| Если на это возразят, что эти общины были церковными общинами, а следовательно, учение об их устройстве и организации было учением о Церкви в его канонической области, а не учением о человеческом обществе вообще, – то в этом возражении заключается ответ на вопрос о социальном учении христианства в первый и последующие века. Учение о Церкви и есть социальное учение христианства. Церковь есть богочеловеческий, а следовательно, и общественный организм. Единственное учение об обществе, которое может и должно иметь христианство , есть учение о Церкви. Христианский социальный идеал есть идеал церковный. Этим жило христианство первых трех веков, не имея нужды заимствовать существовавших в то время социальных форм римского государства, ни каких бы то ни было социальных идеалов того времени, вроде «Республики» Платона. Христианство тогда делало то, что было забыто впоследствии, что еще до настоящего времени забыто: оно творило свою социальную жизнь на основе своего идеала и творило ее не вне себя, а внутри. Внутри старого, но еще полного жизни, блеска и славы греко-римского мира возникал другой мир, такой странный и такой ему чуждый. Борьба христианства и Pax romana («Римского мира» (лат.), здесь – Римской империи. – Ред.) не была только противоборством двух культур – античной и той новой, которую несло христианство, а было противоборством двух миров – природно-эмпирического и благодатного, Церкви и мира. Начиная с IV века уже почти что были забыты самые трагические слова, которые когда-либо были сказаны на земле и которые так до боли ясно поняло христианство первых веков: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч. Ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее» ( Мф 10: 34–35 ). Человек не мог долго вынести этого предельного, до ужаса доходящего трагизма, когда живой человеческий организм рассекает меч, когда он отсекает все самое дорогое, самое любимое – семью, общество, государство. «Тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется. Две мелющих в жерновах: одна берется, а другая оставляется» ( Мф 24: 40–41 ). В Византии на эти слова ответили, что государство есть Церковь , а на Западе – что Церковь есть государство. Но и там и здесь пришли к одному: к смешению государства и Церкви, эмпирического природного порядка и благодатного. Самое страшное в том, что это было смешением истины и лжи. Поистине |
| И всё-таки здесь необходимо подчеркнуть, что, согласно апостолу Павлу, понимание Церкви как Царства неотделимо от понимания Её как полноты ( πλρωμα). Следовательно, отношения Церкви и Царства имеют реальный, деятельный (интерактивный), и опять же динамический, эсхатологический характер. Церковь – Христово Тело, но она ещё и Полнота Наполняющего всё во всём ( Еф. 1:23 ), а это значит, что Её исполнение ещё предстоит. Также необходимо сказать, что созидание ( οκοδομ) Тела Христова ( Еф. 4:12,16, 2:21 ; 1Кор. 14:4,5, 12, 40 ) имеет живой динамичный характер, и это созидание также всё ещё продолжается. Это то самое, по апостолу Павлу, взращение ( α ξισις – Еф. 4:15–16, 2:21 ; Кол. 2:19 ) живого Богочеловеческого организма Церкви, пока всё в Церкви не исполнится всею полнотою Божиею ( Еф. 3:19 ). И это динамичное созидание и взращение Церкви продолжается и длится доколе все придём... в меру полного возраста Христова ( Еф. 4:13 ). Поэтому Церковь , хотя и вошла в само Небо, и не только небесная Триумфальная Церковь , но и земная Воинствующая Церковь, «которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий», входит «во внутреннейшее за завесу» (в само Небо над небесами) 324 , всё-таки и дальше, в подвиге на протяжении истории ожидает блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа ( Тит. 2:13 ). И так будет до тех пор, пока не настанет Совершенное ( τ τλειον – 1Кор. 13:10 , ср. Кол. 1:28 ), то есть пока снова не придёт Христос, во Второе Всеславное Пришествие, Который будет судить живых и мёртвых в явление Его и Царствие Его ( 2Тим. 4:1 ). Это Второе Пришествие Христа в славе апостол Павел в 1 Послании к Коринфянам ( 1Кор. 15:22–28 ) описывает так: во Христе все оживут (воскреснут), каждый в своём порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его. А затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу. Это «предание Царства Отцу» не значит, что прекратится Царство Христа как Бога, но, по святому Златоусту: когда Христос исполнит Икономию (Домостроительство) и «Устроение Царства, т.