| Следует, правда, отметить, что своеобразие русского эстетического сознания проявляется и в подходе к визуальным аллегориям. Они все-таки понимаются здесь не как чистая игра рассудка, не как просто кальки словесных формул, но еще и как образы возможных потенциальных реализаций. Так, хотя Христос с мечом и в латах – это, конечно, «притча», аллегория и Христос никогда и никому не являлся в таком виде, но все-таки не невозможно, чтобы Он когда-нибудь и предстал в этом виде. Аллегорические изображения показывают не то, что есть, но помимо переносного смысла и то, что в общем-то может быть. Эта своеобразная средневековая интерпретация известного принципа аристотелевской эстетики об изображении возможного или желаемого не меняет, однако, общей тенденции конкретного применения в искусстве принципов византийской общей теории символов. Более чем тысячелетие спустя теория символизма псевдо- Дионисия Ареопагита получает на закате русского Средневековья свое, пожалуй, предельное выражение в живописи. Многие конкретные символы и образы «Ареопагитик» не находили отклика у византийских и древнерусских живописцев предшествующих периодов. Ими пользовались лишь толкователи текстов Священного Писания. Теперь же не только они нашли материальное воплощение в живописи, но был наконец найден конкретный путь использования в живописи самого дионисиевского принципа символических образов, именно – создание буквальных визуальных образов-калек словесных метафор и притч, по природе своей не подлежащих визуализации. Очевидно, что появление этих образов привносит в живопись такой сильный элемент литературности, который ведет к нарушению целостности и внутреннего суверенитета живописного образа и в конечном счете – к его разрушению. Кризис средневекового мышления, обозначившийся на Руси в XVI веке, принял в сфере эстетического сознания своеобразные формы. Живопись пошла по пути буквального понимания и воплощения ранневизантийской теории символизма, чего никогда не позволяло себе искусство классического Средневековья и в Византии, и на Руси. В результате ясные, чеканные целостные живописные образы, составившие классический фонд древнерусского искусства, начали тонуть и исчезать в бесчисленном множестве головоломных интеллектуалистских аллегорий, свидетельствовавших о приближающейся эре господства рассудка и над религиозным сознанием, и над непосредственным художественным чувством. |
| – Судя по приведенным выдержкам о Пахомие; из вопоминания, – думать, что автором его был не он, не Пахомий, след. и не Пахомий написал житие преп. Иосифа. Если воспоминание об архиеп. Ионе признават произведением 1472 г., трудно допустить, чтобы автор его, кто бы им ни был – Пахомий 4 или кто другой, – был еще в живых в 1540–1566 гг.; вероятное, что авторы произведений этих – два различных лица. Относительно же заголовка в сборнике XVI в. П. А. Овчинникова нужно думать, что составитель его переписал буквально, как значилось в его оригинале, не сделав соответствующего изменения. А что находилось в этом оригинале перед житием преп. Иосифа – неизвестно. Остается повторить только предположение: под «неизвестным» автором не скрывается ли инок Зиновий Отенский ? 5 Тогоже о отци Иосифе, иже состави общии манастырь близь Волока-Ламьского 6 Различна телесем растворениа соуща, различныи недоуги телеса от растворениа их подъемлют. Тем же и добре художьство 7 врачевьства, яко Божий дар, оумыслися, и от Бога добре даровася помощь худеющоу естеству на оуведение сотворшаго я Бога, и положьша 8 пределы здравиа и недоуга промыслителне. Тако оубо прямо растворениа състроение врачеваниа есть. Ова оубо пестротна в мнозе примесе, ова же проста и хоуда и оуединена, ова же междоу сих соущи по средня, яко быти и терпким и мягким. Несть же вреда в врачебных искоусьствох 9 , аще и видятся различна 10 суща, и многообразно художьствене приемается 11 вся бо к здравию зрять, хотящим и приемлющим