| В кон. XVII - нач. XVIII в. стала складываться особая культура мелькитов-католиков, ориентированная на римско-католич. духовную традицию. Характерно, что обращение мелькитов к гуманитарному наследию лат. Запада не сопровождалось интересом к достижениям Европы в области естественных и точных наук. Зап. миссионеры и их араб. сотрудники выполнили большой объем переводов западноевроп. богословской лит-ры, которая вошла в обиход элитарных кругов мелькитской католич. общины. Образовательный уровень мелькитов был одним из самых высоких среди этноконфессиональных групп Ближ. Востока благодаря опоре на созданную миссионерами систему просвещения. Первое поколение униатских иерархов и идеологов прошло через миссионерские школы Леванта, с нач. XVIII в. лучшие ученики заканчивали образование в Италии. В нач. XIX в. мелькиты стали создавать собственную систему образования (семинария в Айн-Тразе, 1811; семинария в бывш. патриаршей резиденции в мон-ре Дайр-эль-Мухаллис, 1828). Католич. пропаганда опиралась на развитую систему книгопечатания. Оригинальная униат. лит-ра была представлена гл. обр. жанрами религ. полемики и историографии, а также популярной на араб. Востоке поэзии. Становление мелькитской католич. общины сопровождалось появлением множества полемических трактатов и посланий, ожесточенной идейной борьбой с православными. Богословские аргументы, как правило, заимствовались из сочинений испан. и итал. иезуитов XVII-XVIII вв. Крупнейшими из униат. богословов-полемистов были Евфимий Сайфи, Абдаллах Захир, Юсуф Бабила, Герман Адам. Летописание мелькитов также было тесно связано с задачами религ. полемики. Юханна аль-Уджайми, 1-й историограф общины, долго учился в Риме и фактически был арабоязычным представителем римско-католической историографической школы. Он составил историю Антиохийских патриархов от апостольского века до своих дней, стремясь включить М. к. Ц. в антиохийскую церковно-культурную традицию. Др. летописцы ставили перед собой более ограниченные задачи, фиксируя текущую политическую историю, часто подаваемую в полемическом ключе (халебская городская хроника Нимы ибн аль-Хури Тумы († 1770); компилятивная дамасская хроника 1782-1841 гг., опубл. под псевдонимом Михаил ад-Димашки). Поэт и историк Никула ат-Турк (1763-1828) оставил описание экспедиции Наполеона Бонапарта в Египет, шувайрский мон. Ханания (Анания) аль-Мунайир (1756 - после 1830) обобщил ранние исторические записи монахов своей конгрегации и составил ряд трудов по церковно-политической истории Ливана и ордена аш-Шувайрия. |
| Отсутствие точной даты появления Ибн ал-Аш‘аса в Куфе не позволяет судить, направлялся ли он из Басры прямо в Куфу, или некоторое время выжидал развития событий, а узнав об изгнании сирийского гарнизона и реакции куфийцев, решил появиться на сцене в выгодный для себя момент. Во всяком случае, у него в распоряжении оказалось некоторое время для укрепления своих позиций в Куфе до прихода ал-Хаджжаджа под Куфу в конце сафара 82/1015 апреля 701 г. Ал-Хаджжадж шел из Басры степной дорогой вдоль правого берега Евфрата. Ибн ал-Аш‘ас выслал навстречу ему большой отряд под командованием Абдаррахмана б. ал-Аббаса, который не дал захватить Кадисийу. На этом основании можно было бы прийти к заключению, что силы ал-Хаджжаджа в этот момент были не настолько велики, чтобы ввязываться в борьбу за эту крепость. Он прошел между Кадисийей и Узайбом (см. т. II, с. 60, рис. 7) на северо-запад и остановился около монастыря Дейр Курра в 7 фарсахах (ок. 42 км) от Куфы. Абдаррахман, идя параллельно, остановился у монастыря Дайр ал-Джамаджим, преградив дорогу на Куфу. Следом сюда подошел и Ибн ал-Аш‘ас с основными силами. Произошло это 1 раби‘ 1.82/15 апреля 701 г. 112 Обойдя Куфу и прикрывавшие ее с юга крепости, ал-Хаджжадж обеспечил себе надежную связь с Сирией и Джазирой, которой у него не было бы, застрянь он под Кадисийей или в Кадисийи. Ибн ал-Аш‘ас ничего не предпринял, чтобы изменить это положение. Оба войска окопались рвами, а ал-Хаджжадж даже вскрыл запруду в голове канала и спустил воду на лощину между двумя лагерями, чтобы обезопасить себя от неожиданностей ночного нападения. 