| —588— вом народе Божием, стоящем вне и выше национальностей исторических – иудеев и язычников, – в Новом Завете и творениях Варнавы, Иустина, Иринея, Ипполита, Тертуллиана , Климента Римского , Διδαχ. Игнатия, в Актах Поликарпа, у Мелитона, в Послании к Диогнету, у Аристида, в Пастыре Ермы и у Климента Александрийского . В третьем очерке (стр. 106–252), на основании источников той же исторической группы, что и во втором (Новый Завет, Διδαχ, Климент Рим., Игнатий, Иустин, Послание к Диогнету. Ириней, Тертуллиан , Климент Алекс..– с прибавлением Поликарпа Смирнского , Поликрата Ефесского, Папия, Егезиппа, Дионисия Коринфского, Феофила Антиохийского ), но рассматриваемых со стороны их антигностической полемики, главным образом против Маркиона и Валентина, – раскрывает ту сторону их учения о Церкви, которая выражается в символе терминов „апостольская“, т. е. о непрерывности апостольского преемства в Церкви, о чистоте и неприкосновенности сохранения апостольского предания, правила веры и в связи с этим, о непрерывном преемстве епископства и вообще о церковной иерархии, как признаке истинной Церкви. Четвёртый очерк по источникам, принадлежащим к той же исторической группе (Новый Завет, Мужи Апостольские, Пастырь Ермы, Тертуллиан , Климент Александрийский , но с прибавлением Оригена ) и на основании главным образом Тертуллиана излагает учение о святости Церкви, как оно раскрыто было в борьбе с монтанизмом. Таким образом, в трёх первых очерках исследуются три частных стороны учения о Церкви (новочеловечество, апостоличность и святость) совершенно отдельно одна от другой, без общей их исторической связи и органического единства, – так сказать, логически, а не исторически. Такая постановка дела, правда, вынуждала автора трижды браться за одни и те же источники и сообщила этим очеркам характер скорее отдельных параграфов догматической системы, чем исторических очерков постепенного раскрытия догмата. Но за то автор получил возможность изложить указанные стороны учения о Церкви в данной группе источников с наивозможной полнотой и отчётливостью. А так как действительно-историческую постепен- |
| Вл. Троицкий 2145 ,– оставалось или погибнуть или твердо установить в определенных формулах свою собственную сущность“. Деятельность ересеологов II в. 02. Однако, мы не хотим сказать, чтобы христианские общины оставались беззащитными пред гностицизмом со стороны своих духовных руководителей. Христианская древность сохранила многие славные имена защитников христианской религии и борцов против гностицизма. Так Евсевий 2149 упоминает «о многих поборниках истины, благоразумно подвизавшихся за апостольское и церковное учение“. Среди них он называет Агриппу Кастора, как полемизировавшего против гностика Василида,– Егезиппа, Дионисия еп. Коринфского, Пинита Критского, Филиппа, Аполлинария, Мелитона, Музона, Модеста и особенно Иринея 2150 , Феофила Антиохийского 2151 ; к ним же, конечно, должны быть отнесены св. Иустин и Поликарп Смирн. К сожалению, о большинстве названных лиц сохранилось одно простое упоминание, как, напр. об Агриппе К., писавшем против Василида, Филиппе Гортинском и Модесте, полемизировавших с Маркионом, о Музане 2152 , писавшем против энкратитов, об Аполинарии 2153 , боровшемся с эллинами, иудеями и монтанистами; немного больше известно о Пините 2154 , Мелитоне 2155 , о Феофиле ант., писавшем против Маркиона 2156 , о Дионисии, Поликарпе, Иустине и Егезиппе. О св. Поликарпе говорит его преданный ученик св. Ириней 2157 , называя его «очень достоверным и надежным свидетелем истины“ (ξιοπισττερον κα βεβαιτερον ληθεας μρτυρα...), упоминает о написании им посланий соседним церквам и некоторым братьям 2158 , среди них называет послание к филиппийцам 2159 , которое написано по поводу смерти Игнатия и относится ко временам Траяна (107–117). Это послание по своей простоте и несложности своих наставлений примыкает к типу писаний мужей апостольских