| Затем мы читаем о том, что христианину нужно отложить все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие и не говорить лжи друг другу (ср.: Кол. 3, 8-9). Думаю, сложно даже представить себе, чтобы Христос сквернословил или лгал. Но если я облекся в Него, как я могу продолжать делать все это? Придя ко Христу, мы должны оставить все старое - снять с себя всю прежнюю одежду греха, лжи, ненависти - и одеться в новое. Причем эта новая одежда всегда будет оставаться новой, поскольку человек, отрекшийся от всего ветхого в себе, как пишет об этом апостол, обновляется в познании по образу Создавшего его (Кол. 3, 10). Возрастая в познании Бога, вере и соблюдении заповедей Христовых, мы будем сохранять свою новую одежду в чистоте. По мысли апостола, облечься в Христа - значит облечься в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы (Кол. 3, 12-13). Но самое главное - это облечься в любовь, потому что любовь есть совокупность совершенства (ср.: Кол. 3, 14). Этими добродетелями мы должны свидетельствовать о том, что Христос - наша одежда и мы храним ее чистой и незапятнанной. При этом апостол Павел поднимает еще одну важную тему: христианство стирает все возможные различия между людьми. Он пишет, что нет больше ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем - Христос (Кол. 3, 11). Во времена первых христиан, как и сейчас, национальные, культурные, социальные различия играли большую роль. Древние греки - эллины - и завоевавшие весь мир римляне гордились своей культурой, ни во что не ставя необразованных и бескультурных варваров, то есть всех тех, кто находился за пределами границ великого Рима. Иудеи превозносились над другими с той мыслью, что именно они сохранили верность Богу, будучи потомками древнего праведника - Авраама. Свободные гордились тем, что они не рабы. А рабы гордились тем, какому именно господину они служат. |
| Затем некоторые священники, с благословения архиепископа Мадрида, захотели перенести этот опыт, с которым они познакомились в общине Кико, в свои приходы. Когда первые общины начали появляться, было воочию видно, насколько легче они приживались в бедных районах, в сельской местности, чем в самом Мадриде. Так как часто состоятельные люди в городе отвергали Христа, не имея мужества признать себя грешниками. А в сельской местности, в более смиренной среде, возникали первые общины, которые существуют до сегодняшнего дня. Один итальянский священник, услышав, как Кико проповедует, был поражен и пригласил его приехать в Рим, чтобы проповедовать там бездомным и хиппи – это был 1968 год. Архиепископ Мадрида дал Кико рекомендательное письмо к кардиналу-викарию, генеральному викарию Рима, и к кардиналу Флоренции. Так Кико и Кармен оказались в Риме. Они делились опытом, который пережили сами, но их практически никто не принял, им говорили: «Все это хорошо для Испании, но не для нас». Тогда они снова отправились в трущобы, но уже в Риме – так начались первые катехезы в Риме, а потом во Флоренции и отсюда Путь распространился по всему миру. Когда началось движение из трущоб в приходы, Кико увидел, что люди в приходах не знают самих себя, считают себя лучше, чем они есть на самом деле. Тогда он решил возобновить древний катехуменат – древнее оглашение, которое был раньше в церкви. Через него люди могли получить новую природу, увидеть, кто они есть, и принять Святого Духа. Так была сформирована поэтапная христианская инициация. Затем появились первые странствующие катехисты. Нас приглашали в разные страны – Европу, Латинскую Америку, Северную Америку, Африку, Океанию, Азию, и там, на собраниях, которые мы называем конвивенциями, Кико и Кармен сформировали первый экип – команду странствующих катехистов, состоящую из священника и сестры или из двух супругов, священника и молодого человека. И так движение распространилось в сто двадцать стран. Вскоре появились первые плоды. И основной плод – это семья. Апостол Павел говорит: «не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю» (Рим. 7:15). Многие бы хотели основать семью, но у них не получается. Почему? Апостол Павел говорит: «как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр. 2:14–15). |
