| архиеп. Евдоким (Мещерский) 1854 год Январь 1. После обедни. 1-й час. Благослови, Господи, нас провести благополучно год сей! Сейчас получил из С.-Пбурга известие о увольнении Преосв. Евгения на покой, и о назначении на Его место Преосвящ. Нила, Архиеп. Иркутского. 7. Утро. Собираюсь к обедни. Ныне холодно, более 20 гр., а вчера не более 10. 8. После вечерни. Скучно, скучновато, что-то в роде скуки, недовольства. 10. 4-й час по полуночи. Вчера весь день сильно болела голова – частию от угару, частию от простуды. Да приидет Царствие Твое. – Царствовать – преобладать, особенную иметь силу. 14. Утро. Ныне буду служить на кладбище. 17. После вечерни. Погода сумрачная. Впрочем, ныне еще получше, а то были дни очень сумрачны. И на меня нашел сумрак. Пройдет ли он? – Не успел написать – пройдет ли, – как уже и начинаю чувствовать прояснение. 21. Слышал ныне, будто Владыка наш получил уже форменное увольнение. Надобно, чтобы картина всегда выражала мысль, говорит Пуссан. Рисунок и композиция не должны быть главною целью, потому что они относятся тоже к мысли. Живописец должен сначала распределить сюжет, потом найти украшение, изобразить красоту…, а главное – стараться, чтобы во всем была мысль. Разумеется, что этому нельзя научиться: это дается свыше. 22. После обеда. Послано письмо к Н. В. с… Что будет? После вечера не унывай. Было, и больше не будет. Не возможное от человека, возможно от Бога – Спасителя. 23. Утро. Надо съездить в Москву. Вечер. После всенощной. Сон – в руку. Пришли поучения из цензуры, из 18 два остановлены; одна из них такая, о которой я сомнения никакого не имел. 26. Вечер. Читаю книгу, а доселе скучен. Из Современ.: Когда душа исполнена мыслью, говорит Сенека, слова приходят в изобилие. 28. Утро. Погода все стоит непостоянная; прояснится небо и потом опять покроется точно туманом. Тяжела для людей погода; y меня умерли две старушки – одной 94, а другой 90 лет. И я довольно постоянен, то в Ярославль думаю печатать, то в Москву, то в С.-Петербург. Кажется, решусь в С.-Петербург. |
| Некоторое время между Труфановыми и Петроградом шли переговоры о продаже рукописи. В них участвовали какие-то две «тёмные личности», явившиеся якобы от Императрицы и сыпавшие афоризмами: «Женское сердце очень упорно. Она решила получить рукопись и должна ее получить» . Однако на самом деле Императрица была возмущена предложением о выкупе рукописи и, заявив, «что пусть Илиодор пишет, что он хочет», написала на его бумаге: «Отклонить» . После визита «тёмных личностей», предлагавших, помимо прочего, переезд в Россию под надзор полиции, Сергей встревожился за свою жизнь: «Императрица желает не моего счастья, а моей головы»; «От Иезавели и Иродиады я спасу свою голову, увезя ее в Америку» . Труфанов выбрал Америку в качестве новой штаб-квартиры потому, что у него были там друзья. Еще в декабре 1915 года он познакомился с американским журналистом Германом Бернштейном, сопровождавшим пацифистскую экспедицию Генри Форда. Бернштейн предложил за рукопись 8 тыс. долларов, но переговоры сорвались, поскольку почуявший наживу Сергей запросил 15 тысяч. 13 мая 1916 года журналист телеграфировал, что договорился об издании книги с гонораром 5 тыс. долларов. Сергей немедленно оставил «мирную гавань» и направился к новому знакомому. «Илиодор уже попал в цепкие руки тёмных дельцов», – вспоминал архиеп. Евдоким (Мещерский) . Путь до Нью-Йорка на пароходе «Kristiansfjord» занял две недели – с 4 по 18 июня 1916 года. По приезде Труфанов позвонил Бернштейну, и тот поселил его у некой еврейской семьи. Затем приятели поспешили в редакцию журнала «Метрополитэн», где было решено, что Сергей даст серию интервью русскоговорящему сотруднику журнала Тобенкину, которые будут публиковаться ежемесячно, начиная с октября. До тех пор издатели советовали беглецу сохранять инкогнито. В сентябре «Метрополитэн» напечатал анонс скандального материала о Распутине и русском дворе, что дало сигнал к новому этапу переговоров о выкупе рукописи русским правительством. На сей раз в них участвовали архиепископ Алеутский и Северо-Американский Евдоким (Мещерский) и русский генеральный консул в Нью-Йорке М.М. Устинов. |
