значений слов, церковнославянского языкового мышления в стихию русского языка. Язык, непосредственно созданный свв. Кириллом и Мефодием в IX в. для перевода Библии с греческого языка на язык славян в современных научных кругах называется старославянским; этот язык изначально был только письменным и никогда не использовался для общения в быту. Под влиянием живой речи он видоизменялся, в разных регионах складывались свои разновидности (изводы) литературного языка, который с момента возникновения этих региональных расхождений называется уже не старославянским, а церковнославянским языком. Транскрипция - (от лат. transcriptio - переписывание), письменное воспроизведение слов и текстов с учётом их произношения средствами определённой графической системы (БСЭ). Древних славянских азбук, созданных свв. Кириллом и Мефодием и их учениками, две: кириллица и глаголица. Происхождение последней до сих пор является предметом спора (глаголица, подобно грузинскому и армянскому письму, не основывается ни на одной из известных письменных систем - ее первая буква имеет форму креста), как и то, какая из азбук является древнейшей, хотя большинство ученых все же считает, что на самом деле св. Кирилл создал глаголицу, а кириллица имеет более позднее происхождение. К глаголическим памятникам письменности относятся " Киевские листки " (X в.), Зографское, Мариинское и Ассеманиевое евангелие, Сборник Клоца, Синайская псалтырь, Синайский требник, Зографский и Боянский полимпсесты, Рыльские и Охридские листки (все - XI в.). За исключением " Киевских " и " Рыльских листков " , все остальные памятники написаны на юго-западе Болгарского царства. |
| Обзор кирилло-мефодиевских источников, различных по времени и месту возникновения, приведен в статьях о изданиях и рукописных памятниках, напр.: «Пространные жития Кирилла и Мефодия», «Азбучная молитва», «Похвальное слово Кириллу», «Службы Кириллу и Мефодию», «Киевские листки», «Зографское Евангелие», «Македонский кирилический листок», «Beatus Cyrillos», «Зальцбургский меморандум», «Итальянская легенда». Лингвистические статьи посвящены различным аспектам зарождения и бытования старослав. языка, истории языковедческих исследований слав. медиевистики. Статьи о каждой букве глаголического и кириллического алфавитов отражают совр. достижения графологической семиотики. Статьи терминологического характера показывают развитие и достижения славянской медиевистики до посл. десятилетия XX в. (напр.: «Гимнография», «Поэзия древнеболгарская»). Обзорные статьи об исторических, культурных или политических явлениях и событиях («Византия», «Христианство», «Охридская епископия» и др.) дополняют общую картину периода и общественных условий, в которых формировалось и развивалось наследие святых Кирилла и Мефодия. Все статьи сопровождены подробными библиографиями и отражают различные мнения исследователей. В наст. время К.-М. э. является единственным изданием энциклопедического характера, наиболее полно отражающим совр. состояние кирилло-мефодиевской проблематики. Лит.: Янакиева Т. Кирило-Методиевска енциклопедия//Проблеми на културата. София, 1985. Год. 8. 5. С. 123-125, 128; Baumann W. Kirilo-Metodievska enciklopedija: T. 1 (A-Z)//Südost-Forschungen. Münch., 1986. Bd. 45. S. 273-274; Вечерка Р. Кирило-Методиевска енциклопедия (в 3 т.): Т. 1 (А-З)//Съпоставително езикознание. София, 1987. Год. 12. 4. С. 72-75; Стойкова А. Кирило-Методиевска енциклопедия//Литературна история. София, 1987. Год. 15. С. 92-94; Начева М. Чешката и словашката проблематика в бълг. академично издание «Кирило-Методиевска енциклопедия»: Т. 1//Език и литература. София, 1988. Год. 43. 