| Вечером Иван Алексеевич и Елизавета Ивановна опять принялись за допросы. Сначала Маша упорно молчала, но наконец она разразилась слезами и вскричала: — Ах, я такая, такая несчастная! — Да что же с тобою случилось? Какая такая беда? — тревожно спросил отец. — Ты нам расскажи свое горе, — увещала мать, — может быть, мы вместе и придумаем, как ему помочь. — Нет, вы не поможете, уж я знаю, что не поможете! — слезливо говорила Маша. — Да ты попробуй, расскажи! — Ну, вот видите, у Любочки Петровой — это моя самая лучшая подруга — будет накануне рождества елка и детский бал; она приглашала очень многих из наших гимназисток, и все пойдут, только мне одной нельзя, а там будет так весело, так хорошо! — Да отчего же тебе-то не идти к ней, Машенька? — заметила Елизавета Ивановна. — Надеть нечего? Так ведь папенька хотел сделать тебе подарок к празднику. Попроси, чтобы он купил аршин пятнадцать кисеи, я сошью тебе прехорошенькое платьице. — Нет, мама, благодарю: я уж лучше совсем не пойду, чем идти так, чтобы на меня все пальцем указывали. Другие девочки будут в настоящих бальных нарядах, с цветами на голове, а я вдруг явлюсь в кисейном платьице допотопной работы! Нет, уж не надо! Пусть другие веселятся, где мне, несчастной, с ними равняться! — Девочка положила голову на стол и снова зарыдала. — Конечно, тебе нечего равняться с богатыми, — заметила Елизавета Ивановна и отошла от дочери, полуопечаленная ее горем, полусердясь на ее малодушие. Иван Алексеевич хотел также отойти, но не мог. Рыдания Маши слишком больно отзывались в его мягком сердце. «Молода она, конечно, повеселиться хочется, да и тяжело сознавать себя всегда хуже других!» — думалось ему. Он сел подле девочки и старался нежными ласками утешить ее. Не тут-то было. — Папенька! — вскричала Маша. — Зачем вы говорите, что жалеете меня, что готовы все для меня сделать! Ведь вы очень можете доставить мне это удовольствие, однако же не доставляете. — Да как же я могу, Машенька? — Очень просто: ведь вы говорили, что получите к рождеству пятьдесят рублей награды? |
| Они сошлись и полюбили друг друга. Князь давал советы относительно отношений с двором, государем и царской семьей, нередко выступал посредником между митрополитом и царем. Филарет, нарушая традицию московских архиереев, не отгораживался от общества. Он принимал многих у себя на подворье, сам ездил в гости к нескольким московским знакомым. Настороженность плебея в отношении аристократии исчезла у него давно, и с нею он не путал недавних выскочек. Большинство лучших дворянских семей составляли люди сердечные, умные, отлично воспитанные и обладающие сильно выраженным чувством долга. Часть была равнодушна к вере, но князь Сергей Михайлович принадлежал к той половине, которая с открытым сердцем следовала путем православия. В гостиной собрался обычный в такие дни кружок близких людей: князь с сестрой, тишайший Михаил Михайлович Евреинов, Вера Михайловна Нарышкина, приехавшая из Петербурга Елизавета Михайловна Хитрово, Екатерина Владимировна Новосильцева, граф Сергей Петрович Потемкин, его жена графиня Елизавета Петровна, Елизавета Ростиславовна Вяземская, начальница в Доме трудолюбия, и одетая в черное Маргарита Михайловна Тучкова. —…Читал, владыко, по вашему совету тридцать шестой псалом Давидов и радовался и печалился,— рассказывал Евреинов.— Радость понятна, сильно жжет он глаголом сердце… А печалишься невольно оттого, что и на мгновение подобной веры не имеем в своей молитве. Евреинов был человек удивительный. Незнатный, небогатый, живущий на одно жалованье служащего в воспитательном доме, он как-то так поставил себя, что все его уважали. Более того, его любили за кротость, младенческую незлобивость и редкое бескорыстие. Верил он так же просто и искренне, как и жил. Рассказывали, что он ни разу в жизни не нарушил поста, даже в военном походе 1812 года. — Добрейший Михаил Михайлович,— повернулся к нему владыка,— не должно унывать от несовершенства нашей молитвы. Различаем дело молитвы от услаждения в ней. Дело человек должен делать постоянно и неослабно по заведенному распорядку, а утешение нам дарует Бог по благодати… Так что не будем падать духом, а все надежды возложим на Господа. |