| И мы читаем далее: «Здесь ум, имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть» ( Откр.17:9–10 ). Андрей Кесарийский пишет: «Блаженный Ипполит разумеет под именем пяти царей, павших из числа семи, века, из которых пять прошло, шестой, в который и было это видение Апостолу, продолжается теперь, а седьмой еще не наступил и когда наступит, то будет краток. А если, согласно блаженному Иринею, создано семь дней, семь небес, и семь чинов ангельских, имеющих власть над другими, то, принявши это мнение, нужно согласиться и с нашим толкованием, что семь царств – это бывшие от создания мира доныне; пять из них уже погибли, шестое, в которое было это откровение, было в древнем Риме, а седьмое, еще не наступившее, будет в Риме новом». Для древних христиан все было связано с их временем. Андрей Кесарийский намекает на то, что всемирный Вавилон переместится из старого Рима в новый Рим. Новый Рим – это Константинополь, Царьград. Хотя Царьград был православной столицей, но там был такой развращенный образ жизни, что он выглядел хуже, чем Рим старый. И, как я уже сказал, для каждого поколения христиан есть свой всемирный Вавилон, есть своя Вавилонская блудница. Поэтому мы не можем говорить, что Ипполит Римский ошибался, мы не можем говорить, что Андрей Кесарийский ошибался. Они говорили правильно. Может быть, пройдет время, и всемирным Вавилоном станет Китай. Но для христиан нашего поколения всемирный Вавилон – это Америка. И предтечи антихриста наших времен – это люди, которые являются сторонниками глобализации, глобализационных процессов. Их идеология есть испытание для нашего поколения. И то, как мы выдержим этот удар, скажется на поколении христиан, которые придут после нас, которые после нас будут сопротивляться силам зла. Действительно, как сказано – довольно для каждого дня своей заботы. Можно сказать, довольно для каждой эпохи христианской истории своих проблем. А люди потом столкнутся с новым витком каких то духовных испытаний. |
| И обладать таким блаженством - счастьем. При этом, если мы внимательно посмотрим на себя и на своих близких, даже посмотрим просто в зеркало - мы не увидим отпечатка счастья на своем лице. Действительно, в храме, среди верующих людей, можно увидеть лица сосредоточенные на службе, молящиеся, но как священник могу сказать: чаще это лица скорбные или это лица, которые выражают внутреннее напряжение, печаль, уныние, иногда отчаяние, а радостные очень бывают редко. Мы, очевидно, не обладаем этим блаженством счастья. И вот Господь через апостола Павла нам дает рецепт. Он говорит: если ты хочешь быть блажен в своей конечной сути, если ты хочешь быть похож на Бога, который абсолютно всеблажен, то ты должен понять, что принцип твоей жизни – это отдача. Ты должен отдавать, ты должен не брать. И Господь наш Иисус Христос многократно говорил, что Его последователи должны руководствоваться этим принципом служения. То- есть бескорыстной отдачи Богу и людям для того, чтобы уподобиться Ему. Он сказал: «Сын Человеческий пришел, не чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу для спасения многих. Вы знаете, что Я сейчас сделал? Вы называете Меня Господом, Учителем, и правильно называете, - говорит Он своим ученикам после того, как умыл им ноги на Тайной Вечере. – И вы должны поступать также». Умывал ноги в Древнем Риме - а Иудея – это провинция Древнего Рима - слуга. Чаще раб. Именно поэтому апостол Петр был так возмущен и так не хотел этого допустить. И только после того, как Господь ему сказал, что «ты не будешь иметь части со Мной, если не умою твоих ног», только после этого он согласился. Это было дикостью для него. И, тем не менее, Господь это сделал демонстративно в начале Вечери. И сказал, что остальные должны так поступать. И это очень важно, потому, что действительно служение, отдача уподобляет человека Богу. Вот недавно мне пришлось разговаривать с одним человеком в рамках исповеди. Мы с ним после исповеди имели такую возможность. Мы беседовали и он мне говорит: у меня не получается любить. |