е. спасения (окончательного) верующих, мира ( Еф. 1:10 ), вселенной, истребление зол – это и означает устроение Царства» 325 . Тогда, продолжает апостол Павел, последний же враг истребится – смерть ( 1Кор. 15:26,54 ; Евр. 2:14 ; 2Тим. 1:10 ), и Церковь Христова, воскресением всех своих членов неся образ небесного ( 1Кор. 15:49 ; Рим. 8:29 ), то есть проявляя на себе и собой полноту Прославленного с плотью и во плоти Христа, явится в полноте как вечное царство непоколебимое ( Евр. 12:28 ) Отца и Сына и Святого Духа 326 , в котором всё и во всём – Христос и Бог всё во всём ( Кол. 3:11 ; 1Кор. 15:28 ). |
| И эта связь не есть ни воображаемая, ни мечтательная, но подлинная, живая и действительная, как об этом говорит и Апостол Павел. По его словам, Церковь есть живой союз любви, которого Глава есть Хростос «из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для создания себя самого в любви» ( Еф. 4:16 ). Церковь не есть простое земное человеческое общество, подобное другим обществам. Она есть нечто несравненно большее, более глубокое, святое и таинственное. Она есть небесно-земной организм, который оживотворяется Духом Святым, в котором живет и действует Господь Иисус Христос . И каждый из нас, будучи частью этого организма, находится в такой же близости и в такой же связи со Христом, в какой были и Апостолы во время Его земной жизни. Во все века своего существования Церковь сохраняет единую неизменную жизнь, единую неизменную сущность. На всем протяжении бытия Церкви в ней веет один Дух, как и сказано у Апостола: «все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи и Еллины, рабы и свободные, и все напоены одним Духом» ( 1Кор. 12:13 ). В нас вообще угасло чувство церковности, мы живем индивидуальною религиозною жизнью, оказались одинокими в миру, не чувствуем своего места во вселенском Христовом Доме. У иных отчуждение от Церкви доходит до того, что они готовы противопоставлять Церковь Христу, готовы утверждать, что Церковь не приводит ко Христу, а отводит от Христа, закрывает Христа своею обрядностью. Недостатки и слабости церковного общества, ошибки церковной иерархии вменяют в вину Церкви, смешивают Церковь с иерархией. Теряется граница между божественною природою Церкви и Ее человеческою стороною, между сущностью и оболочкою. Мы забываем слова Спасителя: «созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей» ( Мф. 16:18 ). Природою Церкви, как небесно-земного организма определяется Ее значение и назначение в Человечестве. Она есть, по слову Апостола «столп и утверждение истины» ( 1Тим. 3:15 ). |
| «Имущественная» тема присутствует и в Деян. Говоря о Церкви как о собрании учеников, у которого «было одно сердце и одна душа», дееписатель отмечает: 32 И никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее... 34 Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного 35 и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду (Деян. 4, 32. 