| Глаза у Елизаветы Максимовны стали круглыми. – Ты соображаешь, что говоришь? – Соображаю. Не отправлюсь! – вдруг взвинтился Генка. – Не отправлюсь, и все! – Он даже в парту вцепился, словно его хотели силой из класса вытащить. – Это мой класс! Каждый день говорят: вы хозяева в классе, вы хозяева в школе! А как слово скажешь – марш за дверь! Что за собрание, когда сказать ничего нельзя! Елизавета Максимовна овладела собой. – Сядь, пожалуйста. Вы все уже сказали достаточно, и собрание закончено. Каховского и Медведева прошу иметь в виду, что за третью четверть у них неудовлетворительные оценки по поведению. – Разве это не педсовет решает? – спросил Павлик Великанов. Елизавета Максимовна не сочла нужным откликнуться на эти слова. – А совету дружины следует с этими пионерами заняться особо, – добавила она. Вика Гармашева встала: – Мы их вызовем, Елизавета Максимовна. В ближайшие дни соберем совет. …В ближайшие дни собрать совет не удалось: начались каникулы. А тридцать первого марта вышла газета со статьей Ларцева. Статья называлась “Удар из-за угла”. Там было написано все. Крепко и беспощадно. О вмятине на макете замка, которая осталась от Данилкиной спины. О жалобах, которые строчили обиженные дамы из уличного комитета. О маме Сенцова, которая бегала по всем учреждениям и даже нашла себе союзника в районо. И о самом союзнике – инспекторе Стихотворове. И о майоре милиции, который чуть не усмотрел в занятиях мальчишек-фехтовальщиков “опасные приемы”. Там были и хорошие слова – об отряде. О вечерах, когда собирались в кают-компании все, кто хотел. О звонких боях на дорожке. О маленьком д’Артаньяне – Андрюшке Гарце и о лихих барабанщиках. И об Олеге Петровиче Московкине, который дни и ночи тратил на то, чтобы мальчишечья компания, обосновавшаяся в старом кособоком доме, превратилась в отряд “Эспада”. А потом статья снова как бы взрывалась. Строчки раскалялись от негодования. Там были мысли, которые бились в Серёже, но для которых он не мог найти четких слов. Ларцев эти слова нашел. Они били как удары клинка. |
| Свержение Петра III 28 июня (9 июля) 1762 г. Екатерина Великая не стала бы Великой, если бы не училась все время на чужом опыте. Для низложения собственного супруга Петра III она воспользовалась примером его тетки Елизаветы Петровны. Как и предшественница, принцесса из Ангальт-Цербста завязала крепкую дружбу, местами переходящую в альковную связь, с офицерами гвардии. Она, конечно, знала от придворных, как именно Елизавета стала Государыней императрицей и, не мудрствуя лукаво, пошла по пути дворцового переворота. Учла она и хитрости, на которые при этом пустилась организаторша смещения Ивана VI и Анны Леопольдовны - точно так же она изобразила из себя жертву, чтобы вызвать сочувствие широких масс, прежде всего элитных войск. Только если Елизавета делала вид, что ее затирают из-за великого отца, то Екатерина представила себя жертвой неверности супруга, крутившего шашни с Елизаветой Воронцовой. В действительности, похождения на стороне благоверного ее вряд ли так уж сильно огорчали, наоборот, давали лишний повод опереться на крепкое плечо то одного, то другого гвардейского офицера. В итоге она сумела сколотить ядро заговора во главе с братьями А.Г. и Г. Г. Орловыми и с их помощью осуществить госпереворот. Парадоксально, но косвенной жертвой этого путча стал Б. Миних, которого вместе с Анной Леопольдовной отстранила Елизавета и отправила в Сибирь. Петр III вернул его из ссылки и сделал одним из высших сановников государства. Помня прекрасно, что случилось с Анной Леопольдовной, немолодой уже фельдмаршал призывал царя к бдительности и необходимости упредить мятежников. Когда путч уже начался и гвардейские полки присягнули при здравствующем еще императоре Екатерине, Миних настаивал на том, чтобы Петр III использовал армию и флот, но тот колебался, ведь фактически страна оказалась бы тогда на грани гражданской войны. Император попробовал было обратиться к морякам, но те уже были переманены заговорщиками. Возможно, в ход пошли немалые суммы, происхождение которых можно только предполагать. Ведь в разрушении внезапно возникшего при Петре III русско-прусского союза были заинтересованы многие страны. |