я в время повелевающее; отступающих же боязнию, аки многа и различна оузаконениа 12 врачеванию, или презирающих, яко худа и мала велениа здравоующоу, язям и недоугом оудобь отсылает и целбы взыскати оубедит. Сия ми оубо въспомяноушася, (об.) понеже възлюбленно есть и блаженным отцем нашим, многими образы и различными добродетелей нравы душа врачевати ради различных обычаев человеком, яко и сами дивно различными добродетельми подвизашася, якоже и в воспоминаниих жительства их сказается 13 . Не точию же божественых и великих моужей въспомяноушася писанми житиа, но и иже малы, сих не достизающих, последоующих же им такоже въспомяноуша, не якоже сих единых великих иже им последоующих въспомяноушася, но и поревновавших сим не презреша. Судивше се церковнии повестителе, яко да и поревновавшеи добродетелем божественых моужей по 14 подобию почтутся, яко в стране спасаемых суще, и яко от грешник себе отлучиша, н поревноваша приближающихся Богови. И зело добре судивше се. |
| Обращаемся в Феодосию Косому. Исторические сведения о Феодосии, получившем прозвание Косого от физического недостатка косоглазия, состоят в том, что он был приближённый и должностной раб или дворовый человек одного из московских знатных бояр (ключник, дворецкий), – что, бежав от господина, он постригся на Белоозере в монахи, – что прежде обличения в ереси он провёл в монашестве) более или менее продолжительное время, – что как монаху ему много угождал и его бывший господин 1700 . Вследствие оговора Башкина или других, оговорённых последним, заволжцев, Косой пойман был в конце 1553 года или в 1554 году 1701 . Привезённый в Москву для суда и посаженный в заключение в одном из здешних монастырей, он успел прежде или после произнесения над ним суда, освободиться из заключения, и бежал в Литву 1702 . Мы также не имеем акта соборного суда над Косым, если только он был, как не имеем этого акта суда над Башкиным. Сведения об его ереси мы находим в двух полемических против него сочинениях. Одно из сочинений написано монахом новгородского Отенского монастыря 1703 Зиновием; другое – монахом неизвестным по имени и неизвестного монастыря. К Зиновию, который в не совсем достоверных известиях называется учеником преподобного Максима Грека , который сам называет своих учителей людьми просвещёнными и который, представляя собой весьма замечательное для XVI века явление, был человек в собственном смысле слова образованный, пришли в 1566 году два монаха старорусского Спасского монастыря и третий мирянин, все полу-заражённые ересью Косого, и настоятельно просили его, как человека учёного, сказать о последней своё мнение. В ответ на просьбу пришедших, в виде собеседования с ними, Зиновий и написал весьма обширное обличительное сочинение на ересь, которому дал название: «Истины показание к вопросившим о новом учении» 1704 . Неизвестный по имени неизвестного монастыря монах писал по просьбе православных Литовско-Русских, среди которых проповедовал свою ересь Феодосий. Православные прислали монаху список ересей Феодосия и просили написать на них опровержение. Исполняя просьбу, монах и написал опровержение в виде послания к просителям, которому дал название: «Послания многословного», так как оно очень обширно 1705 . |
| Не токмо посредние ареопа, рекше народ, но и церковники, аще и мало негде кто обрящется по чернилом словеса проходяще, силы же разума словес Божиих не взыскаша тщательно, яко многими труды и поты от Сдетеля нам взаконися бездну разума, в священных буквах, сиречь книгах, лежащую, обретати. От сего многия расколы и ереси возрастоша, сих ради испровержения седмостолпных устав явися, и преступление Божиих Заповедей умножение. Воистинну збышася на нас серафимавидного пророка слово: “Наведу на землю ни глад хлеба, ни жажду воды, но глад слышания Божия слова” (Ам 8:11). Что ради нам сия беда прилучися, о пророче, повеждь нам! Он же дерзостне отвеща нам: Дах вам