| Но может быть старое прошлое так грубо, что на самом деле о нём лучше умалчивать?! Об этом можно навести справку: откроем книгу Товита. И вот что в ней читаем: «когда окончился ужин, ввели к ней (Сарре дочери Рагуила) Товию. Когда они остались в комнате вдвоём, Товия встал с постели и сказал: встань, помолимся, чтобы Господь помиловал нас. И начал говорить… Благословен Ты, Боже отцов наших, и благословенно имя Твоё святое и славно вовеки… Ты сотворил Адама и дал ему помощницу Еву, подпорою – жену его. От них произошёл род человеческий. Ты сказал: не хорошо быть человеку одному: сотворим помощника, подобного ему. И ныне, Господи, я беру сию… не для удовлетворения похоти, но по истине, как жену: благоволи же помиловать меня и дай мне состарится с ней. И она сказала с ним: аминь!» ( Тов.8:1–8 ). Если бы нам, хвалящимся тонким обонянием, развитыми эстетическими вкусами, показалась душной эта атмосфера, библейских справок отталкивающей неприкрашенная действительность, то спрашивает библеист – чем же должны мы дышать там, где едва не стоит ясная вывеска: «кровать мою я устлала коврами, разноцветными тканями изо льна египетского. Спальню мою надушила смирной; проведём время в восторгах любви». (Притчи Сол.7:16–19). «Всё есть: есть ковры, есть ткани изо льна египетского, есть одуряющие ароматы, чтобы возбуждать силы желающих упиваться ласками и восторгами любви от вечера до утра. Нет только хлеба и вина детям и – может рождённые на багряницах осуждены жаться к навозу» (Пл.4:5). Надобно же, наконец, сознаться в том, что все эти «красивые цепочки на ногах и звёздочки, и луночки, серьги и ожерелья, и опахала, увясла и запястья, и пояса, и сосуды с духами, и привески волшебные, перстни и кольца в носу, верхняя одежда и нижняя, и платки, и кошельки, светлые тонкие епанчи и повязки, и покрывала ( Ис.8:18–22 ) – весь этот декорум, какому бы полу он не принадлежал, – всё это благоприличие, вся эта внешняя показная «праведность наша» есть на самом деле не что иное, как «запачканная одежда» (64:6), которую мы только тщательно прикрашиваем, чтобы не поражала она самих же нас своей затасканностью». |
| Они начинали уже понимать, что из последователей Христовых образуется совершенно особое, самостоятельное религиозное общество, которое может поколебать все иудейство, а главное, подорвать их авторитет. Повод к гонению был следующий. Силе апостольской проповеди иудейские законоучители захотели противопоставить свою мудрость. И вот, некоторые из них вступили в спор со Стефаном, одним из семи диаконов, о христианском учении и законе Моисеевом, «но не могли противостоять мудрости и Духу, Которым он говорил». Вследствие этого они сильно озлобились на Стефана, схватили его и привели в синедрион. Здесь наученные ими ложные свидетели обвиняли его в том, что будто бы он говорил хульные слова на святое место сие и на закон, ибо он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал Моисей. В свою защиту Стефан сказал пред синедрионом речь, в заключение которой обличил самих иудеев в несохранении закона Моисеева и убиении Мессии, о Котором предсказал Моисей. Слушая его, члены синедриона «рвались сердцами и скрежетали зубами». Когда же Стефан, исполнившись Святого Духа, воззрев на небо, воскликнул: «Вот я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога!», они с яростью бросились на него и, выведши за город, побили его камнями. Стефан до самой своей смерти молился за своих убийц. Это событие относят к 36 году по Рождестве Христовом. Мученическою смертью Стефана началось открытое преследование верующих в Иерусалиме. Их отыскивали по домам, заставляли хулить имя Иисуса, заключали в темницу и после суда многих предавали смерти. Особенною ревностью при этом отличался один юноша, по имени Савл, родом из Тарса. Еще в убиении первомученика Стефана он принимал некоторое участие, охраняя платье бросавших камни убийц и ободряя их; когда же началось преследование верующих, он не только отыскивал их и заключал в темницу, но и подавал свой голос за убиение их 9 . Спасаясь от преследований, верующие бежали из Иерусалима и рассеялись по всей Иудее и соседним странам. |
