| Сомнительно этимологическое обоснование связи слова суслик с глаголом сосать. «Кроме русского языка, это слово известно еще в словенском: sûslik. Оба эти имени представляют deminutiva от прасл. которое сохранилось в русск. диал. сýсоль. С другой вокализацией корня и в другом значении это слово употребляется в болгарском языке съсел «крыса»; тождественно с русским по значению, но также отлично от него по вокализму чешское sysel и его deminutivum syslik «Zieselmaus». Так как животные, которые в славянских языках обозначаются этими названиями, принадлежат к отряду грызунов, то я не вижу оснований отделять от этих слов известный корень sъs «сосать» (дрцсл. съсати, срб. сäти, слв. sesáti, чш. sesáti, русск. сосать). Как это делает Фр. Миклошич (cм. Miklosich, 1886, s. 355): ведь «сосание» и «грызение» на практике нередко бывают невозможны одно без другого, и поэтому нет ничего удивительного, что славяне назвали суслика по первому из этих двух характерных признаков. До известной степени эта этимология подтверждается белорусским суслик «сосущее дитя», рядом с которым употребляется и глагол суслиць «сосать» (Ильинский Г. А. Славянские этимологии// Zbornik u Slavu Vatroslava Jagia. Berlin, 1908, с. 293). Границы этимологических толкований слова узки. «Этимология в первую голову есть объяснение слов при помощи установления их отношений с другими словами. Объяснить – значит свести к элементам уже известным, а в лингвистике объяснить слово – значит свести его к другим словам, ибо необходимого отношения между звуком и смыслом не существует» 435 . Правильная этимология раскрывает лишь мотивы зарождения слова и первые шаги его социального бытования. Но и в этих случаях этимологические разыскания чаще всего направлены на открытие генезиса лишь тех слов, которые лежат в основе многочисленной лексической группы производных образований. По существу своему этимология не имеет ничего общего с определением понятия и даже с определением первоначального значения слова. Этимологическое объяснение слова в большинстве случаев вовсе не является раскрытием предмета, обозначаемого словом. Понятно, что для правильного и продуктивного применения этимологического метода, кроме знания системы историко-фонетических соответствий между языками, опирающегося на сравнительно-историческую грамматику, кроме знания истории духовной и материальной культуры, лингвистической географии слов, необходимы также ясные и точные сведения по истории морфологического состава языков, по истории разных моделей и типов словообразования. Этимология, объясняя отдельные слова, редко сопровождает анализ их корневых элементов теорией их формативов, префиксов, суффиксов. |
| В нём рисуется воцарение с преобладанием над противниками и непреоборимостью для них. При подобном превосходстве оно, естественно, должно не столько отмечаться, сколько обосновываться. Но ничуть не служила бы достаточным оправданием голая дата, что описываемый субъект воцарился, хотя бы по своей царственной урождённости, коль скоро успешная интронизация многими оспаривалась тоже по фактическим правам. Тут истинное обеспечение могло почерпаться лишь в том, что превышает все историческо-условные преимущества и даёт господство над ними, как независимое от них по бытию и природе. Значит, вполне основательно всегда находили у псалмопевца учение о премирном богосыновстве 969 которое принимается даже либеральными толкователями 970 и для Евр.1:5 971 . Тем не менее фактически говорится о событии царственного возобладания по принципиальному превосходству вечного существа. Для мессианского исполнения последнее, конечно, обязательно предполагается, но здесь всё внимание должно лежать на высшем завершении того, что прежде выражалось недостаточно и предзнаменовательно. И поскольку