сильных и крепких, вы им завидесте; дах вам судей нарочитых, вы им поругастеся; послах вам разумныя своя и премудрыя, вы их обезчестисте и уничижисте, и не до сего зла ставше, но еще же сласте себе. Таковы неправды и беззаконныя глаголы умыслиша: мню, яко и беси их не могут проглаголати. И се на моих угодников ложно и безстудно свидетельствовасте, еще же и темницам и юзам тяжчайшим и многолетным предасте, а иных злыми смертьми умористе, яко же дивный в преподобии и в разуме праведный Божий раб князь Васиян не в давных летех пострада от лжебратии нечеловеколюбных и лукавых. И инии мнози, от нихже величайший в разуме Максим Философ, инок святогорский, бедами нестерпимыми и многолетными обложении, тяжчайшими оковы облажен быв. И который слух стерпети слышит, или кий язык изречет беды его от вас и страдания без правды, и како воздаша ему злая за благая и за полезное преведение священных словес — наругание и укоризны. И толь мужа мудра и жительства преподобием и правдою и кротостию нрава сияюща не постыдестеся, паче же преучена и хитра, глаголавшаго четырми беседами: еллинскими, римски, италийски, руски, и послана от Бога на пользу языку вашему. И архиерея Божия Серапиона Новгородскаго со престола согнаша, Святителя предивна, пророчество и чудесы украшена суща, многия скорби и заточения и безчестие ему принесоша. И сего ради дал вам Бог по Вашему изволению, вместо крепких начальников, страшливых и не богобоязнивых, вместо не на лица судящих, ругателей мшелоимцов, вместо премудрых пастырей и учителей, имением чужих хранителей и потаковников, и пиршеством искусных, а не по слову учения. |
| 850 Сочинение Самуила было распространено в России во многих списках XVII и XVIII в., несколько раз издавалось и вышло в новом переводе иером. Варлаама, в 2 изд. (2-е, Спб. 1782; подробн. см. у А.И.Соболевского, Перев. литер.,89,191–193). Перевод XVII в. Симеона Полоцкого (Строев, Словарь, 256) 851 Сочин., I, 60. Вообще, М.Грек любил события Нового Завета подтверждать свидетельствами В. Завета (Сочин., I, 26, 29, 40, 43, 50, 94, 125, 504; III, 65, 69,70), к чему часто прибегали Иосиф Волоцкий и Зиновий Отенский , и в чем видят уже нередко злоупотребление (Калугин, 184–182; но это могло вызываться и отношением их к ереси жидовствующих 853 Сочин., I, 51. Рецензию богосл. соч. М.Грека см. в Опис. рукоп. Синод. библ. (II отд., ч. 2, 1017). Ср. в. стр. 196–197 854 Просветитель, 591, и Послание к Нифонту, в Чтен. Моск. Общ. ист., т. III, 1, с. 7. Ведение в позорном шествии на осле, как устроил Геннадий в Новгороде, было известно и в др. странах (см. Оп. иссл. о культ. знач. Византии, гл. VIII; Оп. рус. историогр. II, 667–68; де-Брок, Фр. революция, 446) 855 Акты Арх. экспед. I, 380 Рус. Историч. библ. VI, 175. Речь идет о восстановлении инквизиции кор. Фердинандом Католиком. Посол этот вероятно Делатур (фон-Турн), а не Николай Поппель (1486, 1488), как думает Голубинский (II, 571, прим.); Делатур приехал от Максимилиана, в июле 1490 г. (Памятн. дипломат. сношен., I, 25–26); послание Геннадия писано в окт. 1490 г., а Зосима возведен в сан митрополита в сентябре 1490 г. 859 Gregorovius Gesch. d. St. Rom (VI, 435); сожжение виклефитов при Генрихе V (Вебер, VIII, 69); во Франции в XVI в. (Гейсер, Ист. реформ., 53; В. Евр., 1878, II, 194; бритье головы и кнут, Тэн, I, 90); в Польше (В. Евр. 1885 , 9, с. 35) и др.; Н.Стороженко, Вольнодум. эпохи возрождения; Проповедник терпимости XVI в. И,В.Лучицкого (Рус. Бог., 1900, 1894, 7 и 8); Ист. Вестн. 1900, 11, 729 (о канцл. Лопитале); 12, 1114–115 (о сож. мертв. трупов еретиков); о сож. в 1530 г. за учение Лютера неск. крестьян в устьях Роны, по решению парлам. в Эксе (Буасье, Язычество, 564); о Монтэне (Ист. Вест. 1900, 9, с. 1114) |
