| Опасения российских и украинских наблюдателей подтверждают и сами китайцы. Незадолго до российско-китайских переговоров об аренде сибирских лесов информагентство «REGNUM» (11.06.06) передало сообщение профессора Алтайского государственного аграрного университета, доктора философских наук Андрея Иванова. По словам профессора, в ходе одного из совместных мероприятий, в котором принимали участие российские и китайские студенты, «российская студентка поделилась опасениями относительно возможной экспансии китайцев в Россию, в частности, на территорию Сибири. В ответ на это китайская студентка сказала, что к этой перспективе нужно относиться спокойней: " Мы растущая нация, и мы действительно рано или поздно придем сюда " . " Позже выяснилось, – сказал Иванов, – что в китайских учебниках истории сказано, что Западная Сибирь по Томскую область включительно – временно утраченные китайские территории». Обозреватель российского интернет-издания «KMnews» (27.07.06) Николай Невский пишет, что «Многочисленные обращения российской общественности о постепенном, но, тем не менее, массовом заселении китайцами русских территорий в Приморье вызывали у правительственных чиновников рефлекторные поддакивания: «Да, плохо, не допустим, исправим» и т.п. Любому нормальному человеку совершенно отчетливо видна угроза подобной оккупации, ибо если сравнивать население двух стран, то на каждого русского приходится десять китайцев. Если же учесть, что за Уралом наше население составляет не более 20 миллионов человек против 1 миллиарда 300 миллионов в Китае, то любые поползновения их миграции в Сибирь и Дальний Восток должны пресекаться в корне, иначе все закончится для нас очень печально в самом ближайшем будущем». Оценивая сделку между Рослесхозом и китайцами, Невский говорит, что «речь идет о фактической продаже наших лесных запасов Сибири и Дальнего Востока «на корню». Сдаче в долгосрочную аренду подлежат огромные лесные массивы в миллионы гектар, которые китайцы, естественно, будут «осваивать» (то есть вырубать под корень) своими силами. А это означает, что по всей Сибири будут созданы многочисленные и многолюдные китайские городки. |
| Путешественникам предлагают ночлег в спальне британской принцессы 27 мая. ПРАВМИР. Путешественникам предлагают ночлег в спальне британской принцессы Дианы в Уэльсе, все вырученные деньги пойдут на благотворительность. Сдать в аренду часть поместья принцессы Дианы в Уэльсе решил ее брат Чарльз Спенсер, сообщает Lenta. ru со ссылкой на The Daily Mail. Ночлег в особняке обойдется паре путешественников в 40 тысяч долларов, за группу до 18 человек нужно будет отдать 250 тысяч. Семейное поместье Элторп расположено в Нортгемптоншире и занимает территорию в один гектар. В особняке около 30 спален и несколько больших столовых, одна из которых оформлена по образцу бального зала в Букингемском дворце и вмещает более 100 человек. Помимо этого, туристы могут почтить память Дианы, которая похоронена здесь на небольшом острове. Поместье было открыто для публики спустя год после гибели принцессы, в 1998 году. Ежегодно в июле и августе здесь проводят серию экскурсий, на которых посетители могут ознакомиться с обстановкой особняка, прогуляться по саду и побывать в конюшнях. Также на территории усадьбы проводятся литературные и кулинарные фестивали. Принцесса Диана (Диана Фрэнсис Спенсер), которая с 1981 по 1996 год была супругой принца Чарльза, погибла в автокатастрофе в Париже в 1997 году. Она активно занималась благотворительной и миротворческой деятельностью, из-за чего снискала популярность в Великобритании и во всём мире. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 25 июня, 2012 6 июля, 2015 26 октября, 2015 23 марта, 2024 9 февраля, 2024 25 января, 2024 10 января, 2024 25 августа, 2023 11 августа, 2023 Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! |
