| Всякий материальный принцип покоится на эмпирическом обобщении. Он предполагает известный объект, действительный или мыслимый, который, становясь целью деятельности, определяет собой её направление. По предмет может сделаться целью действий только в том случае, если с представлением о нём соединяется чувство, сообщающее ему в наших глазах известного рода ценность. Связь же известного представления с определённым чувством узнаётся только опытно. Так как, далее, опыт у каждого существа различен, так как объекты, наблюдаемые в нём, постоянно меняются, то и чувства, связанные с ними, не поддаются обобщению и не могут дать всеобщих законов. Если данные опыта изменчивы и не открывают возможности соглашения даже между людьми, то тем более основанный на них закон нравственности не приложим ко всем разумным существам вообще, так как некоторые из них чужды чувственности. Приведённое возражение против всех материальных принципов нравственности основывается на чрезмерном преувеличении всеобщности нравственного закона. Кант делает это, чтобы потом с тем большим основанием утверждать его независимость от опыта. Но насколько нравственный закон выигрывает в этом случае в своей всеобщности, настолько проигрывает в своей применимости для человека. Вся аргументация Канта имеют такой вид, как будто он заботится главным образом о разумных существах и выяснении закона их нравственной деятельности, человека же касается между прочим, – лишь в такой мере, в какой по свойствам своей природы он приближается к бесплотным духам. Но задача моралиста состоит вовсе не в том, чтобы мечтать о нравственном законе недоступных полному познанию человека разумных существ. Его задача гораздо уже и трезвее. Он должен выяснить закон нравственной дея- —76— тельности человека. В этом отношении этика Канта напоминает собой метафизику некоторых идеалистов, до такой степени погружавшихся в область идеального и трансцендентного, что для них исчезали все реальные силы природы и истории и превращались в непосредственную деятельность духов и Божества. |
| M. Aurelio er maisco bene merenti quem omnes sodales sui querunt. Под нею – корабль с мачтою. Хотя надпись разделяет символы, но связь их для выражения формулы: vixit in Christo, несомненна. Другая надпись 440 выражает ту же самую формулу, но, по расположению символов, весьма любопытную. Теперь эта надгробная плита находится в церкви Космы и Дамиана в Ананьи (Anagni), близ Рима. Под именем умершего Cassius Domninus изображён дельфин с кораблём на спине. В этом изображении де-Росси видит символ Церкви, поддерживаемой символом Христа-Спасителя, и подтверждает своё мнение резною геммою, на которой, действительно, корабль получает такое значение. Но на этой гемме (см. стр. 162) особые отличительные признаки делают из корабля символ Церкви, между тем как на нашей надписи подобных отличительных признаков не существует. Кроме того, непонятно бы было, отчего корабль в таком важном символическом значении нарисован под надписью, между тем как самое приличное ему место было бы наверху плиты, в начале надписи, и какая связь между этим символом и одним именем умершего, без формулы in pace, или даже без всякой другой надписи. Нам кажется, что легче объяснить это изображение формулою: vixit in Christo. Эти же самые формулы изображаются вместе с символическим голубем и пополняются тогда словами spiritus или πνεμα, как например: spiritus tuus vixit in Christo, in Deo. Эта таинственная цель плавающего корабля, ясно выражена на другой плите одним изображением, без всякой особой пояснительной надписи (см. рис. 12). На плите нарисован корабль с мачтою, парусом и снастями. По положению двух вёсел или руля, он направляется к монограмме, изображённой впереди, на небесах. На мачте сидит голубь, также обращённый к монограмме. Всё изображение выражает: spiritus tuus vixit in Christo, a самое положение имени Христа, как цель, куда бежит судно, указывает на то тайное значение Царствия Божия, которое христиане соединяли с этою формулою. Другая плита 441 , также с изображением одного только плывущего корабля, без всякой надписи, объясняется гораздо труднее. Изображение это представляет корабль, тяжело нагруженный; мачты со снастями и с распущенным парусом. Объяснение прямого символического значения такого изображения без всяких на то особых указаний, весьма затруднительно, но при этом можно заметить, что самое изображение, быть может, нарисовано под влиянием притчей Соломона, в которых „жену доблю“ мудрый царь сравнивает ( Притч.31:14 ) с нагруженным кораблём: „Бысть, яко корабль, куплю дея, издалеча собирает себе богатство“. |