| Правая лестница в вестибюле считалась парадной и вела сразу на третий этаж. Из-за её крутизны рядом устроили подъёмную машину, которой, конечно, не пользовались во время праздников и приёмов. Сами же балы проходили в большом танцевальном зале, очень светлом и солнечном. Во время обновления дворца он не переделывался и по желанию Великого князя во многом сохранил свой прежний вид. Отсюда гости могли пройти в одну из двух больших столовых, возле которых устраивался буфет. Далее располагались парадные гостиные, Белая и Красная. В первой стояли рояль для музыкальных вечеров и мебель с золочёными ножками, знакомая по портрету хозяйки, написанному Фламенгом. В конце 1892 года здесь проходили домашние концерты, на которых Елизавета Фёдоровна из-за траура по отцу была в чёрном платье, резко контрастировавшем со светлой обстановкой. Возле окон стоял бюст Александра II, а соседние стеклянные двери комнаты выходили на балкон, где Великокняжеская чета могла появляться во время народных манифестаций. Вторая предназначалась для более частных встреч и бесед. Главное значение в ней придавалось портретам Александра III и императрицы Марии Фёдоровны работы И. Н. Крамского, висевшим по обе стороны камина. На другой стене внимание сразу привлекало огромное изображение Александра I кисти Джорджа Доу, созданное в 1825 году, дополненное золочёным картушем в виде двуглавого орла и венка славы. Рядом висели старинные портреты других исторических лиц, включая жену Александра, императрицу Елизавету Алексеевну, запечатлённую Я. Ортом в 1801 году, и его бабушку, Екатерину II. Великая Екатерина была представлена в гостиной и великолепным, по праву считавшимся одной из жемчужин собрания, бюстом, исполненным выдающимся скульптором Ф. И. Шубиным. Ещё один раритет коллекции, парадный портрет императрицы Елизаветы Петровны, украшал противоположную стену. Дополняли комнату, создавая в ней уют, большая развесистая пальма и мягкая мебель с красной, под цвет стен, обивкой. За официальными помещениями разместились личные апартаменты Елизаветы Фёдоровны. Их открывала собственная гостиная Её Высочества, выдержанная в светлых тонах. На первый взгляд она выглядела весьма хаотично — столько всего в ней было смешано. Однако при ближайшем рассмотрении обнаруживался детально продуманный интерьер, полный удобств. Три гигантских зеркала — два между окон и одно у торцевой стены — расширяли пространство комнаты, наполняя её светом. Ближний угол с белым диваном и креслом предназначался для бесед с посетителями, в дальнем — возле окна, Елизавета Фёдоровна предавалась чтению. Гостиную наполняли многочисленные предметы мебели — столики, кресла, ширмы, комоды. Но главным её украшением являлись цветы. Они были расставлены повсюду, наполняя воздух душистым ароматом, и, словно для завершения образа цветущего сада, в высокой клетке на столике сидел с важным видом крупный попугай. |
| Во время панихиды по новопреставленной Марии несчастный вдовец спросил стоявшую рядом обительскую сестру, кто эта добрая сиделка, которая так заботливо ухаживала за его женой. — Это наша настоятельница, матушка Елизавета Фёдоровна, — ответила та. — Как — сама настоятельница? Великая княгиня? — Да, наша Матушка Великая! Тут он уже зарыдал как ребёнок и бросился к Елизавете Фёдоровне: — Матушка! Княгиня! Вы так ухаживали за моей Марусей! Простите меня, простите… Я ведь плохо о Вас думал. Я ненавидел Вас! А Вы. Вы — как мать. за моей Марусенькой. — и он, махнув в бессилии рукой, стал рукавом вытирать слёзы. От души сочувствуя горю вдовца, Елизавета Фёдоровна обошлась с ним ласково и уверила его, что нисколько не сердится. «Какую наша Матушка жизнь вела!.. — вспоминала одна из бывших сестер Обители монахиня Надежда. — Молитвеница она была особенная, стояла на молитве, не шелохнувшись, как изваяние. Часто видели её во время службы в слезах. Рядом побудешь, отойдешь — как будто с неба слетишь, и опять на землю попал!.. Теперь и духа не слыхать этих людей. Около них побудешь — как будто воздухом вечности подышал. Рядом с ней все менялось, чувства другие, всё другое». Павел и Паша Полагают, что Елисавета Феодоровна приняла участие в судьбах около 9000 детей, которых она успела обогреть, воспитать, дать профессию, вывести в люди. Вдумаемся в эти цифры — счёт идет не на единицы, не на десятки и даже не на сотни, а на тысячи спасённых душ, человеческих жизней, судеб. А ведь как важно спасти хотя бы одну погибающую душу!.. Расскажем историю сиротки Паши Петровой, которая воспитывалась в обительском приюте для девочек. Паша родилась в чувашской деревне Уфимской губернии, в православной крестьянской семье. Мать её умерла при родах, и девочка осталась сиротой. Находясь летом 1910 года в Уфимской епархии, Елизавета Фёдоровна пожелала взять из этого края к себе в обитель трёх девочек-сироток. Так Прасковья Петрова вместе с другими двумя сиротками стала воспитанницей приюта для девочек при Марфо-Мариинской обители. Они оказались в приюте как раз под Рождество. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Хоспис — это школа жизни 17 мин., 01.01.2008 Хоспис — это место, куда приходят те, кто уже знают: чуда не будет. Сюда приходят умирать. Это — последний приют безнадежно больных... Одних приводят родственники, перекладывая уход за ними на плечи медсестер, других, одиноких, привозят сюда из больниц, с улиц, вокзалов, третьи приезжают сами, потому что не хотят умирать среди здоровых людей. Елизавета ГЛИНКА публикует в форме дневниковых записей в интернете свои заметки о работе в хосписе. В «Живом журнале» ее зовут Доктор Лиза. Фото Владимира Ештокина, foma.ru Елизавета Петровна Глинка — врач, специалист в области паллиативной медицины, создатель и руководитель первого бесплатного украинского хосписа, открытого 5 сентября 2001 года в Киеве. Там стационарно пребывают около 15 пациентов, кроме того, программа «Уход за больными дома» охватывает еще более 100 человек. Помимо Украины, Елизавета Глинка курирует хосписную работу в Москве и Сербии. На всех фотографиях рядом с больными у нее живая улыбка и сияющие глаза. Как может человек пропустить через свое сердце сотни людей, похоронить их — и не ожесточиться, не покрыться корой равнодушия, не заразиться профессиональным цинизмом медиков? А ведь на ее плечах вот уже пять лет огромное дело — бесплатный хоспис («за смерть нельзя брать деньги!»). У доктора Лизы, ее сотрудников и волонтеров, девиз: хоспис — место для жизни. И жизни полноценной, хорошего качества. Даже если счет идет на часы. Здесь хорошие условия, вкусная еда, качественные медикаменты. «Все, кто у нас побывал, говорят: как у вас хорошо! Как дома! Здесь хочется жить!» Как ей удалось найти средства на оснащение такой больницы, да еще в конце 90-х? Правда, сама она говорит, что гораздо труднее оказалось поддерживать хоспис на должном уровне. Но и на это она как-то умудряется находить средства. Сначала люди не верили, что все это — бесплатно. Но для доктора Лизы это принципиально важно: любой человек, богат он или беден, должен иметь возможность умереть достойно. Ведь смерть не выбирает, за кем прийти... |
| Иеромонах Димитрий (Першин): Организовав сбор вещей, Доктор Лиза ведь помогала не только беженцам, но и тем, кто жертвует, тратит на это свое время и средства, возрасти в человечности. Маргарита Куклина: Я видела, как в фонд Лизы все приносят вещи, обувь, одежду, еду. Доктор Лиза была инициатором, катализатором, она вокруг себя собирала таких людей. У них появилось место, куда можно принести хотя бы часть того, в чем так нуждаются люди. Когда мы снимали фильм, у нас получилось несколько линий. Линия беженцев, войны – страшная. И я не хотела, честно говоря, показывать ее в лоб. Война отражена косвенно, как бы вскользь, но тем она и страшна, что мы видим только отголоски. Иеромонах Димитрий (Першин): Потому что война – это ведь не только солдатики в окопах или ополченцы. Это их семьи, взорванные дома, дети, разбросанные по подвалам. Беда обрушилась совершенно неожиданно. Никто представить себе не мог, что мирный край, шахтерские города и села накроет малый апокалипсис и для многих они станут кладбищем. Причем с обеих сторон начали войну люди, которые жили веками рядом и жили бы себе дальше. И оказалось достаточно кем-то брошенной спички, чтобы полыхнул такой пожар. А ведь еще до всех этих событий Елизавета Глинка успела открыть первый хоспис в Киеве, куда принимали не только раковых больных. К тому времени в России хосписы уже были, только в Москве их было восемь, правда, только онкологического профиля. Многие годы Елизавета Петровна дружила с Верой Васильевной Миллионщиковой, создателем Первого Московского хосписа. А на Украине не было ничего. По разным причинам – экономическим, политическим. И Доктор Лиза на деньги мужа и какие-то привлеченные средства открывает там первый хоспис. Он был бесплатным. В нем не требовали денег за пребывание. Поэтому для многих украинцев хоспис Доктора Лизы оказался последним приютом, местом, где они смогли достойно и без мук завершить свой земной путь и перейти в вечность. Она могла часами рассказывать истории своих больных, очень светлые и очень горькие, как рассказывают о самых близких и родных людях. Тем самым очень много сил и жизни Елизавета Глинка отдала Украине. Поэтому эта война Украины и России прошла по ее сердцу. |