| Отсюда апостол писал Послание к Галатам, среди которых, как услышал он, появились иудействующие христиане, желавшие удержать во всей силе закон Моисеев и восстанавлявшие галатийских христиан против Павла, а также Первое послание к Коринфянам по поводу возникших в тамошней церкви партий. Из Ефеса он отправился чрез Троаду в Македонию, откуда написал Второе послание к Коринфянам и Первое к Тимофею. Преподав в Македонии наставления верующим, он пошел в Элладу и пробыл там три месяца, по всей вероятности в Коринфе. В это время написано им Послание к Римлянам. Отсюда опять чрез Македонию, Троаду, Милет и так далее, мимо Ефеса, он возвратился в Иерусалим (в 58 году) к празднику Пятидесятницы. В Иерусалиме иудеи рассеяния, пришедшие на праздник из Малой Азии, возмутили против Павла народ, обвиняя его в том, что он проповедует везде несоблюдение Моисеева закона и вводит даже в храм Иерусалимский язычников. Только при помощи начальника отряда римских войск в Иерусалиме ему удалось избежать смерти. Все же он заключен был под стражу и пробыл в таком положении два года в Кесарии Палестинской, при прокураторе Феликсе, впрочем, без особенного стеснения. При Феликсе и его преемнике Фесте иудеи употребляли все средства, чтобы погубить Павла, но он как римский гражданин потребовал суда кесаря, побуждаемый божественным внушением отправиться в Рим 23 . В Риме, куда после долговременного плавания он прибыл в 61 году, апостолу дозволено было жить в частном помещении на собственные средства, пока чрез два года он не был совершенно освобожден. В Риме была основана еще раньше христианская община, вероятно, сотрудниками апостола Павла, и братия, когда он прибыл туда, встретили его с радостью. По своему обыкновению, и в Риме апостол прежде всего обращался с проповедью к иудеям, но когда они спорили между собою и не верили ему, он сказал, что обращается к язычникам. Во время пребывания в Риме апостол Павел, как полагают, написал Послания к Колоссянам, Ефессянам, Филиппийцам и к Филимону. Куда отправился апостол Павел из Рима после своего освобождения, в Испанию ли, как предполагал прежде 24 , или на Восток, с точностью неизвестно. |
| Поэтому они ограничились только тем, что запретили апостолам говорить и учить об имени Иисуса. Но Петр и Иоанн сказали: «Судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали». Запрещение синедриона не устрашило апостолов, проповедь их о Христе продолжалась. Вместе с тем они творили множество чудес 5 ; народ выносил больных на улицы и полагал их на постелях и кроватях, дабы хотя тень проходящего Петра осенила кого из них; сходились также в Иерусалим многие из окрестных городов, принося больных и одержимых нечистыми духами, которые и исцелялись. Верующих все более и более присоединялось к Церкви, даже многие из священников обратились ко Христу 6 . § 8. Враждебное отношение представителей иудейства к проповеди апостольской; рассеяние верующих из Иерусалима и распространение Евангелия между иудеями и самарянами в Палестине и Сирии; обращение Савла Представители иудейства, первосвященники, книжники и народные старейшины, достигши осуждения на смерть Господа Иисуса Христа, в своем ослеплении надеялись, что с Его смертью и Он Сам, и учение Его будут забыты. Поэтому после Его крестной смерти они не преследовали никого из апостолов и, тем более что последние до сошествия на них Святого Духа не выступали на проповедь . Не преследовали они апостолов некоторое время и после сошествия Святого Духа. С одной стороны, присоединение к Церкви целых тысяч новых членов совершилось так быстро и неожиданно, что они не успели обратить на это внимания, а с другой – существование среди евреев разных религиозных партий мешало им вникнуть в сущность апостольской проповеди о воскресении, покаянии и крещении. Все это такие предметы учения, которые не преследовались, – веру в воскресение разделяли фарисеи, а покаяние и крещение проповедовал Иоанн Предтеча и не встречал противодействия. Когда же первосвященники и другие представители иудейства увидели, что апостолы проповедуют о воскресении распятого ими Иисуса Назорея и при этом доказывают, что Он есть обетованный Мессия, то пришли в сильное раздражение и решили положить конец их проповеднической деятельности. |