| архиеп. Евдоким (Мещерский) Содержание Ноябрь Декабрь 1853 год Январь Март Апрель Май Июнь Июль Август Сентябрь Октябрь Ноябрь Декабрь 1854 год Январь Февраль Март Апрель Май Июнь Июль Август Сентябрь Октябрь Ноябрь Декабрь 1855 год Январь Февраль Апрель Май Июнь Июль Август Сентябрь Октябрь Ноябрь Декабрь 1856 год Январь Февраль Март 4-го Ноября 1869 года, скончался прот. Родион Путятин , известный русский проповедник, слава о котором гремела везде и всюду по России в свое время. Как проповедник, он был известен от царских палат до убогой хижины простого поселянина. Его меткия краткия поучения так усваивались слушателями, что многое из них долго после передавалось из уст в уста. Многое вошло даже в уклад жизни и стало своего рода нравственным небольшим сводом законов, которым руководились в своей жизни люди. „О. протоиерей, батюшка так сказал – и достаточно было для многих. Многое из его проповедей для некоторых имело такое же почти значение, какое имеет для нас слово Христа Спасителя. В настоящее время прошло уже более 40 лет со дня смерти о. прот. Родиона Путятина . Но память о нем, как пастыре-проповеднике, жива еще и до сих пор. История уже успела забыть за это время многих выдающихся государственных деятелей, мужей науки, архипастырей, занимавших высокие посты. Но имя прот. Родиона Путятина не забыто и ныне Еще и теперь читают его проповеди наши пастыри. В библиотеках многих русских православных храмов еще до сих пор можно встречать томики прежних изданий его проповедей. Еще и теперь его проповеди охотно покупаются многими даже из наших крестьян. И теперь нередко можно выслушать доброе слово о почившем протоиерее,, как незабвенном пастыреучитель. Как и прежде, так и теперь многие приходят помолиться на могилке, как приходили они и к живому. Так тесна его связь с пасомыми. Достаточно сказать, что его проповеди уже вышли 22-м изданием, чтобы видеть, как жива память о прот. Родионе Путятине до сих пор. Такая завидная доля успеха далеко не есть удел даже и более известных писателей, чем о. Родион Путятин . Даже и таким знаменитым нашим церковным проповедникам, как митроп. Филарет, архиеп. Иннокентий Херсонский , не выпала столь завидная доля. |
| «Ваш Московский лжесобор самозванцев, — разъяснял в общедоступной форме председатель русского зарубежного Синода обновленческому деятелю, — имеет такое же значение в глазах Церкви, как голос нескольких базарных баб, даже меньше того, если бы бабы были православные, а не раскольники и еретики, каковы Вы сами и всё ваше “беззаконное и скверное соборище”» . Конечно, правдоподобными сведения «Безбожника» и Евдокима о «капитуляции» Патриарха Тихона перед обновленцами не выглядели. Более адекватно ситуация была изложена в письме тому же митрополиту Антонию, написанном кем-то из патриаршего окружения. «Ещё в конце августа председатель схизматического синода обратился к епископам, состоящим в общении с Патриархом, с предложением прислать своих уполномоченных для переговоров о способах прекращения раскола. Его Святейшеством Патриархом Тихоном выслушать предложение отколовшихся епископов поручено было Серафиму [Александрову], архиепископу Тверскому, архиепископу Илариону [Троицкому], управляющему Московской епархией, и Тихону [Оболенскому], архиепископу Уральскому. Со стороны советского духовенства присутствовали: митроп[олит] Евдоким [Мещерский], Тихон [Василевский], еп[ископ] Воронежский, и управляющий делами их синода Новиков. Митрополит Евдоким, назвав себя представителем правительства и заявив от лица его, что гражданская власть ни в коем случае не позволит оставаться во главе церковного управления Патриарху Тихону, потребовал его удаления на покой с сохранением для него пожизненного титула и знаков патриаршего достоинства» . Действительно, Евдоким был склонен тогда изображать из себя «представителя правительства». Позднее, когда до Антирелигиозной комиссии при ЦК РКП(б) дошла информация про «воззвания священного Синода, указывающие на связь и поддержку его Соввластью», она 31 октября 1923 г. постановила: «Материал передать т. Менжинскому для расследования и принятия соответствующих мер к недопущению подобных явлений» . Надо полагать, ОГПУ после этого разъяснило Мещерскому, что ему можно заявлять, а что нет. |
| вызвал этот бунт; прежде все было тихо, а теперь он начал гнуть...» Как мне было тяжело все это слышать! Такой сюрприз в первое же время административной деятельности! Где мне искать поддержки? Никого не знаешь, все остерегаются тебя... Ректор сам струсил. Нашел я, правда, некоторое облегчение в сочувствии корпорации почти всех преподавателей. Я в это время был так расстроен, что как-то расплакался в учительской. Преподаватели светские утешали меня; не нашел я поддержки только там, откуда можно было ожидать, – от преподавателей-монахов. Их в это время было два – о. Евдоким (Мещерский) 759 и о. Никон (Быстров). Почему же? Это – антониевцы. Не знаю, будет ли впоследствии понятен этот термин, но теперь он, кажется, для всех понятен. Поэтому я и не хочу оставаться долго на разъяснении этого оригинального типа, а скажу несколько слов. «Антониевцы» получили свое название от Антония (Храповицкого) , бывшего ректора Московской академии. Сам по себе этот человек, насколько я его знаю и по слухам, хороший, благожелательный, обладающий редкою способностию обаятельного влияния на других, особенно на молодежь; правда, в нем есть некоторые и недостатки... но это недостатки языка болтливого, а не сердца... Кроме этого, он, воодушевленный великою идеею монашества, старается во что бы то ни стало вербовать в монашество студентов, и преимущественно из светских, которые по различным причинам скорее поддаются этому. Многих из них соблазняет карьеризм... Они стараются затем во всем подражать ему, но, не имея силы ума его и других качеств, являются жалкими подражателями, утрируя его. Принципом своей деятельности они полагают так называемую «всепрощающую любовь», которая в их применении является полнейшею распущенностию. Этим они очень много зла приносят юношеству... Отцы Евдоким и Никон, не имея никакого опыта педагогического и такта, и начали применять к воспитанникам эту всепрощающую любовь. И в чем же состояло это применение? В том, что они открыли к себе свободный доступ воспитанникам, начали с ними распивать целодневные чаи, беседовать с ними о различных сторонах семинарской жизни, критикуя ее, наставников, начальников, для чего доставляли материал сами воспитанники, всегда недовольные тем или другим наставником, поставившим кому-нибудь неудовлетворительный балл, конечно, не за незнание урока, – в этом никто не сознается, – а по жестокости, или инспекциею, которая выдумывает те или иные неосновательные правила, притесняет их и т.п. |