| Петербург: Реабилитационный центр для особых детей переселяют на загрязненную территорию Петербург, 19 мая 2015 г. Из-за строительства виадука на Поклонногорской улице Петербурга в скором времени сменит прописку центр по работе с детьми с ДЦП, аутизмом, рассеянным склерозом и тому подобными. В центре «Кентаврик» с ними занимаются иппотерапией и получают хорошие результаты. Центр переводят на землю, загрязненную опасными стоками. «С социальной точки зрения для нас это очень важно, мы ребенка открыли заново. Она за полгода достигла таких результатов! Я хочу, чтобы она участвовала в соревнованиях», — говорит Ольга Ставер, мама одной из воспитанниц. Ее дочь страдает ДЦП. Это последние занятие иппотерапии в центре «Кентаврик». Единственную организацию в Петербурге, занимающуюся верховой ездой с инвалидами, просят освободить территорию из-за строительства путепровода, говорится в репортаже TopSpb.TV. Детям и животным выделили гектар земли на дороге в Каменку. Правда, это канализационный отстойник, — отходы производства научно-исследовательского института имени Вологдина. «В составе этих сбросов — вся таблица Менделеева. Предприятие занимается токами высокой частоты, там находятся трансформаторы, приборы, и все это с канализацией образует смесь, которая не может быть очищена на этих старинных очистных сооружениях», — говорит инженер-гидромелиоратор Андрей Ковалевский. Общество инвалидов уже год платит арендную плату за эту территорию и столько же просит помощи во всех инстанциях. Но даже инвесторы отказались вкладываться в освоение этой земли. «Привести сюда детей и коней — это преступление, — говорит исполнительный директор общества инвалидов «Кентаврик» Ольга Берчина, — Нет места, где можно разместить животных, нет коммуникаций подъездов. Но самая главная проблема — это проблема санитарно-эпидемическая. Участок заливается фекалиями». Сто больных детей могут лишиться единственной радости - общения с животными: ведь после занятий многие из них получают большое облегчение. 19 мая 2015 г. Рейтинг: 10 Голосов: 2 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 скрыть способы оплаты Смотри также Подпишитесь на рассылку Православие.Ru Рассылка выходит два раза в неделю: Новые материалы Выбор читателей Мы в соцсетях Подпишитесь на нашу рассылку |
| Как результат - успешных фермеров очень мало. Они есть, но в масштабах решения заявленных задач - их катастрофически мало. Следует признать, что и тенденции к увеличению их числа тоже нет. Пока нет. Вероятно, фермерство могло бы развиться и шире, чем теперь, но, по моему мнению, не иначе, как вырастая из некоторых личных подсобных хозяйств. А как развить эти личные подсобные хозяйства? Как реализовать возможность ведения ЛПХ, тем слоям населения, которые уже живут вне городов, и тем, кто только собирается это сделать? Есть ли у нас такой опыт, в частности в Ярославской области? Да есть но, как правило, эти хозяйства даже для ЛПХ очень маленькие: несколько курочек, кролики, иногда коза, еще реже - поросята. Всё это, как правило, только для собственного потребления, что впрочем - уже хорошо. Стада, в которых бы в складчину пасли частный скот - исчезли с лугов уже давно. Правда, все чаще то там, то здесь стали появляться по 3-4 отдельно пасущиеся коровки - но это всё же экзотика. В общем, всё, как и с фермерами - для решения заявленных задач, также явно не достаточно. Есть у нас еще опыт, заслуживающий внимания - это когда люди становятся заложниками обмана и заблуждений (часто это русские репатрианты из стран СНГ). Это относительно широко развитая - даже в масштабах страны - сеть поселений «анастасиевцев». Посещая их, сложно не заметить параллелей с упомянутым ранее неудачным устройством столыпинских хуторов. Их «родовые поместья», больше напоминают островки Робинзонов, с характерными же проблемами, к тому же усугублёнными еще и тем, что они вегетарианцы. К слову, постепенно эти поселенцы отказываются от этой сектантской идеологии. Думаю, не в последнюю очередь оттого, что 1 гектар романтического «родового поместья» для приусадебного участка - это много, а вот для того, чтобы в наших краях полноценно обеспечивать семью, ну очень мало. Плюс, всё те же длинные, снежные, зимы и тяжелые дороги. Об эти местные реалии и разбивается романтика, люди перестают гнушаться мясом, начинают вести полноценные ЛПХ, работать вахтами в городах и задумываются, чего дальше с этой «одногектарной робинзонадой» делать. А в это время, уже новые «родовые поместья» продаются профессиональными зазывалами новым рекрутам в адепты... |