| Враг бесплотный, внутри нас, в сердце нашем гнездящийся, постоянно старается высмеивать, осквернять мысленно природные необходимые члены, созданные Творцом для естественных отправлений, а то и святые лица и предметы, достойные всякого уважения, а уж какие истории делает над ними во сне, какие строит химеры, описать невозможно. Вспоминаю бесовские хвастовства у Игнатия Брянчанинова: «Наше время, наши годы». Да, ваше время и область тьмы! (Мк.7:21-22). Как наяву, так и во сне, враг льстит и борет души и мою душу бесчисленными греховными мечтаниями. Господи! Помоги мне побороть его. В Будущей Жизни и на ум не придут такие грехи и погибнет память их, но будет тогда только правда и святость, мир и блаженство нескончаемое. 13 июня. Каждый час и минуту я должен внимать себе, чтобы не дать воли дикому ослу — моему ветхому человеку — исполнить свою ослиную пагубную волю и подвергнуть меня бесчисленным опасностям греха и нарушить праведную и блаженную волю Бога моего. 11 июня 1907 г. Проклинаю мирскую, плотскую страсть неподобную и хочу всем сердцем возненавидеть ее и не мечтать о ней, и благоговеть пред законом чадородия и пред вратами жизни, коими я вошел по милости Божией. Господи, проклинаю все сладострастное, бессмысленное и пагубное и не хочу исполнить его. Но грешен я пред Господом, делая уступку плоти, в чем и окаяваю себя. Ветхий, бессмысленный, страстный человек всем соблазняется и от всего смущается, даже всеми святыми вещами соблазняется и собственным телом. Как надо постоянно презирать своего ветхого человека, не следовать ему, распинать его, по меткому выражению церковной песни: «...и дея учил еси презирати убо плоть преходит бо...» (тропарь преподобному). Господи! Прости мне мое сладострастие: я пожалел приготовленного для меня меду для питья, выпитого в пути со мной. 24 июня 1907 г. 25 июня. Каким бедам и насмешкам подвергает меня враг во сне, какие мечтания неподобные, нелепые сновидения внушает — высказать невозможно! Уж и лиходей проклятый! Но причины таких вражьих мечтаний находятся во мне многострастном. Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей. |
| Боже отец наших,/творяй присно с нами по Твоей кротости,/не отстави милость Твою от нас,/но молитвами их//в мире управи живот наш. Преподобному и преподобномученику Тропарь, глас 8 В тебе, отче, известно спасеся, еже по образу,/приим бо Крест, последовал еси Христу/и дея учил еси презирати убо плоть, преходит бо,/прилежати же о души, вещи безсмертней./ Темже и со Ангелы срадуется, преподобне (имя), дух твой. Величание Ублажаем тя,/преподобне отче (имя),/и чтим святую память твою,/наставниче монахов//и собеседниче Ангелов. Мученику Тропарь, глас 4 Мученик Твой, Господи (имя),/во страдании своем венец прият нетленный от Тебе, Бога нашего,/имеяй бо крепость Твою,/мучителей низложи,/сокруши и демонов немощныя дерзости./ Того молитвами//спаси души наша. Величание Величаем тя,/святый мучениче (имя),/и чтим честная страдания твоя,//яже за Христа претерпел еси. Священномученику Тропарь, глас 4 И нравом причастник,/и престолом наместник апостолом быв,/деяние обрел еси, богодухновенне,/в видения восход,/сего ради слово истины исправляя,/веры ради пострадал еси даже до крове,/священномучениче (имя),/моли Христа Бога//спастися душам нашим. Мученикам Тропарь, глас 4 Мученицы Твои, Господи,/во страданиих своих венцы прияша нетленныя от Тебе, Бога нашего,/имуще бо крепость Твою,/мучителей низложиша,/сокрушиша и демонов немощныя дерзости./ Тех молитвами//спаси души наша. Величание Величаем вас,/страстотерпцы святии (имена),/и чтим честная страдания ваша,//яже за Христа претерпели есте. Мученице Тропарь, глас 4 Агница Твоя, Иисусе, (имя),/зовет велиим гласом:/Тебе, Женише мой, люблю,/и Тебе ищущи, страдальчествую,/и сраспинаюся, и спогребаюся крещению Твоему,/и стражду Тебе ради,/яко да царствую в Тебе/и умираю за Тя,/да и живу с Тобою,/но яко жертву непорочную приими мя, с любовию пожершуюся Тебе.//Тоя молитвами, яко милостив, спаси души наша. Величание Величаем тя,/страстотерпице святая (имя),/и чтим честная страдания твоя,//яже за Христа претерпела еси Мученицам Тропарь, глас 1 Агницы словесныя,/Агнцу и Пастырю приведостеся мучением ко Христу,/течение скончавше и веру соблюдше./ Темже днесь радостною душею совершаем,/досточудныя, святую вашу память,//Христа величающе. Преподобной жене |
