| Это до сего времени кочевья; где живет староста или родоначальник, – там и управа, среди двора и степи; куда кочует староста, там искать и управу; ни шагу к развитию в целые столетия. Дает ли ламаизм образование своим последователям путем науки? Действительно ламаиты хлопотали пред правительством о дозволении им иметь при дацанах школы. Они получили отказ, потому что не способны дать надлежащие образование в своих школах при своих суевериях. При дацанах они стали бы обучать в духе своего идолопоклоннического суеверия, для приготовления ховараков (учеников) в ламы, для порабощения и истощения своего народа. Хотя бы правительство дало для этих школ хорошо приготовленных учителей из среды инородцев, или русских, но в них господствующий дух ламаизма подавит всякое благородное стремление к усвоению истинных понятий о Боге, мире и человеке. Значит, и образование не достигнет своей цели. Ни одна школа при дацане не обошлась бы без «лам», а получив утверждение в должности, всякий лама почтет себя вправе распространять свое суеверие. Народная школа должна быть в народе и в руках представителей церкви и государства. Чтобы она принесла действительную пользу, должна быть всячески ограждена от вредного влияния язычества, которое должно волей-неволей уступать место христианству и здравой науке. К сожалению наши православные миссионеры почти никогда не пользовались открытым покровительством от начальников края, поблажнявших чужеземному ламству. В Бозе почивший архиепископ Вениамин, в 1863 г., после первого объезда миссии, сейчас понял, как бы хорошо было, если бы главный начальник края циркулярно оповестил по дацанам и всему инородческому населению о Высочайшем назначении епископа именно для обращения бурят в св. православную веру, и просил об этом главного начальника края М. С. Корсакова. Хитрые ламы повсюду говорили владыке, что они ничего не знают о назначении архиерея с целью обращения их и бурят в христианство, и что это нужно только духовному правительству и оно само рассылает своих миссионеров, без ведома и сочувствия правительства. Но местная администрация не уважила просьбу владыки. У нас есть один исторический документ, достаточно характеризующий подобострастное отношение начальников края к пришлому буддизму. Это циркуляр губернатора Трескина, по поводу приезда калмыков в Забайкалье за предметами своего языческого суеверия. Трескин предписывает: |
| После трех упомянутых речей студенческий хор мощно и прочувствованно пропел тропарь: Покой, Спасе наш... Вслед затем ученый друг и почитатель Василия Васильевича, профессор здешнего университета Б. А. Тураев , обратился к собранию с речью о значении научных трудов Василия Васильевича Болотова для ориентологии вообще и в особенности для истории христианского, как православного, так и неправославного востока, столь мало известного даже в тех наших сферах, которым следовало бы бдительно стоять на страже погибающих тут остатков православия. Оратор яркими красками обрисовал победные шаги в наши дни на ближнем востоке инославия, в особенности папского католичества, буквально наводнившего восток иезуитами. Он признавал истинным счастьем для нашей православной церкви то обстоятельство, это в ее распоряжении для должного направления ее деятельности на Востоке и предуказания грядущих путей этой ее деятельности находилась недавно, в лице покойного В. В. Болотова , такая громадная ученая сила, наряду с необычайными научными дарованиями вооруженная всем могуществом специальной ученой эрудиции. Но он глубоко скорбел о том, что самое появление этой силы было как бы случайным явлением, не только без подготовки в прошедшем Академии, но и без продолжения в последующем. Для более яркой иллюстрации общего научного значения В. В. Болотова самого в себе, В. А. Тураев поделился с слушателями своими сведениями о том, как смотрели и смотрят на него за границами России представители тех специальных научных дисциплин, к области которых ближайшим образом относится его научное творчество. Оратор закончил свою речь призывом помнить, и не только помнить, но и стараться осуществить в жизни священные заветы великого ученого. Под впечатлением, навеянных речью дорогого гостя Академии, одновременно и радостно-светлых для памяти в Бозе почивающего Василия Васильевича, и грустно-обидных для переживаемого момента нашей церковной действительности, чувств и настроений закончилось торжественное собрание... Студенческий хор пропел: Вечная память. |