| А как вновь обжить брошенные села, освоить заросшие подлеском тысячи гектар земли? Возможные варианты: 1. Можно попытаться решить проблему привлечением иностранцев, например - китайцев. Этот вариант, на мой взгляд, неприемлем ни при каких обстоятельствах. По многим причинам, которые здесь разбираться не будут. 2. Можно сделать ставку на крупные агропромышленные холдинги. 3. И наконец, можно попытаться привлечь на землю свое население и сделать ставку на крестьянские фермерские (КФХ) и личные подсобные хозяйства (ЛПХ). И так, если говорить о крупных агропромышленных холдингах, как решении вопроса продовольственной безопасности - что же, вполне возможно, особенно если учесть, что в этом варианте вопрос возвращения людей на землю вообще не стоит. На крупных предприятиях можно применять серьёзную механизацию и автоматизацию производства. Благо техника сейчас мощная, умная и позволяет при минимальном участии человека достигать фантастических результатов. Очень эффектно на экране выглядят беспилотные комбайны или роботы омывающие вымя коровы. Вполне допускаю, что в полеводстве, подобные решения оправданы. В крупнотоварном мясомолочном производстве - только отчасти, потому, что какие бы красивые фильмы они про себя не снимали - ни одно крупное животноводческое хозяйство или, например, даже сравнительно небольшой свиноводческий комплекс на 50 тысяч голов, не может отказаться от ежедневного применения антибиотиков. Слишком велики риски. В этом случае получается, что какой бы умной не была техника, производить безопасные к употреблению в пищу продукты невозможно. Поэтому ставка на крупные холдинги, по крайней мере, в крупнотоварном производстве мяса, молока, птицы - является вынужденной и временной мерой. Видимо, понимание этого, есть и у главы государства: В.В. Путин : « я, конечно, знаю о дискуссиях между представителями различных направлений развития аграрно-промышленного комплекса. Одни говорят, что нужно прежде всего развивать крупнотоварное производство, и только оно, крупнотоварное производство, а не фермеры могут обеспечить страну качественным продовольствием и в нужном объёме. Но всётаки, без всяких сомнений, мы должны поддерживать и фермерские способы и формы ведения сельского хозяйства. Фермеры вносят существенный вклад в обеспечение продовольственной безопасности ». (конец цитаты) |
| Горящий бизнес-центр. 10 часов 30 минут. Фото очевидца — А ваши коллеги? Все спаслись? — Все наши два отдела вышли полностью. Остальные — не знаем… Там же много компаний было на самом этаже. Нам ничего не объявляют. — Мы не можем рассказывать, не знаем, ничего не знаем, — вклинивается ее коллега. «Тревога? Ай, далеко идти, посидим» С козырька падает пластик. Работники с надписью «ГБУ Жилищник» везут на тележках бутылки с водой к машинам скорой помощи. Рядом с бизнес-центром приземляется вертолет. Люди нервничают. Ко многим уже пришли близкие. Высокий мужчина несет жене пакет бубликов, она делится с соседками, те вцепляются в бублики двумя руками. Трое мужчин переговариваются поодаль. — Может, кто-то покурил… — Да нет, это поджог! — Нам говорили, что какая-то сварка… Давать интервью не хотят. Один из них, самый дородный, смеется: — Ой нет, мы настрадались. За пять тысяч — скажу. Фасад удается потушить, но очень быстро на третьем этаже снова разгорается огонь. Сотрудники рассказывают, что в центральной части на первом этаже было большое пространство с декоративными скелетами динозавров и ресепшеном, вокруг — офисы, с двух сторон — библиотечные зоны. У ограждений молодой мужчина разговаривает с коллегами. Павел Семочкин, коммерческий директор «Гектар-групп Инжиниринг». С утра он, как обычно, пришел на работу, сидел в офисе. — Вот я показываю ребятам, как все произошло ( показывает фото на смартфоне ). Это вот крыльцо, вход, снизу вот отсюда все началось, внутри обшивка загорелась — маленький огонечек совсем. Распространялось все именно по обшивке. Утеплитель горел достаточно быстро. Внутрь здания пожар долго не проникал, это уже потом стекла начали трескаться, лопаться — и огонь пошел туда. Сам Павел узнал о пожаре из рабочего чата — фотографии прислали именно туда. Сигнализация в центре, по словам Павла, сработала чуть позже. — Ребята даже не хотели выходить. — Как это? — Пожарная тревога — ну, к ней все относятся как-то несерьезно. Учебные же часто проводятся, и многие даже не выходят во время них, сидят в офисах. |