| Победа иосифлян явилась предпосылкой позднейшего раскола, основанного на противопоставлении «русского» православия «греческому». Она же способствовала дальнейшей богословской летаргии, ибо, хотя и Нила Сорского нельзя счи тать христианским мыслителем, он только более свободомысленный начетчик, чем Иосиф, однако его традиция, дававшая разуму большой простор, могла бы создать предпосылки для более раннего пробуждения у нас религиозно-философской мысли. Говоря о «заволжцах», нельзя пройти мимо Максима Грека, приглашенного еще Иоанном III для перевода греческих оригиналов. Этот замечательный ученый, грек из Италии, мог бы, по отзывам его современников, стать гордостью греко-итальянской науки; однако он предпочел принять риглашение великого князя и поехать в Московию, где судьба его была печальна. Сосланный на долгие годы в глухие места, он погиб преждевременно. Против него были выдвинуты обвинения политического характера, которые, может быть, и имели основания. Но характерно, что он поддерживал своим авторитетом «заволжцев» и даже сумел создать вокруг себя небольшой круг «христианских гуманистов». Из школы Максима Грека вышел единственный более или менее самостоятельный русский богословский писатель XVI века — Зиновий Отенский, автор произведения «Истины показание к вопросившим о новом учении». Он движется всецело в традициях греческой патристики, и его трудно назвать более чем сведущим компилятором, но все же это был достойный внимания историка плод зачатков русского богословия. К сожалению, он подвергся репрессиям, и традиция эта продолжена не была. Из этого круга вышел впоследствии такой выдающийся деятель, как первый русский эмигрант князь Курбский. В известной переписке между Курбским и Иваном Грозным князь, между прочим, обвинял Ивана в том, что он «затворил русскую землю, сиречь, свободное естество человеческое, аки в адовой твердыне». Это подчеркивание «естественного права» («свободного естества человеческого») несомненно идет из Италии и через Максима Грека как-то перекликается с более гуманистическим направлением «заволжцев». |
| Это очень хорошо понимали составители похвальных слов русским святым, и потому обратили на этот род проповеди особенное внимание 241 . В описании жизни святого они не опускали ни одного случая, чтобы вывесть из него христианское наставление; призывая почтить память Преподобного, они убеждали своих слушателей и читателей подражать ему в своей жизни и любили долго останавливаться на тех примерах из жизни святого, которые касались близких вопросов времени, чтобы похвалою добродетели святого поразить недостатки в современном обществе и тем вызвать слушателей к исправлению. Описание жизни строгого подвижника всегда давало повод составителю жизнеописания прославлять его за нестяжательность — важный вопрос того времени 242 . Описание жизни святого князя или инока, вышедшего из высокого боярского или княжеского рода, давало проповеднику случай подробно говорить о ничтожности здешней славы пред славою небесною, о добром воспитании детей в укор воспитанию детей боярских, имея в виду малолетство Грозного 243 ; о необходимости боярам вести порядочную жизнь, имея в виду своеволие бояр 244 ; об обязанностях великого князя в отношении к Церкви и государству, имея в виду недостатки в жизни и действиях современных государей 245 . Обличения здесь не были резки и прямы; но они очень были понятны читателю или слушателю жития святого. В похвалах святым, в описаниях их подвигов проводились даже такие наставления, которых мы не встречали ещё в других письменных памятниках того времени: не попадалось ни одного поучения из XV и XVI века, в котором бы подробно и ясно раскрывался вопрос о воспитании детей, как он представлен во многих древних жизнеописаниях святых подвижников. Замечательно, что в жизнеописаниях святых под видом похвалы святому проводились такие взгляды на многие современные вопросы, которые теми же писателями в других случаях не могли быть высказаны открыто и за которые они нередко подвергались заключению. Зиновий Отенский, так уклончиво отвечавший на вопрос приверженцев Феодосия Косого — о законности пользования монастырскими имуществами и в ответе им защищавший практику Церкви и древние русские церковные законы даже с укором Вассиану и Максиму Греку, в словах своих на память Соловецких чудотворцев проводит мысль, совершенно согласную со взглядами Вассиана и Максима 246 . |