113 Это сообщение ал-Куфи весьма правдоподобно, если учесть, что дело происходило в максимум весеннего паводка. Началось затяжное противостояние, прерывавшееся стычками мелких отрядов, с единоборствами удальцов обеих сторон, не приносившее преимущества ни одному из противников. Видя это, Абдалмалик пришел к выводу, что если ал-Хаджжадж не в состоянии справиться с ситуацией во вверенной ему половине Халифата, то стоит пойти на смену власти и переговоры с мятежниками. Весть об этом встревожила ал-Хаджжаджа, и он написал Абдалмалику с предостережением. |
| К осени 1841 г. отношения между 2 общинами накалились до такой степени, что обычная драка между друзом и маронитом из-за убитой куропатки переросла в вооруженную стычку и была использована друзской знатью как предлог к началу христ. погрома. 13 окт. 1841 г. представители крупнейших друзских родов, собравшиеся в ливан. столице Дайр-эль-Камар, неожиданно напали на проживавших в городе маронитов, совершая убийства, грабежи и поджоги. Маронитская милиция Центр. и Юж. Ливана откликнулась на призыв своего патриарха к священной войне и выступила в защиту единоверцев, однако друзское ополчение продемонстрировало лучшие боевые качества. Из 1500 погибших в столкновениях большинство были христианами. Османские власти, заинтересованные во взаимном ослаблении крупнейших ливан. общин, медлили с вступлением в конфликт. Только в нояб., когда стал очевиден перевес сил на стороне друзов, турки по требованию европ. держав ввели войска в Ливан. Решение османских властей о разделе Ливана на друзскую и маронитскую каймакамии (округа, подчиненные каймакамам) создало 1-й на Ближ. Востоке прецедент территориального деления на этноконфессиональной основе. Неясность принципов нового политического устройства, неопределенность границ каймакамий и неразрешенность вопросов, связанных с возмещением разграбленного имущества, создавали благоприятную почву для продолжения конфликта. Наибольшего напряжения достигла обстановка в подчиненных друзскому каймакаму маронитских районах, где распространились реваншистские настроения. Относительно мирное сосуществование ливан. общин продлилось 15 лет. Историки расходятся в определении того, что лежало в основе 3-го, наиболее ожесточенного этапа Д.-м. к.- массового кровопролития 1860 г.: желание традиц. маронитской и друзской знати отвлечь внимание крестьян-единоверцев от борьбы за ликвидацию сословных привилегий, интриги европ. держав, искавших предлог для вмешательства в османские дела, заговор приближенных султана, противившихся проведению реформ, или столкновение, носившее стихийный характер. |
| В 500 м к юго-западу от Барада расположены руины мон-ря Каср-эль-Барад (VI в.). Его основу составлял однонефный храм (длина 15,8 м), к-рый хорошо сохранился. Мон-рь не имел ограды; рядом с храмом находились помещения для братии, колонна для неизвестного столпника, 3-этажная башня, маслодавильни и гробницы. Басуфан ( ) ( Burns. 