| И это только три главные проблемы, которые мы формулируем и переводим в национальные цели, разрабатываем механизмы решения. Вы говорите о многочисленных отраслях промышленности, которые могли бы давать людям рабочие места, поднимать наши регионы. Не могли бы Вы назвать несколько ключевых примеров? Да, конечно. Например, сегодня все говорят об экологических проблемах как приоритете – «Черное небо» Красноярска, разлившееся топливо в Норильске и т.п. Нам нужна колоссальная новая индустрия экологического машиностроения, ЭКОМАШ. Нужны газо- и водоочистительные системы. Оборудование, позволяющее проводить очистку и обеспечивать экологическую и химическую безопасность страны. Тут, замечу, опять же очевидно состояние управления в стране – кто-то ставит эту задачу системно? Назначен ли персонально ответственный за её решение в стране? Нет, нет и нет, к великому сожалению. А ведь это колоссальная индустрия, сопоставимая по объёму с нефтегазопереработкой. Возьмем саму нефтегазопереработку. Сейчас наш газ вытесняют и уже во многом вытеснили по ценовым и иным параметрам с европейского рынка, и в стране появляется колоссальное количество газа, который невозможно сбывать на экспорт. Значит, нам нужна революционная программа в сфере тонкой нефтегазохимии, чтобы мы могли из своих углеводородов создавать массу химической продукции для своей страны и на экспорт. Необходимо нефтеразвитие, о чём только я пишу и говорю десять лет. Предметно, с проектами и т.п. Еще один пример — новая индустрия льна. У нас в Нечерноземье находятся 32 субъекта федерации, 60 млн человек, это всё, что, условно, севернее Орловской области. Льноводство — наиболее перспективная специализация Нечерноземья. Нужно из остатков убитой отрасли производства льна создавать новую, индустриально организованную и восстанавливающую традиционную мировую монополию России на лён. Нам нужно от несчастных 50 тыс. гектар льна-долгунца перейти к миллиону гектаров, и ставить сверхзадачу — в наше русское льноволокно одеть и себя, и весь мир. Это самая экологическая, прекрасная одежда. |
| Эти субвенции распределяют между регионами очень неравномерно. Одним из важнейших факторов распределения является плотность населения. А Якутия — самый большой российский регион, но и один из самых малонаселенных. Для того, чтобы устроить пожар, людей там достаточно: рыбаков, охотников, геологов. А чтобы получить деньги на борьбу с пожарами, плотности населения не хватает. Якутии дают в сотни раз меньше денег, чем другим российским регионам. Если густонаселенная часть страны получает примерно 180 рублей на гектар, то Якутия — 6 рублей 10 копеек. Якутия — регион, где организовать охрану лесов довольно дорого. Дорог не так много, доставлять пожарных приходится вертолетами, потому что это основной транспорт для этой местности, по-другому не получается. Вот и выходит, что очень дорогие работы по охране лесов — авиационное патрулирование, доставка людей авиацией — вообще не обеспечиваются. Если я не ошибаюсь, на всю Якутию к началу пожароопасного сезона было всего 200 человек парашютистов и пожарных десантников — профессиональной лесной охраны, которая должна была с этой функцией справляться. Естественно, на площадь размером в четыре Франции примерно 200 человек лесной охраны — это ничтожно мало. Для сравнения: на пожаре в Подмосковье иногда собирается больше лесных пожарных, чем работает на охране всей Якутии. Почему тушат не все пожары И тут возникает простая конструкция — поскольку невозможно охранять все леса Якутии, равно как все леса многих сибирских регионов, их разделяют на несколько зон. Зоны наземной охраны — то, что рядом с населенным пунктом, куда в течение трех часов можно доставить лесных пожарных на автомобилях. Дальше идет зона авиационной охраны, куда можно долететь на самолете, вертолете и сбросить парашютистов. Но есть еще так называемая зона контроля — где никто ничего не контролирует, на самом деле, где мы можем не тушить пожары, а только наблюдать за ними из космоса. Потому что у нас нет денег, чтобы их тушить. Фото: Пресс-служба ГУ МЧС по Якутии Почти вся Якутия, больше 80% территории республики, относится к зонам контроля. Все профессиональные силы, которые есть в Якутии, сконцентрированы на тушении пожаров рядом с населенными пунктами, в самых освоенных и самых ценных лесах. Есть своя служба охраны Национального парка, хотя ее тоже не хватает на то, чтобы тушить такие пожары, как в этом году. А в зоне контроля никто пожары не тушит, но именно эти удаленные пожары дают основной процент горящей площади. |