| Присоединение к Церкви обращавшихся ко Христу, по свидетельству святого Луки 3 , происходило ежедневно. Особенно же много обратилось ко Христу после исцеления апостолом Петром хромого от рождения 4 . Однажды апостолы Петр и Иоанн шли вместе в храм, по еврейскому обычаю, на молитву в девятый час (три часа пополудни). При так называемых Красных вратах храма попросил у них милостыни нищий, хромой от рождения. Петр с Иоанном, всмотревшись в него, сказал: «Взгляни на нас!» Нищий пристально смотрел на них, надеясь что-нибудь получить. Но Петр сказал: «Сребра и злата нет у меня; а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи!» И, взяв его за правую руку, поднял; и вдруг укрепились его ступни и колени. Нищий хромой встал на ноги и вошел вместе с апостолами в храм, ходя и скача, и славя Бога. Народ, бывший в храме, зная нищего как хромого от рождения и видя его ходящим подле апостолов, окружил последних, изумляясь необыкновенному чуду. Тогда апостол Петр обратился к народу с речью, в которой объяснил, что чудо это совершено им во имя Сына Божия, Иисуса Христа, Которого они, иудеи, убили, но Который воскрес; напомнил древние пророчества о Мессии, Которому надлежало пострадать, Который действительно в лице Иисуса Христа явился и пострадал; в заключение же приглашал евреев как сынов пророков и завета, к которым первым Бог послал Своего Сына, покаяться и обратиться к Нему, чтобы загладить грехи свои. При такой ясной и одушевленной проповеди уверовало во Христа около пяти тысяч человек. Но начальники храма взяли апостолов под стражу и на другой день, утром, представили в синедрион. Здесь произведен был им допрос, какою силою или каким именем они исцелили хромого. Апостол Петр и здесь безбоязненно проповедал о распятом и воскресшем Иисусе Христе, именем Которого они исцелили хромого и в Котором одном только заключается все спасение человека. Члены синедриона не могли ничего сказать против апостолов, так как всем жителям Иерусалима и им самим было известно сделанное ими чудо, и опровергнуть его не было возможности. |
| Проводниками епископской власти в сельских и деревенских церквах (приходах) были так называемые хорепископы (сельские епископы). Это были лица, имевшие пресвитерскую и иногда даже епископскую степень 133 и особо уполномоченные от епископа города. Имея в своем заведовании известный округ сельских церквей, они управляли ими, подобно епископу города, при пособии клира и мирян. Особенным преимуществом их было то, что они избирали для подведомых им церквей низших клириков, причисляя их к клиру, а те, которые имели рукоположение по чину епископства, с соизволения епископа города даже рукополагали пресвитеров и диаконов. Но в то же время хорепископы должны были доставлять епископу города сведения о тех лицах, которых они принимали в клир. Вообще же хорепископы находились в подчинении у епископа города, так как и самое назначение их на должность зависело от него. § 47. Взаимные отношения между Церквами и их предстоятелями-епископами Все апостолы получили от Христа Спасителя равные права – управлять, учить и священнодействовать в Его Церкви. Между ними не было ни одного начальствующего над другими. По поводу просьбы матери сынов Зеведеевых о первенстве их в Царстве Небесном, Спаситель сказал всем ученикам: «Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими, но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будем вам рабом» 134 . И апостолы, поставляя предстоятелей-епископов разных Церквей, сообщали им всем одинаковые иерархические права. Отсюда и все частные христианские Церкви были равны между собою. При таком равенстве апостолов, церквей, основанных ими, и предстоятелей их, соборная форма управления всей христианской Церковью была единственно возможной, вполне законной и соответствующей заповеди Спасителя о равенстве и братстве как всех верующих в Него, так и лиц, назначенных на иерархическое служение. Поэтому апостолы, совершенно чуждые мысли о главенстве и первенстве кого-либо из своей среды, сами положили начало соборной форме управления по делам, касающимся всех или многих Церквей. Собор Иерусалимский, на котором присутствовали некоторые из апостолов и представители от других церквей, был высшим выражением церковной власти. Власть собора была уже не властью отдельных лиц, даже не властью вообще людей, но властью Святаго Духа, всегда пребывающего в Церкви и руководящего ее пастырей, как это засвидетельствовал тот же Иерусалимский собор 135 . Апостолы положили, чтобы и на будущие времена, подобно составленному ими собору, епископы непременно составляли соборы ежегодно по два раза 136 . |