1999. P. 61; TIB. Bd. 15. Tlbd. 2. S. 991-992, 1011), совр. курдская деревня в 3,5 км от Дайр-Симъана, в к-рой расположены остатки позднеантичного поселения. Предположительно в VI в. здесь находился монофизитский мон-рь Дайра-д-Бет-Писион. Его игум. Стефан в 567 г. участвовал в церковных заседаниях в К-поле по вопросу о тритеизме и подписал акты, осудившие эту ересь. Мон-рь находился в зап. части поселения. От него сохранились едва различимые остатки базилики, к-рая была построена ок. 527 г. В посвятительной надписи строителями базилики указаны игумен, а также диаконы Сахрон, Лука и Марк из Галилеи. Среди древних сооружений Басуфана - руины 3-нефной базилики св. Фоки (491-496). Это одна из крупнейших базилик в горах Симъан (15,4×24 м); посвятительная надпись, высеченная на стене, содержит имена строителей периодевта Дамиана и диаконов Даниила и Мары. В отличие от большинства сир. храмов, имеющих плоскую вост. стену, эта базилика была украшена с востока ярко выраженной апсидой; колонны имели капители дорического ордера. Базилика была очень близка по стилю к храмам Калъат-Симъана и, по предположению Чаленко, могла быть построена той же артелью. В средние века она использовалась как центр небольшой мусульм. крепости. В наст. время базилика почти полностью разрушена; пространство ее бывш. интерьера используется как приусадебный двор одного из деревенских домов. Бахью ( ) ( Pe ñ a, Castellana, Fernandez. 1990. P. 85-90; Burns. 1999. P. 61-62; TIB. Bd. 15. Tlbd. 2. S. 926), небольшое селение на плато Эль-Ала, к-рое наиболее подробно исследовал Чаленко. По его наблюдениям, процесс развития Бахью несколько отличался от обычных для М. г. тенденций. Подъем селения как центра производства оливкового масла начался позднее, чем во всех окрестных поселках, вероятно из-за состава местных почв. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Руины т. н. нового дворца. Нач. II тыс. до Р. Х. В III-I тыс. до Р. Х. город на р. Евфрат (совр. городище Телль-Харири, мухафаза Дайр-эз-Заур (Дейр-эз-Зор, Вост. Сирия). Согласно археологическим данным, город был основан в нач. III тыс. до Р. Х.; первые упоминания о М. в письменных источниках относятся к XXV в. до Р. Х. В архивах Эблы (XXIV в. до Р. Х.) М. предстает столицей крупного регионального царства, владевшего долиной среднего Евфрата и соперничавшего с Эблой за господство над Сев.-Зап. Сирией. В царствование Саргона Древнего (ок. 2316-2261 гг. до Р. Х.) город попал под власть Аккада , и в течение 3 веков им управляли наместники; вновь он обрел фактическую независимость и значительное влияние в эпоху III династии Ура. В XIX в. до Р. Х. в М., как и во мн. др. царствах Месопотамии, установилась аморейская династия. Ок. 1810-1805 гг. до Р. Х. к власти пришел Яхдун-Лим, в правление к-рого царство боролось против крупных гос-в - Ямхада, Эшнунны и державы Шамши-Адада I. В 1792 г. город был захвачен войсками Шамши-Адада I, и вскоре его сын Ясмах-Адад стал наместником обширной части державы со столицей в М. После смерти Шамши-Адада I в 1775 г. до Р. Х. его держава распалась, и к власти в М. пришел представитель прежней городской династии Зимри-Лим. В его правление территория царства охватывала долину Евфрата от Хита на юге до Эмара на севере, а также долины рек Хабур и Балих. В этноязыковом составе населения царства преобладали т. н. амореи, т. е. неаккадские семитские народы; нек-рую часть населения составляли носители аккад. диалектов. В вассальной зависимости от царя М. находились многочисленные города-гос-ва в области верхнего Хабура и его притоков; кроме того, Зимри-Лим считался верховным предводителем скотоводческого племени сималь, кочевавшего по всей территории В. Месопотамии и составлявшего основу военной мощи царства. После успешного отражения вторжения Эшнунны в 1771 г. до Р. Х. царство М. вошло в число «великих держав» эпохи, к к-рым современники относили также Вавилон, Ларсу, Ямхад, Эшнунну и Элам. Однако война с Эламом в 1765 г. до Р. Х. подорвала ресурсы М., и в 1761 г. до Р. Х. город был захвачен войсками вавилонского царя Хаммурапи. В 1759 г. до Р. Х. был уничтожен пожаром дворец и снесены городские укрепления. |
