| § 22. Второй период в истории глоссолалии, профитии и дидаскалии Исполнилось двадцать слишком лет существования церкви. Первоначальный энтузиазм верующих неизбежно должен был уступить место более основательному и глубокому познанию христианского учения и более спокойному отношению к нему; вместе с тем должны были неизбежно ослабеть экстатический и энтузиастический способы учения и усилиться способ рациональный – слово премудрости и слово разума. Римляне, в то время, когда апостол писал к ним свое послание, были уже исполнены разума ( Рим. 15:14 ). Но благоговение ко всему, чем ознаменовалось начало церкви, удерживало в прежней мере и глоссолалию и профитию, хотя при этом та и другая нередко являлись больше делом установившегося обычая, нежели плодом действительной внутренней потребности и внутренней силы духа. Отсюда возникли злоупотребления, которые со стороны коринфян вызвали запрос апостолу: не следует ли совершенно упразднить в церкви эти роды учительства. Сами апостолы сознавали, что распространение евангелия между неверующими, равно как и сохранение и дальнейшее утверждение христианства между самими верующими, возможны больше чрез ясное и вразумительное наставление относительно содержания и цели христианства, чем чрез экстатический и энтузиастический методы учения. Хотя это разнообразие видов учительства происходило и из хорошего источника – было плодом благочестивого религиозного воодушевления и горячей любви к познанному Спасителю мира, и кроме того способствовало обращению язычников к Христу: однако апостолы считали себя обязанными заботиться о нуждах не неверующих только, но и верующих. Но так как это разнообразие способов учительства уже существовало и вошло во всеобщий обычай: то несообразно было с христианским благоразумием сразу устранить его. Сами же верующие, одушевленные христианским восторгом, едва ли в состоянии были определить меру проявления своего энтузиазма. Вызванный на рассмотрение этого предмета запросом Коринфян, апостол подробно высказывается ( 1Кор. 12, 13, 14 гл.) о природе и употреблении дара языков, пророчества и дидаскалии, и дает наставление, как следует пользоваться этими тремя способами учительства. |
| Это может быть доказываемо перечисляемыми здесь церковными степенями. Дидаскалия еще не знает иподиаконов, псалмопевцев и привратников; она поставляет подле епископа, пресвитериума, диаконов и вдовиц – лишь чтеца. Вообще в ней положение дел представляется в таком же виде, как и в первой части „Церковных канонов“. Одно место в Дидаскалии бросает ясный свет на значение и положение чтеца. Во II кн., в 20 главе читаем: „если кто хочет и пресвитеров почтить, пусть дает им двойную часть. Если же и чтец есть, то и он пусть получает как пресвитеры (в честь пророков). Каждому достоинству ( ιματι) пусть оказывают миряне подобающую честь в дарах“. Следовательно, должность чтеца есть „достоинство“, он принадлежать, как и по „Церковным канонам“, к клиру, но должность чтеца не составляет необходимого „достоинства“ в церкви; чтеца может и не быть. А где существует чтец, там его чествуют наравне с пресвитерами, т. е. он получает двойную часть (в сравнении с вдовицами), ибо он занимает место пророка. Приведенное место из Дидаскалии представляет собою богатое историческое содержание. Так в этом определении чтец является уже в клире, но не как низший служитель (вообще о низших степенях клира нет никакого указания в памятнике), а как лице, стоящее на одной ступени с пресвитерами (и диаконами). В данном случае Дидаскалия представляет собою прекрасную параллель в отношении к тому, что говорится о чтеце в „Церковных канонах“; выражение „пусть получает, как пресвитер“ напоминает нам о том сродстве чтецов и пресвитеров, какое указано у Киприана; а замечание „в честь пророков“ дает знать, что функция чтеца еще не была чисто механическою деятельностью. Еще яснее выступает значение разбираемого места из Дидаскалии, если мы сравним его с той переработкой, в какой оно же является в прежде приведенном месте II-й книги Постановлений Апостольских. Оно здесь читается уже так: „если и чтец есть, то и он пусть получает одну часть, в честь пророков. Столько же получает и псалмопевец и привратник. Ибо каждому достоинству …“ и т. |