| Речь апостола Петра произвела сильное впечатление на собравшихся. Апостолы Павел и Варнава со своей стороны в подтверждение мысли, высказанной Петром, что проповедь язычникам – дело угодное Богу, рассказали, какие знамения и чудеса сотворил Бог через них среди язычников. Когда они умолкли, начал говорить предстоятель Иерусалимской Церкви апостол Иаков. На основании пророчеств о благодатном царстве он доказал, что с пришествием Искупителя, Господа Иисуса Христа, основавшего Свою Церковь для всех народов вместо иудейской, обнимавшей только один еврейский народ, – последняя, как имевшая только временное назначение, должна уступить место первой. «Посему, – заключил святой Иаков, – я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников, а написать им, чтобы они воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе». Слово Иакова, получившего за ревностное исполнение закона Моисеева прозвание Праведного, было особенно убедительно. Предложение его было принято всем собором: согласно ему составлено было соборное определение о необязательности для обращающихся из язычников исполнения закона Моисеева и письменно сообщено было, при посредстве Павла и Варнавы и еще других, избранных для сего мужей Иерусалимской Церкви, христианским общинам в Антиохии, Сирии и Киликии, составившимся из язычников. Святой Павел, до начала проповеди язычникам в пределах Римской империи 18 называвшийся Савлом, по особенному изволению Божию причислен был к лику двенадцати апостолов 19 . Он был родом из Тарса, главного города Киликии, славившегося греческой образованностью, и происходил из еврейского семейства, которое пользовалось правом римского гражданства. В отечественном городе он получил греческое образование, затем еще в молодых летах отправлен был в Иерусалим для изучения иудейского богословия, так как родители предназначали его в раввины. Учителем его в Иерусалиме был знаменитый Гамалиил. После своего чудесного обращения в 37 году на дороге в Дамаск и крещения, он из Дамаска удалился в Аравию, где около трех лет проповедовал, вероятно, иудеям рассеяния, после чего возвратился опять в Дамаск. |
| Слов обличения он не собирал с торжищ. Пред ним всегда был светильник Слова Божия. Им он и освещал действительность. Тысячами смотрели на скромного библеиста-летописца ранившие его сердце, как сердце одного из многих. Но он, говоривший один за многих, не оттачивал стрел личного негодования. Старый городничий старорусского грязного уездного города увидит кругом себя «архиплутов», «протобестий», «козлиные бороды», «свиные рыла вместо лица» 58 . Беллетрист-писатель обратит внимание на верность такой характеристики «ошеломляющего» русского «тумана» и, не упомянувши о том, что он и сам, ведь, как городничий, сгущает этот туман 59 … Образы библеиста мягче, выразительнее. Он видит «лесных вепрей», «полевых зверей», объедающих «виноградную лозу», «лисиц, разрушающих ограду» и груды «мусора» 60 . Но слыша о вепрях и мусоре и видя их, библеист ищет священников – врачей души и тела 61 , благовестников Слова Божия 62 , зовет «Филиппов» дней апостольских «к евнухам», «в трудную и вместе самую важную для последних минуту» 63 – «в момент колебаний и искажения ими истины» 64 . Как бы соизмеряя три силы: Божескую, человеческую и дьявольскую, Андрей Петрович показывает, как две последних силы пытаются обессилить силу Божественную. «Сказал Бог: сотворим человека… да владычествует над землёю» ( Быт.1:26–28 ). «Сказал змей: вы будете, как боги, знающие добро и зло» (3:4–6). «Сказали (люди) друг другу: наделаем кирпичей и построим себе город и башню, высотой до небес, и сделаем себе имя» (11:3–4). В этих трёх призывах указан основной момент расхождения человека с Богом. Бог призывал человека к разумному и скромному «владычеству над землёй» 65 , но человек вышел «из круга дозволенного в область совершенно недозволенного». Покоряя природу себе, он, «как конь, как лошак несмышлёный» ( Пс.31:9 ), не хочет покорить своей воли Богу 66 . Человек не задумывается, быть может, над вопросами, которыми «Совершеннейший в знании» ( Иов.37:16 ) испытывал Иова. «Кто положил меру земле?.. Кто затворил море воротами? Нисходил ли ты в глубину моря? Обозрел ли ты широту земли? Входил ли ты в хранилища света? По какому пути разносится восточный ветер? Кто проводит протоки для излияния воды, и путь для громоносной молнии? Знаешь ли ты уставы неба? Можешь ли посылать молнии, и пойдут ли они и скажут ли тебе: вот мы! Давал ли ты приказания…, чтобы земля изменялась, как глаза под печатью? ( Иов.38:4–35 ). |