псаломское пророчество – всецело мессианское, для его реализации необходим параллельный прежнему факт в мессианском служении, для чего искони назывались крещение ( Лк.3:22 no cod. D; Иустина М. Диал. с Триф. 88) 972 и воскресение ( Деян.13:33 и ср. Рим.1:4 ) 973 . Но мессианское применение определяет искупительное достоинство Новозаветного Ходатая, как Сына по самому богочеловечеству, отныне обеспеченному на веки в благодатном царстве. Этим констатируется искупительное увенчание в последнем мессианском торжестве, а такое состояние наступило лишь с превознесением божественного Избавителя до сыновства во всей Его богочеловеческой личности. Потому и σμερον означает «день» восседения Господа Христа одесную величества Божия 974 , когда окончательно обеспечена господственная царственность всего мессианского подвига по достоинству 6огосыновства. В итоге всего получаем, что новозаветный посредник должен почитаться Сыном Божиим по велению божественного авторитета в слове Божиим. |
| Течение времени, кстати, тоже один из законов мира, если уж на то пошло. Iv Ve 2 декабря 2017, 15:04 По-поводу репрессий законного царского правительства хочется добавить, что не всё так однозначно. Крестьянские бунты возникали не на пустом месте, а из-за того, что власть выжимала из крестьян все соки. Чем ближе к ХХ веку, тем больше количество крестьянских бунтов. Власть идти на встречу большинству населению не хотела, поэтому подавляла такие выступления свинцом. С учетом того, что большинство страны было крестьянским, а капиталистов и дворян было меньшинство, то как-то странно выглядит желание сохранить статус кво. А вот про большевиков вы не правы. Дворяне власть не удержали, отдали буржуа, а те её оборонили, и потом долго пытались вернуть. А Советы как раз законная власть большинства. 2 декабря 2017, 02:08 Вадим, а что насчёт расстреляных имамов и правоверных мусульман? Или только православных надо почитать? Что касается репрессий законного правительства, то ваша правда. Когда власть правящего класса держится непрочно, то он терроризирует остальных. Царская власть была прочна на тот момент, поэтому в масштабных репрессиях не нуждалась. Те же большевики после прочного установления власти и победы над внутренним и внешним врагом особо больше никого не репрессировали. Однако, если вы думаете, что капиталист более миролюбивый, то глубоко ошибётесь. Можете посмотреть что творил Колчак в Сибири а белофинны в Финляндии. Разница только в том, что большевики представляли интересы большинства. Вадим К., Iv Ve 1 декабря 2017, 21:56 Что касается философских вопросов. Диалектический материализм это просто уход от трудностей материализма, когда стало понятно, что многие явления не объяснить законами материальных процессов. Трудности надо было решить или обойти, и диал. мат. их обходит, а не решает. О воле и разуме человека. Не следует путать две разные вещи: их ограниченность в том числе и рамками материального мира, из-за того что они тварны в нем, и якобы их безусловную обусловленность ими. Конечно, человеч. разум не представлял в 13 в. вещей, появившихся в 20м., но это не потому что законы мат. мира ему это запретили. Человек свободен, но его свобода ограничена рамками, тем же временем, но не обусловлена вещами. |