| В приведенных выдержках одинаково полагается пост в среду и пятницу, ибо, говоря преимущественно о страстной неделе, Дидаскалия учреждает и общий порядок, внушая: «вы должны в эти дни постоянно поститься, во все времена» (XXI, 146; Flemming, S. 108; Funk I, p. 280). Это выражено несколько прямее в Апостольских Постановлениях, о которых яко бы «не может быть никакого сомнения в том, что они служили источником» для Епифания – ввиду встречающейся у обоих оговорки для пятидесятницы (у проф. П. А. Прокошева на стр. 349). Однако совпадение здесь не совсем тесное. Ересеолог констатирует, что «этот пост соблюдается во весь год во святой вселенской Церкви, разумея в среду и пятницу до часа девятого, кроме пятидесяти дней одной только Пятидесятницы, в каковые дни ни коленопреклонений не бывает, ни пост не установлен» (Expositio fidei 20: Migne gr. XLII, col. 828; русск. пер. ч. V, стр. 353). Такого прямого исключения нет в АП., где запрещается собственно «сетование» (κατηφν)в пятидесятницу, а о последней мыслимо, что это лишь один пятидесятый день, когда бывает «великий праздник» (V, 20: Funk I, р. 295; русск. пер., стр. 163). Зато касательно дозволенного в предпасхальные дни вкушения Дидаскалия ближе к перечню Епифания, приводимому им и в другом месте (Expositio fidei 21: Migne gr. XLII, col. 828; русск. пер. ч. стр. 354), между тем АП. вносит еще овощи. И если оппонент Функа иронизирует (стр. 348–349)над подобными мелочами, повторяя «остроумное» замечание Дрея, даже без исправления его ошибки, будто в Expositio fidei 21 (22)не упомянуто о соли; то все это неуместно в детальных сличениях по вопросу о точном цитировании тех или других памятников и больше уязвляет самого проф. П. А. Прокошева 89 , который гораздо чаще занимается именно такими minutiae minutissimae. Вообще же в данном случае дело должно быть признано неясным и ничего не предрешающим ни в какую сторону. 8) Епифании, трактуя о массалианах, свидетельствует: о бороде в Постановлениях Апостольских слово Божие и учение предписывают, чтобы не портить ее, т. |
| 509 Совершенно справедливо заметил Loofs (Theol. Studien und Kritiken, 1890, S. 657): представители исторического метода „часто работают с толпою совершенно сомнительных аргументов e silentio. Кто поручится например за то, что справедливо заключение, что ко времени послания Игнатия к Римлянам в Риме еще не существовал монархический епископат, раз Игнатий не упоминает ни о каком епископе“? 513 По Тертуллиану (De praescript. haer. c. 32) Поликарп поставлен в епископа смирнского ап. Иоанном, тогда как Ириней (Против ересей III, 3, 4) говорит вообще о поставлении Поликарпа апостолами (π πоστλων). Евсевий примыкает к Иринею (III, 36), Иероним к Тертуллиану (De vir. ill. с. 17). Мученическая смерть Поликарпа падает на 23 февраля 155 года. Так как в окружном послании церкви смирнской (Martyrium Polyc. 9) по поводу мученичества Поликарпа приводятся его слова: „Я служу Ему (Богу) 86 лет“, то годом рождения Поликарпа следует считать 69 год. Цан впрочем думает, что указанное выражение обозначает время принадлежности Поликарпа к церкви христианской, т. е. что в 69 году Поликарп не родился, а крестился (Forschungen, VI (1900), S. 95 и д.). 520 Ревиль объясняет это таким образом: „епископское достоинство не сообщает Поликарпу никакой власти за пределами его смирнской церкви… И он не думает хвалиться своим титулом епископа“ (Les origines de l’épiscopat, р. 502). Но и пресвитеры смирнские за пределами своей церкви не имели власти, однако они обозначаются в послании своим обычным титулом. 522 Замечательную параллель посланию Поликарпа в употреблении терминов „пресвитеры“ и „диаконы“ мы находим в фрагменте одной ефиопской рукописи, который издан Ногпег’ом и по содержанию почти буквально соответсвует 12 главе сирийской Дидаскалии. Отличие фрагмента от Дидаскалии заключается в том, что в нем совсем нет упоминания о епископе, и там, где в Дидаскалии речь идет о епископе, в нашем фрагменте (отд. 8 и 11) говорится о пресвитере. Так автор говорит между прочим: „Вы пресвитеры и диаконы, в ваших церквах при каждом научении общины в субботу распределяйте места для братий... |