| Ученые исследования Василия Васильевича представляют глубокий интерес даже независимо от их содержания, независимо от тех положительных научных открытий, которые в них содержатся. Они представляют глубокий интерес для всякого уже с одной методологической стороны, по самому совершенству научно-технических приемов исследования, и мы знаем, что их читали и изучали (и рекомендовали специально их штудировать вступавшим на самостоятельный научный путь) научные деятели, иногда весьма далекие по своей специальности от предмета научных работ Василия Васильевича. На ученых опытах Василия Васильевича с полною наглядностью можно было убедиться, каким могущественным орудием в процессе научного творчества является совершенный научный метод исследования. Знакомство с учеными приемами Василия Васильевича тем более поучительно, что он был совершенно чужд научного педантизма и шаблонных форм научно-формальной техники. И в эту сферу, как и всюду, он вносил с собою свой дух животворящий... Не беря на себя характеристики научных приемов покойного историка, не можем не отметить одной черты, резко выделяющей его из толпы рядовых специалистов. Изучая ту или другую специальную область прошедшей жизни, он считал нужным быть специалистом во всех смежных с нею областях, никогда не замыкался в узкие рамки своей ближайшей церковно-исторической проблемы. Изучаемое историческое явление обследовалось им решительно со всех сторон, хотя из этого всестороннего обследования на рисуемую им картину попадали только нужные для надлежащего освещения дела черты. Эта постоянная работа в смежных с изучаемым предметом областях сделала его превосходным специалистом в вопросах общей хронологии (тут он едва ли знал себе равных в России), древней географии, истории древней культуры, государственного и частного быта, метрологии и пр. Оттого-то его историческое изложение нередко блестело (в тексте) живыми красками жизни, а в обильных примечаниях его так много важного и нового находили представители разных специальностей. |
| Мне Бог судил довольно близко стоять к тебе, как ученику, хотя и не по избранному тобою предмету, дорогой наставник, и вот что припоминается мне о твоих драгоценных ко мне отношениях. Сряду по окончании академического курса, желание по мере сил послужить столь любимой тобою науке побудило меня заняться первой ученой работой. Молодая неопытность сталкивает меня с вопросом сухим, неясным и неразработанным и поставляет на путь тяжелой нерешительности. С благоговейным трепетом вхожу я в твое скромное обиталище и на твоем непритязательном диване вся моя работа освещается удивительно смелою и в конечных выводах многоплодною мыслью, видимая сухость заменяется сознанием внутренней важности, молодые силы под твоим уверенным властным словом укрепляются – и работа идет, доставляя неизъяснимое наслаждение. Как ты радовался, когда оправдывался или получал иное определение какой-либо из попутных научных маяков, намеченных при посредстве твоей общей руководящей идеи! Подлинно – по твоему выражению – эта твоя радость при робких научных успехах в устах младенцев и ссущих бесконечно превосходила у тебя радость рождения сына... Твой глубокий, поразительно всесторонний ум умел давать направление и силу в научном круге, не связанном с твоей научной специальностью. Что же нужно думать о том влиянии, что стоит в пределах твоего любимого предмета – церковной истории? Теперь не время говорить о влиянии твоего мощного духа на разные стороны нашей родной научной жизни, но истина часто лучше видна издали, и я – как пришлец от стран – могу свидетельствовать, что на тебя, дорогой наставник, взирали как на научную совесть не одни к тебе близкие и тобою знаемые служители науки... От твоего духа питались не одни только работники духовной школы: тебя, мне известно, ценили и к тебе прислушивались и представители Светского научного знания. Как огорчился, я знаю, один из незнаемых тобою московских видных ученых, когда услышал от меня о твоей страшной болезни: свою ученую работу из области письменности древнехристианского Востока он только что нынешнею весною собирался представить на твое веское заключение. Как глубоки и драгоценны были твои попутные замечания в научных беседах и житейских рассуждениях, понял я в особенности тогда, когда по изволению Промысла Божия отправился, напутствуемый твоими благожеланиями и настояниями по мере сил служить науке, из своей almae mamris b страну далече. Мощный верою в истину дух твой подавал мне силы в те минуты, когда житейская и служебная обстановка угнетала меня, подавляла меня до уныния. Чувствуя издали нравственное твое одобрение, свободные минуты от непосредственного учебного служения своего заполнял я посильными изысканиями в той же области, которую раскрыла предо мною твоя твердая и благожелательная рука. |