| – И ты был с Иисусом Галилеянином? Он же отрекся: – И не знаю, и не ведаю, что ты говоришь! – и вышел в передний двор. Тогда служанка и другие стали говорить ему: – И ты из учеников Его! – Нет, не я! – ответил Петр. Спустя некоторое время слуги стали с нажимом допрашивать Петра: – Точно ты из них, потому что и твой галилейский акцент обличает тебя. А один из родственников Малха сказал: – Не я ли видел тебя с Ним в саду? Тогда Петр в страхе стал клясться и божиться, что не знает того человека, о ком говорят. И тотчас запел петух. В это время, повернувшись, Господь посмотрел на Петра, и он вспомнил слова Христа: «В эту ночь, прежде, чем прокричит петух, ты трижды отречешься от Меня, что не знаешь Меня». И, выйдя вон, Петр горько заплакал. Предание сообщает нам, что, хотя Христос после Воскресения и простил его, Петр каждую ночь при пении петуха вставал и плакал о своем отречении. От постоянного плача на щеках у него были воспаленные полосы. Так Господь пастырю Церкви дал познать в себе самом человеческую немощь, чтобы он не был излишне строг к грешникам. Конец Иуды (Мф. 27, 3–10; Деян. 1, 16–20) Когда Иуда увидел, что Господь осужден на смерть, он раскаялся и пришел к первосвященникам, сказав: – Согрешил я, предав кровь неповинную. Но они сказали: – Что нам до того? Смотри сам. Тогда Иуда бросил деньги в Храме, пошел и удавился. Предание говорит о том, что веревка не выдержала его, он сорвался, и внутренности его выпали. Священники взяли деньги и совещались между собой, что им делать с ними. Они сказали: – Нельзя принимать их, ибо это цена крови. Тогда решили купить на них поле гончара для погребения странников. И оно было названо «Полем крови». Так исполнилось древнее пророчество Захарии ( Зах. 11, 12–13 ), предсказывавшего о продаже Израилем своего Бога за тридцать сребреников. Суд Пилата (Мф. 27, 11–26; Мк. 15, 2–15; Лк. 23, 3–25; Ин. 18, 29–19, 11) Рано утром в пятницу члены синедриона привели Христа для утверждения приговора к Понтию Пилату. Он был в то время правителем Иудеи от Рима. Пилат вышел к ним и спросил, в чем они обвиняют этого человека. Они же пытались заставить правителя просто утвердить приговор, но Пилат не захотел. Он вошел в преторию и спросил Господа: |
| Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы спасен был мир через Него. Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия” ( Ин.3:16-18 ). Мусульмане считают, что Иисус был не выше других пророков. То, что это не так, Иса опроверг неоднократно. Так, споря с Иисусом, иудейские вожди спросили Его: “Неужели Ты больше отца нашего Авраама (Ибрагима), который умер? И пророки умерли: чем Ты Себя делаешь?” ( Ин. 8:53 ) Что ответил иудеям Христос? Он сказал: “Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой… Истинно, истинно говорю вам, прежде нежели был Авраам, Я есмь” ( Ин. 8:56, 58 ). Иисус ясно дал понять, что Он более велик, чем Авраам. Патриарх умер, потому что ничем не отличался от других людей, но Иисус, будучи вечным Сыном Божьим, существовал до Авраама от вечности: “Прежде, нежели был Авраам, Я есмь”. Продолжим экскурсию по городу. На этих залитых солнцем холмах около 1000 года до Рождества Христова, царь Давид (Дауд) основал свою столицу. Хотя не так давно с помпой было отмечено 3000-летие столицы Израиля, приуроченное к возведению ее Давидом, в действительности, возраст Иерусалима, как утверждают археологи, гораздо древнее. По крайней мере, на тысячу лет. И это звучит весьма правдоподобно, ведь по преданию в этих местах после изгнания из рая обосновался еще Адам, самый первый человек. После смерти царя Давида его владения были разделены на Израильское и Иудейское царство. А, как известно, “дом разделившийся сам в себе – рухнет”. И правда, вскоре Вавилонский царь Навуходоносор захватил Иерусалим, разрушил Первый храм, и увел евреев в плен. Но уже пол века спустя сюда пришел властелин Кир, который был большим другом иудеев и позволил им частично восстановить главную иудейскую святыню. Позднее, по библейских холмам маршировали фаланги непобедимого Александра Македонского. В I веке до н.э. их сменили когорты римлян При царе Ироде, который за свою деятельность, жестокость и хитрость был назван Великим – хотя на деле и зависел от воли Рима – Святая Земля достигла большого расцвета. |