| Но едва он переехал за Неву, великая княгиня совершенно успокоилась, вовсе не представляя, что теперь-то, с удалением ревностного служителя и умнейшего советника, она сама накликала на себя величайшие опасности и лишила себя возможности предупреждать их и избавляться от них! Императрица Елизавета 1741 год Удивительно читать в нашей истории, друзья мои, что Русские отдали корону своих царей младенцу, сыну иностранного принца и принцессы тоже почти иностранной, в то время, когда у их престола расцветала прекрасная отрасль того, кому этот престол был обязан и своим императорским величием, и своей славой. Удивительно видеть, что они считали наследницей рожденную в чужой земле принцессу — лютеранку потому только, что она была внучкой царя, никогда не управлявшего ими, и как будто забывали о княжне, соединенной с ними одной верой и Отечеством, о княжне — родной дочери их великого Петра! Такое ослепление, долго существовавшее, больше всего можно объяснить кротким сердцем Елизаветы Петровны, всегда находившей больше удовольствий в наслаждениях тихой жизни и не помышлявшей о своих правах на престол незабываемого родителя. Во время царствования Анны Иоанновны и ужасных дел ее жестокого любимца Елизавета начала еще более бояться опасностей, окружающих престол, и еще тверже решила никогда не искать его. Может быть, такая беспечность продолжалась бы всю жизнь Елизаветы, но, видя беспрестанные ошибки в правлении Анны Леопольдовны, особенно со времени удаления Миниха, Елизавета Петровна заметила, что с самым добрым сердцем и самыми хорошими намерениями можно поступать дурно, и это заставило ее задуматься, справедливо ли делала она, предоставляя престол, а с ним и судьбу нескольких миллионов людей правлению слабой принцессы и отдаленному царствованию младенца-императора? Правда, эта мысль, слегка мелькнувшая, не развилась бы в ее спокойном и нечестолюбивом сердце, если бы об этом не заботились многочисленные ее приверженцы и все те люди, которые беспрерывно смотрели на легкомысленные поступки правительницы. |
| Спасибо Вам. Елизавета Петровна Глинка — врач-реаниматолог, специалист в области паллиативной медицины, исполнительный директор фонда «Справедливая помощь». Член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека. В 1999 году в Киеве основала первый хоспис при Онкологической больнице Киева. Член правления Фонда помощи хосписам «Вера». Учредитель и президент американского фонда VALE Hospice International. В 2010 году Елизавета Глинка осуществляла от своего имени сбор материальной помощи в пользу пострадавших от лесных пожаров. В 2012 году Глинкой и её фондом был организован сбор вещей для пострадавших от наводнения в Крымске. С началом вооружённого конфликта на востоке Украины оказывает помощь людям, проживающим на территориях ДНР и ЛНР. Начиная с 2015 года, во время войны в Сирии, Елизавета Глинка неоднократно посещала территорию страны с гуманитарными миссиями — занималась доставкой и распределением лекарств, организацией оказания медицинской помощи гражданскому населению Сирии В 2014 году, в разгар военных действий на Юго-Востоке Украины, доктор Лиза писала: Остановите войну! Моё личное мнение: мало что можно изменить в этом мире. И тем не менее, я попробую призвать все стороны к прекращению огня. Пожалуйста, остановите военные действия. Лучше насовсем, но если это невозможно, то на неделю — десять дней. Хотя бы для того, чтобы оказать квалифицированную медицинскую помощь всем раненым. Доставить их в профильные больницы, чтобы эвакуировать гражданских лиц, которые стали заложниками непрекращающихся боёв. Для организации нормальных гуманитарных коридоров и доставки медикаментов, детского питания. Для того, чтобы похоронить погибших. И для того, чтобы сохранить всем тем, кто сейчас на Юго-Востоке, право на жизнь. От имени всех матерей, пишущих и молящих о помощи, от имени всех раненых, которые нуждаются в помощи, от имени больных, у которых нет лекарств, от имени врачей, у которых нет сил , от имени всех, кто понимает, что дороже жизни нет ничего на свете. |
|
|