| Мономаха гораздо больше интересовала больная проблема: как сохранить мир в этом «племени», и этому предмету он посвятил пространное письмо к Олегу Черниговскому, тут же при «Поучении» включенное впоследствии в летопись. Мотив личной храбрости зато ярко выступает у Мономаха в рассказе о «ловах». Здесь истинная школа выносливости, ловкости, терпения, отваги и мускульного развития: «своима рукама» вязать и «имать» коней диких в пущах и на речных берегах, побывать вместе с конем на рогах у тура или лежать под рогами либо под ногами оленя и лося, подпустить к себе вепря, дав ему «оттяти» меч с бедра, испытать медвежьи зубы на «подкладе» у своего колена, почувствовать на собственных бедрах «когти лютого зверя», дважды разбить себе голову при падении с коня, «вередить» себе руки и ноги, «не блюдя живота своего, ни щадя головы своея», – во всем этом заразительный, профессиональный как бы азарт. Уж это-то совсем было доступно читателю. По этому примеру и с этого только можно было начинать прививку вкуса к личной активности, самостоятельности. То «мужьское дело», которое Мономах призывает «творить», «как вы [вам] Бог подасть», не боясь «ни рати, ни от звери», получает у него конкретное и животрепещущее раскрытие не на ратных примерах, а на ярком описании положений, в какие он сам попадал, «дея» свои «ловы». Нет сомнения, что «Поучение» Мономаха находило себе читателей не только в узком династическом круге, хотя и рассчитано было на укрепление династического строя. Читатель «Поучения» – это любой представитель господствующего класса феодального общества, настроенный к поддержанию унаследованного от предков жизненного уровня. Это читатель того же географического диапазона и политического кругозора, что и читатель, к которому обращалось «Слово о полку Игореве». Это не читатель «Слова» Заточника, которому приходится начинать строить свой быт сызнова и в этих мучительных заботах дальше своего князя не видеть ничего. У одного оптимизм и широкое приятие жизни как она есть. У другого пессимизм, критика и приглядка к ее гримасам. |
| Назидая мир подвигами благочестия, преподобные подвизались и среди мира, и в удалении от него. Какие подвиги наиболее свойственны преподобным? Преподобные избирали и продолжали свои подвиги свободно. К ним принадлежали: произвольная нищета, воздержание от супружества, продолжительные посты, непрестанная молитва и прочие дела христианской любви к Богу и ближним. Как можем мы этим угодникам Божиим оказывать надлежащую честь? Прежде всего эта честь будет выражена с нашей стороны стремлением и самим «подвизаться всегда иметь непорочную совесть перед Богом и людьми» ( Деян. 24, 16 ). И кроме этого надлежащую честь мы окажем преподобным, когда в ежедневных молитвах будем прочитывать и пропевать тропарь и величание преподобным, вникая в смысл их благочестивого подвига. Тропарь преподобному единому, глас 8: В тебе, отче, известно спасеся еже по образу: приим бо крест, последовал еси Христу, и дея учил еси презирати убо плоть: преходит бо, прилежати же о души, вещи безсмертней. Темже и со Ангелы срадуется, преподобне (имярек) , дух твой. Величание: Ублажаем тя, преподобне отче (имярек) , и чтим святую память твою, наставниче монахов и собеседниче Ангелов. Тропарь преподобной жене, глас 8: В тебе, мати, известно спасеся еже по образу: приимши бо крест, последовала еси Христу, и деющи учила еси презирати убо плоть, преходит бо, прилежати же о души, вещи безсмертней. Темже и со Ангелы срадуется, преподобная (имярек) , дух твой. Величание: Ублажаем тя, преподобная мати (имярек) , и чтим святую память твою: ты бо мóлиши за нас Христа Бога нашего. Кто такие юродивые Христа ради? Христа ради юродивые – это люди, преумножающие свои истинные духовные совершенства, прикрывая этот свой подвиг поступками, совершенно несообразными с правилами приличий и обыкновений. При этом они прикровенно обличали и поучали других. Подвиг святого юродства есть один из самых удивительных и труднейших, какие из любви к Богу принимали на себя святые. Для этого подвига необходимо великое самоотвержение, чрезвычайное к себе беспристрастие, терпение непрестанных поруганий, презрения и ударений среди народа, перенесение жажды и голода, стужи, зноя и всех лишений, какие соединены с жизнью скитальческой. |