| преподобный Зиновий Отенский (?–1568) преподобный Зиновий Отенский Богослов, православный полемист XVI века. Биография Инок Отенского новгородского монастыря, сосланный туда около 1526 из Москвы; известен как автор полемического сочинения: «Истины показание к вопросившим о новом учении» (Казань, 1863) и двух похвальных слов в честь новгородских святителей Ионы и Никиты. Ему же приписывается «Послание многословное к вопросившим о известии благочестия на зломудрие Косого и иже с ним» (М., 1880). Во всех своих сочинениях Зиновий является противником нового учения и защищает церковные обряды, особенно почитание икон, крестов, мощей, монашество. Будучи учеником Максима Грека, Зиновий, тем не менее, стоит за сохранение монастырского имущества, доказывает его законность, даже необходимость. К еретикам он относится сурово, называет их «врагами Христовой веры», «безбожными», «лживыми», рекомендует православным удаляться от них, но Зиновий не говорит о смертной казни еретиков, по его словам, их «затворением наказуют». Вообще, по своим воззрениям, Зиновий ближе подходит к Иосифу Волоцкому, нежели к Максиму Греку. Школа последнего сказалась только во внешней стороне полемических трудов Зиновия, который обнаружил в них большую по тому времени начитанность и уменье ею пользоваться. «Истины показание», например, не представляет собой сборника цитат, набранных, без всякой критики, из разных мест, как «Просветитель» Волоцкого. Это сочинение написано по строго обдуманному плану и даёт полное опровержение учения еретиков; оно талантливо и живо изложено в форме бесед с клирошанами, обратившимися к Зиновию с мучившим их вопросом: «Како спастися?». В сочинениях Зиновий нередко прибегает к отвлечённым и естественнонаучным рассуждениям. Так, троичность лиц, непонятную для еретиков, он объясняет аналогией с душой человека, состоящей из ума, слова и духа (дыхания); бытие Бога доказывается рассмотрением природы (в природе ничто не самобытно, всё имеет своё начало, и начало это — Бог), а также тем соображением, что все народы признают существование Бога. Изредка пользуется Зиновий и общими в то время полемическими приёмами: учение Косого безнравственно, неистинно, потому что сам Косой — человек безнравственный, «лукавый», «безумный», «предтеча антихриста», и, будучи косым, не может смотреть на вещи прямо, не может, значит, делать прямых, истинных выводов и т. д. |
| XV - 1-й пол. XVI в. Принадлежность их З. сомнительна ( Буланин. 1988. С. 355). Лит.: Евгений. Словарь. 1827 2. Т. 1. С. 189-193; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 203-204; Калугин Ф. Г. Зиновий, инок Отенский, и его богосл.-полемич. и церк.-учительные произведения. СПб., 1894; Голубинский. История РЦ. Т. 2. Ч. 2. С. 224-230; Андреев Н. Инок Зиновий Отенский об иконопочитании и иконописании//SK. 1936. Т. 8. C. 259-277; Зимин А. А. И. С. Пересветов и его современники: Очерки по истории рус. обществ.-полит. мысли сер. XVI в. М., 1958; Клибанов А. И. Реформационные движения в России в XIV - 1-й пол. XVI в. М., 1960; он же. Народная социальная утопия в России: Период феодализма. М., 1977; Mainka R. M. Zinovij von Oten " : Ein russischer Polemiker und Theologe der Mitte des 16. Jh. R., 1961. (OCA; 160); Корецкий В. И. Христологические споры в России (сер. XVI в.)//ВИРА. 1963. Т. 2. С. 334-361; Брюсова В. Г. Страница из истории Софийского собора Новгорода//Культура Др. Руси. М., 1966. С. 42-46; она же. София Премудрость Божия в древнерус. лит-ре и иск-ве. М., 2006. С. 86-89, 153-156; Толстой Н. И. Старинные представления о народно-языковой базе древнеслав. литературного языка (XVI-XVII вв.)