| (Ил. XXIV, 162 до 165). Что и Египтяне делали тоже – мы знаем из Геродота II, 85. Тоже делает царь Ниневии, разделяя с народом и веру в слово Божие, проповеданное Ионой, и сознание греховности, и скорбь о содеянных преступлениях. И выражает он эту скорбь в тех же общепринятых формах, давая понять, что он не считает себя лучше других, и недостоин милости Божией. После этого он считает себя обязанным сделать общее распоряжение «от имени царя и вельмож его, (7) чтобы ни люди, ни скот, ни волы, ни овцы ничего не ели, не ходили на пастбище, и воды не пили. (8) И чтобы покрыты были вретищем люди и скот, и крепко вопияли к Богу, и чтобы каждый обратился от злого пути своего и от насилия рук своих. (9) Кто знает, может быть Бог еще умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев Свой, и мы не погибнем» (Ионы III, 7–9). Таково было содержание указа (таам) 1129 , обнародованного от имени не одного царя, но и вельмож его, дабы все знали, что он и окружающие его разделяют с народом скорбь и покаяние. Последний (9-й) стих заключает в себе глубокое сознание своей виновности: «кто знает, может быть Бог еще умилосердится!» и этот вопль покаяния, повергающий на милосердие Творца сознание своей виновности, возвышает душу этих язычников до понимания величия и благости единого истинного Бога, Творца и Промыслителя. В эти минуты покаяния из памяти язычников исчезает весь сонм ложных богов и их идолов, и сердце человека, хотя на мгновение увидевши свет истинный, узнает Всемогущего и к Нему воссылает свой вопль о помиловании. Указ объявляется от имени царя и вельмож. Очевидно, что мы не имеем совершенно полного и ясного понятия об образе правления древних восточных монархий. Мы знаем, что цари древнего востока действовали деспотически, но не забудем, что в истории Греции и Рима были времена, когда так действовали тираны, диктаторы и императоры, умевшие окружать себя преданной им военной силой, или вооруженной шайкой сообщников. В древних монархиях Азии мы находим намеки на то, что во многих случаях царь не мог действовать иначе, как спросив совета окружавших его вельмож. |
| Именно это: ты сказал , — является древнейшей формулой двойного утверждения, ибо свидетельство двух есть истина (см. Ин. 8:17) — ты сказал, и Я говорил. И если до этого момента Каиафа ещ е сохранял какие-то черты человечности, то тут он теряет самообладание и происходит окончательная поломка его душевного строя: вместо того, чтобы оправдать Его, как иудея, глаголавшего правду под заклятием Бога живаго, он рв е т на себе одежды и добивается ратификации приговора недельной давности, окончательно попирая самый дух Закона: Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его! как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти (Мф. 26:65–66). Происходит внутренний переворот человека, призванного и поставленного Богом на службу во имя Закона Божия. Διβολο, по-гречески ‘клеветник’ или ‘обвинитель’, буквально могло означать ‘перебрасывающий’, перев е ртывающий’. Так священник отворачивается от своего предназначения, от того, что Бог промышляет о н е м, — от заботы о каждой вверенной ему душе, и становится союзником сатаны. Христос перед Каиафой. Художник Julius Schnorr von Carolsfeld Меня всегда поражает в Священном Писании, что осуждение Христа совершается, несмотря на всю невозможность этого осуждения. Вс е держится на немыслимом стечении обстоятельств и действий людей, которые не должны были в этом участвовать. Первым я пытался раскрыть образ Каиафы. Следующим будет Иуда Искариот, без участия которого было бы очень проблематично взять Иисуса Христа под стражу, ибо только близкие могли указать место Его ночного пребывания, а дн е м это сделать мешал народ, который после входа Господня во Иерусалим только и ждал момента, чтобы пойти за Ним на восстание против Рима, и недоумевал, почему этого не происходит. Начн е м с того, что Иуда был апостолом Христовым. И несмотря на то, что репутация его в апостольской среде была, мягко говоря, небезупречной: Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал: Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали (Ин. 12:4–6), |