| Спустя 10 лет, когда скончалась жена П., он возымел желание мученически пострадать за Христа. Однажды П. серьезно заболел и испугался, что не сможет осуществить свое намерение. Тогда он нанял для ухода за собой человека по имени Каюма, к-рого попросил созвать мусульм. старейшин якобы для того, чтобы в их присутствии огласить завещание. Вместо этого П. открыто исповедал веру во Христа, ругая ислам. религию. Видя его при смерти, мусульмане не стали карать П., но по выздоровлении он продолжил открыто проповедовать христианство и поносить ислам. Тогда мусульмане сообщили о нем Умару, сыну халифа Валида, правившему в Заиорданье. Умар поручил допросить П. своему наместнику Зоре (Зуре), перед к-рым П. вновь засвидетельствовал свою веру, и его заключили в темницу. Халиф Валид, впав в предсмертный недуг, узнал от приехавшего к нему Умара о П. и велел доставить его к себе, в бывш. мон-рь св. Феодора (согласно Петерсу, Дайр-Мурран в араб. источниках), перестроенный под дворец на горе Касиюн близ Дамаска. По пути П., сопровождаемый множеством соотечественников-христиан, посещал мон-ри и давал последнее благословение. По прибытии П. снова исповедал свою веру сначала перед Умаром, а затем перед Валидом. Халиф признал за П. право исповедовать Иисуса Христа Богом, но запретил ему называть Мухаммада лжепророком. П. не внял его словам, тогда Валид велел вернуть его на родину и в присутствии соотечественников, родственников и детей предать П. мучительной казни, к-рую подробно описал в сопроводительном письме. Казнь под рук. Зоры длилась 5 дней: в 1-й день П. отрезали язык (после чего П. чудесным образом стал еще красноречивее проповедовать), во 2-й - отрубили руку и ногу, на 4-й, в воскресенье, принудительно собрали народ, в частности священников и монахов, и после того как П. было дозволено причаститься, лишили его оставшихся конечностей и ослепили раскаленным железом. Сын П. во время его мучений дерзнул вопреки запрету помазать лоб кровью отца, за что был избит. Наконец, пронеся тело П. по всему городу, его пригвоздили к кресту близ мон-ря св. Савиниана и троекратно пронзили копьем. Останки П. мусульмане охраняли 5 дней, после чего сожгли вместе с крестом и одеждой в специально сооруженной печи, а прах выбросили в р. Ярмук, чтобы ничто из этого не стало предметом поклонения для христиан. В заключение агиограф обосновывает значимость добровольного мученичества П., считая его исключением из общего правила, согласно которому христианин не должен сам провоцировать гонителей (см. об этой проблеме в ст. Мученики ). |
| Предлагая считать датой разрушения Иерихона 1440 г. до Р. Х. на основании археологических данных, Вуд связывает эти следы разрушения с взятием города Иисусом Навином (Нав 6). На это могут указывать следующие данные: 1) найденные сосуды с зерном свидетельствуют о том, что город пал в результате недолгой осады (ср. библейский срок 7 дней - Нав 6. 2-3, 14); 2) стена города представляла собой каменное основание с верхней, кирпичной частью; в одном месте обломки кирпичной кладки обнаружены снаружи от каменной стены, что соответствует описанию Нав 6. 5 (МТ): «обрушилась стена» города и народ «взобрался» ( ) в город; в этом случае рухнувшая кирпичная кладка послужила накатом, ведущим наверх, к подпорной стене ( Wood. 1990; Idem. 2003. P. 264); 3) найдены следы сильного пожара, причем стены города рухнули еще до пожара, что соответствует библейскому рассказу: город был сожжен после разграбления (Нав 6. 23) ( Wood. 2003. P. 264). V. Археология Гая. Библейский Гай располагался к востоку от Вефиля (Быт 12. 8; Нав 7. 2; 8. 9, 12). Согласно Евсевию Кесарийскому ( Euseb. Onomast. 4. 