//Вопросы рус. языкознания. М., 1976. Вып. 1. С. 186-189; Золотухина Н. М. Развитие рус. средневековой политико-правовой мысли. М., 1985. С. 125-143; Дмитриева Р. П. К вопросу о лит. деятельности Льва Филолога//Исследования по древней и новой лит-ре. Л., 1987. С. 64-68; Буланин Д. М. Зиновий Отенский//СККДР. 1988. Вып. 2. Ч. 1. С. 354-358 [Библиогр.]; Бычков В. В. Трансформация византийской традиции в эстетике Др. Руси: Зиновий Отенский//Studia Slavico-Byzantina et Mediaevalia Europensia=Исследования по славяно-визант. и западноевроп. Средневековью: Посвящ. памяти Ив. Дуйчева. Sofia, 1988. Vol. 1. P. 155-170; Макарий. История РЦ. Кн. 4. Ч. 1. С. 456-476; Макарий (Веретенников), архим. Инок Зиновий Отенский - новгородский богослов XVI в.//АиО. 1997. 1(12). С. 134-156; он же. О Церкви земной и Церкви небесной. М., 2006. С. 439-460; Калугин В. В. Андрей Курбский и Иван Грозный: Теорет. взгляды и лит. техника древнерус. писателя. М., 1998 (по указ.); Гордиенко Э. А. Новгород в XVI в. и его духовная жизнь. СПб., 2001. С. 180, 310-326, 359, 379, 441; Рыков Ю. В. Утраченный и вновь обретенный солодовниковский список «Истины показания» инока Зиновия Отенского: Ист.-археогр. заметки//От средневековья к Новому времени: Сб. ст. в честь О. А. Белобровой. М., 2006. С. 143-186; Святые Новгородской земли. Новгород, 2006. Т. 2. С. 1081. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Глава X. Монашество и церковная письменность XVI–XVII вв. И.К.Смолич. Русское монашество 988—1917. (Оглавление) 3. Зиновий Отенский и его сочинения Если в апологетике Артемия чистое богословие имеет вспомогательный характер, то в сочинениях инока Зиновия из Отенского монастыря (в Новгородской земле) оно занимает первостепенное место. В биографии Зиновия есть пробелы, и процесс его духовного становления до сих пор недостаточно выяснен. Он скончался в 1568 г. в Отенском монастыре, куда, по-видимому, был заточен: в 20-х гг. XVI в. Зиновий был связан с иноком Максимом Греком и после его осуждения, вероятно, и был выслан или заточен в Отенский монастырь. Причины, по которым Зиновий оставил Москву (сделал ли он это добровольно или по приговору властей), не выяснены до сих пор. То обстоятельство, что Зиновий после своей кончины был погребен в соборе Отенского монастыря около могилы св. Ионы, говорит о большом уважении к нему монастырской братии . Можно думать, что монастырские власти едва ли посмели бы оказать такую честь изгнаннику. Хотя, с другой стороны, прошло больше 40 лет, с тех пор как Зиновий прибыл в Отенскую обитель, и за это время своей ученостью он снискал уважение у братии и настоятелей; кроме того, надо принять во внимание и местные, новгородские, настроения, которые часто выливались в оппозицию столичным властям . Зиновий не участвовал в церковно-политической жизни своей эпохи , его затворничество в монастырской келье оказалось большой удачей для истории, поскольку благодаря ему мы знаем единственного богослова XVI в., который в своих сочинениях выказал определенную самостоятельность и оригинальность . Его сочинения, как и «Просветитель» Иосифа, составлены были в полемических целях, но полемика Зиновия имеет совсем иной характер. Она не перегружена цитатами, как у Иосифа. Зиновий предпочитает самостоятельное исследование обсуждаемых вопросов, в полемике он обнаруживает четкую концепцию, он разит противника его собственным оружием, делает логические умозаключения и для обоснования своих утверждений не пренебрегает доказательствами от разума. Зиновий написал два больших труда: «Истины показание к вопросившим о новом учении» и «Послание многословное на зломудрие Косого» . Первое сочинение, очень объемное, имеет особое значение, поскольку оно, с одной стороны, проясняет вопрос о содержании еретических взглядов Косого, а с другой — характеризует Зиновия как хорошего полемиста и богослова. |
|
|