| Диал. 7). Удачно провести в суде, тем более в сенате, защиту или обвинение, значило положить прочное основание известности и дальнейшей судьбе. И Плиний, окончив риторскую школу, где он учился под руководством знаменитого педагога того времени Квинтилиана, решил стать адвокатом. [Предварительно он отслужил обязательный срок военной службы: в качестве военного трибуна провел год в Сирии, где стоял его легион. Можно думать, что год этот прошел у него не столько в военных занятиях, сколько в беседах с местными философами и учеными.] Ему не было и 20 лет, когда его выступление в суде центумвиров (суд «ста человек», разбиравший имущественные и семейные споры) «обратило к нему уши людей, открыло его дверь славе» (1.18.3–4). В этом суде Плиний выступал много раз; он называл его «своей ареной» (VI.12,2). Адвокатом он был искусным и талантливым, о чем свидетельствует его обширная судейская практика; в минуту усталости он жаловался, что разрывается между множеством «центумвиральных дел» (II.14.1). Поэт Марциал, хорошо с ним знакомый и бывавший у него на дому, изображает молодого адвоката: целый день он погружен в судебные дела и только вечером разрешает себе передохнуть: Целый день он Минерве строгой предан, Речь готовя для ста мужей2, (VII. 25), [Перевод Ф. А. Петровского .] т. е. для суда центумвиров. Своими судебными речами Плиний дорожил, тщательно – после выступлений – их обрабатывал, посылал друзьям для исправления и критики, готовил к изданию. Ни одна из этих речей не сохранилась, но в «Письмах» разбросаны замечания, позволяющие судить о том, что Плиний ценил в речах и чего от них требовал. Замечания эти принадлежат человеку, уже хорошо знакомому с судейской обстановкой. По существу это советы молодым адвокатам. Судей надо убедить: поэтому все, что на пользу клиенту следует «вдалбливать, вбивать, повторять», разнообразя, однако, это вдалбливание: на разных людей надо действовать разным (I.20.2,12–13). Не надо гнаться за краткостью: «как всякая хорошая вещь, так и хорошая речь тем лучше, чем больше» (I.20.5). |
| В словах мочало и мочить (при любой из рассмотренных этимологий первого слова) –ч- явилось результатом палатализации –к-. Мочити восходит к более древней форме а мочало – к ло. Последнее слово было образовано от ти, так же как, например, краткие прилагательные гор лъ, гор ла, гор ло были образованы от гор ти. Следовательно, ло представляет собой отглагольное прилагательное (причастие) среднего рода лъ, ла, ло), которое в сочетании ло лыко (ср. гор ло м сто) означало: " вымоченное лыко». Восстановленный нами глагол ти в его отношении к отражает известную словообразовательно-семантическую модель: блити «делать белым» – б л ти «становиться белым» тупити «делать тупым» – туп ти «становиться тупым» старити «делать старым» – стар ти «становиться старым» «делать мокрым» – ти «становиться мокрым» После смягчения к (ч) и закономерного перехода – – в – а- после –ч- мы должны получить модель несколько видоизмененную: мочити «делать мокрым» – (→ мочало) «становиться мокрым» мельчить «делать мелким» – мельчать «становиться мелким» легчить " делать легким» (диал.) – легчать «становиться легким» Наличие –а- после –ч- в слове мочало (в отличие от глагола мочить) не исключает у него связи с корнем мок– «мокрый». Такие слова, как польск. moczar, укр. мочар, чеш. moal »трясина, топь», также не могли быть образованы от глаголов типа мочити. Тем не менее связь с корнем мок– здесь бесспорна. Наконец, ссылки на мочило, точило и другие подобные слова (к мочити, точити и т. п.) не могут быть убедительными по той простой причине, что здесь перед нами другой суффикс: а не Разница в словообразовательной модели станет совершенно ясной, если мы сопоставим польские слова toczydo и gorzey. Этот пример говорит о том, что русские слова точило и горелый совпали в своей суффиксальной части только после выпадения –д– перед –л– в первом слове. Но все сомнения, по-видимому, должны устранить данные белорусского и украинского языков: блр. мачáнне, укр. мочáння означают «макание», а блр. мачáльны, укр. мочáльний – »макальный». 119 Поскольку слово мочало засвидетельствовано только в восточнославянских языках, материал белорусского и украинского языков приобретает в данном случае первостепенное значение. Таким образом, детальное рассмотрение всех основных «за» и «против» каждой из двух приведенных этимологий слова мочало заставляет нас отдать явное предпочтение той этимологии, которая связывает происхождение этого слова с глаголами мочить, мокнуть и с прилагательным мокрый. Нев ста 120 |