и в особенности оно родственно посланиям св. Игнатия 2160 . В заботах о церкви Божией св. Поликарп предпринимал путешествие в Рим, где, по свидетельству св. Иринея 2161 , много разсуждал с папою Аникитою о различных церковных предметах, спорили о многом, напр. о времени празднования Пасхи, но приходили к соглашению; в знак взаимного тесного общения св. Поликарп совершил в Риме евхаристию. Во время своего пребывания в Риме Поликарп, по словам того же Иринея 2162 , «многих – выше упомянутых (именно гностиков – последователей Валентина, Кердона и Маркиона) еретиков обратил к церкви Божией“. Сам св. Ириней 2163 относится к св. Поликарпу с полным уважением, почти благоговением, как обращавшемуся с апостолами, наставленному ими и поставленному во епископы. Ириней считает делом особой «милости Божией“ к нему, что ему, юному, удалось слышать глубокого старца, о необычайно сильном впечатлении св. Поликарпа на Иринея – красноречиво свидетельствует известный фрагмент, из письма его к Флорину, сохраненный Евсевием 2164 .– |
| 03. Но особенно большое значение в борьбе с гностицизмом имеет из эпохи до св. Иринея – св. Иустин. Он, как известно, написал синтагму против ересей и, быть может, еще целое сочинение против Маркиона, или во всяком случае – направил против него главу в названном сочинении 2165 ; он касается гностиков и в своей первой апологии 2166 .– К сожалению, главное сочинение св. Иустина против гностиков не дошло до нас, и судить о содержании его не легко, если даже видеть в первой апологии резюме его (гл. 26). Но его книга должна быть ценною, ибо св. Иустин был современником расцвета гностицизма и, конечно, лично встречался с большинством тогдашних гностиков в Риме 2167 ,– как напр., с Маркионом, Валентином. Поэтому в смысле фактического знания гностицизма св. Иустин, вероятно, стоял выше всех из известных нам мужей древности; но едва ли он глубоко и верно понимал гностицизм. Для него, как современника гностицизма, вероятно, трудно было выяснить значение этого явления – определить его происхождение, сущность и указать те последствия, к каким он вел. Для него гностики были посланниками демонов 2168 ; ну, а такая точка зрения на явление не обещала быть благодарною и не сулила дать ценных выводов. Диагноз болезни, таким образом, ставился неправильно, отсюда не могло быть указано и верного способа борьбы с нею. Да и время Иустина не располагало теми данными, при помощи которых позднее был поражен гностицизм. Напр., по вопросу об источниках христианского учения св. Иустин ограничивается еще т. н. реминисценциями из свящ. книг, не цитируя их. Он знает, по-видимому, все четыре евангелия 2169 , но не упоминает посланий апостольских. Что поразительнее всего – св. Иустин ни разу не упоминает ап. Павла, хотя в диалоге с Трифоном, по вопросу об отношении в. завета к новому, излагает его мысли; впрочем, может быть, правильнее сказать не «хотя“, а тем более – не понятно 2170 . У Иустина был, конечно, крещальный символ 2171 , но он отнюдь не владел «каноном истины“ или «правилом веры“ в смысле Иринея и Тертуллиана . Правда, в конце 80 гл. своего диалога он называет себя «здравомыслящим“ (ρθογνμενος) и христиан также здравомыслящими «во всём“ (κατ πντα χριστιανο); но в число этих здравомысленных верований «κατ πντα“ он вносит и 1000-лет. царство. Но главное то, что человек, владевший «regula fidei“, никогда не допустил бы таких разномыслий в вопросах веры 2172 , какие считает возможным сделать Иустин 2173 . О Дионисии Коринфском известно 2174 , что он писал «кафолическия“ послания различным общинам – к Лакедемонянам, к Афинянам, к Римлянам и др. В послании Никодимийцам он опровергал ересь Маркиона. |