1. С. 125-128; Kostov K. Кирило-Методиевска енциклопедия//ZfS. 1988. Bd. 33. H. 3. S. 449-450; Мещерский Н. А. Кирило-Методиевска енциклопедия: Т. 1. А-З//ССл. 1989. 1. С. 101-102; Думитреску М. Кирило-Методиевска енциклопедия//Romanoslavica. Bucur., 1990. T. 27. P. 353-354; Bl á hov á E. Кирило-Методиевска енциклопедия: Т. 1-2//Bsl. 1997. Т. 58. P. 200-203; она же. Кирило-Методиевска енциклопедия: Т. 3-4//Ibid. 2005. T. 63. P. 286-293; Димитрова М. Кирило-Методиевска енциклопедия в 4 т.: Т. 3. П-С//Исторически преглед. София, 2005. Год. 61. 3/4. С. 239-243; Грашева Л. Кирило-Методиевска енциклопедия в 4 т.//60 години Институт за литература: Юбилеен сб. София, 2009. С. 103-106. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЕВГЕНИЕВСКАЯ ПСАЛТИРЬ (БАН. 4.5.7 (Кеппен. 13 2 л.; РНБ. Погод. 9, 18+2 л.), древнерус. пергаменная кириллическая рукопись XI в., фрагменты Псалтири с толкованиями и с библейскими песнями. Е. П. названа по имени ее 1-го известного владельца - архиеп. Евгения (Болховитинова) . Он нашел ее в Юрьевом новгородском муж. мон-ре и затем подарил по фрагменту П. И. Кеппену и М. П. Погодину , собрания которых ныне находятся соответственно в БАН и РНБ. Е. П. сохранилась в 2 пергаменных отрывках: 2 л. и 18 л. размером 24×28 см. Тонкий пергамен стал одной из причин лакун и физических повреждений памятника. Текст написан в 2 столбца по 20 строк красивым, четким уставом, высота букв превышает ширину, что указывает на древность протографа. Заглавные буквы и инициалы выполнены теми же чернилами, что и основной текст, без киновари. Среди инициалов встречаются глаголические. В начертании одного из них (буква - «в») имеются элементы тератологического орнамента. В целом орнамент глаголических инициалов Е. П. близок к орнаменту инициалов и заставок Зографского Евангелия . В первоначальный текст рукописи внесены исправления, сделанные др. чернилами более поздним почерком. Меньший отрывок (БАН. 4.5.7) содержит Пс 103. 1-12. Больший отрывок (РНБ. Погод. 9) включает: Пс 85. 5-11 (л. 1-1 об.); 88. 4-9 (л. 2); 95. 11-13 (л. 3); 96. 1-12 (л. 4-5); 97. 1-9 (л. 6-7); 98. 1-6 (л. 8); 102. 19-22 (л. 9); 103. 1-15 (л. 10-12; л. 10, 11 - бумажные); песнь прор. Моисея (Исх 15. 1-18; л. 13-14 об.); полностью песни прор. Аввакума (Авв 3) и пророчицы Анны (1 Цар 2. 1-11) (л. 15-19 об.); песнь прор. Исаии (Ис 26. 1-6; л. 20 об.). Графико-орфографические особенности Е. П. указывают на западноболг. происхождение ее протографа. Архаической чертой Е. П. является использование большого юса (), к-рый смешивается с Лигатура в памятнике встречается редко, вместо нее, как правило, употребляется В Е. П. последовательно используются надстрочные знаки над буквами гласных в тех случаях, когда перед ними не находится буква согласного. Писец различает 3 типа согласных звуков по твердости-мягкости, что проявляется в употреблении йотированной буквы после букв исконно палатальных согласных, эта же графема пишется в начале слога. Древнеболг. чертой является отсутствие йотации перед и т. д. Ярким болгаризмом можно считать также передачу через (эфиопьска). Среди др. древних особенностей заметно преобладание нестяженных форм прилагательных (на - - ) и имперфекта (на - - ). Редким для древнерус. традиции является случай простого аориста, к-рый также указывает на архаический, скорее западноболг., языковой ареал: (они перешли). Наконец, общеболг. особенностью является встречающееся в Е. П. употребление вместо |