| Вдоль близкого берега пролегает тропинка, по ней бредут несколько паломников. Мы и забыли как следует проститься с «Лазаревым». Оглядываемся назад. Да какой же он несчастный! Маленький совсем, его и незаметно около Горы. Так ничтожны дела человеческие пред великими делами всемогущества Божия! Прощай, «Лазарев»! Счастливого тебе плавания!.. 2 Преосвящ. Арсений со студентами в Палестину (1900 г.) и преосвящ. Евдоким со студентами в Палестину, Египет и Грецию (1905 г.). 3 Ректором Московской духовной академии с 1903 по 1909 годы был епископ Волоколамский Евдоким (Мещерский), впоследствии митрополит Нижегородский. В1922 году уклонился в обновленчество и явился одним из основоположников обновленческого раскола. С 1924 года на покое. Духовный писатель. Скончался в 1935 году в Москве. – Прим. ред. 4 Издавая в свет это сочинение, всю прибыль от издания мы полагаем в особый «паломнический» фонд, из которого взаимообразно будут брать студенты-экскурсанты. Р. А. Е. Е. 5 Драгомиров М. И. (1830–1905), русский военный теоретик и педагог, генерал от инфантерии. Участвуя в русско-турецкой войне 1877–1878 гг. успешно руководил действиями русских войск при обороне Шипки. С 1903 г. член Государственного совета. – Прим. ред. 6 Указанные правила касаются безукоризненности и чистоты лиц, производимых в священство. – Прим. ред. 12 Филетизм (от греческой приставки φιλ – любить и θνος – народ, племя) – тенденция Поместных Церквей приносить соборные интересы в жертву национально-политическим. В 1872 г. Константинопольский патриарх объявил филетизм ересью в связи с болгарской схизмой. – Прим. ред. 14 «Пойдохом на море, и быхом ходили по морю 3 седмицы, егда с нужею доидохом устья Цареградскаго. Ино по части возстает футрина великая и валове страшнии, ож пред Филипповым заговеньем бывает». 17 У многих слово «византийщина» теперь служит щитом, которым они закрывают себя от разных возражений. Не нравится что-нибудь в православной вере, например монашество, – стоит сказать: да ведь это не «чистое христианство », а византийщина! – и монашество ниспровергнуто. Такое пренебрежительное отношение к «византийщине», даже без знания «византийщины», пошло, говорят, еще от Вольтера. Появилось даже какое-то «византийское православие», как будто бы православий так же много, как много газет на свете. |
| Третий гудок. Прибраны сходни. Мы уже оторваны от родной земли. На буксире начинают вытаскивать тяжелый пароход из тесной гавани. Медленно, почти незаметно отходит наш пароход. Провожавшие стоят толпой на пристани, шлют последний привет отъезжающим, машут платками. Только нас некому провожать. М. И. Осипов да несколько афонских иноков — вот все наши провожатые. Меньше и меньше становятся стоящие на пристани люди, больше и больше открывается город, не видный из гавани за высоким берегом. Пароход на буксире уже подвезли к выходу из гавани. Заработал винт, и пароход пошел быстрее. Вот волнорез со стоящим на его конце маяком, и мы покидаем одесскую гавань. Одессу можно видеть только с моря, но она с каждым поворотом винта отходит дальше и дальше, мельче становятся дома. Пароход вышел на середину залива и повернул направо, на юг, поперек Черного моря. Город постепенно скрывается из виду. Мы едем мимо дачных местностей Одессы, мимо Малого, Среднего и Большого фонтанов. Чувствуется приподнятость настроения, хочется скорее в открытое море... Печатается по изданию: От академии до Афона. По Востоку и Западу. Путевые наброски. Христианин. Сергиев Посад, 1909. Подписано: В. Т. За время обучения в академии Владимир Троицкий дважды побывал за границей. Описываемое в этих путевых заметках паломничество на Афон было совершено в 1908 году в составе группы студентов во главе с ректором епископом Евдокимом (Мещерским) и профессором А. И. Введенским. Другое путешествие, уже по западным странам, которое В. Троицкий совершил в 1912 году, дало материал к написанию " Писем о Западе " . Точная цитата: Обходяйже страны, умножит хитрость (Сир. 34,10). - Прим. ред. Преосвящ. Арсений со студентами в Палестину (1900 г.) и преосвящ. Евдоким со студентами в Палестину, Египет и Грецию (1905 г.). Ректором Московской духовной академии с 1903 по 1909 годы был епископ Волоколамский Евдоким (Мещерский), впоследствии митрополит Нижегородский. В1922 году уклонился в обновленчество и явился одним из основоположников обновленческого раскола. С 1924 года на покое. Духовный писатель. Скончался в 1935 году в Москве. - Прим. ред. |