| Филопон же выступил с теоретическим оправданием этой ереси и потому, конечно, стал для нее αρεσαρχος 294 . Выражение автора «De sectis» о Филопоне « γγονεν» наводит на мысль, что он уже далеко по времени отстоит от Филипона, значит – и от Леонтия Виз., с которым Филопон был, нужно думать, современником. И опять, – такие сведения можно отнести на долю аввы Феодора, для которого имело свой смысл, раз зашла речь о развитии ересей в Александрии, закончить ее сообщением о последнем еретическом (тритеистском) движении. Такое предположение подкрепляется еще наблюдением, что тотчас после указанного сообщения автор снова возвращается к обсуждению Халкидонского догмата и его последствий, и тем обнаруживает сделанное им отступление от бывшего под руками подлинника. В 6-м actio сочинения De sectis находим такое неудо-босогласимое с хронологией Леонтия, как автора сочинения, выражение: λλκη πορα μν νεφη π τν χρνων ουστινιανο, т. е. иное недоумение явилось у нас со времен Иустиниана, это именно – анафематство Иустинианом трех глав. « πτν χρονων» можно, конечно, истолковать и по Рюгамеру 295 в смысле: «с начала царствования Иустиниана», однако все же более естественным и правдоподобным будет видеть здесь указание автора, что времена Иустиниана для него давно прошли, а потому и объяснить это место удобнее опять-таки ссылкой на авву Феодора, под диктовку коего кто-то и записал сочинение Леонтиево «De sectis». Указывают 296 еще и на другие места, в которых видна интерполированность текста данного сочинения. В одном из таких читаем: «по многим данным можно убедиться, что это письмо (к Дионисию Коринфскому) принадлежит не блаженному Юлию, а Аполлинарию. Все семь писем, которые приписываются Юлию, суть его Аполлинария. Если кто это письмо рассмотрит, тот ничего достойного Юлия в нем не найдет» 297 . Но в «Advers. fraud, apollin.» говорится, что его автору – Леонтию известно и о подлинных письмах папы Юлия, «о которых помнили Афанасий и историки» 298 , а в «Contra Monoph.» 299 он даже и приводить цитату из такого письма. |
| Послание Дионисия Коринфского Послание Дионисия Коринфского известно по фрагментам, приведённым в " Церковной истории " Евсевия Кесарийского . Епископ Дионисий благодарил римских христиан за материальную помощь, оказанную ими Коринфской Церкви, отметив, что благотворительная помощь различным Церквам и поддержка " братьев " , осуждённых на каторгу, были давним обычаем римлян (θος " Ρωμαων). Сбором средств среди римлян занимался Сотер, он наставлял и ободрял верующих, которые посещали столицу. Полученное в Коринфе послание римских христиан епископ Дионисий обещал читать на воскресных собраниях, подобно тому как коринфяне читали 1-е Послание Климента Римского. Римскую и Коринфскую Церкви Дионисий назвал " насаждением " (φυτεα) апостолов Петра и Павла, которые проповедовали христианство в Коринфе и затем в Италии, где они одновременно приняли мученическую смерть (μαρτρησαν). Кроме того, Дионисий оправдывался перед римлянами, утверждая, что его послания, адресованные разным Церквам, были искажены " апостолами диавола " (το διαβλου απστολοι). Из фрагментов послания можно сделать вывод, что епископ Дионисий попросил Римскую Церковь оказать помощь коринфским христианам. Возможно, это было связано со вспышкой Антониновой чумы . Заслуживает внимания также упоминание о христианах, осуждённых на каторжные работы в рудниках. Вместе с собранными пожертвованиями Сотер направил в Коринф послание от имени Римской Церкви с упрёками в адрес ептскопа Дионисия. Римское послание, по-видимому отличавшееся назидательным тоном, А. Хильгенфельд и А. фон Гарнак отождествили со 2-м Посланием Климента, но большинство исследователей с этим мнением не согласны . По предположению П. Нотена, упрёки Сотера относились к посланиям, которые Дионисий Коринфский направлял разным Церквам, одобряя или порицая их обычаи . Предметами разногласий могли послужить рассуждения Дионисия " о браке и целомудрии " и о необходимости принимать в Церковь христиан, отлучённых за дурное поведение или за ересь, которые содержались в послании Церквам Амастриды (ныне Амасра, Турция) и области Понт. Епископ Кносса (о-в Крит) , который призывал верующих вести целомудренную жизнь, отверг советы Дионисия Коринфского и вступил с ним в полемику. Вероятно, один из епископов послал в Рим жалобу на вмешательство Дионисия в дела других христианских общин и представил его послания, которые произвели на Сотера неблагоприятное впечатление . |