| И 2) Die Quellen der so genannten apostolischen Kirchenordnung nebst einer Untersuchung über den Ursprung des Lektorats und anderen niederen Ueihen, Лейпциг, 1886 г. К литературным указаниям, сделанным в предисловии к предшествующей статье и относящимся также и к настоящей статье, считаю необходимым сослаться на очерк г. Л. (Лебедев?): «Так называемые церковные каноны и. их значение в вопросе о церковных должностях в древности» (Прибавления к творениям св. отцов, часть 40-я, Москва, 1887 г., стр. 375–437) и, в особенности, на обстоятельные и интересные статьи профессора Заозерского: 1) «Состояние канонического права в доникейской церкви». (Чтения в обществе любителей духовного просвещения, 1882 г., ч. 1, отд. 1, полугодие 1-е, стр. 141–196) и 2) «О VIII книге Апостольских уставов» (Прибавления к творениям св. отцов, часть 43-я, Москва. 1889 г., стр. 476–523). Желающих ознакомиться с эпохой, создавшей «дидаскалии апостольские» и уяснить роль апостольского предания, как одного из источников церковного права первых трёх веков христианской эры, отсылаю к популярному исследованию Шуази: «Апостольское предание», Париж, 1874 г. (Choisy. La tradition apostolique. Paris. 1874. Русский перевод в Трудах Киевской Духовной Академии, 1879 г., т. II, стр. 55–95 и 316–346, т. III, стр. 46–89 и 495–527; 1880 года, т. II, стр. 524–553 и т. III, стр. 96–136). Так называемая дидаскалия апостолов в сирийской редакции (По Функу: Die apostolischen Konstitutionen. Eine litterar-historische. Untersuchung. 1891) § 1. Содержание дидаскалии Это произведение древней христианской литературы, лежащее в основе первых шести книг Апостольских Постановлений в нынешнем их виде, было написано первоначально на греческом языке, а затем переведено на сирийский; в таком виде оно и находится в сирийских рукописных сборниках канонического права. Первоначальная дидаскалия на греческом языке не сохранилась до нас. В сирийском переводе дидаскалия разделяется на 26 глав. Это деление очень древнее, но не первоначальное, не происходящее от самого автора дидаскалии. |
| 75 Tert. De virg. vel. XIII: «...non permittimus mulieri in ecclesia loqui, sed nec docere, nec tinguere, nec ofFere, nec ullius virilis muneris, nedum sacerdotalis officii sortem vindicare». И церковные каноны (Texte und Untersuchungen... Bd. II, 5. S. 28) приводят апокрифическую беседу апостолов, смысл которой заключается в том, что διακονα вдовы может состоять лишь из помощи нуждающимся женщинам, так как «Господь запретил им священнодействовать с ними» ( συστηναι, то есть у алтаря, μιν). 77 На это намекает декрет папы Сотера от 173 года (помещен в Corpus iuris canonici, в декрете Грациана, Can. Socrates, XXIII dist. Ер. XII), восстающий против участия женщин в богослужении. Декрет этот, приводимый Псевдо-Исидором, несомненно, не подлинный, но, быть может, в основе его лежит истинный факт. О чрезмерных претензиях вдов вообще говорят многие памятники, например, Дидаскалия, Постановления апостольские и др. Вот текст декрета: «Сотер, папа, всем епископам Италии. Сообщено апостольской кафедре, что посвященные Богу женщины или монахини позволяют себе у вас касаться священных сосудов и священных одежд и совершать каждение около жертвенника. Что такая практика есть злоупотребление и должна быть запрещена, в этом не станет сомневаться ни один благоразумный человек. Поэтому, применяя власть св. кафедры, мы желаем, чтобы все подобное было совершенно искоренено и как можно скорее, и, чтобы эта язва не распространялась более, мы повелеваем, чтобы она возможно скорее была изгнана из всех провинций». 79 Ипполит Римский , сщмч. Каноны. 88, см. у Н. Achelis’a (Achelis Н. Die Canones Hippolyti 11 Texte und Untersuchungen. Leipzig, 1891. Bd. VI, 4. S. 245–251): Huius generis mulier inspetrix praeponenda est, ne sint immundae, neve ament voluptatem, neve sint pronae ad risum neve omnino loquuntur in ecclesia, quia est domus Dei. 81 Не нужно смущаться тем, что в латинском тексте стоит постоянно diaconissa. Текст этот есть позднейший перевод греческого оригинала, а перевести δικονος иначе на латинский, так же как и на русский, нельзя. Но, сличив латинский текст Дидаскалии с греческим текстом Постановлений апостольских, мы увидим, что там, где текст Постановлений параллелен тексту Дидаскалии, слово διακνισσα ни разу не встречается, а везде есть лишь δικονος. Отсюда следует, что первого не было и в греческом оригинале Дидаскалии. Вообще, по памятникам четырех первых веков постепенное образование термина «диаконисса» представляется в таком виде: 1) χρα εδικονος – ( Κατστασις) 2 и 3) γυν δικονος (Дидаскалия), 4) διακνισσα (Постановления апостольские), хотя и в позднейшее время и 2, 3 и 4-й термины нередко употребляется вместе как равнозначащие, и в 22 новелле Ираклия 612 года употребляется даже плеоназм: θηλεων δ διακονισσν. |