| Ну, я такой совет даю. Вот забиваешь молотком гвоздь, ударил не по гвоздю, а по пальцу. Не надо бросать молоток и махать рукой. Надо быть спокойным. Перекрестить пальчик, по которому ударили, подуть на него крестообразно и сказать: ну вот, скотина, по грехам твоим тебе так и надо. Ничего, благодари Бога. Это тебе лишний раз напоминание об адских муках, чтобы ты исправно жил. И смотришь, пока беседуешь сам с собой- и боль проходит. Точно также и на кухне, когда работаем. Обожгли пальчик или порезали, или где-то шли, упали, колено разбили. Или пришли, опоздали на транспорт, автобус показал хвост. Надо сказать: ничего, мы же терпением спасаем души. Ничего, все нормально. Большой разницы нет- ехать на этом поезде или автобусе. Значит, так надо. Слава Богу за все. Таким путем у нас вырабатываются внутридушевные качества. Если кто-то нас очень сильно ругает, или зло нам кто-то делает, что надо сделать? Надо сделать добро. Потому что добро делается только из зла. Больше его не из чего делать. Я знаю, в одном монастыре монах живет. И игумен его, значит, поругал немножко за доброе дело. Так он что делает? Не обижается на игумена. Он позвонил, прислал трактор с ковшом и машину. И гектар земли в монастыре расчистил. То- есть из зла сделал добро. Потом его опять поругал игумен. Так он что? Там одна келья холодная. Он прислал туда рабочих, и келью отремонтировали. Она стала тепленькая, хорошая. То есть вот так надо делать. Тебе делают зло, а ты отвечай добром. И это будет хорошо на душе, радость. Кому-то мы делаем добро, мы сами себе делаем добро. Кого-то оскорбили, обидели, сделали зло. Мы сами себе сделали зло. И постоянно надо делать только одно добро. Господь попускает нам таких людей, которые нам делают зло. С какой целью? Да для того, чтобы мы сделали добро этому человеку. Не надо думать, почему он против меня восстал? А надо подумать: а зачем Господь мне его послал? Для того, чтобы я сделал добро. Потому что это добро идет в мир. И на мытарствах это добро будет особое. Как награда большая от Бога. |
| Но для этих ненасытных пожирателей земли каждый гектар имел значение. Мне Жаннетта внушала ужас. Иссиня-бледная, конопатая девчонка — казалось, что и на месте глаз, лишенных бровей и ресниц, поблескивают две из ее бесчисленных веснушек. Круглая гребенка придерживала надо лбом зачесанные назад жидкие волосы Детей фермеров приводили к ней играть. Они подчинялись ей, как мужицкие дети маленьким боярам во времена крепостного права. На следующее утро, проснувшись, я услыхал, как мадемуазель Луиза кричит мадемуазель Адиле:... да между ними невелика разница, меньше десяти лет. Он подождет!» Мадемуазель Адила, должно быть, ответила только движением туб, я ничего не услышал. Глухая продолжала орать: «Без разрешения матери он не женится. Будет ждать сколько нужно...» О боже! Речь шла обо мне и Жаннетте. Об этом поговаривали в округе, как некогда о помолвке французского дофина и испанской инфанты. Но на сей раз имели в виду меня одного: Лорану эта опасность больше не грозила. В том, что для мамы все было решено, я не сомневался. И в довершение всего девчонка за мной бегала, она, это страшилище, со мной заигрывала. Значит, и она об этом думала. Именно в те дни я впервые устыдился своего невежества, своего безразличия ко всему, что касалось социальных вопросов. Я решил прочесть Жореса, Геда, Прудона, Маркса... Для меня это были только имена. Однако что такое собственность, я знал лучше, чем они. Пусть даже она воровство, на это мне плевать, но она развращает, бесчестит людей. ГЛАВА IV Спустя два года я начинаю в Бордо новую тетрадь. Первую Донзак выпросил у меня и увез в Париж, где он поступил в кармелитскую семинарию. Ради него я снова решаюсь продолжать этот дневник. Дневник? Нет, это стройный, упорядоченный рассказ о том, что я черпал день за днем в нашей с мамой истории в течение этих двух лет. Но прежде всего это попытка понять, кем же я стал после смерти Лорана. Кем я стал? Стал ли я другим? Юноша двадцати одного года, который готовится в Бордо к диплому лиценциата словесности, — чем отличается он от подростка, каким я был когда-то? Он тот же и обречен оставаться тем же, если только я не умру молодым, как Лоран. |
|
|