| Эту черту ригоризма уже в значительной степени мы видели в сочинениях Епифания. Но гораздо в большей степени, как преобладающая черта, она высказывается у Филастрия 670 . Сочинение Филастрия – это, можно сказать, прототип тех средневековых и позднейших католических индексов, в которых заносилось в число ересей и подвергалось анафемам всякое мнение сомнительное в глазах схоластических богословов, хотя бы оно вовсе не касалось не только существенных церковных догматов, но и вообще предметов веры, хотя бы оно относилось к общей области свободного человеческого ведения, хотя бы оно в ином случае было справедливее и православнее мнений самих богословов – обличителей и судей. За сочинением Филастрия следует в латинской церковной литературе «Книга о ересях» блаж. Августина 671 . Она написана в 428 году, по просьбе ученика Августинова Карфагенского диакона Кводвульт-Дея 672 . В этом сочинении описываются 88 ересей, начиная с Симона волхва до современных Августину пелагиан и целестиан 673 . Сравнительно с другими, рассмотренными нами ересеологическими писаниями, и сравнительно с другими произведениями блаж. Августина – это очень небольшое сочинение. Описания ересей в нем очень коротки; новых самостоятельных известий очень мало, и потому значения для истории ересей оно имеет еще менее, чем сочинение Филастрия 674 . План сочинения простой, и источники его очень несложны 675 . В описании первых 57 ересей Августин выписывает известия о древнейших сектах из Епифания, имея притом в виду не обширное Епифаниевское сочинение – Панарий, а краткое анакефалеосис 676 . Августин говорит, что он во многом изменял епифаниевские описания 677 . Но эти изменения весьма не существенны: в некоторых местах иначе расположен порядок ересей 678 ; в иных одна секта разделена на две или две соединены в одну 679 . Значительнейшее отступление от Епифания состоит в том, что Августин опускает так называемые до-христианские ереси и начинает описание прямо с христианских – с Симона волхва 680 . В следующих за тем 23 главах (от 58 до 80) Августин выписывает из Филастрия те секты, каких он не находил у Епифания 681 , по порядку располагая филастриевские описания за епифаниевскими, и не обращая внимания на то, что многие из ересей, описание которых он берет из Филастрия, относятся ко времени гораздо древнейшему многих выписанных им прежде из Епифания 682 . |
| «Ведь не Гессен-Дармштадтского наследника Вы ему вверяете, да и того было бы жаль. Что же знает этот немец о России, что понимает в ней, что ему за дело до нее? Он по вольному найму пошел бы точно так же учить сына алжирского Дея. ... Бьется ли его сердце от русской песни и обливается ли оно кровью при слухе о рекрутском наборе, о неистовствах помещичьих, о чиновничьем грабеже? Стих Пушкина родной ли ему и понятен ли ему быт нашего мужика? Чему научит этот чужой Вашего русского сына?..» Понятно, что эти слова могли поразить сильно некоторых. С первого раза представляется, что в них есть правда, что нечего на них сказать. Неудивительно, что, забывши, с какой целью они сказаны, какой смысл и каково достоинство их, некоторые приняли их как совершенную правду, а принявши, смутились... Не лишнее спросить себя, искренно ли сказаны эти слова? Известно, что Искандера и единомышленников его от любви ко всему человечеству как-то страдает любовь к отчизне. Живую действительность они заменяют мечтательной отвлеченностью и таким образом под благовидным предлогом стараются ниспровергнуть все настоящее и существующее, к которому всегда враждуют во имя прекрасного будущего, всегда оказывающегося худшим прошедшего. Каким же образом защитник общечеловеческих идей, сглаживающий (иногда довольно насильственно) особенности народов, является вдруг защитником «народности», и еще русской народности, в которой так досадно ему безропотное терпение, не сообразующееся с современным учением о благородном самолюбии, о полезном будто бы сознании своих достоинств и чужих недостатков. К скольким и истинно русским свойствам Искандер питает такую высокомерную ненависть, какую едва ли иностранцы питают к нам. Нет! Не иностранец неприятен Искандеру в теперешнем воспитании наследника. Сам он говорит: «Немец немцу рознь». Сам он не видит ничего дурного в том, что Александра 1 воспитывал Лагарп... Ясно, что неудовольствие Искандера возбуждает осторожный царедворец, и возбудил бы всякий воспитатель, благоговеющий перед законом. |