| Сначала, впрочем, они только запретили апостолам (Петру и Иоанну в синедрионе) учить об Иисусе Христе; когда же это запрещение не достигло цели, прибегли к насильственным мерам. По их приказанию все апостолы были схвачены и заключены в народную темницу 7 . Но Ангел Господень ночью вывел их из темницы и велел по-прежнему идти в храм и проповедовать. Между тем для суда над ними на другой день созван был синедрион. Члены синедриона пришли в большое недоумение, когда им донесли, что двери темницы оказались запертыми, а апостолов в ней не было. Но тут некто известил синедрион, что апостолы стоят в храме и учат народ. Тогда стража снова взяла их и привела в судилище. «Не запретили ли мы вам, – сказал апостолам первосвященник, – учить о имени сем? И вот, вы наполнили Иерусалим учением вашим и хотите навести на нас кровь того человека». Апостолы отвечали: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам. Бог отцев наших воскресил Иисуса, Которого вы умертвили, повесив на древе. Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя, дабы дать Израилю покаяние и прощение грехов. Свидетели в сем мы и Дух Святой, Которого Бог дал повинующимся Ему». Услышав такой ответ, члены синедриона «разрывались от гнева» и задумали умертвить апостолов. Только благоразумие знаменитого фарисейского законоучителя Гамалиила, присутствовавшего в синедрионе, остановило их замысел. Напомнив синедриону о прежде являвшихся и погибших мятежниках, Февде и Иуде Галилеянине, он предложил оставить апостолов в покое, так как, говорил он, если их дело человеческое, то оно само собою уничтожится, если же божественное, то никто не может его разрушить. Синедрион согласился с этим предложением, но все-таки приказал апостолов бить и снова запретил им учить об Иисусе. Они же, вышедши из синедриона, радовались, что удостоились принять бесчестие за имя Христово, и по-прежнему продолжали каждый день в храме и по домам проповедовать об Иисусе Христе. Недолго, однако, представители иудейства, заседавшие в синедрионе, следовали благоразумному совету Гамалиила, вскоре они подняли настоящее гонение не только на апостолов, но и на всех вообще верующих 8 . |
| Так бы по простой справедливости и естественной последовательности должен был рассуждать арх. Никон. Того же требовало бы и уважение его к иноческому званию. Ведь в противном случае мирянин, исполняя обе заповеди, будет святее монаха и мирское состояние выше монашеского, о чем, думаем, и слышать не захочет почтенный о. архимандрит, торжественно называющий монашество, забывая об иерархии, «передовым отрядом Христовой воинствующей церкви». Но подобное разделение труда в деле спасения было бы совершенно неуместно. Всем христианам сказано апостолом: непрестанно молитеся (Фес.5:17), без изъятия для мирян. Ко всем, в том числе и к инокам, относятся слова другого апостола: «Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцем есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира... Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: идите с миром, грейтесь и питайтесь, но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе ( Иак.1:27; 2:15–17 ) 142 . И самая мысль о том, что можно отдельно исполнять эти заповеди, совершенно неверна. По учению апостола любви весь закон христианской жизни заключается «в любви к ближнему и в любви к Богу через любовь к ближнему» 143 . Вопрос теперь в том, кто ближний монаха, старый вопрос законника: «И кто есть ближний мой?» По притче Христовой ближний для иудея презренный самарянин. И мы полагаем, ни один инок, даже самый святой эгоист, не скажет такой нелепости, будто ближний для монаха только монах, что мирянин для инока существо более презренное, чем самарянин для иудея, что монастырская ограда служит той границей, до которой только доходит, и за которой уже кончается святое служение инока ближнему. Однако, может быть, он заявит, что монаху в большей степени ближний монах, чем мирянин. Но и это неосновательно: для такого деления ближних на два разряда нет основания ни в Св. Писании, ни в примерах древнерусских подвижников. Преп. |
|
|