| д) и введению новых (например, института диаконисс, о чем так много говорилось и писалось в истекшем году). По многим вопросам церковной жизни в Дидаскалии имеются очень ценные указания, например, об организации приходской общины, о положении и значение диаконисс и др. Наконец, необходимость такого перевода можете быть оправдываема и религиозно-нравственной точкой зрения. В самом деле, не лучше ли жаждущему религиозного знания дать Дидаскалию – источник с чистой водой, нежели Апостольские Постановления – источник, сознательно замутненный рукой еретика. Переводчик Апостольских Постановлений надеялся на то, что лица, пользующиеся его переводом – «долгом своим почтут держаться, при чтении его, неповрежденного наставления апостольского: вся благообразно и по чину да бывают; вся же искушающе добрая держите, от всякаго вида злаго отгребайтеся» (1Kop. 14:40; 1Сол. 5:20–21 . См. предисловие к переводу А.П. Казань 1864). Но едва ли всякий в состоянии сделать это. Продолжающаяся до сих пор в западноевропейской науке полемика относительно богословского направления Апостольских Постановлений красноречиво свидетельствует, что разобраться в богословских – тринитарных и христологических формулах, встречающихся в Апостольских Постановлениях, не легко даже для ученых с обширной богословской эрудицией. Руководясь изложенными соображениями, мы решаемся предложить вниманию русской православной церкви и богословской науки перевод Дидаскалии на русский язык, сделанный нами с немецкого издания Flemming " a: «Die Syrisehe Didascalia» (Leipz. 1904). В основу его положен сирийский текст Дидаскалии, изданный Лагардом по Codex " y Sangermanensis, (Lagarde. Didascalia Apostolorum Syriace. Lipsiae. 1854). Кроме того, Flemming пользуется: 1) сирийским текстом – а) по Codex " y Harrisianus, изданному Gibson; b) по Codex’y Cantabrigiensis, находящемуся в библиотеке Кембриджского Университета и с) по Codex " y Lagardianus – в библиотеке Геттингенского Университета 80); 2) латинским текстом по изданию Hauler " а и 3) греческим текстом Апостольских Постановлений в издании Лагарда (P. |
| 137–140), оно вовсе не близкое, чтобы отвлеченное догматическое движение непременно должно было отразиться там, раз «и позднее нет отголосков его в этих областях. Автор и вся община заняты исключительно практическими задачами христианской жизни в области морали и церковного устройства 39 и не обнаруживают ни малейшей склонности к теоретическим дебатам догматической утонченности. Монархианские контроверзы не могли находить почвы для восприятия в этой церковной среде; её представитель всего менее должен был знакомить с ними, когда все это было чуждо основному настроению паствы и не соприкасалось с морально-практическими стремлениями литературно-учительного труда 40 . Вообще же, голое умолчание никогда ничего не решает. А наряду с этим тем характернее, что в Дидаскалии везде господствует точное и отчетливое различие между ересью и расколом, как для всех самопонятное и бесспорное (XXIII, 154 сл.). Это наблюдение убеждает, что данный вопрос не только был исчерпан авторитетной властью, но и для всех верующих являлся совершенно поконченным в определенном смысле. Такое положение может больше отсылать ко времени позднейшему, чем к раннейшему, и против сего не говорят ссылки, что «в Дидаскалии нет речи о крещении еретиков» (стр. 176)и о волнениях по связи с ним, вызванных в половине III в. с появлением Новацианского раскола (стр. 177), а в покаянной дисциплине она защищает мягкую практику обратного принятия всех кающихся без выделения смертных грехов, что соответствует эпохе папы Каллиста (217/в-222 г. г.)и не предполагает Новацианской суровости (стр. 183–185). Все эти пункты для автора Дидаскалии связаны неразрывно и не должны быть разграничиваемы. Дело в том, что практически для него существуют не еретики, но только нераскаянные грешники, которые не поддаются никакому исправлению и отвергаются окончательно. Понятно, что тут не могло быть и речи по предмету крещения еретиков, как и вообще на Востоке споры о семь не имеют большого значения и напряжения 41 . Затем оставались лишь кающиеся, т. |