| Об этом свидетельствуют такие примеры, как брусковая смородина (сорт красной смородины), брусалка «красная смородина», бруск »марена», а также брусвяный «красный, багряный, цвета брусники», брусвянить »красить в красный цвет» и др. Наконец, следует отметить, что генетически общее у балтов и славян название брусники (связь с глаголом видимо, возникло независимо в балтийских и славянских языках. Об этом свидетельствует различная огласовка корня у лит. brùkn(s) и рус. брусн(ица), различие суффиксов (отглагольный суффикс -n- у лит. brùkns ← brakti и отыменной суффикс –ьн– у рус. брусница, где брусн– ← ср. брусена, брусеника). 83 Кроме того, даже в самих балтийских языках нет единого в словообразовательном отношении названия брусники (ср. лит. brùkns и лтш. brûklene, brùkline. Возможно, что лтш. brûklene отражает древнейшее балто-славянское название брусники, но рус. диал. бруслён, бруслина, чеш. brslen свидетельствуют о том, что в славянских языках это название очень рано было перенесено на бересклет. 84 Значение «красный» как производное, развившееся из значения »брусничный, цвета брусники», встречается у анализируемых слов только в славянском ареале. Балтийские языки здесь не выходят за пределы отдельных случаев словоупотребления. Это обстоятельство также является весьма существенным при выяснении вопроса о соотношении основ брус(н)– «срывать (головки льна, ягоды)» и брус(н)– »красный». Гн въ и гн дъ 85 Среди русских слов, этимология которых до сих пор остается невыясненной, немало есть таких, которые отражают словообразовательные модели, утратившие свою продуктивность еще в праславянскую эпоху. Все попытки этимологизировать такие слова, опираясь на знакомые нам из русского или древнерусского языка словообразовательные типы, в большинстве своем заранее обречены на неудачу. Ибо в этом случае имеет место нарушение важного хронологического принципа этимологического анализа, происходит смещение хронологических эпох, модернизация древних словообразовательных отношений в языке. |
| У рус. кудель до сих пор нет удовлетворительной этимологии. Ссылка на лит. kedénti »теребить, трепать» (Mühlenbach, II, 359 – вслед за Э. Бернекером) была справедливо отвергнута Э. Френкелем (Fraenkel, 233) и О. Н. Трубачевым (1960в: 140–141). Последний предлагает новую этимологию: кудель и кудло он делит на префикс плюс корень dl-, del-, dьl-, и сопоставляет их с кудерь, кудри и т.д., которые также рассматриваются как образования с тем же префиксом плюс корень der-, dьr-, dr-. Слово кучерявый, как полагает О. Н. Трубачев, «не имеет сюда никакого отношения», а кужель=кудель вообще не рассматривается (там же). В другом месте тот же автор, вслед за Микколой, принимает реконструкцию кужель < (Трубачев 1966: 98) – под влиянием слова кудель. К сожалению, во всех этих построениях и предположениях многое не убеждает. Прежде всего выделение «префикса» ку– в словах кудель и кудерь предлагается ad hoc. Автор не приводит ни одного славянского примера с этим префиксом. Затем, если кудель «кудель, пучок пряжи» и кудель »завиток волос» вполне сопоставимы, то почему следует резко разграничивать кудель, мн. число куд(е)ри и кучери, 188 хотя они обладают одним и тем же значением? Обращает на себя внимание тот факт, что из 8 значений, приведенных для слова кужель в СРНГ, 7 значений совпадает со словом кудель (куделя). А восьмое значение – «часть прялки»– очень близко к значению «прялка», засвидетельствованному для соответствий рус. кудель в целом