| Читано И.И. Срезневским Древний памятник глаголической письменности, о котором я сообщаю некоторые сведения в сей записке, не новость для тех из наших филологов, которые не ограничивают круга своих исследований одними кириллическими рукописями: не только в наших Известиях было вспоминаемо о ней несколько раз; но и прежде появления Известий, за семь лет перед этим, любители могли прочесть о ней несколько страниц в «Очерке путешествия по Европейской Турции» нашего со члена корреспондента, профессора Казанского университета, В.И. Григоровича (стр. 67–71). Вот что, между прочим, написал он о ней тогда: «Самая важная рукопись и, сколько знаю, единственная теперь на Святой горе есть глаголическое Евангелие, хранящееся в Зографе. Прежде переходила она незамеченною из кельи в келью; теперь сделалась предметом заботливости. Честь её открытия принадлежит Михановичу, австрийскому консулу в Салуне. В прошлом 1843 году был он на Святой горе, первый заметил её, рассмотрел и оценил. С сего времени рукопись пользуется некоторым наружным попечением, немного, однако же, для неё опасным. Эта рукопись – без начала и конца в осьмушку, 4 с ¼ вершка длины и 3 ширины, на 308 листках, из которых 40–87 включительно толстого жёлтого пергамента, всё прочее мягкого тонкого. Листы пронумерованы и скреплены недавно. Немного подальше от корешка, сквозь всю книгу дыра, как бы от пули, повредившая текст… Книга продырявлена по особенному распоряжению старшин для закрепления её подобно шнуровой. Листки особенно сверху весьма просырели. Рукопись, потому, что её собираются переплести, расшита. Из 308 листков 208 записаны глаголическими буквами и заключают Евангелие; прочие – кирилловскими и вмещают в себя Синаксирь. На глаголических листках по краям сверху и снизу означены кириллическими буквами праздники, в которые Евангелия читаются, и первые слова чтения. Число зачал с краю – выражено глаголическими буквами, слова зачал –кириллическими, так: а. С краю глаголическими буквами указания параллельных мест других евангелий. |
| Горе. До изобретения книгопечатания рукописи странствовали по монастырям и церквам Славянским вместе с монахами, бывшими тогда единственными хранителями книжности и учености. Приписки кирилловскими буквами, встречающиеся в глаголитском тексте, писаны позже и, по всей вероятности, на Афонской Горе. Употреблялись ли глаголица на Афонском полуострове и в окрестностях? Это вопрос, который должно считать не совсем еще решенным». _ Не желая прерывать слов г. Петковича моими вставками и опускать тех из его мнений и предположений, которые мне кажутся не совсем верными, я передал из его известия все, что может быть почему бы то ни было любопытно. Теперь представляю свои заметки: 1. Сравнивая правописание выписок с теми замечаниями о правописании рукописи, которые сделаны В. И. Григоровичем, находим некоторую разницу, и особенно в употреблении 1) и и 2) и 3) . Судя по выпискам в рукописи, буквы и и употреблены смешанно: животъ, елико, е " динъ диви, рядом с мръ, имть, имъ, исплънь рядом с Смешанно употреблены также и (которое по глаголически пишется знаком ); по крайней мере в выписках находим вълзъш, вмсто вълзъш; если это описка, то чья? Нельзя оставить без вопроса в слова не объть, которое бы должно быть написано с , а не с . К этим замечаниям о буквах присоединим, что, вероятно, и во всей рукописи, как в выписках, не только смешано употребление ъ и ь (напр. кръст в крьстнхъ), но в некоторых случаях, напр. на конце глаголов изъяв. накл, постоянно ъ вместо ь . Кстати отметить беж него вм. безъ нго, как написано в в Ватиканском евангелистарии. 