| Все эти учёные вносили в исследование Дрея только отдельные поправки и дополнения, между тем как Биккелль в своей Geschichte des Kirchenrechts, erster Band, Giessen, 1843, снова подверг Ап. Постановления всестороннему исследованию. Он строил на основании, положенном Дреем; в существенных чертах взгляды обоих учёных совершенно тожественны. Разница между ними та, что Дрей выяснил вопрос о составе Ап. Постановлений на основании внутренних признаков, т. е. на основании внимательного изучения содержания Ап. Постановлений. Выводы Дрея вполне подтвердил и Биккелль, но только на основании внешних признаков, – путём изучения восточных рукописей. Это удалось Биккеллю благодаря тому, что он пошёл по тому же пути, по которому когда-то шёл Грабе, которому преждевременная смерть помешала достигнуть цели. Биккелль стал искать дальнейших материалов, которых не удалось получить Грабе, его усилия не остались без результата. Он нашёл сирийскую арабскую и эфиопскую дидаскалии апостолов и, так как все они ограничивались I–VI кн. Ап. Постановлений, и были разделены на главы, а не книги, и так как сверх того, арабская и эфиопская дидаскалии представляются независимыми от сирийской, заключающей в себе значительно более краткий текст, то отсюда Биккелль и заключил, что первоначальное произведение заключало в себе просто только содержание первых шести книг Ап. Пост., и что деление последних на книги – позднейшего происхождения. Что касается отношения сирийской дидаскалии к I–VI кн. Ап. Пост. в нынешнем их виде, то, по мнению Биккелля, сирийскую дидаскалию надо рассматривать как извлечение из них. Бунзен, Hippolytus und seine Zeit, 1852, приложил особенное старание к тому, чтобы отличить подлинные составные части от не подлинных. Подлинное, первоначальное и основное сочинение появилось во 2-й половине III в., а переработка его последовала в царствование императора Феодосия I (379–395). Эти результаты были им добыты путём внутренней критики, так как сочинение Биккелля не было известно Бунзену, ибо он вовсе не упоминает о нём. Особенное внимание Бунзен обратил на VIII кн. Ап. Постановлений. До него эту книгу относили к концу IV, к V и даже, отчасти, к VI веку. Но сличение её с VIII кн. Венской редакции, где она выдаётся за произведение Ипполита, римского епископа II в. и с редакциями Ап. Пост. Александрийской (Коптской) и Антиохийской (Сирийской) церквей, привело Бунзена к мысли, что она также доникейского происхождения, как и прочие семь книг Ап. Постановлений. По предположению Бунзена, автор VIII кн. Ап. Постановлений пользовался сочинением упомянутого Ипполита περ χαρισμτων. Если это предположение верно, тогда история составления VIII кн. Ап. Пост. в нынешнем её виде такова. В одной очень древней пергаментной рукописи Венской Императорской библиотеки помещены одна за другой следующие статьи: |
| Что Апостольские правила есть самостоятельный памятник, только включенный в Апостольские Постановления, в виде 47 главы 8 книги этих постановлений 337 , доказывает один из памятников, примыкающих к постановлениям, так называемая арабская Дидаскалия, где мы читаем 338 : «Et perfecimus constitutionem canonum eosque collocavimus in ecclesia, Hos nune et hune librum alterum doctrinae, quem scripsimus, misimus per Clementem socium nostrum, ut eant in universum mundum, ut audiatis mandata Nasareni omnes, id est Christiani, qui estis sub sole, ut diligenter erudiamini», т. е. «мы окончили составление правил и поместили их в церкви. Теперь мы послали их и эту другую книгу учения (т. е. Дидаскалию), которую мы написали через друга нашего Климента, чтобы они пошли по всему миру, чтобы все вы назорены, т. е. христиане, существующие под солнцем, услышали заповеди для прилежнаго изучения». 339 Таким образом уже арабская Дидаскалия – памятник, по мнению самого Функа, очень древний, ясно различает две особых книги – правила и дидаскалию и первые ставит ранее последних по времени составления. Это отмечает даже сам Функ 340 , добавляя, что в арабских кодексах обычно сначала помещаются правила апостольские, а потом уже Didascalia, т. е. главный источник Апостольских Постановлений. Таким образом, существуют весьма веские доказательства не только в пользу того, что апостольские правила есть памятник, особый от Апостольских Постановлений, но и в пользу того, что это памятник древнее не только самих Постановлений, но и древнейших его источников. Но быть может те апостольские правила, о которых упоминают соборы и арабская Дидаскалия имеют мало общего с 85 апостольскими правилами 47 главы 8 книга постановлений, принятыми 6 вселенским собором? Хотя и это мнение не справедливо, но опровергать его мы не будем, так как такое опровержение не имело бы прямого отношения к нашей задаче. Нам нужно доказать самостоятельность и древность не всех 65 (или 84) апостольских правил а лишь тех из них, которые касаются брака духовенства, т. |
|
|