ряде славянских языков. Формы кудель, кужель, кудерь и кучерь (из мн. ч. кучери) объединяет не только близость или даже идентичность значений, но и общность их производных, также обладающих одинаковыми значениями (например, кужлеватый=кудреватый, кужлявый=кудрявый=кучерявый и др.). При сопоставлении слов кудель и кудерь речь, очевидно, должна идти о мене суф. –л– и –р-. То же самое относится к случаям типа куже-л-ь=куже-н-ь (ср. рус. диал. буче-л=буче-н-ь »выпь»). Сложнее обстоит дело с расхождениями между –д– (кудель, кудерь), –г- > –ж- (кужель) и –к- > –ч- (кучера). |
| Уже давно было отмечено, что названия деревянных сосудов очень часто этимологически бывают связаны с глаголами «резать», »рубить», «вырубать», »выдалбливать» и т. п. (Petersson 1909: 395). Примеры такого рода многочисленны, ибо перед нами – одна из наиболее устойчивых и распространенных изосемантических моделей. Остановимся лишь на некоторых примерах. 1. Ср.-н.-н. scherve «чашка», лит. prã-kartas »ясли», рус. корыто – к и.-е. «резать» (Pokorny, 942–44); сюда же следует отнести лит. karstas, лтш. širsts »гроб» (ср. лит. skersti «резать», kerslas »долото», kirsti «рубить, вырубать» (Откупщиков 1967: 211–212). 2. Др.-в.-н. scif »сосуд», а также готск., др.-исл., др.-англ. skip «судно, лодка» – к и.-е. »резать» выдолбленная однодревка» (Pokorny, 922)). 3. Рус. колода (в диалектах) »(выдолбленные) корыто, улей, гроб, лодка» – ср. лит. kálti «выдалбливать» (там же: 122–123 и др.). 4. Др.-гр. σφη »корыто, таз» (а также «челн, лодка») в семантическом плане следует сопоставлять не столько с др.-гр. σπτω »копаю, выкапываю», сколько с такими индоевропейскими соответствиями, как лит. skbti «выдалбливать, вырезать», skabùs »острый», skãbtas «кривой нож для вырезания в дереве», skaptúoti »вырезать (в дереве)» и др. 5. Др.-в.-н. scala «сосуд для питья» – к др.-исл. skalm »меч, нож», лит. skélti и др. 6. Рус. чаша, др.-прус, kiosi «кубок» – к и.-е. »резать, рубить» (Якобссон 1958: 306). 7. Лат. dlium «бочка» (в том числе – деревянная: 239 Plin., Hist. Nat., VIII, 16) – к dolre »обтесырать» (Hubschmid 1955: 156); ср. также dolbra «мотыга, кирка; орудие для пробивания стен», doltus »тесание, рубка» и др. Родственное слово (с иной огласовкой) ст.-сл. ДЕЛЪВА, др.-рус. делва «бочка», подобно латинскому слову, этимологизируется на основе сопоставления с макед. дела »тесать, строгать» (ср. также макед. деланка «щепка»). 240 8. Наконец, можно указать также этимологически совершенно прозрачные более поздние образования: рус. диал. долбуша, долблéнка »долбленая чашка, корытце», «долбленный улей» (Даль, I, 460); с.-хрв. дубило »корыто» и т. п. |
| Мне уже приходилось отмечать, что число предполагаемых славизмов и германизмов в балтийских языках и в наши дни сильно преувеличено (Откупщиков 1967: 212). Парадоксально, что, нередко давая балтийскую этимологию славянскому или германскому слову, исследователи считают, что соответствующие балтийские слова были заимствованы из германского (resp. славянского), хотя они естественно вписываются в рамки тех фонетических, словообразовательных и семантических закономерностей, которые лежат в основе предложенной этимологии (см., напр., очерк на с. 178–184). Все эти факты заставили меня обратиться к анализу мнимых славизмов в балтийских языках. Предпочтение при этом будет отдаваться рассмотрению тех слов, славянское происхождение которых практически признано всеми или многими исследователями. 