| Земельное владение и русская школа в Бейт-Джале, таковое же владение и женская монашеская русская община в Горней, место у дуба Мамврийского с русскими на нем постройками и другие многие приобретения, а еще того более приобретение и усиление нравственного влияния русского имени в Палестине – суть несомненные и велия заслуги отца Антонина. Конечно, если Россия и православие с утешением все это и подобное могли видеть, то главным образом благодаря тому, что имели в Палестине такого человека, каков был отец Антонин, который и по отличному знанию греческого языка и местных наречий, и по личным высоким достоинствам и способностям, к тому же изощренным долговременным опытом (с 1850 г.) пребывания и трудов на востоке, наиболее пригоден был к занятию своего важного поста. Однако нельзя же было отнять способностей, понимания дела и проч. и у его предшественников; но многое ли сделано до того? Если что и делалось тогда, то парализовалось часто, не говоря о святогробском Братстве и чуждых православию стихиях, влиянием, даже противодействием своих же (светских). А все это к чему же приводит? – К признанию необходимости вожделенного единодушия и единомыслия всех православных – и восточных и русских – во имя православия всем нам дорогого. Что в 1866 году за год до своей кончины, говорил в Бозе почивший святитель Филарет, митрополит Московский, обращая слово к находившимся тогда во взаимной распре православным грекам и болгарам, а именно 52 : «возлюбленные соправославные братья, еллины и болгары, не ослабляйте себя и друг друга ослаблением единства; укрепляйте себя охранением единства: не давайте вашим разделением случая чуждым расхищать ваше духовное стадо; равно да чтят общее священноначалие, еллин и болгар; равно да печется общее священноначалие о еллине и болгаре»: то же самое, ближе всего, применимо к местному православному священноначалию и населению Палестины, как мы уже замечали, далеко не вполне согласно живущему (особенно греки и арабы), а затем – и к призванному действовать там русскому – духовному и светскому представительству. |
| там же). Ища в этой жизни единственно счастья и нигде не находя его, устремляя и напрягая свои дерзкие помыслы к высшим, таинственным путям Провидения здешней жизни и не будучи в состоянии ни проникнуть в них, ни объяснить их себе, они, мнимо или действительно, приходят в отчаяние; грудь их раздирается черной безутешной и безысходной печалью, и, волнуемые ею, они или ропщут на Бога, или, забавляясь и разыгрывая на этих нотах скорби и уныния, находят единственное утешение для себя в излиянии этих раздражительно-минорных звуков в своих стихотворениях 388 Ничего общего не имеют ни подобная поэзия с поэзией истинно христианской, ни подобные поэты с занимающим нас представителем последней – Григорием Назианзином . Душевная скорбь его разнилась от настроения всяких «певцов суетно-мировой скорби», как небо от земли. Свою скорбь он называет, подобно Павлу ( 2Кор. 7:10 ), печалью по Бозе и различает ее от печали века сего, которая соделывает смерть и которой он отвращался. «Обращая взгляд на самого себя, – говорит арх. Порфирий, – поэт открывает очень много тайного и непостижимого для своего ума, замечает сильную борьбу в своих желаниях, обнаружения чувственности, стесняющие высокий полет его духа, множество соблазнов, угрожающих гибельной опасностью душе со стороны врагов спасения. По всему этому он признает земную жизнь тяжкой и суетной; но в то же время мирится со своей жизнью потому, что живо представляет себе Божественное Промышление о судьбе каждого человека, а также и потому, что одушевляется ожиданием небесных радостей и блаженного общения с Пресвятой Троицей, славе Которой посвящена была вся его истинно подвижническая жизнь. Его любовь к Господу так жива и сильна, что несколько минут, проведенных в обществе людей праздных и суетолюбивых, незнакомых с занятиями богомыслия, порождают в нем глубокую печаль. В элегиях своих он является пред лицом Господа с воплями сердечного сокрушения за свои самые легкие преткновения, с умилительным прошением Его содействия во всех своих делах, а также с выражениями пламенного желания созерцать Его не только очами веры, но и лицом к лицу» 389 . |