| Piccola bestia. — В произведениях Достоевского образ паука выступал символом зла и порока. 500 …в мое время в Семипалатинске, ровно пятнадцать лет до Флоренции…— По окончании срока каторжных работ Достоевский был направлен в Семипалатинск в Седьмой Сибирский линейный батальон, где начал службу рядовым в марте 1854 г. 501 Лет семь тому назад — я заснул лучше. — Описываемое происшествие случилось в 1869 г. 502 …все в Европе сейчас же как будто перестают понимать друг друга, как при Вавилонской башне…— Согласно библейскому мифу, после потопа люди вознамерились построить в земле Сенаар (Месопотамия) город и башню, которая достигла бы небес. Бог, разгневанный их дерзостью, «смешал язык их» и рассеял их по всей земле. Недостроенный город был назван Вавилоном; Библия, отражая народную этимологию, возводит это название к древнееврейскому глаголу «балал» — смешивать (Бытие, гл. 11, ст. 1–9). 503 И вот виконт Биконсфильд — начинена Россия. — Бенджамин Дизраэли, премьер-министр Англии, происходил из еврейской семьи, принявшей англиканство. 12 августа 1876 г. (н. ст.) было объявлено о пожаловании ему королевой титула графа Биконсфилда. В сообщении об этом «Нового времени» (1876. 5 авг.), а также в некоторых статьях и корреспонденциях других русских газет он назывался виконтом Биконсфилдом. Позднее было напечатано разъяснение (Голос. 1876. 13 авг.) о том, что Дизраэли возведен «в звание виконта и графа Соединенного Королевства под именем, наименованием и титулами виконта Юзн-дея-Юэнденского в графстве Векингемском и графа (earl) Биконсфильдского, в названном графстве». Достоевский, очевидно, намеренно использовал титул «виконт», сочтя, по-видимому, что, будучи фонетически «звучным», в сочетании со столь же звучной и, как говорится ниже в «Дневнике писателя», «альбомной» фамилией Биконсфилд, он лучше всего подходит для создания саркастического эффекта. В речи на банкете Центрального общества скотоводства и земледелия 20 (8) сентября 1876 г. Дизраэли утверждал, что весною был обеспечен мир «на основаниях, которые могут быть одобрены всяким благоразумным и добрым человеком», но что все «разумные» планы были разрушены действиями «тайных обществ», которые «объявили войну Турции через посредство сербов» (Речь Дизраэли, лорда Биконсфильда//Новое время. |
| 1550 г.) И сего ради благочестивый царь Иустиян со святыми отцы на пятом Соборе 165 святым духом просвещены о сих всех страшную и велелепную заповедь возгласиша до скончания миру тому непреступну быти. Сице написаша. Великаго нашего града и со пресвятыми твоими архиепископы 165 се пологание писанием предаваемь обидевшая святыя церкви. Иже бо кто явится неистовствуя на святыя Божия Церкви и на священныя их власти даное Господеви в наследие вечных благ и на память последняго рода, обидящих властию тем и даемое беззаконно отимает: села и винограды. Аще ли кто в сану преобидети начнет или сосуды восхищати церковныя и оправдания, или привлачащая насилием епископа или попа, или диякона, и всякого просто рещи священнаго ли монастырем даное граблением и насилием дея, и отимая от них все даное, даемое Христови, аще кто изобрящется се творя и бесчиние велие мяты и святыми Церквами Божиими, четверицею да вдасть паки въспять церковное. Аще ли и саном гордящейся негодовати начнут нашего повеления истинным правилом не покоряющеся святых отец, в каковом сану ни буди князь или воевода, воеводства чюж, или воин, воинства чюж. И паки аще велиим негодованием начнут негодовати, забывше вышняго страха и оболкшеся во безстудие, повелевает наша власть тех огнем сожещи домы же их святым церквам вдати, их же обидеша. Аще ли и сами тии венец носящии тоя же вины последовати начнут, надеющеся богатства и благородств, а истоваго не радяще, не отдавающе яже обидеша святыя Церкви, или монастыри, преже реченною виною да повини будут. По святых же правилех да будут прокляти в сий век и в будущий. Заповеди благочестиваго царя Мануила Комнина (1143–1180) греческого на обидящях святыя Церкви. Царь же сей Комнин тако узаконив и писания предав нерушима. Пряхождаху же мнозии от строителей церковных, жалующеся на наместники, како обидети хотят церковная стяжания и пошлины. Царь уэаконн написа, глаголя понеже и се ко ушима нашего царства достиже от жалобник церковных, иже повсюду, идеже аще суть церковная стяжания и пошлины, изообид мы от наместников моих или от судии. |
|
|