| Весь народ и все окружающие Патриарха были проникнуты тогда таким несокрушимым порывом любви и преданности к Патриарху и радостью о его возвращении к власти, а через то об освобождении от самозванной обновленческой церковной власти, что тут ни одному патриаршему церковному деятелю не могло и в голову прийти выступить с предложением отречения Патриарха от власти; а если бы такой и нашелся, он моментально бы потерял всякий авторитет и уважение и все бы навсегда отвернулись от него как от тайного обновленца. Главным же вдохновителем и вождем так пламенно настроенного патриаршего окружения и народных масс был именно епископ Иларион с его огненным словом, неутомимый обличитель обновленческой неправды. Для почитателей же памяти покойного владыки эти строки книги отца Польского тем особо прискорбны, что, ввиду устанавливаемого книгой факта непосредственного и продолжительного знакомства автора с епископом Иларионом по Соловецкому концентрационному лагерю, у почитателей книги невольно создается ложное впечатление, что автор что-либо подобное слышал от самого епископа Илариона. Для меня несомненно, что автор этого сообщения был введен в крайне досадное заблуждение со стороны лиц, питавших излишнее доверие к сообщениям советских газет. Помещенное в этой книге фантастическое и глубоко обидное для памяти епископа Илариона сообщение есть именно плод такого доверия. В действительности же все это – чистейшая, крайне недобросовестная провокационная выдумка возглавлявшего тогда самозванное обновленческое церковное управление архиепископа (у обновленцев – митрополита) Евдокима (Мещерского). Пытаясь всякими способами подорвать авторитет Патриарха и его ближайших сотрудников в глазах народа, он прибег к своеобразному провокационному приему. Он уведомил Патриарха, что он, глубоко скорбя о происшедшем церковном разделении, продолжает искренно почитать Патриарха и, не признавая законным происшедшего на последнем (1923 года) обновленческом «соборе» акта низложения Патриарха, желает войти в переговоры о примирении его – Евдокима и всей обновленческой Церкви – с Патриархом. |
| Летом 1923 г. был образован обновленческий «Священный Синод» во главе с «митрополитом» Евдокимом (Мещерским) . Как писал в своих отчетах Тучков, ГПУ оказало Евдокиму всестороннюю поддержка, для того чтобы он смог привлекать на свою сторону архиереев старого поставления и видных священников . При такой активной поддержке ГПУ евдокимовский синод смог определенным образом укрепиться и, по указке ГПУ, пытался начать переговоры, которые с самого начала были задуманы как провокация. Замысел ГПУ состоял в том, чтобы, организовав встречу Евдокима с «тихоновскими» архиереями, затем скомпрометировать последних, выставив их как сторонников отречения патриарха и примирения с обновленцами на их условиях. Для этой цели использовались возможности газет и то обстоятельство, что у «тихоновских» архиереев не было возможности опровергнуть клевету обновленцев. К сожалению, эта провокация во многом удалась. Действительно, 26 августа 1923 г. состоялась встреча представителей патриарха архиепископов Серафима (Александрова) , Илариона (Троицкого) и Тихона (Оболенского) с Евдокимом (Мещерским). В следственном деле имеется интереснейший документ, который до недавнего времени не был известен исследователям и который помогает пролить истинный свет на историю переговоров с евдокимовцами. Документ оказался в архиве Архиерейского Синода РПЦЗ . Это копия письма трех вышеназванных архиереев «митрополиту» Евдокиму, датированного 10 ноября 1923 г. и повествующего об истории этих переговоров. Из этого письма следует, что, получив от Евдокима приглашение, с благословения патриарха эти три архиерея 26 августа 1923 г., по их словам, «вели лишь предварительные переговоры» для ознакомления с предложениями Едокима, которые они «обязаны были потом повергнуть на благоусмотрение Святейшего патриарха Тихона и на обсуждение православных епископов» . Евдоким, к изумлению патриаршей депутации, повел речь совсем не о «примирении» обновленцев с патриархом, а о том, что патриарх ради мира и блага Церкви должен отречься от власти и что члены патриаршей депутации должны сделать патриарху в это предложение. Депутация, выслушав длинную речь Евдокима, с трудом подавляя свое негодование, ответила, что ей поручено вести переговоры о примирении Евдокима и обновленцев с патриархом, обсуждать же вопрос об отречении патриарха она никак не уполномочена и не может . |
| Василий Иванович Мещерский родился в 1869 году. После окончания Московской духовной академии он быстро становится магистром богословия и решает посвятить свою жизнь научной деятельности. Однако кропотливая научная работа оказывается слишком мелким плаванием для Василия Ивановича. Вскоре он принимает монашество с наречением ему имени Евдоким. Искренний религиозный порыв, видимо, сочетается у него с честолюбивыми желаниями. После принятия монашества звезда Евдокима ярко разгорается: в 1903 году, 34 лет от роду, он становится уже ректором Московской духовной академии, а через год – в январе 1904 года – он становится архиереем. Его речь на наречение очень характерна для нового епископа. «Господи, я хотел бороться с Тобой и боролся, как Иаков, – говорил Евдоким. – Я хотел бежать от Твоего лица, как бежали многие. Ты видел и знаешь это. Мне хотелось еще многие годы не возлагать на себя бремени святительства. Но не смел я противиться Тебе. Да будет же воля Твоя! Я давно бесповоротно отдал всего себя Тебе и дал обет быть верным Тебе даже «до крови». Пусть «живу к тому не аз, но живет во мне Христос» ( Гал. 2,20 ). Исповедую перед всей вселенной, что я горячо любил Тебя всегда и от дней моей юности и посильно исповедывал всюду Имя Твое Святое. И пастырство, которое я сейчас приемлю, есть самое наглядное и убедительное доказательство моей любви к Тебе. Верю, что в этот единственный день и час в моей жизни вашими освященными руками Сам Христос подает мне жребий пастырского служения. Верю, что Ты со мною, Господи. Не археологическими доказательствами, не филологическими изысканиями, не философскими доводами только убедился я в Твоей всеблагой и всемогущей Деснице. Нет, я зрел Тебя не раз в течение своей жизни. Я даже осязал Тебя. Ты не раз стучался в двери моего сердца. Я знаю, что Ты ближе к человеку, чем окружающий его воздух, ближе его одежды, ближе даже его собственного тела. Бросая беглый взгляд на прожитую жизнь, теперь только особенно ясно вижу я, как Ты не раз касался таинственных струн моего сердца, как Ты влек меня с раннего детства на путь служения Тебе. Много раз я уклонялся – от Тебя, но Ты неожиданно возвращал меня на путь, с которого, Думал я, ушел раз навсегда. Среди каких бедствий провел Ты меня целым, из какой бездны провел Ты меня невредимым! Много раз над моей головой собирались черные тучи, что не было просвета ниоткуда. Иногда казалось, что уже все погибло. И вот в тот самый момент, когда мне казалось, что более не от кого ждать помощи, Ты приходил ко мне и выводил меня снова на свой необъятный Божий простор, наполняя сердце мое радостью, давал мне силы и бодрость нести свою тяжелую ношу в крутую гору жизни. Но довольно об этом. Не буду приподнимать завесу своей внутренней жизни. Об этом узнают люди впоследствии...» |
|
|