| V. Недвижимости, поступившие в заведывание Императорского Православного Палестинского Общества не от бывшей Палестинской Комиссии 19. Документы на участок на Масличной горе, на котором построены на средства Императорской Семьи странноприимница и храм во имя Св. Марии Магдалины, в память в Бозе почившей Государыни Императрицы Марии Александровны. Размеры согласно плану – 10.112 кв. м (в описи выставлено ошибочно 11.960 кв. м). Приблизительная стоимость (вместе с постройками) 402.260 фр. 20 и 21. Два документа на два участка в дер. Бейт-Джала, близ Вифлеема. На них находятся дома для русской школы и для служащих. Размеры обоих по описи – 9.000 кв. м, а по расчёту г. Хитрово – 14.640 кв. м. Приблизительная стоимость (вместе с постройками) – 157.800 фр. Участок 16 навсегда освобождён от уплаты недоимок, а также налогов или податей в будущем. Но участки 26 и 27 освобождены только от уплаты недоимок. Что же касается налогов или податей, то за них неизбежно надо ежегодно платить 200 пиастров (=45 1/8 фр.), внося их Турецкому Правительству чрез Генеральное Консульство. VI. Недвижимость, принадлежащая Императорскому Правительству вследствие заявления г. Статс-Секретаря Мансурова 22. Участок этот, смежный с участком под 6, находится на Мамилле, близ больших русских построек. Размеры – 3.677 кв. м. Приблизительная стоимость – 33.000 фр. Он освобождён навсегда от уплаты недоимок, а также налогов и податей в будущем. Самое удобное, что можно было бы с ним сделать, – это передать его в заведывание Императорского Православного Палестинского Общества, испросив на это Высочайший Указ, так как г. Мансуров письмом на имя г. Министра Иностранных Дел от 6 февраля 1896 года заявил о его принадлежности Правительству. Таким образом, на сей раз Императорское Посольство перевело на имя Правительства 168.647,78 кв. м приблизительно стоимостью в 5.820.000 франков с ежегодною платою 81 фр. Вышеизложенные подлинники надо, по моему мнению, передать на хранение тем Центральным Управлениям, в ведении коих состоят или будут состоять упомянутые недвижимости с просьбою сообщить о размере ежегодной платы своим представителям на месте и прибавить, что о произведённых по этому делу расходах им будет сообщено по сведении всех счетов и что для Посольства и для Генерального Консульства в Иерусалиме с этих документов сделаны списки и переводы. |
| Молодая, красивая прыгунка Дунька Огуречникова, в заключение всего, прежде других, в истерике, с диким воплем, во образе настоящей Вакханки, повалилась на руки к давно ожидавшему этого Яшке Колесникову и его товарищу Никитке, подавая им рукой знак, что ей душно, на двор надо, куда и повлекли её, дюжие ребята, без всякой церемонии. Само собой разумеется, что после этого нам с товарищем далее уже нельзя было смотреть равнодушно на эту оргию или вакханалию, где экзальтированные до безумья безобразники, позабыв всякий стыд, пляшут в схватку, оголяя своё грешное тело и, подобно Огуречниковой, кончают оргию таким постыдным образом. Мы с товарищем, не дождавшись конца, ушли на свою квартиру, усердно отплёвываясь и отрясая прах от ног своих от этой бесовщины. В том же селении Карабулак, было другое общество сектантов, молокан духовных, имевших во главе своей начетчика некоего Морозова. Морозов далеко превосходил собой Лучкина, как по представительности своей, так равно и по природному уму и развитию. Это был человек около 40 лет, среднего роста, тёмно-русый, с приятным лицом. Он принял на себя роль как бы Моисея, окончившуюся для него так комично. В 1864 г., однажды Морозов с сознанием достоинства Пророка, положа левую руку на раскрытую библию и высоко воздев перед собой правую, держал речь к своему народу, что в этом году, как якобы гласит Библия , глубокий смысл которой до сих пор до него никто не постиг, близ города Ленкорани (вёрст за 150 от Карабулака), непременно наступит, так долго ожидаемое всеми второе пришествие Мессии, а потому они, как излюбленные его чада, должны, как можно скорее, спешить туда, чтобы войти первыми в обещанное им Царствие Божие. С особенным напряжением паства Морозова слушала медоточивую речь своего премудрого и вдохновенного свыше проповедника, тут же решила немедленно скакать в Ленкорану, чтобы опередить всех других. Сказано – сделано. Живо они распродали за бесценок свои хаты и даже хлеб на корню; дело было, кажется, в мае. Как теперь смотрю на эти их роскошные волнистые зеленеющие нивы, обещавшие обильный урожай, и на эту суету, беганье наэлектризованных райской перспективой тёмных, жалких людей, задаром сбывающих своё добро. |