| Древность и распространенность в первые века этого по духу чисто апостольского послания подтверждается целым рядом свидетельств церковных писателей, и здесь следует упомянуть только о наиважнейших из этих свидетельств. Самым древним свидетельством относительно этого послания надлежит признать свидетельство Егезиппа (писателя II века). 1 Так, Евсевий в своей Церковной Истории сообщает, что Егезипп оставил в своих пяти книгах самый полный памятник своей веры. «Поговорив о послании Климента к Коринфянам (выдержка из Евсевия), он (т. е. Егезипп) продолжает так: Коринфская церковь удержала правильное учение до Прима, бывшего епископом в Коринфе. Плывя в Рим, я провел немало дней у коринфян, беседовал с ними, – и мы взаимно утешались своим православием ». От себя Евсевий добавляет: «Под именем этого-то Климента (поспешника апостола Павла, как он назван в послании к Филиппийцам 4:3) известно одно признанное всеми послание, великое и удивительное. Он писал его как бы от римской церкви к церкви коринфской, по случаю происшедшего тогда в Коринфе возмущения. Нам известно, что оно было читаемо всенародно – как прежде в весьма многих церквах, так и ныне у нас. А что во времена Климента действительно произошло возмущение в Коринфе, о том достойный вероятия свидетель Егезипп (Ц. И. кн. III. 15, 16; IV, 22, 23). Кроме того, в той же Церковной истории Евсевия сохранилось еще известие от II века о распространенности и о большом церковном значении в коринфской церкви послания Климента. Именно тогдашний (втор. полов. II века) знаменитый коринфский епископ Дионисий (прославившийся своими кафолическими письмами ко многим церквам) в своем послании к римлянам упоминает и о послании Климента к Коринфянам и замечает, что оно, по древнему обыкновению, читается в церкви. «Сегодня, пишет он, мы провели святой воскресный день и прочитали ваше послание, которое для собственного назидания всегда будем читать, как и написанное нам еще прежде Климентом». Таким образом в Коринфской церкви имелось во второй половине II века два послания от римской церкви, пользовавшихся громадным церковным значением; одно из них было несомненно Климентово, а другое вероятно позднейшее, по догадкам некоторых ученых (A. Harnack, Chron. I, 438) было может быть написано римскими епископом Сотером (епископствовавшим тоже во второй половине II века) и затем стало известным под именем II послания Климента к коринфянам (о сем речь будет ниже). |
| Этого мало. Мнение бл. Иеронима не только не подтверждается историею первых веков христианства, но и прямо противоречит ей. По мнению его епископы явились после коринфского раскола. Между тем Евсевий в своей церковной истории говорит о многих епископах гораздо раньше этого времени. Так Иаков был епископом в Иерусалиме, в Антиохии, после Петра – Евод, за ним Игнатий, в Александрии св. Марк, а за ним – Аниан. Поставление Аниана и Евода совершилось девятью годами раньше коринфского раскола; равным образом в Афинах был епископом Дионисий Ареопагит , в Ефесе – Тимофей, – почти за два года до времени, с которого, по мнению бл. Иеронима, начинаются епископы. И так стоит ли какого доверия свидетельство историею не только не подтвержденное, но и опровергаемое? На несогласие его с историею тем более нужно обратить внимание, что ни один из. св. отцов и церковных историков ни прежде, ни после бл. Иеронима не высказывал ничего подобного. Бл. Иероним со своим мнением совершенно одинок; след. прежде принятия его мыслей, надобно убедиться в их основательности и правоте. Но чем и как убедиться? Возможно ли достигнуть этого убеждения, когда все, что