27), Вефиль находился в 12 рим. милях к северу от Иерусалима. Э. Робинсон на этом основании, а также с учетом созвучия названий араб. Байтин и евр. Вефиль отождествил Вефиль с Байтином. Три телля по периметру совр. Дайр-Дибуана, в 3 км к востоку от Байтина, рассматриваются в таком случае как библейский Гай: Хирбет-Хайан (на юг), Хирбет-Худрия (на восток) и Эт-Телль (на северо-запад) ( Cooley. 1997. P. 32). Олбрайт идентифицировал Вефиль с Эт-Теллем, его вывод позднее был принят большинством специалистов ( Wood. 2003. P. 265). Раскопки показали, что это место оставалось не заселенным в период между 2200 и 1220 гг. до Р. Х. ( Hoffmeier. 2008. P. 69). Каменные постройки периода железа I (1200-1000 гг. до Р. Х.) рассматриваются нек-рыми исследователями как свидетельство существования здесь поселения израильтян, но это поселение возникло на месте более раннего, к-рое не подверглось разрушению, что противоречит Нав 8. 28 (Ibidem). Поэтому аргументы, выдвинутые на основании археологических исследований Эт-Телля, не могут быть признаны решающими в пользу поздней датировки. В данном случае очевидно несоответствие между археологическими данными и библейским текстом. На 2 др. теллях слои периода поздней бронзы (1550-1200 гг. до Р. Х.) или железа I (1200-1000 гг. до Р. Х.) не найдены, что позволило исследователям отказаться от идентификации Эт-Телля с Гаем (Ibidem). |
| 20 селений ( Fiey. 1959. P. 18-28; Idem. 1965. P. 325-335; Wilmshurst. 2000. P. 200-201). Яковиты М. находились в юрисдикции епископа, жившего в монастыре Мар-Маттай. После разорения мусульманами тагритских церквей в 1089 г. в М. был перенесен престол мафриана. С сер. XII до сер. XIX в. он формально находился в Мар-Маттае, хотя фактически мафрианы, как правило, жили в одном из сиро-яковитских селений в окрестностях М. В 1095-1096 гг. М. овладели сельджуки, превратившие его в тыловую базу для отражения крестовых походов. С 1127/28 г. вторичному возвышению города способствовал Имад ад-Дин Занги, а потомки его сына Сайф ад-Дина, укрепив М., сохранили фактическую независимость: Изз ад-Дин Масуд признал верховенство Салах ад-Дина только после двукратной осады им М. Преемник зангидских атабеков Бадр ад-Дин Лулу (в качестве регента с 1210/11, как самостоятельный эмир с 1232 или 1234), сын вазира Изз ад-Дина, отличился как покровитель литераторов и художников. Численность христиан (прежде всего яковитов) выросла за счет миграций из малых городов Месопотамии, в частности из Тагрита. В XII в. М. был обнесен каменной стеной и глиняным валом с глубоким рвом, многочисленные ворота и башни выходили на правобережье Тигра. Возле юж. стены вырос обширный пригород. Такие же предместья, с собственными пятничными мечетями, возникали и рядом с др. стенами. Сев. и юж. кварталы соединяла широкая улица (дарб) Дайр-эль-Ала. В городе имелись больница (маристан) и крытый рынок (кайсарийя). Дома строили по преимуществу из туфа или мрамора (доставлявшегося с горы Маклуб), с купольными перекрытиями и обширными подвальными помещениями (сардабами). К эпохе Зангидов и Лулу относятся главные архитектурные памятники: Большая пятничная мечеть Нур ад-Дина (Эль-Джами-эн-Нури) с наклонным минаретом (выстроена в 1170-1172 на месте ц. 40 мучеников, впосл. неоднократно перестраивалась), Красная мечеть (Эль-Джами-эль-Ахмар; основана братом атабека Эрбиля Музаффар ад-Дина), медресе Эль-Иззийя (XII в.), дворец Кара-Сарай (ныне в руинах, сохр. |