| Именно это: ты сказал, – является древнейшей формулой двойного утверждения, ибо свидетельство двух есть истина (см. Ин. 8:17 ) – ты сказал, и Я говорил. И если до этого момента Каиафа еще сохранял какие-то черты человечности, то тут он теряет самообладание и происходит окончательная поломка его душевного строя: вместо того, чтобы оправдать Его, как иудея, глаголавшего правду под заклятием Бога живаго, он рвет на себе одежды и добивается ратификации приговора недельной давности, окончательно попирая самый дух Закона: Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его! как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти ( Мф. 26:65–66 ). Происходит внутренний переворот человека, призванного и поставленного Богом на службу во имя Закона Божия. Διβολο, по-гречески ‘клеветник’ или ‘обвинитель’, буквально могло означать ‘перебрасывающий’, перевертывающий’. Так священник отворачивается от своего предназначения, от того, что Бог промышляет о нем, – от заботы о каждой вверенной ему душе, и становится союзником сатаны. Меня всегда поражает в Священном Писании, что осуждение Христа совершается, несмотря на всю невозможность этого осуждения. Все держится на немыслимом стечении обстоятельств и действий людей, которые не должны были в этом участвовать. Первым я пытался раскрыть образ Каиафы. Следующим будет Иуда Искариот, без участия которого было бы очень проблематично взять Иисуса Христа под стражу, ибо только близкие могли указать место Его ночного пребывания, а днем это сделать мешал народ, который после входа Господня во Иерусалим только и ждал момента, чтобы пойти за Ним на восстание против Рима, и недоумевал, почему этого не происходит. Начнем с того, что Иуда был апостолом Христовым. И несмотря на то, что репутация его в апостольской среде была, мягко говоря, небезупречной: Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал: Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали ( Ин. 12:4–6 ), |
| Иоанн использует древние мифологические образы и представления, чтобы проследить глубинное измерение земной истории. За властью Рима стоит Дракон, сатана. Империя – только некая земная представительница диавола. Оба зверя, стоящие на службе сатаны, со своей стороны суть изначальные древние силы хаоса – Левиафан и Бегемот, которых Бог покорил в начале творения, но которые вновь появляются в конце времен как символы погибели. Левиафан обитает в бездне моря, а Бегемот на суше: «Бегемоту Ты дал одну часть из Земли, осушенной в третий день, да обитает в ней… Левиафану дал седьмую часть водяную» ( 3Езд.6:49–52 ; ср. Ис.27:1 ; Иов.40:10 ). На таком древнем библейском фоне война, которую ведет со святыми зверь из моря ( Откр.13:7 ; ср. Откр.12:17 ), приобретает эсхатологический, возвышающийся над земной историей характер, ибо в этой борьбе речь идет о разрешении спора между Богом и сатаной, между спасением и гибелью. Эта битва – восстание тех, некогда покоренных при творении сил, которые благодаря сатане получают последний, хотя и тщетный, шанс. Чтобы достичь максимального изобразительного эффекта, Иоанн использует не только черты из видения четырех зверей Книги пророка Даниила, но и всячески подчеркивает, что зверь из моря – антихрист, то есть пародия на Христа. Интронизация зверя (возведение его на престол) обнаруживает много параллелей к интронизации Агнца в Откр.5 . Агнец получает свою власть от Бога ( Откр.5:7,12 ), а зверю из моря дает свою силу и великую власть дракон ( Откр.13:2 ). Агнец ( Откр.5:9 ) искупил своею кровью людей «из всякого колена и языка, и народа и племени», даровав им тем самым спасение. Вот и о звере из моря говорится, что он получил «власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем» ( Откр.13:7 ). Но власть эту он использует на погибель людям. Как всякое создание на небе и на земле поклоняется Агнцу ( Откр.5:13 ), так люди поклоняются и зверю ( Откр.13:4 ). Агнец называется «как бы закланным» ( Откр.5:6 ). И одна из голов зверя «была как бы смертельно ранена», но рана эта исцелела ( Откр.13:3 ). |
|
|