34-35). Там же приводятся конкретные примеры как положительного характера (Иосия, прозванный Варнавой, который продал все и положил деньги к ногам апостолов; 4, 36-37), так и отрицательного (Анания с женой Сапфирой, утаившие часть своих денег; 5, 1-11). Святой Дух в Лк. и Деян. В Писаниях Луки много внимания уделяется действию Святого Духа в Церкви. Действие Святого Духа — вот то главное, что определяет Церковь не просто как общество людей, хранящих единство Предания и веры и живущих по каким-то определенным правилам, а как собрание, где продолжает присутствовать Живой Господь, воскресший Иисус. Особенно это видно в Деян., где «очень много» Святого Духа и Его действие описано с таким восторгом и так зримо, что возникает ощущение непрекращающейся Пятидесятницы, как в Церкви на самом деле и происходит. Такое повышенное внимание Святому Духу — оборотная сторона замысла св. Луки. Разделив в линейности время Иисуса и время Церкви (см. выше), он пишет о присутствии Бога в Церкви в Святом Духе при видимом, телесном отсутствии в ней Иисуса. Святой Дух в Лк. Присутствие и действие Святого Духа («другого Утешителя», как Он именуется в Ин. 14, 16) подчеркивается не только в Деян., где это бесспорно важнее и актуальнее (ведь Иисус уже не присутствует зримо, телесно), но и в Лк. Само слово «Дух» (to pneu=ma) в Лк. употреблено 14 раз (в Мф. — 10; в Мк. — 6). Из них обратим внимание на такие случаи: В начале Евангелия все поочередно, исполнившись Духа Святого, пророчествуют: Елисавета (1, 41), Захария (1, 67), Симеон (2, 25-26). Гавриил — вестник Святого Духа. Жизнь Иисуса Христа зачинается как наитие Святого Духа: |
| Переходим ко второму вопросу – что такое «церковное возрождение». Под этим словосочетанием у священника Карпенко понимается построение «Церкви нового типа», где можно служить литургию ап. Марка и любую другую – по произволу служащего священника, читать и петь молитвословия на бытовом русском языке в переводе СФИ, причащать мирян за каждой литургией, не затрудняя их ни постом, ни молитвой, ни исповедью, отменить запреты мирянам прикасаться к святыням и читать громко тайные священнические молитвы, для чего сначала служить при открытых Царских вратах, а в идеале вообще отменить иконостас и т.д. Такое «возрождение» Церкви есть разорение ее. Кому оно нужно? Неужели самому о. Димитрию и он является сознательным продолжателем дела Ленина и Бонч-Бруевича? Хочется думать, что нет. Но если даже он искренне заблуждается, это его не оправдывает. Ведь и распинатели Христа действовали из патриотических побуждений. Они говорили после воскрешения Лазаря: «Что нам делать? Этот человек много чудес творит. Если оставим его так; то все уверуют в Него; и придут Римляне, и овладеют и местом нашим и народом… Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб… С этого дня положили убить Его» (Ин. 11, 47-53). А Самого Господа они считали обманщиком. Когда их слуги сказали им: «Никогда человек не говорил так, как этот человек» – они ответили: «Неужели и вы прельстились? Уверовал ли в него кто из начальников, или из фарисеев? Но этот народ, невежда в законе, проклят он» (Ин. 7, 46-49). Вот источник заблуждений! Презрение людей, считающих себя знатоками, к простым верующим людям, о которых Господь сказал: «Славлю Тебя, Отче; Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных, и открыл младенцам. Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение» (Лк. 10, 21). К этой категории гордых мудрецов принадлежит и о. Карпенко. Вот он в своей статье «Богослужение как вызов» приводит цитату из статьи о. Иоанна Мейендорфа: «Вера и богослужение неразрывно связаны, но эта связь должна быть не только формальной, но и живой, питающей и веру людей, и их молитвенную жизнь. В православном понимании Церкви вера сохраняется не только через апостольское преемство епископата, но и всем народом Божиим; соборность Церкви выражается не только в Соборах – Вселенских и Поместных, но также и в их принятии и усвоении всем народом Божиим. Так и богослужение не есть дело одного лишь духовенства: оно творится и питается благочестием всего народа. В историческом бытии Церкви часто возникают опасности от нарушения соборного единства и соборного восприятия истин веры». |