| По прибытии в Иерусалим и осмотрев через некоторое время помянутое место, я нашел там работы, производимые начальником нашей Дух Миссии, – реставрировались именно стены и проч. Принимая во внимание жгучий интерес, возбужденный ныне этим местом вследствие разгоревшейся полемики между Б.П. Мансуровым и В.Н. Хитрово 833 – полемики, перешедшей уже в иностранную (печать) прессу, – находя, кроме того, что всякая реставрация, без ведома консульства и научных авторитетов, невозможна, я высказал все это о. архимандриту Антонину, прося его прекратить работы и передать мне ключи. Просьба моя была выполнена им в точности: работы прекратились, ключи у меня, и все это произошло без малейшей ссоры и изменения добрых отношений, которые, в интересах самого дела, я считаю непременною обязанностью поддерживать с представителем нашей духовной власти в Палестине. С глубочайшим почтением и проч. АВП РИ, ф. Греческий стол, оп. 497, д. 2579, л. 45–46 об. 478. Письмо начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрита Антонина секретарю ППО М.П. Степанову Иерусалим 5 августа 1886 г. Копия Ваше Превосходительство, милостивый государь, По распоряжению Св. Правительствующего Синода я препровождаю в оный сего числа засвидетельствованные императорским консульством копии купчих крепостей на разные приобретенные мною в Св. Земле недвижимости, которые Святейший Синод имеет в виду обратить в свою собственность. По давнему решению моему, известному и Вашему Превосходительству, одна из таких недвижимостей, и именно – участок земли в селении Бет-Жяла 834 , поблизости Вифлеема, на котором щедротами в Бозе почившей государыни императрицы Марии Александровны выстроена и столько лет содержалась женская Эфрафская школа, всенижайше подносится мною августейшему Председателю Пр Палестинского Общества, Его Императорскому Высочеству государю, великому князю Сергию Александровичу как Богом указанному преемнику и продолжателю дела незабвенной для места памяти его благочестивейшей родительницы 835 . Его Превосходительство благосклонно уведомило меня, что состоящее под Высочайшим покровительством и августейшим председательством великого князя Палестинское Общество не отревает от себя моего приношения и великодушно предлагает даже способы его содержания в будущем, что меня окончательно побуждает передать сказанный участок земли, с воздвигнутым на нем зданием школы и всеми ее принадлежностями, в крепкие и надежные руки высокочтимого Общества. В залог чего я и препровождаю при сем к Вашему Превосходительству засвидетельствованную императорским консульством копию купчей крепости на Бетжальский участок земли, записанный на мое имя (совместно с другими таковыми же, отправляемыми мною в Святейший Синод), для предъявления ее Обществу, которому должна принадлежать закрепляемая документами недвижимая собственность отселе навсегда. |
| Какой иронией звучат теперь слова и уверения о следовании заветам в Бозе почившего Патриарха Тихона, который в свое время дал такой мужественный отпор домогательствам Константинополя. Противный всякой церковной дисциплине переход мит. Евлогия в юрисдикцию Константинопольского патриархата не только не мог остановить дела, но вызвал окончательное запрещение самого мит. Евлогия и солидарного с ним клира. Продолжая совершать таинства после запрещения, евлогиане уже оказались в положении бесправных в том отношении, что потеряли даже право на апелляцию. Этим упростили задачу предстоящего суда, которому остается только констатировать факт раскола. Указ мит. Сергия от 20 мая 1931 года, запрещавший полностью священнослужение мит. Евлогию и солидарному с ним клиру, оставлял возможность выхода для раскаявшихся, поручив мит. Елевферию, отныне представителю Русской Патриархии в Западной Европе, право не только принимать отколовшихся в церковное общение, но и разрешать им и священнослужение, не исключая мит. Евлогия 77 . Конечно, психическое настроение мит. Евлогия и увлеченного в раскол клира в этот момент не соответствовало указанному выходу. Если Патриархия протягивала руку помощи, то отколовшиеся скорее готовы были раздувать, если не мировой пожар, то раскол во вселенском масштабе. Нам не раз приходилось отмечать, что процессы, совершавшиеся в России и за рубежом, сходные между собою по существу, отличались друг от друга темпом их развития. Это вполне подтверждается событиями только что изученного нами времени (1927 до 1931 гг.). В России последнее отпадание относится к первым годам этого времени (1927–1928 гг.), а за рубежом последнее отпадание произошло в самом конце. В то время, как в России «иосифлянский раскол» шел к своему естественному концу, почти в тех же условиях возник за рубежом новый раскол, последний по времени, – «евлогианский». Этим и завершилась русская церковная смута. Когда мы говорим о завершении, смуты, мы вовсе не хотим утверждать, что русское церковное общество достигло желанного единения и что больше уже ничто не угрожает миру церкви. |
|
|