2. Любопытны кирилловские приписки и в отношении к правописанию. Жаль, что никто еще не определил их древности на основании примет палеографических; а в них есть любопытные отклонения от первообраза Славянского: изгои вместо изгон, вмы вместо вмъ, отъ кнезъ вместо отъ кънзь. Очень кстати к этому подходит и смешанное употребление двух и и 3. Грамматических особенностей очень мало. Самая важная есть особенная форма прошедшего: оужасс (в Остр. оужасошс), чего один пример приведен и у В. И. Григоровича. Отметим еще род. муж.: проптаего; двойственное вм. множественного: идта, рьцта; баше вм. б несколько раз сряду, тогда как в Ватиканском евангелистарии в этом месте (начало Еванг. Иоанна), так же как и в Остромировом, постоянно б. 4. Тем не менее перевод Евангелии вообще тот же, что в в Остромировой книге. Отклонений, в роде тех, которые отмечены В, И. Григоровичем, очень немного: посъ оусьмнъ вм. посъ оуснинъ, и вм. Исоуса, въ един сботъ вм. въ диныи сботы, вели вм. великъ, рече вм. глагола, пропта вм. распта, идее же б положешъ вм. идее же положиш и, вм. отышьдъш. Те же самые отличия находим впрочем и не в глаголических списках евангелий; между прочим и в Новгородском списке Еванг. чтений XIV века. |
| Древний и более или менее первоначальный перевод Евангелия на славянский язык может быть восстановлен именно через сличение древних списков Евангелия между собою и с греческим подлинником. Чем более и древнее будет таких документов, тем безопаснее по ним можно составить суждение. Ни один из древних списков Евангелия не заключает в себе первоначальный славянский перевод во всей чистоте, но каждый из них содержит большие или меньшие следы и остатки перевода первоначального. Какие же должны быть приняты руководительные начала для выделения того, что в древних списках Евангелия может быть относимо к остаткам первоначального перевода и что не может? 1 . Чем древнее рукопись, тем, естественнее думать, древнее и текст, в ней содержащийся, а чем она полнее и лучше сохранилась, тем удобнее может быть положена в основание при сравнительных критических исследованиях библейского текста. Это, так сказать, историческое начало должно быть всегда в виду у исследователя судеб древнего перевода. Древнейшие списки Евангелия восходят к XI веку. Но между ними нет ни одного четвероевангелия, по крайней мере писанного кирилловскими письменами (на основании палеографических данных к XI в. относятся два глаголические списка четвероевангелия – Зографский и Мариинский). Кирилловские списки четвероевангелия начинаются с XII в. и древнейший между ними, с обозначением года, список – Галичское четверо евангелие 1144 года. Евангелия-апракосы не представляют евангельский текст в его полноте и первоначальном виде: в начале и конце чтений они иное опускают, другое прибавляют 3 , иногда соединяют сказанное в разных местах, даже у разных евангелистов. Галичский список 1144 года, как представляющий почти полный текст всего четвероевангелия (каковой полнотой не могут похвалиться вышеупомянутые нами глаголические списки четвероевангелия) и при том текст, в основе 4 согласный с древнейшими списками XI в. кирилловскими и глаголическими, принят нами за основной список для первой редакции; но при сем мы постоянно отдаем все должное значение древнейшим спискам XI в. кирилловским и глаголическим. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДОБРЕВ Иван Добрев (род. 18.10.1938, Сливен), болг. языковед-палеославист, палеограф. В 1961 г. окончил Софийский ун-т по специальности «болгарская филология». Стажировался в Ленинграде (1967) и Москве (1968). Аспирант (1961), доцент (1978) фак-та слав. филологии, профессор, д-р наук (1985), член-корреспондент Болгарской АН. Руководитель кирилло-мефодиевской кафедры и лаборатории по истории болг. языка при фак-те слав. филологии Софийского ун-та, директор научного центра «Преславская книжная школа» при Шуменском ун-те. Член Славянской библейской комиссии