| Понять этот феномен с позиции светского ученого невозможно. Более того, даже у некоторых церковных исследователей жития преподобного Сергия можно встретить выводы, согласно которым отшельник, своей жертвенностью и любовью вовлеченный в национально-политическую жизнь Руси, все же делал некоторую уступку миру. Причем в этом он был не одинок. «Взаимоотношения между государством и Церковью на Руси, — писал И.К. Смолич, — всегда имели исключительное значение, и эти взаимоотношения постоянно так или иначе отражались на жизни монашества, зачастую вовлекая духовные силы иночества в такие движения, которые не соответствовали монашескому идеалу» . Вывод И.К. Смолича, даже если он и может быть объективным применительно к отдельным периодам истории русского монашества, к житию преподобного Сергия едва ли может иметь какое-либо отношение. В самом деле, невозможно представить, чтобы преподобный в своей заботе о стране и ее народе шел на нарушение монашеского идеала. Следовательно, объяснение уникальности Сергиева служения только эмпирически также невозможно. Поэтому в этой статье предпринимается попытка объяснения такой уникальности через призму учения о Церкви, конкретнее, через учение о третьем свойстве Церкви — кафоличности. Здесь необходимо сделать небольшое замечание экклезиологического характера. Третье свойство Церкви в древнегреческом языке обозначено термином κα δολικη, который был переведен на славянский язык прилагательным «соборная». Хотя оба термина обозначают одно понятие, они не являются синонимами. В русской богословской науке до сих пор дискуссионным является вопрос о том, насколько адекватно греческий термин был переведен на славянский, и можно ли считать славянское понятие результатом творческого развития καδολικη. Греч. κα δολικη происходит от κα δολου, которое соответствует русским понятиям «в целом», «вообще», «в единстве с целым», «в соответствии с целым». Эти толкования обретают свой смысл лишь там, где это целое существует. В экклезиологическом контексте таким целым является сама христианская Церковь как живой организм, именуемый ап. Павлом «Телом Христовым» (1 Кор. 12, 27). Церковь как Тело Христа — не метафорическое понятие. Оно имеет одновременно духовный, метафизический и даже физический смысл, что позволяет ап. Павлу, исходя из описания человеческого тела, перейти к описанию Церкви как Тела Христова: «Как тело одно, но имеет многие члены, и все члены — одного тела. Хотя их много, ( они – М.И.) составляют одно тело, — так и Христос. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи и Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом. Тело же — не из одного члена, но из многих… Поэтому страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены» (1 Кор. 12, 27). |
| Представим себе большое дерево. Его корни, впитывая из земли влагу вместе с питательными веществами, переносят их по стволу в ветви, которые покрываются листьями, зацветают, а затем приносят плоды. Это – образ Церкви, который нам дал Сам Иисус Христос: Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего (Ин. 15: 4–5). Церковь – это живой организм, тело, членами которого являются все христиане, и во главе которого стоит Сам Христос . Евхаристия делает нас сопричастниками этой жизни, людьми, сопричастными Господу. Именно в таинстве Причастия мы вновь и вновь соединяемся со Христом и со всеми членами Церкви. Латинское название Причастия – «Communicatio» так и переводится на русский язык – «общность», «соучастие». Что произойдет, если отсечь от дерева ветку и бросить ее на землю? Она очень быстро завянет, а через некоторое время засохнет совсем и рассыпется в прах. То же самое происходит и с людьми, отделяющими себя от Церкви. При этом каждое наше недостойное действие, каждое необдуманное слово, каждое греховное стремление души, словно острым топором отсекают нас от Бога и Церкви, и с каждым ударом все меньше остается в нас жизненных соков, все меньше желания творить добро… Организационно Церковь можно сравнить с большим кораблем, плывущим по бурному житейскому морю в спасительную гавань (неслучайно многие храмы по своей архитектуре напоминают именно корабли). Мало кто из нас