завещала нам древность, разуверяет и разубеждает? Чем же объяснить то, что нововводители не признали отеческих свидетельств и отдали предпочтение бл. Иерониму? Мы думаем тем, что отеческие свидетельства были не согласны с принятым у них мнением – о происхождении и значении епископского сана. Им нужно было доказать, что сан епископский – учреждение человеческое, позднейшее времен апостольских; было противно их намерению обращать внимание на такие лица или сочинения, кои совершенно ниспровергают их теорию. Убедиться в этом не трудно. Нововводители, хотя и указывают на свидетельство бл. Иеронима, но сами очевидно с ним не согласны. Бл. Иероним полагает начало епископства около времени коринфского раскола, т.е. около 57 г. по Р.Х., а нововводители относят его к 136, даже 150г. по Р.Х. 44 Они хорошо знают, что в 57 году, при апостолах, тогда еще лично заведовавших управлением церкви, такая важная мера, как введение епископского сана, не могла быть допущена в церкви без их ведома. |
| Из слов Евсевия видно еще, что «епископство над Иерусалимской церковью Иаков получил от самого Господа»: а этого Евсевий не сказал ни об одном апостоле, ни об одном из апостольских преемников-епископов. Б) Не признавал главенства римской церкви а) И прежде всего не признавал Петра епископом римским. α) Евсевий свидетельствует, что Петр был в Риме? Справедливо 242 . Но что же из этого? Евсевий повествует, что Петр был и в Иерусалиме и Антиохии, и Коринфе, и в других городах 243 : не принадлежит же главенство всем этим церквам. β) Петр основал римскую церковь , по Евсевию? Справедливо 244 . Но по выражениям же Евсевия, не один Петр есть основатель римской церкви, а столько же и Павел. «Петр и Павел – основатели римской Церкви», выражение Кая, римского писателя II века, у Евсевия 245 ; Петр и Павел насадили церковь римскую в Италии, по словам Дионисия, епископа Коринфского, у Евсевия 246 ; «святые апостолы (Петр и Павел) основали и устроили церковь римскую. Петр и Павел проповедовали и основали Церковь в Риме», слова Иринея у Евсевия 247 . Главное, по свидетельству Евсевия, Петр основал не одну римскую, но и другие церкви, напр., антиохийскую 248 и коринфскую 249 : «Петр апостол основал антиохийскую церковь ... Петр верховный, основав первую в Антиохии церковь, отправляется в Рим», выражается Евсевий в своей хронике; «вы соединили насаждения, произращенные Петром и Павлом в Риме и Коринфе потому, что оба они насадили нас Коринфян и оба удили, равно как и в Италии», слова Дионисия Коринфского к Римлянам в истории Евсевия. Если потому римской церкви принадлежит главенство, по представлению Евсевия: то и коринфской, и антиохийской. γ) Петр 25 лет был епископом римским, по Евсевию? Несправедливо: Евсевий не мог говорить и не говорит этого; не говорить ни того, что Петр епископствовал в Риме 25 лет, ни того даже, что Петр был в Риме епископом. αα) Свидетельство о том, что Петр епископствовал в Риме 25 лет, читается в латинском переводе хроники Евсевиевой. Но латинское чтение хроники в этом месте повреждено. |
| д. Иерусалимскую церковь основал сам Господь и все апостолы вместе. β) Это представление, что именно Петр есть основатель римской церкви, возникшее позже I-II веков, не точно. По Фирмилиану, Киприану и Стефану Римскому 1119 , жившим в III веке, римская кафедра есть именно кафедра Петрова, т. е. основателем римской церкви представляется один Петр. А по древнейшему представлению св. Игнатия, Дионисия Коринфского, Иринея, Тертуллиана , самого Климента Римского и Постановлений апостольских 1120 , по представлению, основанному на сказании священного Дееписателя и послания апостола Павла к Римлянам, учили в Италии, в Риме основали и устроили римскую церковь – Петр и Павел вместе, и Павел был первым из апостолов проповедником Евангелия в Риме и, следовательно, первым основателем римской церкви. αα) Яснейшие свидетельства о том, что Петра и Павла первоначальная древность представляла равно основателями римской церкви, дают Дионисий Коринфский, который говорит в послании к епископу римскому: «вы таким постановлением, произращенное Петром и Павлом, произрастание Римлян и Коринфян совокупили: ибо оба они... в вашей Италии проповедовали вместе» 1121 ; св. Ириней, который говорит: «Римская церковь основана и устроена двумя славнейшими апостолами, Петром и Павлом» 1122 , – и Евсевий, который повторяет эти свидетельства Дионисия Коринфского и Иринея и еще свидетельство писателя II века Кая: «Петр и Павел основатели римской церкви» 1123 . ββ) Что Павел был первым из апостолов благовестником Евангелия в Риме, и значит – первым основателем римской церкви, к такому заключению ведут, после слов апостола Павла, что ему – Павлу вверено бысть благовестие необрезания, якоже Петру обрезания, – что апостолы Иаков и Кифа и Иоанн дали ему – Павлу десницы общения, да он с Варнавою идет во языки они же во обрезание ( Гал. 2, 7–9 ), – после всеобщего голоса древности, который провозгласил Павла апостолом языков, – после содержания 1 главы Послания к Римлянам и последней главы Апостольских Деяний, которые приводят к мысли, что римские жители, если и знали Христа, то никого еще из апостолов не видели, – после совершенного молчания священного Дееписателя о пребывании Петра в Риме, как прежде, так и после первого прибытия Павлова в Рим, – к такому заключению ведет свидетельство Постановлений апостольских, по которым 1124 первый римский епископ Лин рукоположен Павлом, а Климент, третий епископ, рукоположен Петром: и по Тертуллиану , Петром рукоположен Климент 1125 . |
| Исторические свидетельства о нем Историческое значение св. Климента лучше всего иллюстрируется тем, что древнее предание делает его автором целого ряда произведений: кроме первого Послания к коринфянам, ему приписывают много других посланий (так называемое «Второе Послание к коринфянам», два послания к девственницам, два к Иакову, брату Господню, ко всем Церквам и всем верующим, к двум ученикам Климента – Юлию и Юлиану, к христианам Иерусалима), «Климента – ны», «Апостольские правила», «Апостольские постановления». Очевидно, авторитет его стоял так высоко, что позднейшие писатели питали основательные надежды доставить своим произведениям значение и широкое распространение, выдавая их за произведения знаменитого римского епископа. Но из всех произведений, носящих имя Климента, бесспорно принадлежит ему только одно, именно – первое Послание к коринфянам. Это обширное пастырское послание, написанное от лица римской Церкви (κ προσπου της " Ρωμαων κκλησας: Euseb., Hist. eccl. III, 38.1; ex persona Romanae ecclesiae: Hieron., De vir. ill. 15) к Церкви коринфской. Ни в надписании послания, ни в тексте его нет указания на имя его автора; несмотря на это, происхождение его от Климента несомненно, так как убеждение в этом основывается на единогласном свидетельстве древности. О существовании послания и распространенности его уже в начале II в. свидетельствует факт несомненного пользования им со стороны св. Поликарпа, который многие места из него приводит почти буквально в своем Послании к филиппийцам. Но Поликарп не называет имени автора послания. По свидетельству Евсевия (Hist. eccl. IV, 22.1), Игизипп в своем (не дошедшем до нас) произведении против гностиков ясно упоминает о послании Климента и говорит о нем; при этом в другом месте Евсевий пишет: «Что во времена Климента действительно произошло возмущение, об этом достойный вероятия свидетель – Игизипп» (Hist. eccl. III, 16). Дионисий, епископ Коринфский (ок. 170 г.), в своем ответном послании епископу римскому Сотиру (166–174 гг.) говорит, что послание Сотира прочитано было в богослужебном собрании коринфской Церкви в день Господень и что они и впредь будут читать его для своего назидания, как и первое послание, написанное им Климентом (ς και την προτραν μν δια Κλματος γραφασαν: Euseb., Hist. |
|
|