| г. были римские военные ветераны, которые, вероятно, могли в этих местах получать земли после отставки; их имена указаны в ряде надписей II-IV вв. на зданиях и мавзолеях. Землю выделяли крупными участками, и во II в. в М. г. появился ряд вилл, владельцы к-рых разбогатели, сдавая земли в аренду, но сами часто жили в Антиохии или др. городах, приезжая на виллы в летнее время. Лучше других сохранились виллы в Дайр-Сунбуле Даллузе, Вади-Мартуне, Маджлие (все в горах Эз-Завия). Вилла в сел. Башила в том же районе была укреплена стенами. В разных местах сохранились несколько мавзолеев, построенных владельцами вилл. Кроме того, с древнейших времен возвышенности и малонаселенные горные районы становились центрами развития религиозных культов. В М. г., вероятно, некоторые из культовых мест возникли еще в доэллинистические времена, но сохранившиеся руины храмов относятся исключительно к рим. эпохе (большей частью ко II в.- Segal. 2013. P. 71-75). Почитавшиеся здесь боги носили классические имена, но, как правило, были тесно связаны с местными древнейшими сирийскими божествами, которые со времен эллинизма отождествлялись с греко-римскими богами. Большую роль в местной религ. топографии играло святилище на горе Корифа (араб. Эш-Шейх-Баракат; высота 870 м), близ совр. курдской дер. Катура (араб. ) в горах Симъан ( Burns. 1999. P. 202-203). На вершине горы находились храмы Юпитера Мадбаха и Саламана, от которых сохранились фундаменты. На ее сев. склоне, на месте совр. Катуры, были постройки для паломников. Подобные храмовые комплексы исследованы также на горе Срир (Сарир; храм Зевса), в Маашурине, Бакирхе (храм Зевса Бомбоса), Калуте (храмы Сеймия и Симбейтеля). Как правило, в византийскую эпоху в таких поселениях местные языческие жрецы долго сохраняли большое влияние, и христ. общины развивались медленнее, чем в других районах. В Катуре присутствие христиан в IV-VI вв. отмечено лишь несколькими надписями. С сер. V в. конкуренцию Катуре составил христианский комплекс Калъат-Симъан , расположенный в нескольких километрах к северу от нее. |
| Ок. 1742 г. до Р. Х. в границах прежнего царства М. возникло т. н. царство Хана, к-рое существовало до нач. XI в. до Р. Х. История царства известна плохо, его название (Хана) засвидетельствовано только с XV в. до Р. Х. Независимое существование царства прерывалось периодами господства Вавилонии , Митанни и Ассирии . Согласно одной из гипотез, столицей «царства Хана» был город М. Раскопки М. ведутся франц. археологической экспедицией под рук. А. Парро (с 1933), Ж. К. Маргерона (с 1979) и П. Бюттерлена (с 2005). С 2011 г. памятник подвергается разграблению и разрушению. Архитектурный ансамбль включает городские укрепления, жилые дома, культовые сооружения (крупнейшее из них - храм Иштар III тыс. до Р. Х.) и 3 дворца разных эпох. Среди них выделяется «новый» дворец нач. II тыс. до Р. Х. общей площадью 2,5 га - один из крупнейших дворцовых комплексов древней Месопотамии, включавший более 300 помещений, часть из к-рых образовывали 2-й этаж, и внутренние дворы. На руинах дворца в XIV-IV вв. до Р. Х. сложился обширный некрополь с богатыми захоронениями. Поселения на территории, занимаемой теллем, существовали до III в. по Р. Х., однако слои, датируемые после 1759 г. до Р. Х., мало изучены и частично уничтожены эрозией. В окрестностях М. существовала развитая система ирригационных сооружений. Предметы, найденные при раскопках М., находятся в Лувре (Франция), в музеях Дамаска, Халеба и Дайр-эз-Заура (Сирия). Среди находок - высокохудожественные ювелирные изделия, статуи правителей и вельмож (Ишки-Мари, Эбих-Иль, Ур-Нанше и др.), божеств («богиня с изливающимся кубком» и др.) и животных. Особое место среди произведений искусства занимают не знающие аналогов в Месопотамии III-II тыс. до Р. Х. стенные росписи, в т. ч. знаменитая «Сцена инвеституры». Таблица царя Зимри-Лима. Ок. сер. XVIII в. до Р. Х. (Лувр, Париж) Таблица царя Зимри-Лима. Ок. сер. XVIII в. до Р. Х. (Лувр, Париж) При раскопках М. было обнаружено более 20 тыс. клинописных табличек. Наиболее ранние из них - неск. десятков адм. |
|
|