при Международном комитете славистов. В 1995 г. основал изд-во «Институт лингва», к-рое специализируется в области древних слав. языков и лит-р, слав. этнологии и культурологии. Член редколлегий сборников «Старобългарска литература» и «Балканистичен форум». Основной круг научных интересов Д. охватывает IX-XII вв. (до возникновения Второго Болгарского царства), лингвистические, палеографические и культурологические аспекты миссии равноапостольных Кирилла и Мефодия и их учеников. Предложив морфологическую и фонологическую интерпретацию глаголических знаков, он попытался доказать принадлежность языка солунских братьев к староболгарскому и связать архаические особенности солунского говора со староболг. письменными фактами (В защита на глаголическите писмена//Български език. София, 1969. 3. С. 241-246; Старинна черта в един южен бълг. говор//Езиковедски изследвания: В памет на проф. С. Стойков. София, 1974. С. 163-166). Д. принадлежит заслуга прочтения, изучения и публикации ряда древнейших слав. письменных памятников, как глаголических, так и кириллических, в т. ч. палимпсестов. Он исследовал палимпсестную часть Зографского Евангелия (листы 41-57) и установил, что нижний слой письма, относящийся к XI в., отражает преславскую редакцию текста (Палимпсестовите части на Зографското евангелие//Константин-Кирил Философ: Докл. от симп., посветен на 1100-годишнината от смъртта му. |
| В М. Е. сохранились 3 миниатюры с изображением евангелистов Марка (Л. 44), Луки (Л. 77 об.) и Иоанна (Л. 133 об.), нарисованные чернилами и раскрашенные в 2 цвета; над каждой миниатюрой кириллическая запись с именем евангелиста. Как полагали Л. Мошинский и А. Джурова, миниатюры и надписи были созданы одновременно с основным текстом; Ягич считал, что имена евангелистов написаны неск. позже. На листах 43 об. и 44 в XIII-XIV вв. были выполнены рисунки-«чертежи», значение к-рых не установлено. В 1-м случае нарисован «конус» (сектор окружности), разделенный на 7 поясов с парами кириллических литер в каждом, числовое значение к-рых в сумме равняется 8 (от до ); под «конусом» 5 «звездочек», по сторонам их фигуры с 3 зубцами, обращенными к середине (внутри них нечто вроде О «очного»), по бокам буквы и под титлами. Во втором - круг с каймой, разделенный на 6 поясов, на к-рых написаны буквы ниже 8-конечный крест на «голгофе» (?), по сторонам которого помимо обычных букв под титлами над большой перекладиной написаны и , под ней - и у наклонной перекладины - и Художественное оформление рукописи включает 2 заставки, 2 крупных глаголических инициала в начале Евангелий от Марка (Л. 44 об.) и от Луки (Л. 78), 3 заставки-концовки (Л. 43, 76, 132 об.). Все они плетеные, с растительными элементами, на темном фоне, раскрашены вишневой (порой сильно разведенной) и зеленой красками. Позже, вероятно в XIV в., на внешнем поле л. 91 об. был нарисован киноварью и раскрашен кириллический инициал на л. 155 об. выполнена плетеная заставка (чернила, киноварь и желтая краска), написано вязью заглавие на л. 134. Пергамен М. Е. выделан хуже, чем у Зографского Евангелия (древнейшая часть - XI в.), он грубее, толще. На каждой странице 30 строк. М. Е. написано одним почерком. Буквы стоят на линии строки. Прописные буквы могут быть в 2-3 раза больше строчных. Письмо М. Е. относится к «вполне округлой» глаголице. Почерк М. Е. наиболее близок к почерку Ассеманиева Евангелия . Надстрочных знаков в рукописи мало, изредка над гласными встречается знак типа придыхания. Единственные пунктуационные знаки М. Е.- точка, расположенная посередине строки, и четырехточие (), к-рое ставится в конце евангельского чтения или больших частей текста. |
|
|