рискнул бы отправиться по морю вплавь, немного найдется и охотников путешествовать в одиночку на утлой лодчонке. Разумнее в таких случаях работать командой, рука об руку с другими, желательно, более опытными людьми , тем более, если они – наши братья и сестры (именно так обращаемся мы друг к другу в храме), потому что мы являемся детьмии одного Отца – Бога. На корабле действуют строгие законы: для того, чтобы он вовремя дошел до пункта назначения, необходим капитан, управляющий кораблем, нужен штурман, нужен боцман, нужны матросы, машинисты, механики, кок и многие, многие другие… Так и в Церкви каждый человек несет свое служение: кто-то делится своими знаниями в воскресной школе, кто-то украшает храм, кто-то убирает его после богослужений, кто-то поддерживает приход в финансово, кто-то помогает одиноким больным людям, кто-то подвозит к храму престарелых, кто-то помогает всех накормить… И это – нормальное устроение человеческого общества: мы призваны поддерживать друг друга в беде, сорадоваться в радости, сопереживать в печали… |
| Пророческая часть послания начинается похвалой Фиатирской церкви за ее позитивные дела: за ее любовь, за верность Христу, за служение ближним, то есть бедным членам церкви, и за терпеливую стойкость как выражение христианской надежды. Итак, речь идет о живой церкви, которая даже усилила свою духовную жизнь по сравнению с первоначальным состоянием («последние дела твои больше первых»). Тем не менее, церковь находится в опасности, ибо она терпит у себя то же лжеучение, что и в Пергаме. В Фиатире этим движением руководит некая женщина, называющая себя учительницей и пророчицей. Она названа здесь Иезавелью. Конечно, это не ее собственное имя, которое нам осталось неизвестным, но имя символическое, которое ее дискредитирует. Оно напоминает о языческой жене царя Ахава: «Он взял себе в жену Иезавель, дочь Ефваала царя Сидонского, и стал служить Ваалу и поклоняться ему. И поставил он Ваалу жертвенник в капище Ваала, который построил в Самарии» ( 3Цар.16:31–32 ). Хуже: «Иезавель убивала пророков Господних» и собирала вокруг себя языческих пророков ( 3Цар.18:13–19 ). За все это ее упрекали в «любодействе» и «волхвованиях» ( 4Цар.9:22 ). Как Иезавель совращала народ Божий к грехам язычества, так поступает и современная «Иезавель» в Фиатире. Здесь ветхозаветный образ является прототипом современного совращения к идолослужению (ср. «учение Валаама» в Откр.2:14 ). Иезавель и ее последователи в церкви «любодействуют». Здесь «любодеяние», или проще «блуд», понимается, конечно, не в прямом, но в переносном смысле. В Писании так часто описывается неверность Богу. Конкретно имеется в виду участие некоторых христиан в языческих празднествах с вкушением идоложертвенного мяса. Такое поведение как-то оправдывалось. В городе ремесленников это стремление не отвергать принятых обычаев понятно. Отказ от участия в профессиональных религиозных церемониях и пирах рассматривался как неуважение к обществу. Христианам, которые не желали принимать участия в языческих праздниках, грозил бойкот и невозможность заниматься своим ремеслом. Естественно, что лжеучение Иезавели находило в церкви немало приверженцев. И это несмотря на определенное решение Иерусалимского Апостольского собора (49 г. Р.Х.), согласно которому воздержание от вкушения идоложертвенной пищи было необходимым условием принятия язычников в церковь . Вот как передает нам это апостольское постановление Книга Деяний: «Угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите» ( Деян.15:29 ). |