1. Лит. prãstas, лтш. prasts «простой, плохой» Большинство авторов считают балтийские слова славизмами (Brückner, 121; Skardius 1931: 176; Фасмер, III, 380; Fraenkel, 646 и др.). Этимология славянских слов (рус. простой и др.) обычно объясняется, исходя из балтийского материала (Фасмер, III, 380). Ср. лит. ap-stas и ap-stùs «обильный», ãt-stas »отдаленный», «удаленный»; ср. лтш. nuô-stari »прочь» и лит. nuõ-stais «бесполезно». Сюда же следует добавить также pã-stas »последний». Лит. prã-stas естественно входит в этот же словообразовальный ряд (приставка плюс глагольная основа «стоять»). В славянских языках нет подобной словообразовательной модели, которая должна была бы дать Слово про-стъ в этом отношении представляет собой (в отличие от балтийских языков) изолированный случай. Исключительная продуктивность балтийской основы prast- в словосложениях и суффиксальных производных, отражающих весьма архаичные словообразовательные типы, также свидетельствует в пользу исконности балтийских слов. Обращает на себя внимание многозначность лит. prãstas и его производных, причем сумма этих значений отнюдь не совпадает со славянскими. Производные основы prast- широко представлены в специальной терминологии: prastyma »особый вид выделки ткани», prastynà «неунавоженное поле, на котором ничего не растет», prastins »домашняя двунитная ткань». Показательно, что в тех случаях, когда словообразовательное оформление совпадает в балтийском и славянском, четко проступают существенные семантические различия: лит. prastynà «неунавоженное поле» – рус. диал. простина »простота», лит. prastúoti «есть простую пищу» – рус. простáть »освобождать». Это свидетельствует о самостоятельном развитии форм и значений в том и другом языке. 187 |
| Эсхатология О суде над умершими апологет учит очень ясно. Он указывает на пришествие Христа: «первое, когда старцы иудейские и священники вывели Его, как козла отпущенного, наложили на Него руки и умертвили, и второе, когда вы на том же месте Иерусалима узнаете Того, Кого вы обесчестили и Который был приношением за всех грешников» ( Диал . 40). «Возвещено два пришествия Христа: одно, в котором Он представляется как Страдалец, бесславный, обесчещенный и распятый, и другое, в котором Он со славой придет с неба, когда человек отступления, говорящий гордые слова даже на Всевышнего, дерзнет на беззаконные дела на земле против христиан» ( Диал . 110). «Пророки предсказали два пришествия Христова: одно, уже бывшее в виде человека неславного и страждущего, и другое, когда Он, как возвещено, со славой придет с Неба, окруженный Своим ангельским воинством, и когда Он воскресит тела всех бывших людей; и тела достойных Он облечет в нетление, а тела нечестивых, способных вечно чувствовать, пошлет вместе со злыми демонами в вечный огонь» ( 1 Апол . 52). О том же втором пришествии во славе и на небесных облаках говорит он и в Диал . 14, 31, 49, 52. Христиане ожидают это второе и славное пришествие. «Между тем времена приближаются к концу и уже стоит при дверях тот, кто на Всевышнего будет произносить хульные и дерзкие слова» ( Диал . 32). Но евреи не поняли слов пророчества, ни самого пришествия Христа, страдающего, бесславного, обесчещенного. Они все еще ждут Его пришествия первого, тогда как христиане ожидают второго» ( Диал . 110). В своей эсхатологии Иустин Философ был открытым хилиастом. Он считал хилиазм истинно правоверным пониманием христианства «Если некоторые называются христианами ... а не признают воскресения мертвых и думают, что души их тотчас по смерти берутся на небо, то не считайте их христианами ... Я и другие здравомыслящие во всем христиане знаем, что будет воскресение тела и тысячелетие в Иерусалиме» ( Диал . 80). Этому он находит подтверждение в словах Исайи 65 гл. о «новом небе и новой земле» и в Апокалипсисе «некоего по имени Иоанна.» После первого будет всеобщее вечное воскресение всех вместе, а потом и суд ( Диал . 81). Кончится история разрушением вселенной мировым пожаром ( I Апол . 60), а не превращением всех вещей одна в другую, как учили стоики ( 2 Апол . 7). |
|
|