| Что такое Церковь по Евангелию? Церковь, прежде всего, есть тело Христово — живой организм, отдельными членами которого являются верующие. " Вы — тело Христово, а порознь — члены " (1 Кор. 12, 27). Но, составляя, как и всякое тело, однообразную, бесформенную массу, Церковь носит в себе живые расчленения. " Тело же не из одного члена, но из многих " (1 Кор. 12, 14). Эти разные члены по самому существу своему несводимы друг на друга и один другой заменить не могут. Если один захочет вырасти за счёт других, их себе покорить и подчинить, то это незаконно, ибо тогда вместо многообразно расчленённого тела получился бы один член, и тело как таковое исчезло. " Если бы все были один член, — спрашивает апостол, — то где было бы тело? " " Если всё тело — глаз, то где слух? Если всё — слух, то где обоняние? " (1 Кор. 12, 19, 17) Значит, нормальная жизнь организма Церкви возможна только тогда, когда каждый член функционирует по–своему, развивает специфическую, ему присущую энергию, и значит, ставить препятствия этому функционированию, стеснять его и совсем запрещать — является совершенно невозможным со стороны одного члена по отношению к другому. " Не может глаз сказать руке: ты мне не надобна, или также голова ногам: вы мне не нужны " (1 Кор. 12, 21). Что же это за расчленения в теле Христовом — Церкви, говоря конкретно? Тот же апостол языков разъясняет это вполне: " Иных Бог поставил в Церкви, во–первых, апостолами, во–вторых, пророками, в–третьих, учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки " (1 Кор. 12, 28). Если мы вспомним, что пророчествовали, чудодействовали, учили, целили и говорили разными языками не особо поставленные апостолом люди, а все верующие (ярким доказательством этого служит вся 14–я глава 1–го послания к Коринфянам), т. е. миряне, то тогда становится совершенно ясным, что наряду с апостолами, т. е. священнослужителями и совершителями таинств, особым самостоятельным расчленением Церкви, по апостолу, являются миряне. Каждый из мирян является живым храмом Бога (1 Кор. 3, 16), " согражданином святым и своим Богу " (Еф. 2, 19), живым камнем строящейся Церкви, обладателем святого звания, " царственного священства " (1 Петр. 2, 5, 9; Отк. 1, 6) во исполнение древних пророчеств: " Вы будете у Меня царством священников и народом святым " (Исх. 19, 6; Ис. 61, 6). |
| 13-19). Стихи 20-23 содержат в себе важное учение о превознесении Воскресшего Христа, как Богочеловека превыше всякой твари и о покорении Ему всего существующего. Здесь мы видим возвеличение человеческого естества в лице нашего Спасителя, свидетельство о том, что Господь Иисус Христос, даже и как Человек, есть Царь и Господь неба и земли, ангелов и человеков. " И поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем " (ст. 22-23). Это учение о Господе Иисусе Христе, как о Главе Церкви, чрезвычайно важно. Как члены нашего тела составляют с головой один живой организм, так все верующие со Христом образуют также один телесно-духовный организм. Крестящиеся во Христа облекаются в Него, становятся одно с Ним. Поэтому Христос действует в христианах, как созидательная и живительная сила (еп. Феофан Затворник). От главы зависит вся жизнь тела — органическая и механическая. И в психологическом отношении голова, как вместилище мозга, главного органа умственной деятельности и внешних чувств, признается источником духовной жизни, руководящим началом ее. Это сравнение Апостола дает мысль о всецелой зависимости Церкви от Господа Иисуса Христа, о том, что Христос Сам руководит Своею Церковью. " Полнота Наполняющего все во всем " (ст. 23) — слова сии темноваты и дают разные мысли. Правильнее всего понимать эти слова так: Церковь есть духовный организм, в котором нет места, где бы не действовали Божественные силы Христовы. " Она полна Христом. Он ее наполняет всю " (еп. Феофан Затворник). Святой Златоуст объясняет, почему Апостол не ограничился назвать Церковь только Телом Христовым, а Христа ее главой: " чтобы ты, услышав слово главу, не принял его в значении только власти, но в смысле собственном, — не счел Его только начальником, но видел в Нем действительную главу, Апостол прибавляет: полнота (т.е. Церковь есть полнота) Исполняющего все во всем. Апостол считает как бы недостаточным название " главы " для того, чтобы показать родство и близость Церкви ко